Глава 9
Человек совершал бы меньше ошибок, если бы знал, чего именно он не знает.
Публилий Сир
День рождения принцессы Брианн и принца Элдреда приходился на четырнадцатое января. Мне было жаль и взорванное гномье диво, и испорченный праздник. Вот как поднять им настроение? Ясно, ничего такого-растакого подарить мы с Асом не сможем. Но повеселить — это запросто. Только уместно ли это?
Итог раздумий вылился в пару сотворённых из викинговских лат и из выбитых окон кривых зеркал — я постаралась, как могла, и с изящной, даже ажурной, оправой, и с искажениями стекла. Вкратце — в одном голова превращалась в приплюснутую тыкву с носом-картошкой, а в другом — в прихотливо изогнутый огурец с вислыми ушами. Глаза в обоих, как и было задумано, как зеркало ни крути, драматически отличались один от другого по размеру. Если правый — большой, выпуклый, и ресницы пересчитать можно, значит, левый в данный момент — щёлочка или мелкоскопическая дырочка.
Отсмеявшись, тестировавший зеркала Аскани сказал, что я превзошла саму себя. И внёс лепту, написав изящное письмо, объяснявшее суть подарка, изготовленного из доспехов лично убитых нами викингов. Ас умудрился закрутить фразы так, что теперь выходило, что наш презент — не просто шутка, а аллегория: мы, жители Империи, переживём любые напасти, победим, сохраним крепость духа и сможем после посмеяться над тем, что случилось. На мой взгляд, несколько натянуто… но Ас сказал, что пойдёт.
Я заранее попросила Шона заглянуть и забрать подарок, как только тот будет готов, в любой удобный для него момент. Учитель, как я почему-то и ожидала, привалил немедленно. Покрутил в руках мои творения — повеселился, прочёл Асово послание — кивнул, сунул всё под мышку, сказал, что упакует сам, и на прощанье бросил:
— Спорим на пирог с земляникой и орехами, что в течение недели одно из этих зеркал окажется намертво присобаченным к стене в комнате старшей дамы Аманды тер Фрейм?
Ас хмыкнул. Я вспомнила рожу на Шоновом злобомере и хихикнула. А потом сообразила, что вряд ли мой опекун в свободное время печёт пироги… Значит, уверен в победе!
Ну ладно, пусть его, испеку.
День спустя нам передали «спасибо» за подарок. Причём не Шон, а лорд Тиану. Сообщил, что наш презент оценили, он пришёлся по душе… — тут лорд Тиану почему-то хмыкнул, — …и не только детям.
До конца января осталось меньше недели. Шон пропал — я слала привычные вечерние приветы, но отклика не было. Правда, один раз посреди ночи я проснулась от того, что в нос попало перо. Выяснилось, что, пользуясь тем, что маг спит, ко мне в гости прилетел Мрак. Против общества ворона я ничего не имела, а потому прикрыла его одеялом, чтоб не мёрз, и ласково перебирала перья, пока снова не уснула. Утром птицы уже не было.
Шон нашёл время поговорить только раз — сообщил, что рейд по туннелям под горами начался, но ввиду хронической топологической патологии всё происходит крайне медленно и насколько затянется — предсказать невозможно. Но пока всё чисто…
Мы с Асом тоже держались начеку. Рассказали Кирану, который умел видеть ауры, о серых пятнах. В трапезной каждый день разглядывали адептов — готовили новые повара вкусно, и лишиться их по вине какой-нибудь очередной Элии совершенно не хотелось. Попутно Ас вываливал на меня вычитанное в книге о языке жестов — оказалось, безо всяких аур можно определить очень многое по тому, как человек отклоняет корпус, как держит голову, руки, ладони. Я раньше и понятия не имела, что прикосновение собеседника к носу без желания почесать оный чаще всего означает, что сейчас тебе соврут. Как и слишком открытый, слишком пристальный взгляд прямо в глаза… Знание полезное, несомненно. Но оптимизма и веры в людей не добавляет.
С Каем мы смирились. Когда первые заскоки прошли, тот стал и одеваться почти нормально, и вести себя по-человечески. Оказалось, что он много читал, увлекается историей, а к тому же неплохо фехтует. Единственным недоразумением стало, когда Кай галантно решил помочь мне почистить Волну и сунулся к кобыле в денник. Хорошо, я была рядом — ущерб ограничился оторванным рукавом и блеянием испуганных коз, о двери денника которых шандарахнулся не менее испуганный Кай. Я укоризненно посмотрела на парня, ткнула пальцем в висевший снаружи на стойле буланой плакат «Не подходи, убьёт!», покрутила у виска пальцем.
Кай расстроенно сунул палец в прореху на плече.
Мне даже стало его жалко:
— Снимай куртку. Не обещаю, что получится, но попробую залатать магией. Обидно, ведь совсем неношеная же!
Кай грустно кивнул, стягивая за уцелевший рукав дублет. Второй рукав был оторван почти наполовину, из подкладки торчала вата.
Мм-м… Вот сейчас попробую… Вещь новая, вдруг да выйдет? Беру зеркальное отражение целого рукава в качестве эталона — подозрительно покосилась на Кая — вроде не горбат и не криворук? — и пытаюсь по образу и подобию восстановить разодранное. Да, нитки с подбивкой торчат, но весь материал на месте.
Устроилась на тачке, отмахнулась рукой от открывшего было рот, чтобы что-то спросить, Кая и вперилась магическим зрением в целый рукав. Ага, рассмотрела… запомнила… делаю! От одномоментного выплеска половины резерва резко закружилась голова, так, что я чуть не сверзилась со своего насеста. Но куртка, куртка снова стала целой!
Проверила швы сверху. Вывернула наизнанку. Подёргала. Снова отмахнулась от Кая — пусть не мешает! — и стала сличать правую и левую половины. Вот это да! Даже стежки одинаковые! Опять перевернула лицом — возникло подозрение, что мог поползти рисунок — прихотливо изогнутые золотистые на коричневом ромбы. Но видно, дублет шил добросовестный портной, так что узор изначально был симметричен. И, если перекос и возник, то я его не разглядела. Надо потом, кстати, на каком-нибудь цветастом лоскутке поэкспериментировать…
— На, держи! — протянула я парню куртку.
— Леди, благодарю… но как? — Кай крутил дублет так и эдак, как я две минуты назад.
— Занимаюсь бытовой магией с лета, — пожала я плечами. — Поговори с лордом Дэреком тер Лином, он покажет заклинание для чистки одежды, начать стоит с него. Если резерва хватит.
Соскочив с тачки, нырнула в денник к Волне — и так уйму времени на этого недотёпу убила.
«Тим, ты не права, — донесся ментальный голос Аса. — Он — твой подданный. Молодец, что помогла. Но этого недостаточно. Учись быть вежливой, завоёвывать сердца. Это — один из ключей к миру и покою в герцогстве».
Гррр! У меня на магию времени не хватает, с подсвечниками ещё куча работы, до шахмат никак не доберусь, а на государственности во время последнего собеседования Валькирия меня в лужу посадила… и тратить время на манеры и маневры? Оно мне надо?
«Вспомни, с чего началось предательство рода Бартоломе…» — вздохнул Ас.
С обиды на Шилиаллу тер Ансаби, которая пятьсот лет назад предпочла влюблённому в неё тогдашнему главе рода Бартоломе какого-то дракона Шаирида Ал-как-то-там… Но ведь на всех не угодишь! И замуж за всех желающих не выйдешь! Вон Шон управляется безо всяких политесов!
«Вот, кстати, на него и посмотри. Ты можешь быть резкой, как он, но не становись грубой. Люди очень обижаются на две вещи. Первая — если им что-то обещали, но не дали. А вторая — не унижай высокомерием. Вспомни леди Астер, как та безупречно учтива при всей её властности…»
Я задумалась. Ведь Ас прав. Шон мог дать мне щелбана по лбу, назвать кузнечиком — но ничего оскорбительного в том не было. А когда он единственный раз отшатнулся, ничего не объяснив, и я решила, что я для него всего лишь вещь, игрушка — как я тогда разобиделась!
Вечером, после ужина, я сидела вместе с Асом в пещере под обрывом. Мастерила очередной подсвечник, пытаясь применить то, что узнала в музее.
Покрутила в пальцах кабошон флюорита, из которого собиралась сделать капельку росы на яблоневом листе ветви, украшавшей подсвечник Богини-Матери. Вот стоит под камнем сверлить отверстие, чтобы он лучше играл? И как выгоднее расположить кристалл по отношению к источникам света?
Сейчас поэкспериментирую…
Кстати, я бы запуталась вконец, если б Ас не предложил подойти к делу систематически. А именно, заранее поделить все выданные мне материалы — жемчуг, агаты, куски перламутра и эмалевые пластинки, полудрагоценные и драгоценные камни, золото и платину для отделки — по восемнадцати подсвечникам. Чтобы не вышло так, что первые будут украшены богато, а последние — по остаточному принципу. И чтобы можно было продумать украшения сразу, а не ломать голову в процессе… Без Аса бы я просто спятила, пытаясь сообразить, что делать дальше. Да и помогал он много… Я пробовала отказываться, благодарить — но Ас резонно возразил, что ему тоже навык работы с металлами лишним не будет. И занятие более осмысленное и интересное, чем воду вёдрами кипятить.
Мне самой безумно понравились три необыкновенных продолговатых куска турмалина — цвет, с одной стороны ярко-зелёный, плавно перетекал к другой в не менее насыщенный красный. На ожерелье такое смотрелось бы, наверное, аляповато… Но сами по себе кристаллы были дивно хороши. Что бы из них этакое сотворить? Подвеску? Сказочный плод? Цветок?
А ещё приглянулись куски бирюзы — ярко-голубые, ярче летнего неба. Я чуть расстроилась, что они испещрены прожилками другой породы, но Ас объяснил, что зато такая бирюза с включениями не меняет цвета со временем. Чистый камень с годами темнеет, становится зеленоватым. А эта останется яркой, как яйцо дрозда.
Наконец, Ас додумался притащить в пещеру десяток свечей из часовни, чтобы можно было посмотреть, как очередная поделка будет выглядеть не в магическом свете, а при том освещении, для которого предназначена. Разница, кстати, впечатляла.
Но вообще, работа шла намного медленнее, чем я рассчитывала. Ещё мешало то, что я старалась не тратить ни крупицы материала зря. Это в мельхиоре пробуравил взглядом дырку и ваяй дальше. Не хватит, добавишь меди с никелем — и никаких проблем. Но транжирить вот так серебро я просто не могла… Каждая дырка — как монетка. А монетка, это, между прочим, шесть часов моего усердного верчения пестиком в ступке в алхимическом кабинете. Как такое пустить по ветру?
Но всё же успела я немало — все остовы подсвечников были уже отлиты и стояли у Росса, занимая целый угол. Хотя сколько времени займёт отделка — подумать было страшно. И пускай до весны ещё больше месяца — стоит поторопиться!
Этой ночью на меня опять свалился полудохлый Мрак. Точнее, усталый до полусмерти.
Я подгребла его под одеяло, к себе на руку, стала гладить крылья:
— Устал? Как там у вас?
— Трудно. Сегодня накрыли лагерь старателей — тридцать восемь гномов, и все — с татуировками… Шон вымотался и пустой. Я сейчас превращусь — дай ему немного магии и пусть спит. Ладно?
Конечно, дам.
Не успела додумать, как меня отпихнуло от стены появившимся Шоном. Вытащила из-под его плеч руку. Сползла вниз. Ага, так и думала — в сапогах! — надо стянуть. Балахон каменной пылью пахнет, а сам Шон — как тогда, в подземелье замка Сайгирн, ледяной. И щёки впали… Бедный он, бедный… Приподнялась и, придерживая волосы рукой — а то упадут на лицо, чихнёт и проснётся, — прижалась лбом к холодному влажному лбу учителя. И стала вливать магию. Ну ясно, что у меня её, как у кошки… но Шон причмокнул… и потянул, почти мгновенно оставив меня пустой. Ладно, за ночь восстановлюсь. Прижалась к застывшему боку, проверила, что Шон укрыт со стороны стены, и сомкнула веки. Я тоже устала…
«Кузнечик! Ну что я тут опять делаю?»
Аа-а? Не приснилось? Но голос вроде весёлый.
«Дохлым Мраком прилетел. Он сказал про старателей и что ты очень устал. И попросил поспать с тобой рядом».
«Да, старатели… ужас какой-то… И хуже всего, что мы пока не въехали, откуда пошла эта зараза. Понятно только, что с севера… Будем искать дальше. Но выспался я и впрямь лучше, чем за две последние недели. — Пристально посмотрел на меня. — Ага, ясно, почему мне оторванные рукава всю ночь мерещились… я-то понять не мог, что за напасть! Но всё же в следующий раз гони Мрака прочь! Нечего мне в твоей кровати делать!»
«Спать. Ты спасаешь всех. А я могу немножко тебе помочь. Не отказывайся».
«Вижу, что ты хочешь добра, кузнечик, но у этой монеты две стороны. Подумай, можешь ли ты рассказать об этой помощи жениху — увидишь вторую».
«В сокровищнице он сам предложил мне тебя греть…»
«Кузнечик ты маленький лохматый… — Шон улыбнулся, коснулся длинным пальцем кончика моего носа. — Ладно, я полетел. Есть хочу — акулу б проглотил!»
«Шон, сапоги!» — успела ментально взвизгнуть я, прежде чем воспаривший к потолку маг пропал.
Шон захлопал карими глазищами, поглядел вниз, на ноги — я хихикнула, один носок оказался чёрным, а другой коричневым, с грибочком на щиколотке, — пожал плечами — ну, мол, и что такого? — и поманил валяющуюся у кровати обувь пальцем. Сапоги послушно всплыли к потолку.
«Пока, ученица!»
«Пока, учитель!»
* * *
Мы расквитались с государственностью и историей. Валькирия честно попыталась раскатать нас в блин, ковыряя программу второго класса. Ас не поддался. Я вполне достойно держалась в кильватере жениха. Не блистала, но знала всё нужное крепко.
Советы Лордов пока — до окончания операции «Восточные Горы» — проходили в рабочем порядке — при помощи совещаний через амулеты, и нас на них не звали — Шону было некогда таскать нас в Ларран и обратно. Я не жалела и тратила выкроенные часы на чтение учебников по физике и ваяние листочков и цветочков для подсвечников. Ветвь плюща бога знаний Дианура вышла у нас, на мой взгляд, просто потрясающе.
Лихо синеглазое, оно же лихо белобрысое, довело своим драконьим класс до нервных судорог. Мы то писали контрольные, то пели на драконьем хором. Пару раз я чувствовала, как лорд Танши пытается сковырнуть мой ментальный щит — но я носила Шонову гагатовую брошь и не поддавалась.
Нежданной радостью оказалась случайно увиденная в коридоре встреча — Лихо нос к носу столкнулось с вывернувшим с лестницы Сианургом. По-моему, дракон и наш бывший куратор друг друга изрядно нервировали — каждый не понимал, к какой породе принадлежит другой. И как можно так странно выглядеть. А по контрасту лысый здоровяк и белобрысая выхухоль смотрелись рядом просто убойно…
Лорд Йарби напомнил, что в начале лета нам с сестрой предстоит пережить сдачу курса «Практической магии». Понятно, что всех заклинаний нам не освоить никак — банально силы и резерва не хватит. Но всё, на что способны, мы должны выучить и сдать, после чего обе получим право практиковать магию в любой части Империи и даже Тер-Шэрранта. Как итог этого разговора из комнаты сестры пропали учебники по законодательству, зато появились три здоровенных чёрных тома в кожаных переплётах, которые — от первой до последней страницы — нам надлежало проштудировать.
С успешной сдачей экзамена была связана ещё одна вещь — Аскани сумел-таки ж подъехать к Россу так, что тот сам поинтересовался, должен ли он спрашивать разрешения главы рода Ансаби для того, чтобы ухаживать за Тин. С самыми серьёзными намерениями, конечно. И предложение сестре лорд Йарби собирался сделать теперь как раз после сдачи «Практической магии», а не как планировал изначально — через два с половиной года, когда закончится срок наказания, назначенный Магическим Советом.
— Ка-ак?! — Я была восхищена Асом и одновременно не понимала, как ему удалось сотворить то, что он сотворил.
Ас чуть прищурился, склонил голову так, что волосы легли на плечо красивой тёмной волной:
— Потихоньку. Сперва навёл Росса на мысль, что мы не вечны. Вспомнил о налёте викингов, когда все чуть не погибли. Порадовался, что успел признаться тебе в любви, — как бы обидно было умереть и не услышать твоего ответа. Ведь теоретическое бессмертие означает только одно — что скончаешься ты не от старости… А потом мы обсудили текущее положение вещей в герцогстве — насколько реальна опасность сейчас. Безотносительно к личным делам, конечно. Ну и… вот, ему как-то пришла мысль, что тянуть дальше не стоит… — Ас пожал плечами, потом улыбнулся. — Поцелуешь меня?
Я положила ладони ему на плечи, привстала на цыпочки. Ас обнял меня, приподнимая, притягивая, и одновременно, наклоняясь, потянулся губами. Первое прикосновение было лёгким, почти невесомым — мы трогали, касались, пробовали. Потом его ладонь легла мне на затылок, прижимая теснее, губы стали настойчивее, твёрже, жарче. Глаза сами собой закрылись, я уплывала, чувствуя, как не просто подгибаются колени… последнее время рядом с Асом со мной происходило что-то странное, казалось, что во мне вовсе нет костей. Растворились, как сама я хочу раствориться в нём. Слиться, стать единой и целой…
— Тими, хватит… — Ас мягко опустил меня на пол и слегка оттолкнул.
Жаль.
Мы медленно, не разрывая взгляда, чуть отступили друг от друга.
Пришла непривычная, странная, даже пугающая мысль: «Если он когда-нибудь меня разлюбит, я не переживу».
Игру в гляделки прервала вошедшая в комнату Бри. Посмотрела на нас, мотнула головой, хихикнула:
— Ну и что стоите, как пара придорожных столбов, друг на дружку таращитесь? Поцеловались бы, что ли!
Мы нервно засмеялись.
— Смотри, мне уже пятнадцать, да? — Ас хлопнул Прибоя по вычищенному лоснящемуся крупу. — Скоро должен зарычать дракон. Но я не чувствую ничего особенного. Даже вообще ничего. И, — сглотнул, — знаешь, я тревожусь. А если то, что я крутил кольцо, что-то нарушило? Если дракона не будет вовсе? Я пытался считать, сколько раз пользовался твоим заклинанием — так пальцев не хватает!
— Ас, после того как Шон летом поставил тебе шишку, ты использовал эту магию? — Я не просто чувствовала беспокойство друга, оно передалось и мне.
— Нет, ни разу.
— Тогда не переживай. Шон никогда не лжёт. Что он тебе тогда сказал? Что больше не надо, или это повредит, да? Но если бы это уже повредило, он бы предупредил. Или прилетел и надавал по лбу раньше. Так что просто терпеливо жди. И вот ещё что. Смотри, драконы обычно вылетают к двадцати годам, да? И твоя мама считала этот срок обычным. А от первого рыка до взлёта проходит полтора-два года. Вот и считай… Нам ещё расти и расти.
— Спасибо, Тим. Попробую не волноваться зря.
Опущенные глаза и поникшие плечи противоречили оптимизму в голосе. Как же его подбодрить?
— Ас, послушай меня. Осенью мне было плохо из-за того же самого, — я опустилась на корточки, прислонившись спиной к перегородке между денниками Прибоя и Оли. — Я грызла себя, потому что боялась, что дракона у меня не будет совсем. Я же маленькая, тощая, хилая. Недокормыш. Кого я могу вырастить — летучую мышь? Довела себя до того, что ревела по ночам в подушку. А потом однажды приснился Шон. И сказал, что дракон — он растёт не столько из тела, сколько из души. И показал мне леди Аршиссу. Знаешь, Властительница Небес необыкновенно красивая — огненная грива волос, а какая осанка! И притом меня не выше и не крепче. А ещё показал, как она в рукопашной, — слышишь! — в рукопашной один на один уделала здоровенного орка с тесаком. Хотя в её исполнении, — я хихикнула, — это была скорее ногомашная. Ка-ак сиганёт, и прямо в прыжке пяткой ему по лбу — бух!
— А мне почему не рассказала? — присевший рядом Ас выглядел чуть обиженно.
— У тебя своих проблем хватало, а помочь ты не мог ничем…
— А Шон помог…
— Ас, не начинай. А то договоришься до того, что захочешь сам мне вместо лорда Лина математику объяснять. Шон — наш опекун и учитель. И ему сейчас очень тяжело…
— Знаю, что неправ.
— Ладно, — потёрлась я головой о его плечо. — Перестал дёргаться? А я, если буду говорить с Шоном, спрошу о тебе. Хорошо?
— Хорошо. С Прибоем всё, пошли чистить твою вредную селёдку?
По перегородке за нашими спинами негодующе долбанули копытом.
Кобыла понимала не только эльфийский.
Буквально через день Мрак снова притащил мне дохлого Шона. Подгорные розыски привели к целому клану из пары сотен гномов, и половина из них оказались подчинёнными. В том числе дети. Ну, понятно, на ребёнка никто не подумает… и можно послать его на разведку или заманить взрослого в ловушку… Всех найденных морозили и отправляли в ту базальтовую долину, где по мере возможности расколдовывали. «Добро» от старейшин Подгорного царства было получено, ведь сам маленький народ не мог противопоставить «чёрной чуме», как они назвали свалившуюся на них беду, ничего.
В том же клане нашли алтарный камень… но откуда он взялся, было непонятно.
Сложно сказать, к добру или к худу, но освобождённые от магии татуировок жертвы ничего не помнили о своём пребывании в ментальном плену. Последним воспоминанием обычно было: «Услышал крик брата. Побежал по штольне на помощь. Потом — темнота…»
Мрак хихикнул, что точно к лучшему. Потому что как лечить нервные заболевания у гномов, он не знает. Разве что выкатить бочку «Горной слезы», от которой любая хворь не просто отступает, а удирает со всех ног. И уже не так весело добавил, что, похоже, вся эта гномья хренотень затянется до середины весны.
— А Шон может ловить сигналы тревоги от удалённых злобомеров? — поинтересовалась я.
— Не знаю. А зачем?
— Ну, гномы же не в чистом поле живут, да? И вроде не кочуют. А в их города, или что там, ведут туннели. Если расположить на ключевых путях, перекрёстках или в узких местах злобомеры и замаскировать их…
— Стой! Бужу Шона, расскажи ему!
Вздохнула. В два ночи обсуждать с адепткой-недоучкой у той в кровати гномью архитектуру — вот о чём мечтают члены Совета Магов! Ну ладно, если это поможет…
— Поможет, — уверенно зевнул Шон, мгновенно въехавший в тему. — Тут нам как раз Арисий, ну, в смысле, Главный Настоятель Храма Арисий Ларранский, приволок из сокровищницы Храма три то ли супницы, то ли дароносицы с голубым серебром. Пустим их в дело. Планы ходов у нас есть, всё посчитаем, посмотрим… Да, это будет хорошая страховка. Ещё есть идеи, кузнечик?
Посмотрела на него с жалостью. Что интересно, я теперь неплохо видела ночью и без лампы — рассеянного света от снега за окном хватало. Один из подарков драконьей крови? Похоже. Вот сейчас Шона рядом можно было разглядеть отчётливо, почти как днём. Казалось, за последний месяц и так тощий маг похудел в полтора раза… Как же он себя так загнал?
— Знала бы ты, во что превратились остальные, — улыбнулся Шон. — Есть способ быстро восстановить магический резерв, но, увы, не даром. Получаешь магию — сжигаешь себя. Тебе не подошло бы — ты и так на змею из одних глаз похожа.
Я сглотнула, представив ужика с карими глазищами, возлежащего на учебнике «Алфавиты».
— Ладно, кузнечик, спасибо, но я полетел. Нечего мне тут делать…
Вот упрямый. Спал бы уже! И выспался бы… Как же его притормозить? Что бы такое спросить, чтоб он остался?
— Шон, а где существует дракон, когда он не существует?
Маг почесал свободной рукой затылок и заморгал. Интересно, он не знает ответа? Вряд ли. Скорее не знает, как объяснить этот ответ мне. Вот и отлично. Пусть думает. И подольше, подольше…
Ткнулась носом ему в бок, закрывая глаза…
— Долго объяснять, — выдал наконец Шон. — Но ты не кузнечик. Ты — хитрый клещ!
— Ага! — покладисто согласилась я. — Который попеременно цепляется к чернявому выдру и встрёпанной вороне. Доволен?
— Спи, клещ! Остаюсь…
Ну и хорошо. Только, пока не уснули, спрошу вот ещё что важное…
— Шон! Ас боится, что у него не будет дракона, потому что он крутил кольцо. Но после твоего запрета он не делал этого ни разу.
— Ас… Всё будет нормально, но позже. Я всё же полетел.
И исчез прямо из-под моей руки.
Жаль.
Ладно, надо спать. Завтра — контрольная по математике.
Похлопала глазами на потолок, вздохнула. Повернулась к стене, нашаривая вторую подушку, чтобы прижать к груди — так уютнее — и наткнулась на перья. Что за? Распахнув глаза, уставилась на чёрное пятно прямо по курсу. Снова Мрак?
«Шон уснул, а я вернулся. Мне тут хорошо, и поболтать хочу. И кое с кем тебя познакомить».
Ночные визиты, угу… Не только герцоги ходят по ночам по гостям. Но кого он ещё приволок? Интересно…
«Мне придётся вернуть Шону его вид. Но он будет спать», — хихикнул Мрак в моей голове.
Я даже не успела пикнуть, как рядом появился полноразмерный маг, на этот раз в полосатой пижаме. Со мной нос к носу. Головой на моей подушке.
«Укрой, а то замёрзнет, у вас тут не жарко».
А он не проснётся?
«Пока нет. Я послежу», — произнес другой голос. Низкий, глубокий… и смутно знакомый. Неужели?..
«Угадала. Мрак, драконья часть Шона. Решил тебе помочь. Ты интересуешься порталами? Я тоже их люблю».
«Что нужно делать?» — оживилась я. Сейчас меня уже не волновало присутствие тела Шона рядом. Пусть спит. Не очень понимаю, как это работает… но если это не мешает ему, то я не против. Зато я поговорю с драконом! И он мне что-то расскажет! Уставилась в лицо мага: взгляд казался совершенно другим — не обычная рассеянность обаятельного гения, а пристальным, изучающим, оценивающим.
«Всё просто. Маги считают порталы. Как ты пишешь уравнение — икс квадрат плюс игрек квадрат равно единице — и знаешь, что это — окружность единичного радиуса. А драконы проколы в пространстве представляют. Как ты ту же окружность видишь глазами. Научить тебя телепортироваться с ходу я не смогу… но могу дать тебе понимание… будешь интуитивно чувствовать, верно ли то, что ты делаешь. И сама математика пойдёт у тебя легче. Согласна?»
«Да».
«Тогда прижмись своим лбом к моему и закрой глаза. Будет даже лучше, если ты задремлешь или уснёшь».
Сделала, как он сказал. Зажмурилась и попыталась заснуть. Странно… запах дождя, но это не Шон. Как так может быть? Почувствовала, как на плечо легла рука, притягивая ближе. А потом меня словно унесло. Я потонула в картинах, которые не смогла бы описать, и с трудом — и не сразу — поняла, что вижу не материю, а силы… которые соединялись, расщеплялись, пересекались, скрещивались, переливаясь всеми цветами радуги, искажая перспективу и не давая зацепиться глазу за понятные ориентиры. Голова кружилась, зрелище влекло, засасывало…
Из погружения в цветные глубины меня вырвала пощёчина:
«Ты что, обалдела? Чем думала? Мозги спалить хочешь?»
«Аа-а?»
«Со своими я потом поговорю… но ты… ты совсем не соображаешь?!»
«Шон?!» — попыталась отодвинуться, чтобы разглядеть лицо мага, но перед глазами всё плыло. Цветные пятна… красиво так качаются…
«И что прикажешь с тобой делать? Жадный кузнечик… — вздохнув, Шон прижал меня теснее. — Беда глазастая. Хорошо, я вовремя проснулся…»
«А что бы было?»
«Мозги набекрень. Ты вот станешь младенца сивухой поить да бараньим жарким с перцем потчевать?»
Попробовала помотать головой и обнаружила методом тыка, что мой нос где-то в районе Шонова уха. В голове по-прежнему штормило. Почему-то показалось забавным поймать мочку губами. Его руки на мгновение сжали меня крепче… а потом Шон стал отпихивать меня прочь. Не-а, не верю!
«Я тебе и без приворота нравлюсь!» — сообщила я.
«Это ничего не меняет, — два плывущих перед моими глазами размытых Шона синхронно покачали головами. — Отпускай меня!»
«Хочу под мышку и чтоб дождём пахло! — Я чувствовала себя, как после той наливки, с настойкой на оленьих рогах. Вполне бодро. Только все мысли коротенькие. — Ладно, поцелуй, тогда отпущу», — решила пойти я на компромисс со своими хотениями.
Интересно, поцелуют оба или один?
«Ты совершенно не соображаешь. Сейчас я тебя усыплю, к утру более-менее придёшь в себя…»
Ну вот… не хочет! Обидно-то как! Почувствовала, как по щекам ползут слёзы. Никто меня не любит! Никому я не нужна! И этому тоже. Разжав кулаки, стала отпихивать его сама.
Шон аккуратно перенаправил импульс, опрокинув меня на спину. Я попыталась его стукнуть, но, не донеся кулак, зарыдала ещё пуще.
Кажется, он выругался. Не уверена, язык был незнаком. А потом подсунул мне руку под плечи, навис сверху и аккуратно стал уголком пододеяльника промокать мне глаза, снимая слёзы.
«Личинка глупая, кузнечик любопытный. Спи! К утру станет лучше».
Дурман к утру прошёл. И Шон бесследно исчез. А вот головная боль и резь в глазах при попытке перейти на магическое зрение остались. Что ж я вчера чуть не сотворила по глупости? И как с такой головой буду писать математику?
«На три балла, если не соберёшься. Считай это твоей собственной шишкой на лбу».
Что? Буду, как Ас, ходить с больной головой две недели?
«Три-четыре дня точно будешь. Да, хочу предупредить — сегодня и завтра не магичь вовсе, послезавтра — очень осторожно. А то пережжёшь себя».
Ох-х! Я и не думала, что всё так серьёзно.
«Ещё как, налакавшаяся сивухи жадная личинка…»
«Шон, а как я тебя слышу?»
«Слышу я тебя. А тебе самой — сказал! — два дня сидеть тише мыши. И твоего жениха сейчас предупрежу, чтоб с ментальной магией к тебе пару дней не совался».
После чего Ас примчится выяснять, что случилось… Второе ох-х!
«Так тебе и надо! Обалдела! В четырнадцать, без дракона, телепорты и целоваться со взрослым! Что хуже, не знаю!»
В памяти всплыло белое пятно Шоновой щеки и мочка уха, маячащие перед носом. Стыд-то какой! Третье ох-х!
Эти три дня я запомнила надолго.
Голова болела, меня мутило, шатало, заносило на поворотах, я не могла есть и ходила зелёная, как заплесневелая вобла… В глазах плыло. Сосредоточиться казалось подвигом. Верная Бри отпаивала меня тайрой и пыталась кормить пряниками — я мотала головой — от еды тошнило.
Я еле-еле продралась через математику, нахватала замечаний на рунах и истории. От медитаций меня Росс освободил — похоже, Шон связался и с ним. И отправил в алхимический кабинет под присмотр Тин, где, безо всякой магии, меня засадили за приготовление потребного Китовому Килю пуда отхаркивающих сборов на основе мать-и-мачехи, алтея, тимьяна и сосновых почек. Я старательно возюкала пестиком в ступке, повторяя в такт: «Сама дура… сама дура… сама дура…». Тин согласно кивала в унисон.
Я рассказала сестре про ночной визит дракона — та покачала головой и вздохнула:
— Не забывай, дракон там был или нет, но герцог Дейл — взрослый мужчина. И пусть он даже твой наставник, всё равно делать ему в твоей кровати нечего. Он целиком прав, что тебя на расстоянии держит, и тебе следует тоже соблюдать дистанцию. Все-таки думаю я, что у тебя в голове каша, — тебе этот Шон скорее учитель, чем кто-то ещё. Учиться — учись, но уважай его и себя и больше не липни. И что скажет Аскани?
То, что сказал Ас, было отдельной песней.
С ним Шон тоже пообщался. Что поведал маг моему жениху — не знаю. Но Ас, пользуясь моим обещанием не врать, слово за слово вытянул из меня всю историю. Включая падающих на голову посреди ночи ворон и то, как я, лежа со спящим телом Шона в обнимку, в буквальном смысле слова упилась до полной потери ориентации драконьими знаниями и силой.
Ругаться Ас не стал. Просто посмотрел пристально мне в глаза… и перевёл разговор на другую тему. Я попыталась Аса обрадовать, что с его драконом всё в порядке… но, кажется, не преуспела.
Наверное, к лучшему, что два дня мы не могли общаться мысленно. Хотя мне жутко не хватало и наших смешков, и ехидных Асовых хмыков по поводу и без. Но, когда наступил третий день, голова почти прошла, а Ас продолжал держать ментальный щит, я задёргалась. Мало того, Ас почти перестал разговаривать со мной и вслух. Вроде, и не сердился, здоровался, смотрел ласково, на вопросы отвечал… но сам молчал. И, даже когда мы вместе чистили Олю или Прибоя, коротко откликался на мои реплики, и всё.
Закончилось тем, что я не выдержала, подошла сама, ткнулась носом ему в грудь, прижалась:
— Прости. Я такая… Я тебя люблю, но магия для меня — всё.
— Понимаю. Только иногда кажется, что любить тебя больнее, чем быть одному.
Я не хотела… но ему снова плохо из-за меня. А мне, мне бы было хорошо, если б я узнала, что по ночам к Асу прилетает Шиарра и спит в кольце его рук, вдыхает запах его волос, целует высокий лоб?
Вечером, зажав в кулаке амулет, я послала «Спасибо!» Шону. И добавила, что голова уже почти прошла. И получила в ответ щелчок по носу:
«Рад. Да, если ещё появится Мрак, гони прочь. Если, конечно, хочешь, чтобы я продолжал тебя учить».
Упс.
