Глава 11

Роза повернулась, присела, снова сделала грациозный поворот и приняла руку партнера. Единственным, что по-настоящему удавалось этой девушке, был танец, и в непосредственной близости она смотрелась даже лучше, чем со стороны.

— Ваша школа? — спросил виконт Белтон тем особенным тоном, к которому светские люди обращались, желая очаровать.

Люсьен в случае необходимости тоже прибегал к нему, но при этом эффект был куда более разителен, во всяком случае, для Александры. Как бы ни был обаятелен Роберт Эллис, она не трепетала от его слов.

— Это врожденный талант, милорд, — ответила Александра, когда фигура кадрили снова свела их вместе.

— В таком случае вам он присущ.

— Благодарю.

Александра никогда еще не была так благодарна своему умению бездумно двигаться в танце. Отказать виконту означало бы обидеть его, но танцевать с ним на виду у всех было нелегко, и если бы не долгий опыт, она бы непременно споткнулась.

Лорд Килкерн, скрестив руки, стоял у стены. Вокруг, пытаясь привлечь его внимание, вилась стайка девушек на выданье, но он упорно делал вид, что не замечает их. Поймав ее взгляд, он насмешливо улыбнулся и поднял бровь — наверняка уже что-то затеял или натворил, это было совершенно очевидно.

Внезапно Александра поняла, в чем дело.

— Милорд, вы пригласили меня по настоянию лорда Килкерна?

Виконт опешил, и Александра запоздало вспомнила, что прямые вопросы не поощряются правилами хорошего тона. Общение с Люсьеном начинало плохо на нее влиять. Она утешила себя тем, что не подыскивает мужа и потому ей не страшно испортить впечатление о себе.

— Мисс Галлант, неужели я похож на человека, которого нужно принуждать к танцу с красивой женщиной?

— Не похожи, милорд. И хотя я благодарна вам за этот красивый жест, вы можете быть совершенно спокойны: вам не нужно подогревать мое рвение в обучении мисс Делакруа.

— Вы всегда говорите то, что думаете? — спросил виконт с искренним восхищением.

— А какой смысл притворяться? Обычно люди имеют четкое мнение обо мне задолго до того, как меня им представят.

— О! — пробормотал виконт. Танец снова развел их в стороны, и невозможно было сказать, разочаровало ли его это или позабавило.

Так или иначе, он повел себя как джентльмен, то есть не стал спасаться бегством, а закончил кадриль вместе со всеми и отвел Александру к миссис Делакруа, после чего извинился и отошел — как ей показалось, чуть более поспешно, чем мог бы, тем самым упустив возможность бросить взгляд на Розу, когда та, запыхавшись, со счастливым лицом, присоединилась к их маленькой группе.

— Вы видели? Видели? Я танцевала бок о бок с маркизой Пембрук! Моей руки коснулся сам герцог…

— Тише, тише, мисс Делакруа, — напомнила Александра с невольной улыбкой. — Олимпийское спокойствие! Помните об этом, и тогда…

— …все эти люди сочтут, что это я снисхожу до них, а не наоборот! — закончила девушка и хихикнула.

— Я была бы не прочь, чтобы кто-нибудь снизошел и до меня, — проворчала Фиона. — А то торчу в этом углу, как горшок с фикусом!

— Какое меткое словцо! — заметил Люсьен, подходя.

— Впредь не смейте так поступать, — прошептала Александра, пододвигаясь к нему ближе.

— Как именно?

— Вы отлично знаете! Если я захочу публично себя унизить, я лучше спляшу голая на столе с закусками.

— О! — воскликнул Люсьен и круто повернулся. — Чего бы я только не отдал за это зрелище! Публично — это уж чересчур, но как насчет спектакля для одного зрителя? Я весь к вашим услугам.

Сообразив, что в запальчивости зашла слишком далеко, Александра смешалась и вспыхнула.

— Милорд!

— Не я это начал, — небрежно возразил он.

— Я только хотела сказать, что ваш трюк с виконтом Белтоном…

— Мисс Галлант!

Голос был незнакомый. Александра повернулась и оказалась лицом к лицу со степенным, несколько полноватым джентльменом.

— Что вам угодно?

— Килкерн, представь меня.

— Уильям Джеффриз, лорд Добнер, — сказал Люсьен без всякого удовольствия.

— Очарован, мисс Галлант! — Новый знакомый склонился к руке Александры. — Белтон утверждает, что я не осмелюсь пригласить вас на вальс. Мы с ним поспорили на десять фунтов, и вот я здесь.

— Милорд, до сих пор я не была объектом денежных ставок и ничуть не жажду им стать.

— А вы и в самом деле с характером, — заметил лорд Добнер, широко улыбаясь и обнаруживая ряд не слишком ровных зубов. — Будет законно, если вы получите половину выигрыша. Итак, вальс!

— Даже и не подумаю… — начала Александра с досадой. Но тут взгляд ее упал на лицо Люсьена. Он вовсе не желал, чтобы она принимала приглашение. На миг ей пришло в голову, что это ревность… Но нет, это было нежелание уступить другу новую и еще не надоевшую игрушку. Поэтому Александра поспешила внести поправку.

— Даже и не подумаю лишать вас половины заслуженного выигрыша, милорд. Этот вальс ваш!

— Эй, Добнер! — окликнул граф, когда они уже двинулись в круг. — Твоей жене это не понравится.

— Леди Добнер сейчас в Кенте, у изголовья больной тетки. И потом, не ты ли сам говорил, что исповедоваться не обязательно?

Люсьен с трудом подавил желание ответить приготовленной репликой, что весьма позабавило Александру.

— Племянник, не будешь ли ты так добр принести мне и Розе пунша? — попросила Фиона.

— Нет! — отрезал Люсьен, даже не повернув головы.

Если Александра надеялась преподать ему урок, оставив на все время вальса на милость гарпий, то она просчиталась — он вовсе не намерен скакать и прыгать вокруг этих ужасных созданий, пока она вовсю наслаждается жизнью.

Заметив проходившего мимо лакея, Люсьен поманил его и заказал две чаши пунша.

— Спасибо, кузен, — вежливо поблагодарила Роза.

— А теперь оставьте меня в покое, обе. — Вид вальсирующей Александры раздражал его сверх всякой меры. Это был его танец — его, а не Добнера! Чтобы хоть чем-то себя занять, Люсьен отыскал взглядом Лоретту Бекетт, имя которой все еще значилось в его сильно сократившемся списке. Девушка охотно приняла приглашение, и, как выяснилось, танцевала она вполне прилично. У того, кто снаряжал на бал эту яркую брюнетку с очень белой кожей, хватило ума подчеркнуть ее красоту черным шелком туалета.

Некоторое время Люсьен молча увлекал ее поближе к Александре и Добнеру, потом сообразил, что с самого начала танца не сказал ни слова, и решил исправить дело.

— Мисс Бекетт, как вам лондонская погода в этом сезоне?

— Боюсь, милорд, я не могу дать вам исчерпывающий ответ: с самого возвращения мне некогда было оглянуться вокруг. Однако те, кому больше повезло, говорят, что лучшего нельзя и желать.

Люсьен рассеянно отметил, что ответ неглуп, однако его куда больше занимало то, что болван Добнер перемещается в вальсе по всему залу и он никак не может за ним угнаться.

— А как вам последняя парижская мода?

— Поскольку все от нее без ума, я сочла за лучшее с ней смириться.

Проклятый Добнер! Точь-в-точь слон в посудной лавки Может, его завели, как часовой механизм? Ну куда его несет, куда?

— Что там дальше… ага! Кто ваш любимый писатель?

— Обычно отвечают — Шекспир, иначе можно прослыть невеждой. Что до меня, я предпочитаю книги Джейн Остин. Вы их читали, милорд?

Люсьен понял, что его рассеянность оскорбительна и отдаст полным отсутствием манер, поэтому запоздало обратил все свое внимание на партнершу.

— Да, я их читал. Пожалуй, Джейн Остин слишком уж жестоко клеймит в своих книгах людей богатых и знатных, однако ее писательский талант несомненен. — Внезапно его осенило: — Мисс Бекетт, где вы получили образование?

— В частной школе мисс Гренвилл в Гемпшире. Вам это что-нибудь говорит?

Так вот оно, объяснение блестящего ума мисс Бекетт! Интересно, она отвечает экспромтом или все вызубрила наизусть, как Роза? Девица, помешанная на поисках мужа, не может быть умной от природы! Нужно пройти суровую школу жизни, чтобы отточить ум, как это случилось с мисс Галлант. Впрочем, Александра — бриллиант чистой воды, она красива, изысканна, умна…

— Так вы слыхали о школе мисс Гренвилл, милорд?

— Слыхал. — Люсьен откашлялся, пытаясь собрать разбежавшиеся мысли. — Она отлично себя зарекомендовала. Я как раз нанял для своей кузины гувернантку из числа выпускниц мисс Гренвилл.

— Это всем известно, милорд. Должна заметить, что не все выпускницы столь… столь сумасбродны, как мисс Галлант.

— Ну, началось…

— Что, простите?

— По-вашему, я совершил ошибку, наняв мисс Галлант?

— Просто я не ожидала, что эта особа вообще найдет себе место.

Люсьен с трудом удержал рвущиеся с языка резкости. Даже если отбросить личный интерес, Александра жила в его доме, уже одним этим подпадая под его покровительство, и все же…

Однажды он совершил ошибку, слепо бросившись на ее защиту, нельзя было допустить, чтобы подобное повторилось. Вряд ли она одобрила бы очередной скандал в свою честь, тем более на таком уровне.

— Мисс Бекетт, могу я узнать, есть ли у вас официальный соискатель руки?

Этот вопрос явно порадовал юную леди.

— Их несколько, милорд, однако ни один не завоевал моего сердца.

— Нельзя завоевать то, чего нет, — едко заметил Люсьен. — Если верно, что с годами внешность начинает отражать характер, советую вам как можно скорее выйти замуж, иначе через пару десятков лет никто во всей Англии не польстится на мегеру с дурным запахом изо рта, отвислой грудью и бородавкой на носу.

Мисс Бекетт тихо ахнула и лишилась чувств, но не то чтобы сразу — поначалу лицо ее стало мертвенно-бледным, а глаза слегка закатились. Это был тот самый момент, когда истинный джентльмен бросается к своей даме, чтобы подхватить ее на руки, унести в сторонку и бережно устроить на ближайшей банкетке из тех, которые были в изобилии разбросаны по периметру зала. Вместо этого Люсьен отступил и позволил мисс Бекетт упасть в обморок со всей доступной ей грациозностью и без удара затылком об пол.

Дамы тотчас бросились к месту происшествия. Люсьен раздраженно наблюдал за их суетой, а когда мисс Бекетт подняли и увели, вышел на балкон выкурить сигару.

— Что вы сказали этой бедной девушке?

— А, мисс Галлант — бросил он через плечо, продолжая прикуривать от садового светильника. — Это против правил — преследовать джентльмена за пределами бального зала и после находиться с ним наедине.

— Вы ошибаетесь, милорд. Мы под присмотром.

Люсьен рывком повернулся: за спиной Александры, явно не зная, смеяться или конфузиться, стоял Добнер.

— А ты что здесь делаешь? Потанцевал — и хватит, уходи!

— Останьтесь, барон, — хладнокровно попросила Александра. — Итак, что вы сказали мисс Бекетт, милорд?

— Я не собираюсь отчитываться перед гувернанткой! — отрезал Люсьен, а про себя добавил: «При свидетелях». — Добнер, ты уйдешь или нет?

— Никуда он не…

— Вон! — взревел Люсьен. Барон пулей вылетел с балкона.

— Вот чертовщина! — прошипела Александра.

— Проклятие? В устах благовоспитанной особь!? — хмыкнул Люсьен, надвигаясь на нее.

Сузив глаза в две узкие щелочки, Александра отступила к гардине, отделявшей их от бального зала.

— Быть может, вам кажется в высшей степени забавным выгнать друга в шею, как случайного попрошайку от порога, или виной тому моя погубленная репутация? Один лишний слушок мне не повредит, не так ли? — Она вскинула подбородок. — А между тем, милорд, моя жизнь еще не кончена. Выдав замуж Розу, я снова должна буду искать себе место, и не исключено, что у одного из тех, кто сегодня приглашен в этот дом. Я надеялась заслужить себе если не всеобщее уважение, то по крайней мере славу отличной гувернантки. Сдается мне, вы поставили себе прямо противоположную цель — разбить все мои надежды на достойный заработок. Чем я это заслужила? Учтите, я буду бороться, я не позволю вам испортить мне жизнь! Прощайте, милорд.

Зашелестели шелковые юбки, она повернулась и сделала движение, чтобы отдернуть гардину.

Весь гнев Люсьена тотчас остыл.

— Что значит «прощайте»?

— Это значит, что я у вас больше не служу…

Граф бросился к ней и удержал за плечо как раз в тот момент, когда гардина наконец отдернулась.

Александра остолбенела, смутно ощущая, что рука Люсьена сжимает ей плечо — иначе она могла бы самым постыдным образом рухнуть в обморок. Перед ней стоял Вирджил Реттинг.

— Кузина! — воскликнул он, отвешивая оскорбительно короткий поклон.

«Нет, только не он! Не здесь! Не сейчас!» Александра судорожно сбросила руку с плеча.

— Кузен! А я как раз собралась уходить.

— Жаль.

На сей раз Вирджил был не один — за спиной у него маячило с полдюжины джентльменов, на чьих лицах явно читалась готовность поддержать дружным смехом каждый перл остроумия, который сорвется с его уст.

— Вот уж не думала, что тебе знакома жалость. Прости и прощай.

— Но я нарочно искал тебя, чтобы пригласить на вальс! Поскольку мы не вращаемся в одних и тех же кругах, наши встречи весьма редки. Как мило, что лорд Килкерн не забыл прихватить на бал свою домашнюю любимицу… и на такой роскошной шлейке!

Обостренный слух Александры уловил движение за спиной, и она в панике подумала: на сей раз Вирджил будет унесен с места стычки бездыханным. Случай с мисс Бекетт не предвещал ей ничего хорошего.

— Хорошо, я потанцую с тобой, Вирджил, — сказала она, не дожидаясь, пока ее вспыльчивый наниматель явит свой темперамент во всей красе. — Мне и в голову не могло прийти, что ты желаешь оживить наше общение.

— При чем тут общение? — Вирджил оглянулся, чтобы убедиться, что ни одно его слово не будет упущено. — Просто я решил заняться благотворительностью и сегодня подал на одну милостыню меньше, чем собирался.

Джентльмены разразились смехом, и Александра ощутила, как запылали ее щеки. Достойный ответ уже вертелся у нее на языке, и так легко, так просто было бы заткнуть этот источник сомнительного красноречия, но она подавила порыв и улыбнулась.

— Я тут подумал… — раздался голос Люсьена…

— Прошу вас, не нужно! — прошептала она.

— Что вы подумали, Килкерн? — осведомился Вирджил, вдохновленный шумным успехом.

— Нет, ничего, — сказал граф, и она вздохнула с облегчением. Но тут он вышел вперед и положил ее руку на свой локоть, как джентльмен — руку леди. — Благодарите мисс Галлант за то, что она требует от меня соблюдения правил хорошего тона. К тому же что за интерес пикироваться с человеком, который едва может связать пару слов!

— Килкерн, вы… — начал Вирджил, багровея.

— Хорошенько обдумайте свои дальнейшие слова, милорд. Мое терпение небезгранично.

Для Александры так и осталось тайной, принял бы ее кузен вызов или нет, поскольку Люсьен не дал ему на это времени — он просто прошел мимо, ведя ее вдоль цепочки зевак, которая заметно выросла за эти несколько минут. Александре как-то нужно было выразить свою благодарность или хотя бы с достоинством ретироваться, но она могла лишь молча идти туда, куда ее увлекала крепкая рука графа.

— Неужели нам придется уйти? — пропищала Роза.

Это был не столько вопрос, сколько мольба, и Александра постаралась взять себя в руки.

— Прошу вас, останьтесь, — попросила она. — Милорд, это первый бал вашей кузины! Другое дело, если бы это был мой первый бал…

— В самом деле, племянник, — поддержала Фиона. — Не так давно моя дочь уже покидала праздник с заполненной картой танцев, нельзя же, чтобы это происходило снова и снова. Молодые люди сочтут, что она ими пренебрегает!

— Да и вообще, чего ради тебе спасаться бегством, Лекс? — прощебетала Виктория Фонтейн. — Милорд граф, мисс и миссис Делакруа, добрый вечер.

При виде ее лицо Люсьена прояснилось. Александре это понравилось еще меньше, чем публичное обсуждение того, как ей следует или не следует поступать.

— Оставь нас, Лисичка, у нас тут не военный совет!

— Надеюсь, ты не собираешься вечно бегать от Вирджила Реттинга, этого шута горохового?

— Вечно? Что значит «вечно»? — тотчас осведомился Люсьен.

— Милорд, это не имеет…

— Мисс Галлант, мы остаемся!

Александра достаточно хорошо знала этот безапелляционный тон, но при всем желании не могла закончить дискуссию.

— Если я останусь, мне волей-неволей придется танцевать с Вирджилом. Я ведь приняла приглашение.

Словно по велению злого рока, оркестр заиграл вальс.

— Вы будете танцевать со мной, мисс Галлант. — На этом спор завершился полной и безоговорочной победой графа — чтобы высвободить руку из его тисков, Александре пришлось бы вырваться из последних сил у всех на виду. В итоге она сдалась. В конце концов, ее принудили согласиться, а это совсем не одно и то же. Но превыше всех этих разумных доводов было простое желание танцевать вальс с Люсьеном Балфуром.

— Что, никаких возражений? — насмешливо спросил он, привлекая ее к себе в кругу танцующих.

— Отчего же! Вот вам одно из них: между партнерами должно оставаться шесть дюймов расстояния.

К ее удивлению, Люсьен засмеялся — это был веселый, озорной смех без малейшего оттенка сарказма, и невозможно было не улыбнуться в ответ.

— Что вас так развеселило, милорд?

— Шесть дюймов — скажите на милость, гарантии безопасности! Это бы вас не спасло, будь мы одни.

Не зная точно, о чем речь, Александра залилась краской. Инстинктивно она угадала, что это намек на мужскую анатомию — весьма и весьма непристойный намек!

Она встретила взгляд графа и тотчас отвела глаза.

— Еще возражения есть?

— Вы это нарочно! Хотите, чтобы я забыла о недавнем эпизоде.

— И что же? Хорошо это с моей стороны или дурно?

— Галантность — основа хороших манер.

Боже, как он танцевал! Ни разу, ни с одним партнером Александра не чувствовала такой восхитительной легкости, такой непринужденности пируэтов.

— Вот и славно! Перевоспитание идет полным ходом.

— Я прошу вас никогда больше не оскорблять моего кузена. Это лишь подогревает вражду.

Какое-то время они танцевали в молчании. Александре показалось, что она готова забыть и инцидент с Вирджилом, и осуждающие взгляды, и недоброжелательство, которым был пропитан самый воздух. Пока Люсьен находится рядом, никто не посмеет произнести по ее адресу обидное замечание.

— Так что же вы все-таки сказали мисс Бекетт?

— Вы ее знаете лично? Я имею в виду, по школе мисс Гренвилл?

— Нет. Очевидно, она была зачислена уже после моего ухода.

— Я сказал, что в будущем ее ожидает смрадное дыхание, отвислая грудь и бородавка на носу.

— Боже! Что она вам сделала?

— Я готов раскрыть эту мрачную тайну, но только после того, как узнаю все о вашей фамильной вражде.

— Все вам знать ни к чему!

— Напротив, это необходимо.

— Зачем? — Вопрос был задан резко, но Александре показалось, что она прошептала его с дрожью в голосе.

— В самом деле, зачем? Я ищу ответ, но не нахожу.

Такое заявление кого угодно способно было выбить из колеи, и оно в точности отражало ее собственное отношение к этому человеку: она желала понять его, докопаться до его сути, ибо в нем слилось все самое интригующее, самое притягательное, что когда-либо встречалось ей в мужчине.

— Довериться вам… Возможно ли?

— Вам решать, — просто ответил граф. — Оставим в покое ваши внутрисемейные неурядицы — мы вернемся к ним позже, по возвращении домой, когда никто не сможет нам помешать.

Музыка умолкла, и танцующие потянулись к столам с прохладительными напитками, однако Люсьен не спешил выпустить Александру из объятий.

— Идемте же! — сказала она наконец, поражаясь тому, что не чувствует ни малейшего смущения. — Вам нужно разыскать очередную партнершу. Насколько мне помнится, будет кадриль.

— У меня нет партнерши на этот танец просто потому, что я его не танцую. Что за глупая затея — скакать вокруг друг друга! К тому же это не даст мне возможности за вами присматривать. Разве вам можно доверять?

Слава Богу, подумала Александра, он снова нацепил маску циника. Самое время!

— Вам решать. — Она вздохнула и, опустив глаза, последовала за графом.