Глава 24

   Я поняла, что мне нужно купить, причем срочно, - детские игрушки. Что-то, что можно хватать, крутить, сосать, мусолить, грызть и иными способами проявлять симпатию и интерес. Но что нельзя проглотить, засунуть в нос или ухо. И где такое взять, если в город лучше не высовываться?

   Пошла с вопросом к Рейну.

   Но тот успел первым, с порога озадачив меня встречной проблемой.

   - Сита, послушай, тебе словосочетание "Ингварр Красный" или "Ингварр Кровавый" знакомым не кажется?

   - Ингварр - это же имя твоего северянина. Ты что, разобрал, что дальше?

   - Разобрал. Кажется, я начал через пень-колоду понимать речь фризландцев.

   - А зачем их понесло в катакомбы - узнал?

   - Ещё нет. Зато, пока говорил, сообразил кое-что другое: в Лореции, в Большой Королевской библиотеке, есть целый стеллаж с генеалогическими древами знати всего континента. И фризландцев тоже. Вот если Ингварр Кровавый существовал, почти наверняка там должны быть следы.

   Резонно. Покопаемся, поищем.

   - А в трактире что-нибудь выяснил? - поинтересовалась я.

   - Увы. Журнал просмотрел - ни одного знакомого имени. Либо это кто-то, кого я не знаю, либо постоялец использовал псевдоним. При том, что прошло уже полгода, воспоминания и у владельца "Меч-рыбы", и у прислуги более чем смутные. Темноволосый, не молодой, не старый, важный и вальяжный. Никаких особых примет, запоминающихся привычек, необычных колец на пальцах и так далее. Звался без затей - ньер Керит. Никаких "Ф". Единственная зацепка - потребовал убрать с этажа, треть которого занимал, всех кошек. Но причину объяснять не стал. Может, чихает он от них, а может - просто недолюбливает.

   М-да. Искать будем долго. Попробовать завести кошку и начать наносить визиты потенциальным подозреваемым? Если не пустят на порог или сразу выгонят, значит, пришли по верному адресу.

   - Не волнуйся. Есть ещё след денег в банке. А ты зачем пришла?

   - Поздороваться, - улыбнулась я.

   Рейн заломил бровь, прищурился. Ладонь начала похлопывать по бедру... ой, сейчас что-то будет.

   Угадала. Пикнуть не успела, как мы оказались вдвоём в большом кресле, я у него на коленях, в позе, крайне неудобной для любого сопротивления, если не считать сопротивлением дурацкие взбрыки ногами под сбившейся юбкой.

   - Ты мне еще прощание задолжала, - сообщил муж, задирая подол ещё выше.

   Он уверен, что воспитанные вежливые ньеры должны прощаться со своими мужьями именно так?

   - Я не дотерплю до дома, - сообщили мне, прикусывая мочку уха. Одна рука Рейна обнимала мои плечи, поддерживая. А вторая, вторая нырнула под ком тафты, две минуты назад звавшейся юбкой.

   - Того, кто придумал, что ньеры должны носить панталоны ниже колен, следует посадить на муравейник! - заявил муж две минуты спустя. - Вернемся в столицу, попрошу Риналдо издать указ, запрещающий этот выверт благопристойности.

   Если честно, я была почти согласна. Но всё же возразила:

   - Что ты! Нельзя! Мы оскорбим добронравие всех незамужних ньер старше сорока!

   - А пусть не заглядывают под чужие юбки! - возразил муж.

   Резонно.

   То, что произошло дальше, стало полнейшей неожиданностью. Уткнувшийся в мои волосы Рейн горячо выдохнул: "С ума схожу от твоего запаха!" - и вдруг неожиданно зарычал. Рывком не вскочил - взлетел - с кресла, вздёрнув и меня и стиснув ребра почти до боли, крутанул, как куклу, и забросил на плечо. Головой вниз, задом кверху. В два шага оказался у кровати, на которую без особой нежности меня и швырнул. И, пока я ловила ртом воздух и пыталась сообразить, что происходит, за три секунды содрал с себя рубашку. Так, что пуговицы с манжет полетели, застучав дробью по деревянному полу. А потом дернул конец кожаного пояса на штанах, расстегивая пряжку.

   - Рейн, Рейн! - Неужели я нарвалась-таки на то самое "забрало упало"?

   - Рррр... - Расстегнутый пояс улетел вслед за рубашкой на пол, сейчас муж возился с пуговицами на брюках.

   - Рейн, - позвала я снова, не повышая голоса. Вот так, без паники. В любом случае, убивать он меня не собирается.

   Горящие глаза вперились мне в лицо. А я, собравшись в кулак, поймала его взгляд и стала думать о том, как я его люблю, как верю, как благодарна. И о том, что он никогда меня не обидит...

   На минуту он застыл надо мной неподвижно - в ауре - пожар, на лбу - мелкие капли пота. Но пуговицы оставил в покое. А потом стиснул кулаки добела и выдохнул:

   - Ох, Сита... Ты поняла?

   - Поняла. Но ты сильнее. А я ему, похоже, нравлюсь.

   - Не то слово, - усмехнулся муж уже своей привычной усмешкой, присаживаясь рядом. - Он просто рванулся. Я тебе больно не сделал?

   - Нет. И скажи ему, если можешь, конечно, с ним говорить, что твоя жена - магиня. Будет хулиганить - проведу обряд и выгоню прочь!

   Муж напрягся. Брови над серыми глазами насупились, а потом поползли вверх.

   - Говорит, что не выгонишь. Он привязан к этому миру клятвой, что не уйдет к богам, пока не найдет то, что искал.

   - А что он искал? - заморгала я.

   - Что-то в катакомбах. Я таких слов пока не знаю. Понял только "сила".

   - А сам он уйти хочет или нет?

   - Гм. - Задумался, потом изрёк: - Там ждёт брат, но ему и тут неплохо.

   - Ладно, если будет вести себя прилично, подарю ему на день рождения тарисийско-фризландский словарь и большую секиру, - попыталась пошутить я.

   А что остается делать, если вы вдруг выясняете, что в голове вашего мужа не просто застрял осколок чужих воспоминаний, а поселился кусок чужой - и чуждой - личности. Некий незваный третий. И теперь остается только ждать, что будет дальше. Но невольно этот Ингварр дал мне подсказку. Обычно от одержимости лечат, изгоняя вселившееся в человека существо. Но это не всегда удается. И тогда есть другой путь - ослабить и сковать. Принципы я знала, где искать заклинание - тоже. Оставалось дождаться момента, когда ко мне снова вернется магия, и тогда у нас будет управа на неистового Ингварра.

   Холт качнул растрепанной черноволосой головой. Прядь упала на плечо. Захотелось протянуть руку и пригладить. Кстати, а сама я после таскания кверху задом на кого похожа?

   - Ты лохматая, - сообщил муж.

   - Почему ты об этом подумал? - забеспокоилась я.

   - Потому что смотрю на тебя, - он пожал плечами.

   - Я думала о том, что растрепалась, секунду назад.

   - Либо совпадение... либо нет. Если нет - меня бы это обрадовало. И, да, я делаю упражнения на фокусировку зрения. Как ты сказала - сосредотачиваюсь на контурах предметов, отметая ауры. И наоборот. Получается уже неплохо. - Усмехнулся. - Хожу, не спотыкаюсь. Но с вычленением одного объекта пока не выходит. И, Сита, даже без аур я вижу, что ты снова ёрзаешь. Сама скажешь, в чём дело?

   - Скажу. Нужны игрушки для Соль. А ещё Винта едет с нами. И хочу узнать - а куда мы, собственно, едем?

   - Давай по порядку. Игрушки... - Легко вскочил с кровати, подошел к шкафу, открыл, сунул руку на верхнюю полку, извлек оттуда сверток в хрустящей песочного цвета бумаге. - Вот, погляди, не подойдёт?

   Ух ты! Серебряная чеканная погремушка на удобной ручке, украшенная кусочками перламутра и бирюзой. Причём сделано прочно и так, что пораниться нечем. Потрясла - раздался мелодичный звон. Прелесть какая!

   Вторым подарком стал китёнок, сшитый из мягкого плюша. Размером в две ладони, очень уютный, голубой, с черными глазищами, полосатыми плавниками и хвостом, а ещё почему-то с белым пузом и четырьмя полосками белого горошка вдоль спины. Впрочем, китов я видела только на черно-белых гравюрах в книгах - кто знает, может, они так и выглядят? Но какой милый...

   Холт улыбнулся:

   - Вижу, угадал. У меня у хорошего друга сынишке скоро три. Так что я примерно представлял, что искать.

   - Шикни на своего Ингварра, и иди ко мне, - позвала я. - Такая добыча достойна награды!

   - Пока не стоит, - Рейн грустно улыбнулся. - Думаю, так. Смотри, ты почти уже не синяя - неделя, две - и сможешь снова магичить, да? И примерно столько же нам ехать до Лореции. Вот приедем - и в своём доме, в личной спальне, когда впереди будет вся ночь... - он произносил слова медленно, с нажимом, глядя мне в глаза из-под полуопущенных век. А я чувствовала, как горят щеки.

   - Так мы едем в Лорецию?

   - Да. Помнишь, я говорил тебе, что больших портов, через которые идет основной поток грузов - пять? В Салерано, Паэнье и Сафрине мы побывали. В Лорецию собираемся теперь. Остается Каинарра на крайнем юге. В принципе, тоже бы стоило заехать - но Лореция ближе, и, думаю, все нити ведут именно в столицу. А в Каинарру мы потом Брая отправим. Есть ощущение, что не стоит медлить... И против Винты не возражаю, у неё верное сердце и голова на плечах есть.

   Значит, наш путь лежит в столицу.

   Игрушки на пробу показали ларре. Та одобрила обе. Завалилась на спину и стала ловко подкидывать кита лапами в воздух, благо, лап у нас опять было шесть. Погремушку Ссэнасс подцепила хвостом, отбивая такт. Не кошка, а мартышка! Наигравшись, обнялась двумя передними лапами с китёнком, и с болтающейся на хвосте погремушкой на четырех задних двинулась к колыбели Соль. Надо думать, дарить проверенное.

   Винта глядела на представление, вытаращив глаза и зажав ладонью рот. Подпирающий косяк муж изо всех сил пытался сохранить серьезность. Я его понимала - смотреть без смеха на представление, которое устроила Ссэнасс, было невозможно.

   Через два дня мы уехали из Сафрины по южной дороге.

   Винта, которую мне таки ж удалось убедить надеть юбку и говорить потише, отправилась с нами. Единственно, было не очень удобно, что в присутствии девочки представлялось невозможным ни прижаться к мужу, ни положить ему голову на плечо, ни разговаривать о делах. А язык чесался и любопытство мучило. Я так и не узнала, нашелся ли ньер Бернали, что стало с градоначальником Сафрины и другими чиновниками, удалось ли освободить кого-то из девушек, уже перевезённых в Симиру. И, наконец, в полный рост встал вопрос: за кем же я замужем? Если лен Холт - это только одно из имён со стороны отца...

   Карету потряхивало. В левом окошке мелькала полоса не голубого сейчас, а серого моря с белой полосой прибоя вдоль берега. Шум от набегающих на каменистый пляж волн - прошедший пару дней назад шторм ещё не совсем утих - достигал дороги и смешивался со стуком копыт и колёс, делая невозможным тихий разговор. Вздохнула - совершенно непонятно, чем заняться. Читать не выйдет, слишком тряско, а остальное... посмотрела на играющую с Ссэнасс Винту. Мышка, почувствовав мой взгляд, оторвалась от ларры и неуверенно улыбнулась мне в ответ.

   Похоже, муж тоже был не слишком доволен путешествием. По виду не заподозришь, а вот по ауре - заметно. Держался Холт ровно, дружелюбно, рассказывал нам с Винтой о местах, по которым мы проезжали. Мы даже сделали небольшой крюк, чтобы взглянуть на горный подъемник и водопады Ардаса. Я впечатлилась - до того я никогда не видела ничего подобного этим огромным механизмам, состоящим из колёс, валов, шестерней и тросов. Тут кипела жизнь и работа. Река не спит никогда - и Холт объяснил нам, что подъем грузов на плоскогорье продолжается и ночью. Для безопасности и из технических соображений трасса была разбита на три отрезка с пологими проездами между ними.

   - Смотри, это сделано не только для страховки. На террасах устроены промежуточные склады для ценных товаров. Иначе, чем на подъемнике или по узким крутым тропам туда не попасть. А охрана тут - сама видишь - более чем серьезная.

   Ещё интересным показалось то, что лошадям и волам перед подъемом накидывали на головы черные мешки.

   - Панораму они вряд ли оценят, - усмехнулся муж, - а испугаться пролетевшей мимо вороны и шарахнуться - могут.

   Я кивнула.

   Рейн даже предложил подняться и спуститься, чтобы рассмотреть в действии и механизмы, и упомянутую панораму, но я отказалась. Это задержало бы нас на несколько часов, да и Соль не нравился шум вокруг. Зато Ссэнасс была в восторге.

   Вечером у трактира я заметила, как Винта гладит морду одной из заводных лошадей и скармливает той сорванный с обочины пучок зелёной травы. Дело ясное, одинокие дети часто тянутся к животным - вот и Винта ищет тепла и у Ссэнасс, и у этой гнедой. Хотя - пригляделась - возможно, тут нечто большее. Подошла ближе:

   - Винта, а ты умеешь ездить верхом?

   - Не-ет... - протянула девочка разочарованным голосом.

   - А хотела бы научиться?

   - Да!!! - восклицательных знаков в коротенькой реплике было явно больше одного.

   Я обернулась к Рейну, который слушал наш разговор. Тот понял, коротко кивнул и обратился к лейтенанту Кийту, осматривающему копыта своего жеребца.

   - Ньер Кийт, вы не станете возражать, если я попрошу ньера Ферандо преподать юной ньере несколько уроков верховой езды, пока мы в пути?

   Лейтенант не стал. Подозреваю, что Холт мог бы просто приказать или поставить того в известность о своем решении, но Рейн практически всегда был вежлив и корректен. Немного подумав, я вспомнила, что вежливость вежливостью, но, кроме того, существует такая вещь, как "цепочка командования". Указание ньеру Ферандо должен дать его командир. А если это сделает сам Холт, то поставит авторитет этого командира под сомнение.

   Умно.

   И выбор Холта я одобряла. Ньер Ферандо был уже не молод, наверное, ближе к сорока, чем к тридцати. Очень спокойный, с обветренным загорелым лицом и щеткой усов непонятного цвета под мясистым носом. Мне импонировала солидная невозмутимость, основательность и неторопливость этого гвардейца. Но при том всё, что ему поручали, исполнялось аккуратно и в должный срок. Я не раз замечала, как два самых молодых члена отряда - блондин Риардо и темноволосый Картенс - приходили к Ферандо за советом, и тот всегда встречал их доброжелательно. Я и сама в случае надобности обращалась именно к нему. Вот как тогда, когда мы искали Кайру. Кстати, это ещё один аргумент в пользу выбора Холта - ньер Ферандо показал сострадание и сочувствие к жертвам, и он знает, что мама Винты тоже пропала. То есть отнесется к девочке мягче и с пониманием.

   Ньер Ферандо действительно принял поручение охотно. Незаметно подмигнул нам и строгим голосом сообщил Винте, что на срок обучения та принята в гвардию, а потому должна слушаться и стараться. Завтра в шесть утра ей надлежит быть на конюшне, чтобы посмотреть, как лошадей чистят и седлают. А как освоится - будет помогать.

   Мы угадали - Винта просто захлебнулась от восторга. А, кроме того, верховая езда принесла ей дополнительный бонус. Мышка обернулась ко мне с сияющим лицом:

   - Теперь я снова буду носить штаны!

   Последними осчастливленными оказались мы с Холтом. Поскольку оба считали, что Винта вцепится в лошадь, как блоха в собачий загривок, - не стряхнешь. И, следовательно, мы опять останемся в карете вдвоём.

   Тем же вечером Винта преподнесла мне ещё один сюрприз, заставив открыть рот и захлопать глазами.

   Ночевали мы в смежных комнатах - Рейн в одной, я с Соль и Мышкой - в соседней. Ссэнасс болталась между нами, как ей больше нравилось. Где интереснее - там и серая морда.

   Так вот, я сидела на кровати, расшнуровывая высокий дорожный ботинок, когда Винта неожиданно выдала:

   - Ньера Сита, а вы - жена погибшего брата ньера Холта?

   Вот тут я и открыла рот. Даже больше, как поэтично выражалась Вилька, уронила челюсть на пол.

   - Почему ты так решила?

   - Он очень нежно относится к вам и к маленькой, но... - Винта смутилась и замолчала.

   - Что "но"? Говори уж.

   Винта сглотнула, а потом выдавила еле слышно:

   - Видно, что вы никогда вместе не спали. И ночуете вы в одной комнате со мной. Значит, вы ему родственница, но не жена.

   Нет. Одной потерянной челюстью тут не отделаешься... Но откуда она взяла погибшего брата?

   Надо объяснить, вот только непонятно как... Следует ли говорить этой пусть милой, но чужой девочке, что Холт - не отец Соль? Да, это будет честно. Но если однажды, через годы, эта честность бумерангом ударит по Рейну и дочке? Ведь муж принял Соль, как родную. И относился к ней, как к родной. А вот от родного папочки нам обеим, однозначно, стоило держаться подальше.

   - Мышка, мы с ньером Холтом уже давно женаты. Просто у нас сейчас непростой период. Соль слишком мала, и я болела...

   Вот так - почти честно. Ни слова лжи, но и о том, что хотелось скрыть, я умолчала.

   Винта нахмурилась.

   Хотела бы я знать, что за мысли сейчас крутятся в этой русой голове... Но как-то нехорошо, что то, что происходит между мной и Холтом - точнее то, что не происходит - настолько легко разглядеть. Ничего, доедем до Лореции, а уж там...

   Посмотрела на Винту:

   - Я заметила, что тут на кухне варили позднюю ежевику. Как думаешь, если мы попросим варенья и свежую булку для сладких снов?

   Винта засияла, разом позабыв обо всех непонятностях во взаимоотношениях работодателей.

   Я погрозила пальцем:

   - Но потом мы еще раз почистим зубы!

   Мышка закивала.

   С верховой ездой мы угадали. Винте отдали под седло одну из заводных лошадей - средних лет гнедую кобылу в белых чулках.

   - Коста без придури, зря не шарахается. И своё уже отгарцевала. Самоё то, что надо, для начинающих, - пояснил выбор ньер Ферандо.

   Винта тут же переименовала Косту в Косточку и пожертвовала той яблоко из своего завтрака. Мы с Рейном переглянулись.

   Единственно, нужно купить Винте хорошие хромовые сапоги. На низком каблуке, с голенищем до колена. Ботинки или обувь на высоком каблуке не годятся - стремя в таких часто съезжает под каблук, норовя там застрять. И, если лошадь неожиданно шарахнется или заиграет, а всадник не удержится в седле, может произойти несчастье - лошадь потащит упавшего, нога которого застряла в стремени, за собой по дороге. Головой по камням.

   Ньер Ферандо сам подержал Косточку, пока Винта не вскарабкалась в седло, подождал, пока та освоится и подтянет стремена, возьмёт, как надо, повод.

   Вообще, я сочувствовала Винте - ехали мы в основном рысью, значит, к вечеру Мышку растрясет, а поясница и ноги будут не просто болеть, а отваливаться.

   - Ничего, справится, - улыбнулся Рейн. - Охота пуще неволи. Ещё учти, что она в отличной физической форме и лёгенькая. А мы... - придвинулся ближе, - раз уж мы остались вдвоём, догадываешься, чем я хочу заняться?

   - Магией? - округлила я глаза. Потом вспомнила: - Рейн, Мышка вчера вечером кое-что мне сказала...

   И передала наш разговор.

   - По мне, ты поступила верно, - кивнул муж. - Есть грустная пословица: "Не хочешь, чтобы тайну узнал враг, не делись ей с другом". Пусть для всех Соль изначально будет моей дочерью. Думаю, так будет лучше и спокойнее и для нас, и для неё.

   Я была согласна. И подумала, что если ради дочери придется солгать, что я встретила Холта и кинулась в его объятья на полгода раньше, чем это случилось на самом деле, совру без колебаний. О чём и сообщила мужу.

   Тот засмеялся.

   - Уж да. В это поверят скорее, чем в то, что ты вышла замуж за меня почти на полгода позже, и прошло ещё полгода, а с объятьями всё никак да никак... Но скоро...

   Я прижалась к нему. Он, приподняв моё лицо, потянулся к губам...

   Время до обеда пролетело незаметно.