Глава первая
МЕРТВЫЕ ИГРЫ

Все началось с Мертвых игр! С проклятых Мертвых игр! Именно с них. Нет, умом я понимала, что участие в играх против старшего курса ни к чему хорошему не приведет, но тот же ум отчетливо осознавал: игры — дело обязательное, причем обязывают лучших учеников курса. А я еще радовалась, дура, замечательным оценкам, в то время как более опытные коллеги стремительно портили свою успеваемость к концу семестра! Они были опытные, они здесь с первого курса учились, меня перевели в середине второго, и я просто не знала, на что подписываюсь.

— Вы будете защищать честь курса, адептка Каро! — вещал мне куратор Таиир.

— Ничего сложного в этом нет: подняла нежить, зарядила минимумом боевок и все, — вторил ему наш староста Иллис, который самым «странным» образом вдруг с отличника скатился до едва успевающего.

— Мне будет приятно полюбоваться твоим позором, — была наиболее откровенна звезда курса и невзлюбившая меня с первого дня Унна Вейлар.

К тому времени я уже сообразила, что нормальные адепты в подобных играх не участвуют, но пока даже не догадывалась почему! Правила игр мне виделись весьма простыми — нужно было выбрать нежить или же призвать ее, наделить ограниченным количеством боевых заклинаний, а после выставить в боях без правил. Вот и все. Ну чего уж проще. И я, глядя на свое имя в списках участников, как-то совсем не обратила внимания, что оказалась там единственной девчонкой, да и, занятая наверстыванием материала и подготовкой к семинарам, не заметила что участники игр, в отличие от меня, все время проводят на тренировочных полигонах. Тьма, да я даже не знала, что черные бункеры — это именно тренировочные полигоны! А из этого непреложно следует, что я и не готовилась вовсе. Я знала только дату начала Мертвых игр и оставила вызов нежити на последнюю ночь, так как даже не представляла, где буду хранить труп, а нежить — это все же труп, до самого боя. В комнате? Увольте — трупы имеют свойство неприятно пахнуть, хотя должна признать смущал совсем не запах. Я стала некромантом всего семестр как, и совсем не была уверена, что сумею до конца подчинить умертвие и оно не нападет на меня же. Все это привело к печальному — вернувшись однажды, едва волоча ноги от усталости, я узрела число шестое первого зимнего месяца и вспомнила, что на седьмое назначены злополучные Мертвые игры. Осознав это, разрыдалась и от усталости, и от обиды на эту проклятую демонами жизнь, в которой несчастная адептка, которой и так непросто давались знания по новой специальности, не может просто лечь и выспаться! Я ведь даже на ужин не пошла.

Вот так, голодная, в старом плаще с прорезными глубокими до пола карманами, в которых мерзли руки, я отправилась ночью на древнее кладбище, расположенное неподалеку от Некроса. И в ту ночь впервые поняла, что меня ждет. «Блок, блок, Культяпка! Блок ставь!» — орал какой-то парень, выбегая на снег следом за… Я сразу не поняла кто это, лишь после узрела огромного орка с единственной оставшейся рукой. Орк был нежитью, да. Здоровенной обозленной разумной нежитью, которая сражалась с обозленным разумным драконом. Тоже нежитью. «Коготь, работай хвостом! Используй хвост!» — заорал второй парень, тоже выбегая из черного бункера, на котором синим светилась надпись «Тренировочное поле». И ниже более мелкими буквами: «Тренировки участников Мертвых игр со вторника проводятся круглосуточно. Администрация». Наверное, увиденное потрясло меня не меньше, чем письмо дорогого отчима, в один прекрасный день сообщившего, что переводит меня в школу «поспокойнее». Здесь действительно было спокойно в некоторых кабинетах. Прямо как в склепах! А то, что это действительно были склепы — незначительная мелочь. Нет, я всегда знала, что нелюбима новым маминым мужем, просто до перевода в Некрос не подозревала, что настолько.

— Эй, побродяжка, шла бы ты отсюда, — послышалось совсем близко.

Далее случилась моя обычная реакция на нежить — прыжок в сторону, разворот, заклинание упокоения. Хорошо, что отпрыгнула — парень оказался вполне даже живым, более того — некромантом, и на мое заклинание ответил зеркальным блоком.

— Сдурела? — тихо и оттого очень страшно спросил адепт.

— Испугалась, прости. — Я отступила еще на шаг.

— Вали отсюда! — мрачно скомандовал некромант.

В сумраке подступающей ночи сверкнули фиолетовым его глаза. Похоже, мне следовало поспешить, так как за два месяца обучения я навеки усвоила — про сдержанность некромантов народная молва нагло врет! Нет в них ни сдержанности, ни меланхоличности, ни даже хладнокровия!

Развернувшись, я бросилась прочь, подхватив полу плаща — вовремя! Мимо меня промчалась молния, под ногами взорвался фаер, над головой пролетело заклинание. Надо было бы признать — не удивлена. Некроманты все как один злые, и шутки у них тоже злые. Причем молнии продолжали лететь в меня, и когда выбежала за пределы огороженной территории!

Метнувшись в сторону, неожиданно поскользнулась и, не удержавшись, свалилась вниз, в овраг, окружавший холм, на котором стояла Академия некромантии, в густой, полный умертвиями лес. Стараясь тормозить ногами, руки заняла плетением заклинания… Не помогло. В смысле не успела — скорость скольжения все увеличивалась, и в результате на огромной скорости я влетела во что-то, барахтающееся в снегу.

Бам!

Звук вышел громкий. Я застонала, чувствуя боль в ноге и почему-то во лбу. Чувство самосохранения требовало немедленно вскочить, сплести охранную сеть, принять меры против нежити… но я продолжала лежать на снегу, раскинув руки и ноги, и только тихо постанывала от боли.

— Эй ты, берегись! — мимо меня промчалась очередная молния, но на сей раз она влетела в копошащийся ком впереди.

Я с удивлением посмотрела на высшую нежить, ныне горящую синим пламенем. Почему-то даже не испугалась, села и стала разглядывать монстров. Как ни странно, умертвии никого не ели. Они били! Маленькое, потрепанное, оголодавшее умертвие, лысое и несчастное. Так вот они его били! До того, как некромант метнул в них уничтожающее пламя. А теперь все умертвии горели, а тот несчастный так и лежал на снегу, прикрыв голову руками, и тихо всхлипывал.

В лесу раздалось рычание. Голодное рычание. Не сразу осознав, что это значит, я продолжала смотреть на избитого зомби, который перестал всхлипывать и теперь просто дрожал. А рычание раздалось вновь! И топот ног! И треск ломаемых кустов!

— А, Тьма Всемогущая, ты что, ранена? Эй, побродяжка, мрак тебя раздери, у тебя кровь?!

Умертвие приподняло голову. Наши взгляды встретились — монстр оскалился. Только в этот миг я почувствовала боль, и поняла, что по ноге течет кровь… кровь…

Кровь!!!

Кровь в лесу, полном нежити! Моя кровь! Это они все ко мне несутся! А нежить, ощутившую кровь, подчинить невозможно! Только убить!

— О, Тьма, меня сожрут… — простонала я, делая попытку подняться.

— Ыыы, — вдруг сообщило несчастное умертвие.

Затем встало и двинулось ко мне.

Лес Некроса огласил испуганный визг! Мой!

— Беги, дура! — орал все тот же некромант.

Я попыталась встать, почти смогла, но стоило опереться на ногу, как дикая боль пронзила все тело! Кажется, у меня нога сломана! Это конец, это просто конец! А монстр, хоть и маленький, чуть ниже меня даже, но прожорливый же, все ближе!

— В сторону! В сторону, идиотка! Или падай! Да что же ты стоишь на траектории удара! Уйди, быстрее!

Вопль за воплем, а я стою в ужасе, глядя на умертвие, которое…

В следующее мгновение зомби протянул мне руку. Костистую, жуткую, облепленную лохмотьями истлевающей кожи, но руку. Он не напал, не набросился, он мне решил… помочь.

— Ложись!

Маленькое злобное жуткое создание вдруг замычало и настойчивее протянуло руку. В следующее мгновение мои пальцы коснулись костей ожившего трупа.

— Ыыы, — провыл зомби и, развернувшись, пристроился мне под плечо так, чтобы я оперлась на него.

Десяток сверкающих молний промчался над нами! В следующее мгновение трое некромантов, скользя на ногах, оказались рядом. Вспыхнули разом три фаера, освещая меня, испуганно прижавшуюся к зомби, и монстра, так же перепуганно обнимающего меня.

— Уже подчинила? — кратко спросил первый из парней. Высокий, широкоплечий, с черными волосами до плеч. Тот самый, с фиолетовым светом из глаз, из-за которого все и случилось.

— А как умудрилась? — спросил второй, тоже темноволосый и с длинным хищным носом.

— Ты реально не могла успеть, — решил третий, самый странный из всей троицы, у этого волосы были короткие и рыжие.

— Не до расспросов, — снова тот, с глазами фиолетовыми. — Ты, идти сможешь?

Не сразу поняла, что вопрос ко мне, но тут кто-то отрицательно покачал головой. Умертвие.

— Серьезная рана? — у него спросил темноволосый.

Зомби кивнул, подтверждая.

— Так чего стоишь?! Уноси! — рявкнул темноволосый.

Монстр, продолжая меня поддерживать, высунул собственную ногу — кость была сломана местах в шести.

— Проклятая Тьма! — выругался парень. — Побродяжка, сядь и сиди, ясно?

Мне было неясно, но зомби взял и уронил меня в снег.

А затем случилось то, чего мне еще видеть не приходилось, — реальная битва некромантов с нежитью.

Я с магическими сражениями никогда не сталкивалась. У нас в Университете прикладной магии битв даже между адептами не случалось, а на моем родном артефакторском факультете и вовсе никто боевой магией не владел. Так что, с одной стороны мне было интересно… но холодно, с другой — больно и страшно. А три некроманта, встав полукругом, как бы защищая меня, вскинули руки, призывая лунный свет — наиболее беспроблемный источник силы. Миг, и все три фигуры были окутаны призрачным голубоватым сиянием. Правда, в этот самый миг из леса вывалилась толпа оголодавшей нежити и, не останавливаясь ни на миг, даже чтобы парнями полюбоваться, рычащей и злобной лавиной помчалась на нас. А эти трое, все еще изображая нимф на водопое, стояли, вскинув руки и закрыв глаза! А тут лавина! А у этих подражание вернейской статуе плодородия! А монстры уже в десяти шагах всего! Но некроманты продолжали вздымать руки к небу! На миг мелькнула мысль, что пока они статуи изображают, меня тут сожрут… И тут некроманты нанесли удар! Огненная стена, вспыхнув, разошлась всплеском, уничтожая все на своем пути…

Я взвыла от ужаса. Зомби взревели от непередаваемого ощущения собственного сожжения. Три «наяды» продолжали стоять в позе «приди свет».

Из кустов повысовывалась вторая волна нашествия зомби. Они с интересом посмотрели на «наяд», с ужасом на горелые останки соплеменников, с алчностью на меня. Я на них… Они на меня. Я моргнула с перепугу. Воодушевленная нежить помчалась на приступ!

Статуи, продолжая светиться, решили пообщаться:

— Неугомонные какие-то, — выдал носатый.

Интересно, а он в курсе, что в лунном свете у него крылья носа чуть-чуть просвечивают?!

— Эти — разумные, должны осознавать, что произошло, — вставил рыжий.

— Может, у нашей побродяжки кровь излишне, — тут темноволосый парень повернул голову и взглянул на меня, — ссссладкая?

— Не знаю, не пробовала, — честно призналась я.

Парни хохотнули, но тут же сосредоточились, и приближающуюся волну оголодавших зомби снесло еще большей волной пламени. Уже другого пламени — оно понеслось на добычу, ревя как зверь, и не сжигало — разрывало тела, с гудением и треском. А некроманты продолжали воздевать руки к небу… секунд тридцать, не больше. После опустили руки, и пламя тут же погасло. Полная луна мягким светом осветила дымящиеся останки, трех некромантов, подмерзающую на снегу меня и да — зомби. Моего.

Все трое парней, бросив беглый взгляд на проделанную работу, синхронно повернулись ко мне. Невероятно, но именно сейчас мне вдруг стало страшно…

— Итак, побродяжка, — мрачно произнес тот самый, с фиолетовыми глазами.

— Нет, у меня другое имя, — прошептала я, чувствуя, как все дрожит внутри.

— А мне нравится «побродяжка», — усмехнулся носатый.

— Да, характерненькое прозвище, — вставил рыжий.

Темноволосый хмыкнул и направился ко мне. Неожиданно мой зомби зарычал и попытался заступить ему путь. И парень остановился. Ненадолго.

— Дан, Эдвин, подождите меня наверху, — тихо и угрожающе произнес адепт.

Умертвие зарычало громче — некромант вскинул руку.

В следующее мгновение теплая волна воздуха вдруг снесла зомби! У меня горло сжало спазмом, и крик захлебнулся где-то внутри, а два некроманта, расхохотавшись, побежали наверх, легко преодолевая снежный склон и оставляя меня наедине с кучами дымящихся останков нежити и третьим некромантом.

— Итак, — темноволосый приблизился, медленно опустился на одно колено, не сводя с меня глаз, — мы остались одни, побродяжка.

Появилось желание взвыть.

— Совсем одни, — продолжил парень, и его ладони коснулись моей юбки.

Я оторопела, а этот:

— И нам никто не помешает, — мурлыкая, произнес он.

Теплые пальцы заскользили вверх по моей ноге. А о развратности некромантов наслышаны даже мертвые!

— Ты… ты что делаешь? — взвизгнула я. — Ты… убери руки!

Мой крик эхом разнесся по лесу. А сверху послышалось:

— Норт, ты что, все еще руками? Позор, старик.

И хохот обоих некромантов. Услышав это, я вспыхнула, краснея до корней волос, и вдруг выдала:

— И, главное, своими наглыми!

Смех прекратился вмиг. Потом до меня дошло, что я сказала. Сверху послышалось недоуменное: «А чьими надо?» «Может, от умертвия кисть использовать можно… Но противно же». «Странная она». «Согласен». И в довершение от зомби: «Ыыыы».

— А что ты сейчас вообще сказать пыталась? — поинтересовался некромант, налагая ладонь на мою рану.

Я взвыла. Секунды на три. После магическое тепло разлилось по искалеченной конечности, и сразу стало хорошо и не больно, и я даже почему-то ответила:

— Что-нибудь обидное, чтобы заткнулись.

— Они заткнулись, — подтвердил успех моего предприятия адепт.

Кивнув, я закрыла глаза, чувствуя, как отогреваюсь и уходит та внутренняя дрожь, что заставляла трястись, будто осиновый лист на ветру. И даже уже не морозило, и рука некроманта скользила по ноге, излечивая и…

Я распахнула глаза, потрясенно уставившись на темноволосого, и поразилась его совершенно серьезному лицу. Судя по выражению его наглой морды, он продолжал меня лечить, судя же по моим ощущениям, его нахальные пальцы подбирались к самому-самому запретному! А там вообще ничего не болело!

— Ты! — голос как-то внезапно осип.

Некромант… он неожиданно хищно ухмыльнулся, совсем как голодное умертвие, и невозмутимо произнес:

— Ты оторвала меня от тренировки, вынудила сражаться с волной нежити, а в итоге мне и вовсе пришлось потратить силы на твое лечение. Это очень печально, побродяжка, и требует весьма высокой оплаты — я не привык тратить понапрасну ни время, ни силы. Но тебе повезло, ты пахнешь вкусно — невинностью, так что за случившееся расплатишься со мной здесь и сейчас, а я, так и быть, не сдам твой поход в лес ректору и великодушно забуду об израсходованной на тебя энергии.

Я потрясенно смотрела на него, в то время как парень протянул руку, коснулся моего лица, погладил по щеке, обвел по контуру губы и, опустив ладонь на мою грудь, властно сжал.

В мертвом ночном лесу прозвучал хлесткий звук пощечины!

Некромант от неожиданности отпрянул, я же, воспользовавшись его шоком, торопливо вскочила, но убежать мне не дали, обхватив за талию и удержав на месте.

— Дрянь малолетняя! — прошипел адепт и стремительно перехватил мое запястье, предотвращая второй удар.

Я зашипела, вырываясь изо всех сил… И вдруг некромант упал! Взял и упал! Не выпуская моей руки, и потому я повалилась следом, начиная догадываться о том, что произошло.

Артефакт.

Я артефактор, и потому браслет на моем запястье — самый что ни на есть защитный артефакт. Мне с ним можно делать что угодно, а вот кто другой если прикоснется — испытает шок, мгновенно парализующий. Секунд на тридцать всего, но все же.

Рука некроманта судорожно дернулась, демонстрируя, что маг он не слабый, ведь едва ли секунд пять прошло, но дернулась крайне неудачно для парня, судорожно сжимая браслет. Второй заряд пошел.

Поднявшись, я высвободилась из захвата и, утопая в снегу, бросилась бежать, осознавая, что повторно его вырубит на более длительный срок, но даже минута — это совсем немного. Это очень даже мало.

И не успела я отбежать на десяток шагов, как позади раздалось:

— Стоять, дрянь!

В жизни так быстро не бегала.

Где-то наверху чуть не столкнулась с умертвием, которое мое, схватила его за когтистую лапу и только ускорилась, молясь всем богам Тьмы, чтобы убежать прежде, чем этот… слов нет кто, ринется в погоню, удовлетворять свое болезненное самолюбие.

Мы с зомби взобрались на холм и, все так же держась за руки, промчались по тропинке, мимо двух заметно удивленных некромантов.

— О, — протянул носатый, — а вы уже все?

— Так быстро? — вторил ему рыжий.

— А чего растягивать? — бодро пробегая мимо, ответила я. — Раз-два и готово, молодой же, шустрый.

— Эээ… — послышалось позади.

Сюда бы сейчас моего прежнего преподавателя по физическим упражнениям, так вот мастер Орос бы мной не то что гордился, он бы рыдал от умиления, вот! Он бы мне медаль выдал! Вырезал бы кругляшок из обложки журнала и выдал! Потому что я так бежала, как никто не бежал! Ну кроме умертвия, оно же со мной вместе мчалось. Преподаватель бы гордился нами обоими!

В женское общежитие мы ворвались запыхавшись и с ходу налетели на куратора Тейшу. Дородная женщина, преградив нам путь, намеревалась приступить к громкому, пафосному и многословному обсуждению моего недостойного шляния по ночам, но буквально валящаяся с ног я, налетев на куратора, повисла на ней, тяжело дыша, хрипя и не имея сил удержаться на ногах. Нежить, по идее, не имеет органов дыхания и задыхаться не может, но мой зомби налетел на Тейшу с другой стороны, тоже повис на ее плече, хрипя и изображая изнеможение. Госпожа куратор от такой бесцеремонности лишилась дара речи!

— Сейчас, — простонала я, — отдышусь, и мы отцепимся…

— Ыыы, — подтвердила моя нежить.

— Это, — боясь пошевелиться, госпожа Тейша указала на зомби, — подчиненное?

И они посмотрели на меня. Оба. И зомби, и куратор. В этот момент я начала отчаянно вспоминать заклинание подчинения. Нет, идя в лес, я его повторила, я же не дура, но вот сейчас совершенно не могла вспомнить проверяющее подчинение заклинание… с другой стороны, я точно помнила, что вообще никакого заклинания над этим зомби не произносила… Сомнения отразились на моем лице.

— Адептка Каро, — прошипела куратор, — только не говорите мне, что вы притащили из лесу неподчиненное умертвие!

— Не скажу, — заверила я, отлепляясь от удобной для повисания женщины.

И не дожидаясь, пока куратор начнет задавать вопросы, я, поманив свое приблудное умертвие, поспешила в комнату. Но чем ближе я подходила к двери под номером 13, тем медленнее становились мои шаги. Дело в том, что меня обуревали два чувства — желание лечь и уснуть и страх перед будущим… точнее прошлым… в смысле мертвым. Даже не знаю, которое чувство было сильнее. Я и устала, и нежить, идущая рядом, меня основательно пугала. После возникла мысль, что кое-кто, возможно, голоден. И это не я. Нет, я тоже хочу есть, но вряд ли мне угрожает смерть от собственного голода, а вот…

Дверь приблизилась как-то уж совсем неожиданно.

— Ыы? — поинтересовалось умертвие и поскреблось когтистыми костями в дверь.

Я открыла.

Зомби галантно пропустил меня вперед, и едва, потрясенная, я вошла, зашел следом, закрыл дверь и оскалился. Перед моим мысленным взором пронеслась вся жизнь, от рождения и до сегодня, затем последовал калейдоскоп представлений одно другого любопытнее — вот я с разорванным горлом возлежу на кровати, вот мы с нежитью бесчувственно шагаем в лес двумя хладными умертвиями, вот я поедаю трех некромантов… Почему-то от последней картинки на душе стало хорошо и приятно и сразу расхотелось представлять этюды моей смерти.

— Свет! — кратко скомандовала я.

Тусклый огонек в лампе дрогнул и… почти погас. Не знаю, но с момента поселения в этой комнате мне всегда казалось, что лампочка издевается надо мной.

— Ыыы, — произнесло умертвие и заковыляло к столу.

Я все думала зачем, но тут нежить подхватила стул и выразительно замахнулась на настольную лампу. Вспыхнул свет! Яркий, интенсивный, светлый, в конце концов. И в этом ярком свете я разглядела свое умертвие — это был гоблин. В смысле при жизни был гоблин, а сейчас его остатки-останки. Ухо осталось всего одно и то было изрядно пожевано, нога сломана, и если бы не магия смерти, скелет давно бы осыпался, а так три куска голени вполне себе выдерживали вес маленького тела, на руках — лохмотья кожи, мясо уже сгнило, в провалах глаз тусклый свет, зубы — их видимо выбили. Говоря откровенно — жуткое зрелище. Совсем. И это мой будущий боец и даже практически защитник. Вспомнилось, как он меня от некроманта защищать пытался, и я уверилась — защитник. Гоблин-защитник. Хм. И ладно бы из боевых кланов — там такие экземпляры, что и троллей посрамить могут, но мой оказался простым работягой, ниже даже меня, маленький, щупленький… в смысле костлявый.

— Гоблин, — произнесла я, — значит так, будешь Гобби.

Умертвие опустило стул на пол, село, ручки на коленках сложило и приготовилось смиренно слушать. Я же внимательно его осматривала, думая, что тут можно сделать. Не думалось, хотелось есть, спать и… спать.

— Пошли ужинать, — решила я, понимая, что есть хочу не только я.

— Ыыы! — обрадовалось умертвие.

В столовой было тихо и пусто. Оно и неудивительно — ночь уже, но, учитывая специфику данного учебного заведения, здесь всегда имелся «ночной суп». Подойдя к круглому столику, я сняла крышку с подогреваемой спящей саламандрой кастрюли, набрала супа, протянула умертвию тарелку. Гобби странно на меня посмотрел, но взял. Затем набрала и себе, отнесла за столик, выбранный нежитью. После вновь вернулась к столу с едой, взяла хлеб, ложки, пришла, села за стол и протянула ложку нежити. Гобби грустно смотрел на суп, видимо сочтя его совершенно непригодным для еды.

— А ты попробуй, — посоветовала я, беря ложку и стараясь не думать, что собираюсь ужинать вместе с трупом, — знаешь, они тут чего-то в еду ночную добавляют, что сил дает и бодрит существенно.

Зомби взял ложку, ему непривычно было в костях такой предмет удерживать, зачерпнул немного супа, поднес ко рту… нет, я понимала, что потом сама есть не смогу, и все равно любопытно было. Засунув ложку в рот, гоблин сделал глотательное движение и замер. Я тоже, во все глаза глядя на него, а Гобби промычал что-то и как стал есть! С огромной скоростью, жадностью и урчанием, и, моментально съев все, протянул мне пустую тарелку. Никто не возражал, я понимала, что ему с его костями будет непросто обращаться с половником и потому сбегала и принесла еще. А потом еще. И еще. И снова два раза. И еще одну миску, наполненную до краев. Гобби блаженствовал, а я с ног валилась, хотя между беготней за добавками тоже съела все из своей тарелки. Сытые и довольные, мы покинули столовую, вразвалку направившись к женскому общежитию, но все больше тревожила меня одна странная мысль — нежить предпочитает мозг, для нее это самое лакомое блюдо, а еще нежить питается кровью и мясом, то есть живой тканью, но при всем при этом мой Гобби с огромным удовольствием ел суп. И пусть суп немного волшебный и много силы восстанавливающий, но все же — что такого в этом супе, что его так высоко оценило умертвие?

— Гобби, — уже подходя к комнате, решилась спросить я, — а что в супе?

Поглаживая надувшийся живот, зомби посмотрел на меня, издал восторженное «Ыыы» и указал на свою голову. «Мозги!» — в ужасе подумала я.

Мы пришли в комнату. Стоило войти, как ярко засияла лампочка. У меня не было сил даже разозлиться на нее, а надо было бы — сколько раз я дописывала домашнюю работу под тусклый, едва видный огонек, а потом все строчки в тетради были кривые!

— Ыыы, — сказал Гобби, взял стул, отодвинул к стене и чинно уселся, сложив руки на коленях.

Запоздало вспоминаю, что нежить — не спит. Она впадает в спячку иной раз, но такое понятие, как сон, ей неведомо. Понимаю, что весь остаток ночи я буду спать, а Гобби нет. Становится страшно. Очень. А потом взгляд падает на календарь, я вижу проклятое шестое первого зимнего месяца и понимаю, что спать сегодня не получится.

— Гобби, — я грустно посмотрела на умертвие, — а завтра у тебя бой.

Отвисшая челюсть была явным показателем степени потрясения нежити.

— Побеждать совершенно не требуется, — начала я утешать то ли себя, то ли Гобби, — важна не победа, а участие. Главное, чтобы тебя не убили… повторно.

Челюсть отвисла сильнее. Для человека такое невозможно, а нежить — вот она, пожалуйста.

— Но я не успею пойти и призвать другое умертвие, — растерянно сообщила я зомби.

Гобби челюсть подобрал, на место с щелчком вставил и молча указал на ногу, мол «я инвалид и дико лапка болит».

— Да, это проблема, — согласилась я. — Будем решать.

И направилась к шкафу доставать ящик с артефактами, изготовленными мною же на первом курсе родного учебного заведения. Вообще, как артефактору, мне пророчили великое будущее — лет через двадцать обучения. Не могу сказать, что мне нравилась перспектива начать самостоятельную жизнь годам к тридцати пяти, но таковы требования к мастеру-магу по направлению «Изготовление артефактов». Вот, например, некроманты учатся всего семь лет, целители двенадцать плюс еще семь практики под началом опытного мага, а артефакторы… Впрочем, не будем о грустном.

— Итак, Гобби, давай думать, что можно сделать с твоей ногой. — Я бухнула весь ящик на кровать. — В конце концов, мы не можем ждать, пока кость срастется.

Нежить укоризненно на меня посмотрела. Да, шутка не к месту, у мертвых уже ничего не срастается.

— Прости, — искренне попросила.

Гобби, пожав костлявыми плечами, подошел со стулом и сел поближе, заинтересованно поглядывая на мои попытки плетения макраме, ювелирные опыты, резьбу по дереву, плетение медной нитью, вышивку, вязание, шитье, и даже лапоть имелся. Мы, артефакторы, едва ли не все известные ремесла изучаем, в процессе овладения мастерством. Лично мне всегда хорошо ювелирные изделия удавались, со всем остальным как-то не срослось.

— Так, — вороша артефакты, задумчиво начала я, — это от сглаза, — убрала плетение из соломы, — это для работы ума, — кольцо едва не отложила, но, подумав, торопливо надела, — это шалости, — пол коробки сдвинула в сторону и запоздало заметила заинтересованный взгляд гоблина, — а вот эти вроде как целительские…

Наверное, артефакт «Усиление активности мозга» помог, потому что в следующее мгновение меня осенила идея! Действительно идея! Всего-то следовало переделать мои целительские артефакты и обратить вплетенные в них потоки магии вспять. А еще мелькнула мысль использовать магию создания големов, мне, конечно, были известны только основы, но… но чем Тьма не шутит.

— Гобби, мыться, — приказала я, приглядываясь к табурету.

Конечно, для плетения макраме у меня в школе имелся челночок специальный, но в Некросе ничего подобного точно не найти, так что будем использовать подручные средства.

— Мыться! — повторно приказала я монстру.

Нежить стыдливо прикрылась костями.

— Полотенце возьми, — посоветовала я. — Иди, шестая дверь налево. Живо.

И едва зомби ушел, начала торопливо листать конспект, захваченный с собой при переводе в Академию некромантии. Нашла. Открыла раздел «Целительные плетения» и полезла за шелковым шнурком, сразу выбирая черный моток. Почему черный? Меньше внимания в обители некромантов привлечет. Ну а выбор направления макраме объяснялся просто — лечебные артефакты должны соприкасаться с кожей всем плетением, замыкаться, направлять потоки в тело, и да — замыкание должно происходить уже на теле, чего с теми же ювелирными изделиями не всегда добьешься. А кому будет приятно, если, например, колечко начнут плавить прямо на пальце? Вот-вот.

Итак, для начала я сплела браслет, в него вплела оникс — заготовка, основное сделаю, когда Гобби явится. Следующим была сеть — ничего особенного, наденется на сломанные кости — если не сработает как артефакт восстановления, будет чем-то вроде гипса, что тоже неплохо, третьим… А потом меня понесло. В лучшем смысле этого слова — меня накрыло вдохновением. Чистыми эмоциями! И, поддавшись вдохновению, я вплела в сеть дуб — дерево священное, но, самое главное, связующее, и две бусины рябины — древа истинного исцеления, и добавила несколько крупных бусин осины, решив, что свойства этого защищающего от магии дерева нам тоже пригодятся, а после пальцы сами потянулись за полированными пластинками бузины. Вообще следовало бы использовать березу, как дерево традиционное для исцеляющих артефактов, но я почему-то взяла бузину — дерево, посвященное смерти и применяемое исключительно для обрядов некромантии. Вдохновение определенно толкало на эксперименты.

Хлопнула дверь.

Вскинув голову, увидела Гобби — желтовато-белого местами, точнее в местах, где он вымыл кости.

— Одежду тебе поискать нужно, — заметила задумчиво.

Челюсть зомби отвисла повторно.

— Да не переживай, мы почти одного роста, так что отдам тебе старую спортивную форму.

Умертвие взвыло. Я подумала, с чего бы, но тут Гобби указал на розово-желтый комплект из брюк и рубашки.

— Это моя пижама, — успокоила я его, а после добавила: — И она очень сдержанной расцветки.

Умертвие грохнулось на пол, придерживая, однако, полотенце на бедрах.

— Там есть что скрывать? — почему-то спросила я.

В ответ мне вполне сурово продемонстрировали кулак.

— Прости, — мгновенно извинилась я, — просто мясо же и кожа с костей…

— Гррр!

— Ясно, прости, — в очередной раз извинилась я.

Пальцы между тем взялись выплетать следующий амулет. Просто нет артефактов восстановления кожного покрова, амулеты есть, потому как амулеты кратковременного действия и самоуничтожаются по завершении работы, а артефакты, как постоянный источник силы, для подобных нужд не используются.

— Костюм в шкафу, — вновь увлекаясь, сообщила Гобби.

И больше меня для мира как живых, так и неживых просто не было. Артефакт Кхада — простейший накопитель силы — на Мертвых играх силы же будет немеряно, не так ли. Нет, на победу я совершенно не рассчитывала, и мысли даже не было, но не может артефактор, пусть даже и бывший, в смысле несостоявшийся, пройти мимо дармовой силы. Тем более мне понадобится мно-о-ого силы на восстановление Гобби. Так что я, включая горелку для расплавления серебра, торопливо выбирала заготовки. Три тонких серебряных колечка, девять треугольничков из горного хрусталя, одна капля ртути. Традиционно использовался кристалл, вообще способность кристаллов к преломлению и накоплению силы испокон веков приводила к их повсеместному использованию, но все же я предпочла ртуть — металл, мало того что изменчивый, но также способный преобразовывать энергию. То что нужно, в общем, а необходимый эффект преломления вполне обеспечат и кристаллики горного хрусталя. Сам амулет был прост — три колечка, каждое последующее меньше первого, располагались одно в другом, скреплялись кристаллами хрусталя, в центре помещалась в стазис капля ртути, сейчас сверкающая как капелька росы на паутине. Но едва амулет напитается силой, ртуть будет представлять собой переливающийся, будто отполированный, диск. В теории. Что выйдет на практике, время покажет.

— Ыыы, — произнес Гобби.

— Мне тоже нравится, — ответила не оборачиваясь и не поднимая головы. — Активирую перед боем, сейчас пока не мешай, цепочку приделаю.

И вот приделать цепочку самое сложное в артефактах подобного уровня — надо, чтобы он держался, и в то же время, чтобы, не дай Тьма, не исказить структуру преломления. Буду откровенна — ничего не выходило. Плюнув на это дело, повязала белый шелковый шнурок, в качестве крепления использовав соломку — не особо надежно, зато не помешает накопителю достойно работать.

— Ыыы, — вновь попытался привлечь мое внимание зомби.

— Не сейчас, Гобби, — отмахнулась я, отложив амулет и принимаясь за следующий, — нам нужно максимально использовать Мертвые игры для восстановления тебя, ну насколько это возможно.

Умертвие умолкло, вероятно прислушиваясь. Я же продолжила:

— Посидишь где-нибудь в кустах, потом тихонечко дашь себя победить, и все. Главное, сразу не побеждайся, чтобы ты подольше побыл на арене и накопитель наполнился посильнее. Если моя теория верна, мы тебе и кости срастить сможем, и даже зубы восстановить.

Больше Гобби меня не отвлекал. Отошел к стене, сел на стул, сложил руки на коленях и даже не дышал. В смысле образно не дышал, а так-то он давно не дышал. А я творила в порыве вдохновения и экспериментировала на грани фола. После умертвие покорно терпело такие издевательства, как надевание всех амулетов, артефактов и талисманов. Терпело молча. Даже когда, подпалив края шелкового шнура, я чуть-чуть увлеклась и по всей комнате разнесся запах горелой плоти.

Не помню, как я доползла до кровати и повалилась на нее…

— Мертвые игры! Мертвые игры! Каро, хорош дрыхнуть! — орал кто-то у меня над ухом.

Молча пошарила по постели, схватила что-то и запустила куда-то…

— Каро, сдурела?! Вставай, уже десять, построение игроков скоро!

Медленно села, растерла лицо, открыла глаза. В дверях толпились девчонки с нашего курса, рядом с кроватью две подружки и меняненавистницы — Унна Вейлар и Арика Стейвер. Обе типичные некромантки — темноволосые, белокожие, черноглазые, высокие, стройные… Когда я только приехала в Некрос, подумала, что все некроманты себе кости наращивают, в смысле, чтобы стать выше. А еще на диетах сидят, чтобы быть стройными. Любой, наверное, так думал — почти все адепты Некроса худые, высокие, бледные и в основном темноволосые. Смотрим на себя в зеркало — невысокая, полненькая, не то чтобы толстая, на диету садиться нет желания, но и стройности повышенной не наблюдается, а еще у меня волосы светло-каштановые, в данный момент всклокоченные и растрепанные, и да — лицо помятое, я опять моськой в подушку спала.

— И где же, где твой зомби, где наш герой? — издеваясь, поинтересовалась Унна.

— Ыыы, — раздалось из-за угла.

Дальше наступила благословенная тишина.

Да здравствует Тьма — можно еще поспать!

И я бухнулась обратно на постель, обняла подушку и блаженно погрузилась в сон.

— Каро! — визг у Арики не посрамил бы и звание банши. — Каро, это твой боец?!

Зевнув, приоткрыла один глаз и не поняла — чего она возмущается?! Гобби был великолепен — череп местами блестел, ну там, где кость, а не лохмы гниющей плоти, а еще к его черным провалам глаз очень шел мой старый спортивный костюм, ну не совсем старый, я его два раза всего надеть успела, потом меня в Некрос сослали. А еще на костях пальцев у умертвия сверкало четыре кольца, но это мелочи — мастерка скрывала браслеты и артефакт Кхада, а сломанная нога была полностью оплетена амулетом восстановления.

— Мне нравится, — заявила я, улыбаясь миру, утру и умертвию.

— Ыыы, — оскалился зомби.

— И тебя с утром, Гобби, — поздоровалась я.

— Все сдохнут со смеху! — заключила Унна Вейлар.

— Вечно ты врешь, — я зевнула, — обещаешь-обещаешь, а они все еще живы.

Некромантка метнула на меня злой взгляд, крутанулась на каблуках и вышла из моей комнаты. За ней собачонкой убежала Арика, прочие остались толпиться у двери.

— Гобби, если можно, закрой, — попросила я.

Мое умненькое умертвие встало и исполнило просьбу, отрезая нас от всех. За дверью раздалось потрясенное: «Вы это видали?!» И еще более потрясенное: «Она обращается не по формуле!»

Последняя фраза несколько насторожила. Нет, я вчера еще поняла, что что-то не так делаю, но сегодня… Спрыгнув с кровати, подошла к столу, открыла конспект по предмету «Подчинение нежити» и прочла после недолгих поисков: «Подчиненная нежить выполняет приказания исключительно после произнесения ключа-заклинания».

— Вот Тьма, — пробормотала я, — а ключи-заклинания они проходили на первом курсе.

— Ыыы? — удивился Гобби.

— И даже спросить не у кого, — пожаловалась я.

Зомби подошел, утешительно похлопал по плечу, я кивнула, принимая поддержку, и, подхватив полотенце, отправилась умываться.

По коридорам шла, позевывая и не обращая внимания на взгляды отовсюду. Они на меня постоянно смотрели, говорю же — я не вписываюсь в местный шаблон адепта Некроса, не зря меня вчерашние маги за побродяжку приняли и…

Стоп!

Я замерла прямо посреди коридора, вспомнив трех вчерашних «наяд»! Все вспомнив! В душу закралось очень-очень нехорошее ощущение грядущих неприятностей… И мне как-то разом расхотелось куда-либо идти и вообще из комнаты выходить. Дело в том, что есть у некромантов одна пренеприятная черта — злопамятные очень. Просто обычно маг отомстит и угомонится, а эти отомстят — оживят и повторно отомстят, потом снова оживят и еще раз отомстят, а в итоге обратят умертвием и все посмертие эксплуатировать будут самым мерзким образом. Они же, к мстительности, еще и изобретательные сверх меры. И чувство юмора у них черное. И совесть как таковая отсутствует. А про стыд и говорить нечего — никто не устраивает таких оргий, как некромантская братия, меня даже в школе предупредили: «Никогда не ходи на вечеринки в Некросе, вмиг девушкой быть перестанешь!» Ну, учитывая вчерашние действия того странного типа, предупреждение имело под собой более чем реальную основу.

— Ыыы, — простонала я, понимая, что как минимум меня теперь убьют, как максимум, потом оживят, заставят в оргии поучаствовать и снова убьют.

В итоге на завтрак я не пошла — аппетит пропал напрочь. Умертвие тоже есть явно не хотело, они вообще днем не едят обычно, и потому Гобби пару минут сидел со мной рядом, пока я выла в подушку от чувства жалости к себе.

А потом в дверь постучали, и куратор Тейша прошипела:

— Каро, только тебя и ждут, Каро! Во имя Тьмы!

Я встала и пошла на заклание, Гобби поплелся следом.