Книга: Тимиредис. Летящая против ветра
Назад: Глава 26
Дальше: Глава 28

Глава 27

Зима подошла к концу. Незаметно пролетел март и пришел апрель. Ночью еще подмораживало, но днем на дорожках блестели лужи, а на стрехе крыши, истекая капелью, таяли сосульки. Наш каток тоже поплыл, и Сианург лично донес до каждого запрет совать туда нос и прочие части тела. Ибо нырять за дураками в ледяную воду он не любит. У вылепленного из снега памятника нашему куратору отвалились уши и кулаки, и вообще, колосс как-то осел и скособочился. И однажды мы, переглянувшись, всей компанией пошли и снесли наше детище. Лучше так, чем день за днем смотреть, как плечи еще сильнее перекосило или голова отвалилась.
Начались проблемы с обувью. Та пара сапог, в которой я пришла в Китовый Киль, банально развалилась. А чинить и восстанавливать вещи магией я еще не умела. В зимних ходить было жарко, летние — на тонкой подметке — промокали в тающем снегу за три шага. А в город нас по-прежнему одних не выпускали. Надо было что-то придумывать, и срочно.
Лорд Росс нашел нам учителя. Оказалось, наш математик, Дэрек тер Лин, свободно говорит на драконьем. В нем и самом была доля древней крови, но совсем мало, драконом был кто-то из его прадедов. И два раза в неделю лорд Лин присоединялся к нашей компании в алхимическом кабинете и рассказывал, что и как. Сначала изложил принципы построения языка — про рода, падежи, склонения, окончания, неправильные глаголы. А потом потихоньку стал учить нас говорить, начиная с детских коротких стишков, которые помогали добиться правильной артикуляции и поставить произношение. Интересно, что лорд Йарби повторял вместе с нами считалочку про то, как алая драконица купается в закатных облаках, зеленая гуляет на лугу, желтая валяется в песке, а голубая плавает в теплом море. Судя по стишку, драконы и впрямь любили тепло — сочинять про белого дракона, кувыркающегося в снегу, в голову им не пришло. Потом эти же самые стишки мы читали с листа, где они были записаны рунами… сбивались, путались, ковырялись, но потихоньку разбирали слово за словом и начинали чувствовать, как они связаны между собой.
Я кипятила уже по восемь ведер кряду. Аскани справлялся с девятью. Лорд Росс шутил, что нас надо припахать на кухне, чтобы тратили силу не зря. Я задумалась о практическом применении магии… и, наконец, сообразила, как при моих купаниях в пять утра сделать воду горячей. Все же полоскать холодной водой длинные волосы — это морока, уж больно плохо смывается мыло, оставляя неприятный серый налет.
Аскани, как я и опасалась, снова пристал как банный лист на тему того, что хочет свести шрамы. Я сказала, что проживу и так. Он поинтересовался — почему, если мне так нравится полосатая шкура, я хожу в душ посреди ночи? И добавил, что летом в свитере под подбородок будет плохо и жарко. Я ответила, что это — не его дело. Он возразил, что раз он мой друг — то его тоже. Я исчерпала аргументы и попробовала его стукнуть. Он поймал меня за запястья и дернул на себя, откинувшись на спину. В итоге я оказалась лежащей у него на груди, а он смеялся мне в лицо: «Ну, укуси!» Стоит добавить, что происходило все это безобразие в нашей комнате, где до того мы вместе готовили физику — Ас тоже был в ней не особо силен. И не просто в комнате, а на моей кровати. И в тот момент, когда я и впрямь чуть не цапнула его за нос, дверь распахнулась, и вошла Бри. Которая вытаращила на нас глаза… а потом начала поздравлять! Я так и не поняла, чему она радовалась… хотя у меня повод для счастья был — Бри появилась одна, без Зака. Вот если б еще и он увидел, как я лежу на Аскани… ну точно, назавтра б перевелась в Марен-Кар, от стыда подальше! А вредный брюнет еще и подмигнул! Убила бы гада!
В итоге я частично сдалась и позволила доделать руки, плечи и спину до лопаток. Честно говоря, ощущения от эльфийской магии были удивительно приятными — будто птица по коже крылом гладит. Ас улыбался, глядя, как я рассматриваю себя в большом зеркале, висящем на стене в его комнате. Чисто из вредности обернулась и сказала:
— Спасибо, но на этом остановимся. Теперь я могу носить тунику без рукавов, и хватит.
— Да, упрямства тебе не занимать, — прищурился Ас. Склонил черноволосую голову набок. — А давай поспорим?
— Поспорим? На что и зачем? — подозрительно уставилась на него.
— Давай поспорим, что я заставлю твою левую ногу сделать то, что мне хочется. Или правую. На твой выбор.
— Это как? — Более дурацкой вещи я не слышала с тех пор, как Були на уроке геометрии сообщил классу, что при сечении конуса плоскостью получается квадрат.
— Так спорим?
Дурь какая! Но любопытно… Интересно, как ОН может заставить что-то сделать МОЮ ногу? Не кипятком же шпарить будет? Прищурилась:
— Ладно, давай! А на что спорим?
— Если я выиграю, ты прекратишь выёживаться и дашь себя долечить.
— Грр! Если я выиграю, ты от меня отстанешь с этим лечением навсегда!
Он недовольно покачал головой.
— Итак, садись на край кровати нога на ногу. Левая сверху. Вот я спорю, что она у меня подпрыгнет!
— Уголь, что ли, к пятке приложишь? Так нечестно!
— Нет, никакой боли и никакой магии. Сама увидишь.
Села. Он взял со стола линейку. Покрутил в пальцах. Положил на место. Потом кинжал — тоже не понравилось. Подумал — снял с клинка металлические ножны. Взял за кончик двумя пальцами, примерился и несильно стукнул меня пониже коленки. Нога подпрыгнула! Посмотрел на меня и задрал бровь:
— Еще попробуем? Теперь ты знаешь, чего ждать.
Я закусила губу и кивнула. Приготовилась, напряглась. Он стукнул — нога подпрыгнула. Я ж не хотела! Почему она дергается?
— Еще?
— Еще!
Минут через пять он осведомился:
— Ну, и сколько я должен стучать по коленке, пока до головы дойдет?
— Дойдет что? — я буравила взглядом ногу-предательницу.
— Две вещи. Первая — спор я выиграл. Согласна? А вторая — нужно зачаровать что-нибудь из того, что ты носишь всегда с собой. Нет у тебя простенького колечка?
— А это зачем?
— Затем, что ты растишь дракона. Сама ты за парнями не бегаешь. Но что такое рефлексы, я тебе сейчас показал. Это реакции тела, контролировать которые ты принципиально не в состоянии. Прикинь, что было бы, если бы то письмо распечатала ты?
Ну и что? Захлопала глазами, пытаясь сообразить…
— Тим, позволь, я не стану тебя просвещать… Просто знай, что тебя скрутило бы, как меня тогда. И неважно, что ты всех мужчин ненавидишь. Справиться с этим тебе бы не удалось. Потому эти заклятия и называются любовными. Это не «посмотрела ласково». Это совсем другое.
Может и не объяснять — сама уже всё знаю. Но чтоб я такого захотела?
— Прекрати шипеть, как образцовая гюрза! — усмехнулся Аскани. — От твоих хотений рефлексы никак не зависят. — Встал со стула, подпер им дверь. — Давай, ложись на кровать задом кверху, рубашку снимай — буду лечить спину до талии. И, пока лежишь, расскажи-ка мне про дозировки при лечении опухолей настойкой болиголова. Что-то я криво записал, ерунда выходит.
Это я могу… Шлепнулась на живот, задрала рубаху до плеч и начала проговаривать вслух хитрую схему, по которой количество капель сначала увеличивалось, а потом сходило на нет. Но при этом общая доза, полученная больным за весь курс лечения, была в два раза меньше смертельной.
И, только договорив, поняла, что он просто зубы мне заговаривал и отвлекал, чтобы не протестовала и не возмущалась… А если учесть предыдущий спор и его результаты, то получалось, что Ас настолько меня умнее, что даже обидно… И вертит мной, как хочет.
Сзади донеслось: «Хм-м», ладони чуть сильнее надавили на поясницу.
— Меня еще и на зад хватит, резерв и впрямь за зиму вырос. Штаны сама спустишь или отомстишь неделей полуприседа?
Засмеялась. Ну вот как с таким можно ругаться?
— Кстати, зад у тебя очень милый. Аккуратный, упругий… одним словом, аппетитный.
Гррр! Зря не отомстила!

 

Седьмого апреля Брита отпраздновала четырнадцатый день рождения. Я наготовила ей в подарок полосканий для волос и кремов с запахами трав, которые она любила. Аскани подарил витую золотую цепочку с голубым камушком-топазом в цвет глаз Бри. Правда, предварительно он подошел к Заку, показал свой презент и спросил позволенья, шепнув что-то приятелю на ухо. Кареглазый шатен хмыкнул и кивнул. Неделю спустя то, что прошептал Аскани Заку, через Бриту дошло до меня. Оказывается, подарок предназначался лучшей подруге его невесты. Я сначала даже не поняла, что речь обо мне… А потом, когда Бри, сетуя на мою тупость, покрутила пальцем у виска, пошла выяснять отношения.
Вылилось все это в какой-то балаган. Ас, хохоча, удирал от меня по конюшне, прыгая по яслям для сена и уворачиваясь от метлы, которую я схватила в запале. А когда ему надоело, сам схватил меня в охапку и чмокнул в макушку:
— Ну, что ты злишься? Да, я еще осенью признался тебе, что влюбился. Мы знакомы уже восьмой месяц, а меня к тебе тянет только сильнее. Ну и подумай сама — пока все считают меня твоим парнем, больше никто к тебе не полезет. Вон Киру я месяц назад синяков наставил, он с танцами от тебя отцепился!
Да, то была битва гигантов… Я её не видела, но слухами школа полнилась. На следующий день у Аса на лбу красовалась здоровенная шишка, а у Кира были подбиты оба глаза. Еще через день все прошло — Ас, вдохновленный укоризненным взглядом лорда Йарби, вылечил и себя, и друга-соперника. Я чувствовала себя жутко неудобно… вот совсем не хотела, чтобы из-за меня кто-то дрался.
— И жених я самый лучший! — темные глаза смеялись. — Вот, посмотри: с неприличными предложениями к невесте до свадьбы приставать не стану. Это раз. Щетина на подбородке не растет и не колется — два. И всех твоих подруг могу одарить и не разориться — три. Так что не отказывайся!
— Замуж не пойду!
— А кто-то зовет? Пока все просто. Дружба плюс кольцо на пальце, чтобы остальные не приставали. Согласна?
— Без кольца…
— А зачаровывать что будешь?
— Ладно. Но железное!
— Совсем ты обалдела со своей борьбой за независимость… железное. Чай не лошадь, железо носить. Серебряное. Договорились?
Ничего не поняла. Вроде бы пришла с ним поругаться и, если удастся, хоть разок стукнуть… а ушла невестой.
По-моему, он опять меня обдурил.

 

Мы стали видеть ауры. И это был прорыв. Помогло то самое упражнение с пальцами. Сначала вышло у меня. Я так устала, что расфокусировала взгляд, сама перестала понимать, на что смотрю… и увидела их сначала как ореол, светящуюся дымку. А потом, вместе с тренировками, пришла уверенность… и я стала различать и сияние, окружающее предметы, и реки магии в пространстве. Жаль только, что в реальности не было места моей лунной ледяной поляне. И что мой собственный источник сместился из центра картины Вселенной туда, куда и было положено, — в район солнечного сплетения.
Я сумела объяснить Аскани, чего и как добилась. А потом, взяв клятву, что он не полезет в воспоминания, пустила в мысли, чтобы показать через свои глаза, как и что делаю, чтобы получилось. Морочились два часа, упарились оба… но справились. Теперь он видел ауры тоже.
Следующим этапом были тренировки. Как только наловчимся так, что станем различать энергетические узлы, сможем аккуратно передавать мысли друг другу. А потом научимся видеть плетения заклинаний.
Мы переглядывались, улыбались и гордились.

 

Вторым не прорывом, но подвижкой, стало то, что я более-менее сообразила, что делать с нитями. Вышло всё случайно. Я неловко махнула локтем и почти столкнула со стола одну из чашек с водой… И, прежде чем успела подумать, подпихнула ее идущей от руки нитью, которой манипулировала в надежде сотворить что-то осмысленное. Я так и не поняла, материальна ли нить в привычном смысле слова, но чашка на пол-ладони отъехала от края. Вот как! Попробовала дотянуться до карандаша на другом конце стола — подвинула к себе. А теперь чулок со спинки стула — тоже могу! Кинулась к Аскани — рассказать об открытии.
Перспективы магичить серьезно и маяться дурью пленяли — ведь кроме нас двоих драконью магию тут никто разглядеть не может! Как, например, достал меня Юл, который каждый раз, видя нас с Аскани рядом, многозначительно кривился и подмигивал. До чего приятно знать, что теперь в любой момент можешь споткнуть вредного гада на ровном месте, протянув поперек дороги ниточку. Одно сознание успокаивает.
А какая помощь в уборке комнаты! Правда, поднять свой любимый словарь я пока не смогла бы, но собрать, не вставая с кровати, раскиданные по полу тетрадки, носки, карандаши — это всегда пожалуйста! И куда веселее, чем воду в сотый раз кипятить!
Но казалось, что такое прямое примитивное использование — лишь самые вершки, капля от чего-то большего. Мы с Асом крутили так и эдак, а однажды задались вопросом: если можно подхватить чашку или поднять тетрадь, может, выйдет отразить и удар? Я сплела круглую сетку, а поверх, чтобы видеть ее обычным зрением, наложила иллюзию. Ткнула пальцем — держит! Шлепнула с размаху ладонью — упруго отразилась. Ас хмыкнул, взял кинжал… и проткнул мою конструкцию насквозь. Я разочарованно вздохнула.
— Ощущение было, будто кожаный доспех пропорол, — протянул задумчиво друг.
— Странно все это… Ведь нити не материальны в привычном смысле слова, — откликнулась я.
— Хм. Материален ли ветер? А с ног сбивает! А что есть сила магнита, притягивающего железные опилки? — прищурился Ас. — Не всё видно глазом. Так что не заморачивайся бессмысленными вопросами — потом встретим взрослых драконов — спросим. Но ты придумала потрясающую штуку! Ты понимаешь, что прочность щита будет расти с ростом твоей магии? Сейчас он защитит только от синяка… но позже нас и меч не возьмет. И уже сейчас можно покрутить плетения — наверняка прочность зависит и от конструкции…
Я вздохнула. Вот в чем я не понимаю пока ничего, так в этом…
— Ну, что вздыхаешь? Какая самая жесткая фигура? Ответ ты знаешь.
Подумала…
— Треугольник?
— Молодец, правильно. Вот соорудить что-то двухслойное из мелких соединенных треугольничков… Ну, вроде пчелиных сот. Понимаешь?
— Ага, поняла. Попробую…
— А еще, прикинь, кое от чего ты можешь использовать этот щит уже сейчас. Чтобы точно знать, что ничего с тобой силой не сделают.
Это он о?.. Оо-о! Захихикала. У слова «обломаются» появился новый, совершенно неприличный смысл. Но он прав! И, думаю, сплести такое я сумею уже сейчас!

 

Мы решили посоветоваться с лордом Россом — может быть, директор подскажет, что делать дальше. Вообще, последнюю неделю занятия в алхимическом кабинете протекали своеобразно. Связано это было с тем, что мы готовили по заказу гильдии корабелов большую партию лекарственных настоек на спирту, ягодах и целебных травах. Но если целебные настойки достаточно было просто запечатать сургучом и наклеить на бутыль этикетку, то ягодные наливки приходилось пробовать. Пусть немного… но для душевного пения на эльфийском хватало. Когда к нам присоединялся лорд Дэрек, выходил настоящий хор. Однажды на шум притопала леди Матильда, сказала, что это все ужасно антипедагогично, но лорд Йарби налил ей попробовать ликера из таежной голубики, и в итоге она запела с нами. На гномьем.
Кстати, то, что прислала мне Тин, я в какой-то момент отнесла показать лорду Йарби. Ведь прохладного подпола тут не было, а корни не хранятся вечно. Директор осмотрел принесенные растения, потом проглядел приложенный сестрой список.
— Я всё больше хочу познакомиться с твоей сестрой, Тим! Это надо же, какие раритеты она раздобыла… и прислала тебе, чтобы помочь. Наверное, она замечательная девушка. Будешь письмо писать, передавай привет и поклон от меня! Кстати, а волосы и глаза у нее какого цвета?
Я сглотнула. С одной стороны, лорд Росс нравился мне самой. Верилось, что такой никогда бы не продал за пять золотых. И за пятьсот тоже. С другой — все равно он мужчина, и это не лечится. И Тин по-прежнему прячется от правосудия. Но отпишу — может, Тин будет приятно. Тем более что в прошлых посланиях я много раз рассказывала, какой замечательный человек наш темноволосый директор.
— Она красивая… Глаза яркие, зеленые. А волосы черные. Так, лорд Росс, возьметесь отдать те корни, что нельзя хранить, в аптеку?
— Действительно красиво… А, корни? Да, конечно. Но зачем в аптеку? Нам самим сырье нужно. Причем такие редкости пришлось бы вдвое дороже покупать. Так что я тебе дам ту цену, что написала сестра, и еще двадцать процентов сверху.
Ой, это же почти пятнадцать золотых! Куда я их дену? А вдруг снова появится вор?
— Лорд Росс, а вы не сохраните мои деньги у себя?
— Никаких проблем. Пусть лежат. А тебе сейчас напишу просто расписку, сколько и за что именно должен. Тогда, если что-то произойдет со мной, ты все равно эти деньги получишь. Согласна?
— Как это — произойдет? — я была ошеломлена.
— Скорее всего, никак. Но все мы люди… А ты это запомни и на ус намотай: дела нужно держать в порядке, чтобы никто потом тебя недобрым словом не поминал. Поняла?
Я кивнула. Важный урок…

 

Когда мы рассказали о том, что научились тянуть из внутренних источников нити и ими манипулировать или что-то плести, директор только головой покачал.
— Значит, вы вот так легко можете работать с сырой силой… — Лорд Росс почесал подбородок. — Людям этого почти не дано. Нужно быть очень умелым человеческим магом, чтобы вытворять то, что делаете вы уже сейчас. Вот что, попробую я завтра связаться с Дишандром, расскажу, что вы изобрели, и послушаю, что он посоветует делать дальше. Хорошо?
Интересно, кто такой этот Дишандр? Мне было чуть жаль, что неведомый до сих пор приятель и консультант лорда Йарби — это не Шон тер Дейл. О Шоне я вспоминала часто, хотя Асу этого не говорила. Пару раз мне снился черный ворон с блестящими любопытными глазами, а один раз — сам маг, снова превратившийся в черного дракона, взмывшего в небо и улетевшего к далеким горам, за которые опускалось закатное солнце. И каждый раз наутро присутствовало чувство, будто меня похвалили и по голове погладили. У меня самой накопилась сотня вопросов — о драконах, драконьей магии, Академии, человеческих заклинаниях. Пару раз я даже бралась за амулет… и оставляла его в покое. Казалось невозможным отрывать такого человека, как Шон, ради любопытства глупой девчонки. Разберусь сама… А, уж если не смогу, вот тогда…
Ну и еще хотелось, чтобы к нашей следующей встрече мне было чем похвастаться. А пока что? Кое-как вижу ауры, пропускаю на грамматике не больше одной запятой из четырех, ненавижу гномий и знаю три десятка драконьих рун. Кстати, сильнее всего в драконьем языке меня поразило, что столь различные для людей понятия, как «жизнь» и «свобода», в драконьем были почти синонимами. Лорд Лин улыбнулся моему изумлению и сказал, что обыватели часто считают, что драконы обожают сокровища. Но в действительности самое ценное для любого дракона — это именно свобода. Это — образ мысли и стиль жизни. В самом Тер-Шэрранте даже тюрем нет. Изгнать могут, но лишить самого дорогого — никогда.
Мне понравилось, я такое понимала. Наверное, я действительно — дракон.

 

Пока прикидывала, где и как купить сапоги, снег растаял до земли. И проблема перестала быть столь актуальной. А потом я просто начала радоваться, что не купила ничего. Потому что Ас, заболтав мое сопротивление и закончив сводить шрамы, — я хихикнула, когда отсутствие груди как таковой у его «невесты» вызвало у парня грустный вздох, — решил привести в порядок мои растоптанные ступни.
— Пытаюсь представить, что за обувь ты носила. И — не поверишь! — воображения не хватает. Деревянные башмаки? Или железные?
Покосилась вниз, на свои, как я их ласково называла, утиные лапки.
— Лапти. Это зимой. А летом — босиком. И ходила почти все время с грузом в половину себя весом.
— Хм-м. Ясно, муравей ты мой повышенной грузоподъемности… Тут быстро не выйдет. Наверняка история та же, что с руками. Плюс деформация стопы. Потерпишь? Больно не будет, а щекотно — может статься… Так что не брыкайся, ладно?
Не было даже щекотно. Было приятно. Но говорить этого я не стала, и так Аскани умудрялся подвигать меня на невероятные прежде поступки. Например, закончив очередной сеанс лечения, он, сетуя на магическое истощение, падал рядом на кровать. При этом ничего себе не позволял, но само сознание того, что я лежу вот так на постели рядом с парнем, с головой на его плече, в этой самой голове не укладывалось!
Аскани возился с моими ногами больше двух недель. В результате ступни стали заметно уже, мозоли на пальцах и некрасивые шпоры на пятках исчезли, сами пальцы перестали растопыриваться в разные стороны. Даже размер ноги уменьшился! Но теперь мне требовались не только сапоги… Кстати, а летом-то я буду что носить?
— Ну, теперь ты леди от макушки до пяток! Только глянь, какая ножка! — стопа маленькая, подъем высокий. Не знаю, кем был твой отец, но явно не крестьянином, — Ас, чуть надавливая, провел по подошве ногтем. Я брыкнулась. Он оставил в покое ногу и, улыбаясь, притянул мою голову на грудь.
— Мне нравится. Только надо привыкнуть. И придется всю обувь менять. А в школе ее не купишь, — вздохнула я.
— Оставь эту на вырост, — посоветовал Ас. — И у меня тоже проблемы с гардеробом. Как я ни старался быть аккуратным, а все равно и локти протираются, и воротники с манжетами обтрепались. Да и вытянулся я за зиму почти на четыре пальца… пора новое шить. А где?
— Поговорим с лордом Россом?
— Лучше с Дэреком тер Лином. Я заметил, что, хотя он и предпочитает мантию, сшита она явно вручную. И хорошим портным.
— Ага… — засмеялась я. — Заодно выясним, что он к этому портному в Ларран через телепорт ходит. Маг же!
— Интересно… — Ас задумался. — Портальная магия — насколько это сложно? Я спрашивал, так сказали, что ей даже в Академии не учат. Считают опасной.
— Для кого как… — в голове всплыла картинка, как кареглазый маг в черной рясе сует через форточку на Луну руку по плечо. Вот не видела бы сама — нипочем бы не поверила!
— Математика там завернутая. Нам пока такое не по зубам. Слушай, у меня спина дико зудит между лопаток — не почешешь? Кто-то вспоминает, наверное. Если сейчас икать начну, значит, отчим или его законная Янгира. Представляешь, он хотел, чтобы я звал эту акулу мамой!
Я подсунула руку под спину приподнявшегося Аса;
— Почему акулу?
— Ты акул видела? Какие у них глаза? Как черные мертвые дыры. У нее не черные, а бледно-голубые, водянистые, но ощущение то же самое. И сама холодная, безумно чопорная и благопристойная, всегда, даже за завтраком, затянута в корсет. Слова не говорит — тихо цедит. И притом, как акула, кровожадна, беспощадна и всегда голодна. Есть в ней какая-то ненасытность… вечно ей всего мало! Ох, как она убивалась из-за запертой сокровищницы — почти все драгоценности матери тоже остались там. Кроме малости, вроде моей серьги. Я и ухо проколол, чтобы она ей не досталась.
— А это сапфир такой, да? — обрадовалась я поводу спросить. Недавно прямо в библиотеке я пролистала книгу о драгоценных камнях. В принципе, мне дела до них было, как до вулканов Тер-Шэрранта или коралловых островов в морях за землями зарифов. Любопытно… но абсолютно неактуально. Работая в алхимическом кабинете, годам к тремстам скоплю на колечко с камушком, ага!
— Не сапфир, бери выше, — усмехнулся Аскани. — В нашей семье было принято дарить любимым радужные алмазы. И в обручальных кольцах, и просто как украшения. Дороже и реже, чем они, только солнечные камни, которые и можно увидеть лишь в венце Владыки эльфов и коронных драгоценностях нашей императорской семьи.
— А почему он синий? Бриллианты же прозрачные?
— Цветные радужные алмазы — еще большая редкость… Кстати, на кольце, что ты зачаровывала, — парный к серьге. Поменьше по размеру, но тоже неплох. Зря ты его носить не хочешь. Мм-м… еще чуть левее почеши, пожалуйста! Кстати, а что ты летом делать собираешься?
Упс. Спросил. Над этим вопросом я ломала голову уже недели две. Мне очень хотелось съездить навестить Тин. Но жить там почти два месяца — это не просто гусей дразнить, это нарочно нарываться на крупные неприятности. Я ж сама видела в зеркале, как изменилась. Да, осталась тощей, как подрастающий мосластый щенок. Но белая чистая кожа, блестящие волосы, ухоженные руки, яркие глаза и розовый рот — такого уже достаточно, чтобы деревенские, раз меня увидев, начали охоту снова. И опять прятаться в избе, аки мышь из подпола, я не хотела. А по-иному не выходило — любой конфликт испортит жизнь Тин. Я уеду… а вот ей деваться некуда. Надо подождать еще хотя бы год-два, пока магия не позволит мне оставаться в безопасности, не развязывая военных действий. А пока можно встретиться с сестрой в Сухой Сохе, например.
Посмотрела в темные глаза:
— Не знаю. По сестре я ужасно соскучилась, но возвращаться в деревню пока не хочу. Неделю назад я отправила Тин письмо, спросила — как сделать лучше. Она умная, как скажет, так и поступлю. А ты что делать будешь?
— Хм. Тоже проблема… Ведь отравят или убьют. — Лицо друга стало грустным. Взглянул на меня, поправился: — Я хотел сказать, попытаются отравить…
Да нет. Сказал именно то, что думал.
Протянула руку и пальцами погладила его лицо — Ас улыбнулся. Как-то потихоньку, незаметно, он приучил меня к тому, что его руки и стук сердца рядом — не зло. Наоборот, мне стало нравиться ощущать его плечо рядом. И я перестала стесняться, когда в присутствии посторонних, в классе или столовой, он брал меня за руку. Правда, самым интимным жестом, который позволял себе Ас, было просто переплести пальцы наших рук. Хотя даже это казалось мне недопустимой вольностью.
Бри, глядя на нас, умильно вздыхала.
Как-то вечером у меня произошел с ней разговор:
— Тим! Ты не веришь, но он и в самом деле тебя любит!
— Бри, мне тринадцать, ему четырнадцать. Какая любовь?
— Ты не понимаешь… знаешь, когда ты на него не глядишь, он так смотрит на тебя — все девчонки завидуют! Не могут понять, что он в тебе нашел? Мальчишечьи повадки? Ты ж даже на танцы не ходишь! Кстати, хочешь, покажу тебе несколько па? Вдруг пригодится?
Ага, хмыкнула я, вернусь к Тин и буду с медведями танцевать.
— Скажи девчонкам, что он восхитился моей игрой в голкири и тем, что я ни разу не отстала на кроссе от Сианурга, — хихикнула я.
— Ой, скажу! То-то переполох будет!
Следующие пять минут мы валяли дурака, прикидывая, во что может вылиться создание женских школьных команд по голкири. С возней в грязи, тумаками и всем, что полагалось. Представив леди Миат, чинно трусящую с рыжей грушей, которую благовоспитанная Лайри, отставив мизинец, брезгливо держит двумя пальцами за черешок, я чуть не свалилась с кровати. Ну да, на такое стоило бы взглянуть!
— И, Бри… я ему не пара. Он герцог, а я не пойми кто. Пока ему так удобно. Но я понимаю, что Аскани вырастет и все закончится.
— Ну и что? — Бри пожала плечами и закатила глаза. — Будешь потом рассказывать: «Когда я была молода, в меня безумно влюбился один юный герцог…» А, как звучит-то! Есть, что вспомнить! Жизнь прошла не зря!
Я снова захохотала, кусая подушку. Прошедшая к тринадцати годам жизнь с сомнительным достижением в виде герцога без ума — это нечто! Такое только Бри в голову и взбредет!
Вспомнив, как мы веселились, покосилась на свой почетный трофей. Уж да, есть чем гордиться! Внешне мы оба по-прежнему выглядели как две тощие кильки. Он подлиннее, я — покороче. А так — узкие и плоские. Впрочем, драконы часто созревают позже… Лорд Дэрек как-то обмолвился, что в Тер-Шэрранте даже совершеннолетие наступает не как у нас, в восемнадцать, а в целых двадцать пять лет. Но если Ас благодаря эльфийской крови привлекал внимание изяществом и красотой сказочного существа, то на меня второй раз могли взглянуть только аборигены Зеленой Благодени, которые ничего лучше просто не видели. Тот самый рак, который на безрыбье. Помесь плоской камбалы и каракатицы, ага. Или чего-то очень членистоногого…
Вздохнула:
— Времени до каникул еще больше месяца. Но давай поговорим с лордом Россом?
Назад: Глава 26
Дальше: Глава 28