Глава 16

Хотя кругом царила темнота, Джесинда быстро спустилась с чердака кирпичного дома и сбежала по лестнице вниз. У дверей ее уже ждал Рэкфорд. Девушка бросилась ему на шею, и он крепко обнял ее. Обвив его шею руками, она встала на цыпочки и пылко поцеловала его в губы.

Рэкфорд страстно отвечал ей. Джесинда закрыла глаза, по ее щекам текли слезы радости, хотя в душе она все еще сердилась на Рэкфорда за то, что он подверг свою жизнь смертельной опасности.

Джесинда до сих пор не могла поверить, что ее возлюбленный цел и невредим. У нее голова шла кругом при мысли о том, что она, Джесинда Найт, только что убила отъявленного головореза, опасного бандита Каллена О'Делла. Впрочем, она не испытывала раскаяния.

Наконец Рэкфорд прервал поцелуй и вгляделся в полные слез глаза Джесинды.

— Что, черт возьми, ты здесь делаешь? — строго спросил он.

— Пойдем. Нас ждет экипаж, я все объясню по дороге, — сказала она и, взяв Рэкфорда за руку, повела его туда, где стоял извозчик.

До их слуха доносились слова, которыми последний старался успокоить себя и свою лошадь. Ему было явно не по себе в этом опасном городском квартале, где заправляли уголовники.

— Тихо, Гром, тихо. Чего ты испугался? — бормотал бедняга. — Это кричат коты на крыше…

— Извозчик! — крикнула Джесинда. — Мы едем обратно!

Парень с облегчением вздохнул.

— Слава Богу, мэм, что вы вернулись.

Чтобы отблагодарить его за то, что он не струсил и дождался ее возвращения, леди Найт протянула извозчику небольшой кошелек, туго набитый монетами.

— Вези нас на Линкольнс-Инн-Филдс! — велела она.

— Слушаюсь, мэм! — воспрянув духом, сказал он. Рэкфорд открыл дверцу экипажа и помог Джесинде сесть в салон, а затем занял место рядом с ней.

— У тебя идет кровь, — промолвила девушка, когда экипаж тронулся в путь.

— Ерунда, — заявил Рэкфорд и смахнул рукавом со щеки капли крови. В пылу борьбы он не заметил, как О'Делл полоснул его ножом по лицу. Впрочем, рана была неглубокой и скорее походила на царапину.

Однако Джесинда внимательно осмотрела ее.

— Мой бедный Билли, — прошептала она, качая головой. — Слава Богу, что ты не получил более серьезных увечий.

Она нежно поцеловала его в щеку. Рэкфорд порывисто обнял ее и посадил себе на колени.

— Я и не знал, что ты так метко стреляешь, — сказал он. — Как ты могла попасть в цель с двадцати ярдов, стреляя в такой темноте? Прими мои поздравления, твоя пуля угодила негодяю прямо между глаз! Отличный выстрел! Что называется, в яблочко.

Джесинда поежилась, хотя ей была приятна похвала Рэк-форда.

— Мне просто повезло, вот и все. Братья вообще-то учили меня метко стрелять и попадать в цель даже с завязанными глазами. Но не в этом дело. Это ты, мой дорогой, а не я, заслуживаешь похвалы. Ты проявил недюжинную смелость и держался с большим достоинством. Ты доблестный воин.

Джесинда начала расстегивать пуговицы на его рубашке. Рэкфорд оцепенел.

— Что, черт возьми, происходит? — с недоумением спросил он.

Джесинда вздохнула и поудобнее уселась у него на коленях.

— О, Билли, то, что случилось сегодня вечером на балу, привело меня в чувство, — промолвила она, потупив взор. — Я уехала сразу же за тобой.

— Прости меня за несдержанность. Я был очень резок, — перебил он ее. — Я вспылил, вышел из себя. Мне не следовало вести себя столь вызывающим образом. Должен извиниться перед тобой за сказанные в сердцах слова…

Джесинда прижала пальчик к его губам, заставляя замолчать.

— Эйсер Лоринг получил то, что заслужил, — сказала она. — Как и я сама. Если двери великосветских гостиных закроются для тебя, то я тоже перестану выезжать в свет. Я хочу быть всегда рядом с тобой — в логове бандитов, на крышах домов, на луне, мне все равно. Я люблю тебя, Билли, и разыскивала тебя, чтобы сказать об этом. И если твое предложение все еще остается в силе… — Джесинда замолчала на мгновение, пристально глядя в глаза Рэкфорда, как будто силясь прочитать его тайные мысли, а потом продолжала: — Я сочла бы за честь стать твоей женой.

Слова девушки ошеломили Рэкфорда. Он не сразу обрел дар речи.

— Ты любишь меня? — изумленно спросил он. Она кивнула, залившись краской смущения.

— И согласна выйти за меня замуж? Это правда, Джесинда? Ты не обманываешь меня?

— Нет, Билли, я говорю совершенно серьезно. Рэкфорд с ликующими возгласами опрокинул Джесинду на подушки сиденья и упал на нее сверху.

— Значит, ты согласна стать моей женой, мой отважный стрелок?

— Да; — смеясь, ответила она.

— Честное слово?

— Честное слово.

— Ты никогда не разлюбишь меня?

— Никогда.

— И будешь всегда слушаться? — недоверчиво спросил он.

— Давай не будем забегать вперед, — уклончиво ответила Джесинда.

Рэкфорд рассмеялся, но в его глазах отразилась печаль.

— Неужели все это происходит наяву? — спросил он, наматывая на палец золотистый локон Джесинды. — Мне кажется, что я сейчас проснусь и пойму, что все это было всего лишь сном.

— Все это происходит наяву, — нежно поглаживая Рэкфорда по щеке, промолвила леди Найт. — Я люблю тебя, Билли. Ничто не может изменить моих чувств к тебе. И как бы ни сложилась твоя судьба, я всегда буду рядом. Я пойду за тобой на край света, любимый, даже против твоей воли.

Рэкфорд прижал ее ладонь к своей груди.

— Миледи, вот мое сердце, отныне оно принадлежит вам, — прошептал он.

— Я позабочусь о том, чтобы оно никогда не сжималось от боли, — промолвила Джесинда и поцеловала Рэкфорда в лоб.

Когда она вновь посмотрела ему в глаза, то заметила, что в них зажегся мрачный огонек.

— Что с тобой, милый?

— Я подумал о том, что ты могла бы выйти замуж за более достойного человека. Что ты нашла во мне?

— Я обожаю тебя, Рэкфорд, мой милый варвар. Ты нужен мне. Поцелуй меня, — прошептала она.

Он приник к ее губам, и Джесинда, распахнув его рубашку, стала ласкать обнаженную грудь.

— Ты сказал, что твой отец уехал в Корнуолл? — спросила она в промежутке между поцелуями.

— Да.

— И взял с собой твою мать?

— Угу, — пробормотал Рэкфорд, осыпая поцелуями ее шею. — Особняк отца в моем полном распоряжении.

— В таком случае я хочу сегодня на ночь остаться у тебя, — заявила она.

Рэкфорда бросило в жар. Но он взял себя в руки и внимательно вгляделся в ее карие глаза.

— А ты не пожалеешь об этом?

— Не пожалею, — тихо ответила она и покраснела до корней волос.

Лицо Рэкфорда озарилось радостью.

— В таком случае я приглашаю тебя в гости.

Когда наемный экипаж остановился у особняка маркиза Труро, охваченных страстью Рэкфорда и Джесинду уже била дрожь нетерпения. Лицо девушки горело от возбуждения. Рывком распахнув дверцу экипажа, лорд спрыгнул на землю и, подхватив возлюбленную на руки, понес ее к дому.

Экипаж тронулся с места, и вскоре цокот копыт стих в глубине улицы. Рэкфорд подошел к решетке ворот, и Джесинда, достав из внутреннего кармана его сюртука ключ, открыла железный замок.

— Лорд Рэкфорд? — раздался рядом голос одного из сыщиков с Боу-стрит, несших дежурство у дома маркиза Труро. — Мы не заметили, что вы покинули особняк.

— Я вышел через дверь черного хода, — объяснил Рэкфорд. — Мужчине бывает порой одиноко, и тогда он выходит на улицу, чтобы найти себе женщину, не так ли?

Сыщики удивленно переглянулись. Джесинде не понравилось, что Рэкфорд выдает ее за проститутку.

— И все же впредь, — миролюбиво сказал один из сыщиков, — не покидайте дом без нашего ведома. Таков приказ сэра Энтони.

— Послушайте, ребята, я ведь не святой, мне всего двадцать восемь лет.

Сыщики рассмеялись.

— У вас прекрасный вкус, милорд! — воскликнул один из них, бросив взгляд на Джесинду.

— Сколько она стоит? — поинтересовался другой.

— У вас вряд ли хватит денег, чтобы купить ее, ребята, — с усмешкой ответил Рэкфорд и засмеялся, заметив, что Джесинда с возмущением смотрит на него.

Он быстро успокоил ее поцелуями и поднялся на крыльцо. Открывший дверь дворецкий был шокирован, увидев на пороге лорда Рэкфорда с женщиной на руках. Встретившаяся с ними на лестнице экономка ахнула от негодования. Но Рэкфорд, ни на кого не обращая внимания, внес Джесинду в свои комнаты.

Девушка с любопытством осмотрелась в полутемной гостиной, тускло освещенной лишь светильником, стоявшим на маленьком инкрустированном столике у двери. Комната была обставлена роскошной позолоченной мебелью в позднероманском стиле, стены были обиты шелком, на окнах висели тяжелые портьеры из синего бархата, пол устилали пушистые персидские ковры. Когда Рэкфорд внес Джесинду в смежную с гостиной спальню, она позабыла обо всем на свете.

Здесь стояла залитая лунным светом огромная кровать под балдахином. Джесинду охватила сладкая дрожь. Она подумала о том, что на этой постели ей предстоит испытать неземное блаженство.

Перед ней была поистине императорская кровать, по четырем углам которой возвышались резные столбы из розового дерева. Они поддерживали синий бархатный балдахин в тон портьерам. На спинке кровати у изголовья в круглой рамке были вырезаны изображения античных богов. Рэкфорд зажег свечу, помог Джесинде снять плащ и окинул ее с головы до ног восхищенным взглядом.

Леди Найт смутилась. Она вспомнила, что на ней непритязательное хлопчатобумажное платье. Рэкфорд никогда еще не видел ее так скромно одетой. Джесинда нахмурилась и бросила на него неуверенный взгляд. Если бы она знала, чем закончится ее ночное приключение, то, конечно, нарядилась бы получше — в белое бальное платье с бриллиантами.

Рэкфорд нежно погладил девушку по щеке.

— Как ты прекрасна, — промолвил он, как будто прочитав ее мысли.

Его слова сразу же успокоили Джесинду, и она радостно улыбнулась.

— В этом простом наряде ты мне нравишься больше, чем в роскошном бальном платье, — продолжал он. — Когда ты одета как богиня, то способна запугать любого мужчину.

— Правда? — с довольным видом спросила Джесинда.

Рэкфорд ухмыльнулся, снял камзол и подошел к стоявшему в углу комнаты умывальнику. Джесинда тем временем сбросила туфли. Налив воду в таз, Рэкфорд снял рубашку. Джесинда закусила губу, чувствуя, что ее охватывает возбуждение. Она решила этой ночью не сопротивляться искушению и с восхищением смотрела на стройное смуглое сильное тело Рэкфорда, покрытое татуировками.

Склонившись над тазом, лорд умыл лицо. Джесинда тихо подошла к нему сзади и погладила по широкой спине, а потом провела пальчиком по очертаниям вытатуированного между лопатками феникса. Ей было приятно прикасаться к его гладкой теплой коже.

Чтобы помочь ему смыть пот и кровь после схватки с главарем «шакалов», она взяла висевшее рядом с умывальником полотенце, намочила его в тазу и, выжав, стала обтирать влажной махровой тканью тело Рэкфорда. Вода в тазу казалась прохладной по сравнению с воздухом жаркой, душной летней ночи. Рэкфорд выпрямился, и Джесинда провела полотенцем по его мощной мускулистой груди, животу, шее и сильным рукам. Она чувствовала на себе его жгучий взгляд. Зеленые глаза лорда пылали страстью.

Джесинда повернулась к тазу, чтобы вновь окунуть в воду полотенце. Рэкфорд обнял ее сзади и зарылся лицом в ее золотистые мягкие волосы.

— О Боже, как давно я мечтал об этой минуте, — прошептал он и стал торопливо расстегивать крючки на ее платье. Спустив лиф, он осыпал поцелуями ее обнаженные плечи и шею.

Платье Джесинды упало на пол у ее ног. У нее перехватило дыхание от волнения. Скинув тонкую нижнюю рубашку, она осталась в одних шелковых чулках с атласными подвязками и направилась к кровати. Рэкфорд пожирал ее жадным взором, быстро расстегивая брюки. Его сердце бешено колотилось. Сев на край кровати, Джесинда с любопытством посмотрела на обнаженного Рэкфорда. Ее испугали и восхитили размеры его затвердевшей плоти, и Джесинда с трепетом дотронулась до нее.

Дрожь удовольствия пробежала по его телу. Рэкфорд тяжело задышал. Налюбовавшись красотой его нагого тела, Джесинда легла на кровать, и он упал на нее. Их губы слились в жадном поцелуе.

Теперь для Джесинды не было дороги назад, даже если бы она и захотела остановить Рэкфорда. Ее бросило в жар от его пылких, смелых ласк. Она наконец поняла, чего ей так не хватало в жизни, о чем она смутно мечтала под покровом ночи, лежа в своей девичьей постели. Джесинда погрузилась в полузабытье. Окружающий мир перестал существовать для нее.

Слегка отстранившись, Рэкфорд стал ласкать ее маленькую упругую грудь. Джесинда блаженно улыбнулась, когда он склонился над ней и припал губами к ее соску. Рэкфорд жадно посасывал его и поигрывал с ним языком до тех пор, пока возлюбленная не застонала от наслаждения, а затем его дерзкая рука, раздвинув ее бедра, проникла в лоно.

Судорога пробежала по телу Джесинды. Чтобы доставить ему удовольствие, она начала поглаживать его пенис.

— Ты готова, дорогая? — спросил он. Карие глаза Джесинды горели огнем страстного желания.

— Я люблю тебя, Рэкфорд, — прошептала она и обрила его шею руками.

— Я тоже люблю тебя, Джес.

Его пульсирующее копье уперлось в ее лобок.

— Я больше жизни люблю тебя, ангел мой, — прошептал он и проник в нее.

Джесинда ощутила прикосновения его затвердевшей плоти к самым сокровенным уголкам своего тела. Но она хотела большего и выгнула спину, сгорая от нетерпения. Ее била дрожь от острого желания.

Рэкфорд крепче сжал ее в своих объятиях и мощным толчком погрузился в лоно Джесинды. Она застонала и откинулась на подушки. Слившись в единое целое, они зашептали друг другу слова любви.

— Я буду всегда холить и лелеять тебя, Джесинда, — тяжело дыша, промолвил Рэкфорд. — Я никогда не брошу тебя, не оставлю одну. — Казалось, эти слова льются из самого сердца Рэкфорда. — Ты — единственный человек, которому я полностью доверяю. Ты выручила меня из беды. Ведь ты могла бросить меня на растерзание «шакалам», но спасла меня, мой ангел, моя золотоволосая богиня. Я люблю тебя, Джесинда. Будь всегда со мной и помни: я люблю тебя…

Его слова растрогали девушку до слез. Увидев, что ее глаза увлажнились, Рэкфорд стал говорить о ее сказочной красоте, о ее бесподобных волосах и безупречной коже. Он шептал ей на ухо о том, как он обожает исходящий от нее тонкий аромат, ее походку, звонкий заразительный смех, ее обворожительные манящие губы.

Переплетя пальцы рук, они стали двигаться в одном темпе, подчинившись ритму его толчков. Обвив ногами его талию, Джесинда подчинилась заданному им ритму, растворившись в накативших на нее волнах наслаждения. Расцепив пальцы рук, Рэкфорд подложил ладони под ее ягодицы и крепче прижал ее бедра к своим.

Золотистые волосы Рэкфорда растрепались, огонь страсти пылал в его потемневших глазах. Его мускулистое, покрытое испариной тело блестело в полутьме. Спальня наполнилась их вздохами и тихими стонами, кровать от движения тел негромко поскрипывала. Просунув палец между своим и ее лобком, Рэкфорд стал ласкать самый чувствительный бутон ее плоти. Джесинда чувствовала, что скоро достигнет апогея наслаждения. Обвив руками шею лорда, она притянула к себе его голову и припала к его губам в страстном поцелуе. Язык Рэкфорда глубоко проник в ее рот.

— Билли, — прерывистым шепотом промолвила она, прерывая поцелуй, — прошу тебя, не останавливайся…

Впрочем, он и не думал останавливаться. Темп его толчков увеличивался. Он тяжело дышал. И вот наконец они одновременно достигли вершины страсти. Застонав, он громко произнес ее имя и, упав на нее, замер. Судорога пробежала по его телу.

— Я люблю тебя, — прошептал Рэкфорд и, поцеловав ее в щеку, провел рукой по ее влажной от пота груди.

Они долго лежали, не разжимая объятий. Похожий на языческого бога Адониса, Рэкфорд дремал, положив голову на грудь Джесинды. Она смотрела в потолок, ощущая истому во всем теле. Джесинда чувствовала себя заново рожденной. Ей казалось, что до знакомства с Рэкфордом она не жила, а существовала.

Рэкфорд медленно поглаживал тело Джесинды, как будто заявлял свои права на безраздельное обладание этой женщиной. Она ощущала, что находится в его полной власти, но, к ее удивлению, это не огорчало, а радовало ее.