Казалось, неприятности остались позади. Сплетники переключили своё внимание на другие скандалы, более свежие и более обоснованные. Привычное течение моей жизни почти полностью восстановилось, и произошло это гораздо быстрее, чем я ожидала. Но вскоре случилось то, что перевернуло эту жизнь с ног на голову. И я успела сполна пожалеть о том, что не отделалась такой ерундой, как досужие сплетни.

Камердинер герцога с каменным лицом возвестил меня о том, что его сиятельство желает срочно видеть меня в своём кабинете. Я последовала за ним. Войдя, присела в глубоком реверансе и опустила глаза. Герцог велел мне садится, сам же прошёлся по комнате. Кажется, он бы в неплохом настроении; во всяком случае, уж точно не так зол, как во время нашей прошлой встречи. Пользуясь его передвижениями, я быстро сверкнула глазами по сторонам. На столе кипы бумаг, в остальном в комнате — идеальный порядок. В одном из кресел для посетителей сидит очередной герцогский советник и внимательно читает какие-то документы, водя пальцем по строчкам. Взгляд на секунду задерживается на картине, за которой расположен сейф. Рама висит идеально ровно.

— Леди Инесса, — объявил Конрад Альмиконте, останавливаясь напротив меня. — Ваш недавний поступок чрезвычайно меня расстроил. Вы — порядочная, хорошо воспитанная женщина, по-видимому, случайно совершившая ошибку. Поэтому вы меня поймёте. Учитывая, что вы — первая фрейлина леди Альмиконте, ваше поведение бросает тень как на мою сестру, так и на весь двор.

— Я очень сожалею, ваше сиятельство, — кротко сказала я, низко склонив голову.

— Не сомневаюсь в этом ни секунды. Но, увы, вашего сожаления недостаточно. Под угрозу поставлена честь — ваша, леди Мирейи, а также и моя. Поэтому необходимо принять срочные меры.

Я сидела, всё так же опустив голову, и ждала. В том, что сейчас мне на шею опустится топор, сомнений не возникало. Вопрос заключался лишь в том, в какой цвет будет окрашено лезвие. Меня вышвырнут из дворца? От правят в ссылку в какое-нибудь дальнее поместье, или просто на улицу? Или и вовсе попытаются сослать в монастырь? Оставалось лишь покорно ждать приговора. И постараться с честью его принять. В конце концов, все эти годы я, образно говоря, балансировала на канате и прекрасно осознавала, что это может плохо закончиться.

— Однако вам не следует волноваться, — «подбодрил» меня герцог. Я поняла, что волноваться надо вдвое сильнее, чем прежде. — Я уже нашёл решение для вашей проблемы. Так что в ближайшее время всё будет улажено наилучшим образом. — Он ободряюще улыбнулся. — Единственный выход из вашего положения — это замужество. Конечно, после того, как вы погубили свою репутацию, это становится непростой задачей. И тем не менее я её решил. Я нашёл человека — благородного и добропорядочного, который готов взять вас в жёны, несмотря на недавние события. Так что считайте, что ваша жизнь устроена.

Он замолчал. Не то считал, что уже сказал всё, что нужно, не то ожидал, что я рассыплюсь в благодарностях. Но вместо этого я тихо спросила, до конца не поднимая головы:

— Мне будет позволено узнать, кто этот человек?

— Ну конечно! Это барон Йовальд Тунивен. Через неделю он уезжает в свой замок. Вы отправитесь вместе с ним как законная супруга. Свадьба состоится через шесть дней. Об организационных вопросах можете не беспокоиться. Приданое я тоже беру на себя. Можете меня не благодарить.

Ну что ж, хорошо, что могу не благодарить. Пожалуй, я воспользуюсь этим правом.

Не помню, как я дошла тогда до своих покоев. Ноги несли меня сами, а мысли с трудом пробивались в голову сквозь звон в ушах. Лорд Йовальд Тунивен. Если не ошибаюсь, пятидесяти семи лет. Хозяин баронства, расположенного за пределами герцогства, на самой границе королевства. То есть настолько далеко, насколько можно было придумать. Герцог молодец… Любопытно, герцог ли. Или это тоже Эстли? Шум в ушах усилился. Какой-то он забавный: как будто громкий и весёлый звон многочисленных колокольчиков. И что же теперь делать? Не знаю. И не могу думать, пока так звенит в ушах…

Всё так же не замечая ничего вокруг, я позволила камеристке себя переодеть и привести в порядок причёску. В душе поселилось страшное ощущение дежавю. Моя свобода осталась позади. Моей жизнью снова распоряжаются. Её снова собираются изменить раз и навсегда, отдав её во власть совершенно чужого человека. И я опять бессильна что-либо предпринять.

Я попыталась хоть как-то себя успокоить. Объяснить самой себе, что между нынешней ситуацией и обстоятельствами пятилетней давности — большая разница. Я плохо знаю барона Тунивена, но нет никаких причин ожидать, что он окажется похож на Лужье. Насколько мне известно, он действительно добропорядочный человек, спокойного темперамента и даже мягкохарактерный. Кроме того, и я сама уже не та, что прежде. И, если понадобится, готова когтями и зубами отстаивать своё право на личное пространство… Мысли помогали мало. Умом я понимала, что всё верно, но ощущение всё равно оставалось таким, словно над шеей завис топор. И медленно опускается с течением ускользающих минут. А виски сдавливает чувство собственного бессилия.

В своё время я нашла способ расстроить брак Мирейи. Но сейчас ничего не приходило в голову. Быть может, от того, что речь шла о моей собственной судьбе. А может, потому, что ситуация была иная. Ведь у меня, в отличие от Мирейи, нет вовсе никаких рычагов давления на герцога. Если судьба сестры ему всё-таки не безразлично, то до меня ему нет ровным счётом никакого дела. Изображать самоубийство бессмысленно: узнав, что я пыталась, к примеру, отравиться, Конрад Альмиконте лишь безразлично пожмёт плечами.

Оставалось одно: обратиться за помощью. Я не делала этого последние несколько лет. Но сейчас настал тот момент, когда у меня не оставалось выбора. И я отправилась к Мирейе.

Сестра герцога уже знала о решении своего брата. Сочувственно посмотрев на меня, она предложила мне сесть и выслала из помещения всех, кроме Одри и Эммы.

— Леди Мирейа, помогите мне! — сказала я, до боли сцепив руки. — Я не могу выйти замуж за Тунивена. Кажется, я лучше уйду в монастырь. Пожалуйста, поговорите с герцогом! Я ничего для него не значу, и он не станет меня слушать. Но вы ведь его сестра!

Мирейа в общем-то могла не отвечать. Я всё поняла по тому, как она опустила взгляд.

— Видишь ли, Несси… — проговорила она, разглядывая узорчатый пол. — Если бы я могла, то с радостью бы тебе помогла. Но как я могу это сделать? Ты же видишь: мой брат ни во грош не ставит моё мнение. Он всячески ограничивает мою свободу. Мне нечего ему противопоставить даже тогда, когда он меня саму пытается выдать замуж! Я не вправе отказаться, а мои просьбы и доводы остаются не услышанными. Как же в таком случае я смогу помочь тебе? Поверь, то, как поступает мой брат, невероятно возмущает и расстраивает меня, но… Я просто не в силах повлиять на его решение. Я могу отправить с тобой любую камеристку по твоему выбору, и с её помощью проследить за тем, чтобы твой муж обращался с тобой как положено. Я навела справки про барона, и похоже на то, что он вполне достойный человек — хотя, конечно же, совсем не такой тебе нужен муж! Тем не менее если он чем-то обидит тебя, я сделаю всё, чтобы призвать его к ответу. Но отменить свадьбу — увы…

Она развела руками и расстроенно покачала головой. Я понимающе кивнула и слабо улыбнулась.

— Благодарю вас, леди Мирейа. Вы и так очень много для меня сделали, и я всегда буду вам за это благодарна.

Через два дня я назначила Дэйвиду свидание в одной из тенистых беседок герцогского сада. К тому моменту мне уже удалось вкратце уведомить юношу о том, что случилось. Но поговорить подробно, равно как и обсудить всё наедине, возможности не было. Та встреча состоялась в присутствии многочисленных придворных, и уединиться мы не могли. Теперь же мне удалось избавиться от навязавшейся было компании и выйти в сад в одиночку.

Должна признаться, я возлагала на Дэйвида определённые надежды. Если кто-то и мог вырвать меня из ловушки, в которой я оказалась, то именно он. Нет, я не рассчитывала, что он открыто выступит против герцога. Но мы давно уже встречались, он познакомил меня со своей матерью, наше общение становилось всё более и более частым. Всё шло к тому, что некоторое время спустя он, как и бывает обычно в подобных случаях, сделает мне предложение. И вот, если бы сейчас, в свете непрошеной инициативы герцога, Дэйвид взял меня в жёны, мы смогли бы поставить герцога перед фактом. Тогда Конраду Альмиконте нечего было бы поделать: ни герцог, ни даже король не в силах расторгнуть брак, заключённый перед богами. Да, Дэйвид — не тот человек, которому свойственно форсировать события и вообще проявлять инициативу. Но я надеялась, что, поняв, как складывается ситуация, и что разрешить её можно в ближайшие четыре дня или никогда, он всё-таки решится действовать.

Конечно, я не могла напрямик сказать ему: «Дэйвид, бери меня в жёны». Но я могла описать ситуацию и честно попросить о помощи. А дальше всё зависело от него.

День стоял не по-осеннему жаркий. Воздух застыл. Кажется, даже мухи и стрекозы с трудом рассекали его своими прозрачными крылышками. Совсем не колыхалась древесная листва. Облака застыли над головой и, казалось, были скорее готовы рухнуть вниз, чем продолжить своё неспешное путешествие по небу.

Дэйвид уже ждал меня возле беседки, когда я пришла. Мы вместе зашли внутрь и сели на скамью. И какое-то время молчали, избегая смотреть друг на друга.

— Свадьба назначена через четыре дня, — сказала я наконец.

— Так скоро?

— Да. Через пять дней Тунивен уезжает к себе домой. И забирает с собой меня.

— Куда?

— Сама толком не знаю, — откликнулась я. — Это где-то на севере королевства. Ехать недели две. На лошадях, а может быть, и на оленях, мне не сказали.

Про оленей это, ясное дело, была шутка, хотя климат в тех местах, где проживал барон, и правда был более суровый, чем здесь у нас. Но это была последняя из реально беспокоивших меня проблем.

Дэйвид невесело усмехнулся, но и эта натянутая улыбка быстро сбежала с его лица.

— И герцог непреклонен? — уточнил он.

Я кивнула.

— Он не собирается отступать. Конрад Альмиконте твёрдо вознамерился от меня отделаться. Я слишком сильно мешаю ему на своём месте. К тому же от хочет отомстить за то, что я расстроила его планы относительно Мирейи. Надо отдать ему должное. Он действительно нашёл самый лучший способ это сделать.

— Не надо так говорить.

— Я говорю то, что есть. — Я посмотрела ему прямо в глаза. — Дэйвид, мне необходима помощь. Одна я не справлюсь. Помоги мне избавиться от этого жениха.

И почему мне так знаком этот опускаемый в землю взгляд?

— Несси, я был бы счастлив это сделать, правда. Для меня эта свадьба — как гром среди ясного неба. Я ведь собирался… — Его лицо исказила болезненная гримаса. — Да что там, я уже даже купил кольцо, — признался он. — Но герцог… Приходится смотреть на вещи реально. Что я могу против герцога? Если он твёрдо принял такое решение, этого уже не изменить. Мне ужасно жаль, Несси, но тут действительно ничего нельзя поделать.

У меня было другое мнение на этот счёт, но что мне оставалось? Делать ему предложение, да ещё и после того, как он недвусмысленно заявил об отказе от своих недавних планов? Требовать, чтобы он вызвал Тувинена на дуэль? Глупо. Но оставался ещё один вариант.

— Тогда помоги мне бежать. Возможно у тебя есть какие-то связи? Какое-нибудь место подальше отсюда, где я могла бы провести некоторое время? У меня есть кое-какие деньги, но их недостаточно для того, чтобы всё устроить. Мирейа могла бы помочь, но всё её имущество в сущности принадлежит герцогу, и он наверняка позаботится о том, чтобы из этой затеи ничего не вышло.

Дэйвид нахмурился. Облизнул пересохшие губы. Немного помолчал.

— Я… Конечно, я обязательно это обдумаю, — пробормотал он. Его голос прозвучал совсем неуверенно. — Посоветуюсь с матерью. Если найду какие-нибудь варианты, обязательно тотчас тебя извещу.

На моих губах снова заиграла горькая улыбка.

— Спасибо, — кивнула я, вставая. — Ты — милый мужчина, Дэйвид. И, наверное, у нас мог бы получиться хороший брак. Прощай.

В саду было по-прежнему жарко. Душно. И как-то затхло.

Последние дни перед свадьбой я провела, как в тумане. Никакими приготовлениями заниматься и не думала, но когда ко мне заявились присланные кем-то портнихи, послушно позволила снять себя мерки. А за день до церемонии решилась на последний, как мне казалось, шаг. Отправилась к герцогу.

Доложивший обо мне лакей сообщил, что я могу войти. В комнате находились лишь двое — сам герцог и Эстли. Присутствие последнего совсем меня не порадовало, но, впрочем, решилась — значит, решилась. Всё равно унижаться, какая в сущности разница, кто при этом будет присутствовать? Нет большого числа свидетелей — и на том спасибо.

Герцог и Эстли стояли рядом, изучая какую-то карту. Когда я вошла, оба обернулись.

— Слушаю вас, леди Антего, — произнёс герцог, не отводя от карты руки.

— Ваше сиятельство, я пришла к вам с прошением, — сказала я, старательно избегая взглядом Эстли.

Всё-таки его присутствие делало мою задачу гораздо более трудной морально.

— В чём же дело?

Герцог изобразил полнейшее неведение. Что ж, я была к этому готова.

— Ваше сиятельство, я умоляю вас отменить решение о моём браке с лордом Тувиненом.

Слово «умоляю» далось мне совсем нелегко, внутри как будто что-то сломалось, когда я заставила себя его выговорить.

Выражение лица герцога стало ещё более удивлённым.

— Не понимаю, леди Инесса. По-моему, вы с вами уже обсудили эту тему и пришли к согласию. Лорд Тувинен — это идеальный брак в вашем случае. Всё уже договорено. Всё подготовлено к церемонии. И у меня нет времени на женские капризы.

— Ваше сиятельство! — Я упала на колени. — Пожалуйста! Я не хочу, не могу выйти за него замуж! Это сломает всю мою жизнь. Если вы хотите меня наказать, замените кару на любую другую. Только, умоляю вас, отмените эту свадьбу!

Унижаться, так унижаться. Ничего. Унижение можно проглотить; это лучше, чем мучиться всю оставшуюся жизнь.

— Встаньте, леди Инесса. — Теперь голос герцога звучал сердито. — И давайте обойдёмся без сцен. Отменить свадьбу? С какой стати я стану это делать? Я всё согласовал с бароном. Дал ему своё слово. И что же, теперь вы хотите, что я взял своё слово назад из-за женского каприза? Это вопрос чести, леди Инесса, чести рода Альмиконте, которой я дорожу.

О да, конечно, честь. Мужская честь, которая дороже всего. Дороже жизни, дороже благополучия, дороже личного счастья и душевного равновесия. В особенности чужого. Я медленно поднялась с колен. Не удержавшись, всё-таки метнула короткий взгляд в Эстли. Тот стоял на месте с каменным лицом, не выражавшим никаких эмоций. Что ж, торжества не видно, и на том спасибо. Я хотела снова заговорить, но герцог оборвал меня резким жестом.

— Довольно! — жёстко сказал он. — Вы отняли достаточно моего времени. А оно у меня на вес золота. Всего наилучшего, леди Инесса. Увидимся завтра на свадебной церемонии.

Мне ничего не оставалось, кроме как уйти. Я держала спину прямой, а голову — высоко поднятой до тех пор, пока лакей не закрыл за мной дверь.

Я отлично понимала, что не смогу уснуть, поэтому даже не думала ложиться. Интересно, удаётся ли спать в свою последнюю ночь людям, которых наутро ведут на эшафот? По логике вещей в такую ночь следует не спать, а жадно ловить последние часы своей жизни. Но, вот беда, невозможно наслаждаться жизнью при таких обстоятельствах. Так и я сейчас неспособна была наслаждаться ускользающей сквозь пальцы свободой.

И просто ходила из угла в угол, то выглядывая в окно, то доставая с полки какую-нибудь книгу, лишь затем, чтобы почти сразу же откинуть её в сторону. С трудом сдерживаемый вихрь эмоции поднимался в душе всякий раз, когда мой взгляд падал на готовой подвенечное платье, висевшее на ширме. Я всеми силами старалась не смотреть в его сторону, но оно будто притягивало меня к себе, гипнотизировало, как некоторые хищники умеют гипнотизировать свою будущую жертву.

Стук в дверь заставил меня вздрогнуть, будто я и вправду ожидала появления палача. Дверь открылась, и на пороге я к своему удивлению увидела не камеристку, а Кэмерона Эстли. До сих пор он бывал в этой комнате только один раз, когда влез сюда через окно и отобрал у меня портрет герцогской любовницы.

Мой внутренний ураган снова всколыхнулся, разом оживляя многочисленные эмоции.

— Что вам нужно? — грубо спросила я.

Он молчал.

— Зачем вы пришли? — Мой голос зазвучал громче. — Решили позлорадствовать напоследок? Давайте, получайте удовольствие. Позвольте я угадаю, что вы хотите сказать. «Вы этого заслужили»? «Я давно предупреждал, что когда-нибудь вы доиграетесь»? Что-нибудь ещё?

— С чего вы взяли, будто я собираюсь говорить что-нибудь в этом роде? — поморщился он, приближаясь.

— Ну, а зачем тогда вы сюда заявились? — и не думала смягчаться я. — Не можете спокойно потерпеть одну ночь? С завтрашнего дня вы сможете вдохнуть полной грудью. Никто больше не будет мешать вашим планам. Сможете плести свои интриги со спокойной душой.

Эстли подошёл совсем близко. Я стояла, гордо подняв голову, глядя на него с вызовом, и не думала отступать.

— Ты так ничего и не поняла, — проговорил он, медленно качая головой. Это обращение на «ты» полностью сбило меня с толку. — Полагаешь, я хочу, чтобы ты уехала? Без тебя в этом дворце станет смертельно пусто, Инесса. Настолько пусто, что я даже не знаю, захочу ли здесь оставаться сам.

Его слова сбивали меня с толку всё сильнее. Я не могла, конечно, не видеть, к чему он клонит, но это не умаляло моего удивления.

— Наверняка всё это ваших рук дело, — возразила я, цепляясь за прежний обвинительный тон.

Так мне было легче удержаться наплаву и не растеряться окончательно.

— Отнюдь. Это решение самого герцога. К сожалению, он непреклонен. — Эстли на миг опустил взгляд, а затем снова посмотрел мне прямо в глаза. — Если бы ты знала, как бы я хотел отменить эту чёртову свадьбу. Я с радостью вызвал бы Тунивена на дуэль, дай он хотя бы малейший повод, но этот барон отвратительно добродетелен. Ненавижу людей, которых даже не за что вызвать на дуэль.

Теперь он подошёл ко мне вплотную. Указательный палец правой руки мягко коснулся моей щеки. Надо было бы отдёрнуться, но я запрокинула голову, невольно отвечая на это движение. Как всё глупо. Неужели в этом мире, где всё приходится делать самой, капли ласки достаточно, чтобы полностью перевернуть мне душу? Кэмерон провёл по моей скуле тыльной стороной ладони, отвёл за ухо выбившуюся прядь. Наклонился к моим губам и поцеловал. Настолько нежно, что у меня перехватило дыхание. Тем не менее я попыталась высвободиться. Правда, не сразу. Секунд через пять. Или через десять?

Он отстранился, но не разомкнул кольцо своих рук, подарив мне лишь немного личного пространства.

— Не отталкивай меня, — прошептал он, склоняясь к моим волосам, чтобы поцеловать меня в макушку. — Пожалуйста. Позволь мне остаться с тобой в эту ночь. Никто ни о чём не узнает. Завтра ты уедешь и, возможно, мы больше никогда не увидимся. Подари мне одну ночь.

Он начал покрывать поцелуями моё лицо, и я поняла, что сдаюсь. Чёрт побери, почему бы нет? Глупо и дальше скрывать от самой себя, насколько сильно меня тянет к этому мужчине. Раньше между нами лежали интересы Мирейи и её брата. Но теперь можно считать, что я больше не состою на службе. Значит, этот разделявший нас барьер исчез сам собой. Хранить верность барону я не хочу. Не вижу на это причин. Не я затеяла этот брак. А Тувинен, быть может, всем хорош, но это не мешает ему жениться на женщине, даже не спросив на то её согласия.

Когда губы Эстли коснулись моей шеи, у меня и вовсе пропали последние сомнения.

— Я сделаю всё, что ты захочешь, — прошептал мне на ухо Кэмерон несколько мгновений спустя, продолжая уговаривать меня на то, к чему я уже была полностью готова. И, более того, жаждала этого ничуть не меньше, чем он. — Я буду твоим рабом этой ночью. Поверь, ты ни о чём не пожалеешь.

Я повернула голову и поймала губами его губы. И выпустила наружу всю свою страсть, накопившуюся за последние месяцы. Боги, как же её, оказывается, было много! Я то становилась на цыпочки, то снова опускалась на пятки, утягивая его за собой. Он увлёк меня к кровати, нетерпеливо дёрнув шнуровку корсажа.

Интересно, есть ли шанс, что после этой ночи у меня родится ребёнок? Ох, что за нелепые мысли лезут мне в голову?

Сюртук, жилет и рубашка Кэмерона уже были сброшены на пол. Я разглядывала его тело, пока он, сидя на кровати, снимал сапоги. Но сил долго смотреть не было, и я обняла его, прижала к себе, а потом принялась покрывать поцелуями плечи и спину. Избавившись от обуви, он развернулся ко мне и опрокинул на спину. Губы спустились к не прикрытому теперь корсету. К этому моменту я буквально сгорала от нетерпения. Он же, напротив, не торопился, будто испытывал чувство нерешительности или хотел как следует насладиться каждым моментом. Скорее всё-таки последнее, поскольку с нерешительностью его более чем смелые ласки сочетались очень плохо.

Кэмерон поцеловал моё плечо, руку, задержался губами у локтевого сгиба. Его пальцы мягко скользнули по шёлковой камизе, повторявшей изгибы моего тела. Я застонала, обвивая руками его шею, привлекая его к себе…

Дверь открылась без стука, рывком, и в комнату разом ввалились несколько человек. Кажется, их было трое или четверо, но моим вниманием почти безраздельно завладел один — барон Товинен. Наступила короткая пауза: все замерли в замешательстве. Потом вошедшие зашептались — главным образом нашёптывали что-то моему жениху. Я отодвинулась к стене и натянула на себя простыню. Кэмерон соскочил с кровати.

— Господа, я понимаю, как это выглядит, но в действительности вы всё истолковали превратно, — совершенно неубедительно произнёс он.

Большей глупости я, должно быть, не слышала в своей жизни. И сразу же поняла. Глядя на шокированное лицо Тувинена, слыша перешёптывание незваных (или званых?) гостей, покрываясь яркой краской стыда, я осознала элементарную вещь: Эстли всё это спланировал заранее. Он специально затащил меня в постель, чтобы эти люди застали нас здесь вдвоём. И именно поэтому медлил — ожидал их появления. А я поддалась ему, как самая последняя идиотка. И что самое ужасное, он отлично знал, что я так поступлю. Понимал, какую имеет надо мной власть. Что я не устою перед его мужским обаянием и готова буду капитулировать, даже не пытаясь обороняться. Растаю от первых же его прикосновений.

Щёки буквально обожгло жаром стыда, и я прижала к ним ладони, не беспокоясь даже о том, что простыня спустилась при этом чуть ниже. Барон развернулся и ушёл, остальные визитёры — за ним, и мы с Эстли снова остались в спальне вдвоём. Я отчётливо поняла: свадьба завтра не состоится. Тут бы мне и обрадоваться. Но вероломство Эстли не позволяло полноценно насладиться моментом.

— Пожалуй, мне будет лучше уйти, — без особой радости заметил он, встретив мой не просто злой, а скорее свирепый взгляд.

— Сволочь! — выкрикнула я, вскакивая на ноги. — Мерзавец! Последний негодяй!

Эстли не спорил и не оправдывался. Потянулся к рубашке и принялся натягивать её на своё тело, которое я недавно с таким упоением целовала.

— Ненавижу! — прорычала я, спрыгивая с кровати.

Хотелось влепить ему пощёчину, а то и вовсе покалечить, но я не могла позволить себе броситься в драку, как уличная торговка. Слишком много было бы ему чести. Вместо этого я подошла к столу, на котором лежало несколько книг, и одним движением руки сбросила их на пол. Раздавшийся грохот как нельзя лучше гармонировал с моим душевным состоянием. Следующей на пол полетела дорогая фарфоровая статуэтка, прежде стоявшая на каминной полке. К этому моменту Эстли успел обуться. Я подхватила с полки пустой поднос и запустила прямо в него. Увернуться лже-любовник не успел; похоже, просто не ожидал, что я окажусь достаточно меткой. В итоге он отбил поднос выставленным в последний момент кулаком. От столкновения металла с полом шум оказался ещё более громким, и оттого особенно милым моему сердцу.

— Убирайся отсюда! — рявкнула я, демонстративно ища глазами, чем бы ещё запустить в этого мерзавца.

Спорить и задерживаться Эстли не стал. Набросил поверх рубашки жилет, подхватил с пола сюртук и молча вышел из комнаты. Я смотрела ему вслед, тяжело дыша, и не отказала себе в удовольствии напоследок запустить в закрытую дверь ещё одну статуэтку.

На следующее утро ко мне пришла Илона. За что я ценю свою подругу: она отлично понимала, что сейчас не время для расспросов. Поэтому донимать меня ими не стала, как не стала нервировать меня утешениями и словами поддержки. А вместо этого просто принялась передавать мне новости, которые, как она справедливо полагала, должны были меня заинтересовать.

— Барон Тувинен уехал из дворца час назад, — сообщила она, попивая поданный служанкой кофе. — Говорят, у него был не слишком приятный разговор с герцогом. Подробности не афишируются, но барон отбыл в свои владения, так что уехал он надолго.

Я кивнула и тоже пригубила кофе. Горячий. Что ж, во вчерашней истории были несомненные преимущества. Я бросила взгляд на подвенечный наряд, всё ещё красовавшийся на ширме. Во всяком случае мне не пришлось сегодня облачаться в это платье и отправляться в храм.

— И ещё одно… — Илона покосилась на меня, словно оценивая, стоит ли сообщать мне вторую новость. Но, видимо, решила, что утаить её от меня не может. — Герцог отсылает Кэмерона Эстли.

— Что? — удивилась я.

Подруга покивала в подтверждение своих слов.

— Сегодня утром они долго разговаривали, запершись у герцога в кабинете. Разговор вёлся на повышенных тонах — во всяком случае, со стороны герцога. Альмиконте явно разгневан. Подслушать содержание беседы никому из наших не удалось. А некоторое время спустя стало известно, что Эстли собирает вещи. Уезжает к себе в замок.

— Что, насовсем?

— Вроде бы нет. На время. Полагаю, не слишком надолго, ты же сама понимаешь, как он нужен герцогу. Для окружающих всё обставлено так, будто у Эстли появились срочные дела в графстве, и он уезжает, чтобы их уладить. Но в действительности это опала. Что бы ни произошло вчера вечером, герцог явно очень этим недоволен.

Последними словами Илона дала мне понять, что была бы не прочь услышать рассказ о случившимся из моих уст, но готова ждать до тех пор, пока я не буду готова удовлетворить её любопытство. Я благодарно кивнула. Разумеется, я всё ей расскажу, но не сейчас. Чуть позже. Когда мои собственные эмоции хоть немного поутихнут.

Впрочем, как выяснилось, и времени на доверительные разговоры у нас не оказалось. Камеристка вскоре передала мне записку от Мирейи. Сестра герцога хотела, чтобы я немедленно явилась к ней. Я кисло улыбнулась. Что ж, я именно так и предполагала. Мирейа ждёт объяснений. Что же, она их получит.

В покои герцогской сестры мы направились вместе с Илоной. Мирейа предложила мне сесть подле неё, остальных же отослала в другую часть комнаты. Что, впрочем, не мешало им старательно прислушиваться к нашему разговору.

— Я рада, что твоя свадьба расстроилась, — сдержанно сказала Мирейа, после чего принялась сверлить меня глазами. Взгляд её был крайне напряжённый.

— Благодарю вас, миледи, — склонила голову я. — Меня это тоже весьма радует.

Мирейа ещё немного помолчала, но долго сдерживаться не смогла.

— Насколько мне известно, барон застал тебя вчера вечером в постели с Кэмероном Эстли. Это правда, Несси? Как это понимать? Я ни в коем случае не упрекаю тебя в том, что ты привела к себе любовника в ночь перед тем фарсом, именуемым свадьбой, что замыслил мой брат. Но Кэмерон Эстли?!

Я отлично понимала, что имеет в виду Мирейа. Такой поворот событий не мог её не беспокоить. Ведь Кэмерон Эстли — это враг номер два. Первым, ясное дело, идёт сам герцог. С точки зрения Мирейи связь её фрейлины с Эстли — это практически предательство. Где гарантия, что женщина, которая спит с первым помощником герцога, не станет передавать ему информацию о делах Мирейи и помогать другим доступными способами? Да, беспокойство и холодность Мирейи более чем объяснимы.

— Кэмерон Эстли — не мой любовник, — твёрдо произнесла я. — Поверьте, я не испытываю к нему ни малейшей симпатии. — Последняя фраза была сказана искренне, но дальше пришлось позволить себе небольшую ложь. — То, что увидел в моей спальне барон, было инсценировкой. Я просто заранее договорилась с Эстли, что он поможет мне в деле со свадьбой. Он — хороший артист. Очень хороший… Вот, собственно, и всё.

— Но почему он стал помогать тебе? — удивилась Мирейа.

— Я пообещала, что в будущем окажу ему ответную услугу. Не тревожьтесь, — поспешила развеять её подозрения я, — эта услуга не будет идти вразрез с вашими интересами. Я очень чётко оговорила этот момент. Просто я окажу ему содействие в каком-нибудь нейтральном политическом вопросе. Вчерашнее происшествие — просто деловая сделка, только и всего.

— Ну что ж, — во взгляде Мирейи читалось облегчение, — в таком случае я действительно очень рада, что всё так сложилось. Мой брат, конечно же, в ярости, поэтому нам надо кое-что предпринять по этому поводу. Важно, чтобы ты не попадалась ему на глаза, пока буря не пройдёт стороной. Поэтому я отправлю тебя к моей двоюродной сестре, маркизе Эльбер. Она недавно вышла замуж и переехала во дворец своего супруга. Ты отправишься туда якобы для того, чтобы передать мои письма и заодно немного помочь леди Эльбер освоиться на новом месте. На самом же деле просто переждёшь там несколько недель. Я извещу тебя, как только увижу, что брат остыл, и сюда можно возвращаться.

Что ж, пожалуй, сейчас это действительно наилучший выход. К тому же мне и по личным причинам будет лучше ненадолго отсюда уехать. Немного отдохнуть от дворца и навести порядок в собственных эмоциях. Жаль только, что резиденция маркиза Эльбер не расположена на морском берегу…

— Спасибо, миледи. Я велю своей камеристке собирать вещи.

Я всё-таки нанесла этот визит, прежде чем он уехал. Уже знакомый лакей, Роберт, выглядевший несколько расстроенным, проводил меня в покои. Здесь всё было совсем не так, как в прошлый раз. Предшествующий переезду беспорядок. Выдвинутые ящики, разложенные на кровати вещи, дорожные сундуки, стоящие посреди комнаты. Эстли стоял у стола и бегло проглядывал какие-то бумаги, очевидно решая, стоит ли брать их с собой.

— Ах, это вы, — грустно улыбнулся он, отрываясь от своего занятия и жестом предлагая мне сесть. Впрочем, я это предложение проигнорировала, а настаивать он не стал. — Рад вас видеть. Чем обязан?

— Зачем вы это сделали? — не стала ходить вокруг да около я. — Зачем так поступили?

— Разве это не очевидно? — удивился Эстли. — Я действовал в ваших интересах.

— Я не верю ни одному вашему слову, — процедила сквозь зубы я. — Слышите? Вы ничего не делаете просто так. Теперь мне это вполне очевидно. Вы никогда не действуете в чужих интересах. Только в своих собственных. Не считая разве что интересов герцога. Все остальные для вас — пешки. Вот только что за игру вы ведёте в данный момент? Вынуждена признать: я не способна этого понять.

Я развела руками, показывая, что сдаюсь.

— Вы, конечно, вправе мне не верить, — губы Эстли снова скривились в горькой усмешке, — и тем не менее я сказал правду. Вы ведь не хотели выходить замуж за барона? Что ж, я устроил так, что вы за него не выйдете.

— То есть хотите сказать, что вы мне помогли? — с прежним скептицизмом произнесла я. — Поставив под удар мою репутацию?

— У любого решения проблемы есть свои издержки, — пожал плечами он. — Думаю, вы при своём стаже службы во дворце отлично это понимаете. Ничего такого уж страшного с вашей репутацией не произошло. По понятным причинам герцог постарается замять эту историю. Да и, в конце концов, что ужасного случилось? По сравнению с историей лорда Велдо, которую — напомню — вы сами взяли на себя, вчерашний инцидент — это сущий пустяк. Я, как вы знаете, не женат, вы тоже не замужем. А то, что не собирались хранить верность человеку, которые старше вас более, чем вдвое, — за это вас не станут осуждать даже самые заядлые сплетники.

Определённое зерно истины в его словах присутствовало, но в данный момент я не собиралась концентрироваться на этом зерне. С моей точки зрения, он в любом случае вторгся в чужую жизнь самым возмутительным образом.

— Если, как вы говорите, вы стремились мне помочь, отчего же тогда не посоветовались со мной? Могли бы прийти ко мне, поговорить, предложить разыграть совместный спектакль. Но вы этого не сделали. Почему?

Эстли склонил голову набок и заглянул мне в глаза.

— А вы бы согласились? — спросил он. — Только подумайте как следует над ответом. Вы бы пошли добровольно на спектакль, порочащий, как вы только что утверждали, вашу репутацию? Да ещё и со мной, которому, скажем прямо, не слишком доверяете? Вот то-то же, — хмыкнул он, прочитав ответ в моих глазах. — Ради себя вы не готовы пойти на то, что, не задумываясь, делаете во имя Мирейи Альмиконте. С одной стороны, это похвально, леди Инесса, но с другой, не пора ли вам пересмотреть свои приоритеты? Работа — это, знаете ли, всего лишь работа. А вам ещё жить, и жить, надеюсь, долго и счастливо. Подумайте об этом в своё свободное время. А оно, насколько я понимаю, у вас сейчас появится. Какое-то время вам лучше держаться от герцога подальше.

— Вы считаете себя вправе давать мне советы? — изумилась я. — После того, что устроили вчера вечером?

На губах Эстли снова заиграла невесёлая улыбка.

— Вы можете ими пренебречь, леди Инесса, — великодушно заметил он. — Это ваша жизнь, и вам решать. Но только вам, а не леди Мирейе.

Он замолчал. Я тоже ничего не говорила. Разговор казался исчерпанным. Видимо, мой собеседник счёл так же.

— Надеюсь, вы простите меня, леди Инесса: я должен собираться.

Бросив стопку бумаг на один из сундуков, он вышел в соседнюю комнату. Не дожидаясь его возвращения, я отправилась восвояси.

Впереди была долгая дорога. Но оно и к лучшему. Мне действительно было о чём подумать.