Глава 37

Плотно затянутые бычьими пузырями окна уже осветились первыми лучами восходящего солнца, когда шаги Роланда разбудили Брижит. Слабое пламя масляной лампы отбрасывало мерцающий свет по всей комнате — сальный фитиль уже почти весь сгорел.

Брижит приподнялась, опершись на руку, и волосы золотым дождем рассыпались по ее плечам.

— Ты так и не заснул? Роланд остановился.

— Нет, — и снова зашагал взад-вперед по комнате.

— Тебе плохо? Может быть, я могу помочь? Рыцарь подошел к кровати и сел на край, спиной к Брижит:

— Мне надо решить все самому. Речь идет о Монтвилле, а не о Люторе. Он все еще хочет, чтобы я стал здешним хозяином.

— Почему это тебя так озадачило? Разве ты только сейчас узнал, что когда-то станешь господином Монтвилля?

— Уезжая из дома шесть лет назад, я от всего отказался и вообще не собирался возвращаться, но по первому зову приехал обратно. Теперь мне снова приходится принимать решение.

— Все очень просто. Вспомни хорошенько Ты стремился порвать отношения с Лютором, но, как только стал необходим Монтвиллю, вернулся домой. Опасность все еще не миновала. Ты сам прекрасно понимаешь, что нужен здесь. Нельзя же бросить все на произвол судьбы, зная, что от тебя многое зависит.

— Готов поклясться, ты колдунья, — поглядев на девушку через плечо, сказал Роланд.

— Ты никак не можешь отделить Монтвилль от Лютора, Роланд, и в этом вся сложность. Но все-таки они не одно и то же. Хозяин уйдет, поместье останется, и ему снова понадобится сильный властелин.

Роланд растянулся на кровати рядом с Брижит.

— Но Лютор здесь. От этого никуда не денешься. Если я уеду теперь, когда Монтвилль стоит перед войной, то навсегда утрачу права на него. Но если останусь, то неизбежно вместе с Лютором. И я не уверен в том, что смогу это пережить. Я хотел убить его, Брижит, вызвать на решающий, смертный бой. Не знаю, что меня остановило. Может быть, ты и твои слова. Но оставшись, я рискую подвергнуть себя непосильному испытанию.

— Кто знает, чем и когда мы рискуем? — рассудительно произнесла Брижит и положила голову ему на грудь. — Пусть время решит твои проблемы, Роланд. Надо просто остаться и быть готовым к тому, что произойдет. Если дойдет до предела, за которым твоя обида окажется сильнее всего остального, и ты почувствуешь, что обязан убить Лютора или уехать, тогда уезжай. А сейчас оставь все как есть. Сдержи свои чувства и останься. Разве не этого ты хочешь в глубине души?

Роланд повернул к себе лицо Брижит и губами нежно прикоснулся к ее губам.

— Я же говорю, что ты колдунья.

Через несколько часов, когда молодые люди уже были в большом зале, туда вбежал дозорный и промчался прямиком к Лютору. Он сообщил хозяину замка о приближении неприятельской армии:

— Терстон из Мезидона не стал дожидаться конца зимы. Он идет сейчас!

Оба, и Роланд, и Лютор, встали со своих мест, быстро обменявшись взглядами.

— О чем он думает? — чертыхнулся Роланд. — Неужели ему не ясно, что мы сможем пережить осаду? Его войско просто померзнет в поле.

— А может, он уверен, что сумеет выманить нас? — предположил Ги.

— Или наоборот, ему известно, как пробраться внутрь, — мрачно сказал Лютор, взглянув на Илзе, которая сразу опустила глаза. — Так куда на днях отправился твой муженек Джеффри? Уж не прямиком ли к Терстону?

— Нет! — лицо Илзе стало пепельным. — Джеффри поехал в Руан, чтобы навестить свою семью, как и сказал вам!

— Если он появится рядом с Терстоном перед этими стенами, клянусь, я убью тебя, женщина. Я не оставлю в живых предателя в моем доме, будь то моя родная дочь или кто-то чужой.

От этих жестоких слов Илзе разрыдалась и выбежала из зала.

Из деревни в крепостной двор стекались предупрежденные о вражеском нашествии крестьяне. Ворота закрывались, на стенах появились воины.

Роланд повернулся к Лютору.

— Мы поймем, где Джеффри, когда увидим, что делает Терстон. Как близко подошел неприятель? — спросил он одного из рыцарей.

— Некоторые, может быть, половина, были замечены прямо за южным холмом. А остальных пока не видно.

— Ничего, еще увидим, — зловеще проговорил Роланд. — Терстон, несомненно, собирается произвести полное окружение. Всем на стены.

Воины побежали исполнять приказ, а Роланд обернулся к Брижит и велел ей оставаться в зале и ни в коем случае не выходить наружу.

— Я сам приду к тебе при первой возможности, чтобы сообщить, как идут дела.

Когда девушка смотрела ему вслед, в груди у нее что-то сжалось, но думать о возможной потере она просто боялась. Зато ей пришло на ум, как быстро все решилось само собой. Еще сегодня утром Роланд с Лютором не перемолвились ни словом, даже не поприветствовали друг друга. Это вызвало массу пересудов. Но едва возникла угроза Монтвиллю, они моментально превратились в единое целое.

С высокой стены Роланд оглядывал окрестные заснеженные холмы. Лютор, Ги и сэр Роберт стояли неподалеку. Никто из них пока не видел ни души ни на юге, ни на западе, ни на севере.

— Он сошел с ума, — уверенно заметил Роланд. — Только посмотрите на эти снега. Последняя буря подсыпала еще несколько футов. Он просто безумец.

— Безумец, — повторил Лютор, — или, наоборот, слишком умен. Я никак не могу разгадать его намерений. Просто не понимаю, как он надеется одержать победу.

Роланд нахмурился и спросил:

— Велика ли армия?

Сэр Роберт привел дозорного, который первым натолкнулся на вражеские отряды. Тот сообщил:

— Я насчитал более сотни всадников и по крайней мере половина из них — рыцари. Еще с ними было две повозки.

Роланд остолбенел:

— Да где же, черт его возьми, он набрал столько лошадей?

— Украл, конечно, — предположил Ги. — Даром, что ли, он воевал с бретонцами?

— И все-таки это лишь половина его армии или даже меньшая часть. К сожалению, точнее ничего не известно, — заметил сэр Роберт.

— Сколько пеших? — спросил Роланд;

— Ни единого.

— Как? Вообще?

— Именно так, — уверенно подтвердил рыцарь.

— Но огромная конница! Собрав всех до единого способных держаться в седле людей, мы бы все равно не насчитали и полусотни! — воскликнул Лютор.

— Терстону это известно. Возможно, именно на это преимущество он и делает ставку.

— Посмотрите туда! — Ги указал на вершину холма. Там появился всадник и сразу остановился, глядя на Монтвилль. Даже на таком большом расстоянии было видно, что рыцарь в полных боевых доспехах.

— Это Терстон? — спросил Ги.

— Я не могу разобрать, — ответил Лютор. — Роланд, ты видишь лучше.

Роланд прикрыл глаза от яркого солнечного света, отраженного снегом, а потом покачал головой:

— Слишком далеко.

Наконец к одинокому рыцарю присоединился сначала один, потом несколько, а потом так много всадников, что их длинная линия протянулась по всему склону южного холма. Это не походило на войско Терстона. Кавалерия, почти сплошь состоявшая из рыцарей, каждый из которых стоил десятка пеших воинов, производила жуткое впечатление даже на видавших виды воинов.

— А теперь посмотрим, что он задумал, — спокойно произнес Лютор, глядя, как первый всадник поскакал вниз по холму к Монтвиллю.

Он ехал один, и Роланд подивился самоуверенности Терстона. Чего он ожидал, приближаясь к стенам замка в одиночку? Ведь с ним можно было покончить одной единственной стрелой.

Роланд нахмурился еще сильнее, когда рыцарь подъехал ближе. Это был не Терстон.

Теперь всадник стоял прямо под стеной. Он поднял забрало, и, отчетливо разглядев его лицо, Роланд от неожиданности задохнулся.

— Черт возьми! — зарычал он, и его тело напряглось и окаменело. Наверное, увидев призрак, он удивился бы куда меньше.

— Что такое? — спросил Лютор.

— Его прислал по мою душу сам сатана! — проскрежетал рыцарь.

— Говори яснее!

— Лютор, это не Терстон. С ним Монтвилль встретится позже. А сейчас под нашими стенами рыцарское войско из Берри!

— Роланд из Монтвилля! Выходи и сразись со мной! — прокричал человек снизу.

Роланд набрал в легкие побольше воздуха и крикнул со своего возвышения:

— Я иду!

Лютор схватил его за руку:

— Да кто это, черт его побери?

— Эта барон де Луру, человек, спасший меня в Арле, тот самый, кто доверил мне доставить известия к нему домой и из-за которого отложился мой приезд сюда.

— Де Луру? Но девчонка тоже оттуда!

— Ты прав. Именно потому он здесь. — Роланд рассмеялся бы, если бы не был так рассержен. — Можешь ты себе представить такое? Он вел целую армию через всю Францию зимой, по глубоким снегам, чтобы вернуть служанку! Служанку!

— Тогда, может быть, она действительно не служанка? — рискнул предположить Лютор.

— Да к черту кто она такая! — бушевал Роланд. — Он ее не получит.

— Ты станешь сражаться с человеком, спасшим тебе жизнь?

— Если придется, то и со всем его войском.

— Роланд, ты можешь вообще не выходить из замка, — быстро предложил Лютор. — Они не отнимут у тебя девчонку, если мы просто не откроем им ворота.

Лютор готов был на что угодно, только бы удержать Роланда от любых лишних сражений. И молодой человек прекрасно это понял.

— Все же я спущусь, — более спокойно произнес он. — Этого требует простая учтивость.

— Что ж, пусть так, — согласился Лютор. — Но при первом знаке беды его сердце пронзит моя стрела.

Во весь опор Роланд вылетел из ворот Монтвилля. Квентин уже успел отъехать назад и был примерно на полпути к своим войскам. «Далековато для стрел Лютора», — мрачно подумал нормандец. Он был зол и даже взбешен. Госпожа Друода солгала ему. Как же иначе Квентин смог бы узнать, где разыскивать Брижит? Но его не столько бесило вероломство этой бабенки, сколько одолевала ревность. Другой мужчина привел за Брижит целую армию. Разумеется, Роланд и сам так просто не отпустил бы эту необыкновенную красавицу. Недаром столько раз, позабыв обо всем на свете, он бросался за нею в погоню, то ли боясь позора, ожидающего господина, от которого бегут слуги, то ли не в силах потерять последнего человека в своей судьбе, сочувствующего ему и его понимающего. Что же должно связывать их с Квентином де Луру, если он до сих пор так сильно любит ее и приводит за ней целую армию рыцарей?

Француз прищурившись смотрел на приближающегося противника. Он испытывал испепеляющую, горькую ярость, которая не покидала его с самого отъезда из Луру и лишь возросла при виде обидчика. Друода призналась ему во всем: в своих планах добиться владычества над имением, в том, что принудила Брижит обручиться с Вильгельмом д'Арсни, в том, что не допускала девушку к графу Арнульфу, и даже в том, что била ее.

«Роланд из Монтвилля изнасиловал Брижит», — так сказала Друода. Прекрасно зная, кто она такая, этот варвар все-таки посмел тронуть ее, чем и расстроил все свадебные планы. Друода призналась, что после возвращения Квентина домой она перепугалась и пыталась отравить его. Она просила племянника о помиловании. Квентин был крайне милостив: он хотел убить ее, но вместо этого просто выгнал из Луру.

Теперь ему надо было уничтожить Роланда, того самого человека, которого он отправил к себе домой с доброй вестью и который в уплату за спасение своей жизни изнасиловал Брижит и похитил ее из дома.

Два боевых коня встретились наконец в открытом поле. Хан был выше французского скакуна на целых полфута. Так же, как и лошади, всадники сильно отличались ростом и сложением. Роланд пренебрег шлемом и щитом, пристегнув лишь меч, который теперь бился о его бедро, Квентин же был в полном вооружении. И все-таки нормандец был крупнее, сильнее и, может быть, опытнее.

— Она здесь? — спросил Квентин.

— Она здесь.

— Тогда я должен убить вас.

— Если вы хотели увидеть мое мертвое тело, барон де Луру, вам следовало послать дюжину самых сильных людей, чтобы они вызвали меня все вместе или по очереди.

— Ваша бравада меня не трогает, — ответил Квентин. — К тому же я никогда не пошлю других сражаться вместо меня. Я сам должен убить вас. А после этого госпожа Брижит отправится домой.

Роланд не подал виду, что эти слова только подтвердили его наихудшие страхи. Госпожа Брижит! Значит, это правда.

— Теперь ее дом здесь, — спокойно сказал он. — Она станет моей женой.

Квентин издевательски рассмеялся:

— Неужели вы и впрямь думаете, что я позволю ей выйти замуж за человека, подобного вам?

— Когда вы будете мертвы, вряд ли вам хватит красноречия, чтобы изложить ей свою волю, — недрогнувшим голосом произнес Роланд.

— На этот случай мой владыка, граф Арнульф, уведомлен о моих намерениях. И если я погибну, он станет сюзереном Брижит. Он приехал со мной, чтобы увидеть своими глазами, что я забрал ее, или сделать это вместо меня.

— Так вы привели за нею весь Берри? Но все равно, чтобы пробиться сквозь стены Монтвилля, вам понадобится гораздо большая армия.

— Нужно будет, приведу и большую. Но если вы хоть немного заботитесь о Брижит, вы отпустите ее сами. Мы все равно будем сражаться, но она не должна считать, что из-за нее кто-то погиб. А погибших здесь будет много и с той, и с другой стороны.

— Я не уступлю ее, — сказал Роланд тихим, но твердым голосом.

— Тогда защищайтесь, — резко ответил Квентин и обнажил меч.

Продолжительная тишина на поле брани привлекла челядь на стены замка. Брижит, сидевшая в обеденном зале, совершенно потеряла терпение и, забыв о наказе, быстро последовала за всеми остальными. Во дворе суетились воины, переступали копытами нетерпеливые лошади, лаяли собаки. Девушка стремительно поднялась по крутым каменным ступеням на стену.

Отсюда, с высоты, она сразу увидела и узнала фигуру Роланда на боевом коне, и у нее перехватило дыхание. Рыцарь яростно нападал на своего соперника, хотя был почти безоружен. Глупец! Его же запросто могут убить!

Неподалеку от себя Брижит заметила Лютора и приблизилась к нему.

— Почему они дерутся? — спросила девушка. Страх за Роланда совершенно исказил ее голос. — Разве здесь не будет сражения и все кончится этим поединком?

Лютор серьезно взглянул на нее сверху вниз:

— Тебе не следовало сюда подниматься, мамзель.

— Говорите же! — голос ее зазвенел. — Что это означает? Почему Терстон сражается с Роландом?

— Это не Терстон. Но если ты опасаешься за жизнь Роланда, то совершенно напрасно, — гордо ответил Лютор. — С этим французом он легко расправится.

— С французом? Это французское войско? — Брижит поглядела через стену на армию, стоявшую на холме. Она увидела множество штандартов, узнала некоторые из них и вдруг заметила еще одно знакомое знамя. У нее захватило дух. Граф Арнульф наконец-то пришел за нею! А возле его штандарта развевался… О Боже! Глаза девушки скользнули на поле, туда, где с Роландом сражался этот рыцарь, и она вскрикнула.

Квентин услышал голос, назвавший его имя. В нем звучала мольба о помощи. До Роланда тоже донесся этот крик, но ему в нем почудилась радость. На обоих рыцарей голос Брижит подействовал как боевой клич: теперь каждый еще больше жаждал крови врага.

Квентин не удержался в седле, и они продолжили поединок пешими. Француз уже не в состоянии был отражать мощные удары, то и дело сыпавшиеся на него, и приготовился к смерти, решив не сдаваться до последнего.

Однако смысла в сопротивлении больше не было. Роланд был слишком сильным, чересчур опытным и искусным противником. Даже без щита и лат он сумел принудить Квентина к обороне и держал его в положении защищающегося довольно долго, пока наконец француз не почувствовал, что меч проник сквозь пластины его доспехов и впился в плечо.

Ранен! Несмотря на страшные усилия, ноги подвели Квентина, он повалился на колени, попытался опереться на меч, но руки тоже не слушались. И в это мгновение оружие Роланда оказалось возле его горла.

— Это было бы очень просто. Ты понимаешь, да? — холодно произнес нормандец, надавив достаточно сильно, чтобы из шеи Квентина потекла тонкая струйка крови.

Француз молчал. Плечи его содрогнулись. Он проиграл. О Брижит!

Роланд неожиданно убрал оружие.

— Я дарю тебе жизнь, Квентин де Ауру, — произнес он, — только потому, что сам обязан тебе жизнью. Теперь мы квиты. Мой долг оплачен.

С этими словами Роланд вскочил на коня и направился обратно к Монтвиллю. В это время несколько французских рыцарей спустились с холма, чтобы подобрать своего товарища. Брижит. Она знает. Она все знает! Она видела Квентина. И она действительно была благородной, подопечной барона де Луру. Ничего удивительного, что он собирался на ней жениться. Дворянка, а не служанка. Друода и тут обманула его! Она не солгала только о том чувстве, которое молодые люди испытывали друг к другу. Это было так очевидно. И Роланд даже слишком ясно понимал, что теперь Брижит не останется с ним по доброй воле. В ее голосе, произнесшем имя Квентина, отчетливо слышались и радость, и безграничная любовь.

— Какого дьявола Брижит оказалась на стене? — спросил Роланд, когда Лютор встретил его в конюшне.

— Должно быть, она поднялась вместе с другими, чтобы быть свидетельницей великолепного боя, — голос Лютора звучал бодро, как боевая труба. — Ты показал этим французишкам, чего они стоят, клянусь Богом!

— Где она сейчас? — раздраженно оборвал его Роланд.

— Ах, девчонка? Она оказалась даже слабее, чем я предполагал. Рухнула чуть не замертво, едва ты поставил соперника на колени. Мне пришлось отнести ее к тебе.

Роланд бросился из конюшни в обеденный зал, взлетел вверх по лестнице и рывком распахнул двери своей комнаты.

Брижит все еще лежала в обмороке. Вольф, сидевший рядом, при виде хозяина забрался под кровать. От шума девушка пришла в себя и застонала. Но сознание еще не вполне вернулось к ней, она блуждала где-то в мучительных видениях.

Роланд сел подле нее и убрал пряди волос с милого лица.

— Брижит? — Он слегка потрепал ее по щеке и повторил настойчивее:

— Брижит!

Девушка приоткрыла глаза и, отыскав взглядом Роланда, сразу очнулась. Из груди ее вырвался тяжкий вздох, и она принялась в исступлении бить его в грудь кулаками и не останавливалась, пока он крепко не схватил ее за запястья.

— Ты его убил! — пронзительно вскрикнула Брижит. — Ты убил его!

Глаза Роланда сузились от злости.

— Он не умер, — резко промолвил рыцарь. — Только ранен. — Роланд наблюдал за игрой чувств, отражавшихся на лице возлюбленной.

Она привстала:

— Я должна идти.

Но рыцарь твердо удержал ее, не позволив сойти с кровати.

— Ты не пойдешь к нему, Брижит.

— Я должна!

— Нет! — грубо оборвал он и добавил:

— Я знаю, кто он такой.

Девушка была поражена.

— Ты знаешь? Ты знаешь, кто он, и все же сражался с ним?! Боже праведный! Да я просто ненавижу тебя! — Она устало вздохнула. — Я-то думала, что ты хоть чуть-чуть обо мне заботишься. Но у тебя нет сердца. Ты сделан из камня!

Роланд удивился глубине и силе собственной обиды.

— У меня не было иного выхода, как только сразиться с ним! — в ярости сказал он. — Я ему тебя не отдам! Ты сможешь выйти за него, только если я умру, Брижит!

— Выйти за него? — заплакала совершенно убитая девушка. — Это за моего-то собственного брата? Роланд отпрянул и тупо уставился на нее:

— Брата?

— И ты еще прикидываешься! Ты же знал, что Квентин — мой брат! Ты сам это сказал!

Роланд был совершенно ошарашен. Он замотал головой:

— Я думал, что это твой господин. Ты — сестра Квентина де Луру?! Почему ты никогда не рассказывала мне о своем брате?

Сквозь всхлипывания Брижит расслышала его вопрос и, рыдая, ответила:

— Я думала, что он погиб, и говорить об этом было слишком больно.

— Так кто же такая Друода? Она уверяла, что Квентин собирается на тебе жениться и что ее долг — предотвратить этот брак. Она сказала, что убьет тебя еще до его возвращения в Луру, если я не заберу тебя с собой.

— Ложь, все это ложь! — разбушевалась Брижит. — Она тетка Квентина. Я ведь говорила тебе, что она все наврала про меня. Почему же ты мне не поверил? — вдруг девушка остановилась, словно пораженная новой догадкой. — Как ты сказал: «Еще до его возвращения в Луру»? Так ты знал, что он вернется? Ты знал, что он жив, и не сказал мне об этом?

Роланд не в состоянии был посмотреть ей в глаза.

— Я думал, ты любила его и попыталась бы к нему вернуться, — начал было он, но Брижит была слишком разъярена, чтобы слушать это.

— Любила? Конечно же, я люблю его! Он мой брат. Он единственный из родных, кто остался у меня. И я сейчас же отправляюсь к нему!

Брижит сорвалась с кровати, но Роланд успел обхватить ее за талию, прежде чем она добежала до. двери:

— Брижит, я не могу этого допустить. Если ты сейчас пойдешь к нему, он не позволит тебе вернуться сюда. Девушка ошеломленно уставилась на рыцаря:

— А ты действительно думаешь, что я хочу возвращаться? Да я вообще не желаю больше видеть тебя! Ты же едва не убил моего брата!

— Ты не уйдешь отсюда, Брижит, — сказал Роланд с каменной бесповоротностью.

— Я ненавижу тебя! — прошипела она. — Ты можешь насильно удержать меня здесь, но никогда больше меня не получишь. Я покончу с собой, если ты только попробуешь сделать это! — с этими словами Брижит потеряла последние силы и, рыдая, рухнула на пол. Роланд постоял немного, глядя на нее, а потом вышел из комнаты.

Был уже поздний вечер. Французская армия отступила, но не очень далеко. Над вершиной холма курился дым от бивачных костров — признак того, что неприятельские рыцари стояли прямо за возвышением. Значит, они собирались остаться.

Роланд весь день не возвращался к себе Он просто не знал, что сказать Брижит, и каждый раз, задумываясь над этим, воображал себе ее ответ и понимал, что так и не сможет посмотреть ей в лицо.

В течение всех этих долгих недель он упрямо отказывался верить ей, а ведь она говорила ему сущую правду. Он изнасиловал благородную девушку, превратил ее в служанку, обращался с нею грубо и бессердечно. И каким-то чудом она все это ему простила. Но ни за что и никогда не забудет ни поединка с ее братом, ни сокрытия известия о том, что Квентин жив. Конечно, Роланд не имел права удерживать ее, но ничего не мог с собой поделать: мысль о том, что он потеряет ее, была невыносима. И чего он добился? Как раз обратного. Теперь Квентин ни в коем случае не согласится отдать ему в жены свою сестру.

Возможно, все-таки удалось бы вырвать у него согласие на этот брак, сказав, что в противном случае Квентин вообще никогда не увидит Брижит. Правда, сама девушка может не захотеть, но ее согласие не обязательно. Требуется лишь позволение опекуна.

А вдруг, услышав извинения Роланда за причиненное ей зло, она смягчится? Надо увидеться с нею. Он больше не в состоянии теряться в догадках и должен положить всему этому конец.

Рыцарь отворил дверь в свои покои, лелея в сердце последний огонек надежды, гораздо более слабый, чем тот, что робко согревал его в течение всего этого дня. Комната была пуста. Вещи Брижит остались на месте, но сама она исчезла. Поиски по всему замку оказались напрасной тратой времени. Нигде не было ни девушки, ни ее собаки. Наконец обнаружили, что потайная дверь на задворках замка открыта изнутри.

Роланд бросился седлать Хана. Брижит не могла уйти дотемна, иначе кто-нибудь из часовых, охранявших стены, обязательно заметил бы, как она пересекает поле. Может быть, она еще не успела добраться до французского лагеря и удастся догнать ее по дороге. Нельзя расставаться с последней надеждой.

С дико бьющимся сердцем Роланд достиг вершины южного холма. Французов под ним уже не было. Не осталось вообще ничего, кроме вытоптанного пастбища и многочисленных, уже остывших кострищ, пепел которых разносило ветром по утрамбованному конскими копытами снегу.

— Брижит! Брижит! — Этот отчаянный, горестный крик не слышал никто, кроме холодного ветра.