Танита
– Танита, деточка, открой дверь, поговори с отцом. Ты должна послушаться свою старую няньку. Иначе будет хуже! Открой дверь.
Стук настойчиво повторился, вновь заставляя меня скривиться, словно от зубной боли. Ну, конечно! Отец всегда задействовал в своих играх Килану, двоюродную сестру моей мамы. Знал, что она единственная, кому я с детства доверяла свои радости, печали и тайны.
Но теперь все изменилось.
Интересно, где сейчас Дерран?
Едва мы вышли из зеркала перехода, как по приказу отца мои троюродные братья увели его в разрушенную башню, а меня заперли здесь, в моей давней детской. Но я предпочла быть непокорной, чем просто узницей! Пусть теперь попробуют открыть!
– Танита! Немедленно открой! – О! Неужели даже хваленая выдержка отца спасовала перед бесцельным ожиданием под дверью? – Я требую, чтобы ты мне все немедленно объяснила!
Вместо ответа я выглянула в окно. Узкая бойница. Не выбраться. Выход один – открыть, притвориться покорной, сбежать и вытащить отсюда Деррана.
– Танита! В последний раз предупреждаю! Или ты сейчас же откроешь дверь, или…
Я подошла к двери и щелкнула задвижкой.
– Что ты хотел мне сказать? – Я выдержала тяжелый взгляд отца. Не знаю, почему, но на это была способна только я… и мама.
Отец сделал знак няньке удалиться. Килана попятилась, и по каменной лестнице глухо заспешили вниз ее шаги.
– Мне кажется, что это ты, дочь моя, должна мне кое-что сказать. – Отец вошел в комнату, заставив меня попятиться, и прикрыл дверь. На его холодном, красивом лице застыла все та же бесстрастная маска… Хотя нет. На этот раз он не справился с эмоциями, и я отчетливо увидела гнев.
– Где Дерран? – Я призвала на помощь всю свою выдержку, чтобы не отвести взгляд от его пронзительных синих глаз, но все же этим вопросом я показала ему свою слабость. По тонким губам отца скользнула холодная улыбка.
– Тебе так важен этот бастард?
Я продолжала молча смотреть в его потемневшие от гнева глаза, и отец продолжил:
– Ты связалась с эльфиром. Пусть и высокорожденным. Разве ты не знала о назначенном на эту осень союзе между тобой и Тиллом Саари, сыном моего давнего друга, почти брата!
– Я не выйду замуж ни за Тилла Саари, ни за кого-либо другого!
Отец вдруг тяжело вздохнул и устало привалился к стене.
– Дитя мое, сейчас в тебе говорит страсть. Она пройдет. Наша жизнь достаточно длинна, чтобы забыть обо всем, кроме чести рода. Самые крепкие браки свершаются не по любви. Тем более, с эльфиром! А что ты будешь делать, когда он пожелает завести гарем? Ты – дитя своей матери, а она не прощала обмана и измен! Зато Тилл любит тебя с детства! Он бросит мир к твоим ногам! А если ты думаешь, что отставной кронпринц лучше, чем никому не известный юноша – ты ошибаешься! В эльфирских семьях всегда были битвы за трон, только потому, что другие дети не получали ничего и становились слугами своего венценосного братца!
– Я хочу стать его женой не из-за мифического богатства или короны, а потому, что люблю его. Он – мой выбор! К тому же Сэмиэль всегда поможет брату! – Отчеканив все это, я сложила руки на груди, давая понять, что разговор окончен, и я не изменю своего решения.
– Что ж… – Отец отвел взгляд и кивнул. – Тогда мне остается только одно…
Он развернулся и шагнул к двери.
– Только не убивай его! – Я бросилась за ним. Обреченность и холод, с которым это было сказано, заставили мое сердце замереть. – Мне было видение. Наши смерти связаны!
Отец смерил меня насмешливым взглядом.
– Ты действительно считаешь меня глупцом? Убить кронпринца и навлечь на Объединенное королевство месть всего Эльфириана во главе с новоявленным королем Сэмиэлем? – Он хмыкнул и вдруг задорно рассмеялся. Затем так же неожиданно оборвал смех. – Нет. В Большом зале уже собрались все мои подданные. Туда же приказано привести эльфирского принца и туда с минуты на минуту прибудет твой жених.
– Что ты задумал? – От недоброго предчувствия у меня стали ватными ноги. – Чего ты хочешь?
– Я хочу, чтобы ты сейчас же спустилась в зал и, как полагается, ответила согласием на просьбу Тилла о браке с тобой. Тогда эльфир отделается лишь легким испугом.
– Отец, но почему? – Я замолчала, боясь, что голос выдаст меня. Я не должна уступать! В конце концов, меня не покидала мысль, что когда он все взвесит, то разрешит нам с Дерраном быть вместе! Сегодня я впервые позволила себе разговаривать с отцом на равных. Впервые почувствовала, что его власть надо мной не бесконечна! – Почему Тилл, а не Дерран? Да, он сын другой расы, но смешанные браки уже давно не редкость, и по рождению, как ты сам заметил, он выше Тилла. К тому же он друг королевы Айны и принца Сандра. Почему не он? Какая тебе разница, кому меня продать?
– Ну, раз уж ты завела этот разговор, изволь. – Отец зло прищурился и сжал мое плечо. – Если отбросить то, что Тилл Саари – сын моего друга, почти нареченного брата. Если не брать во внимание то, как я не люблю всех выходцев мертвого народа, думаю, будет достаточно для твоего понимания одного: как ты могла подумать, что я позволю своей единственной дочери, наследнице всех моих земель, моих слуг, моей казны и моего имени, спутаться с этим отребьем? Или ты считала, что я ничего не узнаю?
Его наполненный холодной яростью голос гвоздил мозг. Освещенная светом факела комната вдруг подернулась серым пеплом. Я почувствовала, как боль от его впившихся мне в плечо пальцев уходит, и темнота забрала меня из этого мира.
– Танита! Девочка моя! Танита, ты меня слышишь? – Легкое похлопывание по щекам и тошнотный запах лекарских солей сделали свое дело, заставив меня очнуться. Из сумрака вылепилось лицо няньки. – Хвала богам, господин, она очнулась!
Перед глазами появилось лицо отца, и до меня донесся взволнованный гул голосов.
– Где я?
– В Большом зале. – Он кому-то махнул рукой. Ко мне тут же подскочили двое слуг, осторожно подняли, поставили меня на ноги и отступили. – Я решил, что ты не захочешь пропустить эту церемонию, и принес тебя сюда. Не думаю, что обычный обморок помешает исправить тебе все совершенные тобой ошибки.
Церемонию? Ошибки?
Сглотнув стоявшую во рту горечь, я сделала над собой усилие и, разогнав тошнотную муть, огляделась. Большой зал был ярко освещен магическими светильниками, правда, кое-где слуги привычно зажгли факелы.
Интересно, когда закончится эта ночь?
В центре зала расположилась группа богато одетых мужчин, во главе с моим предполагаемым женихом и его папочкой. Чуть поодаль, под конвоем из четырех слуг, стоял Дерран, не сводя с меня светящихся в полумраке глаз.
Холодные пальцы отца сжали мою руку. Потянув за собой, он вывел меня в центр зала к стоявшим на возвышении креслам, усадил, а сам остался стоять. Оглядев притихших гостей, он смерил меня внимательным взглядом и заговорил:
– Я созвал всех вас сюда, мои други и соратники, чтобы вы, как велит закон предков, помогли мне разрешить спор. Это касается моей дочери. Сегодня присутствующий здесь наследный принц Эльфириана Дейрриан из правящего дома Сиарра попросил у меня руки моей единственной дочери Таниты и наследницы рода Вехха. – Отец помолчал. Снова обвел взглядом замерших мужчин. – Итак, я собрал вас здесь, чтобы разрешить спор, возникший между сыном моего друга и названого брата, Тиллом, все знают, что он с рождения был помолвлен с моей дочерью, и эльфиром-полукровкой Дейррианом, кронпринцем из правящего рода Эльфириана.
Гул голосов, поднявшийся в зале после его заявления, заставил меня обреченно опустить глаза. Теперь отец потребует у Деррана, чтобы тот покинул Объединенное королевство в обмен на жизнь. И будет прав, иначе Тилл и его приспешники убьют принца.
– Да. Согласен с вами. – Неожиданный поворот. Голос моего отца вновь вернул тишину в зале. – В любом случае, я не допущу проблемы с союзным государством, тем более, в наше неспокойное время. Принц Дейрриан, я готов сейчас же просить моего мага открыть зеркало перехода прямо ко дворцу в Лиин-Тее. При условии, что вы откажетесь от своих слов касательно моей дочери.
Выдох вырвался сам собой, едва я услышала приговор отца. Пусть так, лишь бы Дерран был спасен!
И тут…
– Господин Ильсар, я вынужден отказаться от вашего щедрого предложения. Я никогда не отказываюсь от своих слов, и я по-прежнему хочу взять в жены вашу дочь.
– Ты не понимаешь? – Голос отца сделался злым. – Это милость. Если ты не примешь мое предложение, я не дам и медной полушки за твою жизнь. Ты на моей территории и можешь играть только по моим правилам.
– И каковы будут эти правила? – спокойно поинтересовался Дерран.
– Хм. – И тут выдержка вновь отказала отцу. – Почему ты выбрал ее? Ты – эльфир! У вашей расы нет ничего святого. Что тебе от нас нужно? Золото? Сколько?
– Ваша дочь. – Дерран с легкой полуулыбкой шагнул вперед. – Если вы отпустите нас в Эльфириан, я заплачу вам за нее такой выкуп, что вы станете самым богатым человеком в королевстве.
Отец помолчал, не отводя от него прищуренных глаз, и решился:
– Что ж, издавна такие споры решал поединок правды. Пусть боги помогут нам рассудить этот спор. На рассвете жду тебя, Тилл Саари из рода Харуф, и тебя, принц Дейрриан из правящего дома Сиарра, у горы предков. И пусть свершится, что должно.
Я видела, как Деррана увели слуги замка. Как Тилл ушел, предварительно поклявшись отцу, что уничтожит этого «мерзкого выродка». А я все сидела, глядя, как вместе с факелами догорают одна за другой мои надежды на счастье и на то, что кошмар, привидевшийся мне, не сбудется.
Что ж, если мне суждено умереть, лучше сделать это в объятиях любимого.
Мои плечи обняли теплые руки моей старой няньки, заставив вздрогнуть и очнуться от охватившего меня оцепенения.
– Пойдем, доченька, я отведу тебя в твои покои.
Я послушно поднялась. Встретилась глазами с отцом и, не произнеся привычных с детства слов прощания, вышла вслед за Киланой.
Комната встретила меня тишиной и темнотой. Факел догорел, но я этого даже не заметила. Нянька поцеловала меня, как маленькую, в лоб, прикрыла дверь и ушла. Неужели меня не заперли? Хотя отец знает, что я не убегу. У него есть то, что для меня важнее всего: и свободы, и жизни. Какое-то время я боялась даже дышать, прислушиваясь к удаляющимся шагам, а когда все стихло, опустилась тут же, у двери.
Интересно, сколько еще до рассвета?
Обреченность и тревога рвали душу на лоскутки. Сон сбывался! Пусть не совсем так, как он привиделся мне, но выход только один. Или сейчас я помогу Деррану бежать, или завтра может случиться непоправимое.
Бежать?!
Сейчас?!
Осознав пришедшую мне в голову мысль, я поднялась и решительно взялась за ручку двери. Выглянула в коридор.
Никого?
Просто удивительно, что меня никто не сторожит.
А вдруг это ловушка? Чтобы на законных основаниях посадить меня в подземелье? В конце концов, это мой дом! И я вольна ходить здесь, куда мне захочется!
Сделав несколько шагов к лестнице, я все же услышала чьи-то приглушенные голоса.
Меня ждут?
Ладно!
На свой страх и риск быть замеченной отцом или его магами, я активировала воздушный амулет, бережно хранимый в платочке на поясе, а потому не замеченный отцом, и, призвав силу, стала мотыльком, дуновением ветра, который понес меня вверх по серпантину каменной лестницы. Стражники не заметили меня. Украдкой прикладываясь к фляжкам, они во всех подробностях делились сведениями о завтрашнем бое.
Пусть.
Одолев пролет, я вылетела в открытое окно под самой крышей.
Разрушенная башня – реликвия и гордость нашего родового замка, притягивала взгляд, обломанным клыком темнея на фоне светлеющего неба.
По преданию, башню сломал дракон, который до наших предков обитал в этом замке. Хотя какой резон дракону крушить собственный замок? Скорее всего, эту красивую сказку придумали уже люди, которые поселились здесь после бедолаги-дракона, чтобы хоть как-то оправдать ветхость древних стен. Теперь эта башня служила тюрьмой, как в случае с Дерраном.
Я ухватилась за обломок стены, забралась в разрушенную бойницу, с опаской заглянула в густой полумрак, а вдруг здесь с десяток стражников? Тишина меня успокоила, но она оказалась обманчивой: спрыгнув на камни башни, я тотчас оказалась в плену его рук.
– Дерран…
– Танита, я знал, что ты придешь. – Его губы скользнули по щеке, спустились к шее.
– Дерран, я помогу тебе бежать. – Надо сосредоточиться! – Сегодня. Сейчас!
– Нет! – Одно короткое слово – и не хочется сопротивляться… Но… надо! Он, наверное, не понимает, что нас ждет!
– Дерран, одумайся? Ты не переживешь завтрашний бой!
– Плохого же ты мнения обо мне, – усмехнулся он, сводя с ума поцелуем.
Шеркх! Что за пренебрежительное отношение к опасности!
Сделав над собой усилие, я оттолкнула его и выпалила:
– Пойми! Тилл – маг-воин! К тому же у него есть Хранитель! Дерран, он тебя уничтожит!
– Не уничтожит! – улыбнулся упрямец, снова стискивая меня в объятиях, и вдруг спросил: – Скажи, слову твоего отца можно верить?
– Да. – Не задумываясь, выпалила я. Уж что-что, а отец всегда был человеком чести. И насторожилась. – А зачем тебе?
– Перед боем я хочу заставить его поклясться, что если победа будет за мной, он отдаст тебя.
– Дерран, пожалуйста, послушай меня. – Я заглянула в его горящие желтым огнем глаза. – Я выведу тебя отсюда. Из замка. И открою переход. Ты уйдешь в Лиин-Тей, а мне нужно будет узнать, где Ширин. Потом…
– Нет, Танита, – перебил он меня. – Я так не могу. Никогда ни от кого не бегал и сейчас не стану.
– Дерран… – Я прижалась к нему. – Я боюсь! Впервые в жизни… не за себя. Знаешь, в Вселесье, когда мы стояли у Алтаря слез, я загадала желание. Чтобы боги подарили мне тебя. А что, если сегодня вечером он уже исполнил это желание, и завтра нас разлучат?
– Не разлучат, – усмехнулся Дерран и успокаивающе коснулся пальцами моих волос. – Ты – единственное, ради чего я хочу выжить и победить. Лучше расскажи о завтрашнем поединке. О правилах.
Я прижалась к его груди, радуясь тому, что он не увидит слез моего бессилия, моего страха. Все, что я могла сделать – я сделала. И принялась перечислять.
– Правила просты – никаких правил. Оружие любое, но только то, что будет у вас с собой. Используются все магические навыки и амулеты, какие ты сможешь применить. Проигравший – умрет.
– Кажется, об этом развлечении мне как-то рассказывал Лекс. Жаль, что его здесь нет. – Он огляделся и увлек меня на ворох лежалой соломы
– Дерран. – Подчиняясь его рукам, я села рядом с ним. – Мой сон… Кошмар… Он – реальность, которая вот-вот сбудется, а я ничего не могу изменить…
– Расскажи мне. – Его пальцы успокаивающе зарылись в мои волосы.
– Мне приснилось, что я освобождаю тебя. И в тот момент, когда мы пытаемся сбежать, нас ловит отец. А потом… я умираю…
– Значит, бежать не надо. Танита. – Он посмотрел на меня. – Ты веришь мне?
Я посмотрела в его горящие призрачным светом глаза и уютно свернулась калачиком у него на коленях.
– Конечно верю.
– Я хочу спеть тебе песню, которую пела мне нянька, когда я был совсем маленьким. Она по секрету рассказала, что подслушала ее у моей матери.
Я только кивнула и закрыла глаза, растворяясь в его негромком бархатистом голосе.
– Когда сойдутся сталь и сила
в единой схватке безысходной,
когда беда неодолима
твоей сестрою станет сводной,
ты боль, что сердце рвет на части,
прими, как дар, как исцеленье.
Пойми одно, что жизни счастье
уйти за Грань без сожаленья.
И вот, когда в последний миг,
путь указав к себе кровавый,
в себе дракона победив,
уйдешь без почестей и славы,
поймешь, что счастье: тишина,
секунда вечного покоя,
и бирюзовых снов страна
у золотого аналоя.
Его голос стих, а я все смотрела сквозь пролом на рассветное небо.
Я не знаю, что будет завтра. Может, нам отпущена только эта ночь, и я проведу ее рядом с ним.
С ним…
