Утро. Солнце, любопытное, как девчонка, заглянуло в спальню, легко проникнув сквозь закрывающий окно тюль. Золотистые лучики нежно погладили мое лицо, словно подсказали: «Хватит спать, засоня, пора вставать». Я потянулась и звучно зевнула. На душе – легко и хорошо. Что же такое приятное мне сегодня приснилось? Помнится, я увидела во сне своего синеглазого капитана. Он стоял на лестнице шикарного особняка и усиленно махал мне рукой, словно подзывая к себе. И его обволакивал горьковато-сладкий, невыразимо брутальный аромат сандалового дерева. Вот беда, похоже, я уже сдвинулась мозгами на этом запахе, теперь он чудится мне везде и постоянно – даже у нас на кухне, даже в моей мастерской… Я озадаченно нахмурилась, села на кровати и глянула в сторону окна. М-да, незадача, я снова проснулась ни свет ни заря. В том смысле, что очень уж рано. Узнай Мелина о моем состоянии – она точно назовет его любовной бессонницей. Так, пожалуй, приступим к делам: теперь меня ждут умывание и короткая разминка. Решив не беспокоить прислугу, сама выбрала в шкафу простой брючный костюм, ведь сегодня я иду к Леонардо, а заодно – и на примерку платья заскочу. Если честно, мне просто не терпится увидеть, что там получилось у госпожи Эдмы. Ой, а вдруг она не успеет, ведь бал уже через два дня…

Нет, не стану расстраивать себя попусту. Увижу – узнаю, а все вопросы оставлю на потом. И не стоит начинать день на голодный желудок, сначала займусь завтраком. Поприветствовав всех на бегу, я ураганом ворвалась на кухню, чуть не сбив с ног накрывающую на стол Баську.

– Ой, с добрым утром! – хватаю с подноса самую румяную булочку.

– И тебе того же, – спокойно и степенно отзывается Мелина. – Не ешь всухомятку, вредно для желудка.

М-да, она периодически напоминает мне маму, ведь они были с ней чем-то похожи, вернее – во многом похожи…

– Ты чего такая радостная? – спрашивает сидящий возле камина Марек. Петер молчит, просто салютует мне обкусанным бутербродом.

– Доделала очередную куклу, сегодня отнесу ее Леонардо. Нам нужны деньги.

– Да, деньги – это хорошо, – задумчиво соглашается он. – Мы тебя проводим, мало ли чего, ведь куклы стоят дорого. Да и негоже знатной девице одной спозаранку по подворотням шастать.

Я равнодушно пожимаю плечами. Коли хотят за мной таскаться – пусть таскаются. Если они так усиленно меня опекают, значит, на то имеется весомая причина. К тому же, подозреваю, это не их личная инициатива, а исходящее откуда-то свыше распоряжение. Кто-то их ко мне приставил: или Йорген, или Лаэн. Интересно, зачем?

Судя по чисто выметенным улицам, потушенным фонарям и открытым лавкам, город проснулся уже давно. Все куда-то шли, зачем-то спешили, но уже без той ненужной суеты, которая образуется самым ранним утром. Я снова с удовольствием прогулялась по улицам. Марек и Петер беззвучно шагали в паре шагов позади меня, бдительно поглядывая по сторонам. С разговорами не лезли, ничем не досаждали и тактично не портили моего мечтательного настроения.

Как обычно, в лавке Леонардо царили полумрак, непонятное тиканье и стук, издаваемые куклами. Повсюду лежали полусобранные, а то и вообще отдельные части чего-то. Создавалось такое впечатление, будто, переступив порог, ты попала в совершенно иной мир. В иное пространство. Сначала меня это удивляло, но потом я привыкла. Может, из-за частых визитов к торговцу, а возможно, и из-за того, что мой собственный рабочий кабинет в подвале особняка выглядел точно так же.

– Привет всем, – крикнула я с порога.

– Привет, – отозвался торговец. – Ты просто так или по делу? Учти, здесь только один Янош.

– Хорошо, он-то мне и нужен, ибо я пришла по делу. Вот, смотри… – Я медленно и с гордостью вытащила из кармана небольшой бумажный конверт, в который и был упакован механизм.

– Новую куклу собрала?! – просиял радостной улыбкой торговец.

– Работа – не деньги, она никогда не заканчивается! – многозначительно намекнула я.

– Проходи сюда. – Леонардо понимающе кивнул и скрылся за занавеской.

Я последовала за ним. В задней комнате сидел занятый сборкой Янош, склонившийся над столом. На нескольких его пальцах белели свежие бинты. Интересно, где это его так угораздило? Наверное, порезался. Недовольно прищурившись, кукольник рассматривал нечто угловатое, выглядевшее совершенно нежизнеспособным. Его брови разочарованно хмурились. Заметив меня, он кивнул и отложил свое изделие. Судя по помятой одежде и синякам под глазами, Янош провел тут всю ночь. Видимо, начатая работа захватила его целиком и полностью, заставив забыть о времени.

– Больно? – спросила я, указывая на его повязки.

– Ерунда! – беззаботно отмахнулся артефактчик. – Издержки профессии. Лаэн меня забинтовал, он у нас иногда выполняет обязанности полевого врача. Хуже всего то, что изрезался я зря…

«Что же такое он собирает?» – невольно подумала я, но не решилась спросить, правильно расшифровав хмурую гримасу артефактчика. Похоже, пока он не достиг каких-либо результатов, так чего я стану вмешиваться.

Осторожно развернув обертку, я с гордостью показала собранную мною куклу. Внешне она напоминала паука, но на трех ногах. Сверху находился небольшой зеленоватый камушек. Это был погасший, лишенный энергии изумруд, и сейчас ни один ювелир не смог бы распознать в нем драгоценность. Темный изумруд – тусклый, выдохшийся, мутноватый и некрасивый.

Положив на камень руку и передав ему немножко магической силы, я оживила его мертвое сердце. Повернула камень на пару градусов и убрала пальцы, предоставив кукле свободу действий. Энергия тут же потекла из изумруда в остальную часть механизма, заставляя его шевелиться. Мгновеньем позже в недрах изумруда возникла небольшая вспышка, и устройство встало на одну ногу, вытянув перед собой остальные две и образовав ими круг. Все, на этом движение закончилось, и кукла застыла.

Янош и Леонардо задумчиво поглядывали на мое изделие и ждали продолжения, пришлось их разочаровать:

– Это все, по крайней мере, на таком уровне.

– А если напитать его силой под завязку? – деловым тоном уточнил кукольник.

– Не знаю, пробовала, но ничего не вышло. Оно вытянуло из меня половину моего ресурса, но для него это мелочи. Чтобы напитать этот изумруд полностью, нужно затратить столько силы, что мне и не снилось.

– И притом это всего лишь обычный изумруд? – поразился торговец. – Удивительно!

Затем они проверили камень и печально со мной согласились. Напитать силой мы его, конечно, сможем – лет этак через пять при условии постоянных подпиток. Буквально жилы из себя вытянем, но только выйдет ли из этого толк? Помнится, Леонардо как-то рассказывал мне про некоего незадачливого хозяина кукол, который несколько десятилетий подряд питал своей силой какое-то устройство. Этот процесс занял всю его жизнь, собственно, и умер он из-за этого механизма. Не ограничившись добровольно отданной энергией, кукла в итоге вгрызлась мастеру в грудь и убила своего создателя. Вот что значит правильно работающий артефакт! Никто даже не подозревал, для чего оно предназначено, а мастер очень стремился это узнать. И зря, лучше продал бы ту куклу как что-нибудь непонятное и жив остался. А так… Жаль его. Выходит, что иногда отсутствие результата – и есть самый лучший результат.

Эта история произвела на меня неизгладимое впечатление, и я начала искать описание чего-то подобного в старинных книгах из нашей библиотеки. Нашла… Оказалось, тот мастер всю жизнь пробуждал ритуальный клинок для самоубийства, предназначенный для малодушных. Инициировав к жизни такое оружие, его уже невозможно остановить. Замечательное изобретение, ничего не скажешь! Ой, к чему это я вспоминаю такие печальные факты? Ах да, правильно: никто не знает, зачем нужна какая-то кукла, да и стоит ли подобное делать – пробуждать ее полностью?.. Как говорится: береженого и Светлая троица бережет!

– Это, конечно, интересно и зрелищно, но за что конкретно я выдам твою новую куклу? – недоуменно спросил торговец, поглядывая на меня.

– Не расстраивайся, у меня есть идея, – утешила я. – Смотрите, любой настоящий огонь пробуждает вот это… – Я создала небольшой огонек и бросила его в круг, образованный лапками куклы. Там моментально появились завихрения и завороты. Одно энергетическое явление словно втекало в другое.

– В восточных философиях существует некое тантрическое учение, практикующее специфическое разделение происходящих в людях биопроцессов. Разделение на женскую и мужскую энергию, женское и мужское начала. Вот наглядное доказательство разумности подобной теории, – мгновенно прокомментировал Янош.

– Прекрасно. Ой, я догадался: это новое, вернее, забытое старое средство от импотенции, – радостно воскликнул Леонардо. – У меня даже покупатель на него имеется…

Я удивленно на него посмотрела. Янош тоже заинтересовался:

– Это кто?

– Ах, – испуганно всплеснул руками владелец лавки, – не заставляйте меня раскрывать его инкогнито. Могу лишь сообщить, что впервые он появился у меня довольно давно, лет пятнадцать назад. В общем, он не особенно разбирается в подобных вещах, но заходит регулярно и все время спрашивает: а для чего предназначено? Однажды он честно сказал, что его интересует. Я пообещал первое же подобное устройство продать ему. Учитывая размеры его состояния, это станет удачной сделкой. – Леонардо явно был собой доволен.

Я, правда, тут же заметила существенный изъян в его рассуждениях, и не только я.

– Если он уже ничего и никак не может сам, а самовнушение не сработает, то что произойдет тогда? – заинтересовался Янош.

– Как что? Я честно предупрежу, будто подействует не сразу, и если чего-то пойдет не так – заберу куклу обратно. Я даже деньги сразу с него не возьму, – немного разочарованно предложил торговец.

Я сердито хмыкнула: нет, это меня не устраивает, необходимо что-то сделать прямо сейчас. Мне позарез нужны деньги.

– Давай я помогу.

– Как? – удивился Леонардо.

– Песней? – подколол Янош.

– Как же вы достали. Меня теперь этими песнями до самой смерти попрекать будут? – возмутилась я.

– Почти, – усмехнулся он. – Потом поговорим. Что ты предлагаешь?

– Я знаю одно интересное заклинание, как раз из нужной, интимной сферы. Опробовать его мне, правда, пока ни на ком не удалось, не нашла желающих, но в теории должно сработать. Только вот на что его наложить?

– На сам предмет не получится, – скорее сказал, чем спросил, Янош. – Кукла мгновенно поглотит энергию заклинания.

Мы все ненадолго задумались.

– На обертку? – неуверенно предположил Леонардо.

«Обертка – ненадежно, ведь…»

– Обертку он выкинет, а должен касаться хоть некоторое время, – пояснила я.

– Оп-па! Подставка, – радостно вскрикнул Янош. – Мы продадим это с деревянной подставкой, на дерево ведь заклинание наложится?

– Должно, по идее, – с сомнением пожала плечами я.

– Значит, пробуем.

Небольшой кусочек дерева нашел Леонардо, и оно оказалось подходящим – гладким, полированным и чистым. Я черной тушью нанесла нужные руны силы на дерево и связала их заклинанием. В магическом зрении они выглядели всего лишь зеленоватыми нитями декора, гармонично украсившими подставку.

– Так просто? – удивился Леонардо. – Надо запомнить.

– Сразу говорю, что получится из нашей затеи – я не знаю, – честно предупредила я. – Время от времени его придется обновлять.

– Как и все, что мы делаем, – авторитетно подтвердил Янош.

– Замечательно, сегодня же свяжусь с покупателем, – засуетился торговец. – Но деньги мы получим лишь через пару месяцев, после испытания, не раньше. Хорошо заработаем!

– Угу, – недовольно согласилась я.

«Ах, как жаль, а я так рассчитывала на этот гонорар!» – промелькнуло у меня в голове.

– Скажи, Лара, – вдруг вкрадчиво спросил Янош, отвлекая меня от грустных мыслей, – а больше ты ничего не собрала?

– Ничего, это чего? – без обиняков поинтересовалась я, удивленно наблюдая то за краснеющим, то за бледнеющим лицом кукольника. На его лбу выступили крупные капли испарины, губы тряслись. «Он, случайно, не заболел?» – забеспокоилась я.

– Не знаю. – Янош неопределенно пожал плечами. – Что-нибудь необычное, странное, нигде не описанное. Круглое, раздвижное… – В его глазах зажегся темный огонь нетерпения, он нервно облизал враз пересохшие губы, словно вся его жизнь зависела от моего ответа.

– Нет. – Я покопалась в памяти и отрицательно покачала головой. – Вроде бы ничего подобного мне не попадалось.

– Хорошо! – облегченно выдохнул артефактчик. – Очень хорошо! – Его напряженные плечи расслабленно обвисли.

«Да что с ним такое творится?» – совершенно запуталась я.

– С чего ты… – начала я, но Янош вдруг резко перебил меня, кардинально меняя тему разговора:

– Ты все еще намереваешься попасть на королевский бал?

– Да, – обескураженно подтвердила я, шокированная его непоследовательностью. – Причем в платье из золотой парчи!

– А такой наряд не слишком претенциозен? Впрочем, поступай, как знаешь, – иронично хмыкнул он. – Но я должен тебя предостеречь: на балу соберется много народа, нам будет трудно уследить за тобой и тем более прикрыть…

– Прикрыть? – не поняла я. – От чего?

– Скорее, от кого! – уточнил кукольник. – Будь осторожна, ибо по городу ходят слухи, будто после той твоей песни в борделе кое-кто могущественный готов заплатить очень большие деньги за тебя. Понятное дело, скорее всего, ничего у него из этой затеи не получится, но если что – держи ухо востро.

– Буду держать, – пообещала я с тяжелым вздохом. – Постараюсь, но ведь своих обычно не трогают?

– Это для нас ты – своя! – хохотнул Янош. – А для других? Все мы разные, и какой-нибудь идиот может попытаться выкрасть сладкоголосую собственность гильдии, наивно надеясь потом скрыться. Обычно из подобных авантюр ничего не выходит, но такие придурки находятся всегда.

– Ладно, учту. Все?

– Да. Пока, – махнул рукой он.

Кивнув на прощание Леонардо, я выпорхнула на улицу и радостно прищурилась, убеждаясь: солнышко светит, денек – погожий, а ветерок дует. В общем – жить хорошо!

Ну, кто же мог тогда знать, что за возможность «жить хорошо» нужно еще и заплатить?..

Янош проводил Лару враждебным взглядом и с усталым вздохом опустился на стул, занимая прежнее место. Слава Светлой троице, девчонка даже и не догадывается о том, какие бесценные детали случайно попали ей в руки и кои она чисто интуитивно начала правильно собирать в куклу. Но ведь это только временное явление – ее неведение! В один прекрасный момент она обязательно догадается, что именно собрала, и тогда… Янош возмущенно грохнул кулаком по столу и тут же опасливо оглянулся – вдруг кто услышит? К счастью, Леонардо не обратил внимания на его выходку, ибо обхаживал заглянувшего в лавку покупателя, пытаясь сбыть какой-то залежалый товар. До кукольника смутно доносились обрывки его медоточивых увещеваний. Янош запустил руку в карман и извлек книжечку крохотного формата, хранимую им как зеницу ока. Полистал страницы, вгляделся в и так уже давно наизусть выученный рисунок и убежденно кивнул – нет он не ошибся. Сомнений быть не может, Лара собирает именно этот предмет, волшебную реликвию, в существование которой он когда-то категорически отказывался верить, считая ее сказкой. Но все изменилось с появлением Лары! Эта странная девушка не только обладает редкостным талантом к сборке кукол, она еще и является кладезем древних знаний, тех, за которыми сам Янош тщетно охотился долгие годы. Могучая тайная организация, членом которой он являлся, многие десятилетия накапливала информацию о цивилизации Ушедших, о противостоянии богов и их волшебном оружии. И вот теперь эта девушка не только восполнила пробелы в его знаниях, но и случайно – а, возможно, и совсем не случайно – набрела на то, поискам чего Янош посвятил всю свою жизнь. Сжигаемый завистью и алчностью, кукольник чуть не выдал себя там, в рабочем кабинете девчонки, неожиданно узрев искомое чудо – полусобранное, небрежно брошенное на стол…

Сначала он попросту не поверил глазам. Потом с трудом удержался от восторженного вопля, едва не погубив тщательно проработанный план действий. К счастью, Лара не придала значения охватившему его волнению, занятая собственными проблемами. Но однажды… Да-да, однажды она все-таки поймет, обладателем чего стала, и тогда… Янош задохнулся от негодования и крепко сжал кулаки.

«Нет, этот волшебный предмет предназначается не для нее!» – мысленно вскричал он. Ради него кукольник боролся и страдал, убивал и предавал, опускался до низости и творил зло. Этот предмет должен принадлежать только ему!

Янош возмущенно махнул рукой, сбрасывая на пол разложенные на столе детали. Как же так? Десятилетия потрачены зря. Они ушли на поиски вожделенного артефакта, но ему не повезло – он ничего не добился. И тут вдруг появляется какая-то провинциальная дурочка с ее неправдоподобным везением и играючи заполучает заветный подарок судьбы. Как же так? Это нечестно, это несправедливо…

Неожиданно тонкие губы Яноша исказила горькая усмешка. А, собственно, с чего это он решил, будто Ларе везет? А вдруг дело вовсе не в ее парадоксальном везении, а в чем-то другом? Вдруг она обладает чем-то специфическим, какой-то особой силой, ниспосланной ей свыше? Но тогда получается, что ее жизнь еще важнее, чем изначально казалось кукольнику…

Янош немного растерянно пошарил в кармане своего камзола и извлек листок бумаги, переданный ему вчера. Эту записку принесла горничная из дома Лары – деревенская, туповатая на вид девица, присевшая в реверансе и что-то смущенно пробормотавшая. Впрочем, тогда Яноша взволновали отнюдь не ее отвратительные манеры, а содержимое записки. Развернув поданный ему листок, кукольник вздрогнул и чуть не отшвырнул его прочь, движимый страхом и суеверием. На листке оказалась начертана руна Смерть, обозначающая зловещую угрозу, нависшую над глупой Ларой. Но как же так? Ведь этой девочке нельзя умирать! Во всяком случае, пока еще нельзя, ибо она не закончила сборку волшебного артефакта и не нашла два последних рития. Янош был уверен, что даже он, с его натренированным на куклы чутьем, не сумеет распознать того, кто принесет на королевский бал второй кинжал богов. И даже его давний посредник – Гек, ничуть не поможет в оном щепетильном деле. Следовательно, ритий должна найти именно Лара. А значит, ей нельзя умирать. Нельзя умирать сейчас. Но кто и зачем покушается на ее жизнь?

Янош спрятал в карман книгу и записку, а затем решительно встал, намереваясь покинуть лавку. Он понял, что должен самолично посетить королевский бал и во всем разобраться. Кукольник не испытывал к Ларе ни малейшей симпатии, но намеревался любой ценой защитить ее от грядущей опасности и впоследствии оберегать жизнь девушки ровно столько времени, сколько потребуется. До тех пор, пока девчонка не приведет его к желанной цели, и похоже, теперь эта цель стала реальной и вполне достижимой!

Увы, я преждевременно обрадовалась погожему деньку, ибо мой визит к госпоже Эдме омрачился одним неприятным событием, а точнее – очередной пикировкой с Магнусом, встретившимся мне по дороге. Выйдя из лавки Леонардо и завернув за угол, я почти налетела на белобрысого вора, привалившегося к фонарному столбу и по своему обыкновению жующего травинку. Противный альбинос тут же расплылся в делано радушной улыбке:

– О, какие люди, какая встреча!

– Привет, дохлых крыс тебе под одеяло! – не осталась в долгу я.

– Куда спешишь, малютка? Уж не в бордель ли к соскучившимся по тебе клиентам? – продолжил изображать любезность Магнус.

Я одарила вора в меру неприязненным взглядом, помня – презрение нужно расходовать экономно ввиду большого числа нуждающихся:

– Даже и не надейся попасть в их число! Меня от тебя тошнит!

– Ого! – злорадно хмыкнул Магнус. – Обнаружились связанные между собой события: сначала ты ходишь в гости к Лаэну, потом тебя начинает тошнить…

– На что ты намекаешь? – возмутилась я и вдруг осеклась: – Ты за мной следил?.. Да как ты посмел! – Я замахнулась на него кулаком.

Переминающиеся чуть поодаль Марек и Петер напряглись, готовые в любой момент прийти мне на помощь. Я успокоила их взглядом и снова повернулась к Магнусу, буквально закипая от гнева:

– Как ты посмел следить за мной? – по слогам отчеканила я. Представляю, чего он там себе напридумывал! – Если завтра обо мне поползут какие-нибудь слухи… – начала я угрожающе, но договорить он мне не дал.

– Они не поползут, они полетят, не сомневайся.

– То…

– Что ты сделаешь? – Он приблизился и насмешливо посмотрел мне в глаза.

– Я тебя убью! – на полном серьезе пообещала я.

Магнус недоверчиво присвистнул, одновременно подмигивая самым мерзопакостным образом:

– Дура, забыла уже, как я спас тебя от похотливого церковника?

Я смущенно икнула и отступила на шаг назад:

– Но…

– А все прочие девичьи глупости оставь при себе! – шипящим шепотом посоветовал вор. – Мне за тебя не платят, а я альтруизмом не страдаю и бесплатно не работаю.

– Но… – попробовала возражать я.

– А иначе я подумаю, будто ты в меня влюбилась, сладенькая! – Магнус вульгарно облизал губы, явно намекая на что-то скабрезное.

– Тьфу, типун тебе на язык! – в сердцах сплюнула я. – Придумаешь тоже…

Блондин похабно заржал.

– Так куда ты шла? Давай провожу, – предложил он, отсмеявшись.

Я равнодушно пожала плечами и зашагала дальше по улице.

Вскоре мы приблизились к дому, в котором располагалась мастерская госпожи Эдмы.

– К модистке, значит… – глубокомысленно протянул вор, рассматривая вывеску. – Наряды покупаем? По Лаэну сохнем?

– Обломайся, я к Королевскому балу готовлюсь, – ворчливо пояснила я. – Я же тебе обещала, что найду способ туда попасть. На мне будет платье из золотой парчи! Каково?

– Нашла, значит… Шикарно, – одобрительно улыбнулся Магнус. – Впрочем, мне-то какая забота до твоего наряда? Хоть из марли шей, хоть совсем голая иди.

Почему-то, я ему не поверила. Мне казалось, ему очень даже не все равно, в каком виде я заявлюсь на этот бал. А женская догадка обладает гораздо большей точностью, чем мужская – уверенностью.

– Раздеваться на примерке будешь? – вдруг дошло до вора. – Пойдем, заценю твою обновку…

– Ну, вот еще, нужен ты мне там! – протестующе фыркнула я. – Отвали.

– Нужен, нужен, – не отставал вор. – Вдруг платье криво сядет? Гляди, опозоришься на балу.

– Отвали, – повторно порекомендовала я. – По-хорошему, а то Марека с Петером позову.

– Недотрога! – Магнус осуждающе хмыкнул, прислонился к стене дома, склонил голову и надвинул на лицо капюшон плаща. Его серое одеяние идеально сливалось с каменной кладкой здания, сделав вора почти незаметным на его фоне. Я невольно восхитилась мастерством опытного профессионала. А впрочем, пусть его стоит, мне-то что. Видимо, понял, что лучшее окончание спора с женщиной – притвориться статуей.

Я отвернулась от него и вошла в лавку модистки…

Госпожа Эдма провела меня в мастерскую, расположенную сразу за лавкой, и предложила примерить полуготовый наряд, сметанный на «живую» нитку. Подойдя к большому, во весь рост зеркалу, я поняла, почему Мелина рекомендовала мне именно это модистку. Платье сидело как влитое. Я довольно улыбнулась своему отражению.

– Я сама привезу готовое платье к вам домой, рано утром – в день бала, – посулила портниха. – Обещаю, вы не разочаруетесь. Готовьте деньги.

Я кивнула, искренне надеясь, что Лаэн меня не подведет. Направляясь к выходу из лавки, я вдруг заметила закутанный в белый чехол манекен, задвинутый в угол мастерской. Мое сердце предвкушающе екнуло, приказывая мне остановиться.

– Что это? – спросила я, указав пальцем на манекен.

Госпожа Эдма раздосадованно вздохнула:

– Платье, вернее, не платье, а сплошные убытки, – нехотя призналась она.

Я удивленно округлила глаза:

– В смысле?

– Несколько лет назад я купила у собирателей редкостей отрез ткани, найденный ими в Лабиринте. Парни клялись и божились, что эту материю создали сами Ушедшие. Несмотря на солидный возраст, ткань отлично сохранилась и выглядела очень необычно. После чистки и стирки она стала еще краше. Пару месяцев назад меня посетила маркиза де Оффей и пожелала сшить платье для ежегодного Королевского бала. Я показала ей раритетную материю. Маркиза пришла в восторг и решила – ее наряд должен быть изготовлен именно из этой ткани. Но, увы, древний материал оказался настолько прочен, что практически не поддавался ни ножницам, ни обычным ниткам. Его пришлось кроить с помощью алмазного ножа и сшивать золотыми нитями. После такого процесса стоимость наряда возросла неимоверно. Маркиза не смогла собрать нужную сумму, и с тех пор готовое платье бесполезно висит в мастерской и вводит меня в убытки, – модистка издала еще один жалобный вздох.

– Покажите его мне, – даже не попросила, а скорее скомандовала я.

– Зачем? – госпожа Эдма изумленно уставилась на меня. – Вам оно не по карману…

– Покажите! – Мне очень не хотелось кричать на несговорчивую портниху, но в глубине души я почему-то ничуть не сомневалась в том, что должна немедленно увидеть бесценное платье. – Покажите!

– Ну, если вы настаиваете… – Модистка сердито поджала губы и сдернула полотняный чехол, прикрывающий манекен.

Я взглянула на представший перед моим взором наряд и вскрикнула – очарованная, ослепленная…

Платье – сияло! В зависимости от освещения ткань Ушедших плавно меняла цвет, становясь то изумрудно-зеленой – в тон моих глаз; то серебристо-опаловой, то принимая оттенок морской воды. Ничего подобного я и представить не могла. Сама же материя обладала странной фактурой – тонкая и упругая, словно змеиная кожа, она не производила впечатление чего-то хрупкого и ненадежного. Наоборот, прикоснувшись к ткани, я убедилась в том, что по прочности материал способен соперничать с лучшей воинской кольчугой. К платью прилагался легкий шарф из прозрачной органзы, похожий на облако тумана.

– Покупаю! – заявила я, почти не соображая, что делаю. – Сколько оно стоит?

– Ну, – модистка обрадованно прикусила губу, боясь спугнуть внезапно подвалившее счастье, – только для вас я уступлю, снижу цену вдвое. Принесите мне десять тысяч золотых крон, и это платье станет вашим!

– Сколько? – Я не верила собственным ушам.

– Десять тысяч! – спокойно повторила госпожа Эдма. – Поверьте, на самом деле оно стоит намного дороже.

– Хорошо, я согласна, – еле ворочая от возмущения языком, выдавила я. – Ждите, деньги скоро принесут…

Затем я вышла из лавки, ухватила за рукав пробегающего мимо мальчишку, показала ему знак гильдии, дала пару монет, настрочила короткую записку и поручила доставить ее Лаэну, в кабак «У трех ведьм». Мальчишка уважительно кивнул и помчался сломя голову, торопясь исполнить мое поручение. Ждать пришлось недолго. Не прошло и часа, как посыльный вернулся обратно. Я с волнением развернула ответное письмо и прочитала:

«У меня таких денег нет. Попрошу у господина. Иного выхода не вижу. Жди. Лаэн».

Я брела по направлению к дому и растерянно скребла макушку, пытаясь сопоставить всю доступную мне информацию. Выходит, Лаэн весьма близко знаком с тем загадочным человеком, которого называют господином. Именно он заказал перевод документов, сумел завладеть первым ритием и хочет заполучить остальные два. М-да, широко он замахнулся… И еще, интересно, с какой бы стати ему финансировать мой поход на бал?

Тщетно напрягая мозги, я сумела понять лишь одно: коварная судьба, как всегда, подсунула мне кучу вопросов, не удосужившись сопроводить их внятными ответами. Похоже, она надо мной издевается… Или, наоборот, подбрасывает подсказки, а я, в силу своего вопиющего скудоумия, пока не способна их расшифровать. Ну да ничего, однажды настанет тот день, когда я разберусь во всем и правильно сложу разрозненные кусочки головоломки, создав единую, целостную картину происходящего. Клянусь в этом, клянусь!

Я ворвалась домой в чрезвычайно возбужденном состоянии и с порога закричала:

– Мелина!..

– Горим? Где пожар? – кухарка примчалась с кухни: руки по локоть в муке, глаза чуть не вылезают из орбит.

Я тут же поняла, что создаю излишнюю панику, и сбавила тон:

– Так, я ушла заряжать камень, а вы смотрите за всем остальным. Учтите, после манипуляций с камнем мне станет плохо, пару дней проваляюсь без сознания. Ну, в общем, сами все знаете, зачем мне вас учить. Утром перед балом разбудите меня пораньше, и все пойдет как обычно. А еще, прикажи, чтобы в день бала нам привезли телегу свежескошенной травы. И когда ювелир отдаст готовый гарнитур, если успеет его сделать, то следует положить его в траву, а когда она увянет – достать оттуда, это придаст камням особенную силу и цвет. Все, я пошла. Лягу у себя, камень будет где-то около груди.

– Иди, иди, что ты нам, как малым детям, растолковываешь. Сами знаем, – недовольно ответила Мелина, а затем прикрикнула на оторопело замершую возле лестницы помощницу: – Баська, ведьмина дочка, ты все еще здесь стоишь? А восстанавливающее зелье кто готовить должен?

Тут же начались суета и беготня. Я побежала в мастерскую и чуть не с головой нырнула в мешки с деталями, нетерпеливо выбрасывая наружу части будущих кукол. Нет, конечно, механизмы и детали по-прежнему вызывали у меня интерес, но то был интерес уже совсем другого рода. На сей раз я искала потухшую, лишенную энергии драгоценность… Подходящий мне камень – огромный, плоский, в треть ладони по ширине и толщиной в несколько сантиметров, нашелся не сразу, но все-таки нашелся. Удостоверившись в том, что это изумруд, я забрала его с собой и направилась в спальню.

Для начала я вдоволь напилась, ибо вода освежает и придает сил. Затем разделась, легла на кровать и положила изумруд себе на грудь. Еще никогда раньше мне не приходилось полностью отдавать себя камню – предельно напитывая его своей жизненной энергией, но ведь все однажды случается впервые. Я расслабилась, мысленно сосредоточившись на душе потухшего изумруда, и ощутила, как потек ручеек силы, направляясь от меня к нему. Сначала тоненький, он становился все толще и мощнее, ведь камень казался бездонным, уподобившись сосуду, жадно наполняющемуся моей энергией. Сила все шла и шла, но этого было мало, мало, мало… Мои глаза закрылись, и я погрузилась в похожий на обморок сон…

– Мелина! – Голос Баськи прозвучал тревожно и даже испуганно. Она вихрем влетела на кухню и почти закричала: – Караул, помогите! Кажется, Лара померла…

– Чего? – Ворожея мигом выбежала в коридор и бросилась наверх, в спальню хозяйки. Заинтригованные домочадцы последовали за ней.

Старая лестница угрожающе скрипела и прогибалась под немалым весом дородной стряпухи. Мелина распахнула дверь в спальню и ахнула… Распростертая на кровати Лара действительно чем-то напоминала труп. Бледная, с тонкой сухой кожей, приобретшей синеватый оттенок, как бывает после очень сильного обезвоживания. Странно, но она стала еще стройнее и красивее.

На ее груди лежал большой, оживший, ослепительно сияющий, ярко-зеленый, с сотнями золотистых искр внутри камень. Драгоценный камень.

– Меньше никак найти не могла, – возмутилась кухарка, убедившись в том, что хозяйка жива.

Камень немедленно сняли с тела Лары. Затем Мелина обернулась к остальным слугам и принялась командовать:

– Так, Баська, садишься рядом с ней. Поишь хозяйку отваром, потом вы с Маришкой протрете ее сывороткой, а вечером сделаете для нее ванну с розмариновым маслом. Пусть кожа напитается водой и силой. Андреас, ребята пришли?

– Да, на кухне сидят, пирожки едят, они и деньги принесли.

– Хорошо, сейчас иду. И нечего тут столбами стоять, пусть все занимаются своими делами. Например, ступеньки на лестнице починят, ясно? А то вы совсем обленились. Имейте в виду, если однажды эта ведьмина лестница подо мной провалится, то я вам такую веселую жизнь устрою, что мало никому не покажется… – зловеще пообещала кухарка, выгоняя всех лишних из комнаты хозяйки.

На кухне ее действительно ждали Марек и Петер. Через несколько минут, отдав им изумруд, рассказав про хозяйку и вручив записку с адресом ювелира, Мелина выпроводила охранников вон, отправив по делам. Потом она устало опустилась на табуретку у очага и молча посмотрела в огонь. Сейчас, когда женщина осталась одна, то смогла позволить себе расслабиться. Как оказывается, она лишь в первый момент испугалась странного вида своей хозяйки, как некогда и точно так же ее пугала Виктория, мать Лары. После зарядки камней она тоже напоминала труп, но в отличие от своей более благоразумной дочери, покойная баронесса занималась такими магическими манипуляциями гораздо чаще. Видимо, Виктория полагала, что этот способ заработать является наиболее приемлемым. Честно говоря, зарядка камней и стала источником финансового благополучия семьи де Вилле, хотя изрядно подкосила здоровье самой госпожи. Но никакие доводы на нее не действовали…

Кто знает, может, она и была права, но каждый раз видя свою госпожу в состоянии, больше напоминающим труп, Мелина нервничала. Очень нервничала. Нельзя так безрассудно шутить со смертью, ибо ее невозможно переиграть или обмануть, можно только чуточку отсрочить неизбежный финал, но он все равно наступит, рано или поздно. Так оно и случилось. И это даже к лучшему, что Лара считает, будто ее родители умерли от загадочной болезни. На самом деле баронесса Виктория зарабатывала деньги ценой своего здоровья и скупала редкие книги, стремясь найти лишь одну из них – самую важную и ценную. А барон Рудольф, тот и вообще… Тут Мелина вздрогнула от ужаса и почти неимоверным напряжением силы воли заставила себя отбросить эти опасные воспоминания. Но в душе кухарки поселилось смутное предчувствие приближающейся опасности, а Мелина привыкла доверять своему чутью, ибо оно никогда еще ее не обманывало. Ох, кажется, не обманывает и на этот раз…

Вскоре вернулись Марек с Петером, принеся хорошие вести от ювелира. Их успешный визит в небольшую лавочку, расположенную в темном тупичке старой части города, вызвал в душе Мелины ностальгические и почти забытые уже переживания. Приключения, так назвала их про себя ворожея. Сильно похожие на те, что пришлось ей испытать в молодости, помогая госпоже Виктории. И, возможно, лишь благодаря своему наследственному чутью и таланту к магии Лара сумела повторить достижения матери и оживила мертвый камень.

Неспешно попивая чай, Марек рассказывал о событиях сегодняшнего дня. Ювелир – сутулый, мрачноватый старичок, весь пропахший алкоголем, одним взглядом окинул камень и неодобрительно пробурчал:

– Из древних? Восстановленный? И чего надо?

Объяснение, что именно им нужно, не заняло много времени – всего-то минут десять. А вот торги над ценой – два часа. Цена работы: остатки камня, эликсир от пьянства, вечный фонарик, полная уборка в мастерской и пятьдесят золотых крон сверху. После чего все разошлись, весьма довольные и собой, и друг другом. Ювелир взялся за камень, пообещав уложиться в срок. Мелина слушала и одобрительно кивала. Похоже, все складывается как надо, проблем – не предвидится. Скоро, скоро наступит тот момент, который Мелина ждала всю свою жизнь. Но пока ей придется сдерживать свое предвкушение и ничем не выдавать охватившего душу волнения. Ах, за этот судьбоносный день она помолодела разом лет на десять. К тому же сей старичок оказался весьма податливым персонажем. А у нее как раз созрел интересный план! Нужно будет его навестить…

Я проснулась от привкуса горькой травы во рту и ломоты во всем теле. Так паршиво не чувствовала себя уже давно, хотя нет, вру, недавно – после прогулки по Лабиринту, меня преследовали очень даже схожие ощущения. Нехорошая тенденция, надо отметить. Совсем нехорошая.

Я с трудом перевернулась на другой бок и открыла глаза. Темно. Похоже, на дворе – ночь. Магический хронометр чуть подсвечивается в темноте. Точно не разобрать, но кажется, его фосфоресцирующий циферблат показывает не то три, не то четыре часа утра. Между тем неприятный вкус во рту никуда не делся. Губы пересохли и потрескались, зато на прикроватном столике стоит графин с водой. Поднять себя с кровати оказалось отнюдь не простым занятием, зато какое же это неземное удовольствие – пить чуть тепловатую, но такую вкусную воду.

Я выпила весь графин, неприятный привкус чуть уменьшился, в животе приятно забурчало. Организм начал восстанавливаться. Хорошо! Устроившись поудобнее, я заснула…

– Лара, Лара… – Тихий голос Мелины выплыл из тишины где-то рядом со мной.

– Ага, уже встаю, – отозвалась я, не открывая глаз.

– Ты пришла в себя? – удивилась она. – Нет, ничего. Спи…

С удовольствием. Как хорошо, когда не нужно никуда торопиться и нет необходимости вставать ни свет ни заря.

– Все, Лара, хватит спать. Подъем, – теперь голос Мелины звучал громко и прямо над моим ухом.

Я попыталась перевернуться и укрыться одеялом с головой, но ничего не вышло. Кто-то упорно стягивал его с меня.

– Лара, ты же не ребенок. Вставай. Уже почти шесть утра, а тебе еще мыться, примерять платье и ерунду всякую. Сегодня Королевский бал.

– Что? – Я подскочила, как укушенная.

Какой бал? Один взгляд, брошенный на Мелину, и я тут же вспоминаю – какой именно бал, какой сегодня день и про все остальное.

– Что с моим изумрудом? – Я интуитивно прикоснулась к груди.

– Все в порядке, – успокоила меня кухарка, – ювелир сделал потрясающий комплект. Мы в восторге. Прости, что не дала тебе выспаться, ведь проснись ты сама – получилось бы лучше для здоровья, но тебе следует поторопиться.

Я приподнялась на кровати. Не сказала бы, что чувствую себя замечательно, но бывало и хуже.

– А платье? – вспоминаю я.

– Привезли сегодня на заре! – Баська экзальтированно закатила глаза и молитвенно сложила ладошки на груди. – Такая красота сказочная! Наверное, такого наряда и у королевы нет!

– А уж как модистка кланялась и благодарила, – хмыкнула Мелина. – Кто его тебе оплатил?

«Лаэн!» – подумала я, но вслух произнесла совсем другое:

– А записки при платье не было?

– Куда же ей деваться! – Кухарка подала мне вчетверо сложенный листок, который я не торопилась разворачивать, а понюхала и ощупала. Бумага дорогая, шелковистая, пахнет сандалом. Опять сандалом?!

В записке начертана короткая фраза:

«Носи на здоровье». И подпись: «Пуговица».

Я непонимающе наморщила лоб, затем до меня вдруг дошел тайный смысл… Я изумленно ахнула и уронила листок себе на колени. Лаэн говорил, что попросит деньги у господина. А синеглазый капитан подарил мне серебряную пуговицу. Получается, что капитан и господин – одно и то же лицо. Ну и дела! Кстати, а почему я решила, будто влюблена именно в синеглазого капитана? А как же тогда Иржик, к которому меня тянет словно магнитом – вопреки здравому смыслу и наперекор его вопиющему уродству? Кто из них мне нужен? Ох, кажется, я окончательно запуталась в собственных чувствах…

Теплая ванна, потом ледяная вода, чтобы прийти в себя. Затем все закрутилось и завертелось. Я едва успевала понять, что происходит. Где-то в перерывах мне подсовывали питательные бульоны и отвары, но все остальное время занимала всякая мелочовка: подгонка платья по фигуре, меня искололи всю и везде, подгонка перчаток, правильная укладка складок на шарфе и фиксация этих складок. Одновременно башмачник все время надевал и снимал с меня сафьяновые туфельки на золоченых каблучках. Как мне кажется, они замечательно сидели с самого начала, но он упорно что-то поправлял и доделывал.

К девяти часам утра эта часть нервотрепки закончилась. Платье аккуратно развесили на вешалке, туфли надели на специальную подставку. Мастера ушли, Мелина щедро расплатилась со всеми.

Снова ванна и небольшой массаж. Сделавшая его Бася превзошла саму себя, тела я практически не ощущала. Это божественно…

Затем Мелина взялась сооружать мне прическу, одновременно ее помощница занималась ногтями, а на мое лицо наложили маску из трав. В десять начали меня одевать, и тут выяснилось, что без портнихи это почему-то сложнее, чем казалось со стороны. Наконец платье было застегнуто. Я даже смогла в нем дышать, невзирая на тугой корсет. Это достижение! К тому же у меня, пусть и чисто визуально, появилась грудь!

Праздничный макияж превзошел все мои ожидания. Все-таки косметика – великая вещь! Она позволяет женщинам не пугать окружающих своей естественной красотой. Далее последовала окончательная доделка прически, обувь – и тут Мелина, контролирующая все и всех, принесла мои украшения. Я взглянула на изумрудный гарнитур и буквально дар речи от восхищения потеряла.

Эти драгоценности блистали, но не слепили, от них явственно веяло стариной, но без вульгарности. Они обладали потрясающим видом и пленяли своим изяществом. Гарнитур состоял из аккуратного колье, пары длинных сережек, браслета на руку и пары заколок. Все в форме каких-то экзотических цветов. Восхитительно.

Самые большие сложности представил собой шарф. Следовало надеть его так, чтобы стали заметны все изгибы и заиграл чудесный рисунок на органзе, но при этом можно было легко приоткрыть украшения – словно случайно, не нарочно. Все это вместе с платьем должно смотреться необычайно элегантно.

К полудню за мной подъехала карета, присланная из дворца, а я еще не со всем разобралась. В том смысле, что еще не пристроила пару метательных ножей, аккуратно разместив их за подвязками чулок. Серебряную пуговицу синеглазого капитана я спрятала под поясом платья, а небольшой кинжал, подарок покойного брата Ларса, засунула в вырез декольте. Без этого клинка я не ходила никуда…

Быстро, не прижимая к себе, а только руками обняв всех, я выбежала на улицу. Ну, кажется, все – я еду на Большой Королевский бал! Чувствую себя героиней какой-то древней сказки, не помню ее названия. В ней рассказывалось про замарашку, с помощью симпатизирующей ей волшебницы попавшую на королевский бал и пленившую принца. Хм, на внимание принца я не претендую, да и в роли спонсора у меня выступает отнюдь не пожилая дама, а молодой красивый мужчина. И все равно я словно в сказку попала! Забралась в карету, уселась на бархатном сиденье, притиснула ладони к груди и еле перевела дух. Кони зацокали копытами по мостовой, ведущей ко дворцу. Всю дорогу туда я с трудом сдерживала волнение. Никогда раньше я не посещала подобных мероприятий. Никогда раньше я не попадала в круговорот таких увлекательных тайн и загадок. Никогда раньше… Ой, да что там у меня вообще интересного случалось в этом «раньше»?