Глава 9
Джошуа с первого взгляда узнал в очень тощем молоденьком парнишке клерка, работавшего у его дядюшки. При этом никак не мог взять в толк, каким образом этот совсем еще зеленый юнец оказался связанным с агентом, работавшим в британском иностранном ведомстве?
Нет, Кантрелл твердо решил узнать как можно больше об этом парне. Что-то мог знать или имел такую возможность Майкл Джеймисон. Но во всех случаях надо будет послать записку шпиону, работавшему под крышей дипломатического ведомства. Что ж, Джошуа сделает это, как только закончит сегодняшний «урок» с Сабриной.
Он посмотрел на печальное лицо спутницы и спросил ее:
— О чем вы грустите в такой прекрасный день? Неужели все еще дуетесь на меня?
— Ничуть! — рассмеялась Сабрина.
— Тогда разрешите уже мне дать вам урок женской верховой езды, принятой у нас в Америке.
— Прошу вас!
— В отличие от англичанок американские женщины сидят на лошади именно верхом, а не свесив ноги на одну сторону. Кстати, женских седел как таковых у нас в стране нет. Невзирая на возраст, дамы в Америке сидят в мужских седлах, крепко обхватив ногами спину и бока лошади. Точно так же, как и мужчины. Поначалу это может показаться вам неудобным Но очень скоро вы почувствуете, какое это наслаждение — ощущать всем телом каждый удар копытом лошади о землю, чувствовать под собой дорогу, по которой едете, и как бы сливаться с прекрасным животным в одно целое!
— Если я вас правильно понимаю, то техасские женщины ходят в мужских бриджах и скачут верхом с распущенными волосами?
— Вам не приходилось, распустив свои роскошные волосы и дав им возможность развеваться на ветру, наслаждаться бешеной скачкой? Если нет, то вы никогда не жили полнокровной жизнью!
Подозреваю, что очень немногие в этом мире именно так понимают настоящую жизнь и следуют вашим правилам, милорд! — сухо ответила Сабрина. — Что же касается быстрой езды, то это я себе позволяю очень часто и, уверяю вас, не без успеха!
И, прильнув всем телом к шее лошади, она пустила ее в галоп. Джошуа посмотрел ей вслед и тихонько присвистнул:
— Воистину эта женщина — кладезь сюрпризов! Так отчаянно скакать в дамском седле! Да ведь она разобьется вдребезги! Надо срочно прекратить это безумие!
Джошуа пришпорил своего Команчо и понесся наперерез Сабрине.
— Вы что, спятили?! — грубо крикнул он, перегородив конем ей дорогу.
Сабрина натянула поводья. Лошадь слегка встала на дыбы, но тут же мягко опустилась и замерла.
— Я хотела продемонстрировать свое искусство верховой езды. Ну и как?
— Могу сказать только, что вы, верно, родились наездницей. И прибавить, что все равно считаю вас сумасшедшей!
— Однако согласитесь, что в устах техасца это комплимент! И немалый!
— Не могу отрицать! — стушевался Кантрелл. Волосы Сабрины рассыпались по плечам. Несколько шпилек зацепились за соломенную шляпку. Остальные растерялись во время бешеной скачки. Но все это лишь добавляло ей очарования.
Сабрина неожиданно почувствовала, что между ней и Джошуа растет непонятная напряженность, причины которой она не сразу осознала. Она лишь подумала, что распущенные волосы придали ей слишком вольный вид, и Джошуа пришло в голову черт знает что. При этой мысли Сабрина ощутила, как сразу же затвердели полушария ее груди, а окаменевшие соски, казалось, начали рваться наружу из-под ткани платья. Боже, неужели Джошуа заметил это?!
Она опустила как можно ниже руки, в которых держала поводья, стараясь прикрыть локтями эти пикантные места своего тела.
Кантрелл, заметив ее жест, усмехнулся:
— Зачем же нервничать, дорогая наставница?
— Не понимаю, что вы имеете в виду, милорд, — огрызнулась Сабрина и, резко повернув свою кобылку, пустила ее в галоп по направлению к дому. О своем намерении привести в порядок рассыпавшиеся волосы она забыла. Однако Джошуа, чтобы не смущать спутницу, вежливо отстал на несколько метров.
Сабрина оценила тактичность техасца и быстро собрала волосы в пучок, заправив его под шляпку, после чего Кантрелл нагнал ее и поехал рядом. Помолчав немного, он шутливо заметил:
— У нас в Техасе не так много виконтов и уж совсем единицы тех из них, кто получает удовольствие от бешеных скачек по тамошним прериям в обществе приятных спутниц. Как-то это не принято и даже не считается приличным. Возможно, и потому, что такие прогулки невольно сближают катающуюся пару, что порой приводит к довольно пикантным последствиям. И. не всегда кончается свадьбой…
Сабрина пожала плечами:
— Подобное сближение между мной и вами вряд ли возможно. Хотя бы потому, что оно выглядело бы неприемлемым с точки зрения светской морали. Или вы забыли мои объяснения, касающиеся классовых различий в обществе? Вспомните об этом, уважаемый почти виконт!
— Разве в том, что женщина сама зарабатывает себе на жизнь, есть что-то унизительное? — возразил Джошуа.
— Я ничего подобного не говорила!
— Тогда гордитесь своей самостоятельностью. Это достойно уважения! Я открыто говорю всем, что начинал практически с нуля. И сумел сколотить вполне приличное состояние.
— Снова повторяю — здесь не Америка, а Англия!
— Извините, но я не нуждаюсь в уроках географии!
— Возможно, но что вам действительно необходимо, так это уроки правил приличия. Впрочем, как и мне сейчас! Простите, мистер Кантрелл, но пора возвращаться домой! Прошу вас передать мои извинения графу, в связи с тем, что я не смогу более давать вам уроки! И отказываюсь от столь любезно предоставленного его сиятельством места!
— Не надо скоропалительных поступков!
— Мое решение вполне обдуманное! Ведь ваш дядя фактически силой заставил меня попытаться сделать из неотесанного техасца цивилизованного человека! К сожалению, из этого ничего не вышло. И не в последнюю очередь из-за того, что вы почему-то посчитали себя чуть ли не совершенством и практически ничего не хотели делать, а только потешались надо мной!
Сабрина тронула лошадь, потом пустила ее в галоп и поскакала в сторону видневшихся невдалеке конюшен.
— Чертовски глупая баба! — проворчал Джошуа, но все же поскакал вслед за ней.
Сабрина же чувствовала, что у нее из глаз вот-вот польются слезы, и старалась их сдержать. Она с трудом различала дорогу и почти не способна была управлять своей маленькой кобылкой. А думала только о том, как бы поскорее очутиться подальше от этого человека, пока не случилось нечто совсем ужасное. Ведь трудно было себе даже представить, что может выкинуть этот техасский чурбан!
Между тем Джошуа следовал за Сабриной на довольно близком расстоянии. И внимательно смотрел вперед. Он не на шутку опасался, что Сабрина может свалиться с дамского седла, поскольку ее кобылка скакала очень резво. И вот, взглянув в очередной раз вперед, он увидел на пути глубокий овраг. Лошадь Сабрины неслась прямо к нему. Дело могло кончиться катастрофой. Кантрелл пришпорил своего Команчо, и тот понесся чуть ли не быстрее ветра. Через несколько минут он обогнал кобылку Сабрины. Но передние ноги ее уже заскользили вниз. Джошуа соскочил с седла, бросился к Сабрине и в последний момент, перед тем как ее лошадка была уже готова скатиться в овраг вместе с наездницей, схватил в охапку с седла свою очаровательную воспитательницу и выпрыгнул с ней обратно на тропу. Кобылка, освобожденная от веса наездницы, тоже выкарабкалась из оврага и встала рядом с Команчо.
Пока лошади отдыхали и фыркали, Джошуа стоял на тропе с Сабриной на руках. Опускать ее на землю ему не хотелось. Сердце его неистово билось. Сабрина с удивлением заметила, что все тело ее спасителя дрожит как в лихорадке. Может быть, он испугался за нее? А заодно — за двух добрых животных, которые тоже чуть было не упали в овраг? Свой же собственный трепет Сабрина объясняла испугом и чувством вины перед Джошуа. Ведь он подвергал себя смертельной опасности, спасая ее!
Наконец, облегченно вздохнув, Сабрина посмотрела в лицо Джошуа, продолжавшего держать ее на руках. Он нежно улыбался. Потом наклонился и поцеловал в губы. Это не был страстный поцелуй. Сабрине показалось, что их губы коснулись друг друга, как крылья бабочки. Но тем сильнее стало охватившее ее волнение.
— Сабби… — прошептал Джошуа.
— Так меня действительно звали в детстве, — мягко заметила она в некотором замешательстве. — Но те времена давно прошли. Я стала взрослой женщиной…
Джошуа наклонился над ней и снова закрыл губы Сабрины поцелуем. Она подумала, что поведение Кантрелла переходит границы дозволенного. А потому ей следует энергично протестовать. Но вместо этого ее губы сами собой раскрылись навстречу ему, а пальцы крепко сжали ладонь Кантрелла. Охваченный страстью, он вновь прильнул к ее мягкому рту.
Джошуа ощущал напор ее сильной, молодой груди, тонкий аромат шелковых волос, вкус жадных губ. Он понимал, что теряет над собой контроль. Жар в нижней части живота становился нестерпимым. Он дышал часто и неровно, как в лихорадке.
Но ведь она не поняла, что все это значит! По крайней мере Кантрелл на это надеялся, ибо был уверен, что Сабрина — воплощение невинности и еще далеко не все успела испытать в этой жизни. Казалось, понимая это, Джошуа должен был бы отпустить ее. Но у него не было сил заставить себя проявить такое благородство.
И неизвестно, чем бы все кончилось, если бы до слуха обоих не донеслись быстро приближавшийся топот копыт и звонкие голоса. Очевидно, сюда направлялась большая группа любителей верховой езды.
Джошуа осторожно опустил Сабрину на землю, сокрушенно при этом вздохнув, и отступил от нее на шаг. Сабрина же посмотрела на него с некоторым удивлением и не без упрека. Джошуа тут же поспешил оправдаться:
— Не в моих правилах позволять себе запятнать честь женщины!
— Даже если вы только что спасли ей жизнь?
— Особенно тогда! Тем более что именно я стал первопричиной чуть было не случившейся с вами страшной беды.
Сабрина промолчала и стала спешно приводить в порядок свои растрепанные волосы. Глубоко вздохнув и подойдя к Джошуа, она взяла у него из рук поводья своей лошадки.
— Я уже могу ехать дальше.
Лицо ее было бледным, но глаза возбужденно блестели. И это особенно поразило Джошуа. Что это? Страх?
Но ведь все окончилось благополучно! Или Сабрина боялась… его?..
— Вы не ранены? — с беспокойством спросил он. Сабрина посмотрела на свои руки, ноги и провела ладонью по лбу.
— Вроде бы все в порядке. И если моя кобылка тоже отделалась лишь испугом, то я могу ехать. Помогите мне сесть в седло!
— Как прикажете!
И он ловко подсадил Сабрину на спину ее лошади.
— Вот видите, как у вас это ловко получается! — рассмеялась она. — А притворялись, будто не умеете! Все вы умеете! Право, не знаю, почему я вам все же не доверяю?!
Сабрина тронула лошадь и поехала к конюшням. Джошуа последовал за ней. Он подумал, что сейчас надо было бы заняться делом, то есть постараться выяснить связь между Николаем Заренко и тем парнишкой, который передал ему пакет в парке. Но в этот момент Сабрина интересовала Кантрелла гораздо больше политики…
— Она его кузина?! — чуть позже эхом повторил Джошуа слова, только что произнесенные Джеймисоном.
Кантрелл стоял у окна в комнате Майкла и недоверчиво смотрел ему в глаза. Недопитый стакан привезенного Джошуа виски стоял на столе. И никто из двоих мужчин, казалось, уже не собирался к нему прикоснуться.
— Боюсь, что это так, дружище! — со вздохом подтвердил Майкл. — Они росли вместе и воспитывались, как родные брат и сестра. После того как я получил сегодня утром вашу записку, то тут же постарался навести некоторые справки. А заодно и выяснил, что юный Уислдаун запутался в игорных долгах.
— А именно?
— Он постоянно играет в карты и в большинстве случаев проигрывает. Кроме того, поговаривают, что весной сей юноша очень активно играл во время регаты на Темзе. И опять ему вроде не повезло.
— Как вам, конечно, известно, он служит у моего дяди. Но пытаться получить какую-то информацию о нем от графа было бы верхом неблагоразумия. Скажите мне, Майкл, насколько граф мог бы быть осведомленным о готовящемся союзе с Японией? Ведь сессия парламента, на которой эта проблема намечена к рассмотрению, еще даже не начиналась. Конечно, после ее окончания граф, как член парламента, будет знать все подробности.
Джеймисон, несомненно, знал о связях Хамблтона с британским министерством иностранных дел. Но был строго предупрежден графом, что обсуждать эту тему с виконтом не следует. Поэтому он уклонился от ответа, сказав только, что граф мог узнать кое-что от своих друзей в городе, многие из которых — члены палаты лордов. Ведь не исключено, что именно из этих источников стало известно о недовольстве, выраженном неким человеком, той суммой, которую ему разрешено тратить.
«Видимо, имеется в виду Уислдаун», — подумал Джошуа.
— Я сомневаюсь, что мисс Эджуотер оказалась вовлеченной в эти игры, — заметил Майкл, взяв стакан со стола и принимаясь с очевидным наслаждением потягивать из него виски. — Хотя она и служит у графа.
— Мне тоже кажется невероятным, чтобы Сабрина как-то была замешана в них, — уверенно отозвался Джошуа.
Джеймисон впервые услышал имя воспитательницы Кантрелла, данное ей при рождении. А потому его брови полезли на лоб от удивления. Но он промолчал, предоставив собеседнику возможность продолжать.
— Она отличалась высокой порядочностью и преданностью с ранних лет! — все же добавил Джошуа.
— Да. Я слышал об этом. Но был очень удивлен, когда несколько недель назад она ссудила крупную сумму тому юнцу, о котором сейчас идет речь. А тот передал эти деньги группе отъявленных мерзавцев. Куда те их потратили — одному Богу известно! Но озадачивает другое: откуда у женщины с весьма ограниченным достатком могла взяться такая крупная сумма?
— Она долгое время откладывала средства, чтобы основать школу для бедных девушек. Кроме того, одолжила много денег у графа на дальнейшее содержание этой школы, включая оплату труда воспитателей, учителей и технического персонала. За все это Сабрина обязывалась обучить его племянника светским манерам и вообще приличному поведению в обществе.
Майкл поперхнулся очередным глотком виски:
— Вас?! — И он громко рассмеялся. Однако Кантрелла помрачнел:
— Черт побери, и что вы нашли в этом смешного?
— Ничего, абсолютно ничего! — засуетился Джеймисон и, схватив бутылку, отпил пару глотков прямо из горла. Джошуа же вытер ладонью губы и усмехнулся:
— Я уверен, что принес несчастье этой женщине и должен искупить свою вину перед ней. Любопытно, известно ли Сабрине, что ее кузен — игрок? Если бы она это знала, то непременно содрала бы с него шкуру.
— Что ж, если она этого не сделает, то его кредитор позволит себе нечто гораздо худшее. Поверьте мне! Не сомневаюсь, что деньги, которые дал ему Заренко, стали для этого парня своего рода даром Всевышнего. Теперь же что мне действительно надо сделать, так это найти путь, чтобы заманить русских в ловушку.
— И как вы могли бы это сделать?
— Вы сказали — «вы»? Извините, но в этом деле должны участвовать не только мы, но и вы! Ваша роль будет состоять в постоянной слежке за известной дамой. А я тем временем возьмусь за организацию утечки кое-какой фальшивой информации, которая непременно должна достичь ушей графа, а затем — нашего мистера Уислдауна. Если все пойдет по плану, то очень скоро этот малый будет качаться на перекладине! Жаль только, что авторитет русского посольства не даст нам возможности повесить рядом с ним мистера Заренко и его сестру!
— Какой смысл сейчас об этом говорить, если вы не можете их арестовать?
Существует более реальный план, — сказал Джеймисон. — Можно организовать утечку из нашего министерства информации, порочащей все это русское гнездо, и обвинить их в деятельности, несовместимой с пребыванием в Англии. Тогда их просто-напросто выдворят из страны назад в Санкт-Петербург.
— Что касается меня, — мрачно проговорил Джошуа, — то я сам застрелю этого Заренко…
Джошуа с барской надменностью люто ненавидел шум и звон вагонов. Он охотно бы воспользовался автомобилем. Но дядюшка считал ненадежным и даже опасным это достижение техники. В не меньшей степени негативное отношение графа к дальним поездкам на машине объяснялось отвратительным состоянием английских дорог. Поэтому Джошуа с дядюшкой поехали к Чиффингтонам на поезде. Правда, граф располагал в этом поезде личным вагоном, что значительно компенсировало неудобства, всегда связанные с путешествиями по железной дороге.
Джошуа сидел в своем купе и смотрел в окно, за которым проплывали земли Западного Суссекса. По мере продвижения к центру этой провинции природа становилась все более однообразной и скучной, хотя песчаные карьеры и зеленые луга во многом напоминали Кантреллу его родной Техас.
Дверь купе открылась, и вошла Сабрина. Она бросила быстрый взгляд на Джошуа и уселась напротив него. Но тот, увидев, что в купе вошла его наставница, а не дядя, тут же встал и произнес шутливо:
— Как видите, я даже в поезде стараюсь освоить светские манеры! В частности, встаю, когда входит женщина!
— Я и впрямь начинаю верить в вашу способность моментально применять уже усвоенные правила светского этикета. Видимо, это для вас ничуть не труднее, чем открыть водопроводный кран, после чего вода из трубы течет сама по себе.
— Обещаю вам, что буду вести себя в доме, куда мы едем, как благочестивый учитель воскресной школы в церкви во время проповеди пастора. Почти уверен, что маркиз и его супруга, увидев, как вам удалось сделать что-то, похожее на приличного человека, из такого дремучего монстра, как я, непременно решат отдать вам на воспитание своих дочерей. Как, кстати, их зовут?
— Друзилла и Юнис.
— Странновато звучит!
— Вы могли бы и знать, что это классические греческие имена.
— Что выглядело бы логично, будь семейство Чиффингтон греками. Но, насколько мне известно, это далеко не так! Вы можете мне сказать, что означают эти имена? Ну, хотя бы Драцилла?
— Не Драцилла, а Друзилла, — поправила Сабрина. — Означает «мягкие, добрые глаза».
— А Юнис — младшая дочь маркиза, на которую дядюшка и велел мне положить глаз?
— Победоносная, прославленная.
И все-то вы знаете! — с некоторой досадой вздохнул Джошуа. — Впрочем, какое это имеет значение для меня? При всем своем старании, если таковое последует, победоносная мисс Юнис не достигнет успеха в отношении меня. Если я когда-нибудь и захочу связать себя брачными узами, то сам выберу себе невесту. Без всякой помощи со стороны. Даже если в качестве свата выступит столь уважаемый мной дядюшка!
— А что, если эта Юнис божественно красива, дьявольски умна и беспредельно очаровательна?
— Для меня это не имеет никакого значения, коль скоро не я выбрал ее себе в жены!
— Видите ли, милорд, в нашей жизни далеко не всегда можно сделать самостоятельный выбор!
— Уверен, что мне это удастся! Ведь я родился в борделе, вырос в грязи и нищете и уже тогда дал себе клятву прожить остальную часть жизни по-другому, не заливая с отчаяния глотку низкопробным вином.
— Но вы все-таки продолжаете пить то ужасное виски, которым угостили тогда меня!
— Если вам не понравился напиток, это отнюдь не означает, что он плох!
Сабрина посмотрела на Джошуа, и оба неожиданно весело рассмеялись…
Стоявший по ту сторону двери купе граф слышал весь разговор племянника с воспитательницей и этот взрыв смеха. Он ухмыльнулся про себя и открыл дверь…
