«Ни у кого не должно возникать мысли о том, что мои взгляды изменились коренным образом после этого трагического случая, якобы целиком перечеркнувшего все мои прошлые убеждения. Мои воззрения формировались постепенно, год за годом, и конечно же, основывались на собственном опыте. Трагедия моей семьи только усилила желание поделиться с другими своими наблюдениями и выводами. И теперь я буду это делать, опираясь на печальный опыт собственных переживаний, а не прибегая к опыту других. Пока кто-то анализировал случаи, связанные, пусть даже косвенно, с утратой, постигшей других людей, иные должны были скрывать подобные факты и быть осмотрительными. Только специальное разрешение могло заставить меня обнародовать часть этих фактов; но в особо важных случаях мне было в нем отказано. Мои собственные воззрения остались прежними, они лишь подкрепились событиями моей личной жизни».

«За четырнадцать лет до уже обозначенного момента будут иметь место отдельные успешные выступления против Британии; а после того времени грядет ужасная борьба, а может быть и битва, то, что на языке земных людей называется страшным кровопролитием. Последуют свержение королей, падение великих держав, бунты и волнения. Это величайшее смятение масс затронет благосостояние и владения Британии. Я использую эти слова, чтобы выразить свое опасение за человечество.

Наиболее важный вопрос заключается в том, потерпит ли Британия поражение? Нам известно мнение многих представителей потустороннего мира, и мы видим все более ясно и отчетливо, нежели наши земные братья. Среди последних немало таких, кто ценит золото больше, чем те глубинные понятия, которое оно воплощает.

Несмотря на грядущий кризис, Великие силы вступятся за человечество. Эти Великие руководящие силы, о которых я говорил раньше, со спокойной уверенностью будут направлять наших братьев к единственной цели — Миру. Предсказания некоторых людей, которые Англия предала глубокому забвению, сбудутся. Народы можно сравнить со специфическими атомами жизни: они составляют то государство, которое мы привыкли называть Англией. Им суждено исчезать на время, чтобы потом возродиться вновь. Страна должна на время пасть в глубокую пропасть, потому что она погрязла в фальши и не воспринимает те могущественные послания, которые могли бы поднять ее на более достойный уровень. Погрузится ли она с головой, как утопающий, в третий и в последний раз в пучину, будет ли она поглощена этими волнами навеки? Нет, существует добрая рука, которая протянется к ней во спасение и пронесет ее по бурным волнам, пока они не накрыли ее с головой. С неукротимой энергией эти силы провозгласят: Англия вечна! Но на самом деле не все будет так гладко. Англия должна будет пасть и падет низко для того, чтобы подняться снова, на еще большую высоту. Как, зачем и каким образом, при помощи кого или чего мы должны обеспечить ее безопасность и покой? Я заглядываю в будущее и ясно вижу: для того, чтобы сохранить себя, Англия должна будет пролить кровь лучших своих сынов».

«Ждите, ждите… года проходят. Это грандиозная война. Кровопролитие! О, Боже! Что это будет за кровопролитие! О, бедная Франция, моя страна, ты — спасенное искусство! Ты — искусство на Рейне!».

«Сегодня, хоть здесь и не упоминалось о приближении великой войны в Европе, я хочу предостеречь вас: до окончания 1914 года Европа захлебнется в крови. Великобритания, наша возлюбленная страна, будет втянута в самую ужасную войну, о которой мы когда-либо слыхали. Германия станет грозным агрессором и увлечет за собой другие нации. Австрия превратится руины. Короли и королевства падут. Миллионы людей отдадут свои жизни в этой войне, но Британия в конце концов победит, ее ожидает триумф».

«Посланец Загробного мира: В Европе будут образованы три великие федерации государств. Эти федерации зародятся без принуждения и кровопролития, но сначала для решения всех спорой грянет Великое побоище.

У. Т. П.: Сколько оно продлится?

Посланник: Я — существо не слишком высокое, и мне неизвестны детали этих событий. Насколько я могу судить, мир наступит в течение 1919 года и федерации будут образованы в течение последующих семи лет. Хотя в действительности бои могут закончиться уже в 1918 году; но пройдет много лет, прежде чем настанет настоящий и стабильный мир».

«Никогда еще со времен Мельхиседека наш земной мир не был столь подвержен влиянию духов. И в следующем веке духи будут, воздействовать на разум человечества. Я делаю следующее заявление, в истинности которого вам предстоит убедиться. Согласно ясному предсказанию духа, подтвержденному и другими сообщениями из загробного мира, грядет ужасная война в разных частях света. По его утверждению, она приведет мир к очищению. Он видит это своим духовным оком, и его друзья придерживаются того же мнения — только таким путем можно достичь совершенства. Добрый наш друг размышляет об этом».

«Все эти рукописи содержат предсказания войны, совпадающие в целом с устными предсказаниями провидцев. Полдюжины рукописей написаны в период между 6 и 21 июля 1914 года, и все они предсказывают скорую войну; то же говорил и сэр Сесил Спринг Райс. Рукописи говорят о том, что война приведет к великим переменам в лучшую сторону как в международных отношениях, так и в общественной жизни; десятки тысяч простых британцев верили и надеялись на то, что эта Великая война должна стать „войной за искоренение войн“.

Но она перечеркнула эти надежды, широко распространившиеся в обществе, показав, что подобная параллель искусственна и нет ничего общего между предсказаниями и реальными целями войны. Захлестнувшая империю за несколько лет до августа 1914 года волна идеализма была порождена сообщениями об Утопии и Войне, где эти понятия объединялись и как бы вытекали одно из другого.

Я не знаю подобных параллелей в истории. Писатели, военные, дипломаты и политики, которые предостерегали от этой войны, предвидели ее опасность и ужас, никогда не говорили, что эта страшная трагедия сделает мир более счастливым. Ни инициаторы Гаагских конференций, ни сторонники других прожектов по смягчению международных конфликтов никогда не предупреждали нас о том, что достижению этой благородной цели должна предшествовать Мировая война. Все они в один голос предвещали надвигающийся хаос и боялись его; рукописи же, насколько я могу судить, говорили о том, что грядущая война дает миру надежду: из бездны и мрака должна родиться новая Вселенная.

Предсказания Войны в рукописях неотделимы от предсказаний Утопии. Если в письменных сообщениях говорится о том, что грядет Война, то за этим не следовало уточнение о том, что грядет не Война, а Утопия, из чего следовало, что Утопия и Война — это две составляющие единого целого. Нельзя сказать; что предсказания обеих составляющих должны сбыться (или не сбыться) одновременно, а если в предсказании говорилось только о Войне и ничего не говорилось об Утопии — значит ли это, что мы не должны доверять источнику этих предсказаний? А ведь это, несомненно, влияло на мнение людей об источнике. Предсказания Войны трудно приписать силе обычного человеческого предвидения: они безусловно исходят от бестелесного существа. А поскольку они тесно связаны с предсказаниями Утопии, то значит, что и те также имеют духовное происхождение».

«Это произошло в сентябре 1916 года, когда 2-й Саффолкский полк покинул Лос и направился в северный сектор Альберта. Я сопровождал их, и на линии окопов этого участка фронта стал вместе с другими свидетелем самой удивительной военной истории. С конца октября и до 5 ноября мы удерживали эту позицию малыми силами. Первого ноября германцы предприняли одну из самых решительных атак, бросив все силы на прорыв этого участка фронта. Я, по чистой случайности, отлучился на резервный участок линии, и атака германцев началась во время моего отсутствия. Я поспешил назад к своим солдатам и прибыл на место битвы вовремя, приняв посильное участие в недопущении противника за линию окопов. Враг не продвинулся ни на шаг. После быстрого и яростного штурма мы спрятались в окопы, чтобы передохнуть до следующей их атаки.

Нам не пришлось долго ждать: очень скоро мы снова увидел германцев. Они пересекали нейтральную полосу мощной волной. Но не успели они дойти до нашей колючей проволоки, как вдруг в сотне ярдов слева от нас, чуть впереди от нашей колючей проволоки, на передовой между нами и германцами из земляной воронки или прямо из-под земли возникла белая бестелесная фигура солдата. Призрачная фигура медленно прошлась вдоль линии фронта на расстоянии около сотни ярдов от нас. Ее смутные очертания напомнили мне облик офицера довоенной поры, одетого в плащ-палатку и полевую фуражку. Фигура показалась сначала перед германскими войсками, затем повернула голову в нашу сторону и медленно прошла сквозь проволочное ограждение на наш участок фронта.

Посланный нами сигнал бедствия дошел до нашей артиллерии. Снаряды и пули засвистели над нейтральной полосой, но… никак не подействовали на призрака. Он уверенно промаршировал слева от нас, пока не достиг правого края линии фронта, затем повернулся лицом в нашу сторону. Казалось, что его фигура колыхалась над нашими окопами и становилась все отчетливее.

Совершив беглый обзор, он резко повернул вправо и устремился прямо к германским окопам. Германцы врассыпную кинулись назад… Этой ночью мы их больше не видели.

Ангелы Монса — вот что было первой нашей мыслью. Некоторые говорили, что ангел походил на лорда Китченера, но когда он полностью повернулся в нашу сторону, то стал похож на лорда Робертса. Этот случай глубоко потряс меня, долгое время мы в своей компании только и говорили об этом.

Его появление могут подтвердить сержанты и рядовые из моего отделения».

«Мы потеряли единственного сына во Франции 27 августа 1918 года. Меня, начинающего фотографа-любителя, потрясли фотографии, полученные кружком из Кру. Мы отправились туда, взяв с собой свои собственные пластинки и пометив их моим именем на светочувствительной стороне. После экспозиции в камере получилось отчетливое изображение. Даже мой девятилетний внук смог определить без всякой подсказки, кто был тем „призраком“, который появился на фотографии. Тщательно рассмотрев ее, я смог поручиться за достоверность фотографии во всех ее деталях. Я утверждаю, что отпечаток, который я послал вам — не что иное, как обычный фотографический портрет, на котором запечатлен я со своей супругой, миссис Хипвуд, а в дополнение к нашим реальным фигурам вы можете увидеть четкое изображение нашего сына — Р. У. Хипвуда, офицера 13-го Уэльсского полка, убитого во Франции при великом сражении в августе 1918. Я хочу передать нашим друзьям из Кру наше безграничное признание за ту работу, которую они проводят».

«В прошлом июле я проводил сеанс с мистером Джей Джей Вэнго, в ходе которого он неожиданно заявил мне, что один из моих знакомых — молодой солдат — был очень обеспокоен и хотел, чтобы я передал сообщение его матери и сестре, которые жили в нашем городе. Я ответил, что среди моих знакомых нет никого, кто бы погиб на войне. Однако парень настаивал. Мои друзья-духи отступили и дали ему возможность говорить, а я пообещал выполнить его желание.

Вскоре я получил точное описание, которое позволило мне распознать в этом солдате сына друга нашей семьи. Сообщенные им детали развеяли все мои сомнения в том, что этот солдат и был тем самым молодым человеком. Затем он передал мне послание для его матери и сестры (отец солдата умер, когда он был еще ребенком), которые в течение двух лет ничего не знали о его судьбе, так как он числился пропавшим без вести. Он рассказал, что был тяжело ранен, попал в плен к германцам во время отступления и спустя неделю умер. Он просил меня пересказать все это его дорогим родственникам, а также передать им, что будет часто навещать их и что самым большим несчастьем для него было видеть горе матери и не иметь возможности сообщить ей о своей судьбе.

Я честно пообещал ему выполнить его просьбу, но зная, что простые люди доверяют лишь официальной церкви и могут с большим скептицизмом отнестись к моему известию, стал гадать, как лучше всего передать его: я предчувствовал, что родственники могут решить, будто постигшая меня потеря помутила мой рассудок. Я рискнул посетить его тетку, но услышал от нее в ответ: „Этого не может быть!“. Но тем не менее я решил дождаться возможности поговорить с его матерью напрямую.

До того как эта возможность наступила, я встретился с одной молодой леди из нашего города, потерявшей два года тому назад мать и услыхавшей от моей дочери, что я занимаюсь исследованиями в этой области. Я дал ей почитать некоторые свои книги. Одна из этих книг называлась „Руперт жив“. Именно она поразила ее больше всего, и леди немедленно организовала сеанс с миссис Макриди, благодаря которой стала истинной приверженкой спиритического учения. Во время этого сеанса солдат, совсем мальчик, который посещал меня, пришел и к ней тоже и обратился с той же просьбой, что и ко мне. Он назвал свое второе имя — Чарли — и просил передать свое сообщение матери и сестре, то есть сделать то, что я так и не смог исполнить. Он был так же настойчив и умолял ее выполнить его просьбу.

Эти события произошли в разное время: первое — в июле, второе — в сентябре, но содержание сообщения осталось прежним. То же сообщение было получено различными медиумами и передано различным людям, хотя некоторые говорят, что это сплошной миф и что медиумы просто читают наши мысли.

Когда эта моя знакомая рассказала мне свою историю, я немедленно попросил ее посетить со мной семью парнишки и с радостью убедился в том, что наше двойное сообщение убедило мать и сестру покойного, и даже его тетка была поколеблена в своем неверии».

«У мисс С., которая присутствовала на сеансе, был кузен, офицер, служивший в нашей армии во Франции. Он был убит в сражении месяц назад — вот все, что было ей известно. Однажды имя ее кузена неожиданно появилось на спиритической планшетке, а затем, в ответ на ее вопрос: „Знаешь, кто я такая?“, там появилось также и ее имя, и вслед за ним сообщение следующего содержания: „Скажи матери, чтобы она отдала мою жемчужную булавку для галстука той девушке, с которой я был помолвлен. Я думаю, что именно она должна сохранить мою булавку“.

Когда мы спросили адрес и имя девушки, то получили и то и другое: полное христианское имя и фамилию девушки (фамилия была, впрочем, очень необычной), которые не были знакомы присутствующим. Адрес оказался лондонским и, по всей видимости, неточным (или неверно записанным): письмо, отправленное по этому адресу, вернулось обратно. Полученное сообщение казалось невероятным.

Однако шесть месяцев спустя выяснилось, что офицер действительно был помолвлен незадолго до того, как отправился на фронт, с той самой леди, имя которой мы получили во время сеанса, но он держал это в тайне. Ни кузина, ни кто-либо другой из членов его семьи, проживающей в Ирландии, не знали о помолвке и никогда не видели этой молодой леди, пока Военная канцелярия не прислала извещение о смерти офицера. Лишь тогда стало известно, что он упомянул ее имя в завещании в числе своих ближайших родственников. Оба ее имени точно совпали с теми, что были получены на сеансе медиумом способом автоматического письма и, что самое удивительное, в его завещании была упомянута та пресловутая жемчужная булавка.

Обе леди подписали документ, подтверждающий точность их показаний, и отправили его мне. К тому времени, как я получил его, этот случай не выходил у меня из головы: его невозможно было объяснить ни действием подсознательной памяти, ни телепатией, ни сговором. Полученные же свидетельства безошибочно указывают на то, что это было непосредственное духовное сообщение от погибшего офицера».

Лифа — одного из учеников его Библейского класса в Орфорде близ Уоррингтона, который вступил в ряды Королевского фронтового ополчения и был убит на полях сражений Великой войны. «Несколько недель спустя его мать делала уборку в гостиной. Она опустилась на колени, чтобы вымыть пол, и вдруг что-то заставило ее обернуться и посмотреть на входную дверь. Она увидела, что ее сын в рабочей одежде входит в комнату, как он это обычно делал каждый вечер, возвращаясь с работы. Он снял свое пальто и — по своей привычке — повесил его на дверь. Затем он повернулся к ней, кивая и улыбаясь, прошел в кухню, где он имел обыкновение умываться и сидеть перед ужином. Все это происходило очень живо и естественно. Она знала, что ее сын погиб, и была уверена, что он специально явился с того света, чтобы показать ей, как хорошо ему живется в мире духов, что он счастлив и умиротворен. Улыбка, полная любви, говорила о том, что его сердце до сих пор принадлежит старикам-родителям и их дому. Она была очень чувствительной по натуре женщиной и не сомневалась в происшедшем ни на секунду. Фактически в самый момент смерти его видели в орфордской церкви, которую он имел обыкновение посещать, а также еще в некоторых местах».

«Крайне поучительная история была рассказана мне женой Боурнемута. Ее муж, сержант из Девона, уехал во Францию 25 июля 1915 года. Она регулярно получала от него письма, все они были исполнены бодрости и оптимизма. Она перестала беспокоиться о нем, почувствовав, что опасность прошла стороной.

Вечером 25 сентября 1915 года, около 10 часов вечера, она сидела на своей кровати в спальне, разговаривая с одной девушкой, которая жила с ней в то время. Горел свет, и они не собирались отходить ко сну, увлекшись беседой о событиях прошедшего дня и о войне.

Неожиданно наступила тишина. Жена прервала беседу на середине предложения и уселась, уставившись в пространство. Перед ней стоял в полный рост ее муж, одетый в униформу! Две-три минуты она смотрела на него, не отрываясь, пока ее не поразило печальное выражение его глаз. Быстро поднявшись, она бросилась к тому месту, где он стоял, но в ту же самую минуту видение исчезло.

На следующий день утром она получила письмо от своего мужа, в котором говорилось, что он жив-здоров, но это лишь укрепило ее уверенность в том, что видение предвещало беду. Она оказалась права. Вскоре после этого случая она получила извещение из Военной канцелярии, сообщавшее, что ее муж был убит в битве при Лосе 25 сентября 1915 года, как раз в этот день, когда она видела его стоящим у ее постели».

«Ночью 27-го я скакал вдоль дороги с двумя другими офицерами. Мы разговаривали и пытались подбодрить друг друга, чтобы не заснуть в седлах. Тем временем я отчетливо увидел по обеим сторон дороги большую колонну всадников. Эти всадники, количеством с кавалерийский эскадрон, пересекали поле, двигаясь в том же направлении, что и мы, пытаясь догнать нас. Ночь была очень темная, но я могу поклясться, что видел этот эскадрон совершенно отчетливо.

Я не сказал ни слова своим приятелям, но снова увидел кавалеристов минут через двадцать. Наконец, один из моих спутников спросил меня, не заметил ли я чего-либо странного на поле. И я рассказал им о том, что видел. Третий офицер позже клялся, что видел тех же всадников и именно в то же время. Все мы были убеждены, что действительно видели их. На следующем привале один из офицеров отправился на разведку, взяв с собой нескольких солдат, но они никого не обнаружили. Ночь стала еще темнее, и мы уже ничего не видели.

То же самое рассказывали многие другие солдаты из нашей колонны. Конечно, мы все устали как собаки, но самое необычное состоит в том, что это явление засвидетельствовано таким количеством людей.

Лично я абсолютно убежден в том, что видел этих всадников, и они не плод моего воображения. Я не предпринимал попыток разгадать или объяснить этот таинственный случай — я только пересказал факты».