Глава 25

Большой зал замка Луру был почти пуст и мрачен. Барон сгорбившись сидел в резном золоченом кресле и пытался утопить свои печали в крепком вине. Кроме него, в зале никого не было, если не считать нескольких охотничьих псов. Квентин де Луру вернулся в родной дом, но приезд доставил ему больше огорчений, чем радости. Единственная, ради кого он сюда стремился, так и не встретила его. И хотя Друода объяснила причины ее отсутствия, он никак не мог взять в толк, почему его чуткая, отзывчивая, жизнерадостная сестренка вдруг ушла в монахини.

Это было так не похоже на Брижит — запереться в унылых стенах монастыря. Он бы еще понял, если бы сестра считала его погибшим. Но она выбрала отрешение от мира уже после того, как ей сообщили, что Квентин жив. Брижит уехала, даже не дождавшись брата, чтобы повидаться на прощание. Но почему?

Друода утверждает, что вскоре после его отъезда на юг Франции сестра стала крайне религиозна, переехала в комнату для прислуги и все дни напролет занималась хозяйственными делами, готовясь стать послушницей.

Хуже всего, что она никому не сказала, в какой именно монастырь собирается поступить. На ее розыски могут уйти годы, а за это время она так утвердится в своей вере, что брату нипочем не удастся вернуть ее в отчий дом.

— Брижит просила тебе сказать, чтобы ты ни в коем случае не разыскивал ее, Квентин, — торжественно произнесла Друода, глядя на племянника печальными карими глазами. — Она стремилась уйти из мира и решила взять себе другое имя.

— И ты не пыталась отговорить ее? — спросил рыцарь. Последняя новость больно ранила его, и он даже рассердился.

— Разумеется, пыталась, но ты же знаешь, как она упряма. Я предлагала ей найти хорошего мужа, но Брижит как будто испугалась. Возможно, именно страх перед брачными узами подтолкнул ее к этому шагу. Ты никогда не замечал, что она просто боится мужчин?

«Неужели тетка права, и Брижит спасается в монастыре от замужества?» — подумал Квентин, а Друода добавила:

— Тебе не следовало предоставлять выбор супруга ей самой. Надо было давным-давно настоять на том, чтобы сестра вышла замуж.

И молодого человека одолели угрызения совести. Ах, если бы он нашел для нее подходящую партию, прежде чем уходить на войну! Сейчас Брижит была бы здесь, возможно, ожидала бы ребенка. А теперь она никогда не узнает счастья материнства, не ощутит любви преданного мужчины.

Действительно ли она настолько хотела посвятить свою жизнь служению Богу? О нет, он не мог в это поверить. Неужели Брижит так сильно изменилась? Как это ужасно, что он больше никогда не увидит ласковую улыбку своей милой сестры. Единственная живая душа, о ком он на самом деле беспокоился в этом мире, покинула его.

Квентин пил из горлышка, больше не утруждаясь переливанием вина в кубок. Две пустые бутылки лежали перед ним на столе, а обильная закуска стояла рядом. Еду для него собственноручно приготовила тетка, но Квентину совершенно не хотелось есть, и он бросал куски мяса трем борзым, бродившим по залу. Приехав домой, он обнаружил собак взаперти, чего раньше не водилось в Луру, и это была не единственная перемена. Слуги обрадовались приезду хозяина, но почему-то приветствовали его непривычно сдержанно. Многие пытались поговорить с ним наедине, но Друода сразу же прогнала их, сказав, что господин устал с дороги и его не следует беспокоить.

И вот, прибыв поздним утром домой и услыхав об отъезде Брижит, Квентин заперся в зале и рычал на каждого, кто пытался к нему войти. Уже стемнело, и он был изнурен, хотя сон все еще не шел к нему. Даже вино не помогало, и барон гадал, на дне которой бутылки он наконец обретет забвение.

Утром предстояло много дел, поэтому Квентину пора было спать. Надо немедленно начать поиски Брижит. Он бы отправился прямо сегодня, если бы его люди утром не встретили банду разбойников, которые их изрядно потрепали: двоих ранили, одного — тяжело. Но Квентин думал не о раненых, а о тех, кого можно взять с собой. Второй вопрос, требующий решения, — в каком направлении ехать? Он упустил еще что-то важное, способное существенно облегчить задачу, но никак не мог вспомнить что именно. Возможно, его разумом наконец-то завладевал долгожданный сон.

И вдруг его как громом поразило. Ну конечно! Ведь не могла Брижит отправиться в путь одна. Кто-то же сопровождал ее. Этот человек расскажет ему, в какой монастырь она поехала. Друода должна знать провожатого! С этой мыслью Квентин вскочил на ноги, но тут же покачнулся и рухнул обратно в кресло, бормоча проклятия. В голове у него стучало.

— Господин, умоляю вас, на пару слов. Квентин прищурился, чтобы разглядеть, чей голос доносится из темного угла, но так и не смог никого увидеть.

— Кто здесь? — спросил он.

— Это я, Эдора, господин, — послышался робкий ответ.

— А, дочка Алтеи. — Барон подался вперед, не вставая с кресла. — Ну, где же ты, девочка? Подойди ближе.

Со стороны лестницы робко показался небольшой силуэт. Эдора неуверенно остановилась, а затем осторожными шагами приблизилась. Сальные свечи на столе уже почти догорели, и девушку освещали лишь отблески их огня. От этого Квентину казалось, что перед ним пляшут сразу две, нет, три фигуры.

— Стой спокойно, девочка! — раздраженно прикрикнул хозяин, с трудом напрягая зрение.

— Я… Я стою, господин.

— Что это? — нахмурился он. — Твой голос звучит испуганно. Разве я когда-нибудь обращался со слугами плохо, Эдора? У тебя нет причин бояться меня.

Девушка в волнении заломила руки:

— Я пыталась поговорить с вами раньше, господин, но вы… вы швырнули в меня сырным кругом и приказали убираться.

Квентин усмехнулся:

— Правда? Боюсь, что этого я не припомню.

— Вы были совершенно безумны от горя, и это неудивительно после того, что здесь произошло, пока вас не было.

Услышав слова сочувствия, Квентин вздохнул:

— Скажи, Эдора, почему она это сделала?

— Я не имею права плохо отзываться о вашей тетушке, — с тяжелым сердцем выдавала из себя служанка.

— Тетушке? Я говорю о сестре. Но ты, должно быть, и сама не знаешь. А где Мэвис? Она всегда была наперсницей Брижит, ей-то наверняка известно, почему сестра приняла столь странное решение.

— А вам разве не сказали, — удивилась Эдора, — что Мэвис погибла? Квентин прищурился:

— Погибла? Как?

— Ваша тетушка выгнала ее из замка, и ее убили воры на дороге. Хотя я иногда сомневаюсь, действительно ли это были разбойники.

Быстро трезвея, Квентин уставился на служанку.

— Какое право имела моя тетка делать такие вещи?

— Она назвалась владычицей Луру, как только мы получили известие о вашей гибели.

— Ты имеешь в виду, что Друоду назначили опекуншей Брижит?

Эдора начала волноваться:

— Да нет же, господин, не опекуншей. Граф Берри так и не узнал о вашей кончине.

Квентин резко выпрямился в кресле.

— Как же это могло случиться?

— Друода утаила от него это, а госпожу Брижит вообще не выпускала из Луру, чтобы та не смогла отправиться к графу. Вассалы тоже не помогли ей, поверив, что скоро ваша тетка и ее муж станут опекунами мадемуазель Брижит. Здесь все выполняли только приказы Друоды. Даже Валафрид не осмеливался ей возражать.

— Ты понимаешь, что говоришь мне, девочка? — сердито забасил Квентин, и Эдора в страхе отступила.

— Правду, господин, клянусь. Я-то думала, что ваша тетушка уже во всем призналась, иначе ни за что не осмелилась бы к вам подойти. Но ей все равно не скрыть истины, ведь каждому в Луру известно, как она обращалась с вашей сестрой.

— Но она не сказала мне ни слова.

— Тогда прошу прощения. Я пришла сюда не для того, чтобы злословить на госпожу Друоду, а только чтобы спросить, не известно ли вам что-нибудь о мадемуазель Брижит. Мы так переволновались. Ведь к этому времени она уже должна была вернуться.

— Вернуться? Что ты такое говоришь, Эдора? — медленно произнес Квентин. — Давай-ка лучше расскажи по порядку все, что знаешь о моей сестре.

Эдора так и сделала, поначалу нерешительно, потом все более твердо и даже второпях.

— Она пыталась бежать, и ей бы это удалось, не поймай ее по дороге этот нормандец.

— Какой нормандец?

— Тот самый, что приехал сюда разыскивать госпожу де Луру, — пояснила служанка.

— Роланд из Монтвилля?

— Да… Кажется, так его и звали. С этим-то рыцарем и уехала мадемуазель Брижит.

— Ну да, это он, — сказал Квентин. — Ведь именно Роланд из Монтвилля привез вести о том, что я жив.

— Но нам сказали об этом лишь через неделю, а уж молодая госпожа вовсе ничего не узнала, я уверена, — быстро ответила Эдора и нетерпеливо добавила:

— Чего мне никак не понять, так это способа, которым ваша тетка надеялась сохранить все в тайне от… — вдруг служанка остановилась, выпучив глаза на хозяйских борзых. — Что это с вашими собаками, сударь? — в ужасе прошептала она.

Квентин поглядел на псов и увидел, что двое из них лежат, тщетно пытаясь подняться, а третий качается на подламывающихся ногах. Барон посмотрел на куски мяса, валявшиеся на полу рядом с собаками. Медленно, но ясно он осознал суть происшедшего и перевел тяжелый взгляд на разложенное перед ним щедрое угощение, приготовленное руками тетки.

— Ваши борзые что-то слишком странно выглядят, господин, — наконец произнесла Эдора дрожащим голосом.

— Похоже, я отравил собственных собак, — тихо сказал Квентин.

— Вы? Зачем?

— Я просто покормил их едой, приготовленной для меня, — мрачно ответил хозяин. — Видимо, к этому времени я уже должен был лежать бездыханным.

— Вы ели это? — воскликнула перепуганная Эдора.

— Ни кусочка. Только вино.

— Она… Она пыталась…

— Убить меня, — громко закончил Квентин. — Сестра моей матери. Моя родная тетка! Теперь-то ясно, почему Друода не призналась в своих преступлениях и не просила ее помиловать. Не подохни я после ужина, назавтра она снова попыталась бы меня отравить. Когда-нибудь я бы все-таки умер, так и не заподозрив ничего. Эдора, ты просто спасла меня, когда пришла сюда. Черт побери! Чего же она хотела добиться таким способом?

— Сударь, после отъезда госпожи Брижит и после вашей смерти разве не могла бы Друода претендовать на Луру? — предположила служанка.

Квентин вздохнул:

— Думаю, Арнульф отнесся бы к моей родственнице благосклонно. Сука! Господи Боже, где же теперь сестра? Если Друода пыталась покончить со мной, она точно так же могла убить и ее!

— Я так не думаю, господин. Мадемуазель уехала с нормандцем и, кажется, вполне благополучно.

— Но куда он отвез ее? — простонал Квентин. — Клянусь Богом, если Друода не скажет, где искать Брижит, я просто задушу ее собственными руками!

Совершенно протрезвев от ярости, он огромными шагами вышел из зала.