Глава четвертая
ОЧЕНЬ ПЛОХОЙ ДЕНЬ
Гобби разбудил меня через час. Тряс за плечо, пока не проснулась, потом вручил чашку травяного чая. Видимо, Пауль мой разговор с мертвой леди слышал, потому что в момент, когда я наконец открыла глаза, паучок зашивал матрас, одной лапкой запихивая в него артефакты и учебники, двумя придерживая, тремя орудуя иглой. Выглядело завораживающе, а главное, следа после манипуляций нежити никаких. Такое ощущение, что он ткань не сшивал, а возвращал ей целостность.
— Пауль, цены тебе нет, — серьезно заметила я.
Нежить ускорилась. Вот, доброе слово и мертвым приятно.
Пью чай. Паук зашивает, Гобби собирает мою сумку, сверяясь с расписанием. Приятно, очень-очень.
Неожиданно кто-то поскреб в дверь. Пауль, бросив все, включая иголку и посыпавшиеся из матраса артефакты, рванул к двери и заплясал. Гобби подошел, приоткрыл. В комнату юркнула тарелка, накрытая другой тарелкой. Удивленно пронаблюдала за тем, как данное приспособление пробежало по полу, взобралось на кровать и бухнулось мне на колени. Довольная собой саламандра подмигнула мне и принялась строить глазки Паулю. Нежить цвел и смущался.
— Это мне? — догадалась я насчет тарелочной композиции.
Огненная ящерка изящно обернулась, кивнула и вдруг юркнула ко мне. Тарелка вмиг ощутимо нагрелась. Уже догадываясь, что это мой завтрак, открыла верхнюю крышку — там было две тарелки. На верхней имелся бутерброд из поджаренного хлеба с сыром, во второй — уже горячая каша. Саламандра остановилась, удовлетворенно кивнула и с чувством выполненного долга медленной игривой походкой прошлась по постели, соскользнула вниз, затем, виляя хвостиком, прошла мимо Пауля, и, когда проходила, игривый хвостик скользнул по паучьей мордочке. Гобби открыл дверь, мое «Спасибо» полетело вслед, Пауль брякнулся на пол, видимо из-за вмиг ослабевших ножек. Хитрая мордочка саламандры стремительно заглянула, ящерка хмыкнула, явно довольная произведенным эффектом, и ушла. Гордая и довольная очень, с видом: «Вот что бы вы без меня делали».
Лично я бы без нее точно не стала бы думать про ложку. А так вообще каша есть, ложки нет. Пришлось выкручиваться и зачерпывать кашку бутербродом с сыром. Между прочим, вкусно, но кажется у Гобби, помимо знаний о структурировании информации, еще и сведения в этикете имеются, потому как смотрел нежить неодобрительно.
— Ложки нет, — сообщила я очевидное.
Гобби скорбно вздохнул. То есть он очевидно не мог дышать, но вздохнул. Скорбно.
А потом прозвенел звонок.
Я подскочила и, жуя на ходу, метнулась к шкафу, бросив тарелки на прикроватный столик. Одевалась впопыхах и дожевывая. Обуваясь, прыгала, потому как одна нога засовывалась в туфлю, вторую я запихивала в чулок. Вид был тот еще.
— Все, я на лекции, — крикнула нежитям, выбегая в коридор.
Выбежала, застегивая платье, остановилась. Чего-то не хватало. Из комнаты вышел Гобби, протянул мантию и плащ.
— Спасибо, — поблагодарила, все так же застегиваясь.
Гобби переждал, пока заберу все, и даже помахал на прощание.
Я помчалась, на ходу приглаживая волосы.
* * *
Первая пара была — мертвое право. Вел профессор Занаш — типичный женоненавистнический некромант, от которого стонали все, но девушки почему-то больше. Последних, я про девушек, у нас в группе насчитывалось семь, это без меня, со мной восемь. Так вот он нас всех ненавидел, но меня почему-то больше.
Я влетела в эпический момент — лекция уже началась.
И потому, когда я с расческой в зубах и заплетающая на ходу волосы ворвалась в аудиторию, меня приветствовала гробовая тишина и злорадное: «Трупов, адептка Каро». Очень злорадное. Я бросила косу в полусплетенном состоянии, вытащила расческу из зубов, сунула ее в рюкзак. Затем достала черные перчатки, натянула, поправила черный кружевной воротник, у парней шелковые, а вот у нас кружево, приняла благообразно-неживой вид и вежливо забубнила:
— Уважаемый профессор Занаш, прошу простить мне великодушно сие опоздание, во имя будущих успехов и заслуг, кои непременно случатся в жизни моей беспутной, ежели я, милостью Тьмы, одумаюсь и приступлю к обучению со смирением и рвением, достойным великого звания некроманта.
Естественно, я это не сама придумала, это стандартное издевательство, коего неукоснительно требует Занаш. Произнесено было с почтением и пиететом, а потому мне величественно кивнули и даже снизошли до не особо обидного:
— Ступай на место, растрепанная ошибка мироздания.
Да, Занаш сегодня на удивление милостив, даже не ожидала.
Поклонившись, я поторопилась к своему месту, замечая настороженные и заинтересованные взгляды отовсюду. Думала, уже со мной что-то не так, но вовремя вспомнила свое триумфальное участие в Мертвых играх и поняла — отныне спокойное местечко аутсайдера группы мне больше не светит.
— Итак, возвращаемся к теме данной лекции, — начал профессор.
Я быстренько села, достала учебник, конспекты, карандаши. Это поначалу все на меня с насмешкой посматривали, едва вместо пера в моих пальцах карандаш появился, а потом, когда у них то чернила вытекут, то чернильница опрокинется, улыбалась уже я. Итог — все с карандашами, никто не улыбается.
Профессор же начал нудно зачитывать:
— Кардинальное реформирование экономического и социального строя королевства в качестве одного из неизбежных следствий привело к изменениям в сфере мертвого права. Восстановление частнонежитинско-правовых начал и переход к принципиальному делению всей правовой сферы на мертвоправовую и общеправовую привели к тому, что место конфигурации соподчиненных отраслей заняла новая их система, основанная на равенстве частнонежитинского подхода. В этой системе соподчиненные сферы права поглощают множество отдельных правовых отраслей и, несомненно, включают в себя все сферы прав и свобод.
Кто-то что-то понял? Как и всегда, я нет. Мне придется после лекций повторно прочесть параграф, разбить для себя информацию по группам и зубрить, зубрить, зубрить. Да, второе полугодие я сдала с наивысшими оценками в группе, но как выяснилось — это была подстава. Значит, теперь работать придется втрое больше. Продолжая писать на автомате, заглянула в расписание. Так, две пары мертвого права, перерыв, пара политологии, зарубежное мертвое право, общая теория государства и права две пары. Ужасный день. И таких ужасных дней еще пять лет впереди. Подавив тяжелый вздох, продолжила конспектировать. Начитка у Занаша еще ничего, вот Олбрайт бормочет так, что понимаешь через слово, а нормальных учебников по зарубежке нету.
К концу второй пары у меня болела голова и страдало самоуважение. Нет, профессор тут был ни при чем, дело во мне — неприятно чувствовать себя тупым горным троллем. Очень неприятно. И по ощущениям — голова каменная, в горле пересохло, чувствую себя как побитая собачка. И холодно, в смысле морозит. Ничего удивительного, что поднявшись со всеми, дабы проводить профессора, я рухнула обратно, понимая, что ни на какой перерыв не выйду, тут полежу, в смысле посижу. Потом как-то сами собой сложились руки, и я уронила голову поверх них.
А потом почему-то пришла мертвая леди и вела у нас лекцию, причем у нее был очень басовитый низкий голос, а я еще удивлялась, откуда в таком тоненьком теле такая рокочущая мощь. А потом леди подошла, погладила по голове и ласково сказала:
— Спите, адептка, спите… пока можете. Вы у меня зачет раза с сорокового сдадите, и на сон времени не останется.
Я вздрогнула, открыла глаза и поняла, что давно идет лекция, наши хихикают, а надо мной стоит профессор Иллинар, у которого в потомках вроде как имелись эльфы, но вот они если и были, то очень злые, и передали потомку исключительно это качество.
— Ой Тьма… — простонала я.
— Как спалось? — поинтересовался профессор, который действительно, оказывается, меня по головке гладил. — Что снилось? Полагаю — мертвая леди, у которой удивительно низкий мужской голос, да?
— Что?! — перепугалась я.
— Вы, адептка Каро, — усмешка на тонких губах, — мало того, что дрыхли на моей паре, так еще рискнули выразить искреннее удивление несоответствием строения моего тонкого тела и размером диафрагмы, выдающей мужской баритон.
Мне казалось, я сейчас со стыда просто сгорю. Даже в жар кинуло.
— Простите, — едва слышно пролепетала я.
Рука профессора в очередной раз издевательски прошлась по волосам, и Иллинар вернулся к лекции. Политология — более-менее интересно, обычно один из моих любимых здесь предметов. Растерев лицо ладонями, я открыла нужный конспект и присоединилась к группе. Теперь достанут насмешками, особенно Вилар. Уверена, к концу занятий о случившемся будут знать все девчонки, естественно, остальные также. Вот Тьма.
После политологии пришлось собираться — кабинет зарубежного мертвого права находился двумя этажами выше и в соседнем корпусе. И вот едва препод вышел, сразу же началось.
— Каро, и часто тебе мертвые леди снятся? — Вилар не могла не подколоть.
— С тех пор как Дастелу дорогу перешла, — вставил Нурас. — Странно, что Норт еще не прикопал ее где-нибудь.
— Эй, Каро, что, ночь бурная? Слышал, ты со своим умертвием развлекаешься? — еще кто-то сзади.
Не знаю, кто именно, я не оборачивалась. Бывают неудачные дни, а этот просто… самый неудачный. Побросала все в рюкзак, перекинула за спину, не глядя ни на кого, молча вышла из аудитории. Что поделаешь — некроманты. Они просто такие — ищут слабого и давай на его фоне доказывать всем собственное превосходство. Это не повод обижаться, это повод посочувствовать. У артефакторов иначе — да, у нас есть зависть, как у всяких творцов, но, по сути, в группе всегда была доброжелательная светлая атмосфера, не то что у этих.
Я вышла в коридор. В Некросе по коридорам никто не бегает, да и шума обычного не слышно — толпы бледных адептов подобны зомби, по крайней мере ходят молча и нередко даже не улыбаются.
Но тут одна рожа из сонма бледных все-таки выделилась. Улыбкой. Зловещей очень. Я так и замерла, узрев это уникальное явление обозленного монстра, и даже не сразу сообразила, что монстр направлялся ко мне! С улыбкой! Зловещей! Переведя взгляд с его оскала чуть выше, я поняла, что это хуже, чем умертвие, потому что ко мне направлялся носатый!
Сначала стало нехорошо. Затем вспомнилось мое требование Дастелу и его ответ про то, что он согласен, то есть таки да, я участвую в Мертвых играх в его команде. А если там есть я, следовательно, носатый вылетает… И вероятно, некроманту об этом уже сообщили.
— Трупов, Каро. — Адепт налетел на меня, и как-то внезапно оказалось, что я стою между ним и стеной и они оба твердые и давят. — Как дела? Как настроение? Как состояние подлой душонки?
Почему, когда все совсем плохо, неожиданно — раз, и становится еще хуже? Я смотрела на некроманта и даже не знала, что ему сказать и стоит ли говорить. По-моему, он прекрасно справлялся и сам…
— Ты к нему под утро заявилась, да, побродяжка? — Подрагивающие от ярости пальцы ухватили мой подбородок и, едва ли не выворачивая шею, вынудили запрокинуть голову. — Что молчишь, побродяжка? — прошипел он, чуть ли не плюясь ядом. — Думаешь, раз под Нортом выпендрилась, тройничок тебе уже не светит? Так я подожду, пока Дастел наиграется, и устрою тебе встречу века!
Из всего его полусвязного рычания в мое лицо я сделала два вывода — Дастел с ним действительно поговорил и… ничего мне носатый не сделает. Он и сейчас держал больно, но аккуратно, чтобы следов не осталось. И не орал — шипел, значит, ничего страшного и остается только перетерпеть.
— Отвечай, недоразумение! — требовал некромант. — Что, язык со страху проглотила?!
Я не знала, что ему ответить. Просто не знала. Да и смысла не видела. Вспомнила вчерашний вечер, похожую ситуацию с Дастелом, подумала о том, как не хватает того толстенного, окованного железом фолианта. Грустно. Сейчас «Правила» бы мне не помешали.
И вдруг что-то случилось! Что-то маленькое и неуловимое!
И носатый некромант содрогнулся. В следующее мгновение выпустил меня и отступил в сторону, в ужасе глядя округлившимися глазами. Глядя на меня. Я на него тоже смотрела, а чувствовала маленькие лапки на своей ноге. В следующее мгновение раздался вопль:
— Ты меня ужалила!
Бледные подражания умертвиям посмотрели на носатого с нескрываемым удивлением. Затем одна из черноволосых адепток вопросила:
— Эдвин, дорогой, ты от приблудной чем-то заразился?
— Угу, мозгами, — пробурчала я.
Девица окинула меня внимательным взглядом и улыбнулась коварно. Все ясно — в общежитии меня убьют, скорее всего в душевой, там кровь смывать легче. Но все это утратило смысл в следующее мгновение, потому что носатый некромант, все с такими же огромными глазами, повалился на пол, имитируя раннюю и преждевременную смерть.
Переходы третьего корпуса Некроса заполнил отчаянный женский визг. И если бы один. Носатый валялся на полу, изображая павшего героя, а эти визжали на высокой ноте так, что голова раскалывалась.
— Да хватит орать! — крикнула я. — Вы что, трупы никогда не видели?!
Стоит ли удивляться, что всего через десять минут я стояла в кабинете ректора, и не одна — два целителя уложили бессознательного носатого на кресло, сложили руки на груди и оба разом повернулись, чтобы осуждающе посмотреть на меня. А мне было плохо, слабость такая. И мне бы сесть.
Лорд Гаэр-аш появился минуты через две после того, как все участники событий изволили собраться в его кабинете. Вышел из-за книжных стеллажей, на ходу застегивая мантию, кивнул обоим целителям, которые на мгновение прервали практику по впериванию в меня осуждающих взглядов, прошел и сел за стол. Начал ректор с вопроса:
— Лорд Эрсан, слушаю.
Молодой целитель, очень талантливый и, судя по слухам, покинувший королевский дворец из идейных соображений, сделал шаг вперед, склонил голову, в знак приветствия, и прямо глядя на лорда Гаэр-аша отрапортовал:
— Получили экстренный вызов, причиной которой была названа внезапная смерть. Обнаружили этого, весьма паршиво и бездарно имитирующего смерть, и эту — находящуюся в полуобморочном состоянии. Лорд Гаэр-аш, адептка на грани потери сознания.
Он ошибся. Я была на грани нервного потрясения — носатый тупо притворялся!
Ректор учтиво кивнул целителю, затем спокойно произнес:
— Адепт Харн.
Раздосадованный некромант медленно сел, кинул на меня злой взгляд, словно это я во всем виновата. Не знаю, как сдержалась. Затем носатый встал, даже не покачнувшись, и, глядя в пол, сообщил:
— Она меня ужалила.
— Чем? — все так же спокойно поинтересовался лорд Гаэр-аш.
Некромант, видимо, выругался, потому что беззвучно пошевелил губами, после чего произнес:
— Действительно ужалила.
И все четверо присутствующих посмотрели на меня. Целители оценивающе, носатый зло, ректор с улыбкой. А затем лорд Гаэр-аш вдруг позвал:
— Не особо трусливый паучок.
Вот я не сразу поняла, о ком он, а Пауль осторожно выглянул из-под юбки, а затем совершил прыжок на стол ректора и принялся активно и угрожающе фехтовать двумя портновскими булавками! Секунд тридцать фехтовал, после чего направил свое орудие острием на носатого и воинственно пропищал:
— Ии!
— Он посоветовал тебе бежать, — с учтивой издевкой перевел лорд Гаэр-аш. — В ином случае, полагаю, ужалит повторно. Иголками.
— О да, — поддержал лорд Эрсан, — а это весьма… смертельно.
Ректор и целитель обменялись понимающими взглядами, я понимала, что это смешно, но не было сил даже на улыбку, носатый тоже все понял, но считать себя посмешищем отказывался.
— А что я должен был делать, лорд Гаэр-аш, я был атакован…
Целитель хмыкнул, с трудом удержавшись от смеха, лорд Эрсан стоял ровно, но плечи уже подрагивали, ректор невозмутимо взирал на зарвавшегося адепта, демонстрируя повышенное внимание.
— Резкая боль, — продолжал Эдвин, понимая, что смеются именно над ним. — И что мне следовало предпринять в данном случае?
— Притвориться мертвым, — совершенно серьезным тоном произнес лорд Гаэр-аш.
По его лицу невозможно было прочитать ни единой эмоции, но второй целитель уже не скрываясь хохотал.
— Именно это я и сделал! — заорал не осознавший тонкого издевательства носатый.
— Говорят, это лучший способ сохранить жизнь при столкновении с маленьким умертвием, — все так же учтиво произнес главный некромант Некроса.
Адепт нахмурился, мрачно глядя на ректора, и сжал зубы так, что скрежет был слышен всем.
— Растерялся, — необычайно ласково заключил лорд Гаэр-аш. — Пережитое нападение василиска не прошло даром, я полагаю. А вот обнаружив себя на полу, вы, адепт Харн, сочли за лучшее продолжить выбранную тактику. Полагаю, из нежелания выглядеть глупо при свидетелях?
Носатый молчал.
— С этим разобрались. — Лорд Гаэр-аш посмотрел на Пауля. — Слушаю.
— И! — пропищало умертвие.
— Он, — перевел ректор.
— Иа а Ию.
— Напал на Рию? — уточнил некромант.
— И! — подтвердил Пауль и погрозил носатому булавкой.
— Что ж, и с этим все понятно. — Ректор перевел взгляд на целителя. Внимательный и вопросительный взгляд.
— Почему притащили этого? — уточнил лорд Эрсан. И после кивка начальства пояснил: — Ваша едва стоящая на ногах адептка рыдала и просила не бросать труп.
Все посмотрели на меня. Краснея, я осознала, что это самый худший день в моей жизни! А носатый… нет, сначала мне было все равно, а потом я стою, этот лежит, адептки визжат. Я опустилась на колени рядом с некромантом, подергала за плечо, попыталась послушать, бьется ли сердце, но визг стоял такой, что ничего слышно не было, и я… испугалась. К тому времени, как появились целители, я уже плакала и умоляла носатого не умирать… Как стыдно. Под внимательными взглядами присутствующих молча вытерла все еще мокрое лицо. И нос у меня теперь распухший, и глаза красные, и выгляжу идиотски.
Дверь распахнулась без стука, послышался звук решительных шагов. Я не обернулась, мне стыдно было показать еще хоть кому-то зареванную физиономию, но остальные на посетителя внимание обратили.
— Адепт Дастел, весьма неожиданное появление. — Ректор откинулся на спинку кресла, вперив суровый и без смешинок взгляд в кого-то позади меня.
— Прошу прощения, — вежливо ответил глазастый. — Однако как капитан я обязан присутствовать при разбирательствах с членами моей команды.
На это лорд Гаэр-аш сухо ответил:
— Команда еще не сформирована. Но я понял вашу мысль, можете забирать Харна.
Я взглянула на носатого, некромант зло смотрел на меня. Никто из нас ничего не сказал, и даже желанием высказаться не горел, всю ответственность взял на себя Дастел.
— Я не успел оповестить вас, как главу Некроса, о том, что команда уже сформирована, и я горд представить вам третьего участника и… — пауза, — мою невесту, адептку Рию Каро.
Вот Тьма! Какая невеста?! Я стремительно обернулась к Норту, но он все свое внимание уделил ректору.
— Сдурел? — прошипела я едва слышно.
Мимолетный взгляд и спокойное:
— Иди в нашу комнату, ты едва на ногах держишься. А лучше подожди за дверью, сама не дойдешь.
Естественно, я осталась стоять на месте. Это кабинет ректора, и только ему решать, кому и куда следует идти. Лорд Гаэр-аш и решил:
— Лорд Эрсан, спасибо, ваши услуги не потребуются.
— Но… — начал было маг.
— У адепта Дастела наследственная четвертая степень по целительству, и он в состоянии позаботиться о… новом члене своей команды. Харн, на выход, о наказании за недопустимое поведение я уведомлю вашего куратора. Каро, вы можете обождать вашего… капитана за дверью. Все свободны, Дастел, на несколько слов!
Пауль тенью метнулся ко мне, взобрался на плечо, и мы вышли из кабинета ректора. За нами носатый и целители. Затем дверь захлопнулась. Сама. Но с грохотом.
О чем они разговаривали, я не знаю, и как долго — тоже не знаю. Привалившись спиной к стене, я закрыла глаза, и даже стало легче. Не так жарко. Потом снова мороз пробежался по коже.
Дверь распахнулась, когда ноги начали подгибаться.
— Рюкзак понесешь, — сказал кто-то рядом, и у меня забрали рюкзак. — Мохноногое, свалил, пока не упокоил! — Это, кажется, Паулю.
Я попыталась возразить, но не вышло — голос осип, мне становилось все хуже.
— Постарайся продержаться до общежития, — сказал Дастел, застегивая мою мантию наглухо. — Я тебя понесу, но в сознании…
— Спасибо, — прохрипела я, — сама дойду… до своей комнаты… достал.
Дальше был обморок.
* * *
— Такое ощущение, что тебя выпили.
Меня приподняли, между пересохших губ полилось что-то прохладное, сглотнула не задумываясь.
— И еще глоток, давай, у тебя обезвоживание.
Выпила еще. Меня положили обратно. Здесь мягко, ткань очень приятная, тепло, хорошо, кто-то по щеке гладит…
Я распахнула глаза мгновенно! Рядом, совсем рядом оказалось лицо Дастела. Черная косая челка, черные глаза, нос с горбинкой, губы в попытке улыбнуться растянутые.
— Трупов, — поздоровался некромант, разлегшийся рядом со мной.
Тьма, пожалуйста, пусть я буду на лекции и мне все это приснилось. Я согласна даже опозориться еще раз перед всей группой, но пожалуйста, пусть это будет очередной сон!
— Ты на меня с таким ужасом смотришь, дорогая, — улыбнулся Норт.
Хочу, чтобы это был сон, просто кошмар. Пожалуйста…
— Так кто выпил у тебя столько энергии, Риа? — вернулся к тому, с чего начал Дастел.
Я прочистила горло и самым несчастным голосом спросила:
— Это правда не кошмарный сон?
Улыбаться Норт перестал. Нахмурился и задумчиво произнес:
— У тебя талант, — резко поднялся и добавил: — к оскорблениям.
Зато встал.
— Ну, чем богаты, тем и рады, — ответила я, садясь на постели.
Не своей.
Помещение принадлежало Дастелу. Вот Тьма! Моя мантия была брошена на стул, на ней же лежал рюкзак, туфельки под стулом, платье… на втором стуле. Потрясающе. Радует, что все остальное на мне, включая артефакт Сирилла, защищающий от вредоносной магии.
Норт стоял перед постелью, хмуро глядя на меня. Ответила ему не более любящим взглядом, затем вспомнила события в кабинете ректора, и соответственно мгновенно появилась тема для разговора.
— Что за бред с невестой, Дастел? — потребовала ответа я.
Еще хотелось потребовать, чтобы он отвернулся, но сомневаюсь, что у глазастого хватит на это воспитания. Однако я даже не подозревала, насколько суровой окажется правда о его воспитании.
— Все дело в том, что ты леди, Риа, — огорошил меня некромант.
Это было сильно. И это было ударом. Подобравшись на постели, я натянула повыше тонкое покрывало и тихо переспросила:
— Что?
Дастел с грацией льва присел на краю постели, улыбнулся, как, наверное, оскалился бы лев, и повторил:
— Ты леди. С такими, как ты, интрижку не заводят, следовательно, ты официально будешь моей невестой. Через две недели прием в имении моих родителей, наряд подберем вместе, у тебя совершенно нет вкуса.
Потрясенно смотрю на некроманта. Просто слов нет. Вообще нет слов. Никаких. Мне плохо. Мне очень плохо. Мне совсем плохо уже.
— Удивлена? — поинтересовался Норт.
— Мы так не договаривались! — едва не заорала я.
Безразлично пожав плечами, Норт сообщил:
— Я просто навел справки, маленькая. Учитывая положение моего отца, сложностей это не составило, так что да, я в курсе твоего настоящего имени, драгоценная леди Риаллин кен Эриар. Каро ты по матери отца, простолюдинке.
Такое ощущение, что меня душит. Все душит. Обстановка, ситуация, комната, и даже это тонкое шерстяное покрывало. Просто душит.
— Риа, как твой целитель, должен предупредить — еще один обморок, и я погружу тебя в стазис на неделю! — прикрикнул на меня Норт.
Подействовало — я перестала паниковать. Села удобнее, скрестив ноги под покрывалом, закрыла лицо ладонями, посидела немного. Затем руки убрала, прямо посмотрела на некроманта и решила сразу выложить все. Абсолютно.
— У меня не бабушка простолюдинка, Дастел, — хрипло начала я, — а мой отец из простой крестьянской семьи!
Мне казалось, это мгновенно охладит его пыл, однако Норт как сидел, так и лег на бок, поперек постели, подперев голову рукой и демонстрируя издевательски-пристальное внимание. Даже головой покивал. Мерзавец.
Прочистив горло, я продолжила:
— Мой отец был боевым магом, и получил дворянство за заслуги перед короной. Однако дворянский титул — ненаследуемый, Дастел. Понял? Ненаследуемый. То есть мой отец был лордом, но я не леди.
Улыбка некроманта стала шире, взгляд насмешливо-покровительственным, а затем Норт произнес:
— Кто-то ввел тебя в заблуждение и, похоже, намеренно.
И все, слов у меня больше не было. А у глазастого нашлись:
— Твой отец, лорд Гран кен Эриар, действительно был пожалован дворянским титулом, но ты забываешь и о поместье, входящем в акт дарственной. Уже одно это указывает на особенность пожалованного титула, причем титул становится не только наследуемым, но накладывает обязательства на наследников. Ты, как единственная дочь и наследница почившего лорда Грана кен Эриара, являешься военнообязанной. Не знала?
Не знала. Ничего не знала. Я даже отца помнила смутно очень, и скорее похороны больше, чем то, каким он был человеком.
— А вот твоя мать… — продолжил Норт.
— Была леди, — прошептала я, глядя на свои ладони.
— Там обедневший род, ничего интересного, — насмешливо сообщил Дастел, — ну, кроме замка Экилон, который, кстати, тоже твой.
Я недоверчиво посмотрела на некроманта. Да что там недоверчиво — в полном изумлении!
— Экилон не мой, его наследует мой брат Ирадас, — возразила я.
У Дастела стало такое лицо, что сразу стало ясно, какого он мнения о моих умственных способностях.
— Риа, — раздраженно произнес он, — ты вообще о законах наследования в курсе?
Я отрицательно покачала головой.
Норт сел. Тяжело вздохнул и выдал:
— Пожалованное королем поместье, титул, замок Экилон, дом в столице, все счета в Королевском банке, недвижимость в герцогстве Антилия, судоверфь в Гени — все это принадлежит тебе. Ты единственная наследница, Риа. Ты. Лорд Кассиан Даге, даже женившись на твоей матери и родив в данном браке двух сыновей, не имеет права на твое наследство. Никакого. Вообще. Как ты можешь не знать о таком?
Не знала. Ничего не знала. И сейчас, слушая Дастела, я просто не могла поверить. По словам адвоката, я наследовала часть оставленных отцом средств и судоверфи, в которые нужно было вложить больше, чем они были способны принести, будучи проданными. И завещание матери, я его видела. А замок, он был родовой собственностью матери, и отчим, как ее кузен, наследовал Экилон по праву крови. Следовательно, следующим лордом Экилона должен был стать мой младший братик Ирадас Кассиан Даге. Я… я просто понять не могу.
— Норт, — поправила покрывало, — ты ошибаешься. Правда. К тому же городские дома и родовой замок принадлежат роду Даге, роду моей матери, следовательно…
Некромант перебил меня насмешливым:
— Экилон являлся приданым твоей матери, следовательно после заключения брака стал собственностью лорда Грана кен Эриара, твоего отца, единственной наследницей которого являешься ты, Риа.
У меня было ощущение, что по голове чем-то тяжелым ударили. Очень тяжелым.
— Кстати, — Дастел протянул руку, похлопал по моей ноге, — учитывая твое приданное, ты завидная невеста. — В ужасе смотрю на него, некромант широко улыбнулся и продолжил: — И я бы, может, даже на тебе женился, Риа, но увы — богатые невесты не мой профиль. Невесты вообще не мой профиль, и как раз наш фарс с помолвкой поможет мне избежать навязываемого предками выгодного брака, а победа в Мертвых играх избавит и от необходимости заключать какой бы то ни было еще лет десять.
Наверное, удивить меня сильнее было уже нельзя.
— Кстати, да, — теперь мою ногу погладили, — еще лет пять, пока будешь учиться, мы помолвку не расторгнем. Мне так удобнее, к тому же никто не будет требовать брака, пока ты завершаешь обучение. А там что-нибудь придумаем, в смысле в плане отсрочки.
Дастел поднялся, весело подмигнул мне и сообщил:
— Вставай, тебе уже легче. И что у вас там с Эдвином случилось?
Даже не собираясь отвечать на его вопрос, я обдумывала ситуацию. Ситуация не радовала совершенно — наследство оказалось внушительным, куда более внушительным, чем я полагала, и теперь совершенно ясно — отчим сделает все, чтобы мне оно не досталось. Абсолютно все.
— Риа, не молчи, — потребовал внимания к своей персоне Дастел, — я должен знать, что тебя выпило до такой степени, что чуть реанимировать не пришлось.
— Белье, — отмахнулась я, продолжая судорожно размышлять о ситуации.
Деньги. У отчима в последнее время были большие трудности с деньгами, это я заметила еще в Экилоне. Он даже количество прислуги сократил, и гувернер у мальчиков теперь был один на двоих. Тогда я не подумала, сейчас догадываюсь — если все имущество отца действительно принадлежит мне, значит, отчим как опекун получает часть средств на содержание меня, но к остальным деньгам не имеет доступа. Так? Если все действительно так, тогда понятно, почему он не пожелал ждать еще девятнадцать лет, пока я закончу Университет прикладной магии, и вся интрига с Некросом мне также понятна — я вылечу без диплома, и отчим получит право распоряжаться моими счетами. А если женится…
— Белье? — переспросил Норт.
Вконец расстроенная, я выпалила всю правду:
— Я предполагала, что ты приставать будешь, надела специальное белье — то, что оно высосало из меня за час, из тебя выкачало бы минуты за две.
Не знаю, как отреагировал на услышанное Дастел, я на него не смотрела, продолжая в отчаянии кусать губы и разглядывать узор на покрывале невидящим взглядом. Потому что я была в ужасе. Просто в ужасе. Мне нужен не только диплом, мне требуется и лицензия, потому что без нее я не получу права на управление недвижимым имуществом, следовательно, отчим будет и далее распоряжаться всем, до самого моего замужества. А там, видит Тьма, все может оказаться еще хуже. Мама замуж уже вышла… расхлебываю я.
— Белье, — задумчиво произнес некромант, привлекая мой рассеянный взгляд.
Мы посмотрели друг на друга, и Норт неожиданно спросил:
— Ты ведь его не для меня изобретала, так? За полчаса такое не сплетешь.
— Месяц работы, — призналась я, еще не в силах осознать, насколько все ужасно.
— Ага, — Дастел с интересом рассматривал мое лицо и почему-то плечи тоже. — А для кого?
И вдруг подобрался весь, подался вперед и потрясенно спросил:
— Отчим?!
Я отвела взгляд. Говорить о таком я не хотела. Не только некроманту — никому. Если бы вы оставались один на один со взрослым мужиком в замке, где все подчиняются даже не словам — его жестам, вы бы тоже не хотели о таком говорить. Так что у меня имелся полный набор — от браслетов и цепочек до белья. Правда, в случае с этим образцом я перестаралась, первые два прототипа были менее вредоносные… спасал браслет.
— И давно ты экспериментируешь с артефактами? — словно невзначай, поинтересовался Дастел.
— Папин лучший друг — артефактор. Он жил недалеко от нас, и я часто оставалась там… — слово «ночевать» я не произнесла.
Незачем ему знать, просто незачем.
— А сколько твоей матери было, когда она второй раз вышла замуж? — задал еще один вопрос некромант.
Молча посмотрела на него и задала свой вопрос:
— Как тебе удалось выяснить все обо мне так быстро? — и улыбнулась, фальшиво-вежливо.
— Отец — глава Службы дознавателей, — мне вернули столь же фальшивую улыбку.
— Любопытная должность, — продолжаю скалиться.
— Побочная, при основной, — тот же оскал на лице Дастела.
— Так есть и основная? — Любопытный разговор выходит — половина нежити удавилась бы от зависти, узрев нашу мимику.
— Военный министр, — огорошил некромант.
Да, я была потрясена.
— Кстати, в Королевских Мертвых играх будет участвовать ставленник министра магии, это так просто, к сведению, для полного понимания тобой необходимости моей победы.
В принципе, это стало ключевой фразой, и я полностью переключилась с собственных сложностей на Норта Дастела. И все им сказанное оценила тоже с этой позиции, в смысле с его, вследствие чего возник закономерный вопрос:
— А что получаю я?
Некромант недоуменно изогнул бровь. Ту, которая находилась под челкой, так что не особо и видна была, а потому я и не реагировала.
— Не понял, — сообщил очевидное некромант.
И я пояснила:
— Ты получаешь артефактора и так необходимую тебе победу, и ты получаешь фиктивную невесту, соответственно отсрочку необходимости жениться, которой, видимо, достают родители. Что получаю я?
Норт выглядел удивленным. Но отвечать сразу не спешил, как и заявлять что-то вроде: «Это же очевидно», что придало ему немного уважения в моих глазах. Думал некромант минуты три, после чего взглянул на мой браслет, затем посмотрел мне в глаза и спокойно произнес:
— В течение оставшихся лет обучения я буду сопровождать тебя во всех поездках домой, которые ты явно обязана совершать как минимум два раза в год. И ночевать в Экилоне также буду с тобой, как твой жених. Но на разных постелях, раз ты столь явно подчеркнула «фиктивную невесту».
Наверное, предложи он мне деньги — был бы послан далеко. Покровительство в Некросе — тем же путем! Но Экилон…
Молча протянула руку Дастелу. Некромант так же молча ее пожал.
И просчитался.
— Перевод на факультет практической некромантии, — озвучила я собственные условия.
К чести глазастого, руку он не отдернул, но выражение победителя с его лица исчезло полностью.
— С отчимом я успешно справляюсь и сама, жених мне не нужен, — выразительно указала на браслет, — и до окончания Некроса предпочту разбираться самостоятельно. А вот чего я самостоятельно сделать не в силах — так это перевестись на другой факультет.
Дастел все так же не отдергивал руку, более того, накрыл мою ладонь и второй, и, поглаживая большими пальцами, задумчиво произнес:
— Практическая некромантия… — взгляд на меня: — Нужна лицензия или судебная некромантия не твое?
— И то и другое, — не стала отрицать я.
— Допустим, — Норт кивнул каким-то своим мыслям, — я смог бы добиться перевода для… своей невесты.
— Статус твоей невесты меня не устраивает, — предельно честно ответила некроманту.
— Лицензия даст тебе право самостоятельно распоряжаться всем имуществом, — внес свой аргумент Норт.
— Понимаю, — кивнула я, — и все же.
— Я все равно не смогу на тебе жениться, — напомнил Дастел. — Без разрешения опекуна, то есть отчима, это нереально. Так что невеста просто статус.
Некрос мне тоже подсунули под видом «только академия».
— Никаких невест, — потребовала я, забирая ладонь, — и отвернись.
Дастел поднялся, отошел к двери и встал спиной ко мне.
Осторожно встала, вместе с покрывалом, сходила за платьем, одевалась, не сводя взгляда с некроманта.
— С пуговицами помочь? — небрежно поинтересовался Норт.
— Справлюсь, — застегивалась быстро.
Хмыкнул.
— Так с Эдвином что случилось?
— У некромантов сегодня день повышенной любознательности? — поинтересовалась в ответ.
Дастел обернулся, хмыкнул и сообщил:
— Я поговорю с ректором. Тренировка в шесть.
— Какая? — не поняла я.
— Ты же в моей команде, — некромант подал мантию. — Так что свое умертвие за шиворот — и в шесть тренировка. У нас месяц, чтобы натаскать гоблина до уровня бойца.
Тренировки. Ежедневные. С применением магии. Я постаралась скрыть улыбку — Гобби получит нужное количество магии.
— Возражений нет? — правильно понял Норт.
— Никаких, — подтвердила я.
— Отлично, — Дастел подошел ко мне. — Руку протяни.
Протянула. Ожидалось рукопожатие. Но, проигнорировав протянутую правую, Норт схватил левую и через мгновение на моем пальце сверкал тонкий ободок с капелькой бриллианта.
— Невеста, — с усмешкой произнес некромант, — это не обсуждается. И да, Эдвин на Королевские Мертвые игры поедет с нами как запасной участник.
Вернув руку себе, я посмотрела на кольцо, затем на Дастела и поняла то, что не было произнесено — по замыслу глазастого в Королевских играх будет участвовать носатый. Некроманты! Даже слов нет.
— Хорошо, — спокойно согласилась я.
— Ну так, на всякий случай, может Коготь или Яда слетят во время тренировок, или по дороге, — с искренним видом солгал Дастел.
— Понимаю. — Лгать так коллективно. — Значит, в шесть?
Норт кивнул.
Выходя из мужского общежития, я старательно держала себя в руках. Более того, я почти улыбалась. По крайней мере, теперь делать фальшивый артефакт мне будет даже приятно, потому что если откровенно — несмотря на все объективные причины, ранее при мысли о подлоге мне было не по себе. Теперь же сомнений и мук совести не осталось. Значит, носатый запасной? Любопытная формулировка. Весьма. Очень даже. Нашли дуру!
Войдя в свою комнату, я застала Гобби одного, ему и сообщила:
— Дастел — подлая сволочь.
Нежить кивнула.
— Подлая, бесстыжая и самоуверенная!
Умертвие вновь кивнул.
— И да, запас магии у тебя теперь будет пополняться ежедневно.
Гобби удивился.
— Тренировки, — пояснила я. — Тренировки команды Некроса по Мертвым играм.
И, сорвав мантию, я отправилась на обед. На пары не пошла, вот просто взяла и не пошла. И после обеда вернувшись, занялась плетением артефакта для Гобби, успеть нужно было многое.
* * *
В пять прибежал Пауль. Мое боевое умертвие дергало лапками и указывало на часы. На часах было пять часов. Что от меня хотел паучок, я так и не поняла, пока он не пропищал:
— Ио!
— Ректор? — переспросила я.
Пауль запрыгал. Гобби выдал нерадостное:
— Ыыы.
— Подождешь так, — скомандовала я, отпуская его ногу, наполовину оплетенную восстановительной сетью.
Не люблю бросать работу на середине, но делать нечего. Гобби покорно кивнул, пропрыгал на одной ноге к столу, что-то быстро написал и протянул мне с привычным:
— Ыыы.
На листке было написано: «Не сдавай учебники».
— Думаешь, у Норта с переводом не выгорит? — спросила я.
За два часа плетения я выдала Гобби все, включая описание событий, свои мысли, опасения и предположения.
«Все получится», — заверил меня зомби.
— Их трое, — вдруг расстроилась я.
«Нас тоже», — напомнил Гобби.
Я улыбнулась.
— Хорошо, учебники сдавать не буду. Они тебе нужны?
Гобби кивнул.
— Ладно, оставлю до конца года, — решила я и, подойдя к вешалке, надела мантию, начала натягивать перчатки. — Пауль, а ты где был?
— И иоа, — сообщил паучок.
— У ректора? — не поверила я.
Боевая нежить радостно кивнула.
— А что ты делал у ректора? — удивилась я.
— Ыи, — объяснил Пауль.
— Мыши?
Мой боевой кивнул. Ну надо же.
— Зачем тебе мыши? — обуваясь, удивилась я.
— Ии, — загадочно пропищал паучок.
— Зачем ему мыши? — спросила я у Гобби.
Тот пожал плечами.
Загадки мироздания множатся.
— Ладно, — я обулась, — скоро вернусь. Пауль, ты со мной?
Паучок задумался и отрицательно замотал головой.
Пришлось самой топать, а с Паулем спокойнее было бы.
* * *
В административном корпусе было тихо. Ни адептов, ни преподавателей — пять часов, все обедают. Почему в Некросе обед в пять, я так и не разобралась. То ли оттого, что потом они по ночам непонятно чем занимаются и ужинают поздно, то ли просто привычка — не знаю. Но когда обедать ходила я, в столовой еще никого не было и мне было лучше, и тихо, и спокойно, потому что полчища нежити… эм, в смысле некромантов, вкушали первое, второе и сок позднее.
Перед кабинетом ректора я остановилась. Подумала, что в последнее время я тут на удивление часто появляюсь.
— Войдите, — пропищал кто-то над дверью.
Я подняла голову — мыши. Летучие. Штук двенадцать.
— А Пауль где? — поинтересовалась одна из крылатых.
— В комнате остался, — с запинанием ответила я.
— Жаль. — Мышка тяжело вздохнула. — А ты иди. Как Дастел ушел, лорд Гаэр-аш тебя ожидает.
— Даже есть не пошел, — добавила вторая.
— Значит, голодный и злой, — резюмировала я.
Идти сразу расхотелось.
— Ждет, — напомнили мыши.
Тяжело вздохнув, я постучалась.
Дверь открыло привидение. Призрачный субъект окинул меня взглядом и растворился в воздухе, видимо, приглашая войти. Преодолев себя, сделала шаг, еще шаг, и еще один. Другое привидение закрыло дверь. Затем все присутствующие духи, занятые вытиранием пыли, расставлением книг и какими-то бумагами за секретером, разом взмыли вверх. Мышей тут уже не было, так что, взглянув на сидевшего за столом ректора, я поняла, что мы остались совсем одни. То есть вообще.
— Добрый день, — произнес лорд Гаэр-аш, сидя за столом и сложив на груди руки.
— Трупов, — тихо ответила я, продолжая стоять у двери.
— Это ваше? — продолжил беседу ректор.
Я огляделась. Ничего моего здесь точно не было.
— Речь о заявлении, — уточнил некромант и кивнул на стол.
Осторожно подошла, посмотрела в указанном направлении. На столе лежало заявление от имени адептки Рии Каро, с просьбой о переводе на факультет Практической некромантии. Причем действительно все заявление от моего имени, разве что подпись не стояла. Так, значит, Дастел уже был у ректора, и разговор о моем переводе состоялся.
— Да, — решительно заявила я, — это мое.
И так же решительно посмотрела на лорда Гаэр-аша. Некромант не отвел взгляда, и это меня почему-то смутило. До такой степени, что, уставившись на наиболее безопасное место — пол, я угрюмо спросила:
— А вам что, почерк не нравится?
В кабинете повисла тишина. Она висела долго, настолько долго, что я решилась поднять глаза на ректора и пожалела — выглядел лорд Гаэр-аш не лучшим образом. Злой был. Как умертвие. Боевое.
— Начнем с того, адептка Каро, что это мужской почерк, — отчеканил он.
— И давайте на этом закончим, — нервно выпалила я.
Длинные пальцы некроманта забарабанили по столу. Заканчивать ректор не желал, видимо.
— Сядьте, — приказал лорд Гаэр-аш.
— Значит, разговор будет долгим, вот Тьма, — расстроенно подумала я.
А потом поняла, что сказала это вслух.
Шок. Абсолютный. На ректора было страшно глаза поднять! И пошевелиться тоже! Что я несу?! Зачем я вообще это сказала?!
— Сядьте уже, — произнес лорд Гаэр-аш. — Я постараюсь не задерживать вас надолго.
— Да задерживайте, если нужно, у меня все равно дел невпроворот, и до шести все не успеть, — снова вслух выпалила я.
Узор на ковре тоже был уверен, что я сошла с ума! Да что со мной?!
Пройдя к креслу, села, не поднимая головы, сжала руки на коленях и язык прикусила, так, на всякий случай, а то опять сболтну лишнее. Безумно стыдно стало.
— В шесть тренировка? — вопросил ректор.
Все так же разглядывая узор на ковре, я тихо ответила:
— Да, я же в команде Некроса.
Мы помолчали. Затем лорд Гаэр-аш вдруг произнес:
— Адептка Каро, а вы понимаете, для чего Культяпку и его владельца адепта Эдвина Харна Дастел держит в запасных?
Осторожно подняла голову, посмотрела на ректора — ректор выглядел суровым и взирал на меня вопросительно. Вот он, момент истины? Что ответить?! Сказать правду, что я не дура и все понимаю, или же отыграть свою партию до конца. Умом понимаю, что нужно играть, но почему-то хочется сказать правду. Всю правду. Но, вспомнив наш вчерашний разговор и отношение ректора к девушкам в Некросе, я… не решилась.
— Мое решение участвовать в Мертвых играх капитан Дастел поддержал, — тихо произнесла я, отводя взгляд.
Тишина длилась недолго.
— Адептка Каро, вы ведь поняли мой намек, — глухо произнес лорд Гаэр-аш.
Я промолчала.
— Жду ответа, — холодно напомнили мне.
Иногда мы совершаем совсем не те поступки, которые следовало, по одной простой причине — память хорошая. И сейчас мне вдруг вспомнилось его злое: «Таким образом, это не победа, адептка, это очередная демонстрация женской подлости и бесчестности, свидетельствующая о том, о чем я уже неоднократно говорил на совете учредителей — женщинам не место в Некросе!» И я как-то совершенно безразлично произнесла:
— Вам же все равно, лорд Гаэр-аш. Или вы опасаетесь, что очередная демонстрация женской подлости и бесчестности позволит мне и на Королевских Мертвых играх занять призовое место?
В ответ глухим рокотом прозвучало:
— У вас ни шанса, адептка.
Очередная моральная порка? Хотя вчера ректор проявлял куда больше усердия и удары наносил жестче. Я вскинула подбородок, взглянула на некроманта. Лорд Гаэр-аш рассеянно крутил ручку в пальцах и на меня не глядел вовсе.
— У вас кольцо на пальце, значит, предложение вы приняли, — продолжил глава Некроса.
Интересно, как он заметил? Сверху же перчатки. Но молчу, понимая, что это был не вопрос. А еще почему-то стало очень грустно…
— Адептка Каро, — словно заставляя себя говорить, начал ректор, — сейчас я задам только один вопрос и советую ответить на него искренне: «Вы действительно хотите перевестись на факультет практической некромантии?»
Я подняла голову, встретилась со взглядом лорда Гаэр-аша и выдохнула:
— Да.
Ректор без слов подписал заявление, протянул мне лист и холодно произнес:
— Вы свободны.
Молча встала, подошла к столу, протянув руку, взяла листок. Лорд Гаэр-аш, не глядя на меня, взялся за какую-то папку с бумагами.
— Спасибо, — сказала я.
— Не за что. Идите к секретарю, пусть внесет изменения в ваши аттестационные планы, — занимаясь уже исключительно бумагами и игнорируя меня, произнес ректор.
Почувствовала себя пустым местом. Неприятно.
Молча подошла к двери, открыла и обернулась.
Лорд Гаэр-аш смотрел прямо на меня, будто забыв про документы. Я смутилась. Покраснела вся, словно волной накрыло, и торопливо вышла.
Уже за дверью, глядя на мышей, в очередной раз подумала — что со мной?!
И вдруг как-то совсем неожиданно поняла невероятную вещь — ректор мне нравится… Не как ректор. Как ректор лорд Гаэр-аш просто ужасен, к тому же женоненавистник, но… Но он единственный в Некросе, кому мне неприятно лгать. И тогда было неприятно, когда отчим вынудил, и сейчас. И мне до сих пор стыдно, что он тогда поздоровался, сказав «Трупов», а я ему… Очень стыдно. И обижать лорда Гаэр-аша мне тогда совсем не хотелось. Потому что я к нему хорошо отношусь.
Как громом поразило!
— Злой? — печально спросили мыши.
Я не смогла ничего ответить.
* * *
Сходила в секретариат. Там застукала двух сплетничающих привидений, которые растрепали всем пятерым секретаршам про то, что Дастел женится. На мое кольцо дамы смотрели куда больше, чем на меня. В итоге чуть не выдали мне расписание факультета исполнительной некромантии, хорошо хоть привидения вмешались.
Из администрации я вышла с новым расписанием, талоном на новый комплект учебников, которые следовало взять у зловредной нежити, некогда бывшей библиотекарем, умершей на рабочем месте и приспособленной ректором к работе без выходного пособия. И вот стоило мне вспомнить про лорда Гаэр-аша, как я поняла, что не переставала думать о некроманте все это время. Наверное, проблема в том, что мне было стыдно за случившееся в тоннеле. А может, мои симпатии связаны с той давней историей, когда однажды король, позволивший себе надавить на ректора Некроса, проснулся в семейном склепе в обнимку с почившей двести лет назад королевой, у которой в зубах обнаружилась записка «Прелести династического брака». Говорят, с тех пор больше никто не пытался навязать главе рода Гаэр-аш какие-либо брачные узы.
В итоге я поняла, что именно эта история, о которой шептались еще у нас в университете, и изменила мое отношение к ректору. И на этом вопрос было решено закрыть.
* * *
Тренировки проходили на седьмом полигоне. Присутствовали я, рыжий, глазастый и носатый с подбитым глазом. Синяк у Эдвина был внушительный, примерно на пол-лица, и ему совершенно не шел. И попытка принести извинения тоже не шла.
— Извини, — глядя в район моего носа, произнес некромант.
Нервно вытерла нос.
— А это ты за что извиняешься? — решила все же уточнить я.
Эдвин посмотрел мне в глаза и уже тише произнес:
— Извини, что довел до слез. Я не думал, что ты так переживать будешь. Прости.
То есть за наезд, далеко не лестные эпитеты и все остальное извиняться никто не будет, в смысле ему за это даже не стыдно. Некроманты. Слов нет.
— Так, все, хватит. Эдвин, отойди от нее, — крикнул из другого конца полигона Дастел.
Я улыбнулась носатому, надеясь улыбкой заменить фразу «я тебя прощаю». Некромант застыл. Вот просто застыл, глядя на мои губы, и… стоит.
— Эдвин! — громовой окрик.
Мне уже неудобно стало.
Носатый стоит.
Темно-синий фаер, взорвавшийся над нашей головой, вывел его из оцепенения. Некромант вздрогнул, оглянулся на капитана, узрел от него разъяренный взгляд и отошел от меня.
— Риа, — Дастел, к слову, успел снять с себя мантию и сейчас стоял в брюках и черной рубашке, с двумя мечами в руках, — иди сюда.
Пришлось отлипать от стены и идти к Норту. Радует, что сапоги и брюки надела, так как хождение в туфельках по снегу — удовольствие не из приятных. А вообще было здорово — магическое освещение в рано темнеющем вследствие зимы небе, хруст снега под ногами, морозец.
— У тебя щеки разрумянились, — сказал Норт, едва я подошла.
Осмотрела некроманта и внесла собственное замечание:
— Ты бледный.
— Обойдемся без комплиментов с твоей стороны, — нахмурился некромант.
— Правда бледный, — с самым невинным видом занудно повторила я.
— Это освещение, — прошипел Дастел.
Помолчать бы следовало, ага, но настроение не то.
— А-а, освещение, — протянула я и добавила: — а я думала, ты бледный.
Глазастый сжал рукоять меча.
— Выразительный жест, — словно невзначай заметила я.
Нет, я не злая, не ехидная и даже не вредная, это просто тактика такая. Дело в том, что у некромантов особый пунктик — по их мнению, нежить обучается на примере хозяина. А потому Гобби сейчас стоит у стены, а мне предлагается научиться фехтовать. Я — против. Гобби мне на снегу тоже написал, что он против, а Норт почему-то за.
— До-ро-гая, — очень медленно и глубоко дыша проговорил Дастел.
— Нет, — глубокомысленно начала я, рассматривая некроманта, — все-таки это не освещение, это ты бледный.
У Норта дернулся глаз. От греха подальше парень закрыл оба, постоял, подышал и вновь попытался до меня достучаться:
— У тебя мелкокалиберное умертвие, Риа…
Я перебила его обиженным:
— Мелкокалиберные — фаеры, а Гобби почти моего роста. Или тебе мой рост не нравится?
«Наяда» вскинула голову вверх и за что-то прокляла небеса. Не знаю за что, я не спрашивала.
Завершив общение с небесами, Норт посмотрел на меня и ровным тоном сказал:
— Риа, дорогая, посиди в сторонке, понаблюдай, я отпущу Культяпку и Когтя и позанимаюсь лично с тобой, не тратя время команды.
Что и требовалось получить. Довольная собой, я потопала к Гобби, села на бочку, непонятно для чего приваленную к стене, и приготовилась наблюдать. Гобби подсел ближе.
И мы приготовились к мочилову в духе призывающих лунный свет «наяд», которое уже видели в лесу, полном нежити. В общем, хотелось зрелища! Такого, с магией, драками, кульбитами и… и вот с чего, как вы думаете, начинается тренировка суровой некросской команды по Мертвым играм? С разминки? Растяжки? Фехтования, в конце концов?! Нет! Все началось с призвания Нортом доски и… написания формул. То есть Дастел писал формулы, рисовал схемы и объяснял Эдвину и Дану. Те кивали, вносили какие-то предложения, перехватывали палочку и писали что-то сами. Опять обсуждали.
— Обалдеть, — пробормотала я, — значит, мне: «Риа, держи сабельку», а взрослые мальчики тренируют исключительно мозг? Знаешь, даже обидно!
Гобби взял палочку и написал на снегу: «Они разрабатывают схему на троих, с учетом габаритов и особенностей орка».
— Да, — тяжело вздохнула я, — нас планируется «заболеть» по дороге в столицу.
Нежить кивнул. Затем задумчиво посмотрел в лес…
— Что? — поинтересовалась я, предчувствуя задуманную пакость.
«Дай капельку крови», — попросил Гобби.
Да, я теперь совершенно точно знаю, за что его все умертвия в лесу били. Но достала носовой платок, послушно поранила палец, накапала крови в платочек и, посасывая ранку, отдала ткань Гобби. Зобмик юркнул между ангарами для боевой нежити. Я приготовилась к настоящему развлечению.
А парни продолжали рисовать схемы. Теперь Норт чего-то там вычислял, а носатый и рыжий, сидя прямо на снегу, внимали капитану команды. Яда, Культяпка и Коготь развлекались тем, что подкрадывались ко мне. Делали они это о-о-очень осторожно, но целенаправленно. Ящерица и дракон ползли, а Культяпка тихонько шагал спиной вперед. То есть пока некроманты были заняты доской, эти трое ме-е-е-едленно двигались, а стоило парням взглянуть на свою нежить, как нежить изображала невинность и стояла не шелохнувшись. Уже и мне было интересно — доползут или нет.
И вот некросцы вновь увлеклись очередной формулой, видимо полета ядра, так как Норт картинку даже пририсовал, и ящерка, пользуясь моментом, молнией метнулась ко мне!
— Яда! — зло прикрикнул Дастел.
Гештьяра застыла в метре от меня, причем в момент окрика именно застыла — мимикрируя под статую, только глазки сверкали очень обиженно и хвостик грустно повис. Так жалко ее стало.
— Иди ко мне, — позвала я, протянув руку.
Дважды предлагать не пришлось — ящерка метнулась ко мне, вмиг примостила свою голову на моих коленях и блаженно заурчала.
Все три некроманта разом повернулись в нашу сторону. У Норта выпала палочка рисовательная. Я не удержалась и язык ему показала. Знаю, что по-детски, но не устояла. А вот гештьяру ласково погладила по голове, почесала под шейкой и начала как с любимой кошечкой:
— Маленькая моя, хорошая, никто тебя не любит, да? Только тренировки и тренировки, да?
— Уу, — подтвердила довольная Яда.
— Плохие некроманты, — продолжила я. — Злые, нехорошие, только драться и умеют.
— А еще фаерами кидаются, — неожиданно пожаловался Культяпка.
Эээ… слов нет. Говорящие зомби вообще редкость, а тут целые предложения! Мертвый орк устроился рядом, подставляя голову поближе, и продолжил жаловаться:
— Слова говорят… ругательные.
— Бедненький. — На автомате погладила лысую башку.
— Угу. — Нежить тоже блаженно вздохнул, едва я за ухом почесала.
Эдвин грохнулся на снег. Зря вставал, ага. Нет, если честно, я тоже не ожидала, что орк разговаривать может, видимо погиб зимой, зимой же его подняли, вот голосовые связки и сохранились в приемлемом состоянии.
А дракончик ничего не говорил, просто устроился с третьей стороны, слева, и ткнул меня мордой в плечо. Погладила и его, мне не жалко.
— Эй, вы, — разозлился Дастел, — у нас тренировка!
Вся нежить разом тяжело вздохнула и… осталась на месте. Погладила всех троих, нам всем нравилось, а тренировка у наяд точно будет, просто они еще не в курсе.
— Яда! — заорал Норт. — Я…
Топот многочисленных ног я почувствовала первая — когда сидишь на бочке, к таким вещам становишься чувствительна, вторым засекшим новых участников тренировки был Дастел. Потом подскочил свалившийся носатый, рыжий оставался в неведении дольше всех. Но когда лавина нежити различной степени разложения подняла вой, Дан тоже обернулся. И застыл на месте, собственно следуя примеру товарищей по команде.
Это было красиво! Это было грандиозно! Это было зрелищно! Толпа зомби мчалась на троицу оторопевших «наяд», вытянув руки вперед и сверкая голодной слюной! Остатки волос и одежды развеваются на ветру, движения резкие, стремительные, в глазах огонь и жажда… в общем, кушать очень хочется.
— Приятного аппетита, — тихо-тихо сказала я, стараясь не увлекаться.
Старалась зря — некроманты были столь поглощены волной приближающейся нежити, что им было просто не до меня. Откуда-то из-за ангара вышел Гобби, подошел, ревниво покосился на орка, тот оскалился в ответ, намекая, что место плотно занято. Я виновато пожала плечами.
В следующее мгновение, перекрывая вой нежити, раздался рык Дастела:
— Позиция три-девять, начали!
Загадочная «три-девять» означала следующее — Эдвин, вынув откуда-то два меча нехилого размера, вышел вперед, приготовившись дать бой, две «наяды» под прикрытием его долговязой спины стыдливо подняли ручки вверх, видимо собираясь призвать лунный свет. А луны-то и не было.
— Мм-м, ребята, а наших некросиков сейчас не съедят? — встревожилась вдруг я.
Ответил мне орк, впрочем, кто еще мог.
— Нельзя вмешиваться, мы бойцы.
Короче, нежить забила на сражение и собиралась учиться исключительно на примере некромантов. Разумно. Более чем даже. А волна умертвий была уже шагах в сорока…
— Ладно, ребят, вы отдыхайте, а я пойду, наверное, — осторожно сползла с бочки, — а то мне как-то не по себе.
И взяла копье, одно из тех, что в массе были прислонены к стене и, судя по виду, использовались не первый год. Гобби подскочил, попытался остановить, но:
— Я все-таки некромант, просто прикрою на всякий случай, мало ли, а так вообще пусть тренируются, им полезно.
И побежала к парням, проклиная свои принципы, чувство справедливости и вообще весь характер.
А потом началась… пусть будет тренировка.
Первых троих Эдвин принял на себя. Просто шагнул вперед и начал танец с лезвиями, равного которому я еще не видела. Он наносил удар, отскакивал, наступал, взмывал в воздух, подпрыгивая метра на два и снова наносил удары летающим тварям. Это было нечто! Я со своим жалким копьем и навыками боя дубиной почувствовала себя ничтожеством, но это не помешало добежать до компании и вклиниться в комбинацию три-девять. И я промчалась мимо Норта, швыряя копье в какую-то летучую нежить, которая едва не вцепилась в шею Эдвина, пока тот разворачивал один меч и пытался вытащить из огромного умертвия тролля второй.
В общем, от рваной раны я некроманта спасла, а в ответ услышала:
— Ри, носом в снег и не смей шевелиться!
И это от носатого! Я в негодовании обернулась — наяды продолжали молить небеса о чем-то своем, но взгляд Норта мне ничего хорошего не гарантировал, а сказать он сейчас не мог ничего — видимо, призыв готовили.
— Риа! — вновь заорал Эдвин.
— Я что, мешаю? — заорала в ответ, готовя простейшее заклинание упокоения.
Удар силы — и два остатка от некогда бродивших по степям воинов с самым упокоенным выражением лиц, блаженно улыбаясь, упали в снег. Сверху на них попадало еще шестеро, порубленных Эдвином.
И вдруг кто-то обнял со спины, и я услышала тихое:
— Ты не мешаешь, побродяжечка, просто Норт расстроится, если ты пострадаешь. Видишь ли, он к тебе привязался. Так что отойди и постой в сторонке. Нежить для нас не проблема. Все поняла?
— Не-е-ет, — протянула я.
— Да? А что непонятно? — удивился рыжий.
— Обниматься зачем? — хмуро потребовала ответа.
Дан убрал руки, и даже как-то отступил, на полшага. А потом вернулся обратно и попытался проделать все то же самое, но был остановлен порцией слизи, выбитой Эдвином из очередного умертвия. Остановлен, но не переубежден.
— А тебе что-то не нравится?! — возмущенно спросил рыжий.
У меня.
— А что мне должно нравиться? — возмутилась я, сплетая еще несколько заклинаний упокоения.
— Да брось ломаться! — потребовал Дан. — Я привлекательный молодой мужчина, что во мне может не нравиться?
Недоуменно глянула на него. Не шутит. Определенно.
— Ну, кроме слизи? — решила уточнить я.
Щелкнув пальцами, рыжий применил заклинание чистки и выразительно развел руками, мол все, теперь я идеален. И главное, взгляд жаждал ответа.
— Мм-м, — я еще парочку плетений создала, так как в отличие от изображающего наяду Норта и убежденного в своей привлекательности Дана точно знала, что помощь им понадобится, — понимаешь… ты, как бы это сказать…
— Ну?! — едва ли не взревел некромант.
— Рыжий, — не подумав, сообщила я.
У Дана отвисла челюсть. Ненадолго, «долго» у нас не было — мертвые поджимали, но челюсть отвисла, это я точно видела.
— А ты! — вдруг заорал некромант и, обличительно указав пальцем, завопил: — Ты… у тебя веснушки!
Где логика? Я подумала, отошла за статуеподобного Норта, и из-за него, просто так безопаснее, гордо ответила:
— Ну и что? У меня даже родинки есть.
И время на сантименты закончилось — Норт нанес удар! Нет, не сразу, для начала «наяда» взвыла, простирая руки к ночному небу, а затем последовал удар. Магия светло-фиолетовым грибом взмыла вверх, потревожив магическое освещение, и ударной волной разошлась по кругу.
Бах!
И так как это было явно не боевое заклинание, после коронного «Бах», послышалось еще и «ха-хахххх». Не знаю с чем это связано, мы такое еще не учили.
— Дан, — Норт обрел возможность говорить, коей был лишен во время ритуала, — еще раз увижу, что ты протягиваешь культяпки к моей невесте…
И так он это прочувствованно начал, но рыжий обрубил всю патетику:
— Так помолвка фиктивная.
Глазастый недовольно поморщился, до рыжего начала доходить абсурдность ситуации и глубина собственного прокола, а я почему-то всхлипнула и патетично воскликнула, обращаясь к Норту:
— Да как ты мог?!
— О, прости, — стушевался Дан, который, видимо, не был посвящен в наши с Дастелом договоренности.
— Любопытная ситуация. — Эдвин подошел к нам, вытирая меч.
Я же огляделась. Нежить застыла. Вся. Я, когда обернулась и на наши умертвия взглянула, увидела, что они тоже застывшие сидят, ну, кроме Гобби. Гобби бдел, и артефакт на груди поглаживал. Мы переглянулись, о том, что чья-то магия сейчас начнет трещать по швам, я некромантам сообщать не собиралась.
— Риа, — потребовал моего внимания Дастел, — «да как ты мог» — это было к чему?
— Применительно к ситуации, — пробормотала я, глядя на ближайшего к нам человекообразного зомби.
Зомби выглядел здорово — застывший, будто замерз на лету, с тускло светящимися глазами, и взирал на нашу компанию нескрываемо алчным взглядом. Взгляд был голодный. По синему распухшему языку потекла капелька слюны…
— Риа, на меня посмотри, — прошипел Норт.
Я смотрела на зомби, который заметно сглотнул, и вот едва он сглотнул, заготовила еще семь плетений — знаю, что грубо и недостойно звания некроманта, но в действенности этих заклятий я, по крайней мере, была уверена, а вот в остальных своих умениях — нет.
— Риа! — взбесился Дастел.
— Ыыы, — сказал зомби.
— Эх, понеслась, — обрадовалась я.
Над полигоном раздался слаженный вой изголодавшейся нежити!
Первые восемь умертвий упокоила я. Не то чтобы с гордостью это заявляю, но все-таки успешные действия второкурсницы на фоне остолбеневших от происходящего выпускников — это мне явный плюс. Потом, конечно, парни присоединились — жить захочешь и не к такому присоединишься. И мы начали бодренько играть в игру «накося выкуси». Нежить оскорбилась. Нет, я бы тоже оскорбилась, явись я в курятник за порцией яиц и получи от последних заклинанием в лоб, так что чувства нежити я понимаю и разделяю полностью, однако сочувствие к мертвым не способствовало появлению желания пополнить их ряды. Так что мы продолжали изумлять умертвия по полной программе и до полного ее, нежити, уничтожения. Причем если мои заклинания работали как полагается, «наядам» приходилось нелегко — амулет радостно сжирал большую часть их магии, в результате отоспавшиеся после легкой формы упокоения зомби, зевая и потягиваясь, снова рвались в бой.
Прошел час.
Первые из упокоенных некромантами монстров тоже проснулись. Тяжело дыша, взмокшие от напряжения, уставшие и злые, мы встретили их отнюдь не пожеланием доброго утра. Озверевшие от отсутствия завтрака выспавшиеся зомби проявили настойчивость. Зря.
Прошел еще час.
До самых сообразительных начало доходить очевидное:
— Да забейтесь вы с вашими заклинаниями! Дан, ты этого однорукого третий раз успокаиваешь. Не умеешь — не берись!
Я втихаря упокоила умертвие, дважды заклейменное до этого носатым. Сам Эдвин, плюнув на магию, взялся за мечи. Все еще страшно представить, откуда он их достает. Потом откуда-то мечи вынул и рыжий. Мы с Нортом валили нежить магией, причем я все никак понять не могла, почему магию Дастела мой амулет практически не поглощает. Более того, теперь точно уверена — создай то самое первое заклинание Норт в одиночку, оно подействовало бы, а так как он в паре с Даном плел, мы и развлекаемся.
Прошел еще один час.
Два полуголых некроманта танцуют со сталью, один одетый, но мокрый настолько, что рубашку хоть выжимай, плюется ядом… то есть заклинаниями. Нежить плюется в ответ, похоже, с досады. Наши боевые умертвия спят, им надоело учиться на нашем примере, к тому же солдат спит — служба идет. Мы воюем. Я вспомнила все, что знала, что не знала, пыталась выучить, прислушиваясь к бормотанию Норта. Зря, половина произносимых им слов откровенно срамила все виды цензуры и, как выяснилось, оскорбляла воспитанную нежить. Один благообразный дедок с пальцами в бороде, причем там их штук сто было, следовательно, дедок был ворюгой, после очередной порции «заклинаний» оскорбленно взвыл и пролаял:
— Хам-ло!
Добивать его пришлось мне — у Дастела случился культурный шок.
— Знаешь, а в чем-то пальцевик прав, — словно невзначай произнесла я, успокаивая излишне чувствительное умертвие, — между прочим, я девушка, а ты при мне ругаешься как… боевой тролль из клана Патлатых.
Перебор, конечно, в том клане они бранной речью не ругаются, они на ней разговаривают. Но Норта проняло, он достал два меча и пошел срывать злость.
Миновал четвертый час.
Дастел добивал многорукое чудище, Эдвин душил какую-то змеистую гадину, Дан плевался в гидру. Гидра уже была упокоенная, но рыжий продолжал плеваться… наверное, нервное. Подождав еще немного, пока мальчики наиграются, я, повысив голос, спросила:
— Норт, а тренировка уже закончена? В смысле, можно я уже в общагу, а то холодно очень?
Дастел остановился. Да, я минуты две как поняла, что он рукавеху уже не убивает, а кромсает на фарш, но здорово, что сам понял.
— В общагу?! — голос некроманта звучал хрипло.
— Ну да, — я болтала ногами. — Поздно уже, и ужин скоро.
Эдвина передернуло. Ну я еще тогда, под помостом, заподозрила, что у него с нервами сложности. Ничего, это лечится.
— Так я пойду? — А то реально подмерзать стала.
Некромант молча смотрел на меня. У него опустились руки, вид был потерянный, но по факту капитан команды Некроса по Мертвым играм не возражал, а раз возражений нет…
— Потрясающая получилась тренировка, — сказала я Гобби по дороге в общежитие.
— Ыыы, — согласилось мое умертвие.
— Насыщенная, — продолжила восторгаться я.
— Ы… эээ, — немножко не понял зомби.
— Команда выложилась по полной, — да, игнорю недоумение Гобби. — Вот просто на все сто процентов!
Нежить понимающе похлопал себя по груди.
— Кстати, не печет? — спросила встревоженно.
Гобби отрицательно покачал головой.
— Жаль, — расстроилась я, — значит, накоплено не так много. Но не будем отчаиваться, начинать всегда нужно с малого, а вот завтра…
Гобби остановился посреди дорожки с отвисшей челюстью.
— Да ладно, я пошутила, — бодро соврала умертвию.
Просто магии нужно было получить больше. Намного больше. И не от самих некромантов. Проблема в том, что когда нежить использовала магию своих хозяев, это был широкий поток — из него артефакт Кхада и напивался, оставаясь незамеченным, а вот сами некроманты используют узконаправленные точечные удары, от таких много не выпьешь.
— В общем, — размышления я продолжила вслух, — нам нужно больше магии. Вариантов получения три — столкнуть нашу троицу с личем, это тяжело, опасно и кто-то может погибнуть, вынудить сражаться самих Яду, Когтя и Культяпку, но их жалко, либо заставить некромантов наносить удары по тебе, но тебя тоже жалко. Итог — смертельно, жалко, жалко. Решено — будем искать лича.
Гобби остановился и написал на снегу: «Где логика?»
— Я такая голодная, — честно призналась умертвию.
Зомби стер свое письменное творчество, выбросил палку, и мы пошли быстрее.
Во время ужина пришла какая-то нервная адептка, кинула мне на стол запечатанное послание. Отложив вилку, открыла и прочла: «Дорогая Риа, устал как собака, задние ноги отваливаются, сегодня не приходи. Твой любимый Норт».
Я подумала, посмотрела на стоящую рядом некромантку, достала из волос карандаш (после душа сил нормально собрать волосы не было, использовала подручное средство) и приписала после слов Дастела: «Дорогой Норт, глубоко сочувствую твоим задним ногам, но уповаю на передние, а потому буду через час».
Не запечатывала. Все равно девушка и так прочесть успела, пока я ответ сочиняла.
К моменту, когда я допивала чай, нервная некромантка появилась вновь. Послание мне уже не бросали — передали из рук в руки и с трудом скрыли улыбку. В письме было сказано: «Любимая, выражение „задние ноги“ метафора! Сиди дома!».
Я подумала и написала: «Драгоценный, прости, но ты был столь убедителен, что в наличие задних ног я поверила совершенно искренне. Уже собираюсь и бегу к тебе!».
Хихикающая адептка забрала послание и утопала из столовой.
Я осталась ждать, ругая себя за излишнее любопытство и трату времени вследствие оного, потому что, в отличие от некроманта, я собиралась заниматься артефактом, причем для Гобби, а не для некоторых.
Адептка появилась минут через пять. Почти бегом она вошла в столовую, пробежалась до меня и протянула письмо со словами:
— И что там?
Надо же, заговор молчания нарушен и со мной даже решили заговорить.
А в послании было: «Риа, пожалуйста, только не сегодня, я действительно жутко устал». Ничего себе, значит правда устал. Жалко даже стало.
— Сидит с Эдвином и Даном, пьют вино и ругаются, — доверительно прошептала мне некромантка, сдав разом глазасто-носато-рыжую контору. — Вся комната в формулах, ищут поток искривления.
Тьма!
— Ответ писать не буду, иду так, — решила я, поднимаясь.
Некромантка поглядела на меня с сомнением. Вспомнив, что на мне рубашка, теплые носки и халат, я поняла ее сомнения.
— Переоденусь, конечно, — пробурчала я.
Адептка побежала доносить кому-то, что я переоденусь. Мне вот сразу стало интересно, кому, и потому вместо того, чтобы идти в комнату, я направилась за ней, увидела, как девушка выбежала из общежития, сбежала по лестнице и помчалась к ожидавшему ее тому самому адепту-первокурснику. Думала с ним поздороваться и взялась за ручку двери…
Артефакт Сирилла опалил жаром!
Я охнула, отпрянула от двери, и тут ожег холодом браслет!
По спине пробежал мороз, тело моментально стало липким, потому что вмиг пришло жуткое, страшное осознание — меня только что пытались убить!
До комнаты я не бежала — брела как умертвие, все думая, думая, думая… Кто и как? Как такое вообще возможно? Это же Некрос, здесь кругом охранительная магия, здесь в принципе никого убить нельзя, а если убьют, тот же ректор поднимет мертвого, и тот выложит все о своем убийце. Здесь безопасно!
Но я вхожу в комнату, срываю с шеи артефакт Сирилла, и едва сдерживаю крик, глядя, как он стекает каплями расплавленного металла!
— Ыыы! — встревожился Гобби.
Смерть!
Вот это вот смерть. Не надень я артефакт — была бы мертва.
Браслет медленно нагревался, прекратив обжигать холодом, и это означало, что камень Сирилла не выдержал удара и часть его на себя принял браслет. Меня действительно хотели убить.
— Иии?! — Пауль, до моего появления во что-то вникающий над учебником мертвого права, подбежал ко мне.
— Меня пытались убить, — прошептала я, роняя цепочку от погибшего артефакта. — Удар был направленный и четкий.
В голове потемнело.
Очень медленно я прошла, села на стул и постаралась не паниковать.
И тут раздался отчаянный женский визг!