Книга: Путь магии и сердца
Назад: Глава 3
Дальше: Глава 5

Глава 4

Я не заметила, как уснула, а проснулась от лёгкого прикосновения к щеке и насмешливого шёпота:
— Мелкая… Мелкая, хватит храпеть…
Что?! Кто храпит?! Я?..
Я аж подпрыгнула и чуть не впечаталась лбом в подбородок Кира.
Моя прыть, равная попытке покушения, удостоилась тихого смешка.
— Просыпайся, — повторил боевик. — Нужно вернуться в академию до того, как твои поклонники запаникуют и пойдут к преподам.
Я не сразу сообразила, что к чему, и место, которое Кир позволил называть своей берлогой, вспомнила не сразу. Тут по-прежнему пахло сыростью, но свет был приглушён, будто кое-кто… ждал, пока высплюсь.
— Который час? — голос прозвучал хрипло.
— Не знаю, но полночь миновала точно, — отозвался Кирстен. Протянул руку, хотя помочь выбраться из вороха юбок точно не мог.
Я с великой неохотой впихнула ноги в туфли, стянула камзол.
— Оставь, — велел синеглазый.
Замерла, окинула благодетеля пристальным взглядом. Отдав камзол, боевик остался в тонкой шёлковой рубашке. Ворот был расстёгнут, чёрный цвет ткани подчёркивал белизну кожи. Такая только у северян бывает, ну и… у благородных верилийских девиц, которых всё лето заставляют купаться в молоке и берегут от солнца.
— Эмелис, я не сахарный, — угадав ход моих мыслей, заявил Кир. — Не растаю. А ты замёрзнешь и простудишься.
Не хотела, но как-то так вышло, что хлюпнула носом.
— Что, уже? — возмущение в голосе боевика было наигранным, но почему-то приятным.
Пришлось снова накинуть камзол на плечи и отдать ладошку на откуп этому странному брюнету, который…
— Кир, ты умеешь видеть ауры?
До меня только сейчас дошло. Ведь нам удалось скрыться именно потому, что Кир видел, чувствовал преследователей. Но дара менталиста у него быть не может. Он боевик, с долей способности к универсальной магии. Боевикам, равно как и защитникам, видеть ауры не дано, а универсалам это очень-очень сложно.
— У меня есть амулет, — признался парень.
Я шумно выдохнула. Не то чтобы я против менталистов, но… их никто не любит. Они слишком много знают, слишком много видят.
— Расслабься, — сказал Кир, помогая подняться на ноги.
И я действительно расслабилась. Тот, кто сам под завязку набит секретами, чужие тайны трогать не станет. А Кирстен далеко не прост. Один только амулет чего стоит. Ведь секрет изготовления и настройки подобных пару тысячелетий считается утерянным…
— Ты в родстве с Тердоном из рода Дерс? — догадалась я. Знаю, что вопрос некорректный, но всё-таки.
— В очень дальнем.
Вот теперь ясно. И про амулет, и про то, как Киру удалось найти потайной вход в башню, — мы ведь в одной из двух сохранившихся башен, это очевидно.
— Эмелис, не дрожи, — сказал боевик. — Всё хорошо.
И я поверила. Просто не могла не поверить.

 

Ночной лес казался не только зловещим, но и бесконечным. Стоило представить, как пробираюсь тут одна, по коже побежал мороз. Или дело всё-таки в погоде? Ведь действительно холодно, даже пар изо рта идёт.
Кирстен крепко держал за руку, шёл не торопясь. На границе леса погасил магический светлячок. А когда мы приблизились к полоске луга — условной границе между территорией академии и всем остальным миром, остановился.
— Иди сюда, — шепнул брюнет и, прежде чем успела опомниться или возразить, подхватил на руки.
Его шею обвила инстинктивно. И лишь потом спросила:
— Кир, зачем?
— Тут роса, а ты в туфлях, — пояснил парень. — Ноги промочишь.
Тропинок действительно не было, а шанс промочить ноги в самом деле имелся. Но мне всё равно очень неловко стало. Тем более от магов подобной галантности не дождёшься — сейчас в Кире говорил аристократ.
— Ты до неприличия лёгкая, — сообщил боевик и понёс туда, где чернели корпуса академических зданий.

 

По мощённым плиткой дорожкам шла уже сама. Приподнималась на мысочки, чтобы не шуметь — в ночном безмолвии стук каблуков казался оглушительно громким, будто не девушка идёт, а рота королевской гвардии марширует.
Кирстен глядел на мои старания с лёгкой улыбкой, учтиво держал локоть. А я на этот локоть опиралась, совершенно беззастенчиво, почти нагло.
Когда оказались у входа в женское общежитие, я таки вернула боевику камзол. Сказала тихо:
— Спасибо.
— Не за что, — ответил брюнет.
Дождался, пока взойду на крыльцо, открою дверь, и лишь после этого удалился. А я… я наконец смогла вздохнуть спокойно.
Ну слава Богине! Добралась!

 

Утро началось с отчаянного стука в дверь. Я пыталась проигнорировать неприятный звук, даже одеяло на голову натянула и ухо ладонью прикрыла, но увы. Визитёр был крайне настырен.
Пришлось встать, накинуть халат. Вот только отпирать не спешила.
— Кто? — спросила я.
Ломиться перестали. Повисла очень долгая, очень нервная пауза. После снаружи донёсся тоненький голосок:
— Эмелис? Эмелис, ты там? Открой, пожалуйста…
Веза. Очень приятно.
Жез и Дирра тоже, поди, рядышком.
Чтобы не выпалить всё, что думаю об этой троице, пришлось прикусить язык. Тоже мне подруги.
— Девочки, идите мимо.
Опять пауза и крайне жалобное:
— Эмелис, ну пожалуйста. Мы же волновались…
Ага, ну конечно.
— Эмелис, мы как лучше хотели, — встряла Дирра. — Мы думали…
— Девочки, идите мимо! — повторила на порядок громче и куда злей.
— Но Эмелис…
Я продолжать разговор не планировала, от двери отошла. Снаружи заныли о моей нерешительности, об искреннем желании помочь и прочих глупостях.
О! То есть они ради меня старались? Обо мне пеклись? Ну надо же!
Не знаю, как у них в Дурборе, а у нас, в Верилии, за подобную заботу не благодарят, за неё бьют. Впрочем, в родной альма-матер никто на столь низкий поступок не способен. Даже Селла — самая вреднючая девица на нашем факультете, и та поостереглась бы.
Сна после столь «замечательной» побудки не осталось, а желание идти на завтрак умерло в зародыше. Поэтому подхватила с полки учебник по физану, достала из чемодана вторую, последнюю коробку медовых конфет и снова завалилась на кровать.
Под дверью по-прежнему скулили, но мне было плевать. Толку от этих слов? Поступки всё равно сказали больше.
Когда незабвенная троица всё-таки удалилась, я со спокойной совестью посетила расположенную в конце коридора умывальню. После заправила постель, надела простое платье и переместилась за письменный стол. Шутки шутками, а физан действительно стоит подучить — гоблинообразный Ликси на попятную идти не собирается, это очевидно.

 

Да, завтрак я пропустила, но игнорировать обед не могла. Во-первых, в самом деле проголодалась, во-вторых… именно тут проходила грань между благоразумием и трусостью.
Едва часы на башне главного учебного корпуса пробили полдень, обулась и подхватила плащ — благо тот, вчерашний, не единственным был. Заперла дверь комнаты, надела цепочку с ключом на шею и поспешила вниз.
Сокурсницы реагировали на моё появление совершенно обычно — кто-то кивал, кто-то улыбался, кто-то здоровался вслух. Я тоже кивала и улыбалась, всё сильней убеждаясь в мысли: о вчерашней прогулке к развалинам замка Тердона никому неизвестно. Что ж, это к лучшему, меньше пересудов будет.
Миновав широкую, но довольно крутую лестницу и крошечный, ничем не примечательный холл, вышла на улицу. Тут же поёжилась — дурборская осень на порядок холодней нашей, и даже солнце, увы, не греет. Но не это главное… У крыльца, в паре шагов от последней ступеньки, отиралось незабвенное трио. Не Дирра и компания, нет. Боевики!
Меня заметили сразу. Мгновенно вытянулись по струнке, расправили плечи. Все сосредоточенные, серьёзные, даже неугомонный Питкар.
Джаст открыл было рот, но я слушать не собиралась — вскинула руку в предостерегающем жесте и одарила парней взглядом взбешённого василиска.
Партнёр по боям предупреждению внял. До рыжего пятикурсника тоже, кажется, дошло. А вот блондинистый Май лишний раз подтвердил, что в его черепной коробке только ветер.
— Мелкая, ты где была? Мы с ног сбились! — И столько претензии в голосе…
Как и в случае с девчонками, пришлось прикусить язык. Нет, слова-то я знаю, но произносить их считаю ниже своего достоинства.
— Да говорю же, она с Киром была, — встряла в разговор зеленоволосая Даяна. Магичка появилась столь неожиданно, что я вздрогнула. — Её Кир из замка увёл.
Обсуждать эту тему, равно как и другие, не собиралась. Молча спустилась вниз и направилась к столовой. На попытку парней приблизиться отреагировала ещё одним взглядом василиска, а для особо «сообразительных» добавила вслух:
— Видеть вас не желаю!
Отстали. Ясно, что не навсегда, но, по крайней мере, до столовой добралась нормально.
А там, в пропитанном запахом пряностей и поджаренного мяса зале, ждала ещё одна неприятность…
Компания Дирры в полном составе сидела за одним из центральных столов. Девчонки выглядели насупленными, парни хмурились. И только Милли, которая так и не попала на девичник, завидев меня, улыбнулась и махнула рукой.
Я на улыбку не ответила. Взяла поднос и отправилась добывать обед. А получая из рук дородной поварихи миску супа, тарелку с отбивной и салат, совсем приуныла: я, конечно, не только с Диррой общаюсь, но… обедать теперь не с кем. И свободных столов, как назло, не наблюдается.
В итоге решилась подойти к Тэссиану. Сухопарый помощник ректора посещал столовую для студиозусов на правах лазутчика, присматривал, что и как. Он всегда ел в одиночестве, и я искренне опасалась, что присоединиться не разрешит. Но Тэс принял на удивление тепло.
— Садись, конечно, — сказал парень. Кивнул на столик Дирры, полюбопытствовал: — Поссорились?
— Да, — не стала лукавить я.
— А из-за чего, если не секрет?
— Кое-кто слишком много себе позволяет.
— И этот кое-кто — не ты? — догадался Тэссиан.
— Ну разумеется…
На этом разговор иссяк, что ничуточки меня не расстроило. Тот факт, что ужин, на время которого опять к помощнику ректора подсела, прошёл в полнейшем молчании, тоже не опечалил.
А вот на следующий день, за завтраком, Тэс заговорил…
— Эмелис, тут слухи ходят, будто тебя… поделили.
Я поперхнулась чаем. Закашлялась, причём так, что даже слёзы проступили. Когда голос вернулся, спросила хрипло:
— Что?
— Парни договорились, — милостиво пояснил мой сухопарый сотрапезник. — Кажется, Май и Питкар уступили тебя Джасту.
Я не поверила. Просто не поверила, и всё.
Ну это же бред. Всеобъемлющий, невероятный, абсолютный! Кем надо быть, чтобы додуматься до такого? Кем?!

 

Нет, я не поверила, но к сведению приняла. Поэтому в аудиторию, где должна была состояться лекция по физану, входила сжав кулаки и стиснув зубы.
Обошлось.
На большой перемене, во время которой я успела заскочить в общежитие, чтобы сменить туфли на сапоги, тоже ничего сверхъестественного не случилось. Разве что… Милли в комнату заглянула.
Девушка смотрела странно, как будто обиженно. А пришла не просто так, вернее, не с пустыми руками: Милли мою сумку принесла и плащ, те самые, что пришлось в замке Тердона бросить.
Я сухо поблагодарила за возврат «пропажи» и, прежде чем бывшая приятельница успела открыть рот, выпроводила. Просто отлично знала — ещё одной порции сказок на тему «мы старались для тебя» не выдержу. Сорвусь.
И лишь когда настала пора тренировки, поняла — Тэссиан не ошибся…

 

— Амулеты берём! — скомандовал господин Канг зычно.
Шестикурсникам напоминаний вообще-то не требовалось, но после оклика тренера народ заторопился.
— На спайки разбиваемся! — ещё одна бессмысленная команда. Мы прекрасно знаем, что работаем попарно. — Быстрее. Быстрее!
Кажется, кто-то не в настроении.
— Я не понял! Вы на тренировку пришли или на танцы?! — рыкнул седеющий Канг. — Шевелитесь!
Мы и раньше шевелились, теперь зашевелились активнее.
Я выдохнула. Храбро подошла к Джасту. Мой партнёр, который вообще-то аккуратностью не отличался, сегодня был гладко выбрит, хорошо причёсан и одет в стильный камзол цвета молодой листвы.
— Привет, — тихо сказал он.
— Здравствуй. — Я сделала книксен и повернулась спиной.
Ничего особенного или обидного — стандартная позиция для боя. Щит впереди, атака на шаг сзади.
— Сегодня работаем два-один, — продолжал вещать тренер. — Кто готов быть единицей?
— Хочешь? — прошептал Джаст.
Я вздрогнула и едва не залепила шатену каблуком по голени. Просто слишком близко его шёпот прозвучал, а дыхание щекотнуло шею.
— Хочу! — рыкнула я, сделала шаг вперёд, чтобы вернуть дистанцию.
Суть боя «два-один» крайне проста: две спайки нападают на одну. Задача так называемой «единицы» — продержаться четверть часа или выбить одну из спаек нападения. В том, что касается «единицы», основная нагрузка, конечно, на щит ложится, но подобный бой куда интереснее обычного.
— Мы готовы! — крикнул Джаст.
Господин Канг одобрительно кивнул.
Ещё он кивнул Корину, Фесу, Ялу… но дальше дело не пошло — на арене появилась госпожа Флесса, позвала тренера.
— Так, я сейчас, — бросил Канг. — Давайте, сообразите пока, кто против кого. Только без халтуры!
Препод намекал на соотношение сил. Наша с Джастом спайка, несмотря на отсутствие взаимопонимания, считалась одной из сильнейших. Фес и Дирра входили в число середнячков, Ял с Бонарой — тоже.
А вот Май и Кейн, которые решили поиграть на стороне «двойки», слыли тёмной лошадкой… Просто исход боя с участием этой спайки предугадать почти невозможно. Эти двое способны на всё — от невероятно чистой победы до позорнейшего проигрыша самому слабому противнику. И даже тренер не мог доказать, что последнее — результат поддавков.
Май и Кейн вышли против нас.
Минутой позже к ним присоединились Лора и Лиан — очень сильные ребята и очень агрессивные в бою. Вот только испугаться я не успела — отвлекли…
Боевик, стоявший за моей спиной, сделал шаг вперёд. Его руки обвили талию, сжали крепко-крепко.
— Эмелис, детка, ну сколько можно? — прошептал Джаст и… коснулся губами шеи.
Я зарычала и двинула локтем. Потом таки впечатала каблук в ногу наглеца, но магу было глубоко плевать и на увечья, и на моё мнение.
— Эмелис, ты мне очень нравишься. И я не могу больше ждать. Мелкая, я с ума по тебе схожу, понимаешь?
И снова поцелуй в шею. Не лёгкий, а из числа тех, после которых синяки остаются.
— Джаст, прекрати немедленно!
— Нет, — сказал парень, а меня в дрожь бросило.
Он ведь всё решил, он не отступится. На мои протесты Джасту плевать, а остальные… остальные, судя по взглядам и улыбкам, уверены — наше противостояние не всерьёз. О Всевышний! Да весь курс думает, будто я ломаюсь, набиваю цену!
— Джаст!
Я попыталась вывернуться, вырваться из захвата, но увы. Силы были неравны, хуже того — несопоставимы.
Мгновение, и меня ловко развернули, прижали ещё крепче. Я даже руки выставить не успела! Зато когда пальцы боевика запутались в моей причёске, с рвением бешеной кошки впилась ногтями в мощную шею.
— Тронешь — убью! — прошипела я.
Вот только… только решимости не было, сознание захлестнула паника. Я никогда не чувствовала себя настолько беспомощной и хрупкой. А самое ужасное, я вдруг поняла — ещё миг, и расплачусь. Прямо здесь, на глазах у двух факультетов.
— Джаст, на минуту, — сказал кто-то.
Голос прозвучал очень близко, но узнала его не сразу — слишком много эмоций, слишком много тумана в голове.
— Джаст… — повторил Кирстен.
Шатен словно окаменел. Потом всё-таки отпустил, нехотя кивнул. С ещё большей неохотой последовал за Киром, который… ну, в общем-то, недалеко повёл. Так, шагов на двадцать в сторону.
Под белоснежным куполом стало очень тихо.
Любопытство снедало всех… кроме меня. Просто так противно было. А ещё эта паника, подступившие слёзы и бешеное желание уйти, сбежать с проклятой тренировки. Именно поэтому отвернулась.
Всё внимание дыханию! Успокоиться! Сейчас же! Немедленно!
Я — Эмелис из рода Бьен. Я выдержу. Я всё выдержу.

 

Нет, я не видела, что происходило между Джастом и Киром, но, судя по тому, как вытянулись лица остальных, разговор был не типичным.
Спустя минут пять партнёр по спайке вернулся. Сказал очень ровным, чуть хрипловатым голосом:
— Эмелис, извини. Я… перегнул. Подобного больше не повторится.
И снова не выдержала, обернулась, чтобы увидеть — ворот стильного камзола слегка надорван, а ворот рубашки… в общем, рубашку проще выбросить, нежели восстановить. Тут даже мастер бытовых заклинаний не поможет.
Ответить не смогла, но кивнула.
Отыскала глазами Кира. Мой давешний собеседник ждал этого взгляда — отвесил лёгкий, едва заметный поклон.
Кирстен не красовался, просто обещал помощь.
Я хотела улыбнуться, но увы. Не получилось…

 

Арену я покинула первой. Тот факт, что мы с Джастом благополучно продули три боя подряд, не тревожил, равно как и выволочка, устроенная по этому поводу Кангом. Все мысли были посвящены другому — предстоящей встрече с ректором.
Нет, господин Морвен не вызывал, я сама на визит решилась. Просто, стоя под градом ударов, слишком ясно поняла: так продолжаться не может, с беспределом боевиков пора заканчивать.
Решить проблему самостоятельно не могу, это очевидно. Значит, придётся ябедничать. Впрочем, как-то не верится, что господин Морвен не в курсе…
Здание административного корпуса располагалось слева от главного учебного. Оно было небольшим и скромным — всего два этажа, никаких архитектурных изысков. Я поднялась по широкой каменной лестнице, не без труда открыла массивную, украшенную витиеватой резьбой дверь. Миновала просторный, аскетичный холл, свернула вправо.
В приёмной ректора было тихо, как в склепе. За секретарским столом восседал не кто иной, как Тэс.
— А, Эмелис, — оторвавшись от разложенных на столе бумаг, сказал сухопарый. И ни тени удивления — ни в голосе, ни во взгляде.
Я сделала книксен, спросила:
— Господин Морвен на месте?
— Да, — отозвался Тэссиан. Потом кивнул на дверь кабинета. — Проходи.
То есть докладывать о моём визите не будут? Ну ладно…

 

Со времён первого и последнего посещения в кабинете господина Морвена ничего не изменилось. Всё тот же тёмный пол, светлые стены, одна из которых отдана под книжные шкафы. Высокие окна, бледные гардины, камин и широкий письменный стол по центру. Ну и господин ректор, куда ж без него.
— Эмелис? Какими судьбами? — вопросил старик.
Он был похож на сдобную, политую сахарной глазурью булочку — весь такой кругленький, мягонький, уютный. Вот только характер у Морвена стальной, это всем известно.
— У меня проблемы, господин ректор.
Глава дурборской академии шумно вздохнул, отложил книгу и указал на гостевое кресло.
— Садись. Рассказывай.
Я никогда не бывала в подобных ситуациях. Более того, никогда таких ситуаций не видела. Боюсь, я едва ли не единственная, кто умудрился попасть в подобный переплёт. Но я была убеждена: мне должны, мне обязаны помочь! Кому как не ректору заботиться о комфорте и моральном облике студентов? И об их безопасности, кстати.
Вот только господин Морвен мои взгляды не разделял…
Выслушав рассказ, который я старалась преподнести максимально корректно, без слёз, истерик и всего того, что принято называть «женскими штучками», старик поморщился.
— Эмелис, что ты предлагаешь? — голос прозвучал сварливо.
— Я прошу вас повлиять на Джаста, Мая и Питкара. Вразумить. Объяснить, что их действия…
— Эмелис! — перебил ректор. — Эмелис, подумай головой!
Я нахмурилась, уставилась недоумённо. А господин Морвен в очередной раз поморщился и начал объяснять:
— Госпожа студентка, я не могу выполнить вашу просьбу. Вы не дети, вы — взрослые люди, и вопрос ваших личных, подчёркиваю — личных отношений находится вне моей компетенции.
У меня от возмущения даже рот приоткрылся, а Морвен продолжал:
— Вы очень красивая девушка, Эмелис. Более того, вы — талантливый защитник. Нет ничего удивительного в том, что вас одаривают вниманием. Но это внимание, как уже говорил, носит личный характер и границ не переходит. Я могу вмешаться в ваш спор с господином Ликси, но Джаст, Питкар и Май…
— Что значит «не переходит»? — выдохнула я. — Джаст… Да он меня на глазах у всего курса…
— Ну что? Что он вам сделал? — снова перебил ректор. — Поцеловал? Знаете, в отношениях боевиков и защитников и не такое случается.
Дурбор! Королевство тупиц и неотёсанных мужланов!
— Господин Морвен, вы обещали моему отцу…
Старик опять недослушал.
— Я прекрасно помню, что обещал вашему родителю. И я своё слово держу. Вы получаете образование, питание, вам доступно всё, что доступно прочим студентам. Кроме того, я продолжаю хранить вашу тайну, хотя тот же Ликси уже интересовался, в каком таком роду водятся столь упрямые девицы.
Намёк был недостоин аристократа, коим господин Морвен, кстати, и не являлся. Но вполне допустим для мага. И этот намёк сказал больше, чем все приведённые ректором «аргументы».
Я с огромным трудом подавила вспышку ярости. Встала. Отойдя от кресла, присела в глубоком реверансе.
— Мне жаль, — старик чуть смягчился, — но я действительно не могу помочь. Личные дела, они такие… скользкие.
— Я поняла. Спасибо.
Ещё один реверанс, крутой разворот и… и всё. Я снова наедине со своими проблемами. Хуже того, теперь я точно знаю — в случае чего на ректора рассчитывать не стоит.
Нет, какая-то доля истины в его рассуждениях имеется. Мы действительно не дети, а личные отношения — сфера, вмешиваться в которую себе дороже. Но всё равно обидно. Обидно и ужасно неприятно.
Покидая негостеприимный кабинет, я кусала губы, в искренней надежде, что смогу, сумею сдержать эти проклятые слёзы. И отчётливо понимала — пилюли, которую прописал Кирстен, надолго не хватит. Через пару дней всё начнётся сначала. Букеты, почтовые журавлики, попытки зажать в уголке, и не только.
Ещё понимала: чувство, которое зарождается в сердце, — это даже не паника. Самое настоящее отчаяние.
И даже помыслить не могла, что всё сложится совсем иначе, что судьба уже приготовила лучший из всех возможных подарков…

 

Я толкнула тяжёлую, покрытую витиеватой резьбой дверь и замерла в удивлении. На крыльце административного корпуса скучал Кир. Боевик стоял, облокотившись на перила, и бездумно глядел в пространство.
— Кир? — тихо позвала я.
Парень повернул голову, будто нехотя отлепился от поручня.
— Быстро бегаешь, — уголки его губ дрогнули.
Я на ответную улыбку была не способна.
— Что ты тут делаешь? — глупый вопрос. Глупый и некорректный.
— Тебя жду.
— Меня? — ещё один глупый вопрос, но… это Морвен виноват. Окончательно из колеи выбил.
Синеглазый молча протянул руку, стащил с моего плеча сумку с учебниками. Тут же подставил локоть, предлагая опереться — жест не из этой, из другой жизни. Той, где каждое слово, каждый взгляд подчинены этикету.
Я приняла помощь с молчаливой благодарностью. Привычно подобрала юбки и, ведомая Киром, спустилась с крыльца. Стук собственных каблуков показался оглушительно громким.
— К Жабе ходила? — спросил синеглазый тихо.
— Прости?
— Морвен. Его прозвище — Жаба.
Я удивлённо приподняла брови.
— Почему?
— Похож, — пожал плечами Кир. И добавил вроде как невпопад: — Надеюсь, ты не против прогулки?
— Не против.
Брюнет подарил ещё одну лёгкую улыбку и неспешно повёл к аллее.
Клёны давно оделись в золото, но листья роняли крайне неохотно. Газоны ещё хранили память об изумрудном лете, а цветы на единственной клумбе, расположенной ровно напротив главного учебного корпуса, уже пожухли.
— Нет, — убеждённо сказала я. — Морвен на жабу не похож. Он похож на политую сахарной глазурью булочку.
— Ну разве что внешне, — усмехнулся сокурсник. — А по сути — жаба.
Крыть было нечем. Кир прав. Равно как и тот, кто наградил ректора столь неоригинальным прозвищем.
— Спасибо. — Запоздало, но всё-таки. — Спасибо, что вмешался на тренировке…
— Ерунда, — ответил боевик.
Я же в который раз отметила — Кирстен говорит искренне. Он действительно считает, что это «ерунда», и благодарности не ждёт.
Мы молча миновали узкую боковую тропинку и ступили на широкую, мощённую разноцветной плиткой дорожку. Как по мне, эта аллея — идеальное место для прогулок, но студиозусы её отчего-то не жаловали. Вот и сейчас под сенью клёнов было совершенно безлюдно.
— Так что сказал ректор?
— Что проблема вне его компетенции.
Кирстен неприязненно фыркнул.
И снова молчание. Такое спокойное, такое уютное. В компании Кира вообще очень уютно, я это ещё тогда, в замке Тердона осознала.
Я глубоко вздохнула — хотела сказать боевику, как благодарна за эту поддержку. За то, что не поленился прийти к административному корпусу, за то, что протянул руку, заставив отступить жуткое, всепоглощающее чувство одиночества. Признаться, как важна эта маленькая передышка, эта минута покоя…
Хотела, но не успела. Кир окликнул первым.
— Эмелис…
Брюнет остановился, заставляя последовать его примеру. Потом повернулся, взял за подбородок. В сапфировых глазах таилась тревога.
— Эмелис, я знаю, ты сейчас на взводе, но я очень хочу, чтобы ты меня услышала.
Врать, что всё в порядке, не стала. Убеждать, дескать, воспринимаю мир совершенно здраво и приму всё, что скажет мой спутник, — тоже. Ответила честно:
— Я попробую.
Кирстен благодарно кивнул.
— Эмелис, они не отстанут.
Я не могла не улыбнуться — тоже мне новость. Правда, улыбка получилась вымученной.
— Они будут добиваться твоего внимания, даже если Морвен вмешается.
— Морвен не вмешается, — зачем-то напомнила я.
Кирстен опять кивнул, сказал убеждённо:
— Есть только один способ решить проблему.
— Какой?
Брюнет на миг, но потупился.
— Нужно объединиться, — помедлив, выдохнул он. — Ты и я. Вместе. Пара.
Моё удивление было лёгким, но искренним. А Кир… он расценил реакцию по-своему. Отпустил мой подбородок и принялся разъяснять:
— Это единственный вариант, Эмелис. И он, на мой взгляд, неплох. Ты помолвлена, я связан другими, не менее серьёзными обязательствами. Нам обоим не до романов. При этом мы отлично понимаем друг друга, значит, притвориться парой труда не составит. К тому же…
— Кир, — перебила я.
Брюнет на мгновение замер, вгляделся в моё лицо.
— Кир, спасибо, — выдохнула и… вот какого тролля?! Какого дохлого тролля эти проклятые слёзы из глаз посыпались?!
— Мелкая, — простонал боевик, обвивая рукой талию и притягивая ближе.
Я противиться не стала. Уткнулась носом в его плечо, некрасиво всхлипнула.
— Совсем достали? — догадался Кирстен.
Всхлипнула громче и закусила губу. Только слёзы всё капали и капали и никак не желали отступать. И ведь не объяснишь, что это… от радости.
— Мелкая, ну хватит… — Кир обнял крепче, потёрся щекой. — Всё не так уж плохо. Слышишь меня?
Я закивала. Попыталась отстраниться, чтобы вытереть глаза и вообще в приличный вид вернуться, но Кирстен не пустил.
— Так ты согласна?
— Спрашиваешь!
О Всевышний! Я даже мечтать о такой удаче не могла!
— Точно согласна? — В голосе боевика прорезались нотки веселья.
Я неприлично шмыгнула носом и опять кивнула.
— Ну тогда ладно…
Вот теперь меня отпустили. Да ещё платок дали — белоснежный, отглаженный и (о чудо!) не накрахмаленный.
— Только учти, — продолжал Кир, наблюдая, как утираю слёзы и… в общем, платок я, конечно же, сама в прачечную отнесу, — придётся обниматься.
— Да сколько угодно, — выдохнула я.
— И целоваться… — добавил Кир. И таким тоном это было сказано, что остатки слёз сами высохли. Я не могла не улыбнуться.
— Запросто.
— И ещё… — боевик снова заключил в объятия, наклонился близко-близко. — Тебе придётся смотреть на меня влюблёнными глазами. Справишься?
И тут до меня дошло…
— Тебя тоже достали?
Брюнет шумно вздохнул и зарылся носом в мои волосы.
— Эмелис, ты даже не представляешь как!
Я тихо хихикнула, а Кирстен продолжил:
— Даяна, Лим и Карас с первого курса меня преследуют. Кажется, у них нечто вроде пари. В этом году планы изменились — девочки решили меня добить. Раньше действовали поодиночке, теперь достают сообща. И прут как таран!
Снова хихикнула. Просто представила, как Кир — весь такой серьёзный, уверенный, спокойный — от озабоченного девчачьего трио отбивается, и не сдержалась.
— Эх ты… — вздохнул боевик. Горечь в его голосе была притворной. — Нет бы посочувствовать, пожалеть…
— Сочувствую. Жалею.
Кир, само собой, не поверил.
— Ничего ты не понимаешь, — продолжал сокрушаться брюнет. — У вас хотя бы общага под защитой, а в нашу всех пускают. Только представь: проводил тебя, возвращаюсь, а под дверью моей комнаты они. Все трое. С претензиями.
— И?..
— Чуть не прибил, — признался Кирстен нехотя.
Я осторожно отстранилась, окинула боевика пристальным взглядом. Влюбиться в такого легче лёгкого, и это факт. Но сильно сомневаюсь, что девчонками движет именно любовь.
— Когда начинаем? — спросила я.
Синеглазый вздохнул, сказал с заметным сожалением:
— Завтра утром. Сегодня меня не будет, вызвали по делам семьи.
Да, непростая у Кирстена семейка, если может позволить себе такие вызовы. Здесь, в академии, стационарный портал, разумеется, есть, вот только чтобы воспользоваться им, нужно просить разрешения едва ли не у короля.
— Продержишься до утра? — уточнил Кир.
Я усмехнулась и кивнула. А куда денусь?
— Отлично, — сказал боевик. Притянул ближе, наклонился и потёрся носом о мой нос. — В таком случае до завтра, дорогая…
Я не могла не улыбнуться.
— Уже скучаю, любимый.
— Я тоже… — прошептал брюнет проникновенно. Но всё-таки не выдержал, расплылся в шальной, хулиганской улыбке.
Да, утро обещало быть бурным…
Назад: Глава 3
Дальше: Глава 5