Глава 14

– Это номер семьдесят четыре! – расхохоталась во все горло Мэй.

Фелисити только что закончила раскладывать одежду сестры на самодельные полки и выглянула в окно. С десяток рабочих грузили бревна и доски на три повозки, подогнанные прямо к тому месту, где громоздились кучи мусора – все, что осталось от конюшни. Рейф, получив деньги, не мешкая взялся за дело.

Фелисити уселась на широкий подоконник и стала смотреть на Рейфа и Мэй, которые устроили шутливое сражение на палках, подобранных в мусоре. Сестренка с нескрываемым восторгов вскрикивала, размахивала «саблей» и по ходу сражения изобретала все новые способы отправить на тот свет своего противника. Рейф же в каждом движении был аккуратным и несуетливым. Это напомнило Фелисити, каким он может быть опасным противником. На этот счет несколько дней назад прекрасный урок получил Роберт Филдс.

За те пять дней, что прошли после отбытия столичных гостей, Рейф был занят с утра до вечера, выясняя, что и как ремонтировать, какие материалы и где заказывать. Он набросал план новой конюшни, и даже на ее неопытный взгляд старая постройка не шла с новой ни в какое сравнение. Рейф настойчиво привлекал Фелисити к принятию всех решений по строительству, как если бы она была его полноправным деловым партнером.

В то же время она не могла отделаться от мысли, что в их взаимоотношениях кое-что изменилось. За любым комплиментом или флиртом всегда следовала пусть маленькая, но новость, связанная со строительством. Он как будто всякий раз проверял, насколько интересно ей то, что происходит с поместьем. А так для Фелисити любое произнесенное им слово звучало сладкой музыкой, она не особенно старалась вникать в смысл, отдаваясь чувствам.

Она старалась думать о графе Дирхерсте объективно, точно так же как о Рейфе, старалась вспомнить его нечастые поцелуи с тем же трепетом, который она испытывала при каждом прикосновении к себе Рейфа. Ничего из этого у нее не получилось, но так как в отношении Бэнкрофта Фелисити никаких видов на будущее иметь не могла, то решила быть рассудительной и обменять любовную страсть на уверенность в завтрашнем дне, пусть без особой любви, но зато гораздо более практичную и надежную, чем все недостижимые мечтания.

Еще какое-то время Фелисити понаблюдала за тем, что происходило во дворе, а потом спустилась на первый этаж, чтобы помочь готовить обед. Рональд, похоже, чувствовал себя на кухне своим человеком, потому что сидел и увлеченно болтал с Салли. Увидев воркующую парочку, Фелисити улыбнулась.

– Рональд, – сказала она, когда тот при виде ее вздрогнул и покраснел как рак. – Если у вас сегодня выдастся свободная минутка, мне хотелось бы убрать все эти столы из прихожей до того, как в западном крыле начнутся работы.

Рональд вскочил на ноги:

– Мисс Харрингтон, я прямо сейчас… – и вылетел из кухни.

Салли весело похихикала ему вслед и, бросив на Фелисити понимающий взгляд, продолжила месить тесто.

– Думаю, пирог с персиками к обеду – то что надо, – заметила она.

– Согласна, – кивнула Фелисити и потянулась за ломтем свежеиспеченного хлеба. – Знаешь, Салли, похоже, у тебя появился поклонник.

Девушка покраснела до корней белокурых волос.

– Мисс Фелисити, он говорит, что я хороша, как распустившаяся роза.

Неужели юный мистер Бент взял пару уроков обаяния и обольщения дам у Рейфа?

– Вообще-то это правда, – произнесла она вслух.

– Извините, мисс.

Фелисити обернулась на звук незнакомого мужского голоса. На пороге кухни стоял высокий худой господин, весь исполненный чувства собственного достоинства. Его темные волосы слегка серебрила седина, а в каждой руке он держал по саквояжу.

– Приношу свои извинения, – продолжил он столь же вежливо и чуть высокомерно, – но вам известно, что некий нескладный молодой человек двигает столы по голому паркету? Осмелюсь заметить, так можно все безнадежно исцарапать!

Фелисити смотрела на пришельца, безуспешно пытаясь сообразить, кто бы это мог быть.

– Да, мне это известно, – с достоинством ответила наконец она. – Пол все равно будут перестилать.

Незнакомец чинно кивнул и поставил саквояжи на пол.

– Понятно. Не будете ли вы столь любезны подсказать, где я могу найти мастера Рейфела Бэнкрофта?

Фелисити, исполненная любопытства и слегка сбитая с толку его чопорностью, показала рукой на выход из кухни:

– Во дворе, около конюшни.

– Премного вам благодарен, мисс.

Еще один короткий вежливый кивок, и джентльмен оттащил свой багаж в угол, прошел к двери и распахнул ее. Переглянувшись с Салли, с лица которой не сходило изумленно-озадаченное выражение, Фелисити последовала за ним. Длинными фалдами черного сюртука легонько похлопывал утренний ветерок. Незнакомец пересек двор и направился к тому месту, где Рейф размахивал импровизированной шпагой, демонстрируя Мэй богатые возможности выпотрошить врага одним точным ударом. Когда неизвестный джентльмен был на полпути к Рейфу, тот, наконец, его заметил. Он вдруг на глазах осунулся и заметно побледнел, а первоначальное недоуменное удивление сменил явный благоговейный страх.

– Они здесь? – рявкнул Рейф, роняя палку и устремляясь к одетому с иголочки джентльмену. – Черт возьми, меня никто не предупредил!

Джентльмен остановился.

– Герцог и герцогиня в Испании, мастер Рейфел. – Из кармана сюртука он вытащил сложенный лист бумаги. – Мне было приказано передать вам вот это.

Рейф взял письмо и развернул. Бросив взгляд на текст, он поднял разгоревшиеся глаза:

– Вы пожалованы мне?

– Я направлен в ваше распоряжение на некоторое время, сэр.

– И чья это была идея? – Лицо Рейфа вновь обрело нормальный цвет. Он расплылся в улыбке, и Фелисити с облегчением расслабилась. Какой бы ни была беда, ее удалось избежать.

– Ее светлость.

Рейф дочитал письмо и принялся хохотать.

– Бикс, вы об этом пожалеете!

– Уже жалею, мастер Рейфел.

Рейф взмахом руки подозвал к себе Фелисити и протянул ей письмо.

– Это подарок мне, – сказал он, указывая на гостя. Фелисити открыла послание.

«Дорогой Рейф, – прочла она, – Бикс нуждается в смене обстановки, и я надеюсь, что от него тебе будет хоть какая-то польза, пока ты разбираешься со своими делами. Пожалуйста, верни его нам в хорошем состоянии и не мучай слишком сильно. Мама».

Фелисити не смогла удержаться от улыбки, мгновенно преисполнившись искренней симпатии к герцогине Хайброу. Ясное дело, она прекрасно знала своего сына. На мгновение Фелисити даже позавидовала Рейфу. Когда-то и у нее была такая же мама. Лис, Мэй. Это Бикс, потрясающий дворецкий герцога и герцогини Хайброу. Бикс, это мисс Фелисити Харрингтон, это мисс Мэй Харрингтон.

– У нас тоже был дворецкий, – сообщила Мэй и торжественно поздоровалась с Биксом за руку. – Его звали Смайт, и он был жутким злюкой.

– Мэй, – нахмурила брови Фелисити, хотя возразить было нечего. Доведись ей быть дворецким при братце Найджеле, она бы тоже злилась на весь белый свет.

– А вот Бикс никогда ни на кого не злится, – рассмеялся Рейф. – Верно, Бикс?

– Даже если оказывается, что мой самый кошмарный сон стал явью, мастер Рейфел.

– Вы что, на нас намекаете? – с подозрением осведомилась Мэй.

– Упаси Боже, мисс Мэй!

– Еще бы! – хмыкнул Рейф. Дворецкий отвесил церемонный поклон:

– Если позволите, я бы приступил к исполнению своих обязанностей. Насколько я понимаю, времени терять нельзя.

Чопорно развернувшись, Бикс прошествовал к крыльцу. Фелисити посмотрела ему вслед, потом повернулась к Мэй.

– Помоги Салли приготовить завтрак, – распорядилась она, и девочка вприпрыжку отправилась следом за дворецким.

Рейф внимательно посмотрел на Фелисити:

– Я снова сделал что-то не так?

– Никто этого не говорил…

– Черт возьми, я за ним не посылал! – перебил ее Рейф и забрал письмо обратно. – Я полностью невиновен и оправдан?

– До последнего времени все свидетельствовало об обратном, – сухо заметила Фелисити.

Рейф рассмеялся. Она улыбнулась в ответ, гадая, знает ли он, до чего красив, как завораживающе играет ветерок прядью темно-русых волос надо лбом… Когда взгляды молодых людей встретились, выражение его лица смягчилось. Сердце у Фелисити заколотилось, на мгновение показалось, что Рейф собирается ее поцеловать прямо сейчас, на глазах у всех.

– Буду счастлив еще раз доказать, насколько вы, сударыня, ошибаетесь, – шепнул он.

– Рейф, не уходи от разговора!

– Это ты от него уходишь.

– Ты что, на самом деле хочешь, чтобы дворецкий герцога и герцогини Хайброу увидел… – Фелисити запнулась, не желая отзываться плохо о своем, вернее, а его доме, но состояние поместья говорило сама за себя, – …увидел вот это? – И она обвела рукой двор и усадьбу.

– Ты имеешь в виду, что это не его уровень? Господи, какими мужчины порой бывают бестолковыми!

– Несомненно, это не его уровень. Рейф расплылся в улыбке:

– Тем более приятно заполучить дворецкого, который служит в самом величественном поместье Англии. Любое другое место – не его уровень.

Фелисити развела руками:

– Замечательно! Теперь мне намного легче.

– Рад, что сумел тебе помочь.

Рейф замолчал, и, по мере того как он смотрел на молодую женщину, улыбка медленно сползла с его лица.

– Что случилось? – наконец не выдержала Фелисити.

– Я просто думал, как сильно хочу тебя поцеловать. Прямо сейчас.

Фелисити покраснела.

– И не вздумай! Нас могут увидеть!

– А мы найдем укромное местечко.

– Все шутишь!

– Кто сказал, что я шучу? – спросил он и шагнул ближе. Она уперлась рукой ему в грудь и посмотрела в лицо.

– Я сказала.

– Только потому, что ты не дашь мне пойти чуть дальше.

– Тише!

Он наклонился к ней.

– Однажды у нас получилось, причем неплохо. Что же нам мешает повторить это славное деяние?

Фелисити тоже задавалась этим вопросом. Ответ на него у нее был, но она хотела, чтобы он знал ее мнение.

– Джанетт Окли, – сказала она.

– Джанетт? – вопросительно приподнял бровь Рейф. – Ты уже второй раз говоришь о ней. Между нами ничего не было.

– Ну да. Ни с кем и никогда. Фелисити повернулась, чтобы уйти, но Рейф удержал ее за руку.

– При чем здесь Джанетт? Ты совсем другая! Не надо путать две совершенно разные ситуации.

– Ты-то по-прежнему Рейфел Бэнкрофт и к чему-то стремишься, разве не так?

– Если бы я знал!.. – горячо воскликнул он, но, посмотрев на рабочих, разбиравших кучи мусора, продолжил более спокойным тоном: – Если бы я сам заранее знал, что собираюсь делать, то наверняка сказал бы тебе, честное слово.

Он отпустил ее локоть и бросил еще один взгляд на руины конюшни.

Временами ее посещала мысль о том, что всем было бы только лучше, если бы кто-нибудь еще раз заехал Рейфу Бэнкрофту по голове. Со связанным по рукам и ногам, оцепенелым и беспомощным Рейфом было бы намного легче управляться, причем привлекательность его нисколько бы не пострадала. На самом-то деле Фелисити еще до их близости мечтала об этом – снова увидеть его лежащим на полу кухни связанным и всем телом упасть на него, прижаться к нему. Ведь связанный он никуда бы от нее не делся.

По дороге на кухню она встретила Мэй.

– Бикс сказал, что я не обязана помогать готовить завтрак, – сообщила девочка.

– Вот как? А ты довела до его сведения, что обстоятельства, с которыми нам справиться было не под силу, вынудили нас отставить в сторону кое-какие неписаные правила?

– Нет, я ему просто сказала, что от его слов ты взбесишься.

Фелисити взяла сестру за руку и двинулась дальше.

– Весьма проницательное замечание с твоей стороны.

– Спасибо, Лис, – не уступила Мэй.

Рейф посмотрел, как Лис и Мэй вошли в дом, и решил вернуться во двор помочь сгрузить мусор. С теми деньгами, которые ему ссудил Куин, он мог бы сам не заниматься этим, но уже привык быть на открытом воздухе, да и, как выяснилось, от тяжелой физической работы он действительно начал получать удовольствие. Кроме того, если бы он целый день напролет слонялся без дела по усадьбе, их отношения с Фелисити окончательно бы испортились. Когда все время думаешь о женщине, к которой тебя неумолимо влечет, можно додуматься бог знает до чего.

Подъехал на своей повозке Деннис Грэм, и Рейф направился к нему поздороваться.

– Про строевой лес там ничего не слышно?

– Есть новость. Со следующей недели, если погода продержится, начнем получать. А еще я заглянул в «Усталого путника» и замолвил пару словечек насчет того, что вы работников нанимаете. Так что после полудня сюда подойдет несколько человек.

– Да, вот что значит пара лишних соверенов.

– Да ничего это не значит, – возразил Грэм и принялся натягивать рукавицы. – Народ в Чешире не привык, что дворянин предлагает починить им изгородь, а за это просит поработать на него пару-другую дней.

Рейф обернулся и снова посмотрел на усадьбу.

– Знаешь, я не Робин Гуд; отчаяние и бедность рождают порой странное потомство. С деньгами легче… Впрочем, начну выплачивать ссуду и пойму, как ошибался на этот счет.

И чем раньше это начать делать, тем лучше. Имея в руках двадцать тысяч, Рейф не мог доверять даже самому себе. С какой стати ему доверился Куин, он не мог понять.

– Я тут вот подумал, – продолжил между тем фермер, – со всей этой суетой прямо и не знаю, захотите ли вы еще забот… Только если вы хотите собрать по осени хороший урожай, пора заняться полями.

– Согласен, – кивнул Рейф. – Если вы с Фелисити смогли бы подсказать мне, чего и сколько нужно, и если бы за всем и им вы бы и последили, то против посевов я ничего иметь не буду.

– Вы что, хотите, чтобы я присматривал за севом и всем остальным?

– Может, я и могу за один присест свалить конюшню, но вот в фермерских делах вы разбираетесь во сто крат лучше.

Как бы ему ни хотелось сэкономить, это был не тот случаи Хороший урожай, ясное дело, повысит стоимость поместья, да и лишний доход придется весьма кстати. От одной только этой мысли у него повеселело на душе.

– Это большая честь для меня, мистер Бэнкрофт. Они еще минут двадцать проговорили о достоинствах разных сортов зерна и почв, и Рейф даже начал сожалеть, что всякий раз отмахивался от попыток брата завести с ним разговор на тему ведения хозяйства. Уорфилд мог бы присоветовать ему немало полезного из своего опыта землевладельца. Обращаться к Фелисити по поводу того, в чем он мало что понимал, не хотелось, а Куин и Мадди уже наверняка добрались до Сомерсета и мирно беседовали с дядюшкой Малколмом. А если бы ему вдруг взбрела в голову шальная мысль обратиться за помощью к отцу, так герцог и герцогиня, увы, в Испании. Но дело было даже не в этом. Просто-напросто Рейф понятия не имел, о чем, собственно говоря, нужно спрашивать. Он выпрямился, давая отдых затекшей спине. Единственными землевладельцами, с которыми он здесь познакомился, были граф Дирхерст да сквайр Талфорд. К Дирхерсту он бы и за веревкой не обратился, так что выбор определился сам собой.

Сквайр как раз готовился к своей полуденной прогулке, когда появился Рейф верхом на Аристотеле, и Талфорд любезно пригласил нового соседа составить ему компанию.

– Слышал, что ваши лондонские гости разъехались, – заговорил сквайр, когда они легким галопом направились вдоль живой изгороди, что окаймляла дорогу. – Признаться, весьма любопытный способ проявления гостеприимства.

Рейф искоса посмотрел на него:

– Осмелюсь предположить, Дирхерст постарался донести до вас новости?

– Один из его лакеев поделился с миссис Денуорт. Так. Значит, все графство осведомлено о положении дел.

Назрела необходимость потолковать с лавочницей.

– Это было всего лишь недоразумение, – заметил Рейф. Сквайр неопределенно покачал головой и повернул лошадь к близлежащему лугу.

– Вот как?

Пока они ехали, Рейф приметил, что сад Талфорда, весьма приятный на вид, был высажен так, что центральная усадьба казалась гораздо меньше, чем была на самом деле. Сам он собирался в Фортон-Холле разбить сад перед домом, примерно так же, как это сделал Куин несколько лет назад у себя в поместье. Пруд, безусловно, нужно было сделать шире и глубже, тем более что, на его взгляд, его никогда не чистили. Потом его надо было как-то назвать – у всех рыболовных прудов всегда есть имя. А если пруд Мэй? Ей бы это наверняка понравилось.

– Ради Бога простите, сэр… Я хотел посоветоваться с вами о зерновых.

– Я вовсе не хотел быть резким, – сказал Талфорд, возвращая ушедшего в грезы Рейфа на землю. – Вы ведь приехали ко мне, наверное, с какой-то целью? Насчет зерновых?

– Да, зерновые. Деннис Грэм поможет мне с посевами, но дело в том, что, как только заводят разговор про эти самые урожаи и посевы, я чувствую себя полным идиотом, – признался Рейф.

– Весьма скучный предмет для обсуждения с господином, который не сегодня-завтра отправится в Китай.

– Понимаю, – мрачновато усмехнулся Рейф. Ссуда в двадцать тысяч фунтов, которую в недалеком будущем ему предстояло вернуть, делала Китай еще более недостижимым местом. Все, что сейчас такой тяжестью давило ему на плечи, он, черт возьми, устроил себе сам. – Не сможете немного помочь мне в этом деле?

– Весьма интересно. А Фелисити об этом известно?

– Что я мало смыслю в сельском хозяйстве? Уверен, что она, так или иначе, уже догадалась.

Сквайр улыбнулся и отвел глаза.

– Я имел в виду будущий урожай.

– Еще нет, но Фелисити узнает обо всем обязательно. Мне просто хотелось все обсудить с понимающим человеком.

К тому времени, когда Рейф засобирался в Фортон-Холл, уже совсем стемнело. Аристотель на своей многострадальной спине тащил трехтомник «Зеленые насаждения в Западной Англии», а сам Рейф успел наслушаться столько, что вполне мог приниматься за создание четвертого тома. Он был страшно доволен собой потому, что столько всего про сельское хозяйство сумел удержать в голове. Получалось, что к Куину и его светлости Рейф прислушивался несколько более внимательно, чем ему казалось.

– Мистер Бэнкрофт! Чем могу быть полезна в этот поздний час? Приветствие лавочницы прозвучало чуть более любезно, чем обычно, но для радости от встречи с ним у нее была причина – похоже, Бэнкрофт становился самым плодоносным источником местных сплетен. Он все-таки решил заехать в Пелфорд, хотя это и было не по пути. Миссис Денуорт все еще находилась в лавке, но из-за отсутствия покупателей уже собиралась закрывать. Рейф спрыгнул с жеребца и шагнул через порог. Колокольчик на двери громко звякнул, и толстуха подняла голову.

– Добрый вечер, миссис Денуорт. К вам, случаем, не завозили виргинские сигары?

– Из колоний? Увы, нет. Здесь, в Чешире, их не очень-то спрашивают.

Рейф задумчиво побарабанил пальцами по прилавку.

– Вот как? Это не радует. Прямо ума не приложу, что делать. Отпишу-ка я в Лондон, пусть пришлют сразу ящик. С доставкой вроде они еще ни разу не задерживали…

Миссис Денуорт смотрела на него во все глаза, всем своим широким лицом выражая крайнюю степень любопытства. Рейф, однако, ограничился лишь невинным взглядом. Миссис Денуорт как-то слишком нерешительно принялась протирать прилавок, и так блещущий чистотой.

– Есть очень хорошие местные сигары, – отважилась на конец она.

– Местный табак? Нет, спасибо большое. Их светлость очень разборчив.

– Их светлость?

– Ну да, мой отец. – Рейф выпрямился и отвесил короткий учтивый поклон. – Ну что же, тогда всего вам доброго.

Залезая на Аристотеля, он не смог удержаться от ухмылки. Это на какое-то время займет ум дражайшей миссис. Сплетню лучше всего запускать самому: слушок о том, что герцог Хайброу собственной персоной вознамерился посетить графство Чешир, намного интереснее и привлекательнее любых деяний нынешних обитателей Фортон-Холла. А это лишь начало задуманных им визитов знаменитостей.

По возвращении в Фортон-Холл Рейф как следует прошелся щеткой по бокам Аристотеля и отвел жеребца в стойло. Потом, скорее из любопытства, обошел дом и направился к парадному входу. У Бикса должен был быть самый острый слух во всей Англии, потому что, будучи дворецким, он должен был услышать любое, самое незаметное, прикосновение к ручке входной двери.

До двери осталось четыре шага, три… Сейчас Бикс наверняка распахнет дверь со своим традиционным «Добрый вечер, мастер Рейфел». Однако в этот вечер Рейф чуть не разбил лицо о дубовую дверь, которая отчего-то так и не распахнулась. Ни малейших следов Бикса. Пробормотав: «Господи, что еще там у них стряслось?» – Рейф нажал на ручку, открыл дверь и вошел в дом.

– Лис? – окликнул он, направляясь по коридору к кухне. – Что вы сделали с Биксом?

– Ничего, – ответила она, встречая его на пороге. Дворецкий стоял у стола. Поверх дорогой рубашки был надет фартук, рукава высоко закатаны, а руки по локоть в муке. При появлении Рейфа Бикс обернулся к нему, церемонно поклонился и продолжил месить лежавшее перед ним тесто.

– Сэр, через пару минут я приду к вам, если вы будете переодеваться в вечернее платье и потребуется моя помощь, – проговорил он спокойно.

– Нет-нет, спасибо. Я сам справлюсь.

– Хорошо, мастер Рейфел. Мисс Харрингтон назначила обед на восемь, если это вам подходит, сэр.

Рейф кивнул, бросил короткий взгляд на Бикса, потом на Фелисити, у которой был такой вид, будто еще немного – и она расхохочется. Кто ее так развеселил – он сам или дворецкий, Рейф и не понял.

– Очень хорошо.

Фелисити за спиной Бикса принялась делать ему знаки, чтобы он уходил, однако Рейф вытащил ее, хотя она и упиралась, из кухни в коридор, а потом в гостиную.

– Отпусти же меня наконец! – громким шепотом возмутилась девушка, вырывая у него свою руку.

– Что вы сотворили с Биксом? Я требую…

– Рейф, понимаешь…

– Да вы его превратили в кухарку! Родители меня за это просто убьют! Ты что, не знаешь, как трудно найти такого умелого и опытного дворецкого, как Бикс?!

Фелисити прижала ладошку к его губам и плотно закрыла дверь в гостиную.

– Ты можешь помолчать? Он исполняет обязанности старшего лакея.

– Отнюдь нет! Я не слепой! Он месит тесто!

– Незаменимый дворецкий твоих родителей весь день напролет дотошно излагал мне, какие обязанности надлежит исполнять слуге его уровни в самых разных благородных семействах. – В ее голосе проскользнули нотки раздражения. – Как выяснилось, наше семейство – самое маленькое во всей дворянской Англии, поэтому дворецкому, как главному лакею, приличествует принять на себя некоторые обязанности, которые не охвачены имеющейся прислугой, – в нашем случае это повар и ливрейный лакей.

– Но…

Фелисити со смехом закрыла Рейфу рот обеими руками, так что он чуть не задохнулся.

– Между прочим, Бикс дважды пытался выгнать Рональда, обвинив парня в полном невежестве. Я хотела ему объяснить, что он помощник конюха, а вовсе не ливрейный лакей, но Бикс не пожелал меня слушать!

Взяв Фелисити за тонкие запястья, Рейф отвел ее руки от лица.

– Боже мой! Бикс печет хлеб, – озадаченно выговорил он.

– Угу. Что и как делать, Салли показала. Он отлично со всем управляется.

Фелисити явно пребывала в приподнятом настроении. Всякий раз, когда она улыбалась, Рейф в душе просто замирал от восторга, но при этом его мучила легкая тревога – самое большое счастье и радость ей по-прежнему дарило поместье Фортон-Холл.

– Мэй сказала мне, что ты сегодня получила письмо. – Он бросил на нее пытливый взгляд.

– Да, – кивнула Фелисити и отошла. Обеспокоенный, Рейф последовал за ней.

– Что-нибудь достойное внимания?

– В некотором роде. – Она снова встретилась с ним глазами, пытаясь, в свою очередь, прочитать его мысли. – Мне предложили должность гувернантки в семье с двумя маленькими детьми. Это в Хэмпстеде, в Лондоне.

Сердце у него екнуло и забилось с удвоенной силой.

– И что?

– Они не хотели бы, чтобы сестра гувернантки общалась с их любимцами. Если я найду жилье для Мэй, место останется за мной.

Рейф облегченно вздохнул.

– Скорее, они не желают, чтобы наш маленький Леонардо да Винчи оконфузил их слабоумных баловней. Слава Богу, она остается в Фортон-Холле.

– Можно, я тебя поцелую? – попросил он. – Никто не увидит.

Ее щеки окрасил легкий румянец.

– Не думаю, что это будет мудро.

Она была права – ведь ему хотелось гораздо большего, чем просто поцелуй.

– Ну что ты, Лис, что ты, – прошептал он и, взяв ее за руки, притянул к себе. – При чем здесь мудрость? Поцелуй меня.

– А что потом?

– Сударыня, а где ваше воображение? – хитро усмехнулся он.

– Одолжи человеку на время дворецкого – и он тут же вообразит себя королем!

– Подшучивать ты умеешь, – пробормотал Рейф и, наклонившись, принялся целовать шелковистую кожу ее шеи, поднимаясь все выше к подбородку, чувствуя, как бьется под его губами какая-то жилка. Проклятие, до чего он желал предаться любви с этой женщиной, здесь, прямо сейчас! – Поцелуй же меня, – уже потребовал он.

Фелисити, прерывисто вздохнув, приподнялась на цыпочки и жадно поцеловала его в прямо в губы.

Он с готовностью ответил ей и затрепетал от радости, почувствовав, что она неуверенно тронула кончиком языка его губы. Черт возьми, гостиная не самое лучшее место для любовного свидания. Он уже едва сдерживал себя и, если, не приведи Бог, сюда вошла бы Мэй, готов был выпрыгнуть в окно.

– Поднимемся наверх? – шепнул он, продолжая покрывать поцелуями ее щеки, подбородок и шею, пока Фелисити тихонько не застонала и не приникла к нему.

– Рейф, ты прямо как моя любимая шоколадка, – улыбнулась она, лаская ладонями его спину.

– Надеюсь, ты хочешь сказать, что я тебе все еще не надоел? – тихонько рассмеялся Рейфел.

Она снова поцеловала его, и на этот раз поцелуй был полным, открытым и долгим. Боже! Какое было бы счастье оказаться сейчас наверху, в спальне! Шутливо коснувшись носом ее шеи, Рейф провел руками по ее спине и, нащупав пуговицы, начал расстегивать.

– Нет, не надоел. Ты такой вкусный.

– Ты тоже.

Он легонько потянул, и платье скользнуло с ее плеч. Продолжая страстно целовать Фелисити, Рейф шагнул в сторону, нащупал у себя за спиной спинку стула и, пододвинув стул к двери, подпер им входную ручку.

Дрожащими пальцами Лис вытащила у него рубашку из-под ремня брюк и трепетно провела горячими ладонями по его животу и мускулистой груди.

– Я просто знаю, что ты не можешь мне наскучить.

– Это правда, – согласился Рейф, спуская ей до пояса сорочку и вновь, теперь уже полуобнаженную, прижимая ее к себе. Чуть отстранившись, он наклонился и, обхватив губами нежно-розовый сосок, жадно втянул его в рот. Фелисити задрожала и прерывисто вздохнула, с трудом сдержав стон наслаждения.

– Скажешь, когда остановиться.

– Я не смогу, – выдохнула она.

– Хорошо. – Крепко прижав Фелисити к себе, он приподнял ее, придвинулся к дивану, сел, едва не упав при этом, но сумев усадить женщину к себе на колени. – Ты такая красивая, Лис.

Вот этого он и желал – видеть ее, любоваться каждой ее черточкой, познавать ее тело и находить такие ласки, которые доставляли бы ей радость.

Она расстегнула ему жилет, стянула его и так поспешно принялась тащить рубашку через голову, что Рейф едва не распрощался со своими ушами.

– Полегче, любовь моя, – рассмеялся он и больше не произнес ни слова, потому что Фелисити принялась покрывать ему грудь и живот легкими, как перышко, поцелуями.

В мгновение ока он освободил ее от остатков одежды, и она, нисколько не стесняясь своей наготы, уютно устроилась у него на коленях. Он не стал помогать Фелисити, когда та неумело расстегивала ему брюки. Она все-таки справилась, спустила их ему до щиколоток и вновь принялась его целовать, крепко прижимаясь к нему всем телом. Рейф мягко, но решительно отстранил ее от себя.

– В этот раз я все-таки сниму сапоги, – заявил он.

– Рейф, – прошептала Фелисити, оглянувшись вокруг и осознав, где они находятся, – если вдруг Мэй или… Поцелуем он заставил ее замолчать.

– Я подпер дверь, и никто сюда не войдет, – тихо сказал он, отрываясь от ее губ. Пересадив ее с колен на диван, он наклонился, чтобы стянуть с себя сапоги и брюки.

– Знаешь, ты тоже… такой красивый, – выдохнула Фелисити, привлекая его к себе.

Улыбаясь, Рейф помог ей лечь на диван и прилег рядом, прижавшись к ней всем телом. Руками и губами он ласкал и ласкал ее гибкое, стройное молодое тело, пока она, наконец, не начала буквально мурлыкать от удовольствия. Ему всегда нравилось любить женщин, и после очередной ночи страсти ему не раз говорили, что в любви он весьма искусен. На этот раз он испытывал неуверенность, даже какую-то робость, боясь расстроить или разочаровать ее.

– Рейф, пожалуйста, – прошептала Фелисити, обхватывая руками его за плечи и притягивая к себе.

– Пожалуйста что? – переспросил он и, немного передвинувшись, лег на нее, чувствуя, как ее тело выгибается ему навстречу.

– Пожалуйста, люби меня, – тихонько простонала она, и ее бедра раскрылись.

– Как пожелает прелестная дама, – выдохнул Рейф и вошел в Фелисити, наслаждаясь обволакивающим жаром ее сладостно-тесного лона. Она, уже не сдерживая себя, громко застонала и запрокинула голову. Рейф принялся покрывать неспешными поцелуями ее шею, изо всех сил удерживаясь от безумного желания овладеть ею. Наконец он медленно сделал первое движение, погрузившись в желанную глубину, потом стал двигаться все быстрее, сильнее, не сводя глаз с ее лица, на котором проступал исступленный восторг. Его прелестная и практичная Фелисити оказалась страстной женщиной, она явно не нуждалась в долгой прелюдии к любовной игре.

– Рейф, Боже мой, Рейф, – хрипло выговорила она и, изо всех сил обняв, скрестила ноги у него на пояснице.

Они испытали экстаз одновременно. Рейф сжал ее в объятиях, желая, чтобы волны наслаждения накатывались вновь и вновь.

– Иисусе, – только и сумел выдохнуть он, когда все закончилось, и обессилено уронил голову ей на плечо.

Фелисити ласково провела рукой по его волосам.

– Пожалуй, я могу и пристраститься к этому, – учащенно дыша, заметила она.

– Ловлю на слове, – рассмеялся он.

Вспомнив, что он мужчина с солидным весом, Рейф начал было сползать с Фелисити, но та обхватила его руками и не пустила.

– Останься.

– Ладно, – согласился он и поцеловал ее.

– Можно я спрошу тебя об одной вещи?

– Конечно.

Она отчего-то не решалась продолжить, и сердце у него беспокойно забилось. Рейф не знал, чего, собственно говоря, испугался, разве что у него не было совершенно никакого желания обсуждать что-либо, связанное с ее возможным отъездом. Он честно пытался приучить себя к мысли о том, что неизбежно наступит день и Фелисити с Мэй не будет в Фортон-Холле, но из этого ничего путного не получилось. А когда он пытался вообразить экзотические ароматы цветов и трав в дальних краях, единственное, что приходило ему на ум, была лаванда – так пахли волосы Фелисити.

– Если… если я тебя попрошу, ты продашь Фортон-Холл графу Дирхерсту?

Опять поместье! Возможно, в конечном счете, Куин и был прав. Хотя осуждать ее за то, что она ищет выход, Рейф не мог.

– Зачем?

– Мне не хочется об этом говорить. – Фелисити прикусила губу. – Ты продашь его графу за семьдесят тысяч фунтов, если я тебя попрошу об этом?

– Ты, никак, собралась за него замуж, чтобы сохранить Фортон-Холл? – бросил Рейф, рывком садясь на диване. – Проклятие, Лис! Почему?

Она села рядом. Посмотрев на него внезапно потемневшими глазами, протянула руку и задумчиво провела кончиком пальца по его помеченной шрамом щеке.

– Мне не из чего выбирать, Рейф. У меня никогда не было такой роскоши, как выбрать кого-то… того, кого я люблю.

– А твои письма о найме на работу? – бросил он, хватаясь за брюки и поражаясь вспыхнувшему приступу ярости.

– Прошел уже месяц. Ни одного вразумительного ответа.

– Время-то у тебя еще есть. Еще месяц, а то и два. Ты можешь и до весны подождать.

Она в упор посмотрела на Рейфа.

– Зачем?

Он не отвел взгляда, помолчал и вдруг вскочил на ноги.

– К чертовой матери! – прорычал он, подхватывая с пола рубаху и сапоги. – Хочешь выйти замуж за Дирхерста – скатертью дорога! Хочешь уехать – уезжай! Но я никогда – слышишь, никогда! – не продам ему Фортон-Холл! Ты во стократ дороже всей этой чертовой кучи камня и бревен, и я не дам ему возможности купить тебя!

Фелисити открыла было рот, чтобы ответить, закрыла его и присела на корточки, чтобы подобрать сорочку.

– Тогда мне придется уехать.

– Почему, черт возьми?

– В таком случае попроси меня остаться! – сердито бросила она, рывком просовывая голову в ворот сорочки. – Сможешь? Хотя бы спроси, чего я хочу, наконец!

Господи, как же ему хотелось сейчас схватить ее в объятия и никогда больше не выпускать! В какой-то момент Рейф всерьез подумал, а не остаться ли в Фортон-Холле, разводить скот, сеять пшеницу, но тут же вспомнил о двадцати тысячах, которые задолжал Куину, и о том, что несколько лет назад поклялся себе не жить так, как жил его отец!

– Лис…

Она приложила пальцы к его губам:

– Не надо. Я знаю, что ты мне ответишь. Не стоило мне спрашивать… – Она подобрала с пола платье и начала его надевать. – Куда мне до прелестей Китая!

Рейф сглотнул, стараясь хоть чуть-чуть утихомирить безумно стучавшее сердце.

– Не знаю, Лис, не знаю. Мне нравятся здешние долины и холмы.

– Возможно, но не настолько сильно, – спокойно заметила она и отодвинула от двери стул.

– Лис…

– Увидимся за обедом.

И она вышла, плотно закрыв за собой дверь. Рейф повалился на диван и принялся натягивать сапоги.

– Черт! – бормотал он. – Черт побери! Черт!