Часть 5

Через два дня после кровавого столкновения мы спустились в долину с яркой сочной зеленью. Пение птиц оглушало, цветы пахли одуряюще, влажный воздух облепил тело — все раздражало неимоверно. Слишком жарко, слишком ярко, слишком шумно и… стоило рукам Рейна забраться под мою рубашку и погладить живот, подбираясь к груди, как я забыла обо всем, что до этого раздражало. После нападения он не выпускал меня из рук — впрочем, как и Дартвааль Хема. Хмурый защитник второй день держал наследника на своем лошваре и постоянно напряженно всматривался в окружающий пейзаж.

На ночлег остановились у озера с водой невероятно изумрудного цвета и что самое удивительное — холодной. Я настолько устала, вспотела и соскучилась, что, не раздумывая, откликнулась на предложение Рейна искупаться — и плевать, если нас кто-либо услышит. Впрочем, купание, как и наше бурное соитие, было недолгим, зато принесло необходимое облегчение.

А утром ждал сюрприз. Рейн попросил переодеться в платье, которое приобрел в городе драконов, сказав, что к вечеру мы должны будем добраться до Преисподней, и он хочет, чтобы я, как мать наследника, не чувствовала себя неловко в походной одежде и выглядела достойно.

Платье, которое я с трепетом и восторгом достала из свертка, оказалось весьма и весьма своеобразным… костюмом. Шелковые красные шаровары на широком, украшенном бисером поясе, с такими же манжетами внизу. Сверху полагается надевать топ из красной парчи на двух бретельках со шнуровкой сзади, оголяющий большую часть живота и спины. А поверх этого безобразия мое тело окутал невесомый прозрачный золотистый палантин из газа, который я закрепила на талии плетеным золотистым шнуром.

Пока переплетала волосы, украшая их бисером, и укладывала косичку короной на макушке, диву давалась — неужели тамошние эры носят такое? Ну, Рейну виднее, в конце концов. Мужчины, увидев меня по возвращении из-за кустов, обомлели, жарко исследуя взглядами мое тело. Я же стояла и смущалась.

Хема тоже переодели в легкую белоснежную рубашечку и черные штанишки. Я даже пожалела сейчас, что для него нет демонских черных шароваров. Но ничего, скоро у моего мальчика будет все и целая Преисподняя в придачу. Я невольно слышала тихие разговоры мужчин, когда они думали, что мы с Хемом спим. Те явно планировали месть за недавнее нападение и перебирали кланы один за другим, рассуждая, кто из них мог участвовать в новом заговоре против Повелителя. И странное дело: больше не испытывала отвращения, слушая кровожадные планы наших защитников.

Мне подвели оседланного, наконец-то вычищенного от крови и грязи Снежка, который с кислой мордой косил на меня взглядом, явно не радуясь участи верхового животного. Остальные его соплеменники стояли уже готовые отправиться в путь и мерзко довольно похихикивали. Надоел им белый выскочка, который бежал рядом налегке, лопал за двоих и ничего полезного не делал. Только и занимался тем, что задирал вверх голову и косил глазами на светляка, который, казалось, теперь прилип к макушке трусливого лошвара.

Рейн посадил меня на Снежка, не преминув погладить по бедру, и только потом отошел к Темному и одним движением взлетел в седло. Но в этот момент белый лошвар решил попытаться избавиться от седока. Прошел пару медленных шагов так, словно на него целый дракон приземлился, а потом, покачиваясь, сделал вид, что от непосильного груза у него разъезжаются ноги.

— Я думаю, одного защитника — светляка нам будет достаточно. И никаких хлопот, а то этот лошвар — слабый и ущербный: вон, даже хозяйку на себе удержать не может. И на обед охотиться не надо: этот на корм лошварам пойдет… — в сердцах высказался еще стоящий на земле Кервааль, с явной угрозой взирая на Снежка.

Не знаю, понял ли трус все буквально или по интонации что-то уловил, но неожиданно подобрался и загарцевал подо мной, демонстрируя стать, силу и выносливость, а главное — полную готовность служить, служить и снова служить хозяйке, заискивающе и дружелюбно кося на меня красным глазом.

Стоит ли говорить, что мы стали объектом внимания всего отряда, включая начавших было мстительно ржать четвероногих? Представила, как мы смотримся со стороны: белоснежный красавец лошвар и я на нем — хрупкая, яркая, нарядная птичка — темная эльфийка! Да меня просто распирало от гордости и довольства — и я счастливо захохотала, а вскоре и остальные демоны присоединились. Даже Хем смотрел на меня с Терна и широко улыбался, заставляя млеть от нежности.

Вот так посмеиваясь, мы тронулись в путь, радуясь, что конец его близок. После обеда на горизонте я снова заметила горы. Рейн сказал нам с Хемом надеть черные шелковые плащи, также купленные им у гномов, не объясняя причины, но я своему мужчине теперь верила абсолютно.

А спустя еще пару часов езды нам начали встречаться каменные дома и работающие рядом с ними демоны — самые что ни на есть трудяги.

Я смотрела во все глаза, отмечая, насколько обычные демоны отличаются от высших. Так вот, вкалывающие в поте лица на полях или фруктовых плантациях, мимо которых мы проезжали, оказались гораздо меньше наших сопровождающих, и рога у них были не столь внушительные. Завидев нас, местные жители мужского пола низко склонялись, обвивая хвостами ноги, а демоницы, проделывая то же самое хвостами, лишь опускали голову, хоть и зыркали исподлобья горящими плотоядными взглядами.

Я отметила, что шаровары и жилетки — это национальная одежда для демонов любого пола. Только у женщин верх был из ткани ярких цветов со шнуровкой впереди, а мужчины одеты в основном в одежды темных тонов и в кожу грубой выделки. А еще поняла по их одежде, что я не в пример некоторым приличнее одета. У меня, по крайней мере, — из выреза грудь не вываливается и топ не похож на полоску ткани, едва прикрывающую грудь.

— Рейн, а у демона из высших может быть избранная из низших слоев населения? — спросила, и неожиданно поняла, что помимо любопытства испытываю дикую ревность, замечая, как демоницы взглядами буквально поедают моего! демона.

Кажется, моя ревность от его внимания не укрылась, потому что обычно словно высеченное из камня лицо с резкими мрачными чертами осветила самодовольная улыбка. Мощный хвост переплелся с моим, и только потом Рейн решил меня просветить:

— Если высший демон захочет признать низшую избранной, та в одночасье поменяет свой статус. И лишь демоницы из высших могут осмелиться упрекнуть ее происхождением, мужчине же за подобное может грозить поединок чести. А у нас и так много поводов для поединков, чтобы еще и по такому незначительному поводу драться… Но ты, моя пчелка, можешь не переживать: тебя никто не посмеет оскорбить. Твое происхождение почище чем у многих из высших, и моей избранной даже демоницы не посмеют слова лишнего сказать поперек.

— Почему? — заинтересовалась последними словами.

Потому что каждый знает, что за этим последует. Мы с братом… Владеющим имеем особую репутацию: поблажек и пощады не будет никому — ни женщине, ни мужчине, — ответил Рейн, но прозвучали его слова слишком равнодушно и уверенно, чтобы сомневаться.

Я же мысленно порадовалась за себя: тому, что Рейн — мой избранный, любимый, а не враг или соперник.

По пути бросала короткие взгляды по сторонам, разглядывая все более дорогие и роскошные дома, демонов и представителей других рас, снующих по улицам предместий столицы. А потом не выдержала и тихо спросила:

— Рейнвааль, а у вас предусмотрены какие-либо обряды, которые помимо веточек и клубочков на груди — засвидетельствуют то, что я — твоя половинка и законная жена?

Он хвостом дернул за мою кисточку, заставляя посмотреть на него, и неожиданно мягко, но ворчливо ответил:

— Все еще не веришь в законность нашего брака? Сомневаешься во мне? Хель, я отказался от трех избранных, мне было плевать, что больше не встречу избранную и не получу потомства. Меня устраивало то, что я имел, — а потом увидел тебя. Я хочу тебя, хочу семью и хочу всего, что ты сможешь или захочешь мне дать. Да ты уже дала мне столько, сколько многие демоны не получат никогда! У нас, как ты выразилась, веточки и клубочки — гораздо более серьезный и законный аргумент, чем что-либо другое. Татуан нельзя купить, нельзя изменить, нельзя подделать или навязать. И он виден каждому. Когда мы с тобой займемся изучением языков, и особенно древнего, рунического — сама увидишь, что написано у меня на груди. Но я люблю тебя, малышка, поэтому сделаю, как ты хочешь. У нас есть и второй древний обычай — заключать браки в обители богов. И хотя они давно покинули Тирэй, жрецы служат там службы и проводят обряды. Иногда Высшие являются на разные празднества, чтобы дать свое благословение. Тебя устроит наше бракосочетание в обители?

Я кивнула и благодарно потянулась к любимому, но Снежок отпрянул в сторону, опасаясь сильно сближаться с клыкасто ухмыльнувшимся Темным. Рейн аж зарычал на моего лошвара от разочарования. А я снова весело рассмеялась: так стало легко и хорошо на душе после обещаний моего демона.

И уже через несколько минут, совершенно не по-светлоэльфийски раскрыв рот, смотрела на открывшийся моему взору грандиозный вид. Передо мной высились горы, которые были сплошь застроены.

Дома нависали над ущельями, являясь продолжением скал, словно вырастая из них. Горы превратились в огромный каменный улей, а в центре, возвышаясь над остальными зданиями, прямо из скалы в небо устремлялся дворец, который, несмотря на обилие камня, показался воздушным. Солнечные лучи пронизывали это чудо архитектуры насквозь, заглядывая во множество арочных окон, выбеливая стены и заставляя шпили замка светиться мягким золотым светом. Облака касались крыш, иногда застревая среди башенок, создавая нереальный, сказочный вид.

— Это — Преисподняя? — потрясенно выдохнула я.

Дартвааль обаятельно усмехнулся, потрепал такого же завороженного этой необыкновенной красотой Хема и ответил:

— А вы, надо полагать, рисовали себе мрачные застенки?

Подземные пещеры? Ничего, ара Хельвина, вот прогуляешься по внутренним дворцовым паркам, тогда поймешь, что лучше все узнавать и пробовать самой, чтобы узнать истину!

— А что за дома вокруг? — поинтересовалась уже более спокойным тоном.

— Это имения глав кланов! Дома всех высших демонов расположены вокруг Преисподней, все остальные — в долине, и чем слабее мужчина — тем дальше. Если когда-нибудь произойдет нападение на наши земли, высшая знать узнает об этом вовремя и пострадает в последнюю очередь. Сохранится основное, самое сильное, элитное звено всех демонов, — пояснил Дартвааль.

Кивнув, я продолжила дальше все рассматривать. Правда, теперь из-под капюшона: Рейн приказал накинуть и особенно не показывать мой темноэльфийский наряд. Хема тоже полностью скрыли полы плаща.

Наш отряд проехал оживленными улицами, по которым постоянно сновали демоны разных мастей и социального положения, двигались телеги торговцев-гномов, еще я увидела людей и даже троллей. Заметила, как два лошвара везут паланкин, в котором возлежит практически раздетая демоница, раздраженно обмахивающаяся веером. Ее сопровождает охрана — вооруженные демоны — не из высших, судя по татуан, но все равно внушительные и грозные.

Фривольно одетая дамочка из паланкина, завидев наш отряд, чуть слюной не захлебнулась и спину не сломала, пытаясь принять самую соблазнительную и привлекательную позу. Но мои спутники на нее даже внимания не обратили, в отличие от меня, с прямо-таки неприличным любопытством разглядывающую демоницу из высших. Лицо и уши экзотической, в моем понимании, красотки почти полностью оказались покрыты татуан, но это не портило ее: наоборот, смуглой дамочке с пламенной буйной гривой волос очень шел рисунок из веточек. И загибающиеся назад рожки добавляли очарования и кокетства.

Заметив мой любопытный взгляд из-под капюшона, она фыркнула и, раздраженно похлопывая кончиком хвоста по обивке паланкина, отвернулась. А я какое-то время переваривала впечатления от ее внешнего вида и одежды — вернее, отсутствие таковой. Вероятно, чем выше социальный статус демоницы, тем больше обнажается тело, если судить по тому, что на этой обольстительнице вместо шаровар — юбка в виде двух шелковых полосок, обнажающих ноги до бедер, и кожаный лиф, как у нас называют верхнюю деталь нижнего белья, предназначенную для купания в водоемах.

Да я по сравнению с ней выгляжу просто жрицей-отшельницей из людского культа Триединого в своем скромненьком, как сейчас понимаю, но еще утром весьма удивившем скудостью материи наряде.

Мы свернули на каменную дорогу, которая вскоре превратилась в своеобразную лестницу, ведущую в гору к Преисподней, с очень широкими и низкими ступенями, чтобы лошвары, груженные поклажей или везущие паланкины с женщинами, спокойно поднимались наверх или спускались вниз, цокая когтями по камням.

Наш отряд и особенно светляк, уверенно летящий впереди и словно зовущий за собой, привлекали слишком пристальное внимание со стороны демонов — особенно, высших. И каждый из них пытался разглядеть под черными шелковыми плащами наши лица или уловить хоть малейшие детали.

Вскоре мы добрались до стен замка из белого камня и въехали в сводчатые ворота, возле которых несли охрану мрачные здоровенные демоны. Увидев нас, они, уже привычно для меня за этот день, обернули хвосты вокруг ног и низко склонились. Мы же молча проследовали дальше.

— А почему все обвивают ноги хвостами? — не сдержала любопытства.

— Это знак смирения и преданности Владеющим. Стреноживая себя хвостом, демон как бы становится уязвимым и таким образом показывает, что его жизнь в наших руках, — произнес Рейнвааль, посмотрев на меня теплым взглядом, а потом продолжил. — Меня знает каждый демон — точнее, ощущает мою силу, поэтому проявляет уважение именно ко мне. Так же приветствуют любого Владеющего… если бы кроме нас с братом, а теперь и с Хемом, были бы еще таковые. Всем остальным высшим демонам достаточно поклониться, и чем выше их положение, тем ниже склоняются.

Так за разговорами мы оказались перед огромной мраморной лестницей, ведущей внутрь дворца, башни которого терялись в облаках. Меня снял со Снежка лично Рейн, а Хема — Дарт. И я тут же сплела наши с мальчиком хвосты, стараясь придать уверенности и себе, и ему. Рейн взял меня за руку, а кончиками пальцев второй погладил мое лицо, успокаивая.

— Просто помни: я с тобой всегда, во всем и навсегда! Хорошо? — произнес он тихим хрипловатым голосом.

В ответ кивнула, потершись щекой о его ладонь, отчего в фиолетовых бархатных глазах вспыхнули искры удовольствия. Всей группой мы пошли внутрь дворца под испуганное блеяние Снежка, которого конюхи (или как здесь их могут называть) вместе с остальными лошварами уводили прочь. Жаль, сейчас я ничем не могу его успокоить, сама нуждаясь в поддержке.

К Рейну, сильно склоняясь, скользнул один из дворцовых служащих, что-то тихо шепнул и быстро исчез. Муж удобнее перехватил мою руку и повел нас с Хемом за собой дальше, в окружении остальных защитников.

Мы проходили множество богато украшенных анфилад и залов, галерей и переходов. Светлячок, словно почуяв хозяина, все сильнее мерцал, метался и носился вперед— назад, как бы подгоняя, ускоряя наш ход. И все встреченные нами провожали нас весьма заинтересованными взглядами. Я отметила, что некоторые даже успели разглядеть татуан связи с избранной в распахнутой жилетке на груди Рейна, и глаза любопытствующих демонов из раскосых превращались в ошеломленные круглые. Затем их внимание стремительно переключалось на меня, а потом — на Хема.

Похоже, скоро слухи обо мне разнесутся как пожар в степи — стихийно и стремительно. Мысленно представила, как мы все смотримся со стороны. Маленькая звездочка летит чуть впереди, ведя за собой огромных грозных высших демонов, покрытых татуан и двигающихся сейчас так, словно выполняют важнейшую миссию (собственно, если подумать, так оно и есть). И мы с Хемом: маленький мальчик и хрупкая девушка, закутанные в плащи, держащиеся за руки и сплетающие хвосты. Опустив взгляд, заметила, как из-под развевающейся от быстрой ходьбы и задравшейся над хвостом полы плаща выглядывают красные шаровары и подол золотистой газовой накидки. Черное с красным и золотым — весьма контрастное сочетание.

Наконец Рейн привел нас к высоким двустворчатым дверям, возле которых застыл караул из шести демонов. Снова привычный ритуал поклона, а потом охранники распахнули двери и мы вошли в небольшой, но вмещающий довольно приличное количество народа зал прямоугольной формы.

В противоположной от нас стороне на огромном черном кресле, располагающемся на постаменте, от которого вниз вели три широкие ступеньки, восседал демон. На каждой из этих ступенек стояли по два пустующих мягких стула с подлокотниками. А внизу по бокам от постамента располагались два ряда стульев, занятых демонами, различающимися цветовой гаммой как в одежде, так и в окраске волос, но зато их лица объединяло мрачное выражение, жгучий, но старательно скрываемый интерес в глазах и недовольно поджатые губы.

Я, ведомая Рейном к центру зала, вскользь пробежалась взглядом из-под капюшона по нижним рядам присутствующих, а потом все мое внимание приковал к себе Повелитель — Хемвааль-старший, восседающий на своем троне закинув ногу на ногу и подперев голову рукой, в то время как его длинный толстый хвост мерно отбивает дробь по полу рядом. На Повелителе демонов черные шаровары с серебристым рисунком, серые остроносые туфли и белоснежная жилетка с серебристой окантовкой по краям, но никаких украшений, и тело обильно покрыто черными, словно живыми, татуан — от кончиков пальцев до ушей, включая лицо.

Телосложением Повелитель похож на Рейна — гигант со стальной мускулатурой. А вот лицо… Если в первый момент нашей встречи с моим демоном мне показалось, что у него черты резкие, хищные и устрашающие, хоть и не лишенные особой мужественной привлекательности, то этот… экземпляр — Хемвааль-старший — подавляет всем своим существом.

Красавцем его не назовешь, даже любя: высокий умный лоб с огромными, закрученными назад, витыми рогами, хищный орлиный нос, обрамленные густыми бровями вразлет цепкие черные глаза, словно вобравшие весь свет, пугают до дрожи в коленках, пухлые чувственные, но будто каменные, сурово поджатые губы. Да улыбался ли он когда-нибудь вообще? Упрямый квадратный подбородок, подсказывающий, что этот мужчина никогда не откажется от того, что задумал или решил. Вроде, все черты лица по отдельности правильные, красивые, но в совокупности все вместе создают образ самого жестокого и опасного хищника, которого я только видела.

Но главное даже не внешность, а аура, которую он излучает. Словно тебя поглощает сама Тьма, и от этого трепещет сердце и потеют от страха руки. Успокаивает только то, что, похоже, все здесь находящиеся демоны испытывают те же самые, далеко не лучшие, ощущения. Вон, у некоторых даже бисеринки пота на лбу и висках блестят.

Чем ближе мы подходили к постаменту, тем сильнее я сжимала руку Рейна и ближе подтягивала к себе Хема, испугавшись за него. А еще воочию убедилась: действительно, мой мальчик очень сильно похож на сидящего в кресле мужчину — правда, пока все самое характерное скрашивают детское очарование и невинный спокойный взгляд, но теперь я знаю, как он будет выглядеть спустя годы.

В голову неожиданно закралась странная мысль:

«Как Азарэль решилась соблазнить такого мужчину, да еще попыталась обмануть?»

Я не представляю. Ну не показалась она мне столь бесстрашной и безрассудной…

Наконец, мы замерли перед троном Повелителя, и все взгляды устремились на нас. Семеро наших спутников привычно склонились, обвив ноги хвостами, а вот Рейн лишь коротко поклонился, и я повторила его жест, не зная как правильно поступить. Этот момент я упустила, к сожалению.

Но судя по тому, что никто и слова не сказал, вроде сделала как положено. Хем прижался к моему боку, обняв за талию, и я рефлекторно погладила его по голове.

Я заметила, что хвост Повелителя, наблюдающего за нами, замер на полу, а на меня уставились черные провалы глаз. По залу разнесся мощный глубокий голос Рейна:

— Владеющий, позволь представить тебе мою избранную. Ара Хельвина — наследница темного клана Серебряных стрел и светлейшего рода Черной дубравы, — я сняла капюшон с головы и расстегнула плащ, затем на светлоэльфийский манер присела в реверансе, а Рейн продолжил. — И твоего сына и наследника — Хемвааля-младшего.

После представления сняла капюшон и с головы Хема, незаметно кивнув ему головой, чтобы тоже поклоном приветствовал своего отца. Мгновение молчания — а потом жутковатым, скрежещущим по нервам голосом Повелитель произнес:

— Где она?

Кто «она», я лично поняла сразу, а вот окружающие нас незнакомые демоны даже вперед подались, разглядывая нас с Хемом с неприкрытым потрясением и изумлением на лицах.

Рейн неожиданно вкрадчиво ответил:

— Наказана по нашим обычаям! Аро Хемвааль с ежегодной миссией был отправлен к месту встречи в сопровождении няньки, с ними же ехала и Хельвина с целью посетить своего деда — главу клана Серебряных стрел. На миссию напали арути и всех светлых вырезали, осталась лишь горстка людей и гномов. Наследник тоже подлежал уничтожению, но моя избранная, рискуя собой, спасла ребенка, а потом взяла над ним полную опеку. Слишком долог и опасен был их путь. Потом доложу подробнее, мой Повелитель!

Я видела, что чем дальше говорил Рейн, тем более мрачным и пугающим становилось выражение лица Хемвааля-старшего. Мне показалось, что он с трудом сдерживается, чтобы кого-нибудь не прибить, и этим кем-то вполне могу оказаться и я. Сила Владеющего начала распространяться волнами, и ближние, сидящие на стульях демоны начали неосознанно втягивать голову в плечи и судорожно сглатывать.

Но Повелитель молчал, разглядывая меня и прижавшегося ко мне Хема, и словно загипнотизированный следил за моей ладошкой, которая скользила по черным вихрам мальчика. Потом моргнул пару раз, словно сбрасывая наваждение, перевел взгляд на Рейна и я ощутила, что мой муж тоже выпустил свою силу, словно предупреждая, опасаясь, готовясь к чему-то.

Краем глаза заметила, что наши спутники сделали шаг назад и морщатся. Рейн и Повелитель пару минут сверлили друг друга взглядами, а остальные присутствующие напряженно молчали. Я же, уже вовсю опасаясь за наши жизни, двигалась за спину мужу, попутно, еще и пряча Хема за свою. И это не укрылось от внимания Владеющего: он зловеще ухмыльнулся и неожиданно расслабился, снова взяв под контроль свою силу. Спина Рейна тоже перестала быть столь напряженной, а я в этот момент поняла, что мой муж сейчас был готов ради меня сразиться с собственным братом и вполне возможно — умереть. За меня!

Повелитель перевел взгляд на светляка, застывшего возле нас с Хемом, протянул руку и светляк стремительно скользнул к хозяину. Тревога кольнула сердце, и оно не ошиблось. Мужчина щелкнул пальцами и светляк начал медленно осыпаться голубенькими искорками, которые, истаивая, летели к полу.

— Нет! — закричала я и резко рванула к нашему погибшему другу, теряя на ходу плащ.

— Мама! — отчаянно выкрикнул Хем и побежал за мной следом.

Мы вместе упали на колени перед троном и, вытянув руки, пытались поймать летящие искорки.

— Вы убили его! — прорыдала, обвиняя Повелителя. — Это же светлячок Хема! Он все время был с нами, вел, светил и оберегал от всего, предупреждал об опасности, а вы…

Первая искорка почти достигла моей ладони, но в этот момент Рейнвааль щелкнул пальцами у меня над ухом, прошептал заклинание и все искорки, которые падали мне в руку, собрались вместе, и вскоре наш светлячок вновь замерцал ярким насыщенным голубым светом.

Мы с Хемом сидели на коленках и счастливо улыбались, причем я — сквозь слезы, любуясь нашим маленьким, вновь ожившим дружком. Рейн присел рядом со мной на корточки, осторожно касаясь ладонью моей щеки, вытер слезы и, глядя на меня теплыми фиолетовыми глазами, в которых сейчас светились нежность и любовь, тихо заверил:

— Теперь он только твой! И будет следовать за тобой. Если захотите с Хемом, мы ему второго сделаем, настроенного только на него.

Я благодарно поцеловала ладонь, которой Рейнвааль поглаживал мою щеку.

— Спасибо, любимый!

Вокруг стояла гулкая пугающая тишина, которую словно разрезал вопрос Повелителя:

— Мама? Брат, как это понимать? Насколько я помню, мать моего…

Рейн не дал ему продолжить: встал, помог подняться нам с Хемом, а потом с неожиданной для меня мрачной удовлетворенной усмешкой произнес:

— Как видишь, брат, в жизни бывают и такие сюрпризы. Если бы ты шел по их следам вместе с нами и видел все, что им пришлось пережить, то подобный вопрос тебе в голову даже не закрался. У твоего сына рано полезли рога, изначальная привязанность оказалась столь сильной, а любовь Хель — столь щедрой, что привязка состоялась. И ничего не изменить.

Повелитель яростно ощерился:

— Ты в этом уверен. Обобщающий?

Рейн пожал мощными плечами, все сильнее расслабляясь, хотя я не поняла почему и не видела тому причины. Мой избранный закончил пояснения:

— Твой наследник, брат, не менее силен, чем ты. Магия проснулась слишком рано, и Хельвине пришлось потрудиться, чтобы мальчик не «выгорел» — нам всем повезло, что успели вовремя. Самое удивительное, его привязка к новой матери столь сильна, что… когда мы немного с Дартваалем поспорили и… Хель испугалась… Короче, младший Хемвааль прошел полную боевую трансформацию и гонял нас по поляне добрых полчаса, пока моя избранная не уговорила его вернуть прежний облик.

Демоны вокруг громко изумленно выдохнули, а Повелитель заметно побледнел, хотя, может, мне и показалось. Но теперь он пристально смотрел на меня своими пугающими, изучающими, оценивающими глазами.

— Мама Хемвааля, значит?! Темная эльфийка?! Высшие — великие насмешники! — с мрачной непонятной насмешкой, словно смеялся над самим собой, произнес Повелитель, а потом громко захохотал.

Я ощутила, как рядом со мной напрягся Рейн, а остальные демоны, разинув рты, смотрят на Владеющего.

Хохот прекратился так же резко, как и начался, а черные жуткие глаза снова уставились на нас. Я успокаивающе гладила Хема по голове и неожиданно обратила внимание, что Повелитель вновь следит за моими движениями и будто тянется к чему-то. И снова он моргнул, убирая наваждение. Посмотрев на Рейна, произнес:

— Поздравляю тебя, брат, с обретением семьи! Твоя избранная невероятно красива, смела и сразу заметно, что любит тебя… а это така-а-ая редкость по нынешним временам. Если исходить из сюрприза, который мне так неожиданно свалился на голову, то я даже рад, что она — твоя избранная и приемная мать моего сына. А главное, любит и его, давая дополнительные гарантии, что моя увеличившаяся семья будет крепкой, сплоченной и… более защищенной. Ведь теперь и ты заинтересован в этом… Не так ли, аро Рейнвааль?

Последний вопрос был задан с нескрываемым сарказмом, давая понять, что Повелитель тоже догадывается о мыслях Рейна по поводу трона, мальчика и о возможном, даже чисто теоретическом, предательстве. И теперь в моем лице видит способ предотвратить опасность и защитить своего сына. То есть получается, что старший Хемвааль уверен в том, что Рейн не тронет Хема, пока я люблю ребенка и он мне дорог, а также будет защищать его, чтобы я нечаянно не расстроилась. И для них это естественно!

У меня внутри расправило крылья чувство острой нежности: выходит, Рейн любит меня настолько, что готов плюнуть на трон. Просто чтобы мне не было больно из-за потери приемного сына… Вспомнились гномы, говорившие о том, что демоны верны и преданны лишь избранным и матерям, остальное — по интересам и степени алчности. Я пыталась осознать, каково это — быть центром мироздания такого мужчины, как Рейнвааль. И чувствовала, что все тревоги и страхи уходят, а меня буквально затопило любовью к нему.

С небес на землю вернули слова Повелителя:

— С завтрашнего дня я начинаю сам тренировать и учить своего сына! Его встречи с приемной матерью мы согласуем отдельно!

— В каком смысле — согласуем? — не удержалась и выпалила я. — Он маленький, привык спать рядом со мной, и я не могу позволить, чтобы в чужом — пока — дворце мой мальчик остался один… в одиночестве.

— Ты забываешься, девочка! — холодно, бесстрастно заявил Хемвааль, а маленький Хем, понурив голову, стоял рядом со мной, и его опечаленный вид заставил возмутиться.

— Но у нас с Рейнваалем целое крыло, как я поняла?! Почему Хем не может жить в соседней комнате, чтобы всегда, когда захочет, мог увидеть меня? Чтобы я могла заботиться о нем вечером или утром, а…

— Защитники смогут организовать более совершенный, безопасный контур вокруг этих покоев. Слабые места обоих Владеющих будут под надежной охраной, — уверенно предложил голос Дартвааля за нами.

Повелитель на мгновение задумался, бросил взгляд на Рейна, который чуть кивнул, и в итоге мне дали добро:

— Через три дня будет официальное представление моего сына и избранной аро Рейнвааля высшим кланам. Позаботьтесь об этом! — сухо приказал Повелитель сидящим на стульях высшим демонам, затем обратился уже к нам с Хемом:

— Сегодня отдыхайте с дороги, а завтра начнем более близкое знакомство и общение.

Благодарно улыбнулась… отцу моего ребенка, порадовавшись, что этот мужчина, наделенный огромной силой и властью, согласился дать сыну возможность постепенно привыкнуть к новой жизни и к посторонним пока для него демонам. А потом мы вновь откланялись и, развернувшись, удалились.

* * *

— Ну как, тебе нравится? Если нет — переделай по своему вкусу! — проурчал над головой мой любимый демон.

Рейн, положив руки мне на плечи, прижимал к себе, пока я рассматривала центральную комнату апартаментов северного крыла Преисподней, принадлежащего нам. Помимо этих покоев есть еще и другие, расположенные вдоль длинного коридора на этом этаже и на трех этажах ниже.

Гостиная выдержана в фиолетовых и золотых тонах — цветах моего нового клана. Как я поняла, теперь в моей одежде тоже должны постоянно присутствовать фиолетовый и золотой, тогда уж точно ни один из демонов не ошибется, кому я принадлежу.

Отстранившись от Рейна и выпустив руку Хема, которую держала все это время, отправилась рассматривать свой новый дом в сопровождении последовавших за мной обоих любимых мужчин. А я скользила взглядом по длинным диванам с бархатной и парчовой обивкой, глубоким низким креслам, мозаичным полам с изображением батальных сцен, высоким лепным потолкам, восхищаясь замысловатыми и в то же время уютными интерьерами.

Зайдя в очередную комнату, смутилась: огромная светлая спальня, наполненная розовым светом заката, который только добавлял уюта, красоты и интима. Бросила быстрый взгляд даже не на кровать — на ложе королевских размеров, застланное нарядным фиолетовым покрывалом. Захотелось разбежаться, прыгнуть и… уснуть наконец-то на простынях, а не под открытым небом на коврике. Я устала, очень устала. А уж как устал мой малыш — даже думать боюсь, так что дальнейший осмотр, думаю, можно отложить на завтра. Повернулась к Рейну и, улыбнувшись, попросила:

— Мне здесь все слишком нравится, чтобы сразу что— либо менять. Может, потом, по мелочам, как освоюсь. А сейчас хочется есть, мыться и спать. А Хем — тот вообще, сегодня столько пережил, что его срочно нужно отправлять в постель.

Хем забрался на кровать и довольно распластался на покрывале, но Рейн, смеясь, предупредил:

— Племянничек, это не твоя постель! Теперь я сплю с Хель, а твоя комната — следующая! Думаю, нам с твоей мамочкой смежные спальни ни к чему. Мы и в одной хорошо устроимся! Ты пока можешь пожить там, а дальше посмотрим — вдруг ты себе лучше покои найдешь… в южном крыле?

Хем зарычал на Рейна, спрыгнул с постели и прижался ко мне. Я тут же присела и, заглядывая ему в глаза, начала успокаивать:

— Тыковка, я теперь жена Рейнвааля и мое место рядом с ним — особенно ночью. Но наши с тобой спальни смежные, так что в любой момент можешь постучаться и войти сюда. Я всегда смогу прогнать твои плохие сны, поцеловать на ночь или разбудить утром. И любить меньше не стану — ты же мой сыночек.

Мальчик хмуро смотрел в пол, а потом обнял меня за шею и прижался, а я, обняв его и погладив по вихрам, предложила:

— А пойдем твою комнату посмотрим… пока кто-нибудь не занял…

Уловка подействовала — Хем успокоился и вприпрыжку рванул к двери в соседнюю комнату.

— Избалуешь мальчишку — Хемвааль-старший тебе спасибо не скажет, — со смешком проворчал Рейн, а потом предупредил: — Своих сыновей так баловать не позволю!

— А мы посмотрим… на твоих сыновей! — съехидничала я, зевнув.

— Сильно устала? — участливо спросил Рейн. Подойдя вплотную, коснулся пальцами моей щеки и погладил.

— Устала! И есть хочется! — ответила и потерлась о его ладонь щекой.

Глаза демона от моей ласки привычно вспыхнули фиолетовым бархатом.

— У нас принято принимать пищу у себя в покоях. И лишь в определенные дни собираться в обеденном зале — когда делегации, балы, праздники да мало ли что еще. Я прикажу доставить ужин немедленно.

— А нас здесь не отравят? — опасливо поинтересовалась. — Я, конечно, многие яды узнаю по запаху или вкусу, но отравляющих веществ так много…

— Любимая, у нас уже давно никто подобной ерундой не занимается. Всех с рождения учат простому заклинанию, которым мы пользуемся практически на рефлекторном уровне. Мы с его помощью проверяем любую пищу или напитки, так что с этой стороны опасности не жди. Я завтра же с утра научу тебя и Хема этому заклинанию и заставлю его зазубрить.

Улыбнувшись, кивнула и расслабилась, а Рейн ушел отдавать приказы. Я же пошла в соседнюю комнату, где скрылся Хем. Его спальня оказалась не менее роскошной, с такой же огромной помпезной кроватью, на которой маленький проказник, лежа на золотистом покрывале, решил изобразить звезду, вызвав у меня невольную улыбку.

Как выяснилось, половина, условно являющаяся женской, имеет такое же количество разных по назначению комнат и отдельный выход в общий коридор. Выглянув туда, заметила замерших неподалеку демонов-телохранителей, которые, увидев меня, тут же оплели хвостами ноги и низко склонились. Я тоже вежливо кивнула и поспешила закрыть дверь, отметив, что охрана выглядит впечатляюще.

Вернувшись в свою спальню, услышала, что в гостиной накрывают стол к ужину, вошла туда и буквально остолбенела, разглядывая полуголых демониц, которые заносили подносы и раскладывали столовые приборы. Две яркие полоски-тряпочки, обнажающие ноги до бедер, и топы, прикрывающие грудь — вот и вся их одежда. Татуан на ушках — значит, девушки из низших, но это не мешает им соблазнительно крутить бедрами, а хвостами как бы невзначай слегка касаться Рейна, который у двери разговаривает с другим мужчиной. Мерзавки еще и позыркивают на моего мужчину игривыми многообещающими взглядами, да так увлеклись, что не обращают на меня никакого внимания. Хорошенькое дело! А со сколькими из них он уже спал? Настроение стремительно полетело вниз, а в душе зародился страх. Страх потерять любимого.

Одна из дамочек словно нечаянно уронила возле Рейна салфетку и с томной эротичной грацией наклонилась, оттопырив зад. Ее хвост шаловливо скользнул к ногам моего демона и этого я уже не выдержала, тем более что взгляды обоих мужчин с интересом задержались на упругих пышных ягодицах демоницы.

Стремительно подошла к девушке со спины, которую она так тщательно и со знанием дела прогибала, и пнула нахалку под зад ногой. Но в пылу ярости этого мне показалось мало, перед глазами так и стоял заинтересованный взгляд Рейна, гуляющий по ее бедрам, поэтому тщательно наступила зарвавшейся демонице на хвост, заставив ту вскрикнуть, и прошипела, глядя в ее испуганные и вместе с тем злые глаза:

— Запомни сама и передай другим — я своим не делюсь ни с кем! Еще хоть один лишний взгляд на моего мужа бросите — и все пожалеете…

Девушка уткнулась лбом в пол и из этого положения пролепетала:

— Простите, ара, мы не знали… Хотели лучше услужить…

Я резко повернулась, услышав веселый смешок: оказалось, незнакомый мужчина тихо смеется над моей — наверное, глупой и смешной — выходкой. Рейн же смотрит на меня прямо-таки с восторгом, словно заново увидел. Еще бы знать: то ли он меня специально спровоцировал, то ли не ожидал столь сильной ревности, и это ему неожиданно понравилось.

Резким жестом отпустила девушку, а потом с каменным лицом попыталась удалиться, но меня остановили слова Рейна:

— Хель, позволь представить тебе главу клана защитников и отца Дартвааля — эро Сейнвааля.

Я чувствовала себя униженной, злой и снедаемой ревностью, поэтому снова строго посмотрела на мужчину (в конце концов, тоже пялился) и коротко кивнула.

Эро Сейнвааль отвесил мне гораздо более низкий поклон. Из разных имен отца и сына следует, что Дарт — не старший сын, а вообще они очень похожи: те же золотистые волосы, пухлые чувственные губы, желто-карие глаза. Правда, у этого в них светится столько мудрости, что сразу понятно — демону много лет. Даже слишком много.

Рейн прервал затянувшееся молчание, подходя ко мне и обнимая за талию:

— Я попросил Сейнвааля лично подобрать телохранителей тебе и наследнику.

Я продолжала молчать, не в силах справиться с раздиравшими меня эмоциями: уж очень задел всего лишь заинтересованный взгляд Рейна на чужую женщину. И уверена, он это почувствовал, потому что его рука, лежащая на моей спине, напряглась.

Эро Сейнвааль, не дождавшись от меня ни слова, уточнил:

— У вас есть какие-либо особые пожелания в отношении вашей охраны, ара Хельвина?

— Мне важно, чтобы Хема охраняли самые сильные, самые преданные и самые опытные защитники, — наконец отмерла я, решив временно отложить собственные проблемы для решения столь важного вопроса. — Мой мальчик почти не тренировался физически, его учили наукам. И пусть телохранители будут терпеливыми и добрыми, чтобы он не боялся и если о чем-то спросит, отвечали без раздражения и мягко, ведь он совсем малыш еще, и вдруг меня рядом не будет.

Сейнвааль чуть приподнял брови в удивлении, но потом мягко улыбнулся и поинтересовался:

— А для вашей личной охраны есть какие-то пожелания?

Рейн не видел моего лица, он стоял, возвышаясь надо мной и обнимая за плечи, так что я, глядя прямо в глаза Сейну, с мрачной ухмылкой заявила:

— Пусть они будут сильными и красивыми — это так возбуждает…

Все-таки меня прорвало! В груди мужа родилось глухое рычание, а руки на мне окаменели, сжимая словно тисками. Сейнвааль тут же спрятал улыбку за бесстрастной маской, но глаза все равно продолжали смеяться. Рейн же прорычал главному защитнику:

— Самых страшных, сильных и молчаливых, эро Сейнвааль! За их преданность отвечаешь головой!

Сейн низко поклонился и быстро вышел из наших покоев, а гнев Рейна обратился на меня:

— Это что сейчас было, пчелка?

Краем глаза заметила стоящего в дверях Хема, наблюдающего за нами, поэтому попросила:

— Тыковка, помой ручки в ванной, сейчас кушать будем!

Дождавшись, когда мальчик уйдет, выскользнула из хватки Рейна, уперла кулаки в бока и зло ответила вопросом на вопрос:

— И со сколькими из них ты уже спал?

Муж нахмурился и прорычал, нависая надо мной:

— Я — мужчина и мне три тысячи лет, Хель. Или ты считаешь, я должен был соблюдать целибат в ожидании тебя?

— Нет, не должен! Но пожирать взглядом чужую задницу при живой жене — это нормально? — Рейн замер и явно смутился, не зная как оправдаться.

А я, чувствуя новый прилив ярости, прошипела:

— Запомни, любимый, чтобы выжить здесь и помочь выжить моему ребенку, я буду учиться у тебя всему! И изменять тоже научусь, если хоть раз покажешь!

Рейн стоял каменной статуей, и лишь лиловые глаза, в упор глядящие на меня, подсказали, что он взбешен до предела.

— Признаю, я брал многих из этих женщин: высших или низших — мне было неважно. Но ни разу не ночевал с ними в одной постели — это право только избранной! И ни одна из них не затронула даже частички моей души. Ты единственная, кому она полностью принадлежит теперь уже навечно! С каждым днем, а особенно — совместно проведенной ночью избранная все сильнее забирает власть над своим мужчиной. Забирает его душу и сердце! Я никогда не сделаю тебе больно, любимая! Да ни один демон не позволит себе сделать больно своей избранной, и изменой в том числе, несмотря на наш горячий темперамент. А сегодня это… просто старая многовековая привычка. И поверь, сегодня она умерла…

Я опустила голову вниз, передернула плечом и ответила с горечью в голосе:

— Ты сейчас сделал мне больно! Я думала, ты любишь и хочешь только меня, но только что сама увидела, что прелести других женщин тебя тоже интересуют и волнуют…

Рейн шагнул ко мне, преодолевая сопротивление, прижал к себе и глухо ответил:

— Я люблю и хочу только тебя! Клянусь, что подобного больше не повторится! Я даже не думал, что взгляд… что ты настолько ревнива и такая собственница. Впредь буду знать!

Ударила кулачком его по груди, уткнулась в нее своим лбом и пригрозила:

— Советую держать всех женщин, кроме меня, подальше, и если хоть одна из них тебя коснется — отпихивай в то же мгновение, иначе я буду очень-очень зла и за последствия не отвечаю.

Рейн, обнимая все крепче, расслабился и хрипло облегченно рассмеялся.

— Мама, я кушать хочу! — отвлек нас от выяснения отношений Хем.

После плотного ужина я помылась и, переодевшись в легкий шелковый халат и штаны на завязках, отправила мыться сыночка. Пока укладывала мальчика спать в его покоях, Рейнвааль предупредил, что нас охраняют, а ему нужно лично отдать некоторые распоряжения — в частности, об одежде для меня и Хема, а также еще раз переговорить с Сейнваалем. Я мысленно ухмыльнулась: наверняка рванул выбирать самых несимпатичных телохранителей.

Светляк, теперь уже мой, завис над кроватью и мерцал, рождая в душе радостное теплое ощущение — я дома, и все, что мне надо, находится здесь, рядом. Мы комфортно улеглись на кровати в спальне Хема, и он, притулившись ко мне, слушал очередную сказку.

За время нашего путешествия я часто рассказывала истории, которыми в детстве со мной делилась Милена, моя кормилица. А так как она была из расы людей, то и сказки сказывала в основном такие, где главными героями выступали люди, да еще иногда были истории о гномах. Порой я сама придумывала сюжеты историй о древесных духах и дриадах, жизнь которых хорошо знала, и мне очень нравилось, как Хем слушал меня, затаив дыхание.

Вот и сейчас слушал, устроив голову у меня на животе, сонно хлопая глазенками, пока я рукой скользила по его черным волосам. Даже привыкла за это время к тяжести демонов. Хотя Рейн во время нашего соития контролировал себя, удерживая немалый вес на локтях, иначе бы точно раздавил.

Почти закончив рассказывать новую, только что придуманную историю и укрывая Хема тонким покрывалом, ощутила странное напряжение в душе, отчего поежилась, но гладить мальчика по голове не перестала. Шепнула:

— Тыковка, закрывай глазки, пора баиньки!

— Тыковка? Может, придумаешь Хемваалю другое ласковое имя? А то несолидно для Повелителя! — раздался насмешливо-задумчивый голос Хемвааля-старшего.

Вздрогнула от неожиданности. Хем же просто прижался ко мне теснее и макушкой потянулся за моей ладонью, заставляя продолжить ласку, причем не проявляя особого волнения. Даже немного удивилась, ведь Хем всегда остро реагировал на чужаков рядом со мной и ревновал, а сейчас равнодушно отнесся к присутствию своего отца, которого видит второй раз в жизни.

Я напряженно сверлила взглядом демона, отмечая, что сейчас он не выглядит опасным. Одетый в черные легкие шаровары и шелковую, распахнутую на груди, жилетку, Повелитель производит впечатление симпатичного усталого мужчины. И хотя весь его вид буквально источает животный магнетизм сильного самца, мне почему-то захотелось пожалеть его — странное необъяснимое желание. Например, погладить как Хема по таким же черным длинным, почти до пола, волосам. И никакого, даже подспудного сексуального влечения или интереса. Хотя я и раньше равнодушно относилась к представителям противоположного пола, но все же оценивала их как женщина мужчин, а в случае с Повелителем, который при первой встрече испугал, сейчас испытываю странную жалость.

— Надеюсь, не помешал вашему уединению? — произнес он спокойным, но все равно жестким голосом.

Я рывком поправила длинные распахнувшиеся полы халата и собралась встать, но Повелитель резко выбросил руку вперед, властным жестом останавливая меня. Затем двинулся к нам, медленно, словно позволяя привыкнуть к его присутствию, успокоиться.

Хвост Хема собственнически лег поверх моих ног, а руки крепче обвили мою талию. Чуть опустив взгляд, заметила, что мальчик с горящим в глубине глаз вниманием и любопытством наблюдает за своим отцом. Занятно: я всего несколько раз видела, чтобы его глаза так блестели, наполняясь светом эмоций и жизни. Даже порадовалась, ведь это значит, что отец не оставил сына равнодушным.

Повелитель уселся на кровать, и я оказалась между двумя Хемваалями, напряженно ожидая дальнейшего развития событий и поглаживая младшего. Невероятные жуткие полночные глаза уставились на меня и внимательно изучили лицо, а потом и тело. Затем этот загадочный мужчина бесстрастно произнес:

— Рейну повезло с избранной! Красивая, мягкая, ласковая и к тому же ручная кошечка.

— Это все выводы, которые вы успели сделать за время нашего короткого знакомства? — попыталась спросить спокойно, но в голосе прозвучали плохо скрываемые сарказм и злость.

Полночные глаза коварно сверкнули, а потом он ответил своим бесцветным жутковатым голосом:

— Не все! Ты вправду его любишь? — он словно считывал с моего лица — правду говорю или нет?

— Я люблю Рейна, правда! Даже слишком сильно! — осторожно ответила и чуть наклонила голову набок, рассматривая чрезвычайно опасного демона.

Отчего-то появилась странная, не подкрепленная ничем уверенность — он не причинит мне вреда. Даже напряжение постепенно ушло, и я неожиданно ощутила, что его жуткая давящая аура отступила и словно огибает меня, распространяясь дальше. И главное — Хем на магию отца даже не реагирует, а, может, даже не чувствует.

Повелитель, подняв лицо к светлячку, мгновение смотрел на него, а потом поинтересовался:

— Я вложил его в кулон, чтобы он вел Хема ко мне, что бы ни случилось. Если бы он умирал, ведун бы просигналил. Но это всего лишь частичка магии. Почему он стал дорог тебе?

— Не только мне, но и Хему. Светлячок часто нас спасал, предупреждая об опасности. Светил ночью, когда было темно и жутко страшно. И вообще всегда был с нами. А потом магию Хема заблокировал Рейн, и он начал тускнеть и исчезать, пришлось кормить его своей энергией. Мне сложно сказать, почему и когда, но… как будто сроднились. А вы его… даже не спросив у нас разрешения!

Договорив, обиженно посмотрела на Повелителя, а тот странным взглядом следил за моей ладонью, которая продолжала скользить по кудрям его сына.

— А его ты тоже истинно любишь? Почему, мне интересно? — спросил мужчина и быстро перевел взгляд на меня.

Я пару мгновений смотрела на засыпающего Хема, у которого слипались глазки, потом тихо и максимально честно ответила:

— Когда увидела впервые — искренне пожалела. Он испытывал настоящую душевную боль, когда Азарэль уехала, оставив его на няню. В некоторой степени я сама была в подобном положении: отец отослал к родственникам матери, выполнив условия брачного соглашения. Так мы оба оказались в составе отряда дипмиссии, а потом и в одной карете. Длинная дорога, нападение арути… Я не знаю почему, но увидев одинокую маленькую фигурку рядом с пленниками, чуть не сошла с ума от страха и вернулась за ним. Хем сразу поверил мне, привязался, буквально вынудил стать ему матерью. Наверное, я вижу в нем себя маленькую и такую же одинокую, а может, просто… Наверное, он стал тем, кто любит меня без оглядки — моей семьей, которой по сути никогда и не было.

Демон слушал меня с мрачным выражением лица, а потом его взгляд невольно снова переместился на мою руку, ласкающую Хема.

— Скажите, почему вы сами за ним не приехали? Ведь он так долго жил там, никому не нужный!

Повелитель неожиданно плавно опустился на кровать, устроившись головой возле моего бока и, подперев щеку кулаком, по-прежнему, не отрываясь, следил за моими размеренными движениями.

— Назрел новый заговор и… хм-м-м, над моим сыном нависла нешуточная угроза гибели. Я надеялся, что полная секретность вокруг зачатия и рождения спасет ему жизнь и даст мне время подготовиться к его приему, но не ожидал, что эта тварь — Азарэль — бросит его одного.

— Она все же мать Хема, — поморщилась я и попросила. — Можно не употреблять подобных эпитетов в ее адрес? Насколько я знаю, ваши палачи уже наказали ее… и даже слишком…

— Она — не мать, лишь подходящая утроба! — не успела закончить, как меня прервали. — И на большее негодна! Алчная, лживая, беспринципная… впрочем, как и все демоны. Она родилась не той, кем, в сущности, была.

Мгновение помолчал, наблюдая, сузив глаза, за моей рукой, а потом вкрадчиво попросил, словно не в силах больше бороться с искушением:

— Хель, погладь и меня… как его!

В изумлении уставилась на него, а потом напряглась, приготовившись ко всему:

— Э-э-э, Повелитель, я — жена Рейнвааля и люблю только его. Мне не нужно чужого внимания или…

— Да не нужно мне твое тело, девочка! Я три тысячи лет не ощущал материнской ласки, забыл, что это такое! Неужели тебе трудно просто погладить меня… как Хема? — с приглушенной яростью выпалил он.

Хемвааль-старший требовательно посверлил меня взглядом, а потом положил голову рядом со мной и, потянувшись, взял мою свободную руку, переложил к себе на макушку и замер в ожидании, совсем как маленький Хем.

Еще мгновение я серьезно раздумывала, не сошел ли Повелитель с ума, но потом, испытывая именно то непонятное чувство жалости, начала поглаживать обоих Хемваалей. Одновременно, размеренно!

— А теперь расскажи в подробностях, что произошло, пока вы ехали ко мне, — приказал старший Хемвааль, и мне показалось, что он чуть ли не мурлычет от удовольствия. Странный мужчина!

— Какая занятная картина! — раздался от дверей опасно бесстрастный голос Рейна.

Я вздрогнула от неожиданности, виновато улыбнулась и досадливо пожала плечами, показывая, что я тут ни при чем. Муж усмехнулся, невольно позволив мне почувствовать облегчение — значит, в измене пока не подозревает, а потом пристальным взглядом вперился в Повелителя и спросил:

— Хемвааль, ты забыл, кто я такой? Или о том, что она — моя избранная?

Повелитель продолжал спокойно лежать, а я все так же гладила его по волосам — впрочем, как и Хема.

— Не забыл, брат! Успокойся, как женщина она меня не интересует! В этом случае я тебе не соперник, а скорее помощник в плане защиты!

Рейн встал в ногах кровати и, сощурившись, посмотрел на мальчика, а затем на его отца, устроившегося рядом со мной. А потом, словно не веря себе, хрипловато спросил:

— Неужели тебе это удалось?

Вопрос заставил Повелителя напрячься, медленно сесть и холодно поинтересоваться:

— Ты о чем?

Рейнвааль обошел кровать и встал над нами с Хемом, разглядывая мальчика. Повелитель тоже встал и мрачно уставился на брата.

— Если бы не те крохи информации… твое поведение и то, что я сейчас увидел… не поверил бы. Но, выходит, тебе удалось! — потрясенно выдал Рейн.

— Рейнвааль, ты — мой брат, и только поэтому… — зло выдавил Повелитель, сжимая кулаки, и сделал пару шагов к Рейну.

Я испуганно переводила взгляд с одного на другого, а мой любимый демон посмотрел на брата и жестко перебил:

— А я все удивлялся, почему демоненок такой безжизненный, равнодушный ко всему, пустой внутри?! А ты, оказывается, провел древний, запрещенный богами обряд… Хм-м-м, и я могу это доказать. Невероятно! Ведь провести обряд удалось только однажды самому создателю артефакта! Мне жутко интересно, чем ты заплатил Высшим, чтобы они помогли тебе? И главное, зачем тебе это тело нужно?

Я выбралась из-под заснувшего демоненка, вокруг которого закипали одним Владеющим ведомые страсти, укрыла его и тихо попросила братьев, сверлящих друг друга убийственными взглядами:

— Хем спит — давайте переберемся в гостиную.

Рейн наклонился, подхватил меня на руки и, прижав к себе, понес в соседние покои, где они устроились в креслах, а я — на коленях мужа, и продолжили весьма загадочный разговор.

— Как ты догадался? — зло спросил Хемвааль-старший.

— Я уже пояснил — фактов достаточно! Но главное… — Рейн прошелся носом по моей щеке и затем ответил: — Вы невероятно похожи. Его магия настолько велика… Но такого в принципе не может быть в шестилетнем возрасте — видимо, ты слишком много изначально влил. Его не убила ранняя полная трансформация, а ведь даже я, трехтысячелетний демон, крайне редко рискую полностью принимать боевую форму. А он прошел и — да, пусть с помощью матери! — но смог вернуть себе первый облик. Увидев Хель и узнав, кто она такая, ты испугался. Другие этого не заметили, но я знаю тебя как никто другой! Ты словно под гипнозом следил за ее рукой, когда она гладила мальчика в тронном зале. А сейчас… Да вы даже одинаково щурились от удовольствия, принимая ее ласку!

Рейн не выдержал и захохотал, глядя на мрачнеющего с каждым услышанным словом брата. Я чувствовала, как от смеха сотрясается его тело, но мне смешно не было: стало страшно, хоть пока и не поняла, о чем вообще идет речь, но подсознательно почувствовала, что мне лично грозят новые неприятности.

— Боги отомстили тебе, Хемвааль, за самонадеянность и нарушение их запретов! Клянусь огнем, такого сюрприза ты точно предугадать не мог! В твоем-то возрасте получить мать, и кого — тридцатилетнюю темную эльфийку, — сквозь смех произнес Рейн.

— И что ты намерен с этим знанием делать? — ледяным, пугающим меня до дрожи, голосом спросил Хемвааль.

Этот вопрос заставил Рейна успокоиться и, посмотрев брату в глаза своими лиловыми, жестко ответить:

— Ты спас меня, когда я был сопливым мальчишкой и, как это ни смешно, но теперь, когда ты сам в подобной ситуации, я могу вернуть этот долг. И положение Хель тоже не могу отмести как несущественный факт, так что я полностью на твоей стороне, брат. Можешь во мне не сомневаться. Только объясни мне — как? И главное — почему?

«Какая мать?» — я переводила взгляд с одного на другого, пытаясь разобраться, пока страх мерзкой холодной струйкой расползался внутри, леденя сердце. Обняла Рейна за шею и приникла всем телом в поисках тепла и чувства безопасности, которое он всегда дарил мне.

Видимо, муж тут же ощутил мое состояние, потому что положил ладони мне на спину и плечи и крепче прижал поглаживая, успокаивая и лаская.

Повелитель с загадочным выражением лица смотрел на меня, удобно развалившись в кресле и подперев кулаком подбородок.

— Ну, теперь, я надеюсь, у нас с тобой не будут возникать конфликты из-за глупых вспышек ревности? — спросил Хемвааль и перевел взгляд полночных глаз на Рейна.

— Посмотрим на твое поведение… сынок! — ядовито отпарировал мой муж своему брату и Повелителю.

Чем дольше я слушала этот странный разговор двух демонов, тем страшнее становилось. Может, они потихоньку сходят с ума? Даже стала неосознанно поглаживать Рейна по груди, отчего Хемвааль, словно загипнотизированный, вновь начал следить за моими движениями с тоской в глазах!

— Я прощаю тебе язвительность, Рейнвааль, но первый и последний раз! — с трудом оторвав взгляд от моих рук, пригрозил Повелитель.

— Я все еще жду подробностей… брат! — напомнил Рейн о сути разговора.

Повелитель встал, подошел к огромному бару и, выставив три пузатых бокала, плеснул в них красного вина. Потом, щелкнув пальцами, заставил два из них подплыть к нам, третий обхватил за тонкую ножку и сделал небольшой глоток, смакуя. Облокотился о мраморную панель камина, в котором сейчас не горел огонь, и, уставившись на красную жидкость в бокале, заговорил:

— Все началось семь с половиной лет назад. Думаю, Рейнвааль, ты сам помнишь, что мы тогда узнали о новом заговоре, но до сих пор точно не выявили его организаторов, — процедил Повелитель с явной злостью и недовольством. Думается, скорее собой, чем фактом измены. Потом продолжил уже более флегматично. — Так вот, я обратился к Высшим и выяснил, что умру ровно через двадцать лет и способа спастись не существует. За мою смерть и трон враги заплатили собственными душами.

— Боги, разве можно отдать за этот черный стул свою душу? И утратить право на перерождение? — потрясению выдохнула я.

— Пчелка, многие хотят всего и сразу, и в этой жизни! Демоны живут так долго, что начинают верить в свое бессмертие! — устало произнес Рейн.

Его широкая сильная ладонь легла мне на шею и начала мягко массировать. Я неосознанно расслабилась, чуть наклоняя голову, чтобы ему удобнее было меня ласкать, что не осталось не отмеченным Повелителем, который неожиданно усмехнулся, наблюдая за нами.

— Может, продолжишь, брат? — поторопил Рейн.

— Несколько месяцев я метался в поисках решения, как обойти этот договор, — Хемвааль сделал глоток вина. — А потом, неожиданно, на одном из собраний Совета, когда разбирали свод законов, думаю, если ты захочешь, вспомнишь об этом, Рейнвааль, мне в голову пришла идея. Так вот, именно список строжайших запретов и навел на любопытную мысль. В тот момент мне казалось, что это нереально, но я уцепился за единственный шанс и через месяц поисков в наших хранилищах древнейших артефактов нашел то, что искал!

— А я-то все гадал, кому потребовалось убивать главного хранителя артефактов и охрану! Инвентаризацию провел — ничего не украли… — едко произнес Рейн.

Я же расстроилась — снова трупы и убийства. И кто? Отец Хема! Хотя, чего еще ожидать от Повелителя демонов?!

— Да уж, ты мне своими поисками нервы попортил. Я не хотел, чтобы кто-то догадался о моем плане, учитывая и так слишком призрачную надежду. Если бы кто-то из глав кланов узнал — немедленно начались бы грызня и дележ власти.

— Переходи уже к главному! — улыбаясь, предложил Рейн.

Мой нос уткнулся в ямочку между его ключицами, сильнее вдыхая терпкий аромат любимого, а длинные пальцы мужа все нежнее ласкали мою шею, плечо и верхнюю часть груди, отчего я млела, но продолжала очень внимательно слушать.

— Пока я прикидывал, кого из демониц можно использовать как инкубатор, приехала дипмиссия светлых и среди них была Азарэль.

— Инкубатор? — воскликнула шокированная я. — Так это не Азарэль вас подставила, а вы ее использовали?

— Нет! Просто все так удачно совпало! — с кривой ухмылкой возразил Хемвааль. Чуть-чуть помолчал, собираясь с мыслями, и продолжил. — У меня был артефакт, который позволил не моей избранной зачать от меня, хм-м— м, ребенка, но он действует лишь раз. А вот Азарэль — хитрая бестия! — использовала артефакт, усиливающий физическое влечение, привязывающий к его обладателю. Решила забраться ко мне в постель, а потом управлять мной. Глупая жадная самка была не в курсе, что на нас это не действует. Ох, Рейнвааль, если бы ты видел, как она вела себя после его активации… стояла, изображая из себя повелительницу, и приказывала мне… мне Лизать ее ноги!

— И что было потом? — хрипло спросила я, когда он замолчал, опасаясь представить последствия.

— Я продемонстрировал ей, кто в моем доме хозяин, — при виде ухмылки Хемвааля я передернулась от холода внутри и пожалела Азарэль. — Использовал артефакт, благодаря чему смог провести обряд. Вложил в ее чрево часть себя и часть своей души, чтобы воссоздать свое тело… вместилище для моей души. Светлая к тому моменту была несколько не в себе после наказания, поэтому толком не поняла, что произошло. А когда все же пришла в себя, взял с нее клятву на крови о неразглашении нашей связи, а также заставил подписать договор, где посулил ей много золота в обмен на вынашивание моего наследника. Мы договорились, что после рождения он побудет с ней до пяти лет, а потом она доставит его сюда. Мне было важно, чтобы младший Хем не имел никаких привязанностей, именно поэтому пришлось довериться этой холодной бесчувственной твари. Особенно настаивал на определенном отношении к ребенку. Но Азарэль… решила сэкономить на отряде наемников, полгода дожидалась дипмиссии, а потом и вовсе бросила мое тело на попечение няньки.

— Вы — сумасшедший! — в ужасе выдохнула я, не в силах даже осознать, а не то что принять совершенное Повелителем. — Хем — ребенок! Живой! А вы… вы… Ему было по-настоящему больно расставаться с Азарэль. Я собственными глазами видела! Маленький одинокий мальчик, которого лишили ласки и тепла… Ему было очень страшно стоять одному сначала у дома для странников, а потом на дороге среди арути. Он сразу потянулся ко мне, хотя я всего лишь немного поиграла с ним в пути. Он сильный, умный, добрый и заботливый! Он — не вы! Это не может быть правдой! Мой Хем не такой, а вы — чудовище! С собственным сыном обойтись так жестоко, не говоря уже о его матери…

Я чувствовала, как слезы текут по моим щекам. В душе бушевала буря из различных эмоций, множество вопросов крутилось в голове, но было до ужаса страшно искать ответы хоть на один из них. А вдруг все сказанное про Хема — правда?

— Маленький Хемвааль — это я, Хельвина! Он не мой сын, он — всего лишь часть меня, заново рожденный с частичкой моей души. Ты полюбила его как сына, привязала его как мать, а теперь тебе придется научиться жить с мыслью, что он — это я! Как только убьют мое нынешнее тело, душа сможет спокойно занять свое место в теле маленького Хема, объединившись со своей маленькой частью, — жестко произнес Повелитель.

А я вытаращилась на него, не в силах осознать, и качала головой, отрицая все услышанное. Это невозможно, противоречит всему сущему, так не бывает, не может быть!

— Мальчик реагирует лишь на Хель, в другое время его интересуют только еда и драки — почему ты не наделил его большей частью своей души? — поразительно спокойно, в отличие от меня, полюбопытствовал Рейн.

Еще бы — обобщающий и собирающий информацию не смог пропустить столь занимательный факт.

— Он — вместилище! Если бы в нем было больше моей души, мальчик стал бы более самостоятельным, а сейчас его зависимость и восприимчивость безграничная и полная.

Переход после моей смерти пройдет незаметно для других, хотя, конечно, многие демоны удивятся, когда наследник из флегматичного парня вдруг превратится в подобие своего «отца»… — с мрачным юмором ответил старший Хемвааль.

— Рейн, ты так спокойно на это реагируешь? — в отчаянии возмутилась я.

Мой любимый демон склонился надо мной, приподнял мое лицо за подбородок, а потом, вглядываясь в глаза, произнес, убеждая:

— Ничего не изменилось, Хель! Хем по-прежнему твой сын, и он любит тебя, а ты его! Он так же нуждается в своей матери — надеюсь, и ты в нем, как в своем сыне? С одной лишь разницей — ты теперь знаешь, что у тебя не один сын, а полтора! — На последнем слове он с мрачным удовлетворением посмотрел на Повелителя и громко захохотал, увидев ярость на его лице.

Весь этот бред с трудом укладывался у меня в голове, но вид злющего униженного Хемвааля-старшего неожиданно вызвал улыбку. Не понимаю, каким образом, но Рейну удалось меня успокоить. Наверное, поэтому нервно высказала свое мнение:

— Слава богам и силе, что у меня есть еще тринадцать лет, чтобы свыкнуться с мыслью о двух демонах в одном. Пока же, надеюсь, вы меня простите, но Хем — мне сын, а вы, хм-м-м, — его отец и никак иначе.

Повелитель, вернувшийся с оскорбленным видом в кресло, услышав меня, неожиданно быстро успокоился, расслабился, вновь вальяжно откинулся на спинку и вкрадчиво произнес:

— Поверь, девочка, я меньше всего ожидал подобного. И мне гораздо хуже, чем тебе. Привык всегда и во всем контролировать ситуацию, а теперь ты — мое слабое место. Возможно, если бы не брат, я бы решился вновь остаться без матери, даже такой ласковой, как ты, но теперь мы с тобой оба в безвыходном положении. Так что давайте объединим усилия по защите Хема, тебя и нашей Империи, чтобы у нас больше не было неожиданностей и сюрпризов!

Открыв рот, переваривала жестокое откровение, что если бы я не оказалась избранной Рейна, меня бы стерли с лица Тирэя, чтобы у Повелителя слабых мест не было. Вот демонюка! Мысленно я уже решила, что воспитаю Хема так, чтобы он был более справедливым, не таким жестоким, как… этот. А этот вновь воззрился на меня полночными жуткими глазами и неожиданно добавил:

— Но я очень надеюсь, раз мы пришли к консенсусу, что новая мамочка не лишит меня своей ласки. Хотя бы изредка… Я не буду против, если ты, хм-м-м, погладишь меня по волосам как младшего, когда захочешь. Или просто прикоснешься, потрогаешь…

Рейн глухо зарычал, ревниво прижимая меня к себе.

Повелитель усмехнулся и жестко предупредил:

— Я надеюсь, Хельвина, ты умеешь держать язык за зубами?

— Естественно, Повелитель! — саркастически хмыкнула я. — Учитывая, что на кону спокойствие и благополучие моей семьи: мужа, приемного сына… и даже ваше. Меня можно обвинить в наивности и излишней доверчивости, но не в глупости. А уж с тех пор, как я познакомилась с демонами, наивность и доверчивость умирают в страшных муках. Да вы их добили буквально в эту минуту!

— Мне жаль, любимая, что тебе пришлось так рано повзрослеть, — прошептал Рейн мне в волосы, прижимая к себе.

Отвечая, посмотрела ему в глаза:

— Я потеряла лишь иллюзии, а приобрела любовь самого лучшего мужчины Тирэя и, — бросив мрачный взгляд на Хемвааля-старшего, — любовь и привязанность самого чудесного мальчика на свете. Это ли не главное?!

— Я рад, что моя новая мать так воспринимает неоднозначные события в своей жизни! — с легким необидным сарказмом произнес Повелитель.

Пожала плечами. Неожиданно в голову пришла страшная мысль, и я спросила обеспокоенно:

— А вдруг наш разговор подслушали?

Оба мужчины усмехнулись, а потом Рейн ответил:

— Демоны… мы такие демоны, которых уже с рождения учат главному. Как защищаться от ядов! Как защищаться от прослушивания! Как защищаться от магического подчинения: исключением в этом случае являются Владеющие — против них никакая защита не поможет! Как добыть еду, а главное — как убивать! Я научу тебя всему этому, любимая! Начиная с завтрашнего дня! И ты отсюда не выйдешь без меня, пока не освоишь базовые знания!

— Кто обучит ее остальному? — озадачился Повелитель.

— Я приказал Керваалю из клана нюхачей перебраться с избранной в Преисподнюю. Пока Соаль не разрешится от бремени, у нее есть несколько месяцев, чтобы обучить Хель как с делами клана разбираться и всяким житейским мелочам… — ответил Рейн.

— Постой-ка! Та слабенькая демоница Соаль? — с сомнением переспросил Хемвааль.

— Магии в ней мало — это верно! Но она ждет уже четвертого ребенка! И даже с небольшой силой держит весь свой немаленький клан в ежовых рукавицах. Она — мастер плести интриги по защите своего клана и своего избранного. Однако, в сущности, мягкая и неядовитая внутри, в отличие от остальных главных эро кланов. Поэтому я считаю Соаль идеальной кандидаткой на роль наставницы будущей Повелительницы демонов, — уверенно ответил Рейнвааль, успокоив на сей счет.

Характеристика, данная моей будущей наставнице, позволила помечтать, что мы с ней сможем подружиться.

— Думаю, официальное торжественное представление двору можно устроить через неделю! К этому моменту будут готовы наряды для Хема с Хельвиной, — задумчиво произнес Повелитель.

Рейн кивнул, соглашаясь с предложением брата, который вскоре ушел.

* * *

Горячий влажный рот любимого коснулся вершинки моей груди, вобрал ее, пососал. Потом, выпустив из нежного плена, подул, обдавая чуть прохладной волной воздуха. От соска побежали мурашки, пробуждая меня от утренней неги, возбуждая, рождая довольный стон. Другую грудь тоже не обошли вниманием, взяв во влажный плен, а я от наслаждения и томления, которое начало скапливаться внизу живота, закусила губу и коготочками впилась в простыню. И снова ветерок остудил влажную плоть. Неосознанно раздвинула ноги: между ними уже пожар и мокро — и неожиданно остро ощутила свой собственный запах, запах возбуждения. Распахнув глаза, окунулась в фиолетовый бархат глаз Рейнвааля, который следил за моими эмоциями, словно коршун за добычей, нависая надо мной, опираясь на локоть. Довольно и предвкушающе ухмыльнулся, заметив, что я полностью проснулась. Пальцем провел от ключиц, обводя каждую грудь, вниз по животу к самому паху. А я, чуть приподняв голову с подушки, следила, как он неторопливо скользит, оставляя чувствительную полоску— след. Вроде не царапает, и в то же время вслед за когтем тянется горячая дорожка, которая позволяет еще сильнее ощутить свое тело там, где прошелся палец Рейна.

Добравшись до лона, коготь втянулся, перестав быть угрожающе острым, а в меня скользнул палец, заставляя податься навстречу, исторгая стон. Мы, не отрываясь, смотрели в глаза друг другу, пока Рейн творил со мной волшебство, гладил, выписывал круги возле слишком чувствительного бугорка, пальцами проникал в мою влажность.

Фиолетовый бархат сменился на поглощающий свет черный, а я больше не смогла лежать безучастно — вскинула руки и, наматывая косы Рейна на руки, притянула его к себе и впилась поцелуем в губы. Этим утром мы никуда не торопились, Рейн любил меня томительно медленно, тщательно изучая каждый кусочек жаждущего тела, дразня и наслаждаясь каждым прикосновением. А главное — обучал меня искусству любви, с удовольствием принимая ласки и поощряя мои маленькие и большие успехи в этой науке.

Прижавшись к боку Рейна, я лежала абсолютно счастливая и утомленная любовью, глядя на легкие шторы на окнах, которые шевелил теплый ветерок, немного охлаждая наши разгоряченные близостью тела. Потом, чуть приподнявшись, чтобы было удобно пальчиком обводить рисунки на груди мужа, увидела восход солнца, появившегося между вершинами гор и подсветившего белоснежные вершины красновато-розовым светом.

— Рейн, надо вставать, а то Хем скоро проснется… — неохотно попыталась выбраться из объятий мужа.

— Брат его уже забрал, он вчера предупредил, — почувствовав, как я заволновалась, начал успокаивать Избранный. — Пчелка моя, не бойся, теперь ты знаешь, что значит маленький Хем для большого. Вреда ему никто не причинит, но им обоим надо быть вместе как можно чаще, чтобы потом не возникло внутренних проблем.

— Я боюсь его! — осторожно пожаловалась Рейну.

— Любимая, ты — моя, значит, не должна бояться… никого и ничего. Я позабочусь о тебе и наших будущих детях.

— Как у тебя все просто. А я все равно боюсь! — капризничала я, неожиданно лишившись привычного общения с сыном, а потом хитро посмотрела на Рейна и, потянувшись к его губам, мурлыкнула. — А я сегодня говорила, как сильно тебя люблю?

Резкие черты моего демона тут же преобразились в хищные, плотоядные, а глаза хитро блеснули.

— Нет! Не говорила, но ты же знаешь: я словам мало верю, поэтому у тебя есть шанс это доказать!

Округлив глаза от такого нахальства и сразу вспомнив вчерашних демониц, хмыкнула и поинтересовалась:

— И каким же образом?

Рейн убрал руки с моей талии, закинул за голову, лишний раз демонстрируя свою великолепную мускулатуру, и раздвинул пошире мощные длинные ноги, чуть сгибая их в коленях. Я едва не задохнулась от восхищения и довольства, глядя на него — ведь все это богатство принадлежит мне!

— Попробуй его, любимая! Поласкай, как я тебя… — вкрадчиво хрипло попросил Рейн, взглядом показывая на свою весьма и весьма внушительную, подрагивающую от напряжения, твердеющую плоть в паху.

Ах так, да? Шантаж? Хочешь доказательств… таким способом? Получишь!

— Ты же сам знаешь, что я не умею… — предупредила я, в мыслях коварно усмехаясь.

— Ничего, любимая, я тебе подскажу, как мне нравится, — довольно выдохнул Рейн, стоило мне потянуться к его паху.

А потом моя месть началась! Слушая его вкрадчивые отрывистые указания, делала все наоборот. Скалилась, щелкая клычками, делала вид, что выпускаю когти — в общем, всячески изображала кровожадную и агрессивную хищницу в опасной близости от его тела. Ну, мне так представлялось…

— О-у-у, клыки убери! А-а-а, и зубы тоже! Нет, не надо грызть… ы-ы-ы… Любимая, не надо когтями впиваться… О— о-о, Хель, давай мы это перенесем на потом! А-а-а… Все-все, ты все умеешь, только я, похоже, разлюбил такие игры…

Рейн уже даже руками придерживал меня, не допуская к своей гордости, а я не выдержала и расхохоталась. Стояла на коленках, опираясь руками на бедра своего демона, и смеялась, глядя в его сначала растерянное, а потом сконфуженное лицо. Мне удалось!

— Это тебе за вчерашнее! Еще раз увижу, что заглядываешься не на меня, — откушу совсем! Зато уж точно докажу, что люблю тебя всего и безмерно! Как думаешь? — криво ухмыляясь, просветила своего демона.

А пока озадаченный Рейн переваривал мое коварство и злопамятность, решила сделать приятное уже себе и принялась ласкать его, наслаждаясь сама и пытаясь доставить удовольствие любимому. Хотя он та-ак вздрогнул в первый момент! Но удовлетворенный рык Рейна, раздавшийся чуть позже, подсказал, что и с этой наукой я отлично справилась.

Три дня мы провели в наших покоях, муж учил меня простейшим защитным заклинаниям, которыми высшие демоны владеют чуть ли не с рождения, по его словам. Хема теперь видела только по вечерам и за ужином, причем всегда в компании Повелителя.

С интересом наблюдая за обоими, с внутренним трепетом отмечала, что они действительно две половинки одного целого. Похожи не только внешне, но и мимикой, жестами, даже взглядами, да и двигаются одинаково, а ведь мой Хем — еще совсем малыш, и у него не может быть такого пустого, убийственно ледяного взора. Правда, взгляд менялся, стоило мальчику посмотреть на меня или забраться ко мне на колени и обнять за шею, а еще когда я укладывала его спать и он слушал ежевечернюю сказку.

Проснувшись утром четвертого дня, потянулась и вспомнила, что сегодня должна приехать в Преисподнюю эра Соаль и начнется мое обучение и постепенное принятие прав и обязанностей в клане Рейна. Я нервничала, волновалась: какая она? Ведь демоница старше меня на пару тысяч лет — а вдруг она будет как прежняя гувернантка?

Ночью мы с Рейном почти не спали: постоянно тянулись друг к другу, нуждаясь в тепле и полном сближении. И если Рейн сам сказал, что с годами его любовь и потребность во мне будут только усиливаться, то вот почему я в нем так остро нуждаюсь — не могу понять. Потребность видеть его рядом, касаться, разговаривать становилась почти болезненной, если его не было рядом, и сметающей все разумное и вбитое годами воспитания, стоило нам вновь оказаться вместе.

Завернулась в шелковую простыню и, бесшумно ступая, вышла на балкон, облокотилась о перила и окинула взглядом окружающий пейзаж. Солнце уже взошло и передо мной предстала интересная картина. С правой стороны, ближе к внутреннему двору, располагаются конюшни, и сейчас в отдельном открытом загоне понуро прогуливается Снежок. Рейн осторожно рассказал еще три дня назад, что другие лошвары чуть не задрали его ночью — пришлось отселять. Эх, бедняжка, как только разберусь с делами клана — прикажу построить ему отдельный загон и лошвариху посимпатичней подыщу, чтобы не скучно парню было. Пока же попросила Рейна удвоить зверю довольствие, чтобы поддержать молодой растущий организм.

Привлеченная шумом, перевела взгляд в другую сторону на огромную парковую зону и увидела группу нарядно одетых демонов, столпившихся вокруг большой площадки с фонтаном в центре.

Там были в основном мужчины и среди них три демоницы, устроившиеся на удобных низких лавочках. А вот еще одна восседает на грозном лошваре и с высоты наблюдает за схваткой двух симпатичных демонов, причем с загнутыми рогами — значит, не за избранную дерутся. Но это не мешает противникам во время нападения друг на друга высекать рогами при столкновении искры.

Я подалась вперед, завороженная мощью мужчин, смертельной грацией их тел и красотой демоницы, которая, лениво улыбаясь, наблюдала за дерущимися, кокетливо помахивая при этом туда-сюда хвостом.

Вздрогнула от неожиданности, когда сильные руки обняли, прижимая к твердому крупному телу. Рейн приподнял меня над полом и скользнул губами по виску и острому кончику ушка, шаловливо прикусывая его.

— Чем ты там так заинтересовалась, что бросила меня одного в постели? — насмешливо шепнул мне в ухо.

Вновь испытала уже привычную дрожь возбуждения от столь близкого присутствия любимого рядом, поэтому ответила немного хрипло:

— Смотри, там внизу драка…

Рейн ухмыльнулся мне в макушку и, посмотрев в указанном направлении, пояснил:

— Мы — демоны, Хель, кровь постоянно играет в нас и требует верховенства всегда и во всем, любыми путями. Происходящее сейчас — обычное дело, маленькая моя. Если не ошибаюсь, то на лошваре сидит Тераналь — младшая дочь одного из глав кланов, входящего в Высший Совет. А демоны устроили поединок за обладание ее телом. И, как водится, посмотреть собрались все желающие. Кто окажется сильнее, тому она и позволит стать любовником. Тераналь — сильная магически демоница из высших.

Я в изумлении поинтересовалась:

— И все об этом знают? Что она выбирает любовника?

— Хель, насколько я помню, красотка разменяла пятую сотню лет и пока ни разу не была чьей-то избранной. И ты наивно полагаешь, что она все это время будет хранить невинность? — насмешливо поинтересовался мой муж.

— Да я все понимаю. Но так афишировать!.. Даже светлые эльфы, которые отличаются любвеобильностью, скрывают свои похождения и делают это тайком. Двор Светлейшего Повелителя можно назвать сборищем ханжей и лицемеров, а у вас… здесь… прямо под окнами запросто решается, кто станет любовником одной из высокородных демониц. Невообразимо!

Ошалело улыбаясь, не могла поверить собственным глазам, вернее — рассказанному о нравах в Преисподней. А потом от пришедшей в голову мысли настроение неожиданно упало. Я не преминула спросить:

— Ты тоже так дрался за демоницу?

Его руки сжались на моем теле, снова подняли над полом, чтобы ему не пришлось сгибаться в три погибели, и, целуя мое ушко и висок, муж ответил:

— Нет, пчелка. Я не дрался! — и только я облегченно выдохнула, как он насмешливо добавил. — Это за меня дрались!

Зарычала от злости, а мой любимый демонюка с некоторым, как мне показалось, показным равнодушием пояснил:

— Я был еще совсем молодым, когда встретил первую избранную. Хотел сделать ее своей, но оказалось, что та намеревалась привязать сразу трех демонов… слишком любвеобильная и жадная до власти и денег стерва попалась. В тот момент, когда об этом узнал, решил, что ни одна женщина недостойна того, чтобы я ради нее скрестил рога с соперником!

Повернулась к Рейну лицом, вцепилась в его плечи и, заглядывая в фиолетовые глаза, с трепетом и восторгом напомнила:

— Но ведь с Дартом ты за меня дрался?! И рогами вы та— а-акие искры высекали, что ночью светло было…

— Да, Хель! — он посверлил меня взглядом, перехватил одной рукой под ягодицами, второй погладил по щеке, а бархат его глаз наполнился нежностью и любовью. — Ты — единственная женщина, за которую я бы порвал любого, даже своего брата. Не задумываясь! С первого мгновения как увидел! Мне хватило одного взгляда на тебя там, в человеческой деревушке, — испуганную до ужаса, чуть живую от усталости, но защищавшую спящего демоненка и успокаивавшую его своим милым хвостиком — чтобы убедиться в собственных предположениях, сделанных, пока мы искали вас, просчитать странные действия эльфийки и понять ее характер. Я тогда настолько засмотрелся на тебя, что не сразу почувствовал свои вставшие рога. А когда чуть не снес ими притолоку — поверь, мое удивление не знало границ!

— А почему удивился? Я тебе в тот момент не понравилась? — немного расстроилась я.

Рейн улыбнулся (последнее время часто вижу его улыбку, обращенную ко мне) и нежно погладил большим пальцем мои губы, обрисовав контур, вызвав в них покалывание, и только потом ответил:

— Слишком понравилась! Да еще те симпатичные сексуальные носочки на тебе… Но я не слышал ни об одном демоне, который встретил бы за свою жизнь более трех избранных, а я этот лимит исчерпал. Причем, сознательно! И тут в ходе миссии по поиску и доставке наследника, когда нас преследовали неудачи, в проклятой богами, почти вымершей людской деревушке нашел красивую полукровку, вопреки моим представлениям о светлых спасшую демоненка и, ко всему прочему, оказавшуюся моей избранной. Поверь, любой бы удивился, и я не исключение! Но за эту встречу буду вечно благодарить судьбу и всех Высших!

Погладила гладкие смуглые щеки Рейна, убрала фиолетовые пряди ему за спину, очертила пальчиками татуан на шее, подбородке и плечах, а потом выдала:

— А твои татуан красивее, чем у старшего Хемвааля! У него лицо такое… еще более хищное и мрачное из-за них. Хотя, конечно, со временем привыкаешь, но все же…

Рейн крепче прижал меня, положив подбородок на макушку, а я продолжила наблюдать за происходящим внизу «обычным делом». Оказалось, что поединок закончился. Потерпевшего поражение демона, подхватив под мышки, уносила прислуга, а победивший, хоть и весь в крови, гордо шел к даме своего сердца.

Демоница грациозно перекинула ногу через седло и соскользнула на землю. Умопомрачительной походкой дошла до ближайшего куста с необыкновенно большими ярко-красными цветами и сорвала один. Затем, так же усиленно виляя бедрами, пошла навстречу победителю, а я в смущении смотрела как колышется ее полная упругая грудь в тонком шелковом топике, едва прикрывающем роскошное тело. Как при каждом шаге распахиваются полотнища длинной юбки с высокими разрезами по бокам. И слышала мелодичный перезвон золотых браслетов на руках и ногах очаровательной женщины. Красива, сексуальна и умело использующая природные данные в достижении своих желаний или целей.

Демоница подошла к замершему на полпути мужчине, приникнув к его телу, потянулась к лицу и поцеловала в разбитые до крови губы, затем воткнула цветок демону в волосы. Получилось контрастно — серебристая шевелюра, алый цветок и кровь на лице и теле.

— Рейн, это что-то значит? — спросила я, заинтригованная увиденным.

— Да. Он выиграл ее постель. И получил поощрительный подарок — ее тело теперь будет принадлежать только ему, — бесстрастно ответил мой муж: видимо, подобное тут происходит регулярно и, вполне возможно, изрядно ему надоело.

Посмотрев на него, поняла, что его столь занимательное зрелище абсолютно не тронуло, как и соблазнительная демоница. Приятное тепло растеклось по всему телу, заставляя потереться щекой об обнаженную грудь своего демонюки и мурлыкнуть от счастья.

— А с чего ты решил, что она ему свою верность подарила?

— Красный цветок. У нас принято таким образом демонстрировать свое отношение в качестве поощрения. Или желая всем показать собственные чувства, а иногда таким способом выделяют избранника или избранницу среди прочих. Хотя, в основном, этим романтичным жестом пользуются женщины, — спокойно пояснил Рейн.

— Ты имеешь в виду, что если женщина при всех дарит мужчине красный цветок, то она выделяет его среди остальных? — воскликнула я, не совсем разобравшись в этой, показавшейся красивой, традиции.

— Да! — хмыкнул Рейн. — Очень просто, казалось бы, но редко случается и оттого особенно ценится. Если один цветок — значит, согласна дарить свое тело только ему одному. Два — то и сердце отдает в придачу, объявляя всем, что любит. Три красных цветка дарят только избранным — верность, любовь и душа принадлежат тому, кого ты одарила цветами. Правда, я уже давненько не видел такой щедрости со стороны демониц…

— А если больше трех? — весело полюбопытствовала.

Рейн пожал могучими плечами и пояснил:

— Такого на моей памяти еще не бывало! Ни одна демоница не захотела показать всем, что обожествляет своего избранного и ставит его выше себя.

— Как у вас все любопытно устроено! — прокомментировала я с ехидцей.

— Пойдем лучше позавтракаем! У меня накопилось много дел, поэтому представлю тебе твою личную охрану, а потом поработаю на благо страны, — пояснил Рейн, унося меня с балкона в спальню.

Через час, когда мы поели и оделись, муж позвал в комнату четырех здоровых демонов — обещанную охрану. Как я и подозревала: на лицо ужасные — надеюсь, хоть добрые внутри, ну, насколько сие позволительно демонам на такой службе. Любезно улыбнулась, а охранники низко склонились, опутывая ноги хвостами. Рейн остался доволен нашим знакомством и, чмокнув меня в щеку, быстро ушел по делам, а я отправилась знакомиться с Преисподней.

Сначала мой путь лежал в южное крыло — хотелось посмотреть на Хема. Спустя полчаса блужданий в сопровождении всех четырех защитников выяснилось, что наследник с Повелителем заняты в зале для тренировок. Я некоторое время постояла на балкончике, наблюдая, как старший Хемвааль муштрует младшего. Конечно, пожалела мальчика, который бегал, прыгал, кувыркался и отбивался палками от «отца», но ему такие физические занятия жизненно необходимы.

Владеющий еще два дня назад за ужином разъяснил, что Хему необходимо сделать свое тело сильным и выносливым, потому что первую трансформацию он прошел слишком рано, и пока у мальчика все изменения, связанные с магией, сдерживает блок Рейнвааля. Но долго это не продлится.

Повелитель еще раз сквозь зубы прошелся по уже покойной Азарэль. Ведь он требовал, чтобы Хема тренировали физически, а не учили наукам. И теперь я понимаю почему: через несколько лет маленький Хем получит все знания и опыт большого, как и его душу и память.

Так что сейчас Повелитель активно развивает Хема физически, чтобы тот смог перенести следующую трансформацию и справиться со своей стремительно растущей магией.

Постоянно сопровождающий меня светлячок слетел вниз и, поддразнивая, замерцал над Хемваалями, привлекая их внимание ко мне. Оба синхронно замерли, подняв лица, посмотрели на меня и, неожиданно улыбнувшись, помахали руками. Эти улыбки и жесты вызвали у меня внутреннее удовольствие и тепло в груди, и я тоже помахала в ответ.

Постояв еще немного, отправилась бродить дальше, но уже скоро поняла, что мне скучно одной — вернее, в компании молчаливой и невозмутимой охраны. Слишком многие беззастенчиво пялились на меня. Рассматривали золотистое саари, которое я надела сегодня; косы, украшенные бисером; более хрупкую фигурку, чем у демониц, и вообще все-все во мне — будто никогда эльфиек не видывали.

За эти дни мне пошили много одежды, и по желанию и настоянию Рейна мой гардероб теперь представляет собой смешение моды темных эльфов и демонов: легкие полупрозрачные шаровары, саари из газа, топы из парчи и, непривычной формы мягкая обувь, похожая на туфли без задников, вышитые поделочными и драгоценными бусинами. На ступнях они удерживаются благодаря шелковым цветным лентам, завязывающимся бантиками; другой обуви на местных демоницах я пока не заметила.

Так что по широким светлым анфиладам дворца я дефилировала в легких полупрозрачных одеждах, сверкая драгоценностями, в обилии украшающими мои туфли.

И если легкая струящаяся, не стесняющая движений одежда понравилась и уже не беспокоит слишком экзотичным видом, как в первый раз (впрочем, выглядит мой наряд гораздо скромнее, чем те, что носят демоницы из высших, да и дворцовая прислуга тоже), то обувь как раз вызвала нарекания — весит прилично из-за многочисленных украшений. Осталось только успокаивать себя тем, что теперь никто не скажет, будто я бедная: под весом драгоценностей даже ноги переставляю с некоторым трудом.

Когда надоело наблюдать презрительные ухмылки демониц, жадные взгляды мужчин и слушать их шепот — от этого быстро устала — я решила погулять по красивому парку, которым несколько дней любовалась с балкона.

Впрочем, в непосредственной близости он оказался еще более прекрасным.

Оценила, насколько удачно был использован при его создании сложный горный рельеф, даже огромные каменные глыбы и скалы. Живописно расположенные дорожки и лестницы ведут к многочисленным террасам с самыми разнообразными деревьями и кустарниками: лиственными, хвойными и даже плодовыми. Цветы и травы самых немыслимых расцветок и форм соседствуют с камнями, источниками, беседками и искусственными водопадами.

Повосхищавшись несколько часов и вдоволь насладившись пейзажами, я присела на лавочку под раскидистой кроной дерева, спрятавшись от начавшего припекать солнца. Прогуливаться в одиночестве (охрана не в счет) показалось скучным, ведь даже в поместье отца, несмотря на отсутствие большой компании, я всегда была чем-то занята, а про недавнее путешествие с многочисленными приключениями, большей частью очень опасными, вообще молчу. Наверное, я отвыкла от праздного времяпрепровождения и откровенно скучала без своих мужчин.

Задумчиво опустила голову, чувствуя, что еще немного — и сорвусь. Кроме Рейна и Хема я тут никому не нужна, и что делать дальше — не знаю. Попыталась себя успокоить, что вечером приедет Соаль и всему меня научит, но до вечера еще дотерпеть нужно.

Надо же — долгое время буквально с ног валилась от усталости и мечтала наконец-то отдохнуть! Хватило меня ровно на три дня и теперь откровенно маюсь от безделья, не зная, куда бы руки приложить, пока Хем с Повелителем, а муж ушел по делам.

Тоскливо осмотрелась, охрана рассредоточилась вокруг меня кто где, но старательно не мешая и не мозоля глаза. Краем глаза заметила, как за деревьями что-то блеснуло — заинтересовавшись, встала и полезла сквозь кусты, чтобы не потерять направление, в сторону привлекшего внимание, нет, скорее манящего блеска.

Вскоре я вышла к небольшому пруду. Выглядел он как— то жутковато — вода черная и непрозрачная, никакой живности и растений на поверхности. Словно подчиняясь чьей-то воле, присела на берегу и уставилась на воду. Почему-то ощутила холод, а спустя еще минуту — дикую тоску и одиночество. Такое чувство, будто под водной гладью спрятался кто-то живой. И чем дольше сидела, тем отчетливее чувствовала холод, терзающий этого неведомого кого-то.

Потянулась к черной глади рукой и неожиданно заметила две серебристые щелки глаз, которые словно всплыли из толщи воды. Завораживающие живые глаза на фоне черной неживой поверхности. Бр-р-р…

Едва не коснувшись воды, хотела сразу отдернуть руку, но неожиданно к ней из пруда потянулась черная масса. И такая тоска нахлынула, что сил отдернуть руку не было, и я позволила этой черноте коснуться пальцев, даже направила в нее часть живительной энергии, согревая… На миг показалось, что серебристые щелочки глаз похожи на кошачьи.

А может, он там и плавает, незаметный в черной воде? Кто его знает, что у демонов в пруду водится? И сейчас я поделилась с ним теплом, разгоняя одиночество и холод.

В детстве у меня в поместье был забавный кот, которого я выходила еще котенком и любила, но безжалостное время забрало питомца.

В следующее мгновение я отлетела в сторону от пруда и не слишком мягко приземлилась на пятую точку, а передо мной замер охранник, несомненно защищая от какой-то опасности. Сразу толком не поняла, что происходит, а потом, так же напряженно застыв, увидела, как из озера выбирается черное нечто, похожее на пушистого взлохмаченного кота с яркими серебристыми глазами. Только почему-то шкура на нем клубится черной дымкой, постоянно меняя очертания, но красивенько-о-о-о!..

— Ара, прошу вас, бегите! Как только крикну — бегите прочь и не оглядывайтесь! — прошипел охранник.

Я заметила, как из кустов и из-за деревьев тенями появляются и остальные мои защитники, и все, не мигая, смотрят на неведомое животное.

Не успела спросить, зачем убегать, как черное нечто, услышав просьбу-приказ, неожиданно угрожающе зашипело, одним стремительным движением кинулось к сказавшему это телохранителю и обвилось вокруг его ног: можно подумать — ластится. Теперь уже мужчина зашипел — явно от боли, а судя по тому, что даже солидный и битый жизнью демон не сдержался, то боль, должно быть, сильная.

Бедолага как подкошенный рухнул на землю и забился в судорогах, словно замерзая насмерть от холода.

Три других охранника подобно выпущенным стрелам рванули ко мне, но я резким жестом и криком остановила их:

— Стоять! Не приближаться!

Затем переместилась к корчившемуся рядом на траве демону и протянула руку к черному нечто у него в ногах. На меня тут же уставились серебристые кошачьи глаза, да с такой тоской, что от жалости дыхание перехватило.

— Отпусти его, котик! Он не тронет тебя, и ты его не обижай! — тихонько попросила, протягивая руку.

Черное глазастое пятно вновь преобразовалось в меняющего свои очертания кота, сползло с ног демона и, уже крадучись и заискивающе заглядывая в глаза, направилось ко мне.

— Ара, это порождение тьмы и сильнейшего проклятья — оно убьет вас! — выкрикнул отчаянно ближайший ко мне здоровенный телохранитель и дернулся в мою сторону с явным намерением собственным телом перекрыть путь псевдокоту.

— Не подходите! — заорала я в ответ и пояснила. — Это я его оттуда выманила! Ему там холодно и одиноко.

От симпатичного порождения тьмы тут же пришло эмоциональное согласие-подтверждение: «Да! Да! Холодно и одиноко!»

Демон, недавно бившийся в судорогах, а сейчас безвольной тушей валяющийся рядом, со страхом уставился на нас с котейкой (невольно вспомнилось, как забавно, по— простецки повариха называла моего питомца), который уже успел подобраться ко мне. Осторожно протянула руку и коснулась головы этого монстрика, погладила. Очень странное создание: вроде и живой, и ощущаю прикосновение к пушистому гладкому меху — все говорит о том, что он материален, но вместе с тем понимаю, что котик-то не настоящий.

Только теперь светляк очень всполошился: пролетел между нами стрелой, чуть не опалив усы коту, отчего тот гневно зашипел и лапой попытался достать моего мерцающего дружка. А потом ведун и вовсе начал нападать на черного котика, но зверь нам попался хитрый и умный. Одним прыжком запрыгнул мне на колени и прижался всем телом. Обняла его руками, защищая от светлячка, и тот прекратил нападать, замер, яростно мерцая, словно злясь на меня. Ух, какой у меня защитник!

Демон, который еще недавно выглядел умирающим, с усилием подтянул к себе руками недействующие ноги и начал усиленно растирать их, в полнейшем изумлении наблюдая за мной. Только хотела предложить ему свою помощь, как от кота пришло новое сильное ощущение холода, и я направила на него свою магию жизни, делясь теплом.

С каждым мгновением котейка становился все материальнее, что ли, а я все сильнее замерзала. Скоро таинственное животное спрыгнуло с коленей и растянулось довольной тушкой рядом, с блаженством помахивая хвостиком, щурясь и поглядывая на меня. Я же, обняв свои колени и прижав их к груди, пыталась согреться.

— Что здесь происходит?! — раздался надо мной громоподобный яростный рев. Точно светляк тревогу объявил!

Повернула голову и увидела Рейна, который в ужасе уставился на меня и кота. Мой любимый демон упал рядом на колени и сгреб меня в охапку, прижал, окутывая своим теплом.

— Д-да вот, з-зверюшку с-себе новую завела… — стуча зубами от внутреннего холода, выдавила я, удивленная донельзя, что дрожь сотрясает и моего демона.

Котик как-то насторожился: чувствую — удивился и глаза ехидно блеснули.

— Ты ненормальная, Хель! Пойми — я мог тебя потерять! — гневно заревел Рейнвааль, прижимая еще сильнее.

Теперь понятно: испугался за меня, поэтому и дрожит.

— И это уже во второй раз! Я прикую тебя к постели, ты больше никуда не выйдешь из своей комнаты!

— Да что такого произошло? — теперь настал мой черед возмущаться. — Я гуляла, нашла это озеро, а тут котик… хм— м-м, наверное… Ему было холодно и одиноко.

Рейнвааль с такой злобой посмотрел на причину своего неистовства, что тот подобрался, сел и настороженно уставился на него.

— Этот «котик» — результат мощнейшего проклятия, порождение тьмы, которое усилиями жрецов заключили здесь. Он вытягивает из любого демона жизненные силы и жар магии огня. Да, возможно ему и холодно, потому что уже пару сотен лет нет других дураков, которые бы подошли к этому пруду добровольно, да еще и поделились бы теплом! — рявкнул Рейн.

Я пораженно вздохнула.

А демон потом, как для слабоумной, пояснил:

— Этому «котику» соперников и неугодных скармливали… кидали живыми, а потом даже трупы не всплывали. А ты сама подошла… Клянусь богами, если бы знал, что ты настолько мягкосердечная и наивная, я бы эту черную яму с водой лично уничтожил, осушил оы своими руками, а так все времени не было…

И таким убийственным взглядом посмотрел на эту местную страшилку, что тот припал к земле и, заискивающе поглядывая на Рейна, ощерился в якобы добродушной улыбке. Бр-р-р… Черная дыра, которая появилась у него вместо рта, заставила икнуть от страха.

— Зато смотри, теперь ему хорошо и не холодно, — не унималась я. — Вы владеете огнем, а это, отчасти, магия смерти и разрушения, я же — целитель и маг жизни. Во мне этой магии много, вот я и поделилась с нуждающимся своим теплом. Так что он для меня абсолютно неопасен, — попыталась успокоить разбушевавшегося мужа.

— Хельвина, а дрожишь ты от холода почему?! Потому что эта черная дрянь вылакала из тебя все силы! Убью заразу! — прорычал Рейн.

В этот момент рядом возник Дартвааль, привычно растрепанный и красивый. Присев на корточки, заинтересованно осмотрел кота, который уже снова пытался замаскироваться, изображая черную глазастую кляксу, затем — глянул на все еще приходящего в себя телохранителя, а потом перевел взгляд желтых глаз на нас.

Дарт все так же вдумчиво посмотрел на меня и радостно, как ни в чем ни бывало, поприветствовал:

— Привет, пчелка, давно не виделись!

Я улыбнулась в ответ, Рейн зарычал.

Дарт продолжил:

— Обобщающий, а, может, не надо его убивать? Самое страшное позади, ара его уже инициировала, накормив до отвала. Теперь достаточно ежедневно чуточку подкармливать своей магией жизни, как и светляка…

— Зачем? — зло буркнул Рейн, уже успокаиваясь.

Дартвааль развалился на земле, подпер кулаком голову и протянул кончик хвоста к коту, но тут же с шипением его отдернул: видимо, чуть не отморозил. Махнул рукой телохранителям, приказывая отойти подальше и проследив за ними.

— Зараза! — проворчал он на кота и, посмотрев на Рейна, ехидно ухмыльнулся, отвечая. — Боги, неужели я впервые дождался того момента, когда могу подсказать что-то умное самому аро Рейнваалю?! Видимо, присутствие вашей избранной рядом, а главное — угроза ее жизни начисто лишает вас логики и способности разумно мыслить.

Мой любимый демон угрожающе зарычал на зарвавшегося блондина, а этот… неразумный защитник продолжил, но уже с большим пиететом:

— Это — порождение тьмы! Оно несет угрозу любому демону, но безопасно для самой Хельвины. Она его инициировала и может стать его кормилицей (если захочет, конечно). Я больше чем уверен, что этот «котик» послужит дополнительной защитой для вашей избранной, аро Рейнвааль! Подумайте сами, ну кто в здравом уме позволит себе лишнее, когда у нее такой спутник?

«Котик-котик, бархатный животик, черненькая спинка… — пришли в голову слова из детской считалки. — Черный… Чернушка… Черныш…».

Я поняла, что мой Черныш (как я его тут же решила назвать) вполне разумен, потому что с большим вниманием слушал Дартвааля, а под конец преисполнился важностью и осознанием собственной значимости. Так, понятно: этот точно меня от всех защитит, учитывая, что теперь я — его единственная добровольная кормушка!

Рейн задумчиво посмотрел на кота, потом потерся носом о мой висок, слегка прикусил ухо и заключил:

— Ты прав! Отлично подойдет в качестве охраны. А этих олухов, которые проморгали ее появление здесь, лишить всех прав и регалий — и на поля их. На большее не годятся!

— Да уж, неприятно сознавать, что наши защитники профукали такую угрозу матери наследника и избранной Обобщающего, — поморщившись, ответил Дарт, соглашаясь с Рейном.

— Они дали мне возможность уединиться! Не их вина, что мне было лень обходить половину парка, и я полезла к озеру через кусты. Да я только протянула руку к воде, как меня от него отбросили. Они там чуть штабелями не укладывались между мной и опасностью, но я им приказала стоять на месте! Я что, не имею права? — последнее я проревела уже практически сквозь слезы.

— Девочка моя! Маленькая! Ты совсем юная, многого не знаешь, а они — опытные воины и должны были действовать, невзирая на твои приказы. Твоя жизнь — превыше всего! Я подберу тебе других, более осторожных и умных… — успокаивая меня, все же проворчал в конце Рейн.

Дарт только грустно улыбался, глядя на нас и неосознанно потирая свои рога.

Черныш наблюдал за нами, а над ним завис светляк, словно изучая, оценивая как защитника и привыкая к новому спутнику.

Через полчаса споров мы пришли к соглашению: демоны-охранники останутся со мной, но Рейн с Дартваалем проведут с ними разъяснительную работу. Мне их стало жалко!

Во дворец мы возвращались большой группой, а Черныш бежал рядом этакой стелящейся черной кошачьей тенью. Множество любопытных глаз провожало нас, хотя часто я ощущала вместо любопытства ненависть и зависть, и не только по отношению ко мне, но и к Дартваалю с Рейном. Их ненавидят, боятся и завидуют, но скрыто, не решаясь демонстрировать. И это обстоятельство невольно настораживает!

Скорее бы Соаль приехала, а то мужчины не спешат посвящать меня в свои игры, и сейчас я ощущаю себя беспомощней слепого котенка.

* * *

В наши покои вошла очень красивая, довольно миниатюрная по меркам демонов женщина с густыми, медного цвета волосами, уложенными в высокую прическу и подколотыми булавками с драгоценными камнями. Даже небольшие рожки украшены бриллиантами. Изумрудного цвета шелковое свободное платье в тон оттенку глаз, присборенное под большой грудью, не стесняет движений и мягко облегает внушительный живот. И, несмотря на внешнюю хрупкость и беременность, женщина поразила внутренней силой и порывистыми движениями.

Вслед за демоницей в гостиную зашли Кервааль и еще один демон внушительной комплекции, судя по внешней схожести — его сын. Оба мужчины склонились, обвивая ноги хвостами, а женщина поклонилась как смогла.

Бросив быстрый взгляд на мужа и получив согласный кивок, я подошла к гостям и с улыбкой пригласила женщину устроиться на широком мягком диване. После чего Рейнвааль начал знакомить меня с прибывшим семейством:

— Хельвина, позволь представить тебе эру Соаль — главную демоницу клана нюхачей, избранную эро Кервааля.

Стараясь не слишком пристально смотреть на будущую наставницу, вежливо улыбнувшись, кивнула и муж продолжил:

— А это их сын и наследник клана — эро Кервааль-младший.

Переведя взгляд на сына демона, опекавшего меня по дороге сюда, заметила с его стороны явный мужской интерес, конечно же не укрывшийся от Рейна. И сразу почувствовала, как потяжелела рука на плече: мои демон в своей ревности забылся и перестал контролировать собственный вес, вот ладонь и начала слишком давить. Едва сумела дернуть плечом, но муж все понял. А судя по быстро опущенному, демонстрирующему покорность, взгляду Кервааля-младшего и обвитым хвостом ногам, молодой демон быстро понял свою оплошность и глупость.

— Благодарим за оказанную честь, ара Хельвина! Мы разместились этажом ниже ваших покоев, — с мягкой улыбкой и тревогой в глазах произнесла Соаль, обращаясь ко мне, но глядя на Рейна и сына.

Ситуацию неожиданно разрядил Черныш, который темной кляксой метнулся мимо меня и запрыгнул на диван уже черным котом. Вальяжно развалившись, похлопывая хвостом по парчовой обивке, потянулся к гостье лапой.

— Не смей к ней прикасаться! — приказала я и с угрозой посмотрела в серебристые щелки.

Черныш фыркнул, зевнул жутким черным провалом рта и свернулся клубочком, отвернувшись от всех.

— Это кто? — сурово спросил Кервааль-старший, становясь поближе к жене.

— Очередной питомец Хельвины! Помнишь, в саду проклятый пруд был, который никак уничтожить не могли? Теперь его нет, зато есть… хм-м-м… Черныш! — с нескрываемым сарказмом ответил Рейнвааль, тоже строго оглядывая котейку.

— Он неопасен! Я же регулярно кормлю его! — оправдывалась я под укоризненным взглядом главного нюхача.

Мой хвостик непроизвольно обвился вокруг ноги Рейна в поисках уверенности и попытке извиниться за новые проблемы, которые невольно доставила. Муж притянул меня к себе и уже весело произнес:

— Зато он — самый лучший телохранитель для Хельвины. Уверен, любую угрозу для своей добровольной кормилицы пресечет на корню…

Трое мужчин и Соаль уже заинтересованно и задумчиво посмотрели на кота, косящего на них хитрым серебристым глазом.

Вскоре накрыли ужин, и мы разместились вокруг стола. Чуть позже к нам присоединились Повелитель с Хемом, после чего оба Кервааля заметно напряглись и исподволь наблюдали за ними, а я еще раз отметила, что жуткая аура Владеющего подавляет демонов и психически, и физически.

Я тихонько разговаривала с Соаль, которая, похоже, не случайно оказалась по другую сторону стола, подальше от Повелителя. Она показалась очень милой и доброй женщиной — надеюсь, мы с ней подружимся. И мы обе с умиленными улыбками подкладывали лучшие кусочки в тарелку вечно голодного мальчика, который усиленно работал челюстями. Совсем его, хм-м-м, отец замучил тренировками.

— Как продвигается расследование нападения на ваш кортеж? — неожиданно спросил Хемвааль-старший, расслабленно ковыряясь вилкой в тарелке.

— Мы зачистили три клана, представители которых, включая и Меровааля, участвовали в нападении. Подозреваю об участии еще трех: мои следопыты прошли по следам нападавших, которые привели к этим кланам. Так, слабенькие, не из высших. С ними палачи пока разбираются. Нижний круг «нового совета» выявлен, но верхушка пока неизвестна. Предатели давали клятву на крови о неразглашении этой тайны, — быстро отрапортовал Кервааль-старший.

— Завтра я передам аро Рейнваалю все сведения, которые мне удалось собрать среди молодняка высших. Ходят разные слухи, и я почти нащупал ниточку к тому, кто их распускает… — осторожно добавил младший нюхач.

— И что за слухи? — поинтересовался Рейн, поглаживая под столом мое бедро и заставляя меня краснеть.

— Говорят, Повелителю осталось недолго править и… хм-м-м… жить! Договор с Высшими заключен и оплачен!

Как интересно… — задумчиво посмотрев на маленького Хема, произнес большой, а потом перевел взгляд на Рейна.

Они некоторое время словно мысленно общались, глядя друг другу в глаза, а потом синхронно занялись едой. Разговор еще немного продержался, а потом затих. Гости откланялись и удалились. Пока я укладывала спать Хема, Владеющие тихо беседовали в гостиной.

— Все настолько плохо? — поинтересовалась я, выйдя к ним, стоило уснуть моему малышу.

— Нет, Хельвина, все идет, как было предсказано. Вам это ничем не грозит, лишь отсчитывает мои дни, но благодаря тебе, матушка, у меня теперь есть будущее! — весело ответил Хемвааль.

Я же поморщилась от иронии, прозвучавшей в его голосе.

— Родная, не сомневайся в нас, свое мы просто так никогда не отдадим! И ситуацию держим под контролем! Поверь, все хорошо! — успокоил Рейн, хвостом обхватывая мою ногу и заставляя подойти к нему ближе.

— Погладь меня, Хель, а то я начинаю завидовать мелкому. Ты с такой любовью его касаешься… — тихо попросил Хемвааль, поблескивая жуткими полночными глазами.

Рейн напрягся, но промолчал, когда я подошла к Повелителю и, зарывшись пальцами в его черные густые волосы, помассировала кожу головы. Он закрыл глаза, откинувшись на спинку кресла, и даже застонал от удовольствия.

— Спасибо! Как же давно подобное было… — печально прошептал, а потом, словно стряхивая с себя воспоминания, грустно улыбнулся и ушел.

— Люблю тебя, Хель! Слава богам, которые подарили мне тебя. Хемвааль прав, я тоже забыл, как приятна ласка родной, любящей тебя женщины-матери. И только с тобой могу вспомнить, ощутить, — тихо произнес Рейнвааль, глядя на меня обожающим взглядом.

Взявшись за руки, мы направились в спальню. Раздевались одновременно и не отрывая взгляда друг от друга — так за день изголодались по родному теплу. Рейн с плотоядной ухмылкой отступил к кровати, поманил меня пальцем, а сам плюхнулся на кровать. Ой, не успела предупредить, что позади него на покрывале улегся Черныш!

В результате кот, став похожим на размытую кляксу и растопырив конечности, завизжал под демоном (он еще и звуки издает, оказывается!), а Рейн с ругательствами, от которых я смущенно покраснела, вскочил, потирая зад — видимо, подморозил чуток. Подхватив Черныша за шкирку, вышвырнул в гостиную, словно обычного Пушка или Барсика, а не смертельно опасную магическую сущность, и закрыл за ним дверь, предварительно запретив появляться в спальне. А я уже улыбалась, радуясь быстрому окончанию маленького недоразумения.

Этой ночью меня заласкали и залюбили, а потом еще долго не выпускали из объятий. Я чувствовала, как дыхание Рейна шевелит волосы на моей макушке, и прижималась к нему всем телом. Думая, что он уже спит, прошептала:

— А я благодарю богов за тебя! Твоя любовь отогрела и спасла от одиночества. До тебя меня никто не любил, а теперь у меня есть ты и Хем. Я за вас двоих куда угодно пойду и на что угодно решусь, лишь бы не потерять.

Объятия стали крепче, а неожиданно хриплый голос Рейна ответил:

— Не потеряешь, пчелка! Мы твои навечно!

Назад: Часть 4

Дальше: Эпилог