Книга: 100 историй великой любви
Назад: Франсиско Гойя и Каэтана Альба
Дальше: Марина Ладынина и Иван Пырьев

Сальвадор Дали и Гала

Об истории любви великого испанского художника-сюрреалиста Сальвадора Дали и его жены Елены Дьяконовой, больше известной под именем Гала, можно написать не один захватывающий роман. Однако в рамках этой книги попробуем рассказать ее кратко.

 

Сальвадор Дали

 

Елену Дьяконову никто не назвал бы писаной красавицей, однако было в этой женщине нечто такое, что заставляло бросаться к ее ногам художников, поэтов и вообще людей того круга, который принято называть богемой.

Родилась Леночка в Казани в 1894 году. Рано овдовев, мать девочки вскоре снова вышла замуж, и вся семья переехала в Москву. Здесь Лена Дьяконова училась в одной гимназии с сестрой будущей прославленной русской поэтессы Марины Цветаевой, Анастасией. Сама Анастасия также не чуждалась литературного поприща; вот составленный ею словесный портрет Галы той поры: «В полупустой классной комнате на парте сидит тоненькая длинноногая девочка в коротком платье. Это Елена Дьяконова. Узкое лицо, русая коса с завитком на конце. Необычные глаза: карие, узкие, чуть по-китайски поставленные. Темные густые ресницы такой длины, что на них, как утверждали потом подруги, можно рядом положить две спички. В лице упрямство и та степень застенчивости, которая делает движения резкими».

Болезненная хрупкость Леночки Дьяконовой, похожей на маленькую певчую птичку, происходила от слабых легких. В 1912 году ее отправили лечиться в Швейцарию – тогдашнюю Мекку туберкулезных больных. Именно там, в санатории «Клавадель», «русская птичка» и знакомится со своим первым любовником – молодым французским поэтом Эженом-Эмилем-Полем Гренделем.

Больные легкие были только у Елены, а вот Поля его отец, богатый торговец недвижимостью, отправил в швейцарские Альпы, для того чтобы сын излечился от… поэзии! О, то была тяжкая болезнь, совершенно несовместимая с представлениями Гренделя-старшего о приличной жизни! К сожалению богатого папаши, альпийский воздух подействовал на Поля чудотворным, но самым непредсказуемым образом: сын не только не выздоровел, но стал самым настоящим поэтом, прославившимся под псевдонимом Поль Элюар.

Леночка распрощалась со своей болезнью навсегда, но подцепила другую, не менее опасную хворь – она влюбилась. Любовь оказалась взаимной. Поль души не чаял в новой подружке. Именно в то время она и обрела свое второе имя – Гала, с ударением на последнем слоге. По-французски Гала значило «оживленная, веселая» – и так оно и было. У Галы был легкий характер, и влюбленным было хорошо вместе. Настолько хорошо, что они решили завершить свою связь браком. Но прежде жениху и невесте пришлось расстаться – Поль уехал во Францию, а Гала вернулась в Россию. Письма, полные признаний в любви и той замечательной легкости, которая так хорошо характеризовала наступивший век автомобилей, отказа от корсетов и длинных платьев, а заодно и от надоевшей миру мещанской морали, неслись от страны к стране стремительно, как почтовые голуби.

«Мой дорогой возлюбленный, душенька моя, мой дорогой мальчик! – писала Элюару Гала. – Мне не хватает тебя, как чего-то незаменимого». Она, которая была всего лишь немного старше, обращалась к Полю как к маленькому мальчику. В ней всегда было сильно именно материнское начало, стремление оберегать, наставлять, держать за руку… быть прежде всего матерью, а уж потом – любовницей.

В 1916 году Гала, не выдержав более разлуки, отправилась в Париж. Ей было уже двадцать два, но жених до сих пор не надел ей обручальное кольцо. Впрочем, у него были на то серьезные причины: Поль служил в армии. Русская девушка с по-французски звучавшим именем добилась своего – свадьба все-таки состоялась. В начале февраля 1917-го влюбленные обвенчались.

Поль Элюар превратил скромную русскую девицу, сидевшую у окна с книгами Толстого и Достоевского, в настоящую женщину-вамп, разбивательницу сердец и музу, роковую, знающую себе цену дочь парижской богемы.

Несмотря на то что через год у пары родилась дочь Сесиль, обожаемая обоими родителями, Элюар и Гала в конце концов расстались. Возможно, дело было в том, что, несмотря на всю поэтичность натуры, Поль требовал от своей жены вести домашнее хозяйство? Сама же Гала без обиняков признавалась: «Я никогда не буду просто домохозяйкой. Я буду много читать, очень много. Я буду делать все, что захочу, но при этом сохранять привлекательность женщины, которая себя не переутруждает. Я буду, как кокотка, сиять, пахнуть духами и всегда иметь ухоженные руки с наманикюренными ногтями!»

Полю не сиделось на месте, а постоянные переезды утомляли жену. Гала желала быть равнозначной единицей, а не просто музой и супругой поэта. В довершение всего Поль приобрел привычку показывать всем и каждому снимки обнаженной жены. Результаты не заставили себя ждать: Галу стали считать доступной, а то, что поэты, как и художники, смотрят на мир совершенно другими глазами, обыватели просто сбрасывали со счетов.

Поль и Гала постоянно ссорились и бурно выясняли отношения, частенько вынося свои скандалы на люди. И если Элюар находил утешение и разрядку в стихах, то его жене для этого вскоре потребовалось дружеское плечо. Образовался любовный треугольник: Поль Элюар – Гала – художник Макс Эрнст. Свободная любовь тогда была в моде, и Гала не чувствовала себя виноватой. Более того, она уже ощутила на своих губах привкус той вольной жизни, к которой всегда стремилась.

Летом 1935 года Элюар с женой, которой уже исполнилось тридцать пять, и одиннадцатилетней дочерью отправились на отдых в Испанию, в небольшую деревушку Кадакес. Там их с нетерпением ожидал молодой испанский художник Сальвадор Дали, с которым Поль познакомился в парижском ночном клубе. Семья ехала в испанскую глушь отдохнуть от шума столицы, и всю дорогу Поль с восторгом рассказывал жене о ломающем классические каноны живописи творчестве молодого испанца, о его эпатажном фильме «Андалузский пес», о странностях характера и красоте… Гала, утомленная поездкой, слушала вполуха. Позже она в разговоре с друзьями заметила: «Он не переставал восхищаться своим милым Сальвадором, словно нарочно толкал меня в его объятия, хотя я его даже не видела!»

Молодой и действительно чрезвычайно талантливый испанец, которому на тот момент исполнилось всего двадцать пять, волновался перед встречей с поэтом, а особенно – с той самой знаменитой Галой. Он был настолько наслышан о ней, что решил предстать перед незнакомкой, прибывшей из Парижа, в самом экстравагантном виде. Сальвадор выбрил подмышки и выкрасил их в синий цвет, а свою шелковую рубашку распустил на длинные полосы. Чтобы поразить не только зрение, но и обоняние, он натер тело смесью рыбьего клея, лаванды и козьего помета. За ухо герой дня воткнул красную герань, цветы которой в изобилии росли возле его маленького домика, и, с удовлетворением посмотревшись в зеркало, уже собирался выйти к гостям. Нечего и говорить, что эффект от такого появления превзошел бы все ожидания!

Однако, выглянув в окно, он внезапно заметил Галу. Элегантная парижанка показалась ему верхом совершенства: лицо ее было словно выточено резцом скульптора, а худощавое тело было не телом взрослой женщины – оно принадлежало молодой девушке… Не зря Элюар писал ему о ягодицах своей жены: «Они удобно лежат у меня в руках!» Посмотрев на собственные руки, выпачканные козьим пометом, Дали ринулся в ванную. Смыть рыбий клей, а особенно синюю краску, оказалось делом нелегким, но зато теперь он мог выйти к гостям с чистыми и блестящими волосами – и с бурей в душе…

Едва взяв в свои руки узкую прохладную ладонь Галы, Дали понял, что вот она – единственная любовь всей его жизни, женщина, которую он искал и которой могло не существовать вовсе… Однако же она существовала: дышала, улыбалась и смотрела на него во все глаза. Потому что от потрясения на Сальвадора напал приступ истерического хохота!

Гала сразу поняла, что Дали не просто талантлив – он гениален. Рядом с этим гигантом, который, когда его исключили из группы сюрреалистов, заявил: «Сюрреализм – это я!», ее собственный муж казался просто мальчишкой, а не видавшим виды парижанином, известным поэтом… Любовь сразила наповал не только Сальвадора – она прострелила навылет их обоих. И поэтому Елена-Гала почти сразу и безоговорочно покинула Поля. Любовная лихорадка, которой она заболела, была так сильна, что она оставила не только супруга, но даже дочь!

Элюару, который явно был лишним здесь, где эти двое – его бывший друг и его уже бывшая жена – не сводили друг с друга глаз, оставалось только собрать чемоданы и уехать. Дали отнюдь не был монстром, которым он так часто любил себя выставлять и которым его нередко рисуют биографы, он также не был лишен понятий о чести, достоинстве и дружбе. Может быть, поэтому на прощание он подарил Элюару его собственный портрет? Сам Дали скажет об этом так: «Я чувствовал, что на меня возложена обязанность запечатлеть лик поэта, с Олимпа которого я похитил одну из муз».

Несмотря на внешний эпатаж, Гала наверняка чувствовала себя неловко перед бывшим мужем и перед дочерью, которая уж никак не могла стать для нее «бывшей». Поэтому обвенчались они с Сальвадором лишь после смерти Элюара, через двадцать девять лет после своей первой встречи. До этого Гала и Сальвадор, хоть и зарегистрировали светский брак, вели достаточно вольный образ жизни. Вернее, вела богемную жизнь лишь Гала, которую второй муж к этому даже поощрял. У нее не переводились любовники, как правило, намного моложе ее – словом, это был странный брак во всех отношениях. Но на самом деле это был даже и не брак – это был творческий союз!

Им было хорошо вместе – и в постели, и вне ее. Как ни странно, в быту эти, такие непохожие во всем люди, также оказались гармоничной парой. Гала стала для непрактичного Дали всем: матерью, нянькой, секретарем, психоаналитиком… Странности Дали проявлялись не только в живописи или экстравагантных выходках – он действительно не переносил и боялся многого: ездить в лифтах, присутствия детей, животных, особенно различных насекомых. Кузнечики и замкнутые пространства вызывали у него приступы паники.

Дали был великим художником, но не слишком удачливым коммерсантом. Именно Гала уговорила его писать более понятные для зрителя картины, она искала для них покупателей и внимательно просматривала договоры, прежде чем ее муж ставил на них свою подпись. Сама Гала вспоминала об этом так: «Утром Сальвадор совершает ошибки, а во второй половине дня я их исправляю, разрывая легкомысленно подписанные им договоры».

Позже, когда имя Дали уже гремело, Гала станет еще и талантливым менеджером при муже, превратит его имя в ходовой товар. Когда стопорилась продажа картин, она заставляла мужа сниматься в рекламе, придумывать логотипы компаний, оформлять витрины магазинов, заниматься дизайном бытовых вещей, таких как пепельницы или чашки. Некоторые говорят, что Гала давила на Дали, но, возможно, она, постоянно предлагая мужу заниматься все новыми видами творчества, вынуждала его расти.

Эта звездная пара очень любила сниматься. Сохранился огромный фотоархив портретов Дали с женой. Они жили на редкость дружно, несмотря на то что у Галы постоянно были любовники. Однако, заключая брак, они оговорили и эту деталь. Жене гения не возбранялось иметь свою личную жизнь, – а она всегда была охоча до плотских утех. И если в молодые годы она брала у любовников что-либо на память: украшения, картины, книги, то, постарев, уже сама приплачивала им…

В 1964 году жене Дали исполнилось семьдесят, она уже носила парик и подумывала о пластической операции – потому что в этом возрасте ей хотелось любви как никогда! Гала пыталась соблазнить буквально каждого, кто появлялся на ее пути. «Сальвадору все равно, у каждого из нас – своя жизнь», – убеждала она друзей мужа или же его поклонников, затаскивая их в постель.

Среди многочисленных любовников Галы оказался и Джефф Фенхольт – исполнитель одной из главных ролей в рок-опере «Иисус Христос – суперзвезда». Эта связь разбила брак певца, и жена, только что родившая ребенка, ушла от него. Должно быть, Гала чувствовала себя виноватой: она подарила певцу роскошный дом на Лонг-Айленде и в дальнейшем помогала ему продвинуться. Это была последняя громкая связь Галы – дальше пошли годы, омраченные старческими болезнями, дряхлостью, неминуемым распадом организма…

Умерла муза великого художника в возрасте восьмидесяти восьми лет. Сам Дали не пошел на ее похороны, не он озаботился памятником для любимой, потому что настоящим монументом истории их любви и творческого союза остались его многочисленные полотна, где чаще других встречались ее лицо и тело.

Назад: Франсиско Гойя и Каэтана Альба
Дальше: Марина Ладынина и Иван Пырьев

Лина
Ей было 18