Часть третья. Осколки прошлого

Я стояла около окна в гостиной и печально наблюдала за тем, как алое солнце медленно опускается за горизонт. Осенний день короток, а этот пролетел вообще как один миг, поскольку был наполнен суматохой поисков.

Вначале Дуглас не особенно обеспокоился исчезновением моей сестры и Габриэль. Он важно заявил, что быстро найдет их, воспользовавшись поисковыми чарами. Однако спустя несколько минут ему пришлось заметно поубавить свою уверенность. Зеленые нити чар опутали дом в густую сеть, но она то и дело распадалась на отдельные куски и никак не желала указывать необходимое нам направление.

Наконец, спустя неполный час Дуглас был вынужден констатировать свое поражение. За минувшее с того момента время он раз десять, не меньше, возобновлял заклинание, постоянно прибавляя к нему новые компоненты. Поэтому поисковая сеть то пылала изумрудным светом, то покрывалась багрово-черными всполохами, то вспыхивала лиловым пламенем. Но все было зря. Стоило признать: прятаться моя сестра умела. Если она и находилась по-прежнему в доме или его окрестностях, то мастерски запутала свои следы. Правда, вопрос, зачем ей это понадобилось?

Оставалась еще вероятность, что в исчезновении Анны и Габриэль были повинны слуги Альтиса. Но, по здравому размышлению, я отказалась от этой мысли. Анна продемонстрировала такую мощь своего дара, что я не могла представить, какой демон был бы способен без особого шума похитить ее. Если только сам Альтис явился из мира теней, чтобы покарать слишком наглую девчонку, осмелившуюся бросить вызов его власти. Но Дуглас не так давно сказал, что богам запрещено непосредственно вмешиваться в дела смертных. Получается, в исчезновении Анны никто не виноват. Она сама сбежала, прежде вернув тень Герде и по какой-то непонятной причине прихватив с собой Габриэль.

Я уныло вздохнула и потерла лоб. В висках уже начинало ломить от усталости и недостатка сна. За прошедшие двое суток я практически не сомкнула глаз. А теперь, по всей видимости, мне предстоит еще одна беспокойная ночь, наполненная тревогой за сестру.

Дуглас и Лукас в данный момент занимались осмотром дома, осознав, что магические способы для этого не подходят. Гилберт взял на себя наружные постройки. А Герда, по-моему, так и не осознавшая, что несколько часов, лишившись души, провела в качестве живого трупа, хлопотала на кухне, решив на скорую руку соорудить нам то ли поздний обед, то ли ранний ужин. И это было весьма кстати, поскольку мой живот все чаще и настойчивее бурчал, желая напомнить своей нерадивой хозяйке, как долго она не ела.

Кстати, почему-то Герда не выглядела обеспокоенной из-за пропажи моей сестры. Странно. Ведь раньше она готова была растерзать любого, позволившего себе просто косой взгляд в сторону Анны. Такое чувство, будто она точно знает, что с ее маленькой воспитанницей все в полном порядке.

Стоило мне только так подумать, как по спине пробежала холодная дрожь, будто от чужого взгляда. Я почувствовала легкое дуновение ветерка, ласково коснувшегося моей щеки, и резко развернулась, готовая увидеть еще одного призрака.

Наверное, так оно и произошло. Прямо передо мной стояла Анна. Совершенно реальная, если не считать того маленького обстоятельства, что контуры ее фигуры дрожали, словно сестра в любой момент могла раствориться в воздухе. Как она это называет? Привидеться? Да, по-моему, именно так. До сих пор не понимаю, как у нее это получается. То есть в данный момент Анна была одновременно в двух местах.

– Пойдем, – нетерпеливо сказала она и прищелкнула пальцами, видимо, осознав, что иначе я рискую еще долго глазеть на нее в тупом изумлении. – Хлоя, побыстрее, пожалуйста! Я хочу тебе кое-что показать, пока Гилберт до этого не добрался.

– А где Габриэль? – осторожно осведомилась я, словно примерзнув к месту. В голове мелькнула шальная мысль: а сестра ли передо мной? Вдруг ее телом завладел очередной демон, которому повезло больше, чем Велиару и Данталиану, и сейчас он пытается выманить меня из дома, чтобы в укромном месте расправиться со мной?

– С ней все в полном порядке. – Анна чуть склонила голову и серьезно посмотрела на меня своими небесно-голубыми глазами: – Хлоя, ты что, боишься меня?

– Да нет, не особо, – судорожно заблеяла я, всерьез подумывая над тем, не закричать ли в полный голос. Лукас наверняка услышит меня и примчится на помощь.

– Я хочу показать тебе кое-что, что имеет отношение к нашей матери, – с нажимом произнесла Анна. – Хлоя, прошу, пойдем! Гилберт уже рядом с этим местом, а я бы не хотела, чтобы эта семейная тайна стала кому-нибудь известна.

Я удивленно вскинула брови. Семейная тайна? Что-то, имеющее отношение к нашей матери? Сказать, что я была заинтригована, значит не сказать ничего.

– Пойдем, – уже мягче проговорила Анна. – Пожалуйста, Хлоя, это очень важно!

И я послушно кивнула, показав, что согласна следовать за ней.

Нам повезло: Дуглас и Лукас еще не спустились, продолжая обыскивать третий этаж. Когда я проходила через холл, торопясь поспеть за Анной, то слышала их голоса, доносящиеся сверху. Поэтому никто не остановил меня и не спросил, куда, собственно, я направляюсь.

В прихожей я быстро накинула на себя пальто и выскользнула во двор, не потревожив дверного колокольчика. На высоком каменном крыльце остановилась, с удовольствием вдохнув полной грудью свежий морозный воздух, который даровал мне сладкое наслаждение после затхлой атмосферы дома. За прошедшие сутки заметно похолодало. Дождливая погода уступила место ясной, которая принесла с собой первые заморозки. На темно-синем небе, очистившемся от туч, проступали еще несмелые первые звезды. Лужи во дворе подернулись тонкой коркой льда, который захрустел под моими башмаками, когда я пробиралась к воротам.

Анна шла впереди меня, изредка оглядываясь, чтобы проверить, не отстала ли я. Я невольно покачала головой, заметив, что на ней не было никакой теплой одежды. Вряд ли шерстяное платье с длинными рукавами должным образом защищало мою сестру от холода. Но с другой стороны – передо мной все равно не она, а некое подобие видения, так что вряд ли мое недовольство этим обстоятельством будет уместно.

Никем не замеченные, мы быстро пересекли двор и вышли на вересковую пустошь. Дорога, по которой мы приехали, серебрилась инеем и убегала к горизонту, ловко петляя между невысокими холмами. Однако Анна в самом начале ее свернула в сторону, держа направление к болоту.

Я нерешительно замерла, не рискуя последовать за ней. А вдруг это все-таки ловушка и кто-то специально ведет меня к топи? Я прекрасно знала, какими коварными могут быть местные болота. В памяти еще жива была история о том, как Дейра – совсем еще молоденькая служанка – однажды по весне отправилась на свидание, но по глупости решила срезать дорогу, делавшую, по ее мнению, слишком большой крюк. Стоит ли говорить, что в этот вечер ухажер ее так и не дождался. Поиски, организованные на следующий день, ничего не дали. И лишь через несколько месяцев безутешный кавалер, так и не потерявший надежды выяснить судьбу своей пропавшей возлюбленной, обнаружил в паре миль от имения пропитавшийся водой и измазанный тиной кусок размокшего фетра, в котором с немалым трудом опознал шляпку несчастной служанки. Поскольку эта страшная находка была сделана совсем рядом от места, где начиналась давно заброшенная гать, ведущая в глубь болота, то было решено, что бедняжка заблудилась и утонула.

Естественно, меня тогда не было в имении. Об этой трагедии в очередной свой приезд я узнала от Кайры, которая решила столь поучительным и наглядным образом предостеречь меня от самостоятельных исследований окрестностей. Впрочем, я никогда не отличалась особой тягой к прогулкам по болотам. Что скрывать, меня всегда пугал и сам дом, и то место, на котором он располагался. Правда, я никогда не предполагала, что однажды мои самые страшные кошмары сбудутся.

Все эти мысли пронеслись у меня в голове за один миг, пока я смотрела, как тоненькая фигурка сестры словно плывет над землей, даже не касаясь ее ногами.

– Хлоя! – укоризненно воскликнула Анна, обернувшись и обнаружив, что я все так же стою около ворот, опасаясь сойти с дороги, щедро присыпанной гравием, на пружинящий мох. Теперь, когда мы благополучно покинули дом, она уже не боялась, что нас могут услышать, поэтому говорила в полный голос.

Я виновато опустила голову, почему-то стыдясь посмотреть сестре в глаза. Наверное, она очень обидится на меня, если догадается, какие черные мысли на ее счет блуждают сейчас в моей голове. Но с другой стороны, после всего произошедшего мне простительна некоторая робость. Пожалуй, эдак вскоре я от каждой тени начну шарахаться.

– Хлоя, – умоляюще протянула Анна, осознав, что я намерена еще долго топтаться на месте, робея сделать и шаг, – прошу тебя, пойдем! У нас очень мало времени. Неужели ты не видишь, что это на самом деле я? И я никогда в жизни не причиню тебе никакого вреда! Ни тебе, ни Герде.

Заверения Анны немного приободрили меня. Конечно, это мог быть обман, но Дуглас говорил, что демоны не умеют врать. Они способны скрыть правду, напустить тумана в свои слова, мастера по части двоякого толкования, но никогда не скажут откровенной неправды. И я отважно шагнула вперед, обреченно решив про себя – будь что будет!

Идти пришлось долго. Под башмаками уже не хрустел лед, а угрожающе хлюпало, и перед каждым шагом я неосознанно задерживала дыхание, опасаясь, что на этот раз провалюсь в топкую яму, из которой мне не суждено будет выбраться. Но Анна уверенно вела меня вперед, и понемногу я приободрилась. В конце концов, если бы она или тот, кто, возможно, скрывается под обликом моей сестры, хотели бы меня утопить, то давным-давно сделали бы это. Для этого не стоит так далеко вести в болото.

Между тем ночь неуклонно накатывалась на землю. Лиловый сумрак густел, пока не превратился в подобие чернил. Я не умела создавать огненные заклинания, способные освещать путь, но, как оказалось, сейчас они были и не нужны. Когда я совершенно перестала видеть, куда ставлю ногу, Анна, не оборачиваясь, прищелкнула пальцами – и неожиданно сумрак посерел перед моими глазами, а ночь превратилась в подобие раннего вечера.

– Но как… – потрясенно прошептала я, растерянно проведя ладонями по своему лицу в бесплодных попытках нащупать чары, которыми воспользовалась Анна. Пустое! Я лишь ощутила легкое покалывание в кончиках пальцев.

Дальше наш путь шел уже веселее. Я больше не боялась сломать себе ногу при очередном шаге, угодив в какую-нибудь малозаметную яму, поэтому с интересом глазела по сторонам, пытаясь понять, куда же ведет меня Анна.

Вересковая пустошь всегда была для меня одинаково унылой и однообразной на всем своем протяжении. Но почему-то мне казалось, что некогда я уже бывала здесь. Вон на горизонте виднеется искалеченное зимними ветрами, изломанное под самыми неожиданными углами низкорослое деревце, уже потерявшее жалкую свою листву. А вот мы миновали вросший в землю огромный валун с плоской, как стол, поверхностью. И я была почти уверена, что если провести ладонью по его поверхности, ледяной даже в самый жаркий летний день, то можно почувствовать бугристые линии высеченных в стародавние времена символов. А если напрячь память, то я обязательно увижу алое пламя, пляшущее на этом камне…

Испугавшись, я несколько раз сильно мотнула головой, отгоняя непрошеные и столь пугающие воспоминания. Откуда они взялись? Я просто не могла здесь раньше быть. Зачем бы мать водила меня на болото?

Поравнявшись с валуном, Анна остановилась и дождалась меня. С двусмысленной улыбкой провела рукой по камню, глядя мне прямо в глаза.

Я опустила голову, не желая показывать, как меня напугал этот жест сестры. Пальцы загорелись огнем оттого, как сильно я вдруг ощутила шершавую поверхность камня и гладкие срезы таинственных знаков на нем. Если бы в этот момент у меня под рукой оказались бумага и перо, то я бы, наверное, сумела нарисовать эти символы. И опять полыхнуло давным-давно забытое воспоминание – обнаженная высокая и худощавая женщина около этого камня. Стоит, как сейчас Анна, улыбаясь и глядя на меня. Длинные распущенные волосы ласково перебирает ветер. А за ее спиной горят алым огнем незнакомые знаки, складываясь во фразу, которую я не могу прочитать.

– Откуда… – Незаконченный вопрос прозвучал словно карканье осипшей вороны. Я откашлялась, прочищая горло, и сипло продолжила: – Анна, откуда ты знаешь про это? Но главное – откуда про это знаю я?

Я особенно выделила голосом последнее слово. Я до сих пор не могла понять, была ли здесь когда-нибудь, или же сестра издевается надо мной, используя магию. Но для чего ей это?

– Мы почти пришли, – тихо и очень серьезно проговорила Анна, не сводя с меня глаз. – Скоро ты все поймешь.

Отвернулась и отправилась вперед.

Я неполную минуту стояла в сомнениях, колеблясь, стоит ли идти за ней. Нестерпимо захотелось развернуться и броситься бежать прочь. Куда угодно, только подальше от тех тяжелых и пугающих воспоминаний, которые, еще не осмысленные, ворочались в моей голове, рискуя в любой момент хлынуть нескончаемым потоком, снеся хрупкую преграду забытья. Казалось, что стоит мне только на миг закрыть глаза, и я обязательно вспомню все об этом месте. Можно обманывать себя сколько угодно, отказываясь воспринимать очевидные факты, но я действительно раньше бывала здесь. И именно мать была тогда моей провожатой.

Тяжело вздохнув, я отправилась вслед за сестрой. Какой бы ни была правда, но я обязана узнать ее. Пусть потом и пожалею.

Дальнейшая дорога не заняла много времени. Незаметная тропка, по которой Анна меня вела, неожиданно оборвалась около крохотной лачуги, почти неразличимой на фоне прилегающего сзади холма. Со стороны казалось, будто домик врастал в крутой склон, покрытый пожухлой травой.

Я оглянулась, пытаясь на фоне ночного неба разглядеть черную громадину имения рода Мюррей. Даже с учетом заклинания, так резко улучшившего мое зрение, это удалось с определенным трудом.

– И ты боишься, что сюда вот-вот нагрянет Гилберт? – с иронией осведомилась я, обращаясь к сестре. – По-моему, легче иголку найти в стоге сена.

– Ты слишком медлила, и я хотела поторопить тебя с решением, – без малейших угрызений совести призналась Анна. – Прости, что обманула. Но я хочу, чтобы ты это увидела. Думаю, другой возможности у тебя уже не будет.

С этими словами она вдруг исчезла. Просто растаяла в чуть сгустившемся воздухе, напоследок замерцав всеми цветами радуги. И в следующий момент дверь, ведущая в лачугу, сама собой приоткрылась с душераздирающим скрипом.

Признаюсь честно, я едва не бросилась бежать сломя голову. Почему-то представилось, что сейчас из домика выскочит что-нибудь жуткое, жаждущее отведать человечины. Но моему взору предстала все та же Анна, на сей раз вполне реальная и настоящая. Она высунула голову в образовавшуюся щель и нетерпеливо позвала меня:

– Ну что ты там застряла, Хлоя? Иди быстрее! С минуты на минуту твое исчезновение обнаружит Лукас. Его дракону не хватает самой малости, чтобы пробудиться. Если он взмоет в небо, то мои чары будут против него бессильны. Это тебе не старика Дугласа за нос водить.

Я не выдержала и пробурчала себе под нос что-то невнятно-ругательное. На фоне осведомленности Анны о происходящем мое собственное незнание выглядело особенно оскорбительным. Н-да, стоит признать, боги распорядились неправильно: совсем не я должна была стать старшей сестрой. Как ни печально осознавать, но Анна, несмотря на большую разницу в возрасте, намного умнее и храбрее меня.

«А еще она намного более уравновешенна, – с издевательскими интонациями дополнил внутренний голос. – Не впадает по малейшему поводу в истерику и, как оказалось, вполне способна дать бой сразу двум демонам».

Последнее рассуждение окончательно ввергло меня в уныние. Я вспомнила, сколько ошибок наделала за последние сутки, и погрустнела. Н-да, кому-то пора взрослеть. И этот кто-то – явно не Анна.

– Ну же, Хлоя! – совершенно по-взрослому прикрикнула на меня сестренка. – Давай быстрее!

Я понурилась и в несколько шагов преодолела разделяющее нас пространство. Анна посторонилась, пропуская меня в дверь, и я нагнула голову, чтобы не стукнуться о низкую притолоку.

В лачуге было удивительно жарко и влажно. Я со свежего морозного воздуха словно угодила в парную. Пахло нагретыми камнями, на которые кто-то щедро плеснул травяным настоем. Я различила густые тягучие запахи мяты, мелиссы, полыни, если не считать сложной смеси незнакомых мне ароматов.

Под потолком тускло горел крошечный магический огонек, силясь разогнать особенно плотный мрак. Я прищурилась, пережидая, пока глаза привыкнут к смене освещения, затем с любопытством принялась озираться по сторонам.

Лачуга изнутри оказалась намного больше, чем выглядела снаружи. На стенах, как и в молельне, посвященной Бригиде, висело множество трав, собранных в тугие пучки. Прямо по центру небольшой комнатки, наверняка единственной в этом домике, стояло возвышение, больше всего напоминающее алтарь, на котором неопрятной грудой лежало какое-то тряпье. Постойте, тряпье ли?..

Я приглушенно охнула, наконец-то увидев Габриэль. Девушка разметалась на возвышении, почти слившись с ветхим покрывалом, которое кто-то постелил на него. На темном фоне отчетливо выделялось лишь белое безжизненное лицо несчастной. По-моему, она даже не дышала.

– Анна? – вопросительно протянула я, холодея от ужаса. – Что ты с ней сделала?

– Она жива, – сразу же поспешила меня успокоить сестра, без особых проблем догадавшись, чего именно я так испугалась. Плотно закрыла за собой дверь и встала рядом со мной, насупленно глядя на лежащую Габриэль. – Думаю, скоро придет в себя.

– А зачем ты вообще притащила ее сюда? – полюбопытствовала я. – И, главное, как умудрилась? Габриэль намного тяжелее…

– Чары подчинения еще никто не отменял, – поморщившись, перебила меня Анна, не дав договорить. – Так что, можно сказать, твоя подруга сама сюда пришла. Мне надо было время и спокойное место, чтобы снять с нее проклятье.

– Снять проклятье? – Я изумленно вздернула брови. – А разве оно не исчезло само, когда погиб Вильгельм?

– А кто сказал, что Вильгельм погиб? – вопросом на вопрос ответила Анна и выразительно посмотрела в самый дальний и темный угол лачуги.

Я проследила за ее взглядом и охнула во второй раз, увидев своего сводного брата. Вильгельм полусидел-полулежал, привалившись спиной к стене. Его глаза были открыты, но не выражали никаких эмоций. По-моему, он даже не заметил моего прихода.

– Что с ним? – кашлянув, осторожно поинтересовалась я, невольно попятившись к двери.

– Я думаю, через какое-то время он тоже должен очнуться, – неуверенно проговорила Анна и задумчиво наморщила нос, добавив: – По крайней мере, я на это надеюсь.

Я выжидательно изогнула бровь, молча требуя продолжения. Ничего не понимаю!

– Вильгельм все-таки мой брат. – Анна бросила на меня виноватый взгляд исподлобья. – Пусть он делал мне много гадостей, но в наших жилах течет кровь одного отца. Я не могла бросить его на произвол судьбы.

– Но он же был одержим! – воскликнула я, осознав, что еще немного – и моя голова просто лопнет от поистине неиссякаемого потока бесконечных вопросов. Только я решила, что все позади, как любимая сестренка подкинула мне очередные загадки. – И какое отношение ко всему этому имеет Габриэль? Прости, но никак не пойму, зачем ты ее сюда привела.

– Ты же знаешь, заклятья пропадают лишь со смертью мага, который их создал. – Анна снисходительно улыбнулась мне, словно объясняла сложный урок нерадивому ученику. – Это Вильгельм проклял Габриэль. Точнее, не он, а тот демон, который занял его тело. Однако демоны – сущности нематериальные. Для воплощения в нашем мире им нужна телесная оболочка. Поэтому сглаз с Габриэль не пропал, когда я изгнала Велиара и оставила при этом Вильгельма живым. Я могла ей помочь только здесь. Потому и привела.

Я закрыла глаза и с мучительным полувздохом потерла лоб. О боги, как же все сложно! Сдается, Дуглас в какой-то степени был прав: за Анной нужен глаз да глаз. Ей всего одиннадцать, а она уже способна на подобное! Что же будет, когда она подрастет?

«Не о том беспокоишься, – печально поправил меня внутренний голос. – Лучше подумай, что будет, если она решит свой дар обратить во зло. Ведь Дуглас не обманывал тебя – за ней всегда будет вести охоту Альтис и его приспешники. Что, если однажды она не выдержит искушения и примкнет к ним? Зло всегда намного притягательнее добра. Хотя бы тем, что не несет в себе никаких запретов».

– Давай по порядку, – попросила я, усилием мысли заставив себя не думать на подобные темы. – Итак, ты изгнала Велиара и вернула Вильгельму его тело. Но каким образом? Помнится, даже Дуглас в свое время не смог помочь брату Лукаса.

– Знаешь, почему Вильгельм заключил сделку с демоном? – Анна подошла ближе к брату, присела перед ним и ласково провела ладошкой по его щеке, убирая прилипшие от пота волосы назад. – Глупейшая причина: он хотел, чтобы ты увидела в нем не просто противного сводного брата, который изводил тебя все детство, но кого-то более значимого.

– Что? – переспросила я, не в силах поверить собственным ушам. – Что он хотел?

– Хлоя, но это же очевидно. – Анна негромко рассмеялась, видимо, позабавленная донельзя удивленным выражением моего лица. – Вы примерно одного возраста. В детстве много времени проводили вместе, пока Генрих не отправил тебя в пансион. Мальчишки всегда доводят девчонок, которые им нравятся. Когда Вильгельм осознал, что вел себя как полный идиот, было поздно. Ты его уже возненавидела. И ему ничего не оставалось, как вести себя по-прежнему, поддерживая репутацию твоего извечного мучителя. А потом ты окончила пансион и навсегда уехала из имения рода Мюррей. Вильгельм наконец-то осознал, что рискует больше никогда тебя не увидеть. Вот и пошел на такую глупость.

– Подожди, а как же наша мать? – Я затрясла головой, по-прежнему отказываясь принимать эту версию Анны. – Мы вроде как пришли к выводу, что она стала первой жертвой Вильгельма, заключившего сделку с демоном.

– Это Дуглас так решил, – с невинной улыбкой парировала Анна. – А я промолчала, не желая развеивать твое заблуждение. Поверь, в смерти матушки повинны совсем другие силы. На самом деле Вильгельм стал одержимым совсем недавно. И именно это дало мне шанс на изгнание демона. Чем больше времени слуга Альтиса проводит в теле смертного, тем прочнее срастается с этой оболочкой. Если бы Вильгельм заключил сделку хотя бы полгода назад, когда умерла наша мать, то я бы уже не рискнула провести ритуал. Но он отдал свое тело и душу в услужение демону всего несколько месяцев назад. Видимо, когда узнал о твоем наследстве и понял, что ты больше никогда не вернешься. Кстати, думаю, именно из-за любви к тебе Вильгельм пригласил в имение именно Лукаса. До него донеслись слухи о вашем знакомстве, и он решил избавиться таким образом от вероятного соперника. А Велиар… Велиар счел это забавным, потому и согласился, хотя присутствие здесь мага могло осложнить дело. Демонам нравятся ситуации, когда в смертельной опасности оказываются хорошие знакомые или возлюбленные. Всегда интересно наблюдать за тем, какое чувство возьмет верх: инстинкт самосохранения или желание спасти другого.

– Вот как, – медленно протянула я, разглядывая сидящего с открытыми глазами Вильгельма так, словно увидела его в первый раз. Позволила себе вымученную шутку: – Ну, в определенном смысле он своего добился. Я действительно увидела его в новом свете.

– Ты вернулась в имение, как того и хотел Вильгельм, – кивнула Анна. – Демоны редко выполняют свои обещания до конца, если они не сформулированы должным образом и не указаны жесткие рамки. А сам Вильгельм вряд ли озаботился такими мелочами. Поди, ляпнул: хочу, чтобы Хлоя вернулась и увидела во мне другого человека. Вот и получил именно то, что пожелал.

– Да, в этом весь Вильгельм. – Я зло скривилась, вспомнив множество обид, причиненных мне сводным братом. – Ляпнуть, не подумав, а расплачиваются за это пусть другие. Сколько людей из-за него погибло!

Анна ничего не ответила. Лишь глубокомысленно пожала плечами, словно говоря – неприятности случаются.

Я с усилием отвела взгляд от Вильгельма, находящегося в беспамятстве, и с удвоенным любопытством принялась озираться по сторонам. Ладно, с этой тайной мы разобрались. Вильгельм жив, Габриэль избавилась от проклятья. Остался самый главный вопрос – что это за место? И почему, во имя всех богов, оно кажется мне таким знакомым?

– А теперь мы переходим к самому интересному, – произнесла Анна, видимо, догадавшись, о чем я сейчас думаю. Подошла ближе к возвышению, на котором лежала Габриэль, невидяще уставившись в низкий закопченный потолок, провела рукой по ее волосам. Затем выжидательно посмотрела на меня.

Я нахмурилась. Такое чувство, будто Анна хочет, чтобы я вспомнила сама. Но что я должна вспомнить?

– Память – она как вода, – тихо сказала Анна, продолжая перебирать волосы Габриэль, которые тяжелыми блестящими прядями стекали между ее пальцев. – Если найдет прореху, то обязательно просочится через нее. В твоей голове стоит стена. Ты сама не хочешь вспоминать.

– Почему? Хочу, – неуверенно возразила я, понимая, что Анна, как никогда, права.

Сестра лишь усмехнулась. Ее обычно голубые глаза сейчас выглядели совершенно черными. Лишь в самом центре зрачков плясала крошечная красная искорка от магического шара, плавающего под потолком на последнем издыхании.

– Посмотри внимательнее на нее, – посоветовала мне Анна, с непонятной нежностью поглаживая Габриэль по лицу. – Ничего не узнаешь?

Я завороженно следила за тем, как ее тоненькие пальчики пробежались по щекам девушки, затем вернулись ко лбу и ласково стерли крупные капли выступившей испарины. Распущенные волосы Габриэль светлой волной падали с алтаря, почти касаясь пола. Почему-то сейчас я была совершенно уверена в том, что это возвышение – именно алтарь. Место для подношения жертв и молитв богам. Точнее – одному богу. И кажется, я даже знаю, какому именно.

Неожиданно горьковатый запах полыни особенно сильно ударил в нос. Да, тогда здесь пахло именно этой травой. А еще в лачуге стоял тяжелый удушающий аромат багульника, от которого у меня в тот день моментально разболелась голова. И матушка лежала на алтаре, совсем как сейчас Габриэль.

Я открыла глаза и с ужасом воззрилась на Анну. Она по-прежнему стояла рядом с Габриэль и с печальной улыбкой наблюдала за мной.

– Это покрывало… – Голос отказался служить мне, поэтому закончить фразу я не смогла, сорвавшись на какой-то измученный стон. Я судорожно закашлялась, пытаясь избавиться от тугого кома страха в горле, затем сделала еще одну попытку: – Покрывало, на котором лежит Габриэль… Его ведь вышила наша мать, верно?

– Да, – серьезно кивнула Анна. – Хочешь увидеть, знак какого бога на нем изображен?

Медленно, словно во сне, я сделала шаг вперед. Анна прищелкнула пальцами, и Габриэль послушно встала. Со стороны это выглядело жутко. Лицо девушки по-прежнему не выражало никаких эмоций, остекленевшие глаза смотрели сквозь меня. Словно кукловод дернул за веревочку и заставил свою марионетку пошевелиться. Впрочем, мне было не до этого. Я неверяще уставилась на пыльное, покрытое плесенью покрывало. На его темной поверхности был четко различим аккуратно вышитый белыми нитками знак – глаз, перечеркнутый молниями. Слишком хорошо знакомый мне символ слепого рогатого бога мертвых.

– Альтис… – чуть слышно прошептала я.

В висках заломило от боли. Запах трав стал нестерпимым. Захотелось развернуться и броситься прочь из этой лачуги. На свободу, на свежий морозный ветер. И никогда больше не вспоминать о своем визите сюда.

Но вместо этого я подняла голову и неторопливо обвела взором стены. Как не хватает тут Гилберта с его знанием трав! Но и без того понятно, что здесь собраны лишь те из них, которые используются во всевозможных ритуалах. Маскировка из лекарственных растений в этой хижине была не нужна.

– Наша мать поклонялась Альтису. – Это прозвучало не вопросительно, а утвердительно. К чему отрицать очевидное? Но я никак не могла поверить столь жуткому факту.

– Альтис – такой же бог, как и остальные. – Анна пожала плечами, словно не понимая, почему я так испугалась. – Не хуже и не лучше других.

Я закрыла глаза и принялась массировать виски, пытаясь успокоиться. Кажется, теперь я понимаю, как мать, в те времена хрупкая и слабая девушка, едва оправившаяся после тяжелых родов, сумела вырвать меня из рук своего мужа и моего отца, сорвав ритуал. Права была моя бабушка Вивьен, когда рассказывала нам с Лукасом о тех страшных событиях. Не собака остановила безумца, вздумавшего убить собственную дочь, чтобы заключить сделку с тьмой.

– И часто ты бывала здесь? – резко переменила я тему разговора.

– Случалось, – уклончиво ответила Анна. – Матушка учила меня тому, что знала сама.

Я покачала головой. Хотела было что-то сказать, но передумала, лишь бессильно махнув рукой. Я просто не знала, как реагировать на простодушное признание сестры. В Итаррии культ Альтиса, мягко говоря, не приветствовался. Признание в служении богу мертвых означало то же, что и признание в убийстве. Все прекрасно знали, какую плату обычно требует этот бог за свою помощь. И вот теперь передо мной стояла сестра – последний мой родной человек, оставшийся в этом мире, – и спокойно смотрела мне прямо в глаза, очевидно, не видя ничего ужасного в своем рассказе.

– И что же мне теперь делать? – печально выдохнула я, избегая ответить на взгляд сестры. – Анна, ты хоть понимаешь, что начнется, если кто-нибудь узнает об этом месте и о занятиях нашей матушки?

– Не волнуйся, Хлоя, наша мать никого не убивала, – поспешила заверить меня Анна. Криво усмехнулась: – Ну, кроме твоего отца. Но тогда она спасала твою жизнь, поэтому не думаю, что кто-нибудь рискнет упрекнуть ее за это. Тьма – это не обязательно зло.

– О да, конечно! – с сарказмом перебила ее я. – Вспомни Оливера, брата Лукаса! Он стал убийцей, заключив сделку с Альтисом!

– Альтис лишь дает силу, чтобы исполнить самое твое сокровенное желание. – Анна равнодушно хмыкнула: – А все остальное на совести человека. Ты можешь применить эту силу во зло, а можешь совершить что-нибудь благое.

Я не верила своим ушам. Меньше всего я ожидала, что Анна примется оправдывать бога мертвых и его действия. Неужели она уже попала под чарующую власть тьмы? Неужели она успела вкусить ядовитую сладость речей очередного демона, посланного, чтобы завладеть ее душой и телом?

– Успокойся, Хлоя, я не собираюсь служить Альтису. – Анна раздраженно мотнула головой, подслушав мои мысли. Подумала немного и добавила: – Я вообще не намерена кому-либо служить. Просто хотела, чтобы ты знала всю правду о нашей матери. А еще ты должна помочь мне уничтожить это место.

– Зачем? – вяло удивилась я, думая совершенно о другом.

В голове была настоящая каша. То и дело мелькали обрывки воспоминаний, кусочки бесед с матерью. Теперь в каждом ее слове, каждой фразе и каждом жесте мне чудился потаенный смысл. Как жаль, что она умерла и я больше не смогу расспросить ее лично! Да, кстати, а почему она умерла? Почему ее не спас могущественный покровитель, позволив так глупо и раньше времени погибнуть от банальной чахотки?

– Дуглас – очень въедливый экзорцист, – пояснила Анна. – Я видела, как загорелись его глаза, когда он попал в молельню, посвященную Бригиде. Конечно, та комната была лишь для отвода глаз Генриха и слуг. Матери необходимо было держать некоторые травы при себе. Как известно, если желаешь что-нибудь спрятать, держи это на самом виду. Кто будет разглядывать все эти пучки и досконально выяснять, для чего они предназначены на самом деле. Но Дуглас не такой. У него есть опыт и знания, а значит, он уже почуял неладное. Теперь старик вряд ли успокоится, пока не проверит все имение и окрестности. У меня не хватит сил, чтобы замаскировать хижину на долгий срок чарами. Когда мы уедем, мои заклинания пропадут. Если Дуглас побывает здесь вновь… – Анна сделала выразительную паузу, предлагая мне самой предположить масштаб грядущих неприятностей. Затем тихо завершила: – В общем, лучше ему не видеть это место.

– Но что я могу сделать? – растерянно всплеснула я руками. – Анна, я не маг, а обычный человек. Не представляю…

– Ты нравишься Лукасу, – перебила меня с ледяной улыбкой Анна. – Как думаешь, он смог бы помочь своей любимой девушке?

– Я не понимаю, о чем ты, – смущенно залепетала я, моментально покраснев до ушей. – Во-первых, я не уверена, нравлюсь ли…

– Хлоя! – Анна фыркнула, в очередной раз перебив меня на полуслове. – Прошу тебя – хватит! Лукас, может быть, и в восторге от твоей наивности и нерешительности, но я – не он. Тем более сейчас нельзя терять времени на пустые пререкания. Скажи, ты попросишь его о помощи?

– Но… – продолжала упорствовать я. Голубые глаза Анны заледенели от ярости, и я поспешно произнесла: – Да, конечно. Я попрошу его о помощи.

– Отлично. – Анна улыбнулась одними уголками губ. – Это во-первых. А во-вторых, я хочу, чтобы ты согласилась с Дугласом и отправилась в Арилью.

– Зачем? – на сей раз совершенно искренне изумилась я. – Для чего тебе это?

– Аерни – чудесный городок. – На губах Анны мелькнула и тут же пропала мечтательная улыбка. – Но слишком маленький. Я хочу учиться, Хлоя. Хочу узнавать новое про свой дар и свои возможности. Хочу совершенствоваться. А в Аерни у меня не будет такой возможности.

Я насупилась, не одобряя намерения сестры. Понятное дело, я не отпущу ее одну в шумную и полную соблазнов столицу. Но я была как-то не готова из-за сестры изменить весь свой привычный уклад жизни. Что я забыла в этой столице? А вдруг Анна угодит там в дурную компанию? Стоит признать очевидный, хоть и весьма обидный для меня, факт: хоть я и старшая сестра, но не смогу ничего сделать против желания младшей. В нашей паре отныне она главная. И, что скрывать, меня это пугало до дрожи в коленях.

– Впрочем, я вполне могу поехать с Вильгельмом. – Анна искоса глянула на брата, который как раз в этот момент слабо зашевелился около стены, впервые с моего прихода сюда подав хоть какие-то признаки жизни. – Не думаю, что он откажет мне, особенно если учесть то, что я спасла ему жизнь. Правда, это будет сопряжено с определенными трудностями, но, полагаю, при помощи магии и чар иллюзий я сумею с ними справиться.

– Кстати, как ты собираешься объяснить Дугласу то, что Вильгельм остался в живых? – спросила я, попытавшись хоть немного оттянуть неизбежный момент принятия решения.

– А кто сказал, что старик об этом узнает? – хмыкнула Анна. – Думаю, сам Вильгельм не захочет этого. Как ни крути, но брат натворил дел. По справедливости, его должны судить за смерть многих людей. Поэтому я уверена, что он согласится для общества остаться мертвым. А я, в свою очередь, обзаведусь новым исполнительным слугой, который в поездке будет, так сказать, присматривать за мной. Но это в том случае, если ты категорически против переезда в Арилью. А иначе в Итаррии много мест, где мог бы поселиться бывший одержимый.

Казалось, что у Анны был готов ответ на любой мой вопрос. Что мне оставалось делать? Я могла лишь смириться под неожиданным напором своей младшей сестры. Что обманывать себя? Как ни печально осознавать, но я все равно знала, что в итоге все будет так, как хочет она.

– Лукас тоже едет в Арилью, – с намеком произнесла Анна, по всей видимости, ожидая, что этот факт окажется решающим.

Я прикусила язык, чтобы не выругаться в полный голос. Да что ко мне все пристали с этим Лукасом? Сначала Дуглас намекал, что мой переезд в Арилью будет способствовать развитию наших отношений, теперь Анна завела ту же песню. И никто не удосуживается сперва поинтересоваться, нужно ли мне это. В конце концов, я его еще не простила после того поспешного отъезда из Аерни, когда он целых полгода никак не давал о себе знать.

Анна лишь ехидно улыбалась, наблюдая за тем, как на моем лице отражаются самые разные эмоции. Опомнившись, я попыталась нацепить на себя маску притворного равнодушия, но почти сразу отказалась от этой идеи. Кого я хочу обмануть? Кто-кто, а Анна всегда была в курсе всех моих даже самых потаенных мыслей.

– Посмотрим, – сухо проговорила я, внутренне уже смирившись с необходимостью переезда. – Я ничего не обещаю.

– Если тебе не понравится столица, то ты всегда сможешь вернуться, – попыталась утешить меня Анна. – Не думаю, что я пропаду там.

Я лишь плотнее сжала губы, пуще прежнего раздосадованная словами сестры. О да, она-то там не пропадет. Я не сомневалась, что стоит нам только появиться в Арилье, как тотчас же сестру возьмет под свое покровительство какой-нибудь могущественный маг. Не зря ведь Дуглас так из кожи лез вон, чтобы заставить Анну продемонстрировать свои способности, ой не зря. И не стоит забывать то мое чувство, будто за нами в доме постоянно наблюдал кто-то третий, не желающий вмешиваться в ход событий, но не спускающий глаз с Анны.

– Впрочем, у тебя еще есть время поразмыслить, – великодушно произнесла Анна, не желая ранить мое и без того уязвленное самолюбие и оставив призрачную видимость выбора. – А пока помоги мне: выведи Габриэль наружу, а я займусь Вильгельмом. Я чувствую, что Дуглас начинает злиться. У нас осталось не так много времени.

Я послушно подошла к Габриэль, которая по-прежнему стояла около алтаря. Взяла ее за руки, и мои пальцы защипало от чар, плотной сетью окутывающих девушку. Она медленно подняла на меня пустые равнодушные глаза.

– Пойдем, – тихо сказала я, стараясь отделаться от ощущения, будто говорю с куклой. – Габби, пойдем со мной.

Развернулась – и девушка покорно зашагала за мной.

«Интересно, а со мной Анна сможет такое провернуть? – вдруг подумала я. – Если я откажусь ехать в Арилью, то не очнусь ли однажды уже в столице, совершенно не помня, как провела последние месяцы?»

Это была очень страшная мысль, от которой я поспешила избавиться. Нет, Хлоя, забудь! Анна все-таки твоя сестра. Вряд ли она так поступит с тобой.

Но глубоко в моей душе поселился червячок сомнения. И я знала, что, несмотря на все свои усилия, отныне вынуждена буду жить с постоянной опаской. Да, я любила Анну, но после путешествия в имение Мюррей я начала ее бояться. От этого чувства мне захотелось горько расплакаться.

За дверью лачуги нас встретил пронизывающий ледяной ветер и косые струи дождя, начавшегося за время нашего разговора. Я накинула на голову капюшон от пальто и обняла Габриэль, пытаясь укрыть ее от холода и ненастья. Девушка была без верхней одежды, видимо, Анна не озаботилась этой мелочью, когда уводила ее из дома. Да, вряд ли Габби сейчас чувствует какое-либо неудобство, но это не значит, что она не простудится после такой прогулки. А ведь до дома еще идти и идти.

Анна тем временем вывела Вильгельма и повернулась ко мне. Благодаря заклинанию сестры, от которого вновь неприятно защипало кожу, я и в темноте прекрасно видела, как от дождя блестит ее лицо, а глаза горят от непонятного возбуждения.

– И что дальше? – почти прокричала я, пытаясь пересилить ветер.

– А дальше мы позовем Лукаса, – так же криком ответила мне Анна. Затем почти беззвучно добавила: – Прости, Хлоя.

Я скорее прочитала ее извинение по губам, чем услышала. Недоуменно подняла брови, не понимая, что это означает.

Анна вдруг резко вскинула обе руки. На кончиках ее пальцев грозно засверкало багровым заклинание.

С расширенными от ужаса глазами я попятилась, не понимая, что она задумала. Неужели сестра хочет убить меня?

А в следующее мгновение Анна небрежным жестом отправила заклинание ко мне. Я сделала еще шаг назад в тщетной и смешной попытке убежать, запнулась обо что-то и вскрикнула от острой боли в подвернутой лодыжке. Взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие, но тут меня настигло заклинание Анны. Ударило в грудь, отбросив далеко назад.

Я рухнула на мягкий, напоенный болотной водой мох. Изумленно уставилась в далекое сочащееся влагой небо, не понимая, то ли по моим щекам струятся капли дождя, то ли я плачу от нового предательства. И неожиданно увидела на фоне темных небес далекую птицу, которая величаво парила над вересковой пустошью словно в поисках чего-то.

«Какая большая», – совсем некстати удивилась я. В следующий момент птица взмахнула крыльями, стремительно приближаясь и увеличиваясь в размерах.

– Дракон рода Одли! – восторженно закричала Анна, задрав голову к небесам и зачарованно наблюдая за полетом этого чудовища. – Смотри, Хлоя, он все-таки проснулся!

Я тяжело заворочалась, пытаясь отползти подальше, пока сестра была занята и не обращала на меня внимания. По всей видимости, она сошла с ума, раз пыталась убить меня. Или же все ее прежние слова о недопустимости сделки с Альтисом – ложь, и она все-таки перешла в услужение богу мертвых.

Между тем летающая рептилия, зависнув над нами, хищно повела длинной изогнутой шеей, изучая обстановку. Затем выпустила острейшие кинжалы когтей и спикировала вниз. Хвала небесам, она выбрала для своего приземления место чуть поодаль, верно рассчитав расстояние, необходимое для торможения. Дракон пропахал лапами землю, вывернув и отшвырнув в сторону валун с загадочными символами, после чего наконец-то остановился, едва не снеся треугольной мордой лачугу, выглядевшую особенно жалкой и крошечной на его фоне.

Я всхлипнула от страха, увидев, что он повернул голову в мою сторону. Забилась с удвоенной силой, пытаясь встать, когда его по-змеиному ледяные глаза с узким вертикальным зрачком остановились на мне. Но руки расползались в жидкой грязи, поэтому я никак не могла опереться и приподняться. При очередном неловком движении боль в поврежденной лодыжке вспыхнула с удвоенной силой, и, забывшись, я вскрикнула опять, едва не потеряв сознание.

Зрачки дракона мгновенно расширились. Миг, другой – и он начал изменяться, уменьшаясь в размере и словно оседая в тень, корчащуюся на земле.

Все это произошло так быстро, что я не успела даже удивиться. Краткий промежуток времени, уложившийся между двумя биениями сердца, – и передо мной стоял уже Лукас. Промокший насквозь, в очень грязном и порванном сюртуке, но совершенно реальный.

– Хлоя! – Маг рухнул передо мной на колени, разбрызгав лужу. – Ты в порядке?

Меня так трясло от пережитого, что я не могла говорить, поэтому просто кивнула.

– Что тут происходит? – Лукас бросил требовательный взгляд на Анну, в то время как его пальцы бережно и аккуратно ощупывали мою распухшую лодыжку.

Я хотела возмутиться, сказать, что это просто неприлично, но ласковые прикосновения Лукаса несли с собой облегчение.

– Мне нужно было с тобой поговорить. – Анна кокетливо захлопала ресницами. – Поэтому я позвала тебя таким способом, какой мне был доступен.

– Очень оригинальный способ, – не выдержав, подала я голос, невольно дотронувшись ладонью до того места, куда угодило заклинание сестры. – Я была уверена, что ты сейчас убьешь меня!

– Прости, – без малейших угрызений совести произнесла Анна. – Но я не видела иного выхода. Возвращаться в дом – значит наверняка привлечь внимание Дугласа. А я бы хотела закончить это дело без вмешательства старика. И я точно знала, что Лукас почувствует нападение на тебя. Следящие чары – великая вещь.

Я нахмурилась, не совсем поняв, о чем это она. А вот Лукас неожиданно смутился и отвел взгляд.

– Попробуй встать, Хлоя, – торопливо проговорил он, не желая развития неудобной ему темы. – Я, конечно, не целитель, но попытался исправить ситуацию с твоей ногой.

После чего осторожно приподнял меня, давая опереться на себя.

Боль в лодыжке не пропала полностью, но затаилась, лишь изредка напоминая о себе горячей пульсацией. А Лукас между тем огляделся и удивленно присвистнул, обнаружив, что молчаливыми свидетелями этой сцены стали еще два человека. Впрочем, сейчас ни Габриэль, ни Вильгельм ничем не отличались от статуй. Недвижимые, безмолвные, они терпеливо сносили удары стихии, глядя перед собой бессмысленными взорами.

– По-моему, маленькая найна, вам придется очень потрудиться, объясняя мне все это, – сурово сказал он, обращаясь к Анне. – Это твоих рук дело?

– Хлоя? – проигнорировала его вопрос сестра, почему-то заволновавшись и принявшись озираться по сторонам. – Ты обещала помочь мне! Время уходит.

Я сначала недоуменно нахмурилась, совершенно позабыв о нашей договоренности, затем приглушенно выругалась.

– Лукас! – дернула я за рукав мага, заставив его отвлечься от напряженного разглядывания моей сестры. – Мы все тебе объясним, честное слово! Но сейчас, пожалуйста, помоги! Уничтожь хижину!

Лукас изумленно вздернул брови, вряд ли ожидая подобного от меня. Криво усмехнулся, не торопясь выполнять просьбу и сначала желая выяснить всю подоплеку моего столь неожиданного повеления.

– Прошу! – взмолилась я, трясясь от холода, страха и пережитого потрясения так, что зуб на зуб не попадал. – Это очень важно!

– Для тебя или для нее? – коротко спросил Лукас, кивком указав на Анну.

– Для нас обеих, – твердо ответила я, не позволив и тени сомнений скользнуть в голосе.

Лукас недовольно качнул головой, но, хвала всем богам, удержался от новых вопросов, отложив их до более подходящего момента. Повернулся к покосившейся от времени лачуге и повелительно воздел руки. Тень у его ног беспокойно зашевелилась, а затем расплескалась чернильными пятнами, в которых смутно угадывался силуэт дракона с распростертыми крыльями. И хижина полыхнула ярким веселым пламенем, яростно шипящим под струями дождя и плюющимся искрами в небо. Это было настолько потрясающее зрелище – темная фигура мага на фоне полыхающего зарева, – что я невольно засмотрелась, забыв про все невзгоды и неприятные открытия, выпавшие на мою долю за это несчастливое путешествие.

А вот Анна не позволила себе даже лишнего взгляда в сторону пожара. Она все так же беспокойно озиралась, видимо, чувствуя чье-то приближение.

– Дуглас уже на полпути сюда, – встревоженно проговорила она, почему-то принюхавшись, будто гончая, берущая след. – Лукас, спрячь Вильгельма! Я не хочу, чтобы старик знал о том, что мой брат выжил.

– Не слишком ли много условий, юная найна? – раздраженно фыркнул тот, недовольный приказным тоном моей сестры. – Анна, не забывайся! Твой брат – одержимый. Из-за него погибло много людей…

– Да неужели? – зло осадила его Анна. – Быть может, мне напомнить тебе про Оливера и про то, на что ты пошел, желая его спасти?

Лукас растерянно замолчал, вряд ли ожидая, что его так быстро поставят на место, напомнив былые прегрешения. Посмотрел на меня, но я лишь пожала плечами. Мне самой было неприятно то, как ловко Анна перехватила все бразды правления и принялась командовать. Право слово, в образе молчаливой и немного странной девочки она мне нравилась намного больше. Сейчас я просто не знала, как общаться с сестрой, которая, как оказалось, долгое время скрывала свой истинный характер.

– Пожалуйста, – беспомощно проговорила я, обращаясь к Лукасу.

Тот цокнул языком и опять покачал головой. Оранжевые блики близкого огня гуляли на его обычно бесстрастном лице, которое сейчас выражало сложную смесь эмоций: от гнева до крайнего неудовольствия. Но после секундного замешательства маг тяжело вздохнул и обернулся к Вильгельму, который даже не подозревал, что сейчас решалась его судьба.

– Надеюсь, я не пожалею об этом, – негромко обронил Лукас. И добавил совсем уже тихо, так, словно надеялся, что фраза затеряется в шуме ненастья: – И только ради тебя, Хлоя.

Я так и не поняла, как Лукас это сделал. Он просто прищелкнул пальцами – и Вильгельм исчез. Растворился за бесконечными потоками дождя. И вовремя! Буквально сразу после этого на освещенное пожаром пространство перед догорающей лачугой выскочил Дуглас. Несчастный старик явно преодолел весь долгий путь сюда бегом, поэтому около минуты не мог отдышаться. Мне даже стало его жалко: вряд ли в его возрасте полезны такие физические нагрузки. Седые волосы бедолаги растрепались, грудь тяжело вздымалась, на бледных морщинистых щеках пламенел необычно яркий болезненный румянец.

– Что. Тут. Происходит? – наконец, жадно хватая воздух и делая паузу после каждого слова, выдохнул он, обведя всех собравшихся внимательным изучающим взглядом. Изумленно изогнул бровь, заметив Габриэль, затем требовательно посмотрел на Анну, видимо, желая услышать объяснения именно из ее уст.

Я уже устала удивляться в этот вечер. Поэтому лишь усмехнулась, когда увидела, что сестра вновь надела маску невинной девочки. В ответ на вопрос Дугласа она лишь взмахнула длинными ресницами и поторопилась спрятаться за моей спиной, словно не в меру расшалившийся ребенок, испугавшийся, что его сейчас накажут.

– Понятно. – Дуглас тяжело вздохнул, помолчал немного и обратился уже ко мне: – А вы мне ничего не желаете рассказать, найна?

– Знаете, глубокоуважаемый сьер, я подумала и решила, что нам с сестрой все-таки стоит переехать в Арилью, – невпопад произнесла я, просто не зная, как объяснить все произошедшее. – Думаю, нам понравится столица.

Дуглас едва не подавился от столь внезапного заявления. Задумчиво пожевал губами, поочередно глядя то на догорающий остов хижины, то на безучастную Габриэль, по-прежнему находящуюся во власти чар моей сестры. Затем пожал плечами и с плохо скрытой иронией сказал:

– О, Арилья не может не понравиться. Думаю, ваш отъезд из Аерни не стоит откладывать.