Глава 34
Как Мальяра и предполагала, слишком долго ждать не пришлось. Даже щепки прогореть не успели, как раздались за дверью, нарочно оставленной распахнутой настежь, осторожные, крадущиеся шаги.
Вдова и не подумала окликнуть гостей, пока они не подошли ближе, незачем сразу открывать все свои способности, никогда не знаешь, где и какие из них могут пригодиться. И лишь когда шаги остановились в двух шагах от двери, очень печально произнесла торемское приветствие:
– Если добрые люди, в дом заходите, если злые – мимо идите.
– Мы-то добрые, – на пороге стоял коренастый низенький человечек в круглой меховой шапочке и с сердитым румяным личиком, – а вот ты кто? – И грозно пристукнул огромным тяжелым заступом.
– Я-то? – нарочито обиженно переспросила Мали. – А сам ты не видишь, что ли? Женщина я… несчастная… ни воды, ни еды у меня… ни дров… погибель моя пришла.
– Что женщина, вижу, – немного смягчился гном, и тотчас из-за его спины выглянуло еще одно такое же румяное и озабоченное лицо, – а как сюда попала?
– Так по знакам же пришла, – горько всхлипнула Мали и вытерла кулаком несуществующие слезы, – там на тропе очень хорошие знаки вырублены.
– Откуда пришла? – в два голоса осведомились гномы, но сестра Тишины точно знала, что гостей намного больше, и собиралась разжалобить всех разом.
А для этого у болтушки было несколько испытанных способов… к сожалению, опробованных пока только на людях, но не на гномах. Впрочем, сестра Тишины всегда считала, что простые люди, гномы, оборотни и дроу намного больше похожи характерами, чем считают их правители. И теперь Мали собиралась проверить эти свои соображения на толпившихся в дверях коротышках.
– Если бы я знала! – еще горше всхлипнула женщина. – Я ведь никогда в этих местах не была… и даже представить себе такого не могла!
– Но как ты вообще попала в пещеры? – строго спросил гном с заступом, а сзади его уже теснили любопытные сородичи.
– Я все расскажу… только дайте кусочек хлебца, а? Хоть корочку… – Мальяре удалось выдавить слезинку, и стирать она ее не стала, пусть любуются.
– Да что ты встал в дверях, как валун, Штак! – возмутился за спиной гнома более мелодичный голос. – Ну-ка, пропусти меня… я сама с ней поговорю, а то так и будем тут два часа стоять!
– Да куда ты лезешь, – рассердился гном, – может, это ведьма?
– Тьфу на тебя! – обиженно фыркнула Мали. – Ты, видимо, ведьм никогда не встречал! А то бы знал, что они никогда помощи не просят… сами все берут. Да и с растерзанными узниками ведьма не стала бы возиться… ты ведь небось думаешь, что я корку сама сжую, если ты мне дашь? Так вот ошибаешься… им отнесу. Вот немного отдохну, воду найду и пойду назад… нужно всех сюда привести… а один и вовсе без сознания… не знаю, как мы его принесем, они ведь едва живые, спутники-то мои.
– И где они? – Мимо Штака решительно протиснулась пухленькая гномка в штанах и длинной цветастой кофте.
Ее голову украшала неизменная шапочка, и Мальяра знала, что носят их гномы вовсе не ради красоты. Просто в этих шапочках у каждого вшит металлический щит, вроде мисочки, и в пещерах, где на голову в любой момент может свалиться камень, это простое приспособление спасло не одну голову.
– Я же говорю, не знаю, – виновато глядя на гномку, объяснила Мали, – я сюда долго шла… но не быстро, знаки изучала, тропу на прочность пробовала…
– А откуда пришла, ну из какого прохода, не помнишь? – присела на край стола гостья.
– Я-то помню, а вам зачем? Вы моих спутников не обидите? Они и так еле живые… много лет у ведьмы в подвале сидели… – Глаза гномки стали тревожными, рот взволнованно приоткрылся, и сестра Тишины вздохнула про себя, кажется, повезло. – Это я ей только вчера попалась… прямо от родных увела, герпень!
– У ведьмы? – охнула гномка, на миг опередив открывшего рот Штака. – А остальные кто?
– Нет! – словно в ужасе закрыла Мальяра себе рот обеими руками. – Нет! Ох я глупая, ничего во рту не удержала, все выболтала!
Она всхлипнула и спрятала лицо в ладонях.
Конечно… не очень красиво так играть на чувствах коротышек, но гномка была права, говоря, что ее спутник будет два часа выяснять каждую мелочь и строить незнакомке ловушку за ловушкой в попытке поймать на лжи.
– Не бойся, – не выдержал Штак, – мы твоим друзьям не враги. Объясни мне, с какой стороны ты пришла… и какие по пути видела мостики?
– Нет, вы еще не сказали… зачем они вам! Может, вы им новый вред причините! Сначала скажи… как поступить хочешь? – Мальяра точно знала, теперь, когда гномы проявили интерес, слишком быстро сдаваться нельзя, иначе коротышки заподозрят, что попались в ловушку.
Недоверчивость гномов и их любовь к долгим переговорам были всем известны так же, как и их неуемные любознательность и аппетит.
– Приведем всех сюда, а Хилва пока сварит рыбный суп, – хмуро сообщил гном, – рассказывай!
Однако Мальяра заставила гномов поуговаривать себя еще минут десять, наблюдая исподтишка, как Хилва подбрасывает в огонь щепок и травы, принесенной в кармане.
И только после этого вышла из хижины, подвела Штака к трещине, из которой попала в эту пещеру, и пояснила, где искать ее спутников и какие слова им сказать, чтоб не испугать.
Брать с собой сестру Тишины гномы отказались наотрез, заявив, что сами сходят намного быстрее. Тем более, скоро подойдет вызванная Хилвой помощь. А Мальяре лучше сидеть и ждать, те, кто идут сюда из поселка, принесут с собой дрова и еду.
Однако, как вскоре оказалось, у гномки были свои планы на найденную женщину, и едва Мали вошла в хижину, Хилва принялась дотошно расспрашивать ее о спутниках, об островах и о том, в каких условиях жили там пленники.
Скрывать хоть мельчайшие детали или лгать было бессмысленно, и сестра Тишины рассказала маленькой женщине все подробно с присущим ее ремеслу мастерством. Описала, какими грязными и запуганными были пятеро томившихся в соседней с магом камере пленников и как он заботился о них, предусмотрительно приказав собрать все вещи и еду.
И, занятая рассказом, сделала вид, будто не заметила гурьбы гномов, принесших вязанки дров, тюки и корзины. Наоборот, добавила в рассказ трагических деталей, а в голос обиды и горечи.
– А потом как закричит: хватайтесь все за меня! Мальяра, узлы не забудь! И начал что-то крутить в амулете… а потом мне показалось, будто мы падаем… и портал так долго тянулся…
– Ну еще бы! – всхлипнув, с гордостью пробормотала Хилва. – Я вообще еще не слышала, чтобы кто-то из наших открывал подземный путь на такие дальние расстояния! Да еще под дном моря! Потому вы и падали так глубоко, оказаться под водой на глубине – верная смерть! Сегрин очень талантливый!
– Несомненно… – ошарашенно пробормотала Мальяра, представив себе в полной мере весь риск этого перехода. – А водички… никто не принес?
– Какая тебе водичка, молочка попей, – отобрав кувшин и корзину у рассевшихся на пороге и любознательно таращивших глаза парнишек, гномка принялась ухаживать за неожиданной гостьей с жаром бабушки, дорвавшейся до любимой внучки.
Сунула в руки огромную кружку с молоком, и пока Мали пила, устроила ей на лежанке удобную постель.
– Поспи, пока они твоих друзей принесут, потом пойдешь с нами. А тем нужно денек отдохнуть и привести себя в порядок, сама говоришь, они стесняются.
Мали только глаза изумленно распахнула, оказывается, простодушная на вид гномка, слушая ее красочные рассказы, сумела не пропустить за душераздирающими подробностями главного и подумать обо всех деталях возвращения пленников к нормальной жизни.
Правда, пока она ничего не сообщала о том, как и когда гномы собираются передать сообщение Мальяры о том, что она жива, людям Олтерна или магам порталов. Но болтушка истово надеялась, что все эти вопросы решатся, едва гномы принесут Сегрина и приведут ее к старшине своего подземного поселка. И потому покорно устроилась на лежанке, наблюдая за Хилвой. А гномка умело командовала оставшимися с ними парнишками, заставила натаскать воды и вымыть стол и полки, а сама поставила варить суп и разложила по местам припасы из корзин.
Затем выдала парням пустые корзины и отправила собирать лишний ведьмин мох из второй комнатки, бывшей лаборатории полукровки.
И пока они сновали туда-сюда перед глазами болтушки, она вдруг поняла, что неимоверно устала за последние сутки, и душой и телом, и потому больше не может противиться желанию забыть про осторожность. Все равно ей долго не продержаться без нормального сна, и потому лучше послушать совета маленькой женщины и поспать… а там будет видно.
Разбудили болтушку усталые мужские голоса, среди которых она узнала и голоса бывших узников ведьмы. Несмотря на то, что ее чуткий слух доносил до Мали шарканье и приглушенные разговоры гномов, выспалась она отлично. Привыкла за годы жизни в Тореме спать и в каморке возле кухни, и в прилепленной к конюшне сараюшке, безошибочно выделяя сквозь дремоту лишь те звуки, какие несли угрозу для нее или ее сына.
Как он там, ее Кор? Слава Святой Тишине, остался не один, а рядом с Лармейной и матушкой… да и в том, что Гартлиб не даст ее сына в обиду, Мальяра тоже теперь не сомневалась. И только эта уверенность помогала вдове спокойно разговаривать и искать выходы, казалось бы, в безвыходной ситуации.
Мальяра бодро поднялась с лежанки, отметив с усмешкой, что легко достает рукой до потолка, пригладила гребешком спутанные волосы, попутно оглядывая преобразившуюся хижину, и поспешила выйти прочь, в пещеру.
Голоса доносились именно отсюда, и вдова порадовалась своему умению просыпаться вовремя, это вернулся отряд гномов, ходивших за ее спутниками. Двое плечистых коротышек несли к хижине так и не пришедшего в себя Сегрина, еще двое вели женщин и того из мужчин, что был самым молчаливым, Банвер, кажется.
Тимас и Сайж шли сами, поддерживая друг друга, а шедший последним гном присматривал за ними и нес на плечах тощий узелок с вещами.
– Им нужно помыться, – бросилась к Хилве болтушка, – теплая вода есть? Я помогу.
Она собиралась посмотреть руку Чанры и, если получится, хоть немного облегчить той страдания.
– Сначала дадим им по кружечке бульона, – непререкаемо заявила гномка, – нас запахом не испугаешь. А вода готова, вон в шатре лохань для женщин, а мужчин мы сами помоем в бочке.
– Тогда я пойду мыть женщин, – понятливо кивнула Мальяра и направилась к обычному дорожному шатру, из которого практичные гномы сделали купальню.
И едва успела налить в лохань воды и приготовить мыло, как за пологом захныкал голосок Лелы:
– Я еще хочу! Почему у них такие маленькие кружечки? Мне не хватило!
– Если будешь послушной, – взяла женщину за руку Мали, – то я выпрошу для тебя еще кружечку бульона.
– Я буду, – радостно пообещала узница, – два раза. Или три.
– Нет, купаться нужно только один раз, – остановила ее Чанра и виновато глянула на Мальяру. – Спасибо. Не все верили… что ты вернешься.
– Чанра… я вас хорошо понимаю. И не обижаюсь. Даже хотела сама за вами идти, да гномы не пустили. Я подумала, что они и в самом деле лучше меня знают дорогу… и вообще сильнее… ох, Святая Тишина! Бедная девочка…
Мальяра прикусила губу, стараясь не смотреть на страшные шрамы и рубцы, изуродовавшие кожу Лелы.
– Она была фрейлиной в Эфро… – почти беззвучно шепнула на ухо болтушке Чанра, пока Мали усаживала Лелу в лохань и осторожно намыливала ее изувеченное тело, – и похвасталась вслух… своим местом любовницы хозяина. Зоралда и ее мать выкрали девушку и заставили сто раз пожалеть о болтливом языке.
– Надеюсь, маги смогут ее вылечить, – так же еле слышно вздохнула болтушка, – как только мы попадем наверх.
– Я потому тебе и рассказываю… – еще тише шепнула узница, чутко прислушиваясь к шуму и голосам за пологом, – чтобы ты знала… гномы не собираются нас выпускать.
– Посмотрим… – выдохнула Мальяра, старательно скрывая разочарование, полоснувшее по душе кинжалом.
А что она пока может сделать? И сама уже успела сообразить, пока Сегрин не очнется и не подтвердит ее слова, гномы постараются делать вид, будто верят… но показывать свои истинные намерения и не подумают. Несмотря на то что коротышки живут в своих пещерных домах очень уединенно, они сумели захватить в Ардаге и соседних странах такие прибыльные ремесла, как оружейное и банковское дело. И это не говоря о командах горных мастеров, которые долбят горы во всех направлениях для себя и правителей.
После купания узницы перестали походить на замурзанных детей из сиротских приютов, на которых наживаются все, кто может, и Мали наконец-то убедилась, что они обе ее соотечественницы. И если Чанра оказалась старше Мали не менее чем на десять лет, то Лела всего года на два-три, хотя смотрела простодушным взглядом пятилетней девочки.
Хилва принесла для женщин сероватые, но чистые и почти новые женские гномьи рубашки и панталоны, и они вполне подошли к верхней одежде Сегрина, временно надетой узницами вместо платьев.
– Потом принесем вам сверху одежду, – выдавая узницам еще по кружечке бульона, сообщила гномка, – а сейчас идите спать. В комнате Сегрина вам постели устроили, Штак сказал, до деревни вы не дойдете. Пока не поправитесь, живите тут.
– А я? – небрежно, словно о чем-то несущественном, осведомилась Мальяра, осторожно бинтуя искалеченные пальцы Чанры.
– Ты останешься за Сегрином присматривать, мы уходим домой, у нас дел хватает, – словно из-под полога невидимости появился Штак, вызвав едкий смешок в душе сестры Тишины.
Не могла она не расслышать, как он потихоньку подобрался к двери и стоял там, прислушиваясь. И не могла не понимать, чем раньше она начнет с ними торговаться за свою свободу, тем больше шансов ее получить. Гномы невероятно упрямы, когда речь идет о принятых ими решениях, и до зубовного скрежета не любят их менять.
– Штак, – сделав вид, что необычайно обрадовалась гному, воскликнула Мальяра, – а я как раз хотела идти тебя искать! Мне нужно с тобой поговорить, я хочу сказать нечто очень важное. Но разговаривать лучше где-нибудь в сторонке… И Хилву нужно позвать.
Про Хилву Мали сказала специально, если сами гномы любопытны как сороки, то их жены любопытнее раз в десять и во столько же ревнивее. Потому-то гномка никогда не простит пленницу, если та начнет тайком шушукаться с ее мужем.
– Ну, хорошо… – В голосе гнома скользило недовольство, но отказаться от такого предложения он просто не мог. – Идем, я все равно хотел показать тебе, где тут вода.
Это простое, по сути, пояснение в устах гнома прозвучало как приговор. Теперь можно не сомневаться, раз коротышки собрались открыть пленникам такие важные тайны, значит, уже решили их участь, и в таком случае разговор нужно начинать вовсе не со слов благодарности и не с вежливых уговоров, а с более веских заявлений. И есть только две вещи, которые всегда имеют значение для гномов. Это выгода и их собственная безопасность.
И потому Мальяра срочно подбирала в уме самые убедительные слова и доводы, какие только могла припомнить, топая вслед за гномом к узкой расщелине в стене, за которой сама стала бы искать воду в последнюю очередь. Не бывает там, где нашла себе дорогу подземная речка, таких острых, ни на гран не приглаженных сколов и не занесенных песком трещин. А когда протиснулась вслед за гномами в крошечную пещерку, в полу которой была вырублена аккуратная дыра и рядом с ней стояло прикованное крепкой цепочкой ведерко, поняла, что не ошиблась. Этот путь проделала не вода, а сами гномы, вырубившие пещерку в потолке над подземным озерком или потоком.
По бокам крохотного помещения виднелись неширокие, как скамеечки, выступы, и гномы немедленно уселись на такой с одной стороны, постелив благоразумно прихваченную шкурку, а вторую Штак бросил Мали, указав на место напротив.
– Говори.
– Что вы знаете о ведьме Карайзии, державшей в плену Сегрина? – Мальяра не могла не понимать, этим вопросом она сразу насторожит гномов, но ей очень хотелось взглянуть на их лица при звуке этого имени.
Сестре Тишины было крайне важно выяснить, как часто коротышки сталкивались с ведьмой и понимают ли во всей полноте, насколько хитра и опасна была Карайзия. В том, что вовсе не сталкиваться они никак не могли, вдова не сомневалась. Ведьма имела много денег, нещадно обирая всех, кто имел неосторожность или несчастье попасть в ее сети. И разумеется, не таскала мешки с монетами и слитками по городам или замкам, а хранила в банке. Ну а про необычную способность гномов узнавать своих клиентов в любом виде, в личине, в лохмотьях или в роскошном наряде, знает даже самый последний пастух. Сами же гномы и раструбили, нахваливая надежность своего банка.
– Ты хотела нам что-то рассказать или устроить допрос? – очень холодно поинтересовался Штак, помолчав несколько секунд.
– Сообщить, – очень строго произнесла Мальяра, отлично понимая, в этот момент на весах судьбы не просто свобода для нее и ее спутников, а возможно, и сама жизнь.
Если сейчас гномы, ослепленные количеством хранящегося у них золота Карайзии, решатся на подлость, то вполне могут навсегда запереть здесь и ее, и узников, и даже Сегрина. А полукровка, если и придет в себя, скорее всего не сможет ничем помочь спутникам, ведь если бы у него было надежное место на побережье, он вел бы путь туда, а не в самое сердце гор.
И, стало быть, болтушке нужно как можно яснее дать понять хозяевам этих мест, насколько серьезной будет расплата, если они попытаются задержать здесь нечаянных гостей.
– Ну, так сообщай, – подозрительно уставился на нее гном.
– Не бойся, раз начала говорить, то скажу все, – спокойно кивнула Мальяра, – мне таить нечего. Все равно через день, а может уже и сегодня, ты узнаешь об этом от своих собратьев. Но сначала расскажу то, о чем не имела права говорить, пока не настал срок. Ведьме Карайзии больше не удастся ни сбежать, ни обмануть королевское правосудие. Потому что она виновна не только перед королем Ардага. На острове, где она держала в плену Сегрина, было почти полсотни пленников, и там были люди из всех ближайших земель. Из Сандинии, Торема и даже из Дройвии. И среди них почти нет простых селян или ремесленников, ведьма имела привычку увозить тех, кто перешел ей дорогу или пытался помешать в ее черных делах. Например, искалеченная сумасшедшая женщина, которую вы привели сегодня из выработок, была фавориткой Олтерна, бывшего мужа ведьмы Зоралды. И не только он один имеет горячее желание примерно наказать Карайзию за все свершенные ею преступления. Я не буду называть всех имен… вы их и сами знаете, но моя старшая сестра, настоятельница обители Святой Тишины, не остановится ни перед чем, чтобы вернуть меня. А еще есть моя сестра по клятве крови, русалка Лармейна, и если через день она не найдет меня на поверхности, то запустит водных поисковиков во все пещеры и подземные речки, и тогда обязательно найдет здесь мои следы.
Мальяра спокойно достала из кармана и бросила в дыру горсть камушков и мелких раковин, собранных день назад на берегу далекого теперь острова. Тогда вдова просто подбирала яркие камни, намереваясь на досуге придумать для Кора какую-нибудь игру, и даже не предполагала, для какой необычной цели они ей пригодятся.
– Вы же знаете, как водяные ищут потерянные вещи и упавшие в воду драгоценности?! Точно так же, как вы различаете людей. Вот и эти камушки сразу скажут им, что взяты далеко отсюда.
– Ты нам угрожаешь? – насупился гном.
– Нет. Наоборот. Я вам очень благодарна за все, сделанное вами для меня и моих спутников, поэтому хочу отплатить добром. Я сестра Тишины, и ты мог бы и сам это понять, никто другой не прошел бы так быстро по вашим тропам. А сестры Тишины, как всем известно, не лгут тем, кто не творит зла, и сами никогда не задумывают никаких злодеяний. Все золото, положенное Карайзией в ваш банк, не стоит и сотой части тех бед, какие обрушатся на ваш род, если вы немедленно не отправите нас на поверхность и не пошлете матушке Тмирне или Олтерну Эфройскому вестника с сообщением. Женщинам срочно нужен лекарь, а Сегрину маг, а с нами был придворный маг Лоурдена. И поверь, благодарность королей четырех стран намного более выгодная вещь, чем наворованное ведьмой золото.
Гном думал долгих пять минут, и вдова припомнила за это время еще несколько важных аргументов и нашла в своих словах несколько слабоватых доводов. Но не произнесла больше ни слова, поздно махать руками, когда обоз ушел.
– Ладно, мы посоветуемся, – проскрипел наконец Штак, – иди в хижину и присмотри за Сегрином.
Мали молча усмехнулась и ловко скользнула в ведущую прочь расщелину, Штак явно собирался посоветоваться со своей женой. И это серьезный шаг, обычно гномы решают все важные вопросы без помощи своих женщин. Ну, или, по крайней мере, стараются показать всем посторонним, будто все происходит именно таким образом. Но если не скрывают намерения поговорить с супругой, стало быть, доводы в пользу какого-либо решения разделились у них в душе точно поровну. И мнение жены обязательно качнет стрелку равновесия в одну из сторон, но не обязательно это будет та, к которой склоняла его подруга. Гномы неимоверно упрямы в собственных заблуждениях.
