Сказать Ванкуверу: «Позор!»

Мне очень хочется, конечно.

Наш фигурист второй, то вздор.

Всё это выглядит потешно.

Дивиться нечему совсем.

На взгляд судейский, всё понятно,

А я вот зритель, между тем,

Скажу, возможно, и невнятно.

Наш в целом лучше фигурист,

Сокровище России, чудо

Страны большой, как сам артист,

С душой широкой, как здесь люди.

Творит искусство то коньком,

Что Паганини удавалось

Своим заоблачным смычком,

Им жизнь и смерть на сцене рвалась.

Ажур оставив в хрустале,

Короной в платине сиявший,

Над всеми в мире на земле

Спокойно серебро принявший.

С улыбкой танец исполнять

На пике жестов совершенства,

Талант не скрыть и не унять,

И мастерство – предел блаженства.

Две силы, словно на войне,

Как белый лебедь перед чёрным

По льду, как в море на волне,

Как над вершиной самой горной

Летел и плыл. Всё совершил…

Где комитетов наших братство?

Не лебедь твой соперник был –

Американское пиратство.

Но гордость им не расклевать,

Давно сребро перетерпевший,

Твоих успехов не сорвать,

О, сокол, ввысь в прыжке взлетевший.

Как ты ни выйдешь, всё на пик,

Алмаз-конёк, на злато поле,

От поражений ты не сник,

Их не бывало просто боле.

Рождён сердца ты покорять,

В аплодисментах искупаться

И лёд, как солнце, озарять,

С него, как птица, отрываться,

На взлёт идя с родной воды,

Хоть не за славою стремится,

Но подняты крылы, горды,

Чтоб перьям воздуху напиться.

Не пойманный орёл никем,

Струящийся под злато волос,

Недосягаем ты, и всем

Понятен тихий скромный голос,

Не выбивавший ничего,

Из льда лишь только бриллианты,

Хрустальный мальчик, Плющенко,

Дарящий танцы-адаманты.