Царство, которым владеет Паула
В это же самое время и Паула обводит взглядом свои владения.
Ее маленькое царство состоит из маленькой комнаты, которую они занимают в маленьком доме Паулиных родителей. Паула здесь полновластная хозяйка.
Она имеет власть над своими детьми. Над Паулой имеет власть ее муж Эрих.
Ругань и раздоры способны отравить своим ядовитым облаком всю семейную жизнь.
Семейную жизнь Эриха и Паулы частенько отравляет ядовитое облако ругани и раздоров.
Паула и Эрих продолжают ругаться и ссориться, не боясь задохнуться в этом ядовитом облаке.
«Он мне ведь все-таки муж», — думает Паула.
Она очень заботится о здоровой атмосфере, чтобы дети росли спокойными и чтобы она сама в тишине и покое стала наконец взрослой женщиной.
Сегодня, например, Паулу позвали на танцы в соседнюю деревню.
— Можно мне пойти на танцы? — просит Паула мужа дня за три до волнующего события.
— Ступай, только сначала накорми и вымой детей, — разрешает Эрих. Заботу о детях берет на себя Паулина мать.
Наступает долгожданный день, и Паула делает себе завивку. Возвращается домой Эрих. Он сразу спрашивает Паулу, куда это она собралась, на что она отвечает, что идет с подругой и ее мужем на танцы в соседнюю деревню. Паула впервые после свадьбы собирается куда-то пойти.
Эрих вдруг говорит, что не разрешает ей никуда идти.
Паула ревет. Паула ревет отчаянно, как ребенок, и ее плач в состоянии размягчить камень. Эрих неумолим, он ее на танцы не отпустит.
Паула долго на него дуется и ходит с перекошенным лицом, но Эрих стоит на своем, он тут никаких шуток не понимает.
Паула скоро успокаивается, глядя на веселые мордашки своих детей.
Паула получила твердую опору в жизни, о которой она мечтала. Она — часть этой опоры, и не самая шаткая часть. Паула умеет уступить.
Вокруг нее вращаются колеса механизма, именуемого жизнью, и она следует их вращению.
Эрих наконец-то приобрел власть над другим человеком, пусть даже над такой скромной фигурой, как Паула. Теперь рядом с ним есть человек, который делает все, что Эрих скажет.
У Эриха есть право запрещать и разрешать. Это новое чувство, и он им наслаждается. Иногда приказы его совершенно ни в какие ворота не лезут.
Пауле очень хочется иметь наконец свой собственный маленький домик.
Пауле очень хочется наконец иметь свой собственный маленький домик, где она была бы полной хозяйкой, как Бригитта.
Ругани и раздорам в этот домик путь будет закрыт.
Паула встанет перед ними на пороге и скажет: «Ненависть, ругань и раздоры, ступайте прочь! Это мой дом!»
Поскольку Паула живет не в своем доме, да еще и ютится в крохотной комнатке, миру и покою поселиться здесь не удается, им приходится поворачивать от порога.
А ведь давно всем ясно, что раздоры разрушают любое общественное существо. Эрих пьет, и Паула положит этому конец, как только переступит порог нового дома, да вот на что его приобретешь, если Эрих пьет? Паула прогонит прочь ругань и раздоры, и выпивку вместе с ними.
Правда, тяжелый физический труд без всяких препятствий войдет в их дом и там поселится.
В этой маленькой комнатке живут и спят двое, мужчина и женщина.
Дети спят у бабушки, муж которой давно уже с ней не спит, а переселился в мансарду. Когда Паула, волоча за собой детей, отправляется за покупками, она иногда слегка завидует продавщицам, которых раньше презирала, завидует их чистоте и опрятности. Паула с трудом поддерживает прежние чистоту и опрятность, единственное, что у нее осталось и чем она прежде всегда гордилась. Ей это стоит огромных усилий. Ей ведь еще надо следить, чтобы и муж был чист и опрятен, а ведь он домой всякий приходит, бывает, и в блевотине перемазанный, а то и в штаны намочив.
Жене алкоголика приходится справляться и с этим, это основа основ. По деревне со смехом говорят, что Эриху четвертинка вина дороже любой бабы. Ха-ха-ха!
Эриху в самом деле четвертинка вина дороже Паулы, его жены, хотя детей он все же любит сильнее, чем свою четвертинку. Он им частенько покупает мороженое. Они ведь так умилительно говорят: «Ну пожалуйста, папочка!»
Эрих по-прежнему любит моторы.
В один прекрасный день Паула получает водительское удостоверение. Она сдает экзамен с первого захода. Эрих очень обрадован, ведь теперь у них будет машина. И в самом деле, вместо квартиры, о которой столько мечтали, он покупает подержанную «симку».
«Симка» вызывает в жизни Паулы новый подъем, новый пик. Она теперь сможет разъезжать на машине где угодно, но Эрих ей это запрещает, она может ездить только вместе с ним.
Она — одна из немногих женщин в деревне, у кого есть права. Ездить она может только вместе с Эрихом. Он сидит рядом и громко урчит, подражая звукам мотора.
В один прекрасный день Паула на своей машине вместе с Эрихом съездила в отпуск в Италию. Эрих почти всю дорогу урчал, подражая звукам мотора.
Дети остались с Паулиными родителями.
Это был незабываемый пик в ее жизни. Пик во всей предшествующей Паулиной жизни.
После этого пика супруги снова вернулись домой. Здесь они не чужие, не то что в Италии. Здесь они дома. И Паула вновь принялась мечтать о новой квартире. Но все напрасно.
Скоро Паула вновь погрузилась в будничные хлопоты.
Скоро Эрих снова погрузился в свою работу в лесу, в вино и пиво после работы.
Зато дети такие милые и послушные, и за словом в карман не лезут.
Об этом заботятся две бабушки, мама и папа.
Дети слушаются с первого оклика, а то и еще раньше.
Паула радуется, что у нее такие удавшиеся и здоровые дети.
— Что уж там для себя желать, если у тебя такие чудесные дети, — говорят жители деревни. Однажды дочка упала и сломала руку, и Паула на своей машине отвезла ее в больницу, что в окружном городе. Эрих не сердится, что на сей раз Паула взяла машину без разрешения.
Правда, Эрихово отношение после этого все равно не переменилось.
Работа лесоруба постепенно почти полностью уничтожила, стерла прежнюю красоту Эриха, как почти полностью стерла она кожу на его ладонях. Приезжие дачницы больше не заглядываются на него, как бывало. Эрих почти неотличим от других лесорубов. И с головой у него стало еще хуже, чем прежде.
Поглупела и Паула, хотя домашние хлопоты ей доставляют удовольствие.
Пауле так не хватает хоть немного радости и капельки нежности. И все же Паула довольна, что занимает в жизни вполне определенное место, что у нее есть дети. Ей хочется, чтобы все так и оставалось.
О швейной мастерской Паула не вспоминает.
И швейная мастерская не вспоминает о Пауле.
На ее место приняли сначала одну ученицу из соседнего поселка, потом другую.
Деревня смотрит на Паулу так, как смотрит на всех, чья жизнь упорядочена и очерчена определенными пределами. Деревня внимательно следит за тем, чтобы эти пределы никто не преступал.
Поскольку Паула в глазах деревни ведет себя по местным неписаным правилам, то ее существование хотя и замечают, как неизбежное зло, но особо к ней не присматриваются и не судачат, не выделяют из ряда прочих деревенских обитателей женского пола.
Паулины попытки завоевать Эриха в деревне принимали к сведению без особого одобрения; ее попытки бороться с Эриховой тягой к выпивке и с его физическим угасанием воспринимают с легкой ухмылкой, словно карикатуры в воскресном номере газеты, если их смысл до читателя доходит.
Отличающие Паулу чистоту и опрятность замечать перестали, потому что привыкли, а то, что у нее, как и у других, есть дети, принимают к сведению как должное.
Все в порядке.
Паула, собственно, счастливый человек, но ей хочется иметь свой угол, где она полнее осуществила бы свое призвание быть домохозяйкой и матерью. Денег на это у нее нет.
Пауле не следует замахиваться на большее, чем позволяет ее своенравная и не очень умная головка, — следует роман с продолжением.
Если бы Паула вела себя разумно, как ведут себя героини романов с продолжением, печатающихся в иллюстрированных журналах, она бы никогда не ступила на кривую дорожку, которая привела ее к гибели.
Паула пошла кривой дорожкой и оказалась там, где она теперь и пребывает.
Эрих остался там, где он всегда жил, и идет он прямой дорогой, от дома к лесосеке и обратно.
И деревня, и роман с продолжением в один голос говорят, что женщина — хранительница домашнего очага. И не к лицу ей марать этот очаг грязью. Паула на какой-то миг временно перестала хранить и оберегать очаг. Паула швыряла в очаг комья грязи.
Это будет стоить ей головы.
