Глава 31
Кор закричал так пронзительно, что в первую минуту Гартлибу пришла в голову безумная мысль о кровожадном монстре, укусившем мальчишку. Граф отчаянным броском швырнул свое тело вперед, мощно загребая воду руками в стремительном движении, но через несколько мгновений обнаружил, что сына нет рядом. Тот уже стремительно несется на гребне волны к берегу, туда, где недавно стояли на песке сестры Тишины и русалка.
Страшное подозрение прожгло Гарта насквозь, и он ринулся к Кору еще яростнее, хотя миг назад считал это невозможным. Внезапно чьи-то руки схватили дознавателя за торс, с силой подтолкнули, и он понял, что такое настоящая скорость, но работать руками не перестал, моля в душе всех духов, чтобы не дали опоздать.
На берег они вылетели все вместе: Гарт, зеленоволосая русалка, с яростно перекошенным ртом кричавшая что-то на своем певучем языке, и бледная Тмирна в мокром насквозь платье. Кор их обогнал и уже стоял у портального круга, обреченно глядя куда-то в другую сторону.
А в кругу происходили очень странные вещи. В сером тумане вспыхивали и гасли синие искры, появлялась женская фигура, секунду озиралась по сторонам, выхватывала что-то из кармана, и все повторялось сначала.
Вспыхивали искры, густел туман, женщина исчезала, чтоб через мгновение появиться снова и выхватить из кармана очередную капсулу. Митчес замер с противоположной от Кора стороны круга, держа перед собой сыпавший зелеными молниями амулет, и лихорадочно крутил в нем камни. Его напряженное лицо побледнело, на лбу выступил пот. Внезапно маг выхватил серебристую коробочку, достал светящийся камушек и торопливо сунул в амулет.
И в этот момент капсулы у стоявшей в портальном кругу ведьмы закончились, и она с разъяренным рыком выдрала из кармана флакон, который по форме узнали почти все присутствующие.
– Кор! Кинжалы! В нее! – Крик Лармейны слился с ослепительной вспышкой молнии, сорвавшейся с амулета дроу, и взмахом детской руки.
Истошный крик замер, не успев вырасти в вопль, пыхнуло огнем и едким дымом, и на песок упала уродливая куча чадящих головешек.
– Кор! – Гарт наконец добежал до ребенка, схватил на руки, прижал к груди, убеждаясь в его сохранности. – Ты цел?
– Она маму забрала, – горько выдавил мальчишка, – я не успел!
– Куда забрала? – Тмирна уже сбросила платье и осталась в мужских штанах и рубахе. – Ты ее чувствуешь?
– Чувствую. Она там, – ребенок показал в сторону поблескивающих среди зелени далеких крыш дворца, – но воды близко нет… только камни… большие.
– Подвал, я тоже чувствую, – мрачно заметила Лармейна и шагнула к воде: – Мы туда!
– Стой! – ринулся к ней Гарт. – Я с тобой!
– Я тоже! – почти одновременно выкрикнули запыхавшиеся от бега Змей с Хаситом. – У вас есть лодка?
– А порталом нельзя? – испытующе смотрела на мага настоятельница. – Ловко ты ее поймал!
– Это не я, – сразу же отказался Митчес. – Это кто-то другой. Такого использования портального амулета я до сих пор не встречал… он очень сильный магистр… или талантливый самоучка. Он отправил ее сюда и привязал к своему амулету… а потом как-то успел его закрыть… но теперь туда больше никто не сможет попасть.
– Лодки нет, – отозвалась Лармейна, – мы вас в сети отнесем, девушки уже близко. И не бойтесь, никого не потеряем!
– Всю жизнь прожил, всякое видел, но чтоб плавать на зеленых девках… – тихонько ворчал Хасит, рассматривая мелкую сеть, которую растянули в полосе прибоя русалки.
– Забыл добавить слово «раздетых», – еще тише фыркнул Змей и первым встал на сеть, тотчас изумившись ее упругости.
Словно не в воду шагнул, а на ковер. Дроу, успевший за это время выкопать из песка свой амулет, шагнул за ним, и остальные тотчас последовали его примеру. Последним оказался Гартлиб, нехотя отпустивший мальчишку, решившего плыть самостоятельно.
Какая сила подняла сеть таким образом, что она летела над волнами, лишь чуть задевая их верхушки, Змей так и не понял. А скоро и некогда об этом стало думать. Едва они подплыли настолько близко к острову, что стали видны мечущиеся по берегу люди и кипящая от щупалец вода в прибрежной полосе, все мысли и чувства свело в один вопрос: как помочь несчастным?!
Очень скоро выяснилось, что у русалок и дроу разные методы действия. Митчес ринулся выжигать боевыми амулетами ловушки и рождающихся из них монстров и неплохо справлялся со своей задачей сам. Однако Хасит, доставший свое страшное оружие, почему-то остался именно с ним. Все остальные бросились помогать морским девам собирать обезумевших от ужаса людей и отводить их на тот конец острова, где пока не открылась ни одна ловушка.
Только Кор никуда не бежал и не суетился, и у присматривающего за ним Гарта мелькнула мысль, что не так уж ребенок беззащитен, как показалось в первую встречу. Мальчик медленно брел вдоль берега, размеренно поднимая руку и бросая свои невидимые кинжалы в сторону моря. Туда, где бесновались в предвкушении добычи щупальца кровожадных монстров. И лишь изредка вскидывал голову и с тоской смотрел на высившиеся за зеленью сада и недоступные пока для него стены дворца. Все магические твари и туманные змеи величиной с бревно, и посверкивающие огнем колючие шары, и ледяные крысы размером с овцу выползали именно оттуда. Мальчику не очень-то верилось в способность мага истребить их всех в одиночку, а сам он помочь ему ничем не мог. Воздушные кинжалы Кора проходили сквозь порождения ловушек, почти не причиняя им вреда, и ребенку пришлось от них отступить. Но он отчетливо чувствовал, что мать еще жива и находится все в том же закрытом со всех сторон камнем месте. И Кор очень надеялся, что монстры не смогут ее достать.
Но внезапно это ощущение надежности пропало. Все изменилось в один миг, в кажущейся незыблемой каменной защите появилась дыра, и в следующий миг мать Кора упала в нее, стремительно удаляясь от сына.
Разумом ребенок понимал, что догнать, достать ее он не сумеет, но в душе, там, где жила вера в чудеса и свою все увеличивающуюся власть над водой, вспыхнуло безумное желание попытаться все исправить. Остановить непонятное и неправильное падение матери, совершенно не похожее ощущениями на перемещение в магическом тоннеле портала, разметать от нее все ширящуюся полосу темной, недоброй силы, лезущей из ловушек.
Не задумываясь ни на миг, движимый лишь этим стремлением, Кор захватил столько воды, сколько сумел невидимыми, но мощными руками, которые появлялись у него, когда ребенок просил поддержки у моря. Загнул получившуюся волну крутым гребнем и погнал на дворец, забросив себя на вершину этого невиданного явления.
Закричала что-то своим родственницам Лармейна, и все они, оглянувшись, вдруг ринулись в море. Привлеченные этим криком спасатели на миг отвлеклись от монстров, рассматривая небывалое зрелище.
С моря на остров стремительно надвигалась неширокая, зато высокая полоса воды, похожая на гигантский язык, высунутый неведомым водным монстром, чтоб лизнуть сахарные стены дворца. И на конце этого языка, как муравей, стоял Кор, глядя только на свою цель. Потрясенные увиденным, дружно ругнулись Змей и Гартлиб, ошеломленно замер на миг дроу, огорченно нахмурилась монахиня.
– Что он творит… – безнадежно выдохнула Тмирна, интуитивно догадываясь, ребенок почувствовал нечто странное и страшное.
И этот ненавистный ему поворот событий разом сдернул с него привитую матерью рассудительность, вмиг превратив в существо, живущее только собственными чувствами. Однако, едва ли не впервые за много лет, мудрая настоятельница не имела ни единого способа решения этой проблемы и подозревала, что нет его и ни у кого другого.
Только Кор, гнавший свою волну по острову, точно знал, куда он направляется, и думал сейчас не только о том, как бы достичь дворца любой ценой. Он внимательно следил за каждой частицей воды, ощущая их как многочисленные пальцы непомерно разросшихся рук, и старался не повредить по пути красивые беседочки и скамейки. И при том не забывал тщательно подбирать этими водными руками всю гадость, что лезла из ловушек.
Наверное, ему не хватило бы силы довести волну до дворца и завершить начатое, мальчишка делал подобное впервые и пределов своей силы не знал. Но вскоре почувствовал, что в его волну влилась вторая, третья, поддержали его с разных сторон, взяли на себя непростую работу по освобождению острова от оставленных ведьмой «подарков».
Во дворец они ворвались все вместе, пронеслись очищающей волной по нижнему этажу, плеснулись на лестницы и помчались дальше, вода не та стихия, что может стоять на месте, если только не превратилась в лед.
Уже через несколько минут, перехлестнув через остров, волна ушла с него в море, унося с собой монстров и грязь. Кровожадные твари, воспитанные Райзи, алчно накинулись на порождения ловушек, но те тоже были порождением зла и не собирались уступать. Вскоре море кипело над местом, где они сошлись в битве, и несколько русалок ловко добивали пытающихся улизнуть чудищ.
Однако Кора и Лармейны с ними не было. Едва ворвавшись на гребне волны во дворец, мальчишка передал свою воду морским девам и ринулся туда, где его душа совсем недавно ощущала тепло матери. Лармейна последовала за ним, оставить сына в такой момент она не могла. Они почти одновременно ворвались в подвал, хлюпая по оставленным морем лужам, дружно выбили воздушными кинжалами надежно запертую дверь. А спустившись по каменным ступеням, обнаружили открытую дверь в грязную, но пустую камеру, и вторую, в довольно уютное помещение с разбросанными вещицами, владеть которыми мог только маг. На полу, в небольшом кругу, выбитом в треснутых плитах, лежали выгоревший дотла портальный амулет и оброненная впопыхах кружка.
Значит, пленники ушли, и где их теперь искать, не знала ни зеленоволосая женщина, ни печально шмыгающий носом мальчишка.
– Кор, – твердо заявила русалка, – я не чувствую ее рядом, но она жива. Далеко, но жива. Понимаешь?! И это главное, у нас есть надежда. Значит, очистим остров и море и начнем искать. И друзья твоего отца тоже будут, они хорошие люди. Идем отсюда… тебе нужно в море, ты потратил слишком много сил.
Ребенок долго смотрел ей в глаза, потом кивнул.
– Идем. Но в море я не останусь, пойду с отцом. Мама хотела, чтобы мы жили с ним.
– А разве я против? – клыкасто улыбнулась русалка, умело скрывая разочарование.
Стоны и всхлипы были первым, что проникло в сознание Мальяры, затем она ощутила упирающиеся в спину острые углы чего-то твердого и вонь.
Эти стоны и вонь, сложившись вместе, сразу напомнили женщине все случившееся перед ударом. Она распахнула глаза и сжалась от ужаса, обнаружив, что совершенно ничего не видит. И это могло значить только две вещи… или от удара она потеряла зрение… или здесь так темно. Но сначала Мали решила проверить, все ли у нее цело. Осторожно пошевелила пальцами, потом ощупала руки и ноги, прислушиваясь к стонам и робкому шепоту. И вскоре по звукам поняла, что они находятся в довольно просторном помещении и почему-то разбросаны по нему, хотя судорожно держались друг за друга во время странного падения.
Еще она услышала жалобы, что ее спутники ничего не видят, и выдохнула с облегчением. Потерять зрение, очутившись в компании людей, которые принимают тебя за ведьму, было бы равносильно смертельному приговору. Обозленная толпа обычно сначала убивает и только потом разбирается.
Ощупав твердые предметы, на которых лежала, Мальяра обнаружила, что это просто камни, причем не такие уж острые, как казалось ушибленной спине. Они были слегка округлыми и не очень большими, с кулак. Понемногу женщина очистила рядом с собой местечко и передвинулась туда, не переставая думать, куда могли деться узлы с одеждой.
И вскоре сообразила, что их вполне могло разбросать точно так же, как и опасливо переговаривающихся людей. Значит, если светильник со мхом не найдется, ей поневоле придется доставать свечку и зажигательные палочки из тех карманов, которые рассчитаны на самый крайний случай.
Но сначала нужно попытаться понять, не полетят ли в нее камни, едва она окажется на виду.
– Эй, – негромко позвала Мальяра, – вы все живы? Я ничего не вижу.
Голоса мгновенно стихли, словно их владельцы перенеслись куда-то порталом. Но вдова чувствовала их запах и слышала робкое дыхание. И продолжила разговаривать с бывшими пленниками так, словно не подозревала об их желании остаться невидимками.
– Вы где? Никто сильно не ушибся? А мешков рядом нет? Я собрала для вас всю одежду и всю обувь, какую нашла в комнате Сегрина, а в одном мешке должен быть светильник. Пошарьте возле себя руками, я пока ничего не нахожу. Но двигайтесь осторожно, я не знаю, куда он нас перевел порталом.
– Это не было похоже на портал, – возразил мужской голос.
– Знаю, – огорченно ответила Мальяра, – но маг вбил в амулет все накопители, что у него были. От Дивных островов до Ардага не так-то близко. Уверена я только в одном, маг очень хотел увести нас из дворца. Говорил, будто ведьма ушла порталом, но прежде открыла все свои магические ловушки.
Вдова не знала, сколько известно этим людям про пленника, сидевшего в соседней камере, но очень надеялась, что они испытывают к нему если не дружеские чувства, то хотя бы солидарность. Однако на всякий случай старалась говорить о нем отчужденно, хотя и верила теперь, что он на самом деле не помощник Карайзии.
– А где сейчас Сегрин? – Мужчина, вступивший в переговоры с Мальярой, определенно был вожаком среди сокамерников и пытался выяснить те же вопросы, которые волновали и вдову.
– Так с нами же был… я недавно очнулась, спиной о камни ударило. Нужно искать… без него мы отсюда никогда не выберемся.
– А как ты с ним в камере оказалась?
– Так он порталом и притащил… с соседнего острова. Я была с отрядом, который прибыл из Ардага, чтобы освободить захваченных ведьмой людей… она в последнее время совсем распоясалась. С нами прибыл придворный маг короля, он и поставил на островке амулет.
Сестра Тишины тщательно следила за своим рассказом, стараясь не поминать русалок, Зоралду и еще некоторые подробности освободительной операции. Но еще бдительнее она следила за шорохами, свидетельствовавшими о том, что спутники проверяют ее слова, обшаривая все вокруг.
– Я нашел мешок с обувью, – сказал вдруг незнакомый голос, снова мужской.
– Сначала найдем светильник, потом будем разбираться с вещами, – тут же твердо откликнулся вожак, и Мальяра мысленно похвалила его за верное решение.
Сама она тоже понемногу двигалась вправо, решив, что не имеет никакого значения, куда передвигаться, как бы велика ни была комната, когда-нибудь вернешься на то же место. И потому оцепенела от страшного предположения, когда не нащупала перед собой пола.
– Остановитесь, не двигайтесь и громко не кричите, – стараясь говорить как можно спокойнее, предупредила она спутников, – мне кажется, мы в пещере… я нашла в полу глубокую трещину.
Все мгновенно смолкли, и пару минут Мальяра слышала только шорох, отлично понимая, чем они заняты. Шарят вокруг себя в поисках трещин, мысль о том, что ты, возможно, сидишь на краю пропасти, никого не оставит равнодушным.
– Я нашла мешок, – раздался женский голос, – мягкий… наверное, одежда.
– Подожди пока, не открывай, – строго запретил тот же мужчина, и Мальяра вздохнула с огромным облегчением.
Судя по его приказам и разговорам, он не сошел с ума и не потерял способности рассуждать в той жуткой камере, где сидели узники, и значит, у нее есть шанс с ними договориться. Во всяком случае, хоть попытаться…
– У меня есть кусок свечи и зажигательная палочка, на крайний случай, – нарочито неуверенно пробормотала Мальяра и смолкла, считая удары собственного сердца.
– Не нужно, – почти сразу запретил вожак узников, и вдова перевела дыхание, – если это действительно пещера, огонь зажигать не стоит. В пещерах бывают газы… взорвется всё, как от гномьего порошка.
– Святая Тишина, – охнула Мали и лукаво подмигнула темноте, – об этом я и не подумала…
– Ты поминаешь Тишину по привычке или… имеешь на это право? – помолчав, осторожно осведомился невидимый собеседник.
– А от этого что-то меняется? – так же осторожно поинтересовалась вдова.
– Многое, – усмехнулся он, – во втором случае у нас есть шанс отсюда выйти.
– Пока мы не найдем Сегрина, боюсь, мои умения не помогут, – признаваться напрямую сестра Тишины не хотела. – Наверняка ты понял по его внешности, что он полукровка?
– Я давно знаю, кто он, – отозвался мужчина и задал очередной вопрос: – А ты так и сидишь на краю трещины? Не пробовала бросить туда камень?
– Хотела… но раздумала. Если туда упал Сегрин и я попаду в него камнем, будет очень нехорошо, а если там окажется скальник или еще какая гадость, станет совсем плохо.
– Тоже верно, – разочарованно вздохнул собеседник, и в этот момент испуганно и тонко вскрикнул незнакомый женский голос. – Почему ты кричишь, Лела?
– Тут… – тонко всхлипнул женский голосок, – нога.
– Отзовитесь все, кто в сознании. – Вожак размышлял всего пару секунд, и Мальяра снова одобрительно кивнула, он знает, что делает. – Лела, тебе не нужно.
– А мне? – с едва заметной усмешкой спросила первая женщина.
– Уже достаточно. Банвер?
– Жив, – коротко отозвался мужской голос неподалеку от вдовы, и Мальяра усмехнулась. Теперь ясно, почему он до этого момента молчал, не догадываясь, что она осведомлена о его присутствии, и приятно узнать, что этот узник тоже в своем уме.
– Сайж?
– Про меня мог бы и не вспоминать, – едко проворчал еще один узник, и вдова облегченно перевела дыхание, значит, нога принадлежит Сегрину.
– Я иду к тебе, Лела, – сообщила она и, отвернувшись от трещины, край которой успела прощупать шага на четыре, поползла в сторону, откуда раздавался голос.
– Не надо! – испуганно взвизгнула та. – Я боюсь.
– Почему? Ничего плохого я тебе делать не собираюсь. Вспомни, я, наоборот, помогала магу выводить вас из камеры.
Ну да, слабоватый довод, но где взять другой? Да и не поймет, скорее всего, эта девица сложных рассуждений, судя по тому, каким тоном разговаривал с ней вожак. Терпеливо и мягко, как с маленькой глупой девочкой. Хотя Мальяре показалось, когда она вела пленников к Сегрину, что обе женщины были много старше ее самой.
– Я все равно боюсь…
– Не бойся. – Мальяре вдруг пришло в голову, что вожак не зря так обращался с сокамерницей, и она тут же попыталась проверить смутную догадку. – Я добрая. И знаю много хороших сказок, я расскажу тебе самую красивую…
– Про принцессу?
– Про кого захочешь. – Мальяра, наконец, доползла до источника испуганного сопенья и тюремной вони. – А еще я умею шить… и если мы найдем светильник, то помогу тебе подогнать одежду.
Не желая дотрагиваться до узницы, сестра Тишины осторожно и неслышно переместилась вправо и ощупала камни рядом с ней, затем перебралась влево.
– Не нашла? – спросил вожак, тоже осторожно ползущий в их направлении.
– Пока нет, – как можно мягче произнесла Мальяра, но девушка все же испуганно взвизгнула и шарахнулась в сторону. – Лела! Ну чего же ты кричишь? Мы же договорились, я расскажу тебе сказку. Вот только проверю, что с Сегрином, судя по сапогам и штанам – это его ноги. Так… а вот и рука… радуйтесь все, я нашла мешок со светильником и посудой… Хотя еды там не было. Почти.
– Что значит, почти? – тут же заинтересовался вожак, добравшийся, судя по звукам, до девушки.
– Немного фруктов и сухое печенье… надеюсь, мы найдем тут воду, там я не успела прихватить… – болтушка специально говорила про еду, зная, что голодных людей это на некоторое время отвлечет от мыслей о маге.
А он, кажется, жив… рука теплая, и жилка на запястье хотя и слабо, но подрагивает. А вот ран она не нашла, да и крови тоже нет. Скорее всего, он не ударился и не в обмороке, а потерял много магических сил, и это очень плохо. Насколько Мальяре известно, в горах и пещерах с магией туго. Не зря скальники выходят на тропы в поисках магов или магических вещиц, еды и воды им хватает в подземных озерах.
– Я хочу фрукты… – канючила тем временем Лела, – и печенье тоже… Она ведь даст нам печенье?
– Конечно, отдам. – Мальяра решилась наконец открыть мешок и достать светильник.
Мрак тотчас рассеялся, и сестра Тишины с огорчением поняла, что не ошиблась. Они находились в пещере, и ее извилистые ответвления уходили в разные стороны, теряясь во мгле.