Глава пятая
В помещениях, принадлежащих Олтерну в королевском дворце, и именуемых серым кабинетом, было довольно оживленно, сновали охранники и адъютанты, что-то писали дознаватели и отдыхали в креслах телохранители. Серый кабинет состоял из трех просторных комнат: приемной, комнаты дознавателей и личного кабинета стального герцога, куда и направился Змей, ведя под руку жену и не обращая внимания на осторожные любопытные взгляды охранников.
Пусть думают, что командир настолько влюблен, что не может расстаться с женой даже в таком неподобающем для женщин месте. Могут даже говорить, что у графа паранойя, раз он не может ни на миг оставить ее одну, Змей и глазом не моргнет. Все это истинная правда, и только теперь Даг начинает понимать, что совершенно ничего не знал раньше ни о любви, ни о жизни рядом с любимым человеком, и всего несколько дней назад и сам бы насмехался бы над такими поступками.
А о том, что его жена ничуть не хуже их разбирается в сыскном деле, объяснять он никому не собирается, достаточно и того, что знают Олтерн и Наерс.
— Отчего загорелся дом? — едва за ними закрылась дверь, спросила Лэни, на секунду опередив мужа, хотя уже подозревала правду.
Из-за простого пожара Олтерн не стал бы прерывать их короткий отдых, ведь впереди еще наполненный развлечениями вечер, и Змей с женой собираются вовсе не веселиться. Хотя и будут старательно делать вид, что именно этим и занимаются.
— Запрещенное заклинание, — хмуро ответил герцог, — полыхнуло в центре дома, на парадной лестнице. Слуги говорят, никого чужого не было, с тех пор как не вернулась Ритола, они держали ворота запертыми и никого не впускали.
— А что вам рассказал маркиз Твигерн… вернее, его тетушка?
— Несколько дней назад Ритола приехала к нему в гости и осталась ночевать, — Олтерн испытующе глянул на Герта, но юный герцог отнесся совершенно безразлично к рассказу о приключениях бывшей любовницы, — А утром, уезжая, попросила сохранить ее саквояж. Разумеется, наплела кучу лжи, и взяла с Фиренса клятву никому, кроме нее или человека с особым паролем этот сундучок не отдавать. Он очень не хотел оказывать ей подобной услуги, но отказать в тот момент не смог. А когда она пропала, начал беспокоиться и сомневаться в правильности своего решения. Подождав пару дней, сунулся посмотреть, что там такое и обнаружил, что саквояж заперт мощным магическим замком.
— Его уже привезли? — Встревожился Змей, — думаю, не стоит приносить этот сундук во дворец. И в Эфро — тоже.
— Нет, в особняке маркиза нет башни, хотя он и находится на окраине, — отчитался Наерс, — маркиза Китерия отправилась в карете, чтобы передать саквояж лично, и мы послали с нею отряд из пяти человек, считали, что этого достаточно.
Демонская сила, — вырвалось у Змея, и он огорченно оглянулся на жену, — а где маркиз? Во время обеда я его не видел.
Святая тишина, расстроилась Лэни, вот что делает с людьми любовь! А ведь она не почувствовала никакой угрозы, исходящей от Фиренса и его тетушки! Наоборот, они показались ей приятными людьми, озабоченными собственными проблемами и необходимостью хранить семейную тайну.
Это в Дройвии, где оборотней много и они имеют возможность зарабатывать на своих способностях, эта раса признана официально и имеет равные права с дроу, поголовно имеющими магический дар. А в Ардагском королевстве про них издревле ходят различные байки и многие осторожные селянки непременно носят на шее ладанку с зубчиками чеснока.
— Он был на обеде, — уверенно сообщил Наерс, — только запоздал к представлению и сидел со своей дамой далеко от вас. Мы его видели.
— А кто его дама?
— Старшая из дочерей графа Скаврини, очень благоразумная девица, но красотой не блещет и потому сидит обычно на балах и приемах где-нибудь в укромном месте, — судя по обстоятельности ответа, Наерс точно так же, как Тмирна, предпочитал все знать обо всех знатных и хоть сколько-нибудь известных людях королевства.
— Кстати, она единственная, кто спокойно отнесся к попытке барона Чилтона пригласить ее на свидание в банановую гостиную, — напомнила о своем присутствии Тмирна, улыбнувшись Лэни, — а приказ людям Олтерна возвращаться не порталом, а верхом, мы уже отправили. И поедут они не во дворец, а в одну из небольших харчевен на восточной окраине. Рядом с нею имеется старый овин, где собираются по праздникам любители горных плясок… мы намерены открыть саквояж именно там. А тебя, Лэни, я звала по другому поводу, мне нужно то кольцо.
Сестра тишины молча стянула с пальца колечко-змейку, и подала матушке, зажав в кулаке так, чтобы нельзя было рассмотреть. Просить, чтобы матушка взяла ее с собой, девушка и не подумала, за много лет успела заучить наизусть, что решения, принятые настоятельницей, не оспариваются и не подвергаются сомнениям.
— Мы отправляемся немедленно, — встала с кресла монахиня, отдав Лэни взамен кольца запечатанный конверт, на котором стояла только странная цифра, — карету должны уже приготовить. Охраны много не нужно, сопровождать меня будет одна из сестер.
— Вместе со мною, — категорично отрезал Арвельд, вошедший в комнату вслед за Тэльяной.
— Матушка! — взмолилась побледневшая фрейлина, но Тмирна, задумчиво оглядев их, только с показной беспомощностью развела руками.
— Кто я такая, чтобы приказывать герцогу!
Геверт шагнул было вперед, сообщить, что никуда брата одного не отпустит, и напряженно замер, услышав мурлыкающий голосок сестры:
— Зайчик, а ты не хочешь пригласить меня на прогулку? Воздух такой свежий… а то от духоты что-то голова разболелась.
Змей всего несколько мгновений испытующе смотрел в полные лукавой ласки глаза жены, затем бесшабашно усмехнулся и кивнул.
— Разумеется, любимая. Наерс, останешься за меня. Мы вернёмся порталом.
— И я, — твердо заявил Геверт, шагнув следом.
— Герт, тебе будет важное задание, отдай Рози этот конверт. Только не открывай, бесполезно, — тихоня сунула в руки младшему из братьев пакет и повернулась к двери.
— Ну уж, нет, — разозлился вдруг герцог Адерский — я с вами. Олтерн, будь добр, передай конверт, — ты все слышал.
И впихнув советнику письмо, помчался вслед за братом, не замечая, какими глазами смотрит на них Эфройский.
— Она неправа… — садясь на свое место и пряча письмо в секретный ящик, тяжело вздохнул герцог про себя, и относились эти мысли вовсе не к монахиням, — если очень постараться, дети могут вырасти очень дружными. И это самое большое счастье… а я теперь знаю, где искать советы.
А вслух приказал Наерсу отправить вместе с каретой отряд охраны и лучшего целителя, и прихватить у швейцара для женщин теплые плащи и сапожки, из тех, что хранятся в гардеробе именно на такой случай.
Однако, когда дознаватель, выдавая на ходу приказы, добрался до швейцара, оказалось, что Змей и сам никого не выпустил, пока не заставил одеться потеплее. И лишь убедившись, что, по крайней мере простуда им не грозит, вывел всех на боковые ступени крыльца, через неприметную дверцу для прислуги и гонцов. Чтобы не привлекать внимания слонявшихся по первым залам и парадному крыльцу знатных господ, из тех, кто не желал отдыхать, или кому не досталось отдельной комнаты. Кучер, предупрежденный Наерсом, подал карету туда же, и вскоре она уже катила в сторону восточной окраины.
Устраиваясь на сиденьях, граф кратко переглянулся с Арвельдом, упорно державшимся рядом с молчаливой фрейлиной, и тот ловко подтолкнул Тэльяну к переднему сиденью, усаживая у окна, а сам уверенно уселся посредине, оставив у второго окна место для брата. Так же быстро сориентировалась и Тмирна, устроившись напротив воспитанницы, и граф усадил рядом с нею жену, сев в углу напротив друга.
— А вы решительный человек, герцог, — вскользь заметила Тмирна, наблюдая, как Арвельд заботливо поправляет на соседке плащ.
— Вы можете всегда называть меня на ты, матушка, — спокойно отозвался он, — и хотя не ошибаетесь насчет моей решительности, должен заметить, что мне далеко до некоторых ваших воспитанниц.
Тэльяна вспыхнула и отвернулась к окну, словно любуясь проплывающими мимо домами и садами, хотя в вечернем сумраке пасмурного осеннего дня все вокруг выглядело темным, унылым и неприютным.
Все почувствовали, что сказано было много больше, чем прозвучало, но никто больше не произнес на эту тему ни слова.
Тмирна принялась вполголоса объяснять, во что не должны соваться ни сестры, ни мужчины, потому что на ней сейчас сразу три проверенных амулета, и что делать, если случится нечто непредвиденное. Уточнила, у всех ли есть капсулы перехода, и куда они ведут и на сколько человек рассчитаны. Постепенно все втянулись в это обсуждение, молчали только Арви с фрейлиной, и остальные старались этого не замечать.
Возле назначенного места их уже ожидал один из охранников, указавший дорожку к пустующему сегодня овину. Рядом с приземистой постройкой без окон, но с широкими двустворчатыми дверями стояла простая карета без гербов, отвозившая домой маркизу. Дознаватель, доставивший сюда сундук, получивший письмо с подробными указаниями, сидел внутри овина на темной скамье вместе с двумя другими охранниками и что-то жевал.
Завидев графа, он торопливо спрятал недоеденный кусок в карман и вытянулся, намереваясь доложить по форме.
— Вынь пирог из кармана, а то испачкаешься, — жестом показывая, что докладов не нужно, обронил Змей, успевший найти взглядом саквояж, одиноко стоявший на дальней скамье, — и идите на улицу, ждите там.
Тмирна с Тэльяной дождались, пока за гвардейцами закроется дверь и неторопливо подошли к сундучку. Осмотрели снаружи, осторожно приподняв за ручку деревянной указкой, поводили над ним какими-то амулетами. Тэльяна даже склонилась над невзрачной на вид вещицей, изготовленной из телячьей кожи с крепкими металлическими уголками и гномьим замочком. Потом они о чем-то тихо поспорили, но понять, о чем, мужчины не смогли, а Лэни смолчала, не желая нарушать правила монастыря. В очень серьезных ситуациях, если уверены в себе и интуиции, сестры могут не послушать настоятельницу, даже специальное слово существует на такой случай.
И сейчас Тэльяна попыталась его сказать, но матушка повторила ее прием, и теперь право открыть сундучок принадлежит ей.
Девушка отступила назад, к ожидавшим у двери спутникам, и Арвельд немедленно поймал ее за руку, притянул к себе и что-то шепнул на ушко. Лэни предпочла не прислушиваться, хотя поведение брата и то, как вела себя старинная подруга, уже убедило графиню, что об истории их знакомства она знает далеко не все. Как и матушка, если она верно поняла.
А Тмирна в это время поднесла один из амулетов к замку, и он, испустив сноп яркого света, отворился. Крышку монахиня откинула, проведя еще несколько сложных манипуляций с оберегами, и Лэни не в первый раз с тоской подумала, как это неправильно, что в королевстве нет ни одного официального мага, которого можно было бы нанять для таких вот случаев. Да и во дворце придворный маг не помешал бы, и значит, пора менять закон, изданный много лет назад. Она не успела поговорить об этом с Рози, но была уверена, что кокетка получила от матушки задание приучить молодого короля к этой мысли.
Настоятельница принялась доставать из сундучка и складывать поодаль различные вещи, шкатулки, свитки, и последней вынула большую пирамидку. Очень необычного вида, не черную, как у магов почтовой гильдии, с зеленым камушком на крышке полости для накопителя, а прозрачную, словно выточенную из куска речного льда. И накопителей в ней было не один а три, на каждой из верхних граней светил непривычно алый огонек.
— Это маяк, — сообразив, что видит очень редкий артефакт, почему-то охрипшим голосом объявила Лэни, — бросай!
— Я его унесу, — крикнула Тмирна, швырнула в саквояж пирамидку, схватила его и спешно сломала капсулу.
— Забираем вещи и уходим, — сестры тишины одновременно ринулись к шкатулкам, но мужчины их перехватили.
— Веди их во дворец, — втискивая Лэни в руки Арвельда, скомандовал Змей так властно, словно это он был герцогом, и кинулся к Геверту, складывавшему шкатулки в собственную шляпу.
Хрустнула у двери капсула, и на душе графа сразу стало легче, раз Арви увел женщин, можно о них не беспокоиться. Змей торопливо сгреб на полу плаща все остальное, и ринулся к двери, ругая себя, что не спросил имя дознавателя.
— Иди сюда! Да, ты, уходим порталом! А вы все немедленно возвращайтесь во дворец! Герт, ты готов? Держитесь.
По договоренности все пришли на портальную башню замка Эфро. Там у Олтерна под башней, отданной дознавателям, имелись глубокие подземелья, с выложенными гномами из огромных плит стенами и надежными сводчатыми потолками. И защищенные самыми мощными амулетами. Змей и дознаватель уносили туда свою добычу вдвоем, оставив братьев Адерских присматривать за девушками.
— Не пришла? — вернувшись, первым делом спросил Дагорд, не обнаружив в комнате Тмирны, и поймал в объятья кинувшуюся ему навстречу жену, — ну что, ты, любимая? Матушка же их держала в руках и ничего не нашла?
— Все равно было страшно, — тихонько созналась Лэни, и получила в ответ нежный поцелуй и неожиданное признание.
— Наверное, все же не так, как мне, когда ты полезла к толпе бандитов. Даже выпороть тебя за такую выходку хотелось.
— А кстати, — сделав вид, что только что вспомнила, заинтересовалась тихоня, — где Кэнк?
— Нет больше Кэнка, — сделав скорбное лицо, пошутил Змей, — есть младший дознаватель Гартлиб Феррез. Кстати, любимая, прости… не успел сказать… я переписал на него все бумаги на родовое поместье, не отдал пока только прав старшего рода.
— Ну и хорошо, что переписал, некогда тебе им заниматься, — легкомысленно отмахнулась она, хотя Змей точно знал, Лэни не может не понимать, что значило это поместье для него и для кузена, — нам бы свое поместье хоть разок осмотреть.
— Обязательно рассмотрим, — пообещал он, — только позже. А что сейчас делать?
— Пойдем к Ритоле? — неожиданно предложила Лэни, — мне очень хочется знать, как она получила этот саквояж?
— А Тмирну ждать не будем? — засомневался граф, поглядывая на молчаливых родственников.
Отчего мрачно сопел Геверт, он отлично догадывался, друга тянуло туда, где находилась выбранная им девушка. Очень неожиданно и необдуманно выбранная, но Змей не собирался говорить против даже единого слова. Герт, как никто другой имеет право на любовь… но очень хотелось бы, чтобы она была еще и взаимной.
А вот почему упрямо молчит Арви, не отходящий от найденной им старинной подружки, и главное, почему молчит она сама, тем не менее, позволяя герцогу крутить собой, как куклой, было бы очень интересно узнать.
— Матушка в надежном месте, — успокоила мужа Лэни, — тот целитель, что лечил Арви… он сможет ее защитить. Только я вам этого не говорила.
— Разумеется, не говорила, — немедленно кивнул Змей, начиная догадываться, почему затворнику монастырского подземелья так легко удается лечение и изменение внешности, — но может, мы с Арви сами сходим к Ритоле? А вы пока отдохнете, вам ведь еще переодеваться.
— Вам тоже, — безапелляционно отрезала она, — но мы умеем одеваться быстро, а до бала еще больше часа. Да и чуть опоздать не страшно, как мне известно, строгих правил на этот счет не существует.
— Лэни! — Возмутился Геверт, мигом сбрасывая свою меланхолию, — ты что, забыла про Рози?
— Как я могу про нее забыть, если ты мне каждые пять минут напоминаешь своей хмурой физиономией? — притворно возмутилась Лэни, — но, раз так, идем все вместе, Тэйли умеет разговаривать упрямых особ. А потом отправимся к Олтерну, он тоже волнуется. Два письма прислал, пока вы относили шкатулки.
Заметив возникших за металлической решеткой, которая запирала камеру вместо двери, так знакомых мужчин в сопровождении нарядных красавиц, Ритола помрачнела, как грозовая туча, и крепко стиснула зубы, обещая себе, что не скажет этим людям ни одного слова. Кому угодно, только не им.
Однако они не стали ничего спрашивать, наоборот, темноволосая девушка, улыбнувшись пленнице с теплым сочувствием, потребовала у Змея, чтобы несчастную госпожу баронессу перевели в более удобную комнату.
Стражник, повинуясь повелительному знаку графа аш Феррез, мгновенно снял с пояса ключи и распахнул перед пленницей дверцу.
— Выходи.
Спорить и цепляться за деревянный топчан, застеленный жидким тюфяком и грубым одеялом, Ритола не стала, видела, когда ее вели сюда, что это одна из самых скудно обставленных камер.
И действительно, новое помещение оказалось намного удобнее и теплее, и замеченная узницей в углу узкая дверца намекала на более комфортные условия, чем дощатая перегородочка в прежней камере.
— Принесите ей чаю и чего-нибудь горячего, — глубоким голосом продолжала требовать незнакомая госпожа, — что-то выглядит она очень бледненькой.
— Сейчас будет выглядеть еще бледнее, — зловеще пообещал Змей, — когда узнает, к чему привело ее молчание.
— Не пугайте ее так, граф, пусть сначала поест и согреется, — укоризненно остановила его незнакомка, — можно даже налить ей небольшой бокал вина… не каждый же день случаются такие трагедии.
— Столько вина она не выпьет, — категорично опровергая это предложение, замотал головой Герт, желающий побыстрее покончить с допросом, и вернуться во дворец, — я вообще не представляю, до какого состояния нужно напиться, чтобы забыть про все ценные безделушки, собранные в фисташковой гостиной? Она же по примеру покойницы Тоселлы собирала старинные фарфоровые сервизы и прочие хрупкие вещицы.
— Геверт! — негодующе окликнул друга Змей, — ты разглашаешь тайные сведения!
— Что? — исподволь бледневшая Ритола мгновенно побелела и затряслась, — Тоселла умерла?
— Не умерла, а убита, — очень печально произнесла Тэльяна, — и это была коварная смерть… но герцог Адерский действительно зря вас расстроил. Нам кажется, что ее гибель не имеет никакого отношения к вашему дому. А вот и чай, кушайте и отдыхайте, а нам пора идти.
— Нет! — затравленно оглядывая собирающихся выйти из камеры людей, закричала Ритола, едва сообразив, что сейчас они уйдут, такие нарядные и благополучные, а она останется одна в жутком полумраке тюремной тишины, нарушаемой лишь стонами да молитвами. В этой части темницы сидели самые безнадежные преступники. — Я все расскажу, но только в обмен на защиту… я прошу отправить меня в такое место, где он не найдет.
— Кто он? — мягко спросила темноволосая женщина, с кошачьей грацией скользнув к Ритоле и обняв ее за плечи, — говорите, не бойтесь. Ужинать вы будете в безопасном месте, я обещаю. Надежно защищенный монастырь, куда никогда еще не проникал ни один злоумышленник.
— Святой тишины? — с затаенной надеждой спросила пленница, выдавая свои тайные помыслы, и гостьи незаметно обменялись взглядами.
— Все зависит от того, сколько фатальных ошибок вы успели совершить. Как вы знаете, монастырь святой тишины не место для преступниц.
— Слава святым, — жарко выдохнула Ритола, — отвели мою руку. Ничего злого не успела сделать. Да никогда и не собиралась, герцогу Эфройскому служила честно. А все эта Тоселла, заманила ожерельем бриллиантовым… никто говорит, на тебя не подумает, ты же у Олтерна в доверии. Всего и нужно было каплю зелья Змею… графу аш Феррез на губы капнуть, и сказать, что он никогда не встречал герцогиню Эфройскую. Безобидное зелье, не яд, я на бездомной псине проверила. И еще сохранить ее саквояж, сама Тоселла боялась, что его найдут, если будут обыскивать. Говорила, граф знает, где ее тайники. Но я заподозрила, что она лжет… саквояж оказался с магическим замком. Испугалась и попросила надежного человека спрятать его. Я могу назвать его имя… только не оставляйте меня здесь.
— Я и сам могу назвать его имя, — мстительно прошипел Змей, — маркиз Твигерн. И он отдал нам саквояж после того как от запретного заклинания дотла выгорел твой дом. Хорошо, хоть слуги спаслись.
— А золото? Драгоценности? Фарфо… — баронесса схватилась рукой за грудь и рухнула на постель в глубоком обмороке.
— Может, не нужно ее в монастырь? — презрительно скривившись, спросил Арвельд, — зачем вам эта жадная дура?
— Чтобы выведать все, что она могла слышать случайно, но не придала значения, — спокойно ответила Лэни и оглянулась на мужа, — Зайчик, ты не против прогуляться в монастырь? Только тебе придется ее тащить.
— Лишь до площадки, — неуступчиво буркнул он, — по той крутой лестнице я предпочитаю носить любимую женщину.
— Хорошо, — кротко согласилась тихоня и оглянулась на братьев, — а вы можете идти во дворец. Капсулы у Тэльяны есть.