Глава 8
Где-то в Охре.
Очень-очень секретное заседание
Подземные города Охры славились своей невероятной архитектурой и красотой.
Внизу, под крышами домиков типичного наземного вида жили обычные граждане, а еще ниже находился нулевой уровень, на котором располагалось производство.
В центре всеми цветами радуги переливался административный комплекс города Шарэо. Невесомый, воздушный и хрупкий, он казался бриллиантом, забытым в темной и мрачной пещере. Одна из главных достопримечательностей этого места. В другой стороне долины возвышался ало-жемчужный Университет Пути, который курировали Монах и Кардинал и оттуда же набирали себе кадры. Шпили и башенки огромного замка, частично вписанного в скалу, сверкали в свете «солнышек» и постепенно темнели книзу, становясь серо-стальным базальтом. Его, в свою очередь, разбавляли потеки редкого красного кварца, к подножию становившиеся темно-багровыми, в цвет пролитой венозной крови.
Творение первых Хранителей.
Высокие своды пещер освещались заключенными в огромные сферы низшими элементалями, которые неистово бились о волшебный хрусталь. Духи пламени земли никогда не сдавались, невзирая на то что уже столетия играли роль «солнц» для народа подземелий. Их удерживала сила одного из Хранителей стихий — Огненного Монаха.
От Стального Кардинала во многом зависел технический прогресс государства. Именно он раз в год отбирал в высших учебных заведениях тех, кто станет его Железной гвардией. Ученые, изобретатели, воины… Все в одном. Методика обучения держалась в строжайшем секрете, что лишь сильнее разжигало желание конкурентов узнать ее. Но, разумеется, не судьба.
В любом случае вся власть Охры держалась именно на Хранителях, которые занимались тем, чем сами желали, причем крайне продуктивно.
Правда, в последнее время все больше и больше столкновений было с Малахитом. Разумеется, с этим нужно было что-то делать. Чем, собственно, и озаботились господа, расположившиеся в одном из вырубленных в скале особняков третьего уровня.
Все местное «поднебесье» опоясывал широкий балкон, по которому сейчас торопливо шел, почти бежал, невысокий гоблин в свободном синем балахоне отдела аналитиков. К себе он трепетно прижимал какую-то папочку и, судя по выражению светло-зеленого лица, предвкушал «приятную» встречу.
Он замедлил шаг возле высокого столба в изразцах, на котором висела табличка с номером «11». Порылся в карманах мантии и извлек маленькую пластинку, которую прислонил к столбику. Тот повернулся вокруг своей оси, и на стене контурами стали проступать очертания фасада здания. Гоблин поднялся по ступенькам и легонько стукнул молоточком о металлическую бляшку на двери. Спустя несколько секунд ему открыли и проводили в глубь дома.
В просторном каминном зале за овальным столом, вальяжно развалившись в роскошных креслах, сидела группа весьма уважаемых деятелей государства.
Деятели в данный момент что-то негромко обсуждали, впрочем, не отказывая себе в таких радостях жизни, как тягуче-черный спиртной напиток в широких бокалах и дорогие сигары.
— Зд-д-дравствуйте, — поприветствовал всех аналитик, нервно прижав к голове большие оттопыренные уши.
— О, а вот и наша статистика, а заодно и новости с «фронта»! — неподдельно обрадовался один из мужчин и махнул рукой в сторону кресла. — Присаживайтесь, господин Хрикс!
— Если уважаемый Кардинал не будет против, то я постою, — молвил в ответ гоблин и на выдохе сказал: — Я вынужден сообщить всем вам пренеприятнейшее известие!
— От души надеюсь, что следом за ним вы мне поведаете, как нам с этим «известием» бороться, — прозвучал ленивый голос смуглого блондина с волосами, заплетенными в тугую косу.
— Конечно, Стальной Кардинал. — Уши гоблина сделали попытку слиться с головой, но не получилось. — У нас уже есть план…
— Как-то это совсем неуверенно прозвучало, — едко проговорил Сталь и сел прямо, сверля аналитика черным взглядом. — Говорите, Хрикс.
— Часть отражателей пришло в негодность, — полушепотом сказал зеленый человечек и, зажмурившись от избытка чувств, закончил фразу: — Мы не контролируем происходящее в Кален-Заре. Осведомитель известил о том, что воздействие постепенно сходит на нет, но случаются сильные вспышки. Гораздо мощнее среднего уровня.
— Так… — перебрал когтистыми пальцами по столу невысокий рыжий мужчина с острыми чертами лица, сидящий рядом со Стальным. — Верно ли я понял? Сейчас тщательно продуманный и выверенный план не просто летит ко всем демонам, но еще и ставит нас на грань войны. Так как существует вероятность, что возросшее воздействие может свести с ума часть женщин.
— Не сведет, — резко отозвался Сталь. — Я везде поставил ограничители. Там интенсивность ограничена, даже если резонаторы выходят из строя.
— Ведь неравномерная нагрузка на мозг и резкие перепады могут окончательно расстроить нервную систему подопытных. Мы же проверяли, — проговорил один из дроу.
— И резонаторы в порядке. — Гоблин подошел к своему господину и, раскрыв папку, передал ему несколько листов бумаги. — Дело не в них. За последние несколько дней нейтрализовано четверть отражателей.
— То есть из шестнадцати осталось двенадцать… А как известно, даже если один отражатель из «связки» выходит из строя, действие остальных ослабевает или вообще прекращается. Неравномерность нагрузки…
Огненный Монах сложил пальцы домиком и тихо спросил:
— Убрали их в одной «связке» или во всех?
— Их не убирали… вернее, это не похоже на организованную нейтрализацию устройств. Все как-то очень по-идиотски делается.
— Нас раскрыли, — резко бросил Стальной Кардинал, порывисто поднялся и начал мерить шагами небольшой ковер возле камина. — А в том, что действуют идиотскими методами, должна быть своя логика. И если мы ее так сразу не видим, это не значит, что ее нет. Но такое положение дел заставляет думать, что это часть гениального плана! Который также подразумевает ответный удар по Охре. Кто занялся нейтрализацией отражателей? И главное, под каким «соусом» это подали болотники?
— А вот тут и начинается самое интересное, — вздохнул гоблин. — Я бы ни капли не удивился, если бы исчезновение некоторых вещей было объяснено просто сменой интерьера дворца или чем-то подобным. Да на худой конец просто убрать, и все! И никому ничего не объяснять. Но большинство вместилищ уничтожила какая-то странная девушка. И все это объяснено проклятием нуэ!
— Не напоминай мне про нуэ, — мрачно буркнул Сталь. — Как можно было простейшую операцию запороть?!
Все скромно промолчали, а потому главный изобретатель вновь вернулся к расспросам.
— Что за девица?
Гоблин полистал бумаги и, найдя нужную, зачитал:
— Переселенка. Юлия Аристова. — При упоминании имени девушки Огненный Монах едва заметно вздрогнул и нахмурился. После встряхнул головой, словно отгоняя мысли, и вновь прислушался к информации, излагаемой аналитиком.
— Появилась месяц назад, за это время пробралась в верха Малахита и теперь в ближнем круге Тени Гудвина. Плюс была замечена в обществе Мастера Смерти и небезызвестного вам шута.
— Короче, дело нечисто, — кратко резюмировал Морриган Сталь. — А набор знакомств-то какой! Буквально вся компания, которой я прямо-таки мечтаю выстроить мавзолей, и даже за свой счет. Лишь бы легли!
— Мечты, мечты… — флегматично прокомментировал эмоции коллеги Огненный.
— Значит, так. — Морриган с хлопком опустил ладонь на каминную полку. — Пока ситуация окончательно не вышла из-под контроля, я сам туда съезжу и все проверю. В том числе и восстановление системы «Воздействие». Да и дожать Малахит не помешает. По идее они уже морально созрели. А если учесть то, что установка выходит из строя, провернуть все нужно как можно скорее.
Сектор Малахит. Изумрудный город
Утро для меня началось потрясающе! Я не проспала, даже встала раньше, чем нужно, а поэтому перед завтраком успела не только привести себя в порядок, но еще и позаниматься.
Дальше тоже был сплошной праздник. Почти сразу явился неимоверно уставший, пропыленный, но довольный Ла-Шавоир. Я, восторженно пискнув, повисла у него на шее.
— Ты вернулся!
— Конечно, вернулся. — Феликс с улыбкой чмокнул меня в нос.
— Позднее, чем обещал, — вздохнула в ответ я и, немного отстранившись, окинула мужчину изучающим взглядом. — Оооо! И откуда ты такой красивый? Тебя там что, все четыре дня не купали?
Меня поразил контраст всегда неизменно аккуратного риалана и всклоченного нечто, в помятой одежде и запыленных ботинках, которое вновь притянуло меня к себе.
— Не четыре, а всего сутки. Просто был выбор: или нормально переночевать после долгого и тяжелого дня, а уже утром ехать домой и, стало быть, явиться к вечеру, или рвануть сразу. Выбрал второе.
За такой правильный выбор болотника, несомненно, стоило наградить, что я и сделала, нежно коснувшись губами его рта.
Спустя минуту, упершись ладонями в его грудь, сумела-таки отстраниться и спросила:
— Ты, наверное, голодный?
— Зверски, — хищно глядя на меня, признался зеленый.
— Тогда пошли завтракать. — Я потянула милого из Нефритового, прикидывая, что в это время слуги уже должны были накрыть в столовой.
— Я только быстро ополоснусь, переоденусь и приду, — покачал головой Феликс и, как только мы подошли к большому дому, сбежал к себе на третий этаж. — Мне на работу еще.
Осуждающе посмотрела вслед кикимору, а после направилась на поиски еды.
Расчет оказался верным, и в столовой все уже было расставлено, но лишь на одну персону.
— Мерилин, — тихо позвала я и, дождавшись, пока призрак проявится, продолжила: — Ты не могла бы попросить Даромиру принести еще один прибор? Феликс вернулся.
— Я знаю, — улыбнулась бывшая всадница Смерти и начала медленно испаряться. — Сейчас все будет.
— И напиток еще какой-нибудь тонизирующий не помешает, а то этот зеленый трудоголик на работу собрался, — вдогонку женщине крикнула я.
— Поняла!
После завтрака мы поехали в Кален-Зар, и я всеми силами старалась не смотреть на Феликса каждые три секунды и не улыбаться каждые пять. Безумно рада его вновь видеть!
Мы вышли из машины и направились к дверям резиденции.
С эмоциями мне помог справиться случай. Причем крайне радикальным способом.
В центре холла гаиры держали какую-то молоденькую нагу, которая билась и плакала, а от нее пытались отвести юного эльфа, но тот почему-то отказывался уходить. Я выругалась и кинулась туда, отпустив кикимора.
Судя по тому, что здесь находились даже Смерть и Лель, психоз у девушки начался не полторы минуты назад.
— Так! — От резкого окрика все немного присмирели, и я с немалым изумлением опознала в девушке Тарриган, с которой, собственно, и началась моя «карьера» психолога. — Тарри, что случилось?!
Гаиры, которые ее держали, слегка опустили ранее вздыбленные кожаные гребни и понятливо расступились.
Слава создателю, за это время меня уже успели узнать, и отнюдь не со стороны «придатка управляющего». Как выяснилось, болотные истеричные барышни мало чем отличались от земных. Да и мужчины все так же не знали, что делать с дамами в таком состоянии. Я шикнула на молодого эльфенка и снова обратилась к наге:
— Тарриган!
— Госпожа Юлия, — сфокусировала на мне рассеянный взгляд нага. — Они не дают мне обернуться!
Да ты что! Как вовремя я вчера полистала справочник по расам и особое внимание уделила именно нагам, так как их много среди обслуживающего персонала.
— Смотри на меня, — приказала я и щелкнула пальцами возле ее виска, привлекая внимание. — Скажи, какой сегодня день.
— Среда, — с некоторой запинкой отозвалась блондиночка.
— Чудно. — Я ласково улыбнулась в ответ. — Какая стадия линьки у тебя сейчас?
Сейчас конец лета, а это значит…
— Завершающая, — шепнула она.
— Последствия оборота в этот период?
— Ожоги, кожа очень чувствительная. — В глазах хвостатой красавицы появлялось все больше разума. — Да, я поняла… Но… — Она снова посмотрела на эльфика.
Я развернулась и зло рыкнула:
— Ушел отсюда! Неужели не инструктировали?!
— Я помочь хочу! — обиделось ясноглазое создание. — Я менталист! А у нее с разумом что-то не то. Вернее… странное что-то.
— Опаньки… — Я с неподдельным интересом взглянула на эльфа. — Чудно, юноша! Вас сопроводят в мой кабинет. А сейчас уйдите!
Оглянулась и заметила, как Феликс в сопровождении Айлара отступает к одному из боковых коридоров. Шут же, наоборот, рванул куда-то вверх по лестнице.
— Пусти-и-ите, — снова простонала нага, — мне плохо…
— Позовите Юнону, — приказала я, подходя вплотную к полубессознательной змейке и кладя пальцы ей на виски. Так… мне же Лель показывал… Там, где кончается лицевая косточка и начинается височная. Аккуратно массируем, не нажимаем, просто поглаживаем. И зовем: — Тарри, хорошая моя, ну же, куда ты? Зачем нам в обморок, нам туда не надо. Тебе вообще сейчас надо выпить настоечки, а потом домой, у тебя там ящерка. Большая такая, как она без тебя, а?
— Выгулять надо, — согласно кивнула девушка, но глаз не открыла. — И покормить, а то она соседа уже жевать пробовала.
— И как сосед? — неподдельно заинтересовалась я.
— А что троллю сделается? Он же каменный… — Нага вдруг хихикнула и сказала: — Посмеялся и потом принес мешок корма. Сказал, что давно такого хорошего массажа не получал.
— Во-о-от, — возрадовалась я, отступила в сторонку, наступила на что-то непонятное, но твердое.
Снизу раздались ругательства. Я поспешно убрала туфельку и получила сомнительное удовольствие лицезреть выплывающую из пола Юнону, которая, судя по дрожи аморфного тела, была очень недовольна. Ну, не заметила я ее! И вообще, надо смотреть, где всплываешь!
Юна встряхнулась, определяясь с формой, но начать шипеть не успела. Я молча ткнула пальцем в сторону Тарриган, и женщина, охнув, метнулась к ней.
— Я же чувствовала! — воскликнула ниора. — Специально уплыла в подвал, чтобы пережить эту… тягу к прекрасному, которая сегодня почему-то обострилась. — Она посмотрела куда-то мне за спину и рявкнула: — Пошел вон!
Обернувшись, я увидела подтверждение своим выводам. Остроухая мелочь и не подумал слушаться старших!
— Надо сейчас смотреть, — захлопал ресницами парнишка. — Воздействия уже почти не видно, а мне надо хотя бы природу определить!
Юна немного подумала и требовательно взглянула на одного из гаиров, который понятливо кивнул и резко ударил нагу по шее, отчего она охнула и обвисла на руках стражников.
— Кладите хоть на пол, — метнулся к нам эльф и опустился на колени возле Тарри. — Зря отрубили, было бы лучше, если б она на меня смотрела.
— Ты вообще кто?! — едва ли не хором спросили мы с Юноной.
— А я — помощь, — как-то очень по-взрослому усмехнулся мальчишка. — И как видно, почти вовремя… А вот отрубили зря! Лучше бы она меня видела.
Еще один экспериментатор!
Изящные руки эльфа засветились. Он положил одну на лоб наге и закрыл глаза. Сидел так долго, потом начал отрывисто говорить:
— Воздействие по структуре сходно с тем, как работает Медный Хозяин, но сила несоизмеримо больше. При этом поражается не определенный участок мозга, как в случае с Элливиром, а весь. Тонкость работы… все равно что кувалдой лупили. — Несколько тяжелых вдохов, и я встревоженно заметила, как по лицу парнишки разливается бледность, но его руки светились все ярче и ярче, и он продолжал говорить: — Девушка изначально неустойчива ментально. Связи расшатаны очень сильно. Что мог, я сделал, но нужна реабилитация.
Он отстранился и, сгорбившись, сел на полу.
— С тобой все в порядке? — Кто-то из понятливых гвардейцев Смерти сунул мне в руки невесть откуда взявшийся стакан с водой, и я передала его остроухому магу. Он, не глядя, провел ладонью над питьем и только после этого выпил.
— Итак, — начал он. — Я только что приехал, и сразу такое веселье, — затем вскочил, пригладил темные волосы и протянул мне руку. — Алзар Тинил. Ментальный маг, один из аналитиков Многоцветного Владыки.
Мамочки… Это кому я нахамила?
Судя по усмешке «мальчишки», он прекрасно понял, о чем я задумалась. Но… ведь и правда на лицо он мелкий!
— Юлия Аристова Ла-Шавоир.
— Очень приятно, — кивнул Алзар.
Алзар… Алзар. Что-то очень знакомое.
Одновременно с этим в зале прогремело:
— Рад приветствовать Хозяина Золотого града в Малахите!
Гудвина я еще ни разу не видела. Только на картинках. Но змея, застывшего на другом конце зала, узнала сразу. Да и если бы не догадалась, единодушный низкий поклон всех присутствующих не оставил бы места для сомнений. Поспешно исправила свою оплошность и тоже поклонилась.
— Я надеялся остаться инкогнито, — прозвучал ироничный голос Золотого.
— Обманываете, лорд. Если бы вы желали этого, то настоящим именем не представлялись, — фыркнул гигантский сине-зеленый змей и плавным движением сдвинулся с места. Пара извивов великолепного сильного тела — и он уже около нас.
Я повернулась к склонившему голову кикимору, отметила, как неестественно прямо стоит Айлар и… какие странные эмоции мелькают в его кроваво-красных глазах. Ненависть. Он на миг обнажает острые зубы в оскале, который сразу пропадает. Уважение, гнущее в поклон, которого, впрочем, так и не следует. Мастер сильнее бессознательных инстинктов. Странные отношения.
Этот Гудвин значительно удлинил поводок рабам своих предшественников и, кажется, даже позволил им заниматься тем, чем хочется. Даже максимально приблизил к себе, ведь они почти личный круг. Пытка и Смерть.
Да, он не освободил атрибуты, но я прекрасно понимаю почему. Я бы тоже не рискнула снимать намордники и ограничения с почти всесильных, но обозленных на весь мир и… искалеченных созданий. Прозвища не дают просто так. И Айлар, и его коллега не могут быть хорошими. А на что способны бывшие палачи, не знает никто.
— Смерть, — прошипел змей, поворачиваясь. — Позови Пытку, вы мне оба нужны. — Затем левиафан взглянул на Феликса. — Ла-Шавоир, прошу вас заняться обстановкой во дворце. В том числе и нашим гостем.
— Как прикажете, — кивнул риалан и повернулся к «эльфику», который сейчас ухмылялся так, что принять его за мальчишку не было никакой возможности.
— Алзар Золотой, прошу вас обходиться без любимого увлечения в моей резиденции, — снова прошипел правитель Малахита, разворачиваясь к остроухому. — Маски — это замечательно, но не на дипломатической миссии. Мы хотели бы видеть вас настоящего.
— Разумеется, государь. — Почтения в этой фразе и одновременном поклоне не было ни на грамм. М-да, кажется, Феликс говорил, что этот Хозяин — тип весьма специфический… Смотрю и понимаю, что это действительно так.
Пока я размышляла, Гудвин стремительно развернулся и выскользнул из зала, оставив нас так же быстро, как и появился.
Но через неполную минуту на лестничном пролете показался мрачный Лельер и объявил:
— Господа, у нас все еще веселее; чем казалось.
— Что стряслось? — вскинул черную бровь Мастер.
— К нам прибывает его милость Стальной Кардинал, — издевательски пропел Хинсар, порывисто сбегая по ступеням. — Для налаживания дружеских взаимоотношений и урегулирования мелких конфликтов. В этой ситуации позитив только в одном! Огненный Монах остается в родных подземных пенатах!
— Это кто такие? — оторопело поинтересовалась я, сраженная потрясающими прозвищами иностранных господ.
— Атрибуты Охры, — отрывисто бросил Айлар. — Хранители Стали и Огня.
— Морриган с дружественной миссией — это все равно что вечеринка в морге, — лаконично выразил свое отношение к послу Феликс.
— Может, объясните, в чем дело? — не выдержала я.
Мужчины переглянулись, и общее мнение озвучил опять Кик:
— Потом, во время обеда. А сейчас, кажется, тебе не помешало бы посетить рабочее место. Девушки уже привыкли чуть что бросаться к тебе, а после сегодняшнего наверняка будет много обращений.
Я кивнула и, попрощавшись, пошла в свой кабинет.
М-да, все страньше и страньше, как говорится. День начинается в высшей степени восхитительно!
Обострение «заболевания», прибытие Золотого Хозяина, а в скором времени можно ожидать еще одного психа «а-ля Смерть», но на сей раз из Охры.
Ладно, у меня есть дела поважнее, чем думать о Кардинале Охры. Кстати, а почему в том секторе атрибуты носят такие звания? Огненного вообще Монахом прозвали…
Клиентов оказалось много. Так много, что пришлось принимать их по трое и потихоньку вводить свою идею по коллективной реабилитации болотниц. К тому же у меня сложилось стойкое ощущение, что воздействие длится недолго, а потом девушки просто сами себя накручивают. И вполне успешно выходят из этого состояния, стоит им только поверить мне. Внушаемые до безобразия!
Полдня прошло так привычно, что я почти успокоилась, но теперь с нетерпением поглядывала на часы.
Ровно в два дверь распахнулась, и на пороге нарисовался очаровательно улыбающийся Лель. Сидевшие у меня в данный момент бесовка, нага и гаира немедленно уставились на шута со смесью опаски и жгучего любопытства.
— Добрый день, дамы. — Шут склонил голову и плавно шагнул в комнату, прикрывая за собой дверь. — Рад вас приветствовать и был бы счастлив пообщаться, но мне необходимо побеседовать с госпожой психологом… наедине.
Лель с такой интонацией произнес последнее слово, что я покраснела. Самая молоденькая нага тоже.
Беловолосый нахал низко рассмеялся и плавно переместился к девушке, безошибочно определив, кто из дам больше всего проникся его лучезарным присутствием. Стремительно перехватил ладонь растерянно распахнувшей зеленые глазищи змейки и проговорил:
— А вы знаете, что я умею гадать по руке?
Го-о-осподи! Я уныло посмотрела на девчонку, словно обухом ударенную по голове, и непонимающе улыбающегося мерзавца, который опять играл.
Вот не понимаю я… О нем отвратительные слухи ходят, его боятся и ненавидят, он никогда не сдерживает свой ядовитый язык. Лельера за глаза ругают даже его любовницы! Нет таких людей, кто относился бы к нему хорошо… Разумеется, кроме тех, кому он не оставил иного выбора.
Но вот в чем парадокс! Стоит ему пожелать казаться очаровательным, как улыбкой на улыбку отвечают даже самые лютые недоброжелатели!
Тем временем обольщение скакало вперед семимильными шагами.
— Я… много о вас знаю. — Дурная чешуйчатая очаровательно покраснела.
— Правда? — вкрадчиво мурлыкнул Хинсар и кинул на меня озорной взгляд. Я недовольно поджала губы, а шут весело фыркнул и продолжил развлекаться.
— Да… — Его жертва опустила глаза.
— А знаете, что я вижу на вашей ладони? — Судя по направленному в декольте змейки взгляду, о ладонях Лель сейчас думал в последнюю очередь.
— Нет.
— Будущее! — продолжил вдохновенно вешать лапшу на уши сей «достойный джентльмен».
— Какое? — зачарованно спросила девушка.
— Близкое, — почти в губы ей выдохнул мужчина. — Скажем, завтрашний вечер…
— И что произойдет? — покорно повелась на дешевую уловку нага.
На этом я решила обломать блондину кайф и вставила:
— Судя по настрою одного прохвоста и тому, что вы, милая, напоминаете вовсе не змею, а кролика, произойдет обольщение. Попробуйте отвести свой взор от несомненно прекрасных глаз господина Хинсара и прислушаться к голосу разума.
Нага встряхнула головой, несколько секунд сидела, приходя в себя, а потом со страхом уставилась на находящегося так близко мужчину. Отшатнулась, вырывая руку и забиваясь в кресло как можно глубже.
Лельер медленно повернулся ко мне, прищурился и тихо бросил:
— Никогда не вмешивайся в эти игры, Юля. Не смей лишать меня игрушки, если не хочешь занять ее место.
А я… я встала и негромко сказала, взглянув на все еще сидящих женщин:
— Прием окончен.
Казалось, этим я разрушила какую-то силу, сковывающую болотниц. Уже через несколько секунд мы с Лельером остались наедине.
— Ты слишком много себе позволяешь, — буднично, с легкой улыбкой на губах сообщила я застывшему напротив блондину. — Практически непозволительно много, Лель. Меня не интересуют твои… игры, особенно если они не мешают моей работе.
Он молчал так долго, что я начала нервничать, хоть и старалась держать себя в руках. Взгляд фаворита Гудвина мне очень-очень не нравился. Он был… задумчивым. За этот месяц я уяснила, что такой взор ненормального шута не сулит ничего хорошего.
В последний раз он так смотрел на лорда Тара, который посмел прилюдно назвать его подстилкой правителя. После этого Лельер с показным спокойствием перечислил, чем именно сей добропорядочный семьянин занимается с управляющим в кабинете, притом для непонятливых уточнил, что отнюдь не счетоводством. Потом последовало невозмутимое перечисление остальных грешков лорда, которые нельзя уже было назвать настолько… «невинными». Государственный шпионаж на Янтарь был делом гораздо более серьезным. В глазах властей.
Именно поэтому я и вздрогнула, не сдержавшись.
По бледным губам скользнула усмешка, и он вкрадчиво спросил:
— Знаешь, в чем прелесть земных девушек?
— Ума не приложу, — холодно ответила я, вскинув голову, и постаралась удержать ту искру уверенности, которая стремилась испариться в никуда под синим взглядом, сейчас казавшимся острым и очень опасным.
Таким шута я еще не видела. Вернее, он еще никогда так не смотрел на МЕНЯ. Неужели и правда? Мне дали время немного прийти в себя и теперь снова начинают показывать другие свои грани. Взгляд Лельера внушал безотчетный трепет. Он пробирал холодом, онемением разливаясь по мышцам, почти примораживая вежливую улыбку к губам.
Лель медленно двинулся ко мне, обошел по широкой дуге, но не успела я повернуться, как почувствовала колыхание воздуха, и уже через миг плечи сжали чужие жесткие пальцы, а уха коснулось прохладное дыхание. Фух-х-х… и искра уверенности исчезла.
— Как правило, в вас очень слаба магическая сторона сути. В некоторых настолько, что флер моей силы позволяет им не терять разум. А это так хорошо… Местные игрушки слишком быстро становятся… пластичными. Теряют форму. Неинтересно… — Шут хрипловато рассмеялся, и по моему позвоночнику прошла волна дрожи. Но вовсе не от близкого присутствия интересного и интригующего мужчины. Я его начала бояться. С очень большим опозданием, но лучше поздно, чем никогда, верно?
— Кто ты? — вдруг спросила, стараясь отрешиться от неприятных ощущений. — Не просто ведь шут?.. Сильный маг, ненормальный маг…
— Юля, ты опять меня провоцируешь, — и не подумал отвечать блондин. — Но хочу отметить, что если планы на тебя у нас с Ла-Шавоиром и схожи, то методы достижения цели разные.
— Господин шут, вы ведете себя непозволительно дерзко. — Я собрала остатки решимости в кучку, резко скинула с плеч ладони блондина и повернулась к нему.
Подавила порыв отшатнуться назад, так как мы оказались так близко, что лица почти соприкасались. Его глаза, которые меня всегда завораживали, теперь внушали только страх. Полночно-синяя радужка затягивала, не давала отвести взгляд, ноги переставали держать, тело слабело. Я неосознанно оперлась ладонями о кожу жилета шута и тотчас почувствовала, как талию обвивает сильная рука, поддерживая, прижимая ближе. Лель склонился к моему уху, чтобы тихо, интимно прошептать слова, от которых кровь стыла в жилах:
— Ты ведь правильно все поняла, малышка. Я и правда сумасшедший. Более того, я прошел почти по всем граням своего безумия, и нет того, чего я себе запрещал бы. И если бы я сейчас рассказал хоть немногое о том, чем занимался… и с каким удовольствием занимался… — Ухо неожиданно больно укусили, и он хрипло закончил: — Ты бы уже смотрела на меня не с опаской и легким страхом, а с ужасом.
Ногти так сильно впивались в кожу, что я прикусила губу в попытке сдержать гримасу, не позволить дать понять, что я и так в ужасе.
— О нет, госпожа психолог, — бархатисто рассмеялся Лельер, но от этого звука у меня мурашки по спине пробежали.
А когда его рука скользнула по телу, почти по-хозяйски поглаживая, мне едва не изменила выдержка. Почти изменила. Наверное, спасло только то, что стадия прессинга в странной игре шута закончилась, тембр голоса сменился на мягкий и ласковый. Но от такого контраста я еще больше обвисла на его руках, что позволило Хинсару плотно прижать меня к себе, позволяя ощутить твердость мышц, терпкий запах цитрусов и бергамота.
— Но, милая, я ведь могу быть иным. Тебе нравилось общаться со мной все это время? Ты только скажи, и я могу стать для тебя еще лучше…
— А зачем? — шепнула я в ответ, поворачивая голову и твердо встречая взгляд жестких, почти невыносимо жестоких сейчас глаз. — Ты мне дорог. А без своей оборотной стороны ты — пустышка. Смешная кукла со званием шута. Не будет оборотной стороны — не будет Бича Двора, и бесследно исчезнет в тебе то, от чего глаз невозможно отвести.
Он как-то очень горько улыбнулся и насмешливо пропел:
— «Ночь гипнотических грез, мы повелители слез, мы приближаем рассвет…
Вальс на осколках зеркал станцуем мы в темноте. „Проснись“, — шепчешь ты мне!»
Кажется, у кого-то я слышала или читала про определение «от него веет безумием». Это про тебя, шут. Про тебя…
— Что это? — хрипловато спросила, машинально облизнув пересохшие губы.
— Слова моей новой песни, кажется, — хмыкнул шут. — Значит, глаз от меня не можешь отвести, красавица? А как же твой риалан? Или я обманулся в своих выводах?
— А кто тебе сказал, что природа моих эмоций одинакова? — спокойно спросила я мужчину, и не думая вырываться из его рук. Да, и сейчас… я его уже не боялась и была уверена, что ничего плохого мне синеглазый музыкант не сделает. Луна снова повернулась светлой стороной.
— Пожалуй, вспомню о таких понятиях, как такт и этика, а потому не стану тебя пытать по поводу отношения к Феликсу, — рассмеялся Лельер и, все так же прижимая меня к себе, сделал несколько шагов, пока не наткнулся на стол. Присел на него и снова вопросительно взглянул на меня. — Но вот про меня… изволь, Юленька, ты ведь сама начала это.
Я поудобнее повернулась, все так же не отступая. Губы шута скривились, и он демонстративно скользнул ладонью по моим лопаткам на талию и потом медленнее, но все ниже и ниже.
Я нахмурилась и невозмутимо проговорила:
— Это лишнее. Зачем усложнять, если у нас и так все очень непросто, Лельер Хинсар?
— Юлия Аристова… — Шут невесело хмыкнул и закончил: — Ла-Шавоир, да… Ты права, мелкая, ты права. Не будем усложнять.
Он разжал руки, и я быстро отступила, но ровно на один шаг, прямо посмотрела на блондина и сбивчиво, торопливо и, наверное, слишком эмоционально начала говорить:
— Какие же вы все… что Кик, что Айлар, что ты…
— Юля, — рассмеялся Лель. — Дорогая моя, твой риалан — Тень Гудвина, зрелый мужчина, матерый политик, да и техниками манипулирования Кик владеет великолепно. Айлар Смерть… ну, тут, я думаю, даже распространяться особенно не надо, потому что и так все ясно. Мастер, кроме того что является магом высочайшего уровня, так еще и существом крайне интересной расы. Преимуществами которой пользуется без зазрения совести. А я… — он хихикнул, на миг напомнив мне прежнего беспечного блондинистого приятеля, — побуду-ка я загадочным! В конце концов, планы по твоему охмурению хоть и похоронены, но пока не сдохли!
Неисправим!
— Вопрос: что же вы во мне обнаружили, все такие интересные? — мрачно спросила я, устало опускаясь в кресло. Эта игра меня очень вымотала. — Такое, что заставляет относиться не только как к реципиенту.
— То же, что и ты в нас. — Лельер развел руками. — Вот притягиваешь, и все. Есть ничем не обоснованное желание узнать поближе, а мы не привыкли себе отказывать в такой малости.
Ага… такая забавная кошка бегает, почему бы и не потискать?
— А то, что я почти в собственности твоего зеленого друга?
— Ну… — Шут загадочно улыбнулся и подмигнул. — Скажу по секрету: если нам чего-то захочется, то буква закона не остановит.
— Начну-ка я вас всех бояться, — мрачно сообщила ухмыляющемуся музыканту. — Так, на всякий случай и самосохранения ради!
— Поздно! — радостно сообщил ненормальный шут и вспомнил: — Вообще, я должен был тебя сопроводить на обед. Кик обещался быть позже, но, зная тебя, просил проследить, чтобы непутевая риале не махнула рукой на питание.
— Такое ощущение, что он меня для каких-то целей откармливает, — проворчала я, поднимаясь и следуя за блондином на выход. Он распахнул передо мной дверь, но даже этот простой жест вежливости умудрился дополнить кривлянием и двусмысленной фразочкой:
— Надо признать, имей я его возможности, тоже бы этим воспользовался.
— Ты о чем? — Я подозрительно взглянула на уже невинное выражение лица этого высокопоставленного гада.
— Ни о чем. — Лель едва заметно улыбнулся и с поклоном подал мне руку. — Доставьте мне такое удовольствие…
А я решила побыть грубой!
— Не доставлю!
Развернулась и пошла по коридору, поджав губы от того, что за спиной раздался веселый смех ненормального паяца.
