Глава 12

   Я снова была в сером туннеле. Теперь я сама, не Холт. И бежала, бежала, спасалась из последних сил, петляя по бесконечным коридорам. А следом гналась тьма. Не просто мрак в смысле отсутствия света, а что-то, выглядящее мраком - непонятное, огромное, голодное... и разумное. Свернула в очередной раз, чувствуя, как подкашиваются ноги - и оказалась в тупике. Дальше хода не было. И назад его не было тоже - оттуда медленно, неотвратимо выползали черные жгуты щупалец...

   - Сита! Сита!! Проснись! Ну, хорошая, открывай глаза, что ты, что ты?

   Ох, Рейн. И я не в катакомбах, а у себя в кровати. И он рядом, трясет меня за плечи. А под кроватью шипит ларра.

   - Опять кошмар?

   Я кивнула, клацая зубами.

   Он, не раздумывая, притянул мою голову к себе на грудь. Обнял.

   - Снова катакомбы?

   - Да. Мне снилось, - передернулась от пережитого страха, - что я убегаю. И за мной гонится какое-то создание. Черное, огромное, голодное. Не зверь, не человек. Что-то непонятное.

   - Сита, я верно понял? Там была ты, а не я? И опасность грозила тебе?

   Молча кивнула.

   - Повторю снова: Сита, бери ребенка и уезжай из Паэньи. Смотри, фокус событий сместился. Теперь в опасности ты. - Он легко встряхнул меня за плечи. - Уезжай, уезжай отсюда немедленно!

   - Тогда погибнешь ты. - Я была уверена в том, что сказала. И продолжила бодрым враньем: - Знаешь, я почему-то убеждена, что все обойдется, если мы будем, как в том подвале, - вместе.

   - Сита! Нашей дочке нужна мать!

   Улыбнулась. Сейчас он говорит, не думая. И назвал Соль не моей, а нашей...

   Он погладил меня по волосам. Вздохнул:

   - Давай поговорим завтра? Посидеть с тобой, пока ты не уснешь?

   Я кивнула снова.

   - Рейн, а как ты проснулся? Я кричала во сне?

   - Нет, Ссэнасс разбудила, - усмехнулся он, вытягиваясь рядом. - Иди ко мне на плечо и засыпай. И, знаешь, у тебя чудесный запах. А платья я тебе все равно куплю, как ни вредничай.

   Я улыбнулась снова.

   Он еще не знает всего, на что я способна.

   Когда проснулась утром, Холта, ожидаемо, уже не было рядом. А я поняла, что делать дальше. Нужно пересмотреть все мои книги и выяснить все, что можно, об эктоплазме. Потому что было похоже на то, что обитатель катакомб - это именно она. Или что-то близкородственное...

   Эктоплазма - эманация живых разумных существ, которая остается в нашем мире после их гибели. Этакий сгусток энергии, воли, а иногда еще и магии. Большинство призраков, например, кладбищенские, имеют именно такое происхождение. Причем чем внезапнее, ужаснее, несправедливее была смерть, тем больше вероятность того, что в последний момент выплеснется количество субстанции, достаточное для создания стабильного образования.

   Вообще, эманации были в прямом и переносном смысле "темна вода во облацех". Я подозревала, что упивающаяся сейчас под кроватью молоком ларра изначально тоже была сгустком эктоплазмы. Можно потом осторожно с ней поговорить - кому знать о таких вещах, как ни Ссэнасс?

   Дождавшись, пока ларра закончит трапезу, спросила:

   - Ссэнасс, ты слышала про катакомбы?

   Ответом стало шипение и вставшая дыбом шерсть:

   - Ссслышшшала! Там шшшивет Пошшширатель! Не ходи, умрешшшь!!!

   Ничего себе!

   - Ссэнасс, я не хочу туда идти. Но мне снятся сны, что я и Рейн туда попали.

   - Плохие сссны!

   - Плохие. Но если они сбудутся, нам нужно как-то защититься от этого Пожирателя. Кто он такой, ты знаешь?

   - Ссслой! Сссъест! Боюсссь... - Ссэнасс прыжком исчезла в стене.

   М-да, поговорили. Но кое-что я узнала. Чем бы оно ни было - оно жрет. И оно - я была уверена - разумно хотя бы на уровне инстинктов. А еще оно неправильное - эктоплазме положено быть светлой, а не черной. Ладно, беру книги и просматриваю все подряд: изгнание духов, обуздание призраков - всё сгодится!

   - Доброе утро! - в дверях появился Холт. - Чем ты Ссэнасс напугала? Она прилетела ко мне прятаться.

   - Попыталась расспросить ее о той черной твари, которая мне приснилась.

   - И?

   - В катакомбах что-то есть. Разумное и злое. Ссэнасс называет это Пожирателем.

   - Отличная новость, - вздохнул Рейн. - Что собираешься делать?

   - Читать все подряд про эктоплазму. Может, что-то соображу. Как думаешь, с нашим делом это связано?

   - Знаешь, Сита, я не в первый раз замечаю, что начав расследовать что-то одно, находишь совсем другое. У меня был случай, когда я искал в неком доме украденные фамильные драгоценности, а попутно вскрыл адюльтер, нашел три трупа десятилетней давности и выяснил, что наследника рода подменили... Ну, и было там еще по мелочи. Вот похоже, что тут, в Паэнье, тоже целый клубок проблем. От вопросов с чистописанием до этой твари.

   - А драгоценности ты нашел? - заинтересовалась я.

   - А то как же! Будет время, расскажу. История длинная, но забавная. Ладно, поднимайся - пора на завтрак.

   - Я тебе кое-что купил, - сообщил мне Рейн днем, когда я, закончив заполнять очередную страницу тетради, потянулась, прогнув спину, и стала сжимать-разжимать кулаки, чтобы размяться.

   - Что? - насторожилась я.

   - Вечернее платье для танцев.

   - Что-о?!

   - Что слышала. Вот объясни, почему ты так сопротивляешься? Вроде я тебя не домогаюсь, просто хочу сделать подарок.

   Дурак. Женщины как раз и не любят подарков от тех, кто их не домогается. Потому что непонятно, а тогда зачем? Ясно только, что за непрошенные презенты однозначно придётся платить, и часто втройне. Мне не нужны одолжения. То, что я сочту необходимым - куплю себе сама. Может быть, не сейчас. Но если однажды мне приспичит раскатывать в золотой карете - приобрету карету. Но заработаю на неё сама. А залезать к этому типу все больше и больше в долг - не хочу!

   - Спасибо, Рейн. Мне не нужны ни подарки, ни одолжения.

   - В данном случае это не одолжение. Нам нужно вечером сходить в школу танцев, которую посещают Элина и Сания, посмотреть на этого маэстро Сириньи из Андарры. Лен попросил. А у тебя ничего подходящего нет.

   - Потенциальный зять? - поинтересовалась я. А сама прикинула, что вот вырастет Соль, пойдет учиться танцевать... а потом поставит меня перед фактом, что собралась замуж за ногодрыга-педагога. Буду ли я рада? Вопрос вопросов. Но разузнать все о женихе и убедиться в его искренности захочу однозначно.

   - Возможно. Лен обеспокоен.

   - Понимаю. Когда идем?

   - Платье принесут к пяти. Еще час на подгонку. Можем сегодня вечером и сходить.

   - Рейн, а ты видел, что Винарт тоже смотрит на кого-то из девочек?

   - Конечно, я же сыщик, - прищурился муж. - На Элину. Там дело дошло до поцелуев. Кстати, Лен тоже в курсе. Но делает вид, что ничего не замечает, и играет в строгость. Он считает, что Винарт лен Каритти - достойный молодой человек. Но тот беден. Так что, если хочет добиться Эли, пусть старается, работает. Скопит немножко денег, вложит их по-умному... а пока будет всем этим заниматься, и Эли подрастет. А смотреть на женихов надо внимательно - приданое у обеих девочек о-го-го...

   Ясно. В некотором смысле быть невестой с приданым хуже, чем невестой без него. Потому что как угадать, на кого из вас двоих запал тот, кто так рвется повести в Храм? По себе знаю, чего стоит ошибка. Так что однозначно помогу. И без платья. Можно, кстати, в сером сходить - по вечерам не так жарко.

   - Что бурчишь под нос? Что платье не возьмешь? - склонил голову набок и прищурился Рейн.

   Невольно улыбнулась - угадал.

   - Нет, с этим надо заканчивать. - Муж гибко встал со своего стула и в два шага оказался за моей спиной. Подхватил меня под мышки, поднимая. А потом развернул к себе лицом и посадил на край стола. И уставился в упор.

   - Сита! Смотри на мою ауру. Ты же видишь ложь, да?

   Ну, если честно, я вижу сильные эмоции. Для меня они - как фейерверк в небе в День Корабля. А вот с распознаванием оттенков еще не сильна - опыта маловато.

   - Смотри мне в глаза и постарайся дослушать до конца. Ты же умная и понимаешь, что неприятное честное мнение полезнее, чем бессмысленный сахарный сироп.

   Ясно, сейчас скажет гадость. Что раз я некрасива, так надо хотя бы носить приличные платья, чтобы окружающие носы не морщили. Ладно, потерплю.

   - Сита, ты умная, но иногда ты - совершенная дура! - заявил Рейн совершенно не то, что я ждала. Я вытаращила на него глаза. - Да-да, могу повторить. Надо? Вот объясни мне, как такая умная женщина могла поверить словам морального урода, который специально, нарочно хотел лишить ее уверенности в себе? Я о твоем бывшем Андреасе.

   Чего? Не поняла. Это в чем я поверила экс-гаду?

   - Смотри сама. Он внушал тебе, что ты не справишься с делами без него, и вообще не сможешь без него прожить. Было?

   Кивнула. Да, такое было. И если б не боль от предательства, заглушающая все, даже голос разума, может, я и не решилась бы уйти из дома в тот день, пять месяцев назад.

   - Но тут мнение твоего учителя и выработанная годами уверенность отличницы, всегда справлявшейся с любым заданием, пересилили. В профессиональном смысле ты в себя веришь, и абсолютно правильно делаешь. Поверь, я видел немало магов, в том числе и в столице. Большинство ты можешь заткнуть за пояс уже сейчас. А ведь ты еще не вошла в силу.

   И к чему это он?

   - Но скажи мне, Сита. Если ты знала, что ньер Тинтарис пытается привязать тебя к себе любым способом, и поняла, что он способен бессовестно врать ради своих целей, почему ты поверила ему в другом? - Холт уставился на меня в упор с расстояния в ладонь. - Почему ты поверила ему, что как женщина ты некрасива? Мне больно видеть, как ты стесняешься себя самой, тогда как должна гордиться. И я тоже хочу гордиться своей прекрасной женой. Той, у которой ясный взгляд и от лица идет свет, той, у которой водопад мягких каштановых волос и стройная шея, той, талию которой я могу обхватить ладонями, а грудь наводит на мысли о райских яблоках... Сита? Сита?! Ты что, почему ты плачешь?

   Зачем он? Зачем он так со мной?

   - Ты думаешь, я говорю неправду? Ну что с тобой делать? Ткнуть носом в зеркало? Ну, пошли... - дернул меня за руку и потащил. Через дверь между комнатами я пролетела следом за ним, не касаясь ногами пола. Еще один рывок, и мы оказались напротив комода с большим трюмо. Он за моей спиной. Моя макушка чуть выше его плеча. Его руки обвили меня - одна легла на грудь, вторая надавила на живот ниже пупка, заставляя прижаться к Холту задом. Мы оба тяжело дышали.

   - Смотри! - приказал Рейн. - Смотри на себя так, как если бы никогда до сих пор не видела. Встретила эту девушку на улице в первый раз в жизни. Что видишь?

   Повинуясь стали в его голосе, пристально уставилась в чуть дымчатое стекло, откуда меня требовательно разглядывала симпатичная незнакомка в платье не по фигуре - в талии висит, в груди жмет. Да. Не писаная красавица - нет у меня ни лица сердечком, ни аристократической бледности, ни коралловых губок, ни глаз голубых, как море... мои глаза серые, а рот великоват... но я похожа на маму! Очень похожа! Вспомнила, какой красавицей та казалась мне в детстве. Восхитительной, невероятной, лучше всех! Лучше любой нарисованной ньеры из модного журнала, или тех, кого мы встречали во время прогулок по улице. И я до сих пор вспоминала о ней, как о красавице. Так почему же я, так похожая на нее, стала считать некрасивой себя? Когда это произошло? Когда сидела месяц за месяцем, уткнув нос в книги, чтобы пересилить боль от одиночества? Или сыграли роль слова Андреаса, который каждый день, хоть по разу, но не забывал напомнить, что "ну да, внешностью ты не вышла, но хоть готовишь прилично".

   - Видишь то, что вижу я? - улыбнулся над плечом муж.

   Подняла на него взгляд. Лицо Рейна было необычным, каким-то напряженным. А серые глаза казались сейчас черными.

   - Я... я - красивая, - уверенности в моем голосе не звучало.

   - Очень, - выдохнул в ухо муж. Его пальцы ловко расстегивали пуговицы на платье, а потом верхняя ладонь скользнула в вырез. Нижняя начала описывать круги на животе. - Веришь?

   - Что ты делаешь?

   - Реализация супружеских прав путем применения к жене интимных ласк преступлением не является, - шепотом сообщил Рейн, рот которого оказался где-то рядом с моим ухом. Черные волосы упали мне на плечо. - Особенно, когда жена так красива. Любой суд меня оправдает. Тсс-с, не брыкайся. И разве я не заслужил награду? - руки сжались крепче.

   Найти ответ я не успела - в дверь постучали.

   В школу танцев мы с Рейном ехали в отдельном экипаже, следовавшим за каретой, в которой сидела семья Лена и сопровождавший девушек Винарт. На мне было платье из золотистой тафты. Пышная юбка, приподнимавший грудь узкий лиф, глубокий вырез, обрамленный похожими на морозные узоры сиранскими ручной работы кружевами... Это было что-то невероятное. А Рейн в камзоле цвета грозового неба только чуть заметно улыбался в привычной манере. Правда, перед выходом из дома он снова подтащил меня к зеркалу, сам встал за спиной, и заставил смотреть. Рассматривать, разглядывать каждую деталь. Чтобы увидеть и запомнить незнакомую себя. Принять новый облик и поверить в свою красоту.

   - Ну что, убедилась?

   Я кивнула. Потом чуть грустно улыбнулась. Приятно, конечно, но это ничего не меняет в том, что как женщина я немногого стою. Ну не дурнушка... но все прочее никуда не делось. Зато маг я хороший.

   Рядом сидящий Рейн чуть покачал головой, будто понял, о чем я думаю. Его рука скользнула мне на талию. Я заерзала.

   - Эй, не забыла, я - твой муж. Как танцевать будем, если ты от любого прикосновения дергаешься?

   Как-как? Ногами, наверное. А про "мужа", чувствую, он забыть мне не даст.

   Не понимаю.

   Танцевальные вечера маэстро Сириньи пользовались успехом. К широкой лестнице особняка один за одним подкатывали экипажи, из которых выпархивали похожие на прекрасных бабочек с сияющими крылышками ньеры в сопровождении спутников. В огромном вестибюле полагалось оставить верхнюю одежду, буде такая наличествовала, и слуг, если те сопровождали хозяев. Там же следовало купить входные билетики - разрисованные изящными виньетками надушенные прямоугольники золотистой бумаги с парой строк из галантных стихов. Нечто высокопарное про грацию и изящество прелестных ньер. Тир объяснила мне шепотом, что рисунки, стихи, духи и цвет бумаги каждый раз разные. И многие ньеры в городе собирают коллекции. Рейн чуть прищурился и фыркнул. Вот могу поспорить, что думает он о том, что деловая хватка у маэстро Сириньи достойна физантского крокодила. Молодец, маэстро!

   Зал блистал. Я в первый раз в жизни попала в такое роскошное место - зеркальные стены, позолота, белые витые колонны, отделяющие часть помещения, предназначенную для отдыха, у стен столы с хрусталем и графинами с цветными морсами, фруктовыми напитками и вином, вазы с цветами, оркестр на подиуме в торце зала, сияние пяти хрустальных люстр... И, наконец, толпа празднично одетого народа.

   Я краем глаза следила за Элиной с Санией. Младшая беседовала спокойно с Тир и Анардой. Винарт, как и ожидалось, ненавязчиво держался рядом. А вот одетая в серебристо-голубое платье Сания озиралась, выглядывая кого-то в толпе. Чуть ли на цыпочки не привставала. Не очень хорошо. Похоже, девочка увлечена, и сильно. Хотя, может, этот маэстро не так и плох? Деловитость - не порок.

   Внезапно тихая музыка, создававшая праздничный фон, смолкла. На подиуме появился улыбающийся светловолосый молодой человек в белоснежной рубашке с пеной кружев и серебряном камзоле и хлопнул в ладоши:

   - Рад снова видеть вас всех в гостях в этом зале. Итак, сегодня у нас новые повороты в мазурке, фигурный вальс и прелести старинного контрданса.

   В голосе звучал легкий гортанный акцент. Он был хорош, очень хорош... но меня как ножом царапнуло: небрежный жест, которым маэстро оправил кружево манжеты, изящное движение руки, откинувшей за плечо завитой локон волос, походя брошенный довольный взгляд на себя любимого в зеркало на стене - я уже видела такое!

   - Похож, да? - прошептал в ухо Рейн. - Кажется, Лен беспокоится не зря.

   - Большое приданое у Сании?

   - Не то слово... Лен жутко, просто неприлично богат и безгранично любит дочерей.

   - Может, это чисто внешнее?

   - Самолюбование на грани искусства? Как говорят, любовь к себе - это роман, который может длиться всю жизнь, - фыркнул Холт.

   Я оглянулась на Санию - та напряглась, как натянутая струна, готовая зазвенеть даже от касания ветерка. Ох!

   - Рейн, а почему не дочка начальника порта?

   - Потому что у того есть еще два сына. И Лен богаче.

   - Что делать будем?

   - Сейчас - танцевать. И думать. Надеюсь, оно пока не горит.

   - Итак, упор на правую ногу. Левую приподняли, согнули, на счет два - мах, прыжок, приземление - и разворот. Показываю еще раз. Все поняли? Тогда: раз - два - три - четыре, раз - два - три - четыре! И - поклон! Блестяще, ньеры! А теперь под музыку...

   Маэстро порхал по залу, подсказывая и хваля, поправляя осанку и объясняя, что "кисть надо держать, чуть согнув, пальцы, словно крыло взлетающей птички, поняли, ньера? Да, вот так"... Если честно, я сама увлеклась настолько, что забыла, зачем сюда пришла. Я так давно не танцевала! И не выходила на люди! И столько времени не радовалась! А сейчас я растворялась в бликах света, волнах музыки - и мне просто было хорошо. Кажется, мой бессменный партнер, Рейн, тоже был доволен. Было жаль, что пришлось уйти за час до конца вечера - но дома, как я чувствовала, уже начала просыпаться проголодавшаяся Соль.

   На обратном пути мы обсуждали то, что видели.

   - Сириньи четырежды за урок подходил к Сании. И каждый раз, кроме того, что поправлял ей постав руки или осанку, шептал что-то на ухо.

   - И ее уши горели, - вздохнула я.

   - Вопрос в том, встречаются ли они где-то по другим дням? Как думаешь?

   - Не думаю, а по собственному опыту уверена, что он на этом настаивает. Но согласилась ли она - не знаю. Дочки Лена глупенькими пустышками не кажутся.

   - Ты тоже не пустышка, - улыбнулся Рейн.

   - Где ты научился так танцевать? - сменила я скользкую тему.

   - Поверишь, если я скажу, что в военном училище? Нас каждую неделю выводили строем на совместные уроки танцев с институтом благородных ньер королевского Двора. Не отвлекай. Что еще ты заметила?

   - Ничего хорошего. Какая-то ньера лет тридцати усиленно строила маэстро глазки. Мне показалось, что у них что-то было.

   - В розовом платье? Да, видел такую. А то, что он оглаживал по спине зеленую, заметила?

   - Там целая радуга, - хмыкнула я мрачно.

   - Как считаешь, разговор с Санией делу поможет?

   - Нет, не поможет, - покачала я головой. - Рейн, ты же знаешь, насколько я верю учителю, да? Вот он говорил мне прямо, что я совершаю ошибку. Даже на свадьбу идти отказался... А я все равно была убеждена, что Андреас меня любит и что мы будем счастливы. Сейчас вспоминаю - и понять не могу, как можно было быть такой идиоткой?

   - Тогда сейчас расскажем Лену обо всем, что видели. Дочь попросим пока не трогать. И постараемся придумать план, как вывести Сириньи на чистую воду. Кстати, сами танцы мне понравились. А тебе?

   Я кивнула.

   Насколько же усложнилась моя жизнь по сравнению с Салерано! Там все было просто: я ждала Соль и перебирала бумажки. А сейчас - целый клубок непонятностей: жизнь в доме рядом с большой семьей, те же бумажки в удвоенном количестве, ребенок, странные сны, ларра, катакомбы со страшным Пожирателем, непонятное отношение Холта...

   Голова кругом.