Глава 7

Какое-то время мы шли молча. Из головы не шел странный диалог, неожиданно возникший в голове. За Зу… Неужели то, что мне приснилось в ночь пожара, – правда? В отца, приходившего ко мне во сне и отдавшего кинжалы, я уже поверил. Теперь на очереди привидевшийся мне тогда ярко-красный дракончик. За Зу… Неужели он существует? А если это так, тогда с кем он говорил?

Я бросил украдкой взгляд на шагающую рядом девчонку. Губы плотно сжаты, лоб нахмурен, глаза решительно глядят куда-то, в только ей ведомые дали.

Значит, я прав, и мистическая сила Айны – тоже дракон! Тогда можно объяснить и ее полеты, и магию. Но тут же возникает вопрос: как может маг, которому подчиняется один из Ушедших, не знать о своем Хранителе? Как можно использовать магию дракона и не понимать этого? Или… она все знает и солгала мне? Но зачем? Что она от меня скрывает?

Айна покосилась на меня, видимо, почувствовав мой взгляд. Я отвел глаза, но не сразу. Пусть понервничает, думая, что я что-то знаю или о чем-то догадываюсь. Пусть!

Но ее реакция, последовавшая за этим, меня удивила.

– Сандр… – Она робко коснулась пальчиками моей руки.

– Мм? – Я вновь посмотрел на нее.

– Пожалуйста, береги себя. – Айна смело встретила мой взгляд и улыбнулась. – Ладно?

– Ладно. – Я серьезно кивнул и указал на большой плакат, на котором были изображены два широкоплечих гнома со скрещенными молотами. Внизу плаката привлекала взгляд множеством нулей довольно большая сумма, а деревянная стрелка указывала на место, где ее можно получить. – Смотри. А вот и деньги.

Айна проследила за моей рукой и нервно поежилась.

– Это та ужасная игра на деревянных топорах?

– Ага. Что-то в этом духе я и искал. – Я подошел поближе и, изучив, куда показывала стрелка, направился в сторону здоровенного каменного дома. Он стоял в окружении нескольких лавок и двух трактиров, и был самым большим на открывшейся нам небольшой площади. – Когда мы с отцом приезжали в Подгорье, он как-то раз привел меня на такие бои. Их суть в том, чтобы без какой-либо подготовки и магии победить более опытного противника. В ход идет все: сила, ловкость и даже хитрость и коварство.

– Мне это не нравится! – Айна вдруг вцепилась мне в рукав. – Скажи, ты ведь туда не пойдешь, правда? Сандр, ну можно же как-то по-другому заработать деньги!

– Например?

– Попросить в долг у нашего хозяина… – В голосе Айны мелькнула надежда.

– Во-первых. – Я решительно стряхнул ее руку. Попросить?! Еще чего не хватало! – Он и так сегодня намекнул на свое плачевное положение. А во-вторых, не забывай: ты – мой младший брат, который не умеет разговаривать! Помалкивай, Айна! На нас и так поглядывают во-о-он те зеваки. – Я указал глазами на толпившихся у входа подгорников.

Несколько долгих секунд она молча смотрела на меня.

– Немой брат? Ладно. Договорились!

Вздернув носик, она направилась прямиком к дому.

Обиделась… Ну и пусть! Будет время подумать.

Я проводил ее взглядом. Если она и похожа на мальчишку, то на очень красивого.

Сердце тревожно екнуло.

Зря я позволил ей пойти со мной. Ох, зря!

– Верзилы! Куда прете? А заплатить? – Возле дома нам перегородил дорогу низкорослый гном в такой широкополой шляпе, что из-под нее был виден только кончик его мясистого носа и черная окладистая борода.

Айна растерянно оглянулась на меня.

– А разве для участников вход не бесплатный? – Я подошел ближе и без церемоний задвинул ее себе за спину.

– Участников? Ха! Так вы, юнцы, хотите сразиться с мастерами байдяги?!

– А что, для нас не осталось соперников? – Я продолжал смотреть в темноту под шляпой, где предположительно должны были находиться глаза подгорника. – Или мы рожами не вышли?

– Ну… ты, может, еще и сгодишься, а вот тощий пацанчик точно этот вечер не переживет.

– Он не участвует! – холодно отрезал я.

– А чего он сам за себя не ответит? – Гном ткнул коротким пальцем в выглядывающую из-за моей спины Айну.

– Мой брат не может разговаривать. – Я сделал короткий шаг вбок, снова закрывая ее собой. – В детстве пострадал от магии одного из черных колдунов Сайруса.

Гномы, толпящиеся у двери и явно прислушивающиеся к нашему разговору, недовольно загомонили:

– Шеркховы отродья!

– Порождения тьмы.

– Дерьмо, из вонючего брюха шеркха!

Все это касалось слуг Сайруса и его самого.

Доверие было завоевано.

– Проходите. – Гном, преграждающий нам путь, посторонился. – Надеюсь, условия вы знаете? Они просты. Битва чемпионов – это бой за деньги. От спортивной байдяги его отличает то, что никто не ручается ни за твое здоровье, ни за твою жизнь. Сначала выступают три чемпиона. И тот из них, кто останется победителем, будет драться с желающими. Если победишь – получишь десять тысяч золотых. Проиграешь – бесплатно проводят на выход. Тебя и твоего брата.

– Я согласен. – Сжав холодные пальцы Айны, я решительно потянул ее за собой в душное нутро дома.

Шагнув через порог, девчонка снова остановилась, с непередаваемой гримасой брезгливости и испуга разглядывая разношерстную толпу, заполнившую огромный, освещенный факелами зал, где в центре обозначенная металлическими столбами дожидалась первых звуков гонга пустая арена. По бокам уходили лестницы на второй этаж, где на лучших местах уже восседала городская элита.

Если честно, я рассчитывал встретить здесь сборище подгорников, но каково же было мое удивление, когда рядом с коротышками я увидел и людей, и перевертышей, и всевозможных полукровок. Не было только ни одного эльфира, но этому я не удивился. Между гномами и желтоглазыми всегда шла негласная война и соперничество. И те и другие были непревзойденными оружейниками и воинами.

В ожидании развлечения зрители оживленно спорили, не забывая активно работать челюстями и усиленно припадать к бутылкам с элем, которые в изобилии разносили вместе со снедью одетые в белые одежды прислужники. Огромный плюс таких сборищ – бесплатная выпивка и еда.

Возле нас появился слуга и гостеприимно сунул под нос блюдо, уставленное яствами и питьем.

– Угощайтесь.

Я взял стакан с чем-то молочно-белым. Айна поспешно распахнула рот, но, видимо, вспомнив о своей «немоте», предупреждающе нахмурилась и незаметно качнула головой.

– Спасибо, больше ничего не хочется. – Я благодарно кивнул замершему возле нас гному. Тот послушно развернулся и, заметив новых посетителей, направился к ним.

– Ты собираешься пить? Перед боем?

Услышав едва заметный шепот, я взглянул на девчонку.

– И что? Это не выпивка. По крайней мере, ею не пахнет.

– Все равно! Ничего здесь не ешь и не пей! – Она выразительно посмотрела на меня и потащила ближе к арене.

Хм… Ладно.

– Как скажешь. – Так и не пригубив напиток, я поставил стакан на блюдо проходившему мимо еще одному слуге.

– Делайте ставки! До боя пять минут! Делайте ставки! – гаркнул где-то совсем рядом гном-зазывала, да так, что я невольно вздрогнул.

Тьфу, предупреждать ведь надо!

Вот только его призыв прозвучал неожиданно лишь для меня. Ну, может, еще для Айны и пары-тройки случайно оказавшихся здесь зевак. Остальные, скучающие в ожидании боя зрители оживленно полезли в кошельки и, суетясь и толкаясь, стали совать монеты в руки подгорника торопливо записывающего их имена.

– А отчего же ты не делаешь ставки? Новенький? Я тебя здесь раньше не видела… – мурлыкнул позади бархатный голосок. Я обернулся и смерил взглядом невысокую черноволосую девушку. Яркая внешность. Полукровка? – Прости, что отвлекаю, но мне показалось, ты не знаешь, на кого поставить? Я бы могла подсказать. Я здесь часто бываю и знаю всех бойцов, особенно тех, кто будет сегодня биться.

– Уверена? – Я заметил, как ручка девушки скользнула к моему поясу, туда, где все зажиточные горожане носят пухлые кошельки, и порадовался тому, что сейчас мой кошель очень похож на сброшенную змеей кожу.

Не укрылся этот жест и от Айны, но она, видимо, истолковала его по-своему…

Воровка неожиданно взвизгнула, отпихивая будто случайно толкнувшую ее Айну.

– Смотри, куда прешь! Все ноги отдавил, гаденыш!

Айна, с выражением искреннего изумления на лице, развела руками и снова отшатнулась к ней, якобы давая дорогу припозднившимся гномам.

– Ты что, юродивый? Слезь с моих туфель, дурень! Это тебе не тротуар!

На лице Айны недоумение сменила такая виноватая улыбка, что я чуть не расхохотался. Не переставая улыбаться, она подхватила с подноса проходившего мимо слуги полный стакан малиновой жидкости и любезно протянула его воровке, но, то ли нарочно, то ли специально, сзади ее толкнули прущие к арене перевертыши, и весь напиток оказался на золотистом платье красавицы.

– Прости, госпожа! Этот юродивый – мой брат… – Я исподтишка показал Айне кулак. – И он не может говорить…

– Ах ты!.. Да ты!.. Да чтоб тебя!..

Н-да-а… Такой отборной портовой ругани я не слышал никогда.

– …и вдобавок почти глухой. Так что не сможет оценить твое красноречие, – закончил я. Теперь разъяренной девице мы улыбались уже вдвоем.

Она зло прошипела что-то на незнакомом языке, развернулась и быстро скрылась в толпе.

– Обидели Шейлу? Плохо, – прошамкал вынырнувший у меня из-за спины старый гном. – Нездешние, сразу видно. Ей все сходит с рук. Бывший глава города ее брат. Теперь он начальник стражи, но никогда не накажет эту воровку. После свадьбы дочери она одна у него осталась. Так зачем вы здесь?

– Мы сироты, дедушка. – Я обнял за плечи доверчиво прижавшуюся ко мне Айну. – Воины Сайруса сожгли наш дом и убили родителей. Вот и… Пришли заработать денег…

– В байдяге, что ль, хотите себя попробовать?

– Хотим. Точнее, я хочу.

– Ох, парень!.. – Гном подошел ближе и достал из-за пазухи тощий кошель. – У меня тут хотя и немного, но я с вами поделюсь. На еду, питье пока хватит, а потом что-нибудь придумаете.

Он высыпал на иссохшую ладонь серебряные кругляши, но я решительно его остановил:

– Нет, дедушка. Никогда подаяние не просил и сейчас не буду. Ты уж не обижайся. Не со зла я. Воспитан так.

– Из благородных, что ль? – Гном спорить не стал, быстро ссыпал монеты обратно и, спрятав за пазухой кошель, прищурился, разглядывая нас.

– Как говорил мой отец: благородство истинное не то, что от рождения, а то, что заметно в поступках твоих.

– Пусть так. – Старик вдруг нахмурился. Помолчал, словно о чем-то размышляя, и поманил меня к себе. – Тогда я тебе помогу. Я тут каждый бой бываю, знаю, кто на что способен. Сегодня будут биться Хромой Так, Верзила и желтоглазый, не знаю его имени. Хромой во время боя припадает на правую ногу, таким образом уходя от удара, а сам в это время бьет противника по ногам. Верзила силен, как бык. Но удар его теряет силу из-за долгого размаха, а вот желтоглазый здесь бьется всего вторую неделю. Бьется каждый раз по-разному, хитро, но я бы надавил на злость. Мне кажется, он с какого-то рудника. Наверное, ему пообещали свободу, вот он и бьется без оглядки. И такая ярость в его глазах плещется… Если сумеешь его вымотать, а под конец разозлить, считай – победил.

– Почему?

– Злость ослабляет разум. – Старик хлопнул меня по плечу. – Удачи, сынок. Я на тебя поставлю.

Он развернулся и затерялся в толпе.

Почти сразу же все оживленно загудели, всколыхнулись и расступились, пропуская участников одного за другим. Сначала шел прихрамывающий гном с такой обезображенной шрамами физиономией, что, повстречай я его хоть раз – не забыл бы. Следом шел человек. Неровно обрезанные русые волосы падали на плечи. Тело жилистое, крепкое. Он холодно смотрел вперед, словно никого не замечая. Последним шел эльфир. Равнодушный. Бесстрастный. Но в его оранжевых глазах плескалась такая ненависть, что я даже чуть отступил. Как верно все подметил старик!

Пропустив бойцов, толпа хлынула вслед за ними, образуя живое ограждение. Айна вцепилась в меня.

– Сандр, я боюсь!

Я успокаивающе обнял ее за плечи и потянул за собой, пробираясь в первый ряд.

Знала бы ты, как боюсь я!

К троице чемпионов подошел молодой юркий гном.

– Итак, сегодня мы собрались, чтобы выбрать победителя, который потом сразится со всеми желающими в этом зале. Если он останется непобежденным, то заберет с собой кругленькую сумму и тем самым завершит весенний сезон. Итак – встречайте! Первый бой! Хромой Так и верзила Радмир.

Я не заметил, куда делся эльфир.

Подчиняясь безмолвному приказу распорядителя, толпа откатилась шага на два от столбов, обозначающих границу арены, и замерла. Гном и человек неспешно скинули рубахи, оставшись только в штанах. Слуги принесли им по деревянному молоту и затерялись в толпе.

Противники ловко завертели кувалдами и, не отводя друг от друга цепких взглядов, прошлись по окруженной зрителями площадке, будто приноравливаясь к громоздкому оружию. Бой начался внезапно, как будто прозвучал неслышный гонг. Кто первым сделал выпад, я не заметил. Ряд молниеносных ударов заставил воздух взорваться свистом, шипением и треском встречающихся молотов. Щепки летели мелким дождем. Противники двигались так красиво и слаженно, что казалось, будто я вижу танец.

Бой закончился так же внезапно, как начался.

Гном, оправдывая свое прозвище, в какое-то мгновение действительно присел, пропуская над головой лихо свистнувшую кувалду противника, и ударил того наотмашь по коленям. Послышался сухой треск, словно переломили палку, и Радмир рухнул к ногам победителя.

Коготки Айны впились мне в руку, возвращая в реальность. Зал взорвался радостными воплями зрителей, удачно поставивших на Хромого Така. Четверо слуг торопливо выскочили на арену, подхватили тихо постанывающего Верзилу и куда-то унесли.

Байдяга продолжилась.

На арену из толпы незаметно выскользнул эльфир. Послышались презрительные выкрики, свистки.

К нему подошел молоденький гном.

– Одежду?

Не удостоив слугу ответом, тот коротко качнул головой, будто не желая расставаться с довольно чистой белой рубахой, и застыл, не отводя от противника ледяного взгляда. Хромой Так довольно осклабился, продемонстрировав золотой зуб, с тихим жужжанием крутанул молот и сплюнул под ноги эльфиру.

– Ну, желтоглазый, молись своим богам. Верзилу я пожалел, а вот тебя жалеть не стану!

Эльфир не ответил. Лишь по четко очерченным губам скользнула холодная улыбка. Другой слуга вынес ему молот и вместе с ведущим поспешно отступил к замершей в предвкушении боя толпе.

– Ну что, раб, страшно? – В голосе гнома плеснули нотки плохо сдерживаемой ярости. – Ах ты!.. Да я из тебя отбивную сделаю! Да я тебя по полу размажу! Что ты можешь без своих трюков? Ну, и чего молчишь, выродок? Мразь! Шеркхов сын! Ааааа!

Так и не дождавшись ответа, гном раскрутил молот и с ревом бросился на невозмутимого эльфира. Тот вроде бы ничего и не сделал, только перед самым его носом шагнул в сторону. Хромой Так припечатал молотом пустоту и по инерции проскочил мимо. Не успев развернуться у края ринга, он будто врезался в невидимую упругую стену, отлетел в центр площадки и грохнулся на спину. Кое-кто из зрителей даже в страхе отпрянул, но, видя охранную магию, уже без опаски вернулся к незримому барьеру, ограждающему арену.

Несколько мгновений Хромой Так лежал, хрипло втягивая воздух. Если честно, я даже подумал, что бой закончен, но упрямый гном вскочил и яростно сшибся с желтоглазым. Размахивая молотами, они обрушили друг на друга град ударов. Поначалу мне казалось, что эльфир дрогнул под напором противника, предпочитая защищаться, нежели нападать, но вскоре я заметил, что гном начал уставать. Обманчиво присев, он вновь повторил свой излюбленный прием и метнул кувалду в противника. Желтоглазый с легкостью перепрыгнул летевший ему в колени молот и сделал то, чего не ожидал никто: со всей силы швырнул свою кувалду в невидимый барьер, а сам кувырком ушел в угол ринга.

То, что произошло дальше, повергло зал в изумление. Две кувалды почти одновременно ударились о противоположные барьеры, спружинили и полетели назад, туда, где, ошалело оглядываясь, стоял Хромой Так. Поймав свою кувалду, он развернулся, чтобы отбить летящий ему в голову молот эльфира, но не успел…

Молчание приговором повисло над залом. Взгляды всех были прикованы туда, где на каменных плитах лежал, раскинув руки, гном, а из-под его нелепо вывернутой головы, вытекала, собираясь в лужицу, черная кровь.

Мгновение спустя зал взорвался криками:

– Смерть желтоглазому!

– Скормить его Каменному воину!

– Скинуть в пропасть!

– Четвертовать!

Эльфир равнодушно смотрел куда-то прямо перед собой, словно не замечая разъяренной толпы. Несколько стражей уже подскочили к нему, бренча приготовленными кандалами, как вдруг над залом, возрождая тишину, пронесся зычный крик.

Мой крик.

– Поединка! Я требую с ним поединка! – Я оглядел замерших вокруг меня зевак и шагнул на арену. Ведь именно то, что я прочитал в глазах эльфира, заставило меня вспомнить одно из главных правил байдяги – жизнь за жизнь. Если он убьет меня – по правилам его должны отпустить, так как боги на его стороне. Если его убью я – он погибнет прощенным, но… было еще одно «но».

– Ты хочешь убить его сам, человек?

– Вот уж не думал, что верзилы так кровожадны!

– Да он просто решил подзаработать!

– А чего сразу он? Я, может, тоже хочу завалить желтоглазого!

– Поздно! Он первый попросил о поединке!

Голоса вокруг слились в единый гул, лица – в водоворот, среди которого я увидел полные не то ужаса, не то какой-то решимости глаза Айны и усталости – глаза эльфира.

Кто-то ткнул мне в ладонь рукоять деревянной кувалды. Пальцы сразу сжали теплое древко. Мышцы напряглись, заныли, вспоминая молот в кузне отца.

Тяжелая, но не так уж!

Я крутанул ее одной рукой, перекинул в другую, снова вернул назад и посмотрел на эльфира. Он тоже сжимал рукоять молота и, не отрываясь, смотрел и смотрел на меня.

Его первый выпад с места я даже не увидел. Только инстинктивно подставил рукоять, блокируя удар. Провернув под рукой, я метнул в него молот и пригнулся, пропуская над головой его кувалду. Следующий удар эльфира снова пришелся на рукоять. А мой следующий выпад припечатал молотом каменный пол там, где только что стоял желтоглазый. И снова лишь случай помог уйти от метящегося мне в голову молота. Дальше наши движения стали напоминать какой-то ритуальный танец: ударить, повернуться, блокировать, оттолкнуть, нагнуться, ударить. Умирать не хотелось, а я видел в глазах эльфира только смерть. Для него этот бой был последний. Неважно, выиграет он или проиграет. Ну а моя жизнь для него была всего лишь разменной монетой.

Сколько бы еще мы плясали, неведомо даже богам, если бы я случайно не увидел брешь в его обороне. Нет, даже не так! Мне словно кто-то указал на его ошибку. Шепотом…

Увлекшись нападением, эльфир совершенно забыл о защите. Я понимал, что это мой шанс, последний и единственный, потому что, если сейчас не получится, я не смогу защититься от занесенной в замахе кувалды.

И все же я должен был попытаться.

Подпустив ближе, я метнул ему под ноги молот, а когда он перепрыгнул его, лишь на миг потеряв равновесие, от всей души врезал эльфиру под дых. Он, словно не веря в мое коварство, изумленно выпучил глаза, сложился пополам и начал медленно заваливаться набок. Кувалда выпала из рук. Зал взревел. Склонившись к нему, я торопливо выпалил:

– Я хочу тебя спасти! Лежи смирно и, чего бы я ни говорил, молчи!

В затуманенных болью и ненавистью глазах эльфира мелькнуло удивление. Он едва слышно прохрипел:

– Зачем тебе это?

Я едва заметно усмехнулся:

– А шеркх его знает!

Отовсюду раздавались крики:

– Убей его!

– Чего ты медлишь?

– Придуши желтоглазое отродье!

Я огляделся. Ловко пробираясь среди неистовствующей толпы, к нам спешили двое стражей. Вскочив, я поднял руки, заставляя всех замолчать, набрал полную грудь воздуха и выкрикнул:

– Я беру его жизнь себе!

– Ха! Вообще-то этот желтоглазый принадлежит мне! – Сквозь заслон зевак к нам пробирался толстый гном. – Я купил его для своего рудника год назад!

– Закон байдяги – жизнь за жизнь! – От моего рева стихли последние недовольные. – Я победил того, кто убил вашего сородича. Теперь я вправе решать: убить желтоглазого или подарить ему жизнь! Он – мой! – Я протянул руку послушно лежавшему эльфиру и рывком помог ему подняться.

– Нет, так не пойдет! Я заплатил за него сто золотых! – возмутился толстяк и огляделся, как будто ожидая поддержки, но, как ни странно, толпа была единодушна в своем молчании. – Так не пойдет, говорю! Это не по правилам! Если победил – убей! Но забирать с собой моего раба? Не-е-ет!

– Юноша прав. – Из толпы вышел уже знакомый мне старик. – Байдяга пришла к нам от отцов и дедов, и, если мы хотим сохранить ее для наших детей, мы не должны нарушать главный закон игры. Жизнь за жизнь! Человек отомстил за жизнь Хромого Така, и теперь ему решать, что он сделает с желтоглазым.

– Пусть уходит!

– И желтоглазого уводит!

– Уходи!

– Это еще не все! – Старик поднял руку, призывая к молчанию. – Юноша выполнил условия этого боя. Он единственный сегодняшний победитель! Уважаемый Грен ли Краф, заплатите юноше за победу и отпустите на все четыре стороны вместе с его пленником!

– Какие деньги? О чем ты говоришь, старик? Он выиграл у немощного каторжника-эльфира! Да с ним даже ребенок бы справился! – Толстяк выпучил от возмущения и без того чуть навыкате глаза и вновь оглядел зал. – Я прав?

Но вместо поддержки ему в ответ раздалось:

– Отдавай деньги, Грен!

– Парень законно победил!

– День-ги! День-ги!

– Верная победа!

– И эльфир пускай живет! Пока!

Толстяк зло прищурился, огляделся и, выхватив из-за пояса глухо звякнувший мешочек, кинул его мне под ноги.

– Ладно, сопляк! Чтоб тебе эти золотые поперек глотки встали! – Явно не ожидая такого единодушия зрителей, он развернулся и, возмущенно сопя, затерялся в толпе.

Подняв мешочек, я сунул его за пазуху.

Ух ты! Тяжелый!

– Пойдем. – Я взглянул на эльфира, разглядывающего пол, и, подтолкнув, повел его к Айне, стоявшей неподалеку от арены. Затем мы поспешно направились к выходу, шагая мимо расступающихся перед нами зевак. На всякий случай я даже поставил магическую защиту. Мало ли, вдруг кто-то попытается исправить то, что не произошло сегодня на арене, и всадит в спину эльфира нож?

Вскоре мы оказались на улице и почти бегом бросились в темноту, разбавленную тусклым светом магических фонариков.

Ночь.