Глава 32

Утром я уже собиралась идти на завтрак, когда из телепорта выскочил встрепанный Шон с горящими глазами.

— Я наконец-то нашел алхимика, который варил по заказу лорда Регента приворотные зелья. Это некто Бзулк йор Хрусквич, проживающий в Заречье. Репутацию имеет не слишком хорошую, подозрителен, свой двухэтажный каменный особняк превратил в крепость. Что ты хочешь с ним сделать?

— Что? — я недобро усмехнулась. — Наложить на него приворот и женить на самой сварливой и страшной женщине в Ларране. И еще, можно ли сделать так, чтобы магией он больше не занимался? Чтобы, как сунется в лабораторию или гримуар почитать, мысли путались, голова болела… Я правильно понимаю, что в его доме-крепости ты уже побывал?

— А то! — усмехнулся, заломив бровь, Шон. — Сделаю! Самую страшную на мой вкус подобрать или сама будешь кандидатуру утверждать?

— Поищи на рынке среди торговок рыбой. Видела я там одну колоритную особу весом пудов в десять. Как увидишь ее бородавки и услышишь голос — мимо не пройдешь! Такая женщина! Такой бас! Такой лексикон! Такие усы! А запах! — Я закатила глаза в экстазе.

— А я-то думал, нос отрезать — это самая страшная месть, — пробормотал слушавший наш разговор Тиану.

Отъезд стремительно приближался. Я не хотела оставлять за собой «хвостов» и методично их подчищала. Иногда мне казалось, будто я уезжаю не на время, а навсегда.

Шкатулку отца я перетащила в его кабинет, а все выходы из потайных ходов мы укрепили фантомами. Теперь, даже если бы дядя ободрал в поисках лазов все стенные панели в моей комнате или где-то еще, он не нашел бы под ними ничего, кроме глухой каменной кладки.

Я навестила Лану с Нордом и стоявшего у них на конюшне Черного Ветра. Рассказала подруге о своем отъезде, но придерживалась общедоступной версии, что дядя решил на время запрятать меня в монастырь. Подальше от красавчиков-блондинов. Волновать Лану не хотелось — в ее ауре на уровне живота светилось яркое пятно — подруга ждала ребенка. Я подарила Лане мягкую теплую голубую шаль, заговоренную на здоровье, — пусть носит сама, а позже ею можно будет укрывать малыша. А на прощанье припахала моих эльфов и Шона и заставила их оплести весь дом заклинаниями — от пожаров, от воров, от дурного глаза…

Норду я написала дарственную на Ветра. Если со мной что случится, пусть конь останется у него — лейтенант будет достойным хозяином вороному.

Меня преследовало необычное и странное ощущение неуверенности — как будто я во сне плыву под водой. Хотелось уцепиться за каждый миг и попытаться его удержать. Я понимала, что предстоящее путешествие необходимо, а потому неизбежно. Но сейчас, несмотря на все передряги, впервые с тех пор, как осталась без отца, я была счастлива — рядом со мной были моя прекрасная синеглазая любовь, умница Арден, неподражаемый Шон; каждый день встречал меня чем-то новым и потрясающе интересным, и мне ужасно не хотелось ничего менять.

И, наконец, уезжать было страшно. Я помнила, что возвращались обратно не все…

Обычно спокойный и хладнокровный Повелитель Арденариэль тоже был не в своей тарелке.

Когда Ару казалось, что я его не вижу, принц смотрел на меня тоскливыми глазами. Иногда его взгляд делался просто больным. Он притащил мне несколько амулетов на все случаи жизни, мешочки с редкими лекарственными эльфийскими травами и пояс с дюжиной изящных магически заговоренных кинжалов для метания — сам пояс был почти невесомым, но взятый оттуда нож удобной тяжестью ложился в ладонь. А после использования сам возвращался в ножны.

Еще Повелитель взялся подобрать для нас с Тиану пару неприметных выносливых коней. Арден же продумал до мелочей все, что касалось пребывания в стенах обители святой Цецилии наших Эриса и Эмита. Пара замаскированных под купцов эльфов должна была поселиться неподалеку, чтобы в случае чего помочь братцам. И эти же эльфы должны были обеспечивать остроухих проглотов кормежкой — монастырская кухня вряд ли бы выдержала набеги ушастой вечно голодной саранчи. Наконец, Шон лично поставил на эльфов щиты, запитав их от себя, а Арден выдал им амулеты связи и на всякий случай детекторы ядов и приворотных зелий.

Отправляться в гости к великомученице Цецилии братцам предстояло завтра, а сегодня вечером в замке был прощальный бал. Эльфов и прочих «посторонних» на него не пригласили, так что я собиралась смыться пораньше, сославшись на усталость от сборов и волнение перед дорогой. В действительности у нас были запланированы очередные ночные скачки по заснеженным полям наперегонки с ветром и луной.

Я обвела взглядом зал. Все же это был мой последний вечер во дворце, хотя вряд ли мне придет в голову сильно скучать по здешнему бомонду. Слишком громкие голоса, слишком яркие наряды, слишком ограниченный круг интересов… Кстати, кузен Ру, к удивлению всего Двора, после знакомства с лордом Шэрном переменился в лучшую сторону. Сейчас он ходил, взявшись за руки, с одним из молоденьких придворных. Я посмотрела на ауры — никакого принуждения. Союз был абсолютно добровольным и, похоже, счастливым. Дядя Фирданн рвал на себе волосы — единственный сын, и такое!

Моя остроухая разведка донесла, что у Ру с дядей состоялся громкий разговор, перешедший в шумный скандал. Ру набрался смелости и заявил, что он больше не желает ухаживать за анемичной врединой — то есть за мной, что он нашел свое счастье и не пошли бы все, кто этим недоволен, куда подальше!

Снег в лесу еще не стаял, и мы гонялись друг за другом по сугробам. Оказалось, спрятаться в снегу белому единорогу совсем просто — ныряешь куда поглубже, закапываешься, а потом ка-а-ак выскочишь, кааак выпрыгнешь! Сейчас я лежала на брюхе, затаившись за поваленным деревом. Вот слышен приближающийся топот… галоп переходит в рысь… теперь в шаг. Стоит где-то рядом. Жду. Теперь шаги отдаляются — пришло мое время! Вылетев из-за бревна, одним скачком догнала уходящего жеребца и вцепилась зубами ему в репицу хвоста! Тиану от неожиданности присел на задние ноги… и выдохнул струю пламени в несколько локтей длиной. Я, выпустив из зубов трофейный хвост, присела тоже.

С неба спикировал дракон-Шон и превратился в парня с вытаращенными глазами.

— Ка-а-а-к???

— Знаешь, я просто сделал так, как сказала Бель — познакомил моих зверей. Может быть, и с твоим вороном так получится? Ты в него просто превращаешься или это сущность?

— А я не знаю сам. Просто когда я был еще малышом, однажды проснулся вороненком. Хорошо, что он тоже был птенцом и плохо летал… И то родители ловили его полдня по двору.

— Попробуй познакомить его с твоим драконом. Чтоб подружились. Ну там на почве общей любви к черному или еще как…

Шон кивнул. Потом задумался. Как всегда, мысли мага шли нетореными путями.

— А почему пламя выдыхает вторая ипостась, а не человек? Что, человек так не может или просто никому в голову не приходило попробовать?

Я представила себе выражение лица дяди при виде огнедышащей невесты. Фантазия так понравилась, что я аж зажмурилась от удовольствия. Единороги, поймав переданный мной образ, заржали. Шон радостно подмигнул.

Наступил день отъезда. Эрис и Эмит покинули Ларран вчера, а Ти и я уезжали через западные ворота сегодня. Лошади были заседланы, вещевые мешки со всем необходимым собраны, осталось попрощаться с друзьями.

— Бель! — Шон раскрыл ладонь. На ней лежала брошь — черная, положенная на бок перекрученная петля — древний знак бесконечности. Камни, усыпавшие украшение, поглощали свет, как проколы в пространстве.

Тер Дейл, видя мою заинтересованность, гордо улыбнулся.

— Таких больше ни у кого нет! Я их сам на Луне наковырял.

Мои брови поползли вверх, к волосам. Как этого гения занесло на Луну?

— Вот вернешься, если хочешь, я и тебя туда возьму погулять. Там интересно! — продолжил маг. — Да, эта штука — то же самое, что твоя драколилия и радуга, но только от меня. Носи ее, и, буду нужен — зови.

— Шон, спасибо тебе! Я буду скучать, — всхлипнула я.

— Бель, я тоже буду по тебе скучать. — Шатен расцвел удивительно чистой искренней улыбкой, а потом подмигнул смеющимся карим глазом. — Брось хандрить, ты справишься!

Шмыгнул носом и выскочил за дверь.

Арден проводил взглядом Шона и повернулся к нам с Тиану.

— Будьте осторожны, никого дороже вас у меня нет.

Он шагнул к нам, приобняв нас с Ти за плечи. Сейчас мы стояли настолько тесным треугольником, что касались друг друга. Я подняла лицо так, чтобы мы могли соприкоснуться лбами. Не знаю, кто из нас первым открыл сознание и позвал остальных… но мы слились во что-то единое, наполненное светом, любовью, пониманием. Мир вокруг перестал существовать, растворившись в радужном водовороте поглотившей нас силы. Я почувствовала, как кто-то целует мне лицо, потом чьи-то губы накрыли мой рот. Я отвечала на поцелуи, здесь и сейчас это было правильным. Мы прижались друг к другу так, будто хотели сплавиться в неделимое целое. Где-то вдалеке ржали единороги, ревели драконы…

Потом волшебство кончилось, и Ар отстранился первым. Я пыталась унять сердцебиение и изумленно переводила взгляд с ласково глядящих на меня сапфировых глаз Тиану на сияющие изумрудным светом глаза Повелителя.

— Странно… — Арден, улыбаясь уголком рта, чуть прикусил нижнюю губу. — В Мириндиэле хранится книга древних пророчеств. Одно из них меня всегда влекло как-то особенно. Вот послушайте… если я верно помню: «Когда три единорога и три дракона сольются в одно целое, вновь взойдет над горизонтом звезда древних народов и убывающая магия снова наполнит мир».

Я бы подумал, что мы имеем к этому отношение, но ведь я ни разу не дракон…