Глава 13
Так и понеслось. Я уже не просыпалась раньше всех — на такое не было сил. Вставала вместе с Бри по ее будильнику, зевала, топала умываться, на перекличку, на завтрак, потом на уроки. К обеду я была уже никакой — такой умственной нагрузки у меня не было до этого никогда. До работы я обычно успевала начать делать уроки, записать на листочек даты, формулы или руны, которые сегодня задали вызубрить, и с этим листочком отправлялась в кабинет алхимии. И там, пока возюкала пестиком в ступке или занималась возгонкой очередной дурнопахнущей субстанции, косила глазом в свою шпаргалку, проверяя — хорошо ли всё запомнила?
Иногда лорд Йарби отрывал меня от этого занятия. Обычно такое случалось, когда нужно было приготовить какую-то новую смесь с неизвестными мне ингредиентами. На объяснения мой руководитель не скупился. На трех языках давал названия — два из них я записывала в транскрипции — перечислял свойства, рассказывал о том, где растет и как применяется. И, самое любимое — показывал не картинки из книжки, а создавал трехмерные иллюзии обсуждаемого растения. Интересно, что некоторые из трав были мне знакомы — они росли близ Зеленой Благодени. Просто мы с Тин не знали, как они называются и чем могут быть полезны.
Иногда, видя мой интерес и горящие глаза, учитель после окончания работы рассказывал о каком-нибудь из уголков Империи, где успел побывать. И по ходу дела для наглядности творил мороки… Мне понадобилось три дня, чтобы выпросить у него обещание, что он научит меня этому заклинанию. Я была даже готова отказаться от трехнедельного заработка, о чем и сообщила. Директор понимающе улыбнулся и напомнил, что обещал учить меня и так.
В остальном все было спокойно. Огурец поправился. Я привыкла к неодобрительным взглядам слева и процеженному сквозь зубы «краш фэк!» или брошенному в мою сторону «тупица!». Просто не реагировала и не разговаривала. Решила, что этот упырь для меня не существует. Герцог Пустое Место.
У нас начались уроки по стихосложению. Оказалось, заклинания не берутся с потолка — их придумывают. И почему-то магическое поле охотнее всего отзывается и резонирует именно с рифмованными строками. То есть можно формулировать приказы и без рифм… но тогда эффективность упадет в разы. Ну и к тому же данный предмет считался полезным для развития эстетического чувства и общего культурного уровня учащихся. Мой уровень пока был вровень с перекопанным картофельным полем — ничего, кроме «брюква — клюква», я зарифмовать, несмотря на все потуги, не сумела.
Иногда после ужина я сбегала в конюшню — посидеть в деннике у Прибоя. Он радовался компании, а мне нужно было просто побыть одной — столько людей вокруг меня не было еще никогда в жизни. Иногда хотелось удрать за горизонт, лишь бы стало тихо.
В пятницу вечером, доделав уроки, я смылась на конюшню — голова болела, в глазах плясало что-то труднораспознаваемое трехзначное. Села на чистые опилки у ног вороного, закрыла глаза. Прибой свесил морду и стал шлепать губами у моего уха. Я протянула руку, почесывая его подбородок. Конь довольно фыркнул.
— Что ты делаешь с моим конем? — в голосе звучали лёд и яд.
— Сам видишь, ничего, — вздохнула я. — Просто сижу рядом.
— Лжешь. Прибой никого, кроме меня, к себе не подпускает! И, раз уж мы тут одни, хочу спросить еще кое-что. Советую сказать правду, иначе мне придется её из тебя выбить. Итак, говори: чем ты меня подпоил?
— Что-о?
Псих это больной на голову, а не герцог!
— Повторяю вопрос: чем ты меня подпоил?!
— Когда?
— Та микстура, якобы от простуды — что там было?
Он это серьезно? Похоже, что да. А если он меня в чем-то обвинит, что же мне делать? Он герцог, а я кто? Приблудная девчонка без роду и племени, шлюхино отродье. Кому из нас поверят? И что со мной будет? Что же делать? Ох, сделаю, что смогу… Помоги, Лариша!
Уставилась на него, глядя глаза в глаза:
— Я клянусь своей жизнью и своей магией в том, что в питье, еде, лекарствах, которые ты принимал, не было ничего вредного или необычного. Пошли, я докажу!
Встала, чмокнула под злющим взглядом брюнета Прибоя в нос и вышла из денника.
— Идём!
— Куда?
— Узнаешь. Согласись только, что твой вопрос был для меня неожиданностью.
В жилой флигель я возвращалась, как под конвоем. Он шел сзади и буравил меня тяжелым взглядом, направленным в основание шеи. Я чувствовала его физически и сдерживалась, чтоб не поёжиться, передернув плечами. Так, а дальше-то как? Не могу ж я этого упыря у всех на глазах в свою комнату тащить? А что скажет Бри? А леди Миат? Притормозила на лестнице:
— Жди здесь, я сейчас, — и, не дожидаясь ответа, дунула вверх по ступеням. Домчалась до комнаты, схватила из шкафа котомку и рванула назад.
— Сам видишь, времени подменить что-либо у меня не было. Согласен?
Он кивнул.
Я ткнула котомку почти ему в лицо:
— Узнаешь?
Он кивнул снова.
Расстегнула ремешки, которые Тин приучила меня аккуратно затягивать, чтобы содержимое — пакетики с сухими травами — не могло рассыпаться или перемешаться. Раскрыла:
— Гляди!
Потом сунула внутрь руку и достала со дна тот самый, на две трети пустой, флакон.
— Узнал?
Третий кивок.
— Вот возьми его и отнеси тому, кому веришь. Пусть посмотрит, что там. Но потом верни мне именно флакон. Выбросишь, клянусь — нос расквашу! Мне нужны не твои поганые деньги, а лекарство от ангины!
Он смотрел на меня растерянным взглядом. Кажется, в какой-то момент до него и без анализов дошло, что я говорю правду. Но бутыль всё же взял.
— Хорошо, верну. Но выходит, я сам? Я это сам?!
О чем толкует этот псих?
Уставилась на него зло:
— Не знаю, о чем ты, но я тоже не в восторге от твоего общества. Жаль, директор наотрез отказался пересаживать меня за другую парту. Может, сам его попросишь? Тебе он не откажет. — Повернулась спиной и бросила через плечо: — Прощай!
— До завтра! — растерянно отозвались из-за спины.
Это он вдруг решил вежливо попрощаться? Чудной какой-то!
Еще страннее стало утром, когда, садясь за парту, я услышала: «Привет». Машинально пробормотала ответное «Здбрутрм!» и села, уставившись в доску. По счастью, на этом приступ говорливости моего соседа иссяк.
В субботу после обеда на выходе из столовой я поймала Кирана.
— Кир, у меня есть час до работы. Объясни мне, что это за голкири? Чтоб понятно было, лезть мне в это или нет.
Блондин солнечно улыбнулся и взъерошил растопыренными пальцами волосы надо лбом:
— Да расслабься — тебе точно понравится! Но давай, покажу. А что за работа?
— Помогаю лорду Йарби в алхимическом кабинете.
— Молодец! — голубые глаза с уважением посмотрели на меня. — Зак хотел, да директор его не взял. Так, ну гляди, вот мы и пришли!
Куда пришли? Мы ж стоим посередине лесистой части нашего парка!
— Часть леса огорожена лентой. Есть две корзины — вот… — палец ткнул вправо и вверх, где к поперечной перекладине между двумя деревьями на высоте семи локтей была привязана здоровенная корзина из ивовых прутьев, — …и вон! — вдали, как гигантское гнездо, темнела другая корзина. — Правила просты. Есть две команды из шести человек каждая и одна груша с ручкой. Надо закинуть сей плод в корзину соперников. Если запрыгнешь еще и сам, то вместо одного очка команда получит два. Игра идет в два раунда по полчаса каждый. За ленточки не выбегать, магию не применять, не кусаться, в глаза не тыкать, между ног не бить. Вот и все! Ну как, нравится?
Я неуверенно кивнула.
— Ну, значит, завтра в одиннадцать утра собираемся у общаги. Форма одежды свободная, своих и чужих различают по головным повязкам. Мы — чайки. Голубые.
Вечером, пока разминала в ступке, а потом развешивала и фасовала по бумажным пакетикам толченые корни лопуха, задумалась о темноглазом вельможном упыре с серьгой в ухе. Как-то из тех кусочков, что были мне известны, не складывалась картина счастья и благоденствия. Ну, вот еще раз. Первое — он оказался в воде и погиб бы, не вытащи я его на берег. Второе — пропал юный герцог, но его никто не ищет — ни на дороге, ни в реке. Третье — у этого типа настоящая паранойя. Либо он псих, на что не похоже, либо для этого есть основания. Четвертое — учиться в «Серебряном нарвале», во всяком случае в первом классе, ему нечему. Но он почему-то ходит на уроки и не против такой пустой траты времени. Пятое — он живет с остальными в общежитии, а мог бы поселиться во дворце в городе. Пусть он тут один в комнате, что, кстати, объясняется все той же паранойей… но ест в столовой со всеми и ходит в общий душ. Шестое — он приволок в школу единственное существо, о котором тепло говорил в моем присутствии, — своего жеребца Прибоя. Седьмое — он не ищет дружбы и не рвется завязывать новые знакомства. Восьмое сформулировать не удалось — просто вспомнилось, с каким лицом он сидел у ног своего коня. Такое было мне знакомо по личному опыту: я сама когда-то после очередной порции полученных побоев убегала и пряталась в стойле коровы Милки и, гладя ее теплый нос, искала любви и утешения, которых не могла найти в мире людей.
Я не была уверена, что делаю правильные выводы или знаю все факты, но у меня выходило, что он безумно одинок, не слишком счастлив и что ему грозит опасность. А на территории школы он ищет убежища, ведь наше учебное заведение находится вне юрисдикции светских властей, а подчиняется напрямую Совету Магов. Не будь бы он парнем, я б его пожалела. А так? Ну кто обещал, что будет легко?
Вечером Бри притащила домой неведомо где добытый рассыпчатый сладкий пирог с яблоками. Вообще-то, в «Правилах распорядка» было написано тушью по пергаменту, что питаться в комнатах не разрешается. Но это только делало незаконную добычу еще вкуснее и желаннее. Мы честно поделили лакомство пополам и, погасив свет, залезли с ногами ко мне на постель. Привалились к стенке и с упоением зачавкали…
— Тим, а лорд Ансаби по-прежнему с тобой не разговаривает? Я тут смотрела на него в столовой — та-а-акой красивый! Я не могу! Если б он подошел ко мне ближе, чем на три шага, я б, наверное, в обморок упала от счастья!
— На уроках нет. Как с истуканом рядом сидишь. Но помнишь, я за словарем ходила? Так я с ним в библиотеке столкнулась, — жуя, не очень внятно сообщила я.
— И?! — в голосе Бри звучала надежда на нечто, мне непонятное. Наверное, ей зрились романтические поцелуи за стеллажами.
— Что и?! Он на меня налетел, я уронила ему на ногу энциклопедический словарь, он сказал какие-то слова, которых в том словаре не было, — хмыкнула я. — Я выслушала, подняла книгу и пошла дальше.
— Тим! Ну что ж ты такая!
— А что я должна была сделать?
— Ну, всплеснуть руками, ойкнуть, захлопать ресницами, начать извиняться, заплакать, наконец… и добиться, чтобы он сам поднял словарь.
— Зачем?! — изумилась я. — И ты не забыла, что меня все принимают за мальчишку?
— А это неважно! Ваши руки бы соприкоснулись, вы почувствовали бы волнение и томное стеснение в груди… — с завываниями начала вещать Бри.
Так, надо сообразить, что за ерунду она читала последней. Кажется, что-то эльфийское. Представила эльфийку, роняющую эльфу на ногу энциклопедический словарь, и прыснула от смеха, рассыпая по кровати крошки. Ой, а спать-то теперь тут как?
— Тим, что с тобой? — обеспокоенно поинтересовалась Бри.
— А вот представь… — начала я, как могла, в ярких красках расписывать сцену романтического эльфийского знакомства. В итоге Бри закашлялась и тоже оплевала мою постель пирогом. Потрясающе. И что теперь? Что-что, вытряхнуть надо, иначе спать невозможно будет. А куда? Не на пол же?
Взяв белую простыню за четыре угла, забралась на стол. Распахнула одной рукой створки окна. Высунулась наружу и только начала трясти полотнищем, как снизу послышался знакомый голос:
— Краш фэк! Какого тролля?!
Я чуть не упустила простыню в окно и не улетела туда сама. Свалилась с подоконника, сложившись вдвое от истеричного хохота.
— Ти-и-им?! Да что с тобой?
— Три шага, Бри, да?! Ты знаешь, кто под нами живет? А я ему крошек твоего пирога за шиворот насыпала! — и заржала снова, колотя по воздуху пятками.
Нет, ну надо же!
Бри выпучила глаза и тоже начала хохотать.
— Краш фэк! — передразнила я низким голосом, копируя негодующие интонации.
— Ыы-ы! — поддержала меня Бри.
С ума сойти!
Вот зачем, спрашивается, в выходной, когда нет никаких занятий, устраивать перекличку? Дали бы поспать хоть раз в неделю!
Мы с Бри, подпирая друг друга, стояли, как обычно, за спиной Кирана. Тот обернулся, зевнул:
— Вот вы приходите вместе, за руки держитесь. Создается впечатление, что у вас что-то есть. Может, вы и живете вместе?
Мы с Бри переглянулись и по-дурацки захихикали. Потом подружка в своей манере толкнула меня локтем в бок:
— Смотри, кто здесь! А недово-о-ольный, жуть! Как вспомню вчерашнее…
Я покосилась туда, куда уставилась блондинка. В стороне ото всех, сложив руки на груди и задрав подбородок, стоял мой упырь с непроницаемым выражением на высокомерном бледном лице. Темно-серый элегантный костюм с приподнятым кроем плеч, свободно распущенные черные волосы до талии, на пальцах видной мне руки пара колец. В ухе — серьга, казавшаяся в утреннем тусклом свете каплей синей мглы. На четыре шага вокруг — пустота, будто он своей волей создал запретную зону. Зато за ней, и справа и слева, собрались группки шушукающихся девиц. Парни неодобрительно косились на все это издали.
Зевнула. И что они в нем находят? Зато у Бри восторг, к моей радости, повыветрился. И теперь при виде этого типа она начинала не глаза в экстазе закатывать, а прикусывать губу, чтоб не захихикать.
После завтрака я потянула подругу в конюшню — было там кое-что, мне необходимое. Сунулась в шкафчик, взяла чистый скатанный бинт. Пока возилась, Бри решила, пользуясь случаем, посмотреть на Прибоя. Лучше б она этого не делала! Я уже закрывала дверцу, когда за спиной раздался испуганный визг Бри, потом грохот копыт по перегородке — вставший на дыбы жеребец со злобным ржаньем пытался добраться до шарахнувшейся к другой стороне коридора подруги.
— И вправду, людоед! — ахнула Бри.
— Да нет, он хороший, — улыбнулась я. — Смотри сама! Только никому не рассказывай, ладно?
Блондинка неуверенно кивнула.
Я подошла сбоку к решетке. Опустившийся на четыре ноги Прибой обернулся и вопросительно коротко заржал.
— Есть, есть у меня для тебя кусочек хлеба с солью, — улыбнулась я. Открыла денник и шагнула внутрь, обнимая шею коня…
Пока шли назад, в корпус, Бри качала головой:
— Удивительно, у тебя он совсем другой, ласковый. Как ты это делаешь?
— Сама не знаю. Но меня даже пчелы не кусают, — пожала плечами я.
— Пчелы?! Ой, я не спросила — а бинт тебе зачем?
— А как? Грудь надо забинтовать. Ее у меня и нет, но вдруг кто схватится? Там все же мягче, чем должно быть у парня.
— Аа-а…
К одиннадцати утра у выхода на улицу собралась куча народа. Смотреть на голкири. Я от всей души жалела, что ввязалась в эту затею. Тем более что на фоне Кира с Заком, бывших в нашей команде, выглядела, как воробей рядом с парой петухов.
— Не бойся, — хлопнул меня по плечу Кир. — Ты быстро поймешь, что надо делать. Хотя тебе делать ничего и не надо — просто держись с нами рядом. По моему сигналу лови грушу, и мы закинем вас с ней в корзину!
Ага. Закинут. А спускаться я как оттуда буду?
— Кир, а лазить по деревьям можно? — зачем-то поинтересовалась я.
Голубые глаза захлопали. Зак тоже с интересом уставился на меня.
— Вообще, я никаких запретов не видел. А ты что, лазаешь?
Ну, я столько раз забиралась тролль знает куда за чагой, разными лишайниками и просто потому, что мне нравилось карабкаться вверх и вверх, чтобы высунуть голову из веток на вершине кроны и увидеть колышущееся море листвы, залитое светом… вот только грушу куда девать? Кстати, а какая она, эта груша?
Оказалось, действительно груша. Такая оранжевая набитая тряпками фигня в локоть длиной. С кожаной ручкой-держалкой вместо черенка.
— Она зачарована, чтоб в грязи не пачкалась, — пояснил Зак.
Я потянулась к груше — надо ж хотя бы знать, сколько эта штука весит?
— А нести ее как нужно?
— Ну, обычно хватают руками за черешок — это удобно. Но в правилах ограничений нет, — Кирана, похоже, забавляли и мой интерес, и мое волнение.
За лентой, ограждавшей игровое поле, толпился народ. Я увидела тихо переговаривающихся лордов Йарби и Лина. Подол синей мантии нашего изящного математика, несмотря на талый снег под ногами, каким-то образом оставался сухим и чистым. Интересно, он такой аккуратный или это магия? Леди Изолт, подпирающая по соседству с лордами здоровую сосну ей самой под стать, поймала мой взгляд, подняла бровь и подмигнула. Ага, Валькирия знает! Как и толпа хихикающих девчонок, собравшихся вокруг нашей старосты.
Вчера вечером я сама подошла к леди Миат и предупредила ее о том, что собираюсь завтра играть с парнями в этот самый голкири. Сначала она посмотрела на меня крайне недовольно, но, когда я добавила, что спросила разрешения на это непотребство у директора и тот дал добро, кивнула.
И, наконец, еще у одной сосны стоял обладатель темно-серого костюма эксклюзивного пошива и сияющих сапог. А этот что тут потерял? Было нехорошее чувство, что приперся упырь специально, чтобы посмотреть, как я опозорюсь.
Парни из другой команды были мне незнакомы за исключением малыша Винади из нашего класса. Очевидно, ему была предназначена та же роль довеска к рыжей груше, что и мне. Сейчас Винади ерошил русые волосы, на симпатичном лице было написано недоумение. Посмотрел на меня. Встретившись глазами, мы понимающе вздохнули. Похоже, оба пытались понять, в какую фигню мы влипли и как из нее выбраться с наименьшими потерями.
Капитаны команд — наш Киран и черноволосый Йорд из выпускного класса — бросили монету — разыграли, где чья корзина. Потом груша, которую все почему-то звали мячом, взлетела в воздух… и понеслось.
Скоро я поняла, в чем фишка. Точнее, фишек было много. Первая — что брошенная груша из-за смещенного центра тяжести летела кувыркаясь — и часто совершенно не туда, куда ее кинули. Вторая — что поймать эту самую грушу без навыка можно было только напрыгнув на нее и прижав к животу. Третья — что среди деревьев не больно-то будешь швыряться, грушами али еще чем — ветки не дают. Четвертая — что среди деревьев и не разбегаешься — стволы мешают. Засмотришься на грушу и «бумм!» — получай фонарь на лбу.
Мелкие мы с Винади держались в стороне, следуя за общей свалкой. Остальные с энтузиазмом наскакивали друг на друга, по поводу и без. Яркие головные повязки — красные и голубые — были еще чистыми. Как и мы с Винади. А вот всё остальное уже нет. Если б Кир не был легко опознаваемым ярким блондином с торчащими вихрами, я б вообще не знала, за кем бежать и куда смотреть.
Пару раз грушу уже зашвырнули по корзинам. Зрители искренне радовались, что мы носимся туда-сюда не зря. Снег под ногами быстро превратился в месиво… Интересно, это по задумке — зимняя игра, или еще одна фишка из разряда счастливых совпадений?
— Тим! — услышала я голос Кира. — Беги сюда и лови!
Послушно рванулась вперед, увильнув от протянутых рук какого-то красноголового, в прыжке прижала к пузу грушу, сгруппировалась, как объяснил мне вчера Кир. Блондин вместе с Заком поймали меня на переплетенные руки и швырнули куда-то в небеса… Ой, я летю-ю!!!
Кинули точно. И хорошо, потому что я настолько растерялась, что просвистела бы мимо корзины, так и не бросив в нее мяч. А так влетела туда вместе с грушей. Почему-то спиной вперед. Но это было неважно — парни внизу прыгали, обнимались, лупили друг друга по плечам и орали: «Чайка, чай-ка!»
Ладно, я рада, что они рады, — но как мне теперь отсюда слезать?
— Тим, давай, прыгай мне на руки! Я тебя поймаю! — позвал снизу Кир.
Я помотала головой. Высоко. И вообще, к парню в руки? Сама? Да ни за что! Высунувшись из корзины, кинула Заку мяч. Вскарабкалась на горизонтальный шест, придерживаясь за ветку над головой. До ближайшего ствола всего несколько шагов — пробегу! Опора оказалась влажной и скользкой, я чуть не потеряла равновесие, но до дерева добралась. Повисла на руках на шесте, обняла ногами ясень и съехала вниз, на землю. Жаль только, что теперь туника со штанами грязные.
В момент, когда ноги коснулись травы, показалось, что со стороны зрителей пришла волна одобрения.
А я, пока была наверху, сумела рассмотреть поближе сплетение горизонтальных ветвей над корзиной. И прикинуть, как туда можно забраться с земли самой.
Следующим в корзине побывал Винади. Со стороны его бросок или, точнее, бросок им, выглядел здорово — неужели я тоже летела вот так? И он без сомнений сиганул вниз, прямо в руки Йорда, который подхватил его, на мгновение прижал к себе, а потом аккуратно поставил на землю. Может, ничего страшного? И зря я отказалась от помощи Кира? Помотала головой. Самой к парню в руки? Вздохнула — нет, не могу!
За короткий перерыв мы успели кое-как отдышаться. Счет был три-три, но обе команды были готовы землю рыть, чтобы добиться победы. Я почувствовала, что тоже заразилась этим непонятным психозом.
Вылился нам нездоровый энтузиазм в непрекращающуюся потасовку. Никто не мог никуда добежать, потому что все хватали всех за ноги или бодали головой в живот и валили на землю. Очень интересная игра, ага! Ну и долго это будет продолжаться?
Дождавшись, когда Кира в очередной раз выкинуло из кучи-малы, подскочила сбоку.
— Кир! Отними мяч и передай мне!
— Тим, не будь дураком, тебя затопчут!
— Не затопчут…
— Ну, смотри!
Когда Кир сумел швырнуть мне мяч, я не стала медлить ни секунды. Рванула к облюбованному дереву, нашаривая держалку груши. Сзади громко топали, пыхтели и ругались… Успев перехватить черешок зубами, оттолкнулась с разбега от ствола ногой, по инерции взбегая на нижний сук. Мотнув головой, перебросила грушу за плечо — тяжелая, зараза! Скосила глаза — туда я залезла-то? Вроде, туда…
Дальше начался балаган. Зрители сначала захихикали, потом заржали, глядя на то, как я со свернутой шеей осторожно перебираюсь с ветки на ветку. Подо мной суетились голубые и красные. В какой-то момент красные попробовали бросить мне наперехват Винади, но у меня опыт древолазанья был больше — я вовремя, аки белка с шишкой в зубах, сиганула на соседний ясень.
Когда добралась почти до корзины, мне в голову стукнула дурная мысль порадовать народ. Разжала зубы и, перехватав грушу руками, громко всех оповестила;
— Я — чайка!
После чего снова схватила черешок зубами и замахала руками, изображая крылья. Киран хлопнул по коленям ладонями и сел на землю, остальные тоже были рады узнать, кто я такая. Со стороны зрителей слышался хохот и девчоночьи визги. Насладившись произведенным эффектом и взмахнув еще раз крылами, примерилась и сиганула ногами вперед прямо в корзину.
Дура! Могла б сообразить, курица безмозглая, что дно ивовой корзины не предназначено для влетания туда пятками вперед девиц с грушами в зубах. Я чуть не просвистела насквозь… Так и застряла — над корзиной голова со сжатыми зубами, а из дна две дрыгающихся ноги торчат.
— Го-о-ол! — оповестил всех радостный Киран.
Угу, у них гол, а я тут торчу, как репка в огороде… А дно, вообще, вот-вот вылетит нафиг. Со мной вместе.
— Тим, отпускай грушу и падай вниз, я ловлю!
Придется. Иначе так и буду зимовать в этом гнезде — наверх уже не выкарабкаться. Разжала зубы, подняла над головой руки, пару раз дернулась, выкручиваясь, и полетела вниз.
Киран поймал меня в воздухе, прижал к себе, смягчая удар, и аккуратно опустил на землю.
— Ну, Тим, ты молодец!
Игра, со счетом пять — три в нашу пользу, завершилась. Меня хотели то ли обнять, то ли качать, но я сбежала. Но всё равно все были рады. И только вид излучавшей неодобрение темно-серой спины уходившего в сторону общаги упыря меня почему-то расстроил.
После обеда я засела за уроки. Киран и Йорд, бывшие по жизни друзьями, собирались в город, пошляться по ярмарке и выпить пива. Меня позвали, но я объяснила, что с заданиями завал, и отказалась. Как это сделать, не обижая, я уже знала. Достаточно сказать просто «в следующий раз».
Вообще, кроме уроков, я хотела немного поразмыслить. Вот в деревне все было просто. Парень и сволочь были понятиями-синонимами. А тут выходило по-другому. Вопрос — а почему? Потому что парни бывают разными? Или потому, что они принимают меня за своего? А узнав, что я — девчонка, снова превратятся в гадов? Вот не знаю…
Решив, что выводы пока делать рано, занялась рисованием очередных десяти гномьих рун, которыми намедни осчастливила нас леди Матильда.
Бри, уже справившаяся со своими заданиями, покрутилась вокруг меня, вздохнула и убежала в гости в другую комнату, пообещав принести что-нибудь вкусное. Вроде девушки тоже собирались на рынок.
Через час я устало потерла руками глаза — ну не привыкла я к такому! Получалось, что единственный выход — тупо повторять и повторять упражнения и зубрить все, что полагалось знать. По такому принципу можно очистить от навоза самый большой и запущенный коровник Сила тупого труда, ага.
Легла на постель, вытянув ноги. Закрыла глаза. Похоже, в общежитии сейчас немного народу — большая часть усвистела в город, развлекаться. Почти прямо подо мной кто-то ходил. И в тот момент, когда я его почувствовала, замер. А потом сдвинулся так, чтобы оказаться прямо подо мной, и снова застыл. Упырь?
Открыла глаза. Выходит, он тоже сидит в комнате. В город не пошел.
Вздохнув, начала читать по складам «Траххшгар шторнглид веттершаг…»
Интересно, я хоть правильно слова выговариваю? То, что язык узлом завязывается, еще не повод считать, что всё верно. Ладно, домучаю эту жуть, схожу на конюшню.
Заслужила.
