Книга: Покоренное сердце
Назад: Глава 18
Дальше: Глава 20

Глава 19

Двойная работа, двойная забота,
Огонь гори, котел кипи.
У. Шекспир «Макбет»
Крик ужаса пронзил Саймона насквозь.
Он оттолкнул Клару в сторону и выскочил за дверь. Его страсть мгновенно потухла, и вместо нее остался только ужас, который гнал его вперед. В памяти всплыла картина: отец и мать, лежащие в луже крови.
«Только бы это не повторилось».
Он пробежал по коридору и завернул за угол. На него налетела визжащая горничная. По ее щеке проходила угольная полоса, пухлые руки вцепились в Саймона.
– О-о! О-о, милорд!
Он встряхнул ее за плечи.
– Кто-то ранен?
– Н-нет. – Она разразилась рыданиями.
Саймон с облегчением отстранился. Не желая слушать ее истерику, он снова встряхнул ее.
– Успокойтесь. Расскажите мне, что стряслось.
– Это ужасно. Миледи… ее драгоценности… кто-то похитил их!
– Какие драгоценности?
– Леди Хейвенден, милорд. – Оглянувшись назад, девушка передернулась от страха. – Это опять Призрак, милорд. Призрак!
К ним подбежала Клара. Она услышала последние слова служанки, и на лице ее появилось странное выражение.
На лестнице послышались голоса. Гости торопились узнать, что случилось. Нужно было срочно пресечь распространение слуха о новом ограблении.
– Не смейте никому этого говорить, – приказал Саймон. – Призрак сидит в тюрьме. Это сделал кто-то другой. Вы меня поняли?
Горничная испуганно закивала, но по ее глазам было видно, что она этому не верит. Пусть не верит, решил Саймон, лишь бы она ни с кем не поделилась своими сомнениями. Ему необходимо собрать информацию до того, как здесь соберется толпа зевак.
Он помчался в конец коридора, где была распахнута дверь одной из комнат. Оттуда доносились два женских голоса: одна женщина причитала, вторая пыталась ее успокоить. Не постучав, Саймон ворвался в богато убранную спальню, выдержанную в бело-голубой гамме.
В камине пылал огонь. Серебряный канделябр с множеством свечей ярко освещал женские лица. Горничная в домашнем чепце стояла у прикроватного столика и лихорадочно рылась в обитой кожей шкатулке: Высокая немолодая женщина в зеленом шелковом платье сидела на табурете, прижимая к груди маленькую белую собачку.
Собачка приветствовала Саймона заливистым лаем.
– Тише, Дейзи, – сказала леди Хейвенден, поглаживая собачку. – Это лорд Рокфорд. Ты же помнишь его. – Она протянула Саймону руку. – У меня украли драгоценности. Что мне делать?
Он взял ее руку и принялся растирать холодные тонкие пальцы. Леди Хейвенден была подругой его матери и тоже потеряла мужа. Саймон с великим удовольствием скрутил бы злодея, который доставил ей огорчение.
– Расскажите, что пропало.
– Мое изумрудное ожерелье. У меня сломалась застежка на бриллиантовой броши, и я… я поднялась наверх, чтобы надеть вместо нее изумрудное ожерелье, но… оно исчезло.
Возле леди Хейвенден появилась Клара.
– Может быть, вы переложили его в другое место, миледи?
– Нет, – горестно сказала пожилая женщина. – Я храню все свои драгоценности в этой шкатулке. А шкатулка надежно спрятана в ящике прикроватного столика.
Надежно. Опытный вор обнаружит ее шкатулку и взломает замок в пять минут.
– Когда вы видели изумруды в последний раз?
– Сегодня вечером, когда готовилась к балу.
– Вы в этом совершенно уверены?
– Да, я не могла их не заметить. – По морщинистым щекам потекли слезы. – Хью подарил их мне в наше первое Рождество после свадьбы.
Опустившись перед ней на колени, Клара подала ей носовой платок.
– Как жаль, миледи. Представляю, как вы расстроены.
– Я подумывала надеть их сегодня вечером, но почему-то выбрала бриллианты. – Ее голос дрожал. Она вытерла слезы платком. Собачка положила лапы ей на грудь и заскулила.
Саймон отошел в сторону. Он вырос в окружении женщин и чувствовал себя свободно в их обществе, но так и не сумел привыкнуть к их слезам. Он бы предпочел встретиться с бандой преступников где-нибудь в темном переулке, чем смотреть, как плачет женщина.
Он осмотрел оконные рамы, но не заметил следов взлома. Господи! Холлибрука взяли почти месяц назад. И вот новое ограбление в высшем свете посреди бала. Если бы он не боялся выдать себя, он бы спросил у нее…
– Миледи, – спросила вдруг Клара, – вор не оставил в шкатулке цитаты из Шекспира?
– Что за чепуха, – сухо бросил Саймон. Тем не менее, он напряженно ждал ответа.
Леди Хейвенден прижала платок к побледневшим щекам.
– Вы хотите сказать, что это может быть дело рук Призрака? Но разве он не в тюрьме?
– Конечно, в тюрьме, – заверил ее Саймон. Он бросил Клер, предупреждающий взгляд. – Миссис Браунли просто забыла об этом.
Клара холодно посмотрела на него. Даже стоя на коленях, она умудрялась смотреть на него свысока, отчего ему снова захотелось сжать ее в своих объятиях. Господи, она достойная женщина: гордая, непокорная и в то же время такая страстная, такая податливая… Как он ошибался, Думая, что она отступится ради него от своих принципов. Она не сдалась даже тогда, когда он объявил о своем решении отказаться от леди Розабел.
Саймон вдруг понял, что стойкость, которая так восхищает его в Кларе, не сулит ему ничего хорошего. Она ни за что не согласится стать его любовницей. А значит, путь в ее постель лежит только через церковь.
Но об этом он не станет даже думать.
– Я вспомнила вас, миссис Браунли, – сказала леди Хейвенден. – Вы – компаньонка Розабел Лэтроп. Простите, что я отвлекла вас от ваших обязанностей.
– Все в порядке. Так вы не нашли никакой записки в своей шкатулке?
– Нет, ничего. Ты ничего не находила, Пруфрок? Горничная покачала головой. Это была полная сероглазая женщина средних лет. На лице ее читалось беспокойство.
– Нет, миледи, я не видела никаких бумаг.
– Значит, Призрак здесь ни при чем, – с облегчением сказал Саймон.
Через неделю дело будут слушать в суде. У него и без того хватает сомнений.
Клара нахмурилась, и все поглядывала на шкатулку, словно надеялась на другой ответ.
– Пруфрок, ее светлости необходимо подкрепить силы. Будьте так добры, принесите ей крепкого чаю и бренди.
– Сию минуту, мадам.
Пруфрок суетливо выбежала из спальни.
– Миледи, позвольте, я провожу вас, к камину. Там вам будет намного удобнее.
– Спасибо, моя дорогая. – Продолжая одной рукой прижимать к груди терьера, леди Хейвенден оперлась на руку Клары и медленно поднялась. – Я с удовольствием поболтаю с вами.
Они направились к кушетке, а Саймон смотрел на них, пораженный тем, что леди Хейвенден, одна из самых влиятельных дам в высшем свете, обращается с Кларой как с равной.
В коридоре послышались голоса. В дверь просунул голову Гарри Мастерсон. Саймон пошел ему навстречу. Обычно оживленное лицо Гарри сейчас было совершенно серьезным. Он посмотрел на Клару, которая усаживала леди Хейвенден на кушетку напротив камина, и, понизив голос, сказал:
– Я слышал крики. Горничная обмолвилась, что ее хозяйку ограбили.
– Да. Пропало изумрудное ожерелье.
– Скажи мне все. Гостей нужно как-то успокоить. Они ждут объяснений.
– Леди Хейвенден расстроена, но не теряет самообладания. Преступник скрылся.
– Господи. Опять Призрак.
Саймон стиснул зубы. Сколько можно произносить это имя?!
– Похоже, все только об этом и говорят. Скажи им, что на этот раз преступник не оставил цитаты из Шекспира. Это ограбление никак не связано с Призраком.
– Понял. Тогда я скажу, что леди Хейвенден просит всех вернуться в бальный зал и продолжать веселиться.
Гарри собрался уходить, но Саймон поймал его за руку:
– Будь другом, окажи мне еще одну услугу.
– Говори.
– Пошли кого-нибудь на Боу-стрит. Пусть направят сюда полицейских, чтобы по горячим следам опросить всех свидетелей.
– Спохватился! Я уже сам отправил туда человека.
Гарри ушел, а Саймон вернулся к прикроватному столику. Он вдруг вспомнил, что Гарри уже не в первый раз предлагает ему свою помощь при ограблении. Почти во всех делах, где был замешан Призрак, пропажу драгоценностей обнаруживали лишь на следующий день после ограбления, но дважды пропажу замечали сразу, в разгар празднества. И оба раза Гарри сдерживал напор гостей, выигрывая для Саймона время, в течение которого он мог лично осмотреть место преступления. Вот и сегодня Гарри, похоже, ничуть не удивился, услышав его распоряжение насчет полиции.
Может, он догадывается, что Саймон сотрудничает с Боу-стрит? И если его раскусил весельчак и гуляка Гарри, что говорить об остальных?
Саймон все время держался в тени, предоставляя все публичные действия полицейским. Но когда преступление происходило в то время, когда он находился в доме, он находил предлог для того, чтобы осмотреть место преступления. Сегодня ему тоже было чем оправдаться. Во-первых, он находился поблизости, во-вторых, хозяйка дома – его хорошая знакомая. Никому из гостей и в голову не придет, что человек их круга может заниматься таким грязным делом, как охота за преступниками.
Но Гарри знает о его прошлом. Так и не придя к окончательному выводу, Саймон решил подумать об этом позже. У противоположной стены спальни Клара сидела на кушетке рядом с леди Хейвенден.
Шкатулка, обитая изнутри алым бархатом, стояла открытой. Саймон не стал рассматривать драгоценности, поскольку леди Хейвенден утверждала, что больше ничего не пропало, зато осмотрел замок. Никаких царапин, свидетельствующих о взломе. Нужно будет выяснить, где хранится ключ от шкатулки.
Он взял канделябр и, подняв его над головой, осмотрел комнату. Всегда есть шанс, что злоумышленник нечаянно оставит какую-нибудь улику. Как Холлибрук, который обронил на месте преступления счет из бакалейной лавки.
Саймон заглянул в щель между прикроватным столиком и стеной, потом в ящик и за портьеры. Затем встал на корточки, изучая пол. Голубой, с золотом, ковер был тщательно выметен, на нем не было ни соринки.
Но под кроватью что-то блеснуло. Потянувшись, Саймон вытащил небольшой круглый предмет, который оказался медной пуговицей, украшенной резным орнаментом. Пуговица принадлежала мужчине и стоила недешево. На ушке пуговицы остались висеть обрывки ниток.
Судя по тому, что пол под кроватью тоже был идеально чистым, пуговица появилась там совсем недавно. Она не могла принадлежать лорду Хейвендену, поскольку тот умер десять лет назад. Ливреи лакеев в этом доме были украшены серебряными пуговицами. И если у леди Хейвенден нет любовника, что Саймону казалось совершенно невероятным, пуговица должна принадлежать грабителю.
Саймон постарался не выказать охватившего его возбуждения. Бросив взгляд в сторону камина, он убедился, что женщины не смотрят в его сторону, и убрал пуговицу во внутренний карман фрака.
Если его предположение, верно, то, судя по отличному качеству пуговицы, можно сделать вывод, что преступник очень хорошо одет. Может быть, он настолько отчаянный малый, что затесался среди гостей?
Он вдруг застыл, пораженный другой мыслью. А что, если это кто-то из высшего общества? Можно спуститься вниз и посмотреть, нет ли там человека, у которого не хватает пуговицы на сюртуке. Саймон поморщился. Ему не хотелось думать, что кто-то из его круга мог украсть драгоценности у леди Хейвенден.
Есть только один способ выяснить это.
Поднимаясь, Саймон вдруг заметил краешек белой бумаги под шкатулкой. Он поставил на место канделябр, приподнял шкатулку и взял в руки сложенный вчетверо листок. Формат и текстура бумаги были идентичны…
У него бешено заколотилось сердце. Не может быть.
Он несколько секунд смотрел на листок, затем медленно развернул и прочитал: «Словам без мыслей неба не достичь».
Цитата из «Гамлета». Снова Шекспир.
Когда Саймон отошел к дверям поговорить с сэром Гарри, Клер попыталась как-то утешить леди Хейвенден. Они сидели бок о бок на кушетке. Клер видела, что леди Хейвенден готова говорить о чем угодно, только не о краже. Она ловко вытянула у Клер подробности гибели ее несуществующего мужа. Клер пришлось сказать, что она осталась без средств к существованию и была вынуждена искать место компаньонки.
Потом сэр Гарри ушел, а Саймон вернулся к прикроватному столику и занялся осмотром места происшествия. Леди Хейвенден сидела к нему спиной, но Клер имела прекрасную возможность наблюдать за его действиями. Ей было нелегко сосредоточиться на разговоре: у нее до сих пор кружилась голова от поцелуев Саймона. Потом она заметила, что Саймон методично осматривает спальню, и в этой последовательности просматривалась некая устоявшаяся схема. Сейчас он совсем не походил на великосветского бездельника.
Впрочем, она смотрела на него другими глазами с того самого дня, как побывала у него в гостях. Она была тронута его обращением с матерью и сестрами потом искренней заботой о леди Хейвенден… и еще его признанием, что он не может быть с двумя женщинами одновременно.
«Я выбираю тебя».
При воспоминании об этих словах сердце ее радостно забилось, но она тут же заставила себя спуститься с небес на землю. Она ни за что не согласится на незаконную связь, хотя и польщена его предложением. Какой женщине не польстило бы внимание такого красивого, обаятельного мужчины? Он считает ниже своего достоинства ухаживать за ней по всем правилам.
– Я очень рада возможности познакомиться с вами поближе, миссис Браунли, – сказала леди Хейвенден тихим заговорщическим голосом, поглаживая собачку, сидевшую у нее на коленях. Годы сплели на ее лице сеть из морщин, но глаза оставались яркими и смотрели на Клер с пытливым интересом. – Вы, должно быть, хорошо изучили леди Розабел.
– Боюсь, что нет, – неуверенно ответила Клер, – ведь я заступила на работу всего две недели назад. – Она с ужасом вспомнила о Розабел. Вернулась ли она в бальный зал? Или все еще пропадает где-нибудь с Льюисом Ньюкомом? Что, если они занимаются тем же, чем занимались они с Саймоном? Боже, не допусти этого!
– Я знаю, что за ней ухаживает лорд Рокфорд. Он уже успел завоевать ее сердце?
– Я думаю, об этом лучше спросить у его сиятельства.
– Ах, мужчины болтают только о лошадях и политике. Их не волнуют такие важные дела, как женитьба, – во всяком случае, до тех пор, пока не приходит время обзаводиться детьми.
Клер покраснела. Она мгновенно вообразила себя в одной постели с Саймоном. Это видение невероятно смутило ее.
Она снова украдкой взглянула на Саймона. Он опустился на колени и рассматривал ковер. Потом засунул руку под кровать и достал оттуда какой-то небольшой предмет.
– Я думаю, их семьи будут счастливы, если эти двое соединятся, – шепотом сказала леди Хейвенден. Клер показалось, что она пытается выудить у нее какую-нибудь информацию о Розабел. – Интересно, сама леди Розабел понимает, как ей повезло? Она первая девушка, на которую он обратил внимание.
Саймон бросил взгляд на Клер, и она притворилась, что поглощена разговором.
– Да, так говорят.
Саймон спрятал найденную вещицу в карман. Интересно, что это было?
– Я думаю, его влияние на нее будет благотворным. Мне она кажется несколько легкомысленной, – продолжала Хейвенден.
«Несколько!»
– Она еще так молода, – ровным голосом сказала Клер.
– Возможно, хотя я всегда думала, что восемнадцать – идеальный возраст для замужества. – Леди. Хейвенден испытующе посмотрела на Клер. – Наверное, они объявят о помолвке на балу в честь ее для рождения.
– Она ничего не говорила мне об этом, миледи.
Сердце Клер затрепетало, как у пойманной птички. Саймон может снова начать ухаживать за Розабел, после того как она ему отказала. Он встанет перед ней на колени, умоляя принять его руку и сердце.
Саймон не нравится Розабел, но лорд Уоррингтон заставит ее принять предложение графа Рокфорда. В свое время он пытался выдать ее мать за старого герцога. Но Саймон не старик, а красивый мужчина в расцвете лет. Поэтому Розабел вряд ли станет сильно сопротивляться, если лорд Уоррингтон будет настаивать.
Саймон встал на ноги. Из бального зала снова полилась музыка. Саймон приподнял шкатулку, под ней оказался листок бумаги. Он нахмурился и взял его в руки.
Его поведение заинтриговало Клер. Почему у него такой расстроенный вид?
Продолжая поглаживать терьера, леди Хейвенден посмотрела на Клер:
– Возможно, они хотят преподнести всем сюрприз.
– Сюрприз?
– Я имею в виду помолвку. Я думаю, она не за горами. Лорд Уоррингтон, конечно, одобряет их союз?
– Да.
Клер видела, что леди Хейвенден не терпится услышать подтверждение того, что помолвка вскоре состоится. Похоже, ей нужна пища для сплетен. Она была бы в шоке, если бы узнала, что Саймон отказался от Розабел ради Клер.
Краешком глаза она видела, что Саймон развернул листок и смотрит на него застывшим взглядом.
– Я знаю, что его мать одобрила его выбор, – снова зашептала леди Хейвенден. – Она обладает большим влиянием на сына. Он стал ее главной опорой после той ужасной трагедии.
– Какой трагедии?
Лицо леди Хейвенден приняло печальное выражение.
– Много лет назад на его родителей напали разбойники. Отца застрелили на месте. Леди Рокфорд была ранена и так до конца и не поправилась.
Клер вспомнила, что Саймон как-то упоминал, что потерял отца в пятнадцать лет. Наверное, он был в школе, когда ему пришло это известие, и он помчался домой, страшась, что потеряет и мать. Неудивительно, что он так внимателен к ней. Должно быть, он очень сильно любит ее.
– Представляю, какой это был кошмар для него и для сестер.
– Честно говоря, мне немного стыдно поднимать шум из-за своих изумрудов, – сказала леди Хейвенден, понурив голову. – После того, что выстрадала моя дорогая подруга…
Дейзи заскулила и лизнула хозяйке руку. Леди Хейвенден крепче прижала ее к себе.
Клер преисполнилась сочувствием к Саймону. Она посмотрела в его сторону и увидела, как он убирает листок бумаги в карман. Поспешность, с которой он это сделал, заставила ее насторожиться. Зачем он забрал листок, который принадлежит леди Хейвенден?
Клер чуть не подпрыгнула. Возможно, этот листок оставил грабитель. Призрак.
Саймон нашел цитату из Шекспира?
Сердце ее забилось в ускоренном темпе. Не в силах сидеть на месте, она встала.
В комнату вернулась горничная леди Хейвенден.
– А-а, вот и Пруфрок. Будьте добры, разлейте чай, миссис Браунли. У меня все еще дрожат руки.
Клер застыла. Горничная поставила серебряный поднос на низенький столик. Саймон продолжал стоять возле шкатулки, никого не замечая. Может быть, он не хочет огорчать леди Хейвенден? Нужно узнать, что там написано, до того, как записку передадут полиции.
Клер разлила дымящийся чай, добавив в чашку леди Хейвенден ложку бренди.
– Это подкрепит вас, миледи.
– Присоединяйтесь, моя дорогая, – попросила ее леди Хейвенден. – И позовите лорда Рокфорда.
Помимо чайника, расписанного розами, на подносе стояли несколько тарелочек, вероятно, взятых из столовой. Здесь были сливовые тарталетки, присыпанные сахарной пудрой, ветчина и свежий хлеб с маслом.
Но у Клер не было ни малейшего аппетита.
– Хорошо.
Клер встала и подошла к Саймону. Погрузившись в раздумья, он мерил шагами спальню. Если он действительно нашел доказательство того, что Призрак все еще на свободе, это доказывает, что ее отец невиновен. И папу должны отпустить!
Безумная надежда вспыхнула и почти сразу погасла. Доказывает ли это, что ее дед не может быть Призраком? Если лорд Уоррингтон осуществил свою месть и засадил папу в тюрьму, какой смысл ему совершать новое ограбление?
Может быть, она ошибается и то, что написано на этом листке, не имеет значения?
Клер остановилась перед Саймоном. Он тоже остановился и нахмурился, недовольный тем, что она прервала его размышления. Сейчас его лицо было холодным и жестким. Ей показалось, что перед ней стоит совершенно незнакомый человек. Она не могла поверить, что полчаса назад он целовал ее, обезумев от страсти.
– Да? – сухо спросил он.
Клер глубоко ранила его холодность. Но на кону стояла жизнь ее отца, и она решительно проговорила:
– Саймон, нам нужно поговорить. Стук в дверь прервал ее.
Не извинившись, Саймон оставил ее и пошел открывать. Он что-то негромко сказал лакею, после чего пропустил в комнату крепкого мужчину в полицейской форме.
У Клер пересохло во рту. Полицейский с Боу-стрит! Если Саймон отдаст ему листок, она так и не узнает, что в нем написано.
Она поспешила подойти к ним и услышала, как полицейский сказал:
– Вам повезло, что человек ее светлости перехватил меня на Пиккадилли. Я только что сменился и собирался домой.
Он остановился, чтобы перевести дыхание, и Клер быстро сказала:
– Лорд Рокфорд, мне нужно вам что-то сказать. Саймон резанул ее ледяным взглядом.
– Чуть позже.
Он начал излагать события полицейскому. Клер стиснула зубы, чтобы не вмешаться. В любую секунду он может отдать записку полицейскому. Она уже решила для себя, что, если он сделает это, она выхватит ее у него из рук и прочитает. И пусть все узнают, что полиция схватила невинного человека, в то время как настоящий преступник разгуливает на свободе. В конце концов, от этого зависит жизнь ее отца.
Полицейский записывал показания Саймона в блокнот.
– Значит, вы прибыли первым на место происшествия, милорд. Вам удалось обнаружить какие-нибудь улики?
Клер приготовилась действовать. Но к ее удивлению, Саймон высокомерно посмотрел на полицейского и ответил:
– Позвольте вам напомнить, что поиски улик – ваша работа. И советую вам поторопиться. Я хочу, чтобы преступника поймали с поличным.
– Само собой, милорд, – сказал полицейский, закивав головой. – Первым делом я возьму показания у ее светлости.
В сопровождении Саймона, который не отходил от него ни на шаг, полицейский направился к леди Хейвенден. Недоумевающая Клер осталась стоять у двери. Саймон представил полицейского леди Хейвенден и слушал, как она дает показания. В любой момент он мог предъявить найденные улики.
Но отчего-то медлил. Может, она ошиблась, и это был обычный листок бумаги?
Нет, она видела, как изменилось его лицо, когда он прочитал то, что там было написано. Наверняка это было новое послание Призрака. Но почему он скрывает такую важную информацию? Почему?
Внезапно ответ вспыхнул у нее в мозгу. А что, если Саймон намеренно покрывает преступника? Что, если ему известно, кто на самом деле этот Призрак?
Нет, этого просто не может быть. Клер попыталась избавиться от этой мысли, но безуспешно. Если Саймон действительно кого-то покрывает, то он постарается скрыть доказательство того, что под арестом сидит невиновный человек.
Но кого он может покрывать? Ее деда или кого-то другого? Лорда Фредерика? Леди Розабел? Леди Эстер? Или этот человек не имеет отношения к семье Клер?
И еще. Если все эти ограбления были затеяны для того, чтобы посадить за решетку ее отца, зачем было совершать новое ограбление? Ведь оно ставит под сомнение его виновность.
Клер окончательно запуталась. Однако теперь визит Саймона в тюрьму приобрел новый, зловещий оттенок. Он сказал, что хотел посмотреть в глаза человеку, который обокрал его мать. Но что, если причина была иная? Может, его терзает чувство вины, оттого что за решеткой сидит невиновный?
Она уже не знала, что думать, но твердо понимала одно: Саймон каким-то образом связан с Призраком.
Похоже, приход полицейского сыграл ей на руку. Если бы она спросила Саймона о записке, он стал бы отпираться, что нашел ее, а потом при первой возможности постарался бы ее уничтожить.
Клер решительно выпрямилась. У Саймона есть улика, которая поможет ей освободить отца. И она сделает все, чтобы добыть листок, спрятанный во внутреннем кармане его фрака.
Даже если ради этого ей придется его соблазнить.
Назад: Глава 18
Дальше: Глава 20