Пышно украшенная приёмная подошла бы скорее внезапно разбогатевшему купцу, чем дворянину из древнего уважаемого рода, каковым являлся фэт Нарлех, но, тем не менее, толстый наместник провинции Тэргмирран смотрелся в ней органично. При виде меня он привстал из-за стола, и расплылся в любезной улыбке.

— Господин Киорсах! Входите, входите! — Всегда надменный вельможа просто источал радушие. Давно заметил, что чем теплее приём, тем больше пакость, которую он собирается повесить на шею окружающим, а в этот раз даже личную карету прислал.

Я устроился в предложенном кресле, и без особой надежды на лучшее предупредил.

— Учителя нет — уехал по королевскому вызову в столицу. Если случилось что-то серьёзное, то лучше дождаться его.

Вельможа покивал, даже не пытаясь скрыть облегчение от этого факта.

— Слышал об этом. Но вы уже три года как успешно выполняете функции его заместителя, а дельце — совершенный пустяк, который не вызовет у вас никаких затруднений. Мне им магистра Эрлимаха даже тревожить было бы неловко. — Господин Нарлех взял поднос из рук слуги, и лично придвинул мне чашку с травяным отваром. — Единственное, дело, как я уже говорил, щекотливое, и я надеюсь, что удастся разрешить его быстро, и без огласки. Не хотелось бы отвлекать нашими пустяками господ инквизиторов от их, несомненно, важных и срочных дел.

Кусок сдобы застрял у меня в горле.

— Инквизиторов? — Вот дрянь! Так и знал, что без какой-нибудь гадости не обойдётся. Инквизиция — это особое подразделение Канцелярии Безопасности, которое следит за соблюдением закона всеми, кто имеет хоть какое-то отношение к магии. И, самое главное, занимается отловом тех, кто использует запретную магию. Неужели он как-то в запретную магию вляпался?!

— Да, понимаете, сын почтенного Рошнаха, моего советника по торговым делам, увлекается… древностями. Недавно он раздобыл где-то свиток с заклинанием призыва, и решил его, так сказать, опробовать, но что-то пошло не так. — Фух, призыв — это совершенно другая статья. На ступеньку пониже. — Сейчас он слегка… не в себе, и постепенно ему становится всё хуже. А инквизиторы… Вы же знаете, как они относятся к попыткам призыва. Вся провинция может пострадать.

Ага, и ты в первую очередь. А вообще, такое отношение к магии призыва появилось не на пустом месте. Вот леший. Такое дело полтора месяца до возвращения Учителя точно ждать не будет. Изгнание надо проводить максимум послезавтра, потом поздно будет, а я в обращении с духами не силён — у алхимиков несколько иной профиль. Впрочем, что-то такое в общеобразовательных целях я изучал. Главное точно определить, кого занесло на наш план.

— Заклинание призыва кого?

Наместник удивлённо на меня посмотрел.

— Духа.

Конечно. Как я сразу не сообразил.

— Ладно, я возьмусь за это дело. — А куда деваться, если с отъездом Учителя я остался единственным магом на всю провинцию? Умею — не умею, разбираться всё равно мне. — Свиток сохранили?

— Конечно, фэт Рошнах вам его отдаст. А самого пострадавшего вы осматривать будете?

— Конечно, но в первую очередь — свиток.

Вечно от этих заклинателей проблемы — силы есть, а видеть магические потоки не могут. Лезут, куда не просят, делают то, в чём не разбираются, в поисках заклинаний на всё готовы, а с последствиями — либо инквизиторам разбираться, либо магам. Либо их ученикам, если самих магов дома нет.

Полночь медленно приближалась, но у меня уже почти всё было готово, так что можно не торопиться. Я сверился со справочником, и вывел на полу последний символ рисунка, охватывающего тяжёлое кресло с надёжно примотанным к нему парнем на год или два старше меня.

Сын советника оглядывался вокруг абсолютно безумными, странно выцветшими глазами. Неправильно проведённый ритуал наполовину вытеснил его сознание в тонкие миры, в которых он, как всякий смертный, не ориентировался совершенно, и так же половинчато запихнул в его тело призванного духа, который балдел от материального мира ничуть не меньше. Подозреваю, удовольствия от этого состояния не получали оба.

Ничего, ребята, скоро вам полегчает.

Классический ритуал вспомнить так и не удалось, но во всех книгах говорилось, что изгнание — процесс не сложный, так что я решил действовать исходя из логики. Раз в таком "половинчатом" состоянии с духом сделать ничего нельзя, значит надо нормально впустить его, а потом выдворить туда, откуда он пришёл. Что-то похожее я делал, когда в процессе учёбы неправильно "одушевлял" артефакты, и духа требовалось вытащить из испорченного предмета, так что разработать ритуал оказалось нетрудно. Дольше с защитным барьером провозился, чтобы жертва заклинательских экспериментов потом не улетела никуда.

В полночь меловые линии стали наливаться силой, и пленник завыл. Надсадно, нечеловечески. В истинном зрении было видно, как тонкие слои реальности дрогнули, и магия потащила отчаянно упирающуюся сущность в реальный мир. Я удовлетворённо кивнул и перешёл на обычное зрение.

В реальном мире меня поджидал сюрприз. Тело в кресле оплывало, принимая новые очертания. Гладкие и худые богомольи лапы твари без труда выскользнули из верёвок. Монстр несколько вдохов стоял покачиваясь, и не зная, как себя вести в этом странном пространстве, а потом, на рефлексах, оставшихся от человека, сшиб меня, и сиганул к окну. К тому моменту, как я впечатался в стену, в голове осталось только две мысли: первая — очевидная: защита от духов на материальные объекты не действует. Вторая — очень неприятная: человек, всё же, не артефакт, принципы ритуала надо было взять другие. И теперь парня спасти навряд ли удастся. И да, если меня не прибьёт фэт Рошнах, то это сделает учитель.

Обезумевшую тварь удалось запереть в одном из окраинных кварталов города только к утру. В ход пошли защитные чары, наложенные магистром Эрлимахом лет пятьдесят назад на городские стены и улицы. К счастью, ключи от заклятия у меня уже три года как были. Пока стража с руганью пыталась вывести заспанных и перепуганных жителей за пределы досягаемости материализованного духа, я протолкался к спешно поднятому наместнику.

— Надо учителя вызывать. Пределы квартала монстр не покинет, но и надолго его оставлять там нельзя. Я с таким явлением никогда не сталкивался, так что за изгнание не возьмусь.

Вельможа вгляделся в постепенно сереющую темноту, и нервно дёрнул головой.

— Что же такое призвал этот неразумный, что даже вы не справились? — Настал мой черёд нервно дёргаться. — Вы уверенны, что без магистра не обойтись? Я имею в виду, если вас останавливает возможность разрушения этих трущоб, или ещё что-то в этом духе…

Заботливый, чтоб его. Отец народа.

— Уверен. Впрочем, если не хотите отвлекать Учителя, можете вызвать инквизиторов. — Конечно, за неправильно проведённый ритуал меня причешут по всей шкуре против шерсти, но зато у них опыта в обращении с выходцами из потустороннего побольше, чем у иного мага будет. Правда парню тогда, даже если его спасут, точно не поздоровится. Об инквизиторских застенках ходят легенды.

Во время подавления внутримагической войны триста пятьдесят лет назад репутацию инквизиторы себе испортили преизрядно. Война велась с активным применением темной магии и магии призыва, и последствия были… не очень. Истерзанную ткань реальности маги потом восстанавливали почти сто лет, а монстров, порожденных вышедшими из-под контроля заклинаниями, кое-где отлавливают до сих пор. Восточные провинции обезлюдели на долгие годы. Чтобы хоть как-то прекратить это непотребство, инквизиция хватала любого, кто был заподозрен в тёмной волшбе или в помощи темным магам без долгих разбирательств. А чаще — вообще без разбирательств. Я уже говорил про пострадавшую репутацию? Скорее всего, свиток, который приобрёл "любитель древностей", остался именно с тех времён.

Некстати вспомнилась детская страшилка про то, что в подвалах крепости Тарн — главной резиденции инквизиторов — на седьмом ярусе подземелий живет монстр — бывший магистр-отступник, не озаботившийся побочными эффектами своих изысканий. Инквизиторы подкармливают его пойманными тёмными магами, так как на такой диете он вырабатывает обычную магическую энергию, которую потом сливают в амулеты, и используют для устранения ущерба, причиненного миру этими самыми нехорошими людьми. Байка настолько нелепая, что, хотя бы отчасти, вполне может оказаться правдой.

Взрослые рассказывают… Да много чего рассказывают. Обычно — такую же чушь, но уж больно единодушно все слухи сходятся в том, что из Крепости живыми не возвращаются. И мертвыми тоже.

Наместник взвесил все "за" и "против", и выбрал из двух зол меньшее.

— Не надо! Уверен, не стоит вмешивать посторонних во внутренние дела провинции.

Спешно вызванный из Нилхоры Учитель пришёл в ярость. Сначала он движением брови вышиб из трансформированного тела злополучную тварь, потом долго колдовал, возвращая ему первоначальный вид, и приманивая назад не успевшую далеко отлететь душу законного владельца. Вот честно, не думал, что у него это получится. Недооценил.

Потом вызверился на советника Рошнаха, который воспитал неуделка, не способного даже правильно выполнить чёткие инструкции из свитка, и при этом лезущего в магию, а когда мы пришли домой, принялся за меня.

Если отбросить эмоциональные высказывания, его речь свелась к следующему — на те два месяца, что он проведёт в столице, я отстраняюсь от ВСЕЙ магической практики, за исключением "духовной" — для восполнения пробелов в образовании. Приедет — проверит. И если узнает, что я вопреки запрету занимался хоть чем-то ещё — не только выгонит с обучения за два года до посвящения в маги, но и навсегда лишит магической силы. Во избежание.