Глава 8
Я решительно поднялась, потянулась к ближайшим гобеленовым шторам и развела их, потом залезла на подоконник и откинув крючки открыла сначала ставни, а затем и окна. Застыла, с какой-то непонятной жадностью вдыхая сладковатый воздух, с ароматом, цветущих рядом роз.
Спрыгнула на пол и пошла к другому окну, по пути стянув покрывало с дивана и кинув его на пол. Все равно грязное. То же самое проделала с тем, что укрывало кресла. Мебель оказалась золотисто-желтой и очень радовала глаз, настолько, что у меня даже на душе стало немного легче.
Когда закончила с портьерами, встала, оглядывая гостиную.
Да… Красиво. Предок кикимора не поскупился для любимой женщины.
В то, что так близко селят просто любовниц, я не верила. Да и не обживаются так рядом с теми, от кого с радостью бы ушла, к более подходящему варианту.
Но… все равно было ощущение, что она отсюда ушла. Не было мелких безделушек, картин на стенах и прочего. А картины были и висели тут немало лет, о чем явственного говорили едва заметные контуры на светлых обоях, ведь основное пространство выцветало от солнца и времени.
Надо посмотреть, что тут есть еще.
Я пошла к двустворчатым дверям, скользя рукой по гладкой поверхности трюмо, и машинально растерла оставшуюся на пальцах пыль.
Хороший дом.
Я всегда такой хотела.
Господь исполняет желания. И я убедилась, что грезить надо с осторожностью.
Высокие потолки, ставни на окнах, просторные комнаты.
В последнем я убедилась, толкнув деревянную створку и оказавшись на пороге кухни. Тоже просторной и, судя по большому стол,у выполняющей также функции столовой.
Когда распахнула окна, то увидела, что они выходят на совсем маленький внутренний дворик, оглянулась и решительно пошла к маленькой дверце в углу кухни.
Оказалась права, она и правда вела в этот уединенный уголок. Тут стояло старое, рассохшееся кресло-качалка, с забытым в нем пледом, который давно выцвел и обтрепался от дождей, солнца и ветров, и теперь был в крайне непрезентабельном состоянии.
Кроме кресла, в этом обвитом зеленью закутке места хватало только для маленького столика и небольшого, давно неработающего фонтана в противоположном углу.
Я взяла старый плед с намерением отнести его к остальным тряпкам, которые нужно выкинуть, но замерла. Он был очень мягкий и сразу окутал мои немного озябшие пальцы теплом. Задумчиво посмотрела на него и осторожно положила обратно, решив оставить.
Когда я вернулась в гостиную, то раздался громкий стук в дверь. Немного помедлив, вышла в коридор и открыла.
- Доброго дня госпожа, - поклонились две молоденькие девушки-наги, которые держали в руках ведра, швабры и пакеты, в которых, наверное, было все нужное для уборки.
- Здравствуйте, - улыбнулась в ответ.
- Мы присланы убрать Нефритовый.
Я немного подумала, посторонилась, пропуская их, и негромко сказала.
- Оставьте необходимое, я все сделаю сама.
- Но госпожа, - потрясенно охнула белокурая нага, так трепетно прижимая к себе ведерко, как будто я его уже отбирала.
- Мы не можем… - вторила ей черноволосая красавица, пряча свой инвентарь за спину.
- «Госпожа», значит? – склонила голову и мягко улыбнулась.
- Да. Вы риале лорда Ла-Шавоира.
- Тогда я настоятельно прошу вас оставить все необходимое, - уже с твердыми нотками в голосе сказала я. – Кстати, как вас зовут.
- Мила, - светловолосая нага присела в каком-то невероятном подобии реверанса, изогнув золотистый хвост хитрым образом.
- Нира, - повторила ее движение брюнетка.
– Девушки, мне нужна рабочая одежда, - улыбнулась нагам.
- Хорошо, - вздохнула Нира. – Мы сейчас принесем.
Змейки дружно развернулись и выползли из дома.
Вернулись на удивление быстро, объяснили, где набрать воду, и брюнетка с поклоном выскользнула за дверь, Мила же задержалась и тихо сказала:
- Госпожа Юлия, прошу помнить о том, что ужинаете вы с хозяином.
- Да? – с легкой растерянностью вскинула бровь.
- Да, - еще раз поклонилась золотистая змейка. – Также, позвольте дать вам совет. Начните со спальни. Дом немаленький и одной вам тут долго возиться.
Не оставляя шанса ответить, нага уползла, и я закрыла за ней двери, подхватила ведро с водой, несколько тряпочек, швабру и медленно пошла на второй этаж, решив последовать рекомендации служанки.
Да, возможно мой поступок и упертость это глупо. Но… я не могу сейчас сидеть на одном месте, то начну нервничать, а там и до паники недалеко. А я сейчас не в том положении, чтобы позволять себе такую слабость. Губительную слабость.
Это первая причина, по которой я решила убирать сама.
Вторая – изучение дома.
Кто бы что не говорил, но новое жилище надо знать до последнего камешка. Знакомиться, прикасаться, прочувствовать. Да и если бы я не вышла во внутренний дворик, то не нашла бы тот странный плед, который так долго пролежал под открытым небом, но был хоть и старый, но очень мягкий и ни капельки не грязный. Нашла бы я его когда либо, если бы Нефритовый приводили в порядок присланные Ла-Шавоиром слуги?
И вообще, это мой новый дом!
- Мой дом, мой крепость – воистину так, - мурлыкала я, преодолевая последние ступеньки и машинально отмечая, что третья сверху немного скрипит.
У меня примерно полтора часа до встречи с зеленым интриганом, за это время надо умудриться не скатиться в истерику, которая, невзирая на все старания, так и подбирается, и продумать линию поведения. Надо же как-то умудриться вытрясти из кикимора, зачем я ему нужна.
Нет, во дворце он сказал правду. Вернее только одну ее грань.
Кошка ему, и правда, нужна.
Но что еще? Ведь есть что-то еще… Не может не быть.
Так, сначала нужно попытаться вспомнить, понять, когда он принял это решение.
Элливир.
Феликс не хотел, чтобы я с ним встречалась. Очень не хотел.
А мы не просто встретились… Я еще и высунуться умудрилась, потому что меня задело пренебрежительное отношение эльфа. Спрашивается, почему мне не молчалось в тряпочку? Ведь даже если вспомнить мифы и сказки, эльфы никогда не отличались повышенным уважением к кому-либо, кроме представителей своей высокой расы. Но нет, взыграла гордость. И я привлекла его внимание.
И это оказалось достаточной причиной для того, чтобы отдать мне медальон. Он сначала сказал, что это просто знак, но как выяснилось, ничего просто так господин управляющий не делает.
Но… причина недостаточно весомая!
Такое ощущение, что кикимор все окончательно решил, только когда я угодила в зал с паутиной и меня поймал Хозяин Медной Горы. После чего произошел занимательный обмен любезностями, но… да, в черных глазах эльфа появился азарт. Раньше не было, только мимолетное любопытство к новенькой зверушке во дворце.
Но знак риале болотник отдал раньше.
Не сходится… Совсем не сходится.
Тем более не поверю, чтобы тип подобный Феликсу решил связать себя такими узами только потому, что я тепленькая! Темнит моя сказочка.
Под уборку, и правда, очень неплохо думалось. Или это от того, что я впервые за последние дни смогла остановиться, отдышаться и подумать?
Впереди ужин с Феликсом, и к нему надо быть готовой. Что-то подсказывает, что вечер будет насыщенным. Наверное, то самое легендарное «чую попой», которое отрицают все ученые. И почему интуиция у прекрасного пола располагается именно в этом месте? Также как и тяга к приключениям.
К моменту «часа икс» я успела только протереть пыль в спальне и торжественно погрузить швабру в ведро, намериваясь воспользоваться ею по прямому назначению, но не успела, так как за спиной кто-то негромко кашлянул. Я шарахнулась к стенке, но это оказалась всего лишь Даромира Скелетоновна. Соклетоновна, то есть.
Я так задумалась, что шагов не услышала?
- Леди, - поклонилась дама, и с похвальной для ее размеров резвостью просочилась в комнату. – Я принесла вашу одежду.
- Какую это? – настороженно поинтересовалась я.
- Платье, - протянула сверток, который держала, Даромира.
- Распоряжение Ла-Шавоира? – почти утвердительно поинтересовалась я, все же принимая одежду. В своих джинсах и футболке я скачу уже не один день, а стало быть, если передали что-то приличное, то почему бы и не одеть?
Где тут ванная, я уже знала, и тут свет включился по хлопку. Даромиры. На мои как обычно не реагировал.
В свертке оказалось не только платье, но еще и нижнее белье и чулки. Белье кстати, почти как у нас, только несколько более закрытое.
Я выдохнула и начала одеваться.
Через пять минут заканчивала застегивать длинный ряд мелких пуговок и задумчиво рассматривала себя в зеркале. Синий цвет мне идет, хотя этот белый воротничок и манжеты добавляют наряду строгости, которая впрочем тут же теряется, из-за пышного гнезда на голове. Я вздохнула и начала распутать косу, растрепала волосы и уныло оглядела пушистую копну, окутавшую меня до бедер. Как они мне надоели… но мама любила мои волосы. Именно поэтому я их не стригла.
Вышла из ванной и, не обращая внимания на Скелетоновну, взяла свою сумку и удалилась обратно. Заплетаться.
Еще через некоторое время из зеркала смотрела приличная, гладко причесанная, молодая девушка, не имеющая почти ничего общего с той ведьмой, что красовалась там не так давно.
Вот теперь можно идти.
Надеюсь, что ничего особо страшно не случится.
Сумерки тут наступали стремительно. Когда пришла моя проводница, было еще светло и на стеклах окна играли солнечные лучше, сейчас же в саду, через который мы шли, царили густые сумерки, освещенные только яркими окнами господского дома.
У меня на душе было какое-то просто противоестественное спокойствие. И уверенность.
Двери мне открыл высокий подтянутый старик, пропустил нас с Даромирой.
Он жестом указал на полураспахнутые двери на другой стороне холла.
Я немного нервно кивнула и решительно пошла к ним, ощущая, как болезненно громко отдаются в ушах мои собственные шаги. Почему-то вернулся страх перед неизведанным вообще и Ла-Шавоиром в частности.
Но выбора не было, потому не останавливаясь толкнула резные створки и зашла в уютную столовую.
Небольшой стол, накрытый на две персоны, я заметила сразу, а вот зеленого хозяина нет.
Недоуменно огляделась.
- Добрый вечер, Юлия, - спокойный, ироничный голос раздался слишком близко. Я вздрогнула и, до боли сжав кулаки, подавила приступ паники.
Спокойно развернулась и все же не сдержала удивленного возгласа.
Феликс был в человеческой ипостаси.
Я с немалым удивлением отметила еще его костюм, который мало чем отличался от своих аналогов в нашем мире. Впрочем, прямые четкие линии, они и в болоте такие. А стало быть костюм-тройка, тут тоже вполне стандартный, хоть и с небольшими вариациями.
-Тебя что-то удивляет? – невозмутимо спросил кикимор, подавая ладонь, в которую я машинально вложила свою руку, и провожая к столу. Там мне галантно выдвинули стул и даже подали салфетку. Я догадливо расстелила ее на коленях. Это же действие позволило так и не отошедшему пока кикимору, оценить легкую дрожь моих пальцев.
Внезапно уха коснулось теплое дыхание, а потом почти неслышный шепот:
- Хватит трястись, Юла-а-а…
После такого я затряслась еще больше.
Но потом… потом на смену страху пришлись злость и какое-то подобие темного азарта.
- А что тебя не устраивает? – осведомилась, складывая не дрогнувшие руки на коленях и глядя прямо перед собой, даже не пытаясь скосить глаза на стоящего совсем рядом кикимора. Возмутительно человекоподобного кикимора. И возмутительно близко, потому что его дыхание все еще касалось моей кожи. Интересно, на что рассчитан этот ход? – Ведь все идет именно так, как было задумано, разве не так Феликс?
- А ты разговорчива, - судя по голосу, господин управляющий улыбался. – До глупости разговорчива, Юлия.
Он отстранился, обошел стол и опустился напротив меня. Потянулся к бутыли с вином, быстро вскрыл и наполнил бокалы.
- Девочка, - из-под черных ресниц сверкнул голубой взгляд.- Ты знаешь, что о своих выводах и догадках распространяться – не самое умное решение? Тем более, если ты поняла какую-то часть плана того, кого ты боишься, - последовала пауза, во время которой он рассматривал меня сквозь стекло бокала. Или не меня, а игру света в странном, тягучем янтарном напитке? Но тут я встретилась с ним взглядом, он усмехнулся и почти неслышно закончил: – Боишься очень сильно, маленькая риале. Неужели первый шок и связанная с ним немереная наглость прошли?
Ах ты, сволочь голубоглазая!
Чтобы не наговорить глупостей, я как можно более очаровательно улыбнулась и потянулась к своему бокалу. За ним так удобно спрятаться… или выгадать себе паузу в несколько секунд.
Что мы имеем? А имеем мы планомерно расшатывание нервов некой переселенки. Осталось понять с какой целью, этому… психологу, чтоб его, такое нужно!
Психолог он, никто иной. Притом гораздо лучше, чем я.
- Феликс, - тихо начала я, следя не то что за каждым словом, за каждой интонацией. – Мне очень не нравится болтаться между небом и землей на хлипкой ниточке, когда ты так неаккуратно играешь с ножницами совсем рядом с ней. Не хочешь хоть немного открыть карты?
- Не понимаю, о чем ты, - не моргнув глазом, соврал бессовестный интриган и, сняв крышку со своего блюда, начал с неподдельным интересом изучать содержимое тарелки.
Мне ничего не оставалось, кроме как последовать примеру увертливого Болотного Лорда.
Там непредсказуемо оказалось куриная грудка, запеченная с грибами. Но надо сказать, что эта тривиальность меня не на шутку обрадовала.
- Надеюсь, что все приготовили правильно, - раздался негромкий голос мужчины, Подняв глаза, я увидела, как он с неподдельным любопытством трогает вилкой гриб.
- Спасибо…
- Все для тебя, - со смешком ответил на мой благодарный взгляд Ла-Шавоир, потянулся к кусочку хлеба, и продолжил: – Я вообще очень много для тебя делаю, а ты не ценишь, бессовестная.
- Еще говорил бы, с какой целью ты так трогательно заботлив, - вздохнула, беря в руки нож и отрезая первый маленький кусок мяса.
- Меньше знаешь – крепче спишь, - процитировал общеизвестную истину болотник и, улыбнувшись, откинул упавшую ему на глаза темную, волнистую прядь.
Я благоразумно съела курочку и промолчала!
Феликс ел с аппетитом, да еще и смешливые взоры кидать умудрялся. Возможно именно из-за них, у меня кусок в горле застревал. Пить хотелось, но налегать на вино, я не решилась. Я вообще, ни глотка не сделала, только показательно поднесла бокал к губам при первом тосте.
Наконец, у нас забрали тарелки, я проводила тоскливым взглядом почти нетронутою свою, так как кушать хотелось, но не в компании этого сомнительного типа.
- Юла-а-а, - снова протянул Ла-Шавоир, с прищуром глядя на меня, потом встал, решительно стянул со стола принесенный слугами поднос с чайником, чашками, и кивнул мне на вазочку со сладостями. – Бери и пошли.
- Куда? – ошеломленно спросила, все же подчиняясь.
Он не ответил, только в очередной раз загадочно улыбнулся и, развернувшись, вышел из комнаты, в какую-то боковую дверь. Как я ни была недовольна, но любопытство оказалось сильнее.
Там оказался выход на террасу, кикимор разместил поднос на широком парапете, решительно забрал у подошедшей меня конфеты, поставил туда же. Потом, так стремительно, что я даже опомниться не успела, он шагнул так близко ко мне, что светлые лукавые глаза оказались совсем рядом, и уже в следующий миг я почувствовала, как на талию решительно скользнули его ладони.
Потрясенно охнула и попыталась отшатнуться, но позади оказался камень, впереди же почти вплотную стоял Феликс. Он усмехнулся, еще крепче сжимая руки на моем теле, а потом медленно приподнял, я краснела, понимая, что моя грудь всего в нескольких сантиметрах от его тела, но теперь сделать уже совсем ничего не могла, потому что ноги пола не касались. Да и… все случилось так быстро!
Только я решила возмутиться, как он посадил меня на теплый мрамор, отстранился и сел по другую сторону подноса. С таким невозмутимым видом, что у меня почти челюсть отвисла.
- Это что было? – тихо спросила я.
- Ты о чем? – вскинул бровь брюнет, осторожно приподнимая чайничек, и разливая по чашкам прозрачный зеленовато-желтый напиток, сильно пахнущий травами. Притом их было так много, что принюхавшись, я выцепила всего несколько знакомых ноток. Хотя было бы странно, если бы узнала иномирный сбор.
- Я вполне могла залезть сама.
Он демонстративно посмотрел вниз. Я вспомнила, что парапет был мне выше талии, и забраться на него в платье и правда было бы проблематично. Но КАК он меня туда сажал!
Не понимаю этого мужчину! Его слова очень расходятся с поступками. Более того, они прямо противоположны.
Или я слишком мнительная?
Ведь, и правда… к себе не прижимал, всего лишь был… близко. Всего лишь… настолько, что я узнала один из ароматов ему свойственных. Хризантемы. Раньше мне чудился горьковатый запах полыни.
- Ну что же, риале, - он потянулся к сахарнице, спихнул мизинцем крышечку, которая со звоном упала на посеребренную гладь подноса, взял щипчиками темный кусочек и осторожно положил в свой чай. – Расскажи-ка мне о своих впечатлениях. А потом я тебе расскажу о наших планах, - он снова подцепил щипчиками сахар и вопросительно взглянул на меня. – Один-два?
- Два, - с некоторой запинкой ответила, нервно теребя манжет платья. – Что именно вас интересует?
- «Тебя», - мягко поправил Ла-Шавоир, кладя в мою чашку затребованное, затем осторожно передал тонкий фарфор. – Юлия, привыкай. Чем скорее, тем лучше. Тебе же будет легче.
- Ты меня пугаешь, - честно призналась я, обхватывая горячую чашку озябшими ладонями.
- Перебарывай, - спокойно посоветовал Феликс, взял из вазочки две конфеты и одну передал мне. – Тут будет немало тех, кого действительно стоит бояться. Для здоровья полезно. И для жизни.
- Меня беспокоит то, что твои слова расходятся с поступками, - начала перечень «за что не стоит доверять кикиморам» я. – Также то, что я ощущаю себя пешкой с завязанными глазами. Ты очень много недоговариваешь. Слишком много, Феликс. Настолько много, что даже я, совсем не знакомая с реалиями вашего мира, понимаю это. И знаешь, что хуже всего? Ты даже не пытаешься это скрыть. Действуешь нагло, прямо, совершенно отрыто перекрывая мне «кислород».
- Всего лишь информацию, - возразил управляющий.
- В моем случае она подобна воздуху, - тихо ответила я, рассеянно рассматривая маленькое солнышко из белого шоколада.
- Какая ты… проблемная кошка, - поморщился болотник.
- Какая есть, - пожала плечами я. – По поводу моих впечатлений… Я в панике. Ну, почти. Но ты старательно расшатываешь и так хрупкую опору.
- Я специально, - ошарашил меня Феликс и сделал глоток чая, с интересом наблюдая за реакцией на это сенсационное заявление.
- Ну ты и жаба, - решила не разочаровывать гада.
- Что?! – поперхнулся мужчина, со смесью ошеломления и гнева глядя на меня.
- Что слышал, - отправила конфету в рот и одобрительно кивнула. – Вкусно! – потом отставила чашку и резко подалась вперед. – Хочешь мои выводы, драгоценный психолог? Ты расшатываешь устои и мировоззрение. Я нужна тебе полностью дезориентированная, не знающая, что делать, для которой единственная опора и островок стабильности это ты!
Я отстранилась, схватила чай и сделала несколько больших глотков, не обращая внимания на то, как горячий напиток обжигает горло. Наоборот, это привело в чувство, добавило решимости и помогло бороться со страхом. Ибо я сейчас действовала по его же принципу. Он не ожидает сейчас смелости и требований, а значит надо действовать именно так.
- Остается вопрос: зачем тебе это нужно? - Мило улыбаясь, я подняла заварочный чайник, снова наполнила свою чашку и невинно спросила у кикимора: – Тебе налить?
Он откинулся на колонну за спиной и медленно кивнул.
Я наполнила его наполовину пустую чашку, и добавила туда один кусочек сахара. В свою, кинула два.
- Продолжим, - все так же улыбалась я, внутренне сжимаясь от страха, потому что играю сейчас на свой страх и риск. – Ваша проблема с эльфами и женщинами ко мне не имеет никакого отношения. И у меня смутные подозрения, что ты просил у богини отнюдь не решение проблемы, хотя бы потому, что ее у вас еще и нет. Есть небольшие неприятности политического характера, стало быть, обращаться к высшей инстанции не было никакой нужды. И надо признать, что если бы я не знала о твоем родстве с Маэжи, то гадала бы долго. А так… ты просил что-то для себя Феликс. Именно для себя.
- Какая-то ты слишком сообразительная, - с показной грустью посмотрел на меня Болотный Лорд, но на дне светлых глаз была только сталь и расчет. – До вреда практически, Юля.
- Ну почему же? – фальшиво улыбнулась я. – Просто пытаюсь понять. И да, я могла промолчать и попытаться повернуть потом что-то в свою пользу. Но проблема в том, что дурочку мне изображать еще более вредно, чем показывать, что я все понимаю. Мы ведь сможем договориться? Зачем я тебе, Феликс? Вернее… что ты просил у Маэжи?
Он бесконечно долго смотрел на меня, светлым, пронзительным взглядом, который сейчас казался мне как никогда неприятным. Мне было очень не по себе, но я не отводила глаз, почти до боли стискивая тонкий фарфор в пальцах. Слишком тонкий и хрупкий. Кр-р-рак, и по коже бежит горячий напиток, смешиваясь с кровью, приобретая розоватый оттенок.
Ла-Шавоир спрыгнул с камня и же через секунду ругаясь вытирал мою ладонь, осторожно вытаскивал удлинившимися когтями осколочек из единственной, но глубокой раны на большом пальце. Ко мне же вернулась чувствительность, потому я тихо попискивала и смаргивала слезы боли и жалости к себе любимой.
Кровь почему-то все не останавливалась, но тут, я увидела медальон Феликса. Миртар. Аналог моего. Но… тусклый.
И меня озарило.
- Я не риале, - ошеломленно прошептала, понимая, что кусочки мозаики сложились воедино.
Кикимор потрясенно поднял на меня глаза.
- Так вот почему, - сбивчиво говорила я. – Вот почему вы всем запрещали мне говорить что такое «риале»! Боялись, что я пойму! Но почему?!
- И правда, очень проблемная кошка, - вдруг рассмеялся Ла-Шавоир, запрокидывая голову, но не успела я выдернуть руку, как он снова серьезно смотрел на меня и, приблизившись к самому лицу, вновь окутывая запахом трав, он очень тихо, почти интимно шепнул: – Все верно, Юленька, сейчас ты не риале, - но тут к ранке прижалось что-то очень-очень холодное, и, вскинув голову, я поймала торжествующий взгляд голубых глаз. – А вот сейчас почти.
В ту же секунду меня пронзила обжигающая боль.
Настолько сильная, что я застонала и попыталась вырваться из крепкой хватки этого сказочного земноводного!
- Отпусти меня немедленно! – я увидела, что Феликс, плотно сжал мои окровавленные пальцы на своем медальоне, который становился все ярче и ярче, напитываясь моей кровью, болью, криком. Рывок, и пуговицы на платье разлетаются в разные стороны, под рык: «Я же приказал носить его на одежде!», вот он снимает мой миртар, и заставляет разжать вторую руку, чтобы обхватить его. Сверху ложатся его ладони, засиявшие тусклым голубым светом. У меня же немели руки, было такое ощущение, что я держу кусочки льда. Которые впитывали, вытягивали мое тепло, теперь теряли чувствительность не только пальцы, но и руки. Я открыла глаза, тихо застонала от ужаса, потому что потусторонний свет, змеями оплетал наши руки и стремился все выше и выше. К груди. К сердцу.
Феликсу приходилось не лучше. Он был очень бледный, лоб усеян бисеринками пота, дыхание тяжелое и частое, в глазах отблески замораживающего нас огня… и мое отражение.
Не в силах держать равновесие, я начала падать назад, и Ла-Шавоир, рывком положил меня на теплый мрамор, все так же продолжая сжимать руки над головой. Наверное, непосвященным эта сцена показалась бы очень страстной и эротичной. Но нам с болотником было не до страсти и эротики.
Потому что огонь прекратил замораживать и, поменяв цвет с голубого на желтый, начал жечь. Я с криком выгнулась, пытаясь разорвать такой болезненный контакт. Сволочной «Василисушке» тоже приходилось очень непросто, он уже почти задыхался и склонялся все ниже и ниже надо мной, пока, наконец, не коснулся лбом груди. Сейчас я даже и не подумала заострить на этом внимание, хотя бы потому, что было очень больно! Обжигающе! Так, что я даже кричать не могла, только скулить и тихо плакать.
Да и ему, судя по всему, было не лучше.
А потом… Потом эта смесь льда и пламени добралась до чего-то в солнечном сплетении, смешалось и медленно поползло обратно. Когда все закончилось, то Феликс сполз с меня на пол, попутно забрав свой медальон, который сейчас мягко светился. Одна сторона голубая – другая желтая.
- А вот теперь действительно все, - хрипло сказал мужчина, надевая свой медальон на шею.
Я же свернулась калачиком на камне, не в силах встать и уйти, и беззвучно плакала, закусив костяшку пальца. Было очень плохо, в груди пекло, руки я почти не чувствовала, до того оледенели, только та, в которой я сжимала свой миртар, постепенно начинала обретать чувствительность, что отзывалось тысячами иголочек, которые заставляли плакать еще горше.
Создатель, но за что?!
- Что я тебе плохого сделала? - наконец, спросила срывающимся голосом. – За что так?!
- Я не знал, что будет именно так, - как-то бесконечно устало сказал Ла-Шавоир. – Такая боль… не предполагалась, - он немного помолчал и нехотя продолжил: – Твоя дезориентированность мне была нужна именно для завершения ритуала.
- Что ты просил у Маэжи?
- Второго, - тихо ответил Ла-Шавоир, запрокинув голову и закрывая глаза. – Я устал быть один, Юля, устал, что меня рано или поздно обязательно предают те, кому я начинаю верить, устал от расхождения интересов, от того, что почти никто не может разделить мои. Я всего лишь хотел второго.
Мне невольно вспомнилась песня Высоцкого: «Пошли мне господь второго, чтоб не был так одинок».
- Она что-то говорила про «заданные параметры»… - вспомнила я.
- Да, - вздохнул кикимор, зарываясь пальцами в волнистые волосы. – Тот, кто подойдет мне. И… Маэжи сказала, что он поможет решить проблему с эльфами и женщинами. Но… пришла ты.
Последовал тяжкий вздох, показывающий, как он разочарован этим.
- Зачем все это? – я непонимающе посмотрела на него, села, и попыталась слезть, но не удержала равновесия, но Феликс удержал меня от падения, аккуратно опустил на пол, секунду помедлил и сел рядом.
Так и было. В тишине, на странно-теплом мраморе, с так и не прощенными обидами, неотвеченными вопросами и неизвестностью в будущем.
- Что со мной будет? – наконец, решилась я.
- Все то, что я сказал, - устало ответил кикимор. – Не обманывал. Миртар отдал потому, что тобой заинтересовался Элливир, а медальон хоть немного глушит действие голоса Медного Хозяина. Я же видел, что реакция была.
- Но почему было так важно обезопасить меня? – недоуменно посмотрела на мужчину я. Ла-Шавоир расслабленно откинулся на стену и сидел с закрытыми глазами, положив одну руку на колено. Было уже темно, и нас освещали только бледные лучи голубой луны.
- Потому что, я не для того тебя из другого мира вытаскивал, чтобы отдать остроухому мерзавцу! - Из-под длинных темных ресниц сверкнул неожиданно яркий голубой взор. Или это лунный свет так причудливо отражается в его глазах? – Если Маэжи сказала, что ты мой человек, то значит, буду иметь дело с тем, что есть. Да и если богиня утверждает, что ты будешь полезна в расследовании, то глупо отмахиваться.
- Ты кто такой? – внезапно заподозрила я. – Извини, но на управляющего… не очень похож.
Он удивленно на меня взглянул, и я вздрогнула, поняв, что была права. Его глаза чуть заметно искрились в свете луны, превращаясь в поистине волшебные. Видимо, осознав в чем дело, болотник поморщился, прикрыл веки, и, когда открыл снова, то глаза были уже самые обычные. Но мне даже было немного жаль… ведь красиво. Невероятно красиво.
- Божественная кровь, - со вздохом объяснил такие особенности Кикки, увильнув от ранее заданного вопроса. Я решила не настаивать. – По поводу тебя… Собственно все уже обсудили. Ты под моим покровительством, проводишь со мной свободное время, работаешь во дворце.
- То есть ты ввязался в эту аферу с риале, только потому, что твоя бабушка тебе что-то сказала? – недоверчиво вопросила я. – Но Феликс, это бред! Что у нас может быть общего?
- Чтобы то ни было, уже поздно, - поджал губы болотник, выдавая недовольство моим возмущением. – Ритуал я провел, обратного пути нет. Да и ты отличилась, связала нас лалами.
- То есть ты хочешь, чтобы мы стали близкими людьми? – осторожно спросила я, и добавила совсем уж невероятное. – Друзьями?
- Первоначальная задумка была именно такая, - спокойно признал он, заставив меня подавиться смехом.
- Феликс, ты ненормальный, - честно прокомментировала его слова и действия. – Так нельзя. Близкими так вот не становятся.
- Есть подходящие друг другу люди, - упрямо тряхнул головой кикимор. – Маэжи искала что-то родственное мне и не могла ошибиться.
- А мое мнение тебя не интересует, - резюмировала я.
- Интересует, - возразил Ла-Шавоир. – Если ты помнишь, то я тебе уже давал выбор.
- Помню, - мрачно согласилась я. – Или лапы палачей Гудвина, если у меня ничего не получится, или вакантное место твоей персональной кошки. Кто бы выбрал первое?
- Ну мало ли, - пожал плечами мужчина, похоже не испытывая ни малейших угрызений совести.
- Если друзья, то зачем ты меня лапал?!
По губам брюнета распылалась такая двусмысленная усмешка, что мне немедленно захотелось дать ему… если не по морде, то по самолюбию! Но он успел первым. Приоткрыл глаз, снова сверкающий отраженным лунным светом, и невинно спросил:
– Это ты о прикосновении к талии, когда я тебя подсадил?
- И об этом тоже, - мрачно согласилась я. – Но в основном о двусмысленных намеках, таких же улыбочках, вот как сейчас! И то, что ты постоянно вторгаешься в мое личное пространство.
- Ну-у-у, - протянул уличенный в некрасивых намерениях Лорд. – Ты же одела на меня лал…
- И что? – мой чистый разум не воспринял его грязные завуалированные намеки!
- Три месяца целибата - это долго, - продолжил намекать подлый озабоченный тип. Я уже начинала догадываться, к чему ведет моя сказочка, но не собиралась это показывать, демонстрируя кикимору, все тот же кристально честный и ничего непонимающий взор.
- Феликс, - ласково начала, тщательно подбирая слова. – Ты знаешь, что такое влюбленные девушки?
- Только в теории и на чужом примере, - честно ответил Ла-Шавоир, заставляя меня краснеть от таких личных тем разговора.
- Так вот, - мило улыбалась я. –Видишь ли, мужчины такие непостоянные… А девы с разбитым сердцем очень скандальные… А нам с тобой еще вместе жить! Вот тебе оно надо?!
Судя по задумчивому виду кикимора, он всерьез задумался на эту тему.
- Да, ты права, у всех, как правило, с момента влюбленности и начинаются проблемы, - наконец признал Феликс.
- В тебя никогда не влюблялись? Почему все на чужих примерах-то? – недоуменно спросила я.
- Предпочту обойти эту тему, - внезапно закаменел лицом мужчина и поднялся, опираясь о стену. Постоял, сделал несколько шагов, убеждаясь, что твердо стоит на ногах, потом подал мне руку.
Я ухватилась за протянутую ладонь и встала. Но, к сожалению, шатало меня весьма сильно, да и ноги дрожали неимоверно. Болотный Лорд скептически все это оглядел, потом обнял меня за талию и повлек к двери.
- Эт-т-то ты что делаешь? – в панике спросила, подавляя желание уцепиться за косяк и никуда с ним не идти. Особенно в свете недавнего разговора о досадности трехмесячного целибата.
- Веду тебя в Нефритовый. Сама не дойдешь, на руки уже я тебя не могу взять, свалимся вместе еще куда-нибудь, - коротко рыкнул кикимор, крепче сжимая талию и второй рукой перехватывая мою свободную ладонь. Для опоры и равновесия вестимо. – Хватит дергаться, недоразумение! - И скосив глаза на мою грудь четвертого размера, добавил: – Ты не в моем вкусе.
Я почему-то не поверила.
Вопреки ожиданиям около дверей никого не было. Как и слуг. Опять пустынно.
Я не замедлила поинтересоваться причинами этого.
- Уже поздно, - ответил Феликс, когда мы спускались по ступенькам. – Время во время ритуала идет немного иначе.
По дорожке, освещенной лишь голубыми лучами луны, мы прошли походкой заправских алкоголиков, так как я уже откровенно висла на мужчине, да и Ла-Шавоира изрядно шатало. Очень изрядно.
По лестнице поднимались вообще едва ли не в страстных объятиях, потому что кто-то из бравого дуэта «риале-риалан», так и норовили свалиться, потому второму приходилось прилагать все силы и руки, чтобы это предотвратить.
- Я тут уже сама дойду, - клятвенно пообещала, когда мы отдыхали на первом пролете, грустно глядя на пятнадцать героически осиленных ступенек внизу и, с содроганием, на еще столько же оставшихся.
- Ползком? – язвительно осведомился Ла-Шавоир, прерывисто вздохнул и выдал: – Теперь понимаю, почему древние проводили это на алтарях. Там хоть отлежаться можно…
В голову пришла кощунственная мысль, что ползком это не такая плохая идея.
- Слушай, а как ты обратно пойдешь? – вдруг озадаченно поинтересовалась я.
- Ползком? – спустя неполную минуту предположил болотник.
- А почему Мэрилин не вызвать было?!
- Я сам ее на задание отправил, - поморщился кикимор, поднимаясь и рывком помогая мне встать.
И мы ринулись на восхождение!
Хорошо, что от лестницы до спальни было близко, потому мы все же дошли!
Когда хлопком включили свет, то я удивленно вскинула бровь, рассматривая чисто убранную комнату и застеленную свежим бельем постель.
Похоже, наги все же закончили мою работу. И сейчас я им т-а-ак благодарна!
Меня посадили на кровать, и я признательно посмотрела на мужчину.
- Спасибо.
- Пожалуйста, - усмехнулся Феликс, но уходить не спешил, выжидательно глядя на меня.
- Большое спасибо, - несколько нервно продолжила.
Он пристально посмотрел на меня, а потом рассмеялся:
- Ну, ладно, Юля, - грациозно поклонился и легкой походкой отошел к стене, нажал на несколько панелей, и часть стенки отъехала в сторону, мужчина шагнул в темноту, сказав лишь: – Спокойной ночи, моя риале.
Я же подняла челюсть, и начала понимать, что некоторые меня старательно дурили весь путь. Усталости и слабости там не было ни в одном глазу.
И куда я вляпалась?
Решив, как мудрая Скарлетт, «подумать об этом завтра», я разделась и завалилась спать.
