Глава 27

Выполняя приказание Сент-Лайона, стражник возвратился с кружкой воды для Дэнда. Швырнув кружку в физиономию Дэнда, стражник с довольным ворчанием вышел за дверь. Дэнд даже внимания не обратил на эту выходку. С тех пор как ушла Шарлотта, он напряженно прислушивался к каждому звуку, который мог бы подсказать ему, удалось ли ей выбраться из замка. Но когда прошло несколько часов без криков и суматохи, он позволил себе улыбнуться.

Сообразительная, предприимчивая, умненькая Лотти. Его ненаглядная. Его любовь. Ей удалось сбежать.

Он смотрел на окно, пытаясь определить, светлеет ли небо на востоке, и в то же время продолжал упорно трудиться над болтом, вмонтированным в каменную стену. Он определенно чувствовал, как болт трется о камень, и видел, как из-под кольца поднимается едва заметное облачко пыли. Интересно, сколько еще потребуется времени, чтобы вытащить его из стены? Правда, это не имеет значения, потому что здесь заняться все равно было нечем, хотя мысленно он следовал за Шарлоттой, которая, должно быть, выбралась на дорогу, ведущую на юг, и, отправившись по ней, уже скрылась вдали.

Рэм и Кит найдут ее. А если не они, то какой-нибудь фермер или погонщик скота. Она общительная и сообразительная, так что найдет дорогу домой. Ему и этого достаточно. Нет, не совсем так. Любовь к Шарлотте сделала его жадным. Он хотел быть с ней долгие годы, хотел работать, смеяться, спорить и заниматься с ней любовью.

Он упрямо не желал сомневаться в том, что Кит и Рэм приедут. Это, конечно, полный абсурд, потому что, по всей вероятности, их всех схватят и снова бросят в подземную тюрьму Ле-Монс. Это ли не ирония судьбы?

Он рассмеялся и тут услышал какие-то звуки за дверью. Что-то пробормотал стражник, ему ответил мужской голос. Знакомый голос. Хотя он ожидал его услышать, сердце у него гулко заколотилось при его звуке.

Дверь приоткрылась на несколько дюймов и остановилась, как будто тот, кто ее открывал, не решался войти.

– Входи, Дуглас, дружище, – сказал Дэнд.

– Дуглас был бы в восторге от этого, – сказал Рэм Манро, улыбнувшись еще насмешливее, чем обычно. – Клятва служить прекрасным девам, роза – символ нашей верности, переданная на их попечение... он бы в обморок упал от восторга!

Кит Макнилл бросил на него острый, оценивающий взгляд.

– Надеюсь, ты не злословишь по поводу мертвого, Рэм Манро? – спросил он, опустив тяжелую руку на изящное плечо молодого человека.

Рэм сердито стряхнул его руку. Они стояли в начале аллеи, ведущей к дому Нэшей, словно трое барристеров, защищающих интересы разных клиентов на слушании дела в суде, не уверенных в себе, подозрительно косящихся друг на друга и желающих лишь, чтобы каждый шел дальше своим путем. Однако большую часть своих жизней они были близки между собой, как братья.

Но предательство, как понял Дэнд, было способно разорвать самые тесные связи. А эти молодые мужчины верили, что один из них предал их и тех, кто от них зависел, и что это предательство повлекло смерть лучшего из них, их негласного лидера, Дугласа Стюарта.

Дэнд мог бы их успокоить, мог бы залечить рану, которая отделяла их друг от друга. Но это повлекло бы за собой новое предательство – по отношению к человеку, который уже расплатился по высшей ставке за... свою слабость. Поэтому он не сказал ничего, хотя на сердце было тяжело, а на душе скребли кошки.

– А ты что думаешь, Дэнд? – спросил, задумчиво прищурив темные глаза, Рэм. – Ты что-то ужасно тихий. Ты никогда не был тихим. Даже в подземной темнице. Пока Дугласа не увели на гильотину.

Дэнд сердито взглянул на него.

– Я говорил тебе раньше и повторяю еще раз – последний – и больше говорить не буду: я не выдал абсолютно ничего ни тюремному надзирателю Ле-Монс, ни кому-либо другому.

Кит со злостью сплюнул.

– Понятно. И я поклялся в том же самом. Кстати, и Рэм тоже! Но мы знаем, что один из нас лжет, не так ли?

Ему хотелось сказать «нет». Но из-за того, что он некогда любил Дугласа Стюарта, он промолчал.

– Как ты догадался, что это я? – спросил Дуглас. Он выглядел старше, в уголках рта и на лбу появились преждевременные морщинки.

– В чем дело, Дуг? – спросил Дэнд. – Даже не поприветствовал, не обнял своего давно исчезнувшего брата?

– Как ты догадался, что это я? – повторил Дуглас, медленно входя в комнату и настороженно обшаривая глазами помещение, словно ожидая подвоха, словно не веря своим глазам и опасаясь, что Дэнд лишь притворяется, что прикован к стене.

Дэнд пожал плечами. От этого движения мышцы закололо как будто иголками.

– Капитан Уоттерс, преподобный Тоустер, лорд Росетт – все это анаграммы твоей фамилии – Стюарт. Ты всегда любил все приукрашивать.

Дуглас горько улыбнулся.

– А ты никогда не одобрял этого.

– У меня не было в этом потребности, – сказал Дэнд. – Человек или делает что-то, или не делает. Или он благороден, или нет.

Дуглас рассмеялся.

– Ты никогда не понимал, что такое настоящее благородство. Думаешь, если ты не «раскололся» под пытками, то ты благороден? Просто ты лучше переносишь боль. Как бессловесное животное. – Дуглас внезапно оборвал смех. – Знаешь, ведь это ты во всем виноват, – прошептал он.

– Это еще почему?

– В подземной тюрьме в ту ночь, когда они притащили тебя после... после того, как выжгли клеймо. Ты помнишь? – Он подошел совсем близко и с нетерпением заглядывал в глаза Дэнда, напомнив своим видом того испуганного мальчишку.

– Помню.

– Я спросил тебя, назвал ли ты имена наших соучастников, и ты сказал «нет». Ты даже рассмеялся. – Лицо Дугласа исказила гримаса, как будто он сдерживал слезы. – Ведь я-то «раскололся» на допросе. И когда я взглянул на тебя, то понял, что ты это знаешь! – Дуглас провел рукой по крашеным волосам. – И я понял, что ты расскажешь об этом всем остальным.

– Я этого не сделал.

Дуглас, казалось, его не слышал.

– Ты, наверное, не поверишь, но я расплатился за это своей жизнью. – Видимо, он переживал заново какой-то ужасный эпизод, врезавшийся в его память. – Мысль о том, что все они узнают, что я, в отличие от них, обесчестил себя... мысль о том, что все они будут смотреть на меня, как смотрел ты... – Он судорожно глотнул воздух, словно испытывая физическую боль. – Я не мог жить с этой мыслью.

– Но и умереть с этой мыслью ты тоже не смог, – холодно сказал Дэнд.

– Но я умер! – Он дико затряс головой, и Дэнд увидел, что Дуглас Стюарт охвачен безумием от ненависти к самому себе. – Вместе с надзирателем тюрьмы мы все обставили так, как будто я умер. Я сказал ему, что расскажу все, что он пожелает узнать, назову любые имена, дам любую информацию, словом, сделаю что угодно, если он обставит мою смерть таким образом, чтобы вы чтили мою память! – Голос у него сломался. Он был переполнен жалостью к себе.

Дэнд был готов пожалеть его, проникнуться к нему сочувствием, однако что-то его остановило.

– Но это было не все, о чем ты договорился с тюремным надзирателем.

Дуглас перестал шмыгать носом и поднял лицо. Он с подозрением взглянул на Дэнда покрасневшими глазами.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ты обставил свою смерть так, чтобы мы подумали, будто ты умер как герой, первый из нас, кто попал под нож гильотины. Но ты договорился с надзирателем о том, что мы будем следующими.

Дуглас прищурил глаза.

– Ведь так было дело, не правда ли? – спросил Дэнд. – Нас должны были убить через несколько дней, чтобы мы успели воздать должное твоему героизму. Чтобы я почувствовал себя виноватым из-за того, что сомневался в твоей честности и твоем благородстве, а Рэм и Кит провели последние дни своей жизни, благословляя твое имя. Ты неплохо спланировал собственные поминки, Дуглас. Жаль, что полковник Нэш все испортил, предложив себя в обмен на нас.

Дуглас даже не потрудился опровергнуть обвинения Дэнда.

– Тюремный надзиратель не мог устоять перед возможностью заполучить такого известного национального героя, как Нэш. Он меня предал!

Заметив отвращение в глазах Дэнда, Дуглас протянул руку, схватил его за волосы и стукнул головой о стену. У Дэнда от боли из глаз посыпались искры.

– Меня должны были превозносить, я должен был стать героем! А я вместо этого жил во Франции, прислуживая ворам, предателям и тиранам. И все из-за тебя! Из-за тебя, Рэма и Кита. Из-за вас троих я не мог вернуться. – Он вдруг, словно маньяк, рассмеялся визгливым смехом. – Но подобно Лазарю я воскресну из мертвых. Я верну себе все, что когда-то имел, и даже больше.

– Каким образом? – насмешливо поинтересовался Дэнд. – Убив меня?

Как ни странно, на лице Дугласа промелькнуло обиженное выражение.

– Я никогда не хотел причинить вред кому-нибудь из вас. Единственный раз, когда я попытался активно вмешаться в судьбу и причинить боль Рэму, эта белокурая ведьма чуть не убила меня. После этой раны я целый год приходил в себя, – мрачно сказал он. – Именно тогда я и разработал свой план. Я поразмыслил о том, почему все так получилось и почему я потерпел фиаско. И я понял, что самому Господу угодно, чтобы я стал героем, которым он изначально намеревался меня сделать.

Откуда-то снизу до Дэнда донеслись испуганный возглас и топот бегущих ног. Может быть, это Рэм? Или Кит? Нужно, чтобы Дуглас продолжал говорить.

– Что за план ты разработал? – спросил он.

– Нынешний план, – спокойно ответил Дуглас. – Я в течение нескольких месяцев следил за мисс Нэш, зная, что в конце концов один из «охотников за розами» навестит ее, чтобы выполнить вашу клятву. Когда я увидел ее с Джинни Малгрю, я заподозрил, кем она стала. А когда к ней явился ты, у меня уже не было никаких сомнений. Ты можешь кого угодно ввести в заблуждение, но твоя репутация говорит сама за себя. После этого все было... промыслом Божьим.

– Продолжай, – сказал Дэнд, глядя в глаза Дугласу и прислушиваясь к шуму борьбы, доносившемуся снизу. Дуглас, казалось, ничего не замечал. Похоже, ему было нужно изложить Дэнду свой план, нужно, чтобы Дэнд одобрил его ум и его предусмотрительность.

– Я убил француза, у которого было письмо, находящееся сейчас у Сент-Лайона. Я убил Туссена – только не гляди на меня так! Он никогда не ценил меня. Заняв его место, я организовал несколько встреч с мисс Нэш, а под видом Росетта я разжигал интерес Сент-Лайона и к миссис Малгрю, и к мисс Нэш. Потом я сбил на улице миссис Малгрю и послал за Шарлоттой Нэш. Под видом Туссена я намеревался предложить, чтобы она заняла место проститутки. Представь мое удивление, когда она предложила это сама и сказала, что ты тоже участвуешь в этом плане. – Он насторожился. Кажется, звуки борьбы внизу наконец привлекли его внимание, несмотря на потребность в исповеди. Но, судя по всему, они его не встревожили. – Может, это Рэм? – воскликнул он. – Или Кит? Они, конечно, устроили бы настоящую баталию. Но даже они не смогли бы противостоять армии из тридцати человек, которая имеется у Сент-Лайона.

Дуглас ошибался. Но не относительно численности войска Сент-Лайона, а относительно того, что происходило внизу. Голосов слышалось слишком много, чтобы эти люди собирались схватить всего двоих человек, какими бы закаленными в боях воинами они ни были. Происходило что-то еще. И ему надо было продолжать отвлекать от этого внимание Дугласа.

– Скажи мне, старина Дуг, каким образом ты намерен вернуть себе то выдающееся положение, которого ты так несправедливо был лишен?

Даже если Дуглас почувствовал сарказм в вопросе Дэнда, он его игнорировал.

– Очень просто. Я отправил записку Киту и Рэму о том, что их свояченица стала любовницей известного ловеласа. Одновременно я сообщил Сент-Лайону о том, что двое мужчин, твоих сообщников, направляются сюда, чтобы выкрасть письмо. Так оно и получилось, и, судя по всему, они уже здесь. Скоро их убьют. А потом Сент-Лайон убьет тебя. Я же, в свою очередь, убью Сент-Лайона. Потом я возьму письмо и лично доставлю его отцу Таркину, которому признаюсь, что, избежав гильотины, я провел последние шесть лет, тайно работая на благо церкви. Меня провозгласят великим героем.

– А что будет с сестрами Нэш? – спросил Дэнд. На губах Дугласа блуждала мечтательная улыбка.

– Их я тоже скоро убью. Они меня видели, и, хотя я не думаю, что они обращали на меня внимание, когда я появлялся под чужими именами, я все-таки не буду рисковать. – Он закрыл глаза и с наслаждением сделал глубокий вдох. – И когда все вы умрете, я наконец снова стану живым. – Он вдруг стал похож на растерянного, измученного мальчишку. – Просто я очень хочу домой.

– Если мы умрем, ты никогда не будешь живым снова, Дуглас. И никогда не сможешь вернуться домой.

Дуглас нахмурился:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ты зависишь от нас. Без меня, Рэма и Кита некому будет сказать, кто ты такой. Кем ты был с самого начала. Если мы умрем, никто уже тебе этого не расскажет.

– Это неправда, – сказал он, но голос его дрожал от страха.

– Конечно, это правда, – сказал Дэнд.

– Нет! – Он яростно замотал головой. – Я... я...

– Ты никто.

Дуглас раскрыл рот, брови его сошлись на переносице.

– Как по-твоему, чем я занимался все эти годы, Дуг? – Чем?

– Я заканчивал то, что должен был сделать ты. Я занял твое место, потому что ты был мертв.

– Нет! – заорал Дуглас, бросаясь вперед. Дэнд напрягся, дернулся в сторону и почувствовал, как болт в стене шевельнулся. Едва заметно, но шевельнулся...

Дуглас ударил его кулаком по уже травмированным ребрам. Ноги Дэнда подогнулись от боли. Он рухнул, словно мешок с зерном, всем весом повиснув на цепи и, несмотря на затуманенное сознание, чувствуя, что болт вышел из стены еще на долю дюйма.

– Нет, нет! Ты не лидер! Ты никогда не верил клятвам! Тебе конец! – орал Дуглас, стоя над Дэндом с горящими глазами, из которых катились слезы.

– Дэнд!

Это был голос Шарлотты. Нет, только не это.

– Беги, Шарлотта! – крикнул он.

– Все закончилось! – в радостном возбуждении крикнула она. Он услышал ее шаги вверх по ступеням лестницы. – Все хорошо!

– Нет! Дуглас здесь!

Но было поздно. Дуглас скользнул в сторону, а в дверь, размахивая пистолетом, влетела Шарлотта.

– Кит, Рэм и отряд милиции захватили замок, а Сент-Лайон схвачен и сидит в своей библиотеке!

Взглянув на него, она в тот же миг поняла, что что-то не в порядке. Круто повернувшись, она вскинула заряженный пистолет и выстрелила.