Маргарита Тучкова, урожденная Нарышкина, родилась в 1781 году. Девочка росла впечатлительной, отличалась страстным, нервным и восприимчивым характером, сочувствием как к настоящим, так и вымышленным бедам и радостям, любила чтение и музыку.

 

Александр Тучков. А. Варнек

 

Шестнадцатилетняя Нарышкина не считалась записной красавицей, но у девушки были приятные черты лица, очень белая кожа и удивительные зеленые глаза. Кроме того, Маргарита обладала просто волшебным голосом – когда она пела, казалось, окружающие слышали те самые голоса сирен, которые сводили мужчин с ума.

К невзрачной барышне посватался записной московский красавец Павел Ласунский. Обходительными манерами и букетиками ландышей, которые у него не переводились в любое время года, он завоевал расположение матери Маргариты, и она дала свое согласие на брак. Саму же девушку о том, нравится ли ей Ласунский, никто и не спрашивал – достаточно было того, что родители пристроили ее «в хорошие руки».

Семейное счастье не заладилось: муж не скрывал своих связей на стороне и того, что женился на Маргарите ради приданого. Однажды молодая жена застала Ласунского за странным занятием – он рылся в ее шкатулке с драгоценностями, выбирая оттуда знаменитые нарышкинские изумруды. Ими он собирался рассчитаться за огромный карточный долг. Маргарита протянула было руку, чтобы забрать то, что по праву принадлежало только ей, но увесистая пощечина сбила ее с ног…

Она пролежала в нервной горячке без сознания бог знает сколько времени, а когда пришла в себя, мужа рядом уже не было. Кроме того, она узнала, что мать хлопочет о разводе. Развели Ласунских быстро – благодаря репутации Павла, кутилы и игрока. Маргарита воротилась в родительский дом, вернули ей и девичью фамилию, но кто смог бы возвратить ей веру в мужскую честь и порядочность?

С Александром Тучковым Маргарита познакомилась еще во время своего неудачного замужества. Саша был, пожалуй, тем единственным, кому она безоговорочно могла верить. Но она боялась даже взглядом выдать свои чувства: замужество казалось ей священным, а узы брака – нерушимыми. Однако Александр Тучков также не остался равнодушным к скромной женщине с зелеными глазами лесной феи и колдовским голосом, который хотелось слушать всю жизнь.

Тучков приехал свататься к Маргарите почти сразу, как она получила документы о разводе. Но Нарышкины, еще не отошедшие от первого неудачного брака дочери, дружно ответили «нет». К тому же Александр Тучков был красив и молод, и в обществе его зачастую сравнивали с Аполлоном. Жизнь Маргариты с одним красавцем уже не задалась, и родители опасались снова наступить на те же грабли…

Второй раз она вышла замуж лишь в двадцать пять лет – Александр Тучков все это время нежно ухаживал за своей избранницей и показал себя верным и терпеливым. Маргарита стояла на венчании в церкви, не помня себя от счастья; огоньки свечей казались ей небесными звездами, а голоса певчих – ангельским хором. Когда уже выходили из церкви, к ней вдруг бросился юродивый и протянул свою суковатую палку: «Мать Мария, возьми посох!»

Машинально она взяла отполированную чужими руками рукоять – и так, с посохом в руках, села в карету. А пророческие слова одного из тех, кто издавна на Руси считались ясновидцами, она вспомнит лишь много лет спустя…

Муж не хотел расставаться со своей зеленоглазой богиней ни на день, и она с радостью делила с ним все тяготы военных походов. Женам было запрещено находиться в действующей армии, и во время Шведского похода (Русско-шведской войны 1808–1809) Маргарита, спрятав длинную косу под фуражку, под видом денщика скакала на лошади рядом с мужем.

Она научилась делать все: разжигать костры под проливным дождем, варить солдатскую кашу… Подчиненные боготворили жену генерала Тучкова – именно в ее лице русская армия впервые обрела сестру милосердия. Сама Маргарита, хрупкая от природы, показывала пример небывалой стойкости: ей пришлось жить зимой в палатке и не раз переправляться через реки по пояс в ледяной воде. Но зато рядом с ней был тот, кто ее боготворил, и сладок был ее сон на его груди…

Бесконечные военные походы – вот чем было ее счастливое замужество, но в 1812-м, когда в Россию вторглись войска Наполеона Бонапарта, им все же пришлось расстаться. Она только что пережила страшное горе: похоронила старшего сына, а младшего, Николеньку, кормила грудью. Кроме того, ей несколько раз снился один и тот же страшный сон, что участь ее мужа решится под Бородином. Она даже взяла карту, чтобы посмотреть: где находится это самое Бородино? За этим занятием ее застал муж, но они так и не нашли ни одного населенного пункта с таким названием в походном карманном атласе, хотя долго искали, вооружившись лупой…

Ее страшный сон сбудется через два месяца. А еще через два месяца после получения скорбного известия она тайно выскользнет из дома, оставив Николеньку на попечение нянек, и поедет на Бородинское поле, чтобы найти останки того, кого любила больше жизни, и предать их земле по христианскому обряду. Из сочувственного письма генерала Коновницына она знала, что ее мужа нужно было искать возле Семеновского редута.

Маргарита напрасно бродила целый день – поле великого сражения было усеяно десятками тысяч непогребенных тел, изувеченных дикими животными и стаями воронья, которые с шумом поднимались при ее появлении. Ее руки и платье были в грязи и крови – она все переворачивала и переворачивала убитых, пытаясь найти одно-единственное дорогое ей тело…

Она вернулась домой, не найдя ничего… Как будто муж растворился в небытие и не было лет, проведенных бок о бок с ним… Она помнила его пальцы на своем лице, его страстный шепот… Всего этого больше не было… Да и было ли у нее когда-нибудь семейное счастье или же тоже приснилось, как и тот самый вещий сон о Бородино?

Родные еще долгое время опасались за ее рассудок: Маргарита не могла даже видеться с братом, сообщившим ей о гибели мужа. Ее изнуряли обмороки, но, едва оправившись, она приняла твердое решение построить на месте гибели мужа храм.

Тучкова продала свои бриллианты, но денег хватало лишь на небольшую часовню. Она выкупила три десятины земли, и в 1818 году на Бородинском поле была заложена церковь. Сама Маргарита с маленьким сыном жила здесь же, в небольшой сторожке. Император Александр, узнав о небывалом решении вдовы генерала Тучкова, пожертвовал на постройку 10 000 рублей – и таким образом небольшая часовня превратилась в каменный храм Спаса Нерукотворного.

Стараниями вдовы храм был достроен, и Маргарита немного оправилась. Сын Николенька был ее единственным утешением. Мальчик рос тихим и чувствительным, как и она сама когда-то. Ее беспокоили слабые легкие ребенка, но доктора уверяли, что все это от бурного роста.

Пятнадцатилетний Николай Тучков умер через несколько часов после очередной консультации медицинского светила, доктора Мудрова, который заверил ее, что опасности для жизни ее сына от обычной простуды нет никакой. Этого удара она уже не могла перенести. Она похоронила сына там, где когда-то хотела похоронить мужа, – в церкви Спаса Нерукотворного.

Маргарита больше не вернулась домой, оставшись жить в обветшавшей сторожке при храме. Помогала бедным, лечила, обшивала… Дни ее проходили в неустанных заботах, и с каждым днем крестьян, приезжавших к ней за помощью, становилось все больше. Наконец слухи о самопожертвовании Тучковой дошли до митрополита Филарета, и тот пригласил вдову генерала к себе в Москву.

В приемной владыки она увидела мать с тремя сыновьями – у нее вырвался вопль отчаяния: «Господи, за что же ты у меня все отнял?!» «Значит, недостаточно смиренна была!» – ответствовал вышедший из кабинета Филарет. Маргарита, не помня себя от горя, выскочила из приемной и тихо побрела, не видя ничего от градом катившихся из ее прекрасных глаз слез. Разыскал ее сам Филарет, который понял, что обидел настоящую безгрешную душу…

Именно Филарет подал ей мысль, что нужно не просто раздавать все, что у нее осталось, приезжающим, а организовать настоящую монастырскую общину. А настоятельницей должна быть именно она – не зря ей в жизни выпали такие испытания, значит, у нее еще есть силы нести крест.

В 1838-м Маргарита приняла постриг, а еще через два года стала настоятельницей Спасо-Бородинского монастыря, матерью Марией. Как-то приехавший Филарет поинтересовался у Тучковой, всеми ли сестрами вверенной ей обители она довольна? «Жаловаться мне не на кого. Беда лишь в том, что грешна я сама», – последовал ответ. Митрополит тонко улыбнулся: «Наконец-то в епархии нашлась грешная игуменья, а то с кем ни поговорю – все святые!»

Она и в самом деле была святой – все ее дни проходили в трудах и заботах о нуждающихся. Она построила еще один храм, а в своей келье бывшая мирянка Маргарита держала лишь две вещи, связывающие ее с прошлым, – портреты мужа и сына. Именно их она поцеловала перед смертью, прежде чем присоединить свой прекрасный голос к хору ангелов и зажечься в небе над Бородином еще одной звездой…