Видно, не очень убедительно получилось – фыркая, точно разбуженный посреди зимней спячки ежик, королевский лекарь развернулся и сердито посеменил обратно в лес… тьфу, во дворец! Мужика можно понять: каждый бы обиделся, отдав полжизни, чтобы научиться чему-то… А простой девчонке, чтобы его превзойти, достаточно щелкнуть пальцами – при этом она сама не вполне понимает, что делает! Не напоминайте мне про Моцарта и Сальери – не нравится мне эта аналогия… Не вдохновляет!

– Поможете мне отнести Орлетту в комнату, Лаврентий Петрович? – Я демонстративно старалась не замечать переминающегося с ноги на ногу короля. Значит, «ненадолго съезжу в Старгород и тут же вернусь»? А если бы не вернулся?! Видеть его после такого не могу! Вернее, могу, но не хочу… Точнее, хочу… но принципиально не буду оборачиваться!

– Я… Это… – Мужчина смущенно отвел глаза.

– Ну же! Только что так страстно сдирали одежду, а теперь стесняетесь на руки поднять?

– Я сама! – Девушка попыталась встать, опираясь на локоть здоровой руки, но внезапно побледнела, как смерть, и потеряла равновесие.

Однако знакомого «бумканья» на этот раз я так и не дождалась – буквально в последний момент ее подхватили огромные, но ловкие руки. Ну вот – а строил из себя ходячую невинность! И с таким, надо сказать, знанием дела держит, точно раненого товарища… наверное, немало их перетаскал!

Торжественная процессия невольно вызывала трепет у встречных слуг: впереди, со скорбным выражением на лице и безвольно обвисшей девушкой в окровавленной разодранной рубашке на руках, медленно шагал Лаврентий. Следом, тоже вся в крови (да все мы там были хороши!), семенила я, на вытянутых руках неся перед собой меч поверженного героя. Бесславный победитель нерешительно мялся в сторонке…

Дверь в комнату Орлетты оказалась незаперта – впрочем, во дворце замки навешивались преимущественно на стратегически важные объекты: арсенал, казну, кладовку с деликатесами (от котов). Отдельные параноики, у которых двери постоянно распахивало сквозняком, устанавливали изнутри засовы и щеколды. Чтобы в отсутствие хозяина здесь у кого-то что-то украли – нонсенс! Хорошо натасканный штат слуг почти не оставлял возможности остаться наедине с собой… или с кем-нибудь еще.

Однако приставленная к графине дворцовая горничная явно манкировала своими обязанностями: захлопнув створку перед самым королевским носом, я собственноручно сдернула с кровати покрывало и помогла Лаврентию устроить подругу поудобнее.

– Однажды я увидел, как он… она… в одиночку тренируется с мечом на заднем дворе, – задумчиво пробормотал любитель эльфов. – Ни за что бы не подумал, что это – девушка! Он… она… так здорово дерется!

– Да уж, не верь глазам своим. – Судя по дрожанию ресниц, Орлетта давно уже пришла в себя и с истинно женским коварством прислушивалась к разговору. – Кстати, не ожидала вас увидеть при дворе. Кажется, вы собирались проводить принцессу Радославу к батюшке?

– Я ведь знал о предстоящем поединке, – отчего-то смутился каменный вельможа. – Только не знал, с кем… Не хотел пропустить. Был уверен, что он… она… победит!

– Вы настоящий друг… Окажите последнюю любезность – найдите местную горничную. Графиню нужно переодеть, а у меня, боюсь, не хватит ни опыта, ни сил. И еще, отдайте распоряжения насчет особой диеты, чтобы помочь организму скорее восполнить кровопотерю: мясо там, печенка, гранаты, яблоки… Ну, вам виднее, наверняка ведь получали раны. И не только сердечные.

– Хорошо, госпожа чародейка. – Богатырь подобострастно поклонился и с видимым облегчением покинул «приятное дамское общество».

– Не притворяйся. – Как только дверь закрылась, я присела на краешек кровати. – Я вижу, что ты все слышишь и понимаешь! В комнате как будто кроме тебя еще полк солдат ночевал – здесь что, вообще ни разу не прибирались с момента заселения? Что ты сделала с горничной?

– Я ее прогнала. – Рыцарша виновато покосилась на меня из-под полуприкрытых ресниц: – Она работала на моего брата…

– Эти девушки работают на короля!

– Но платят им гости. – Орлетта миллиметр за миллиметром открывала мне глаза, до сих пор, как оказалось, плотно заслоненные розовыми очками. – Одни – за информацию, другие – за то, чтобы эта информация не покидала пределы комнаты. У меня денег нет, и совсем не хочется, чтобы подробности, что я ношу и с кем общаюсь, сразу передавались кому попало.

– Опять свояченица достает? – понимающе кивнула я.

– Она купила мне платье! – фыркнула девушка. – Вон, в углу валяется.

– А она настойчивая!

– Упрямая, как старый черт! – припечатала Орлетта.

Распялив на пальцах платье, ставшее камнем преткновения в родственных спорах, я критически покачала головой:

– Не очень удачный фасон. Плечи будут казаться еще шире… А у тебя есть еще какая-нибудь чистая одежда? – Я с сомнением огляделась по сторонам – не похоже… но уточнить все же стоило. – А то ты вся в крови, как Фредди Крюгер!

К моему удивлению, леди-рыцарь кивнула:

– Да, вон там в углу лежит рубашка, я ее еще ни разу не надевала… И брюки есть… тоже… где-то…

– Ладно, не вставай, сама найду. – Я подняла с полу рубашку, и впрямь кажущуюся почти чистой. – Надевай пока это. А потом я тебе Настасью пришлю. Или Зару. Странно, девочки не говорили ничего про то, что им надо платить за молчание!

– Глупенькая! – отважно сражаясь с рукавами рубашки, глухо пробормотала Орлетта. – Они ведь тебя любят!

Все-таки она потеряла очень много крови и, быстро утомившись, уснула, положив голову мне на колени. Я заправила за ухо вновь упавшую на лицо неуправляемую челку. Удивительное дело – стриглись мы с Орлеттой примерно в одно и то же время, с небольшим интервалом, одинаковым способом – техника «удар мечом». Но у нее получилась такая красивая аккуратная прическа, а на меня теперь без слез не взглянешь… или без чепца. Не имея возможности осветлить отросшие корни, я несколько раз порывалась остричь крашеные концы, но мои девочки стояли насмерть – мол, узнаваемый фирменный стиль… Да уж, ребрендинг полный!

Я пригладила ладонью растрепавшиеся во сне каштановые кудряшки. Может, рыцарша еще раз подровняла их уже после «стрижки»? Я бы тоже не отказалась, хотя бы виски, если уж милый проникся такой симпатией к косой – слева длиннее, справа короче, – челке…

А вдруг он не станет извиняться? Паническая мысль заставила вздрогнуть – будто прижгла пониже спины каленым железом. Решит, что прав… А мне упрямство не позволит первой на мировую пойти. Тем более что в данном случае права я!

Дверь с грохотом распахнулась, и на пороге, с подносом наперевес, возник растрепанный запыхавшийся Лаврентий. В огромной миске с прозрачным бульоном плавали добрых полкурицы, рядом радовали взор три ярко-красных яблочка. Судя по времени отсутствия, он выследил и собственноручно пристрелил несчастную несушку из лука, после чего освежевал… пардон, ощипал тушку, разделал и сварил, пристально следя за огоньком.

– Тс! – Я прижала палец к губам и кивнула в сторону умывального столика, заваленного каким-то тряпьем: – Поставьте!

– А…

– Сбросьте на пол.

Каким-то чудом удерживая поднос одной рукой, Каменный гость аккуратно свернул те самые, условно чистые, но очень мятые запасные брюки, переложил на стул, после чего сгрузил свою ношу на столик и замер, глядя на меня с каким-то странным выражением.

– Ну, что еще?

– Госпожа чародейка, а что это у вас?.. – он жестами изобразил что-то вроде пружин, торчащих из своей головы: – С волосами?

– Пустяки, бандитское лезвие, – отмахнулась я, чувствуя себя до невозможности лихой. – Покушение не удалось, но совсем без потерь, как видите, не обошлось.

– А… Поздравляю!

– Спасибо…

– Сложно было с ним справиться?

– …С кем, бога ради?!

И граф охотно пояснил. По мере его рассказа у меня поднялись дыбом остатки волос не только на макушке, но и над ушами, и даже челка! Об источнике дезинформации гадать не приходилось: придворные быстро поняли, кто в нашей компании «самое слабое звено» и за пряник готов выдать все государственные секреты – если, конечно, не предупредить его заранее, что нельзя.

Так я и поступила, строго-настрого наказав Иану, чтобы он ни под каким предлогом не выдавал, куда, с кем и на какой срок я поехала.

«А что мне тогда говорить, если будут спрашивать?» – удивился он.

«Расскажешь какую-нибудь сказку!» – беспечно отмахнулась я.

И ведь знала, что эльф при всей его одухотворенной внешности начисто лишен воображения! Вернее, музыкальные импровизации он создавал просто гениальные – а вот игра словами никак не удавалась. Может, еще и потому, что русский не был для Иана родным? И почему во время «похода» мне пришло в голову рассказывать «детишкам» на ночь именно эту сказку, а не какую-нибудь народную!

В общем, пока король, «желая отдохнуть от важных и сложных государственных дел», «уехал в монастырь» (из отца Михаила, видно, тоже выдумщик неважный), я, чтобы попусту в комнате юбку не просиживать, отправилась на встречу со злобной Восточной ведьмой – приструнить ее за творимые безобразия. Разговор предполагался на повышенных тонах, так что я оживила и взяла с собой для моральной поддержки пустые рыцарские латы, которые ходили и глухо говорили, точно настоящий человек… с ведром на голове. Чучело увязалось само. Дорогу показывал крупный лесной кот (ну, не смогла я на пальцах объяснить, что такое «лев»)…

Там было все: пчелы, вороны, волки… и летучие собаки. В конце концов добро неизбежно победило – с чем меня и поздравляли встречные доброжелатели. А вовсе не то, о чем я подумала… Хотя скоро и это станет заметно.

Заслушавшись рассказом о собственных приключениях (интересно, придворных не удивило, что оставшийся во дворце эльф так хорошо осведомлен о происходящем за тридевять земель – или мы с ним находились в постоянном телепатическом контакте?), я сама не заметила, как стянула с подноса румяное яблоко и запустила в него зубы. Куриный бульон испускал одуряюще-аппетитные ароматы. Увлекшись, Лаврентий принялся бегать по комнате и размахивать руками, изображая действие в лицах. Громкий голос, дразнящий запах или яблочный хруст над ухом непременно должны были разбудить Орлетту – она не заставила себя долго упрашивать. Потянула носом, открыла глаза – и, кажется, обрадовалась увиденному.

Хотелось, чтобы проснувшаяся девушка первым делом почувствовала не боль, а зверский голод – и ожидания меня не подвели. Рыцарша набросилась на еду, точно дикий волк: в три глотка выпила бульон, вцепившись зубами в курицу, расправилась с ней в один момент, а яблоки уничтожила буквально в два «хрусь», после чего уставилась на недоеденную половинку в моей руке с таким вожделением, что кусок застрял в горле.

– На. – Я протянула ей огрызок.

– Ох! Нет, спасибо, доедай. Я сыта сверх меры. – Пару раз моргнув, девушка справилась с голодным блеском в глазах.

Пока она не передумала, я быстренько дожевала яблоко и вытерла руки о сарафан, все равно уже совершенно испорченный зловещими бурыми разводами.

– Ну, тогда мы пойдем. А ты спи, набирайся сил!

– Но я… – Душераздирающий зевок не позволил Орлетте закончить фразу. Спорить она еще будет с тетей ведьмой!

– Госпожа! – Увидев меня на пороге с непокрытой головой, с руками, по локти покрытыми засохшей бурой коркой, в грязном сарафане (увы, вряд ли уже отстирается), Настасья прижала ладони к груди и сделала вид, будто вот-вот потеряет сознание – в точности, как все встречные представительницы высшего общества. – Что с вами?! Это… кровь?..

– Не волнуйся, не моя! – Я легкомысленно отмахнулась. – Орлетта подралась с королем…

Пожалуй, правильно такие новости не рекомендуют выдавать вдруг, без подготовки: закаленная жизнью в большой крестьянской семье и службой на кухне в должности девушки на побегушках, стойко принимавшая все удары судьбы и на своих широких плечах, на которые так удобно опираться, поднимавшая друзей, Настасья первый раз в жизни… упала в обморок.

– Настя! Настенька! – Присев, я легонько похлопала девушку по щекам, приводя в чувство. – Не пугай меня! И сама не пугайся, все живы! Обошлось малой кровью… буквально. Орлетта слегка порезала руку – к счастью, мимо как раз проходила опытная ведьма и оказала, так сказать, срочную магическую помощь…

– Она жива? – Настасья распахнула глаза.

– Ну конечно! О чем я тебе и говорю!

– А… Король?..

– Тоже! Кстати, я как раз посоветоваться хотела: Орлетта сейчас спит, но у нее в комнате такая разруха, что войти страшно – она прогнала горничную за слишком длинный язык, так что можешь себе представить… Ты знаешь какую-нибудь сообразительную неболтливую девчонку? Я даже могу немного приплачивать ей за молчание…

– Не надо никому ничего платить. – Поднявшись на ноги, девушка деловито отряхнула одежду. – Я с Алеськой еще разберусь. Не волнуйтесь, госпожа, у графини будет самая лучшая горничная, просто шелковая!

– Не будет. – Я покачала головой.

– Почему?..

– Потому что самая лучшая уже работает на меня! Если тебе удастся найти девушку хотя бы вполовину такую же умную, трудолюбивую и ответственную, Орлетта будет считать, что ей невероятно повезло. Но это сложно – ведь мне достался бриллиант чистой воды.

Настасья смущенно зарделась.

– А пока… отправь к ней Зару, что ли – пусть хоть самый толстый слой грязи с пола соскребет.

– Разберусь, – деловито кивнула горничная.

Вот они – настоящие волшебницы этого мира, феи ведра и тряпки. Настасья вкалывала так, будто умела при необходимости останавливать и растягивать время. В ее руках работа буквально горела: она вполне могла сменить белье на кровати под спящим человеком, при этом он ничего бы не почувствовал и не сменил положение тела.

Зариты на месте не оказалось – они с Ианом опять отправились куда-то репетировать, так что Настасья решила сама взять над Орлеттой временное шефство. Перед тем как отправиться разгребать авгиевы конюшни, она спустилась на королевскую кухню и принесла целую гору еды. Есть совершенно не хотелось… Ну, разве что попробовать… отщипнуть вот тут, с краешку… И тут… И это тоже очень аппетитно смотрится! Почему порции такие маленькие?!

Внезапный стук в дверь едва не заставил меня подавиться булочкой. Черт, как неожиданно – предупреждать надо! И вообще, где это мы так долго пропадали?!

Стараясь унять предательскую дрожь в руках, я неторопливо отряхнула с колен крошки, поправила «прическу» и только после этого подперла входную дверь плечом изнутри:

– Кто тама?

– Я.

– «Я» бывают разные! – Как много все-таки в жизни значит образование – вот и цитата из мультика пригодилась.

– Олька, открой! Нам надо поговорить.

– Интересно! Это о чем же? Вроде ты и без меня все сам за других отлично решаешь?

– Надо обсудить то, что произошло.

– Что произошло, я и так прекрасно видела – ты пытался убить мою подругу! Ведь прекрасно знал, что она помешана на идеалах рыцарской чести – и отказаться не сможет, и убивать тебя не станет!

– Я тоже не собирался ее обижать! Хотел только поцарапать слегка, но она все время уворачивалась, а потом… Как-то случайно так получилось!

– Она тебе поддалась! – мстительно сообщила я. – Пока ты груши в саду палкой околачивал, она тут по-серьезному спарринговала с Лаврентием…

– Что делала?! – вздрогнула дверь.

– Ну, тренировалась – бились они на мечах, один на один, в свободное от работы время… то есть практически круглосуточно.

– А… а то мне послышалось…

– Пошляк! – Если бы дверь была приоткрыта хотя бы на миллиметр – я сейчас же хлопнула бы ею изо всех сил.

С той стороны повисла неловкая тишина.

– Оль! Прости меня…

– За что? – Если только за последнюю неумную шутку – никогда ему этого не прощу! А если сейчас развернется и уйдет… то себе.

– Прости за все! – выкрутился опытный дипломат. – Мы что, так и будем разговаривать через дверь? Открой! Я хочу тебя кое о чем попросить.

А вот это уже по-настоящему интересно! Не завалить цветами и подарками в знак примирения, а у меня же еще что-то выцыганить! Устоять невозможно…

– Ну, чего ты там хотел? – Я приоткрыла дверь.

Весь сегодняшний день внезапно навалился на плечи тяжелым бременем усталости – боюсь, к созидательному труду я сейчас не очень способна. И просто показаться на люди, чтобы в очередной раз изобразить очень страшную придворную королевскую чародейку, тоже вряд ли смогу: только что собственноручно замочила испорченный синий сарафан в тазу с холодной водой и ма-а-аленьким кусочком мыла в тщетной надежде, что кровавые пятна все-таки как-нибудь растворятся сами собой. А если нет – так и придется мне щеголять в шелковом халате-кимоно: корсет я теперь ни за что не надену, в моем-то положении!

Однако муженька мои проблемы с одеждой волновали в последнюю очередь – отжав плечом дверь, он резко схватил меня в охапку и потащил в хорошо знакомом направлении.

– Дикарь! Питекантроп! Варвар! – вопила я, колотя его босыми ступнями – пошевелить руками было совершенно невозможно. Дворцовая челядь не обращала на происходящее никакого внимания, будто такое тут случалось каждый день.

– Кто такой питекантроп? – Аккуратно поставив меня на пушистый ковер в своей комнате, Володя отер со лба трудовой пот.

– Дикарь, еще похлеще вашего Средневековья! Постоянно норовит оглушить женщину дубиной и оттащить ее за волосы в свою пещеру…

– Ну, я сразу понял, что этот номер тут не пройдет. – Нахал многозначительно покосился на мою голову.

– Ты же говорил, что тебе нравится! – обиделась я.

– Очень нравится! И страшно хочется посмотреть, как ты будешь выглядеть в короне. Как раз об этом я и собирался с тобой поговорить.

– Мне, конечно, очень лестно…

Но любимый, не слушая возражений, уже нахлобучил свой парадный головной убор, обычно лежащий на буйных кудрях или же на специальной подушечке в его комнате, мне на макушку. Жаль, что саму подушку тоже не прихватил – размер головы у меня явно не государственного масштаба: золотой венец скользнул по затылку и основной массой обрушился на уши. Не очень удобно, а уж со стороны наверняка и вовсе выглядело просто смехотворно – ни дать ни взять малыш, взгромоздивший на голову большую консервную банку из-под селедки.

– Великолепно! – почти искренне восхитился король. – Только еще вот так…

С этими словами он легонько подтолкнул золотой обод сзади, так что корона, съехав по лбу, опустилась на переносицу и остановилась, только зацепившись за нос. Интересно, если она сползет совсем уж далеко – как я буду выглядеть в золотом ошейнике? С такими огромными зубцами… Особо лютый зверь!

– Погоди, не делай пока ничего! – Любимый перехватил меня за запястья, не давая поднять «забрало».

– Долго?

– Я скажу, когда.

Сюрприз, сюрприз! В последнее время я стала настороженно относиться ко всякого рода неожиданностям. Но все же сердечко сладко замерло в предвкушении чего-то чудесного и радостного. Конечно, проще было бы завязать мне глаза, к примеру, шелковым шарфом, но так – куда шикарнее!

Подняв голову, я попыталась хоть что-то разглядеть в щели между короной и щеками – бумс! Предательская челка шелковым дождем упала на лицо, полностью перекрыв мало-мальский обзор. Точно, обрежу – раздражает уже!

– Можно!

Я с облегчением отбросила волосы и не без труда стянула плотно сидящую корону. Какая тяжеленная – на носу наверняка останется вмятина, а уши так и будут торчать под углом 90 градусов к голове, как у Иана – разве что не такие длинные. Хотя, если это вечеринка-сюрприз, друзья и знакомые начнут весело и шумно поздравлять меня с именинами и тянуть за ушки по числу прожитых годов, мы с ним быстро сравняемся.

Однако положить драгоценный головной убор на место не удалось – бархатная подушечка оказалась занята.

– Что, решил завести новую корону?

– Нравится? – вопросом на вопрос ответил муж.

– Ничего. – Я положила старую рядом, для сравнения. Новая, пожалуй, красивее: более легкая, ажурная конструкция, изящная форма. Хотя определенно прослеживается единый стиль – наверное, делал один и тот же ювелир. – А не жмет? Эта вроде большего размера…

– Примерить не хочешь? – вкрадчивым голосом поинтересовался искуситель.

Какая женщина устоит перед таким предложением? Нерешительно переводя взгляд с Володи на корону и обратно, я осторожно взяла в руки это произведение ювелирного искусства. Ненамного легче той, на самом деле… А вот размерчик как раз впору, будто на меня ковали.

Покрутившись перед большим зеркалом, я придирчиво оглядела себя со всех сторон. Эх, хороша коронка – и золото, и драгоценные камешки блестят, как им и полагается, отражаясь в глазах… Вот только ни одна королева на свете не «наденет» под парадный головной убор такую прическу и шелковое голубое кимоно, украшенное целой журавлиной стаей, летящей к пурпурному солнцу! Чучело, по совести говоря, получилось порядочное. И вообще, не дай бог такую дуру тяжеленную каждый день на голове таскать – остеохондроз обеспечен. Трудная все-таки у любимого работа.

– Хочешь поносить?

– Ну не-е-ет!

– Почему? – Похоже, искренний ответ его немного озадачил.

– Тяжеленная, – призналась я. – Всего минуту, как надела, а шея уже ноет. Спасибо, конечно, но носи уж сам!

– Значит, не хочешь быть моей королевой?

– Я…

Ну, и кому тут так не хватало обмороков?!!!