Книга: Проспекты советской Москвы. История реконструкции главных улиц города. 1935–1990
Назад: Москва в ее «историческом облике»
Дальше: Что делать?

Французский опыт

Трезвый анализ сложившейся ситуации приводил к непреложному выводу: Москва нуждалась в серьезной и незамедлительной реконструкции.

В мировой истории уже можно было найти пример капитальной реконструкции огромного старого города, причем так же, как и Москва, имевшего радиально-кольцевую схему планировки. Именно такая операция была проведена над Парижем в 1850-1870-х годах под руководством префекта Османа. Главной целью преобразователей было улучшение жизни горожан и превращение грязного средневекового Парижа в город, пригодный для жилья. Поэтому ключевым фактором стало формирование инженерной инфраструктуры, включавшей водопровод, канализацию, газопроводы.

Второй, не афишируемой целью являлось создание условий для оперативного подавления народных волнений. Расширение улиц затрудняло строительство баррикад, а размещение в ключевых точках города новых казарм ставило под контроль войск все основные улицы.

Четкая сеть широких, прямых и светлых авеню и бульваров легла на старые кварталы без учета исторической планировки города. В результате совмещения старой и новой уличной сети возникли бестолковые перекрестки со множеством выходящих на них улиц, предельно острые углы на их пересечениях, застроенные уродливыми, узкими, напоминающими утюги домами.

Под новую застройку расчищались старые трущобы. Коренные, но не слишком состоятельные парижане выбрасывались на окраины. За несколько лет в городе было снесено 25 тысяч обветшавших домов без учета их исторической ценности. В ходе работ полностью изменился облик многих улиц и кварталов, подверглось перестройке даже сердце Парижа – остров Сите. Были снесены все дома между королевским дворцом и собором Парижской Богоматери, а на их месте сооружены здания префектуры полиции и коммерческого трибунала. Между новыми зданиями пролегли три прямые улицы, переходящие в мосты, соединяющие остров с обоими берегами Сены. Старый Париж был практически уничтожен, сохранились лишь отдельные уголки – вроде средневекового Латинского квартала, узкие (4–5 метров в ширину) улочки которого лежат в двух шагах от торжественного Бульмиша – бульвара Сен-Мишель. Реконструкция Османа создала на старом месте новый Париж – тот самый, которым принято восхищаться, – несколько монотонный, но представительный и нарядный.

 

Фрагмент плана Парижа после реконструкции. Новые бульвары и проспекты грубо наложены на сеть старых улиц, разрушая историческую планировку

 

Действительно, для приезжих туристов город очень интересен и привлекателен. Прямые и широкие бульвары, обстроенные шеренгами равновысоких, со скромно-богатыми фасадами домов. А вот каково приходится самим парижанам?

Знаменитая реконструкция, проложив через средневековый город новые магистрали, не затронула планировки кварталов, оставшихся в стороне от этих магистралей. Новые дома по-прежнему образуют тесный, сплошной ряд, окна жилых помещений выходят в серые дворы-колодцы, куда никогда не заглянет солнечный луч, ряды мусорных баков выстраиваются прямо на тротуарах. Ширина улочек-переулочков такова, что мусоровоз, опустошающий по утрам эти самые баки, надолго блокирует движение.

Да и на новых проспектах дела обстояли (и обстоят сейчас) не самым лучшим образом. Улицы, проложенные по диагоналям через жилые массивы, на пересечениях с радиальными и хордовыми магистралями образовывали неправильной конфигурации перекрестки, организация движения на которых была крайне сложной. Знаменитый французский зодчий Ле Корбюзье не без иронии отмечал, что в часы пик площадь движущихся по улицам Парижа экипажей больше, чем общая площадь всех улиц. «Движение убивает движение».

Назад: Москва в ее «историческом облике»
Дальше: Что делать?

ноп7щ
рропао
Институты Академии Наук Застройка площади Калужской заставы затронула сначала лишь ее севе
Институты Академии Наук Застройка площади Калужской заставы затронула сначала лишь ее северную часть, южная же сторона оставалась пустынной. Здесь кончался город и начинались пригороды. Правда, уже в 1930-х годах южнее площади стали возникать отдельные капитальные сооружения. Первым началось формирование комплекса Коммунистического университета или Коммунистического высшего учебного заведения (Комвуза). Место комплекса Комвуза было выбрано у развилки Калужского и Воробьевского шоссе. Работа над проектом началась в 1930 году. Согласно замыслу автора – А. В. Власова – комплекс включал в себя главный учебный корпус, клуб, общежитие, стадион. Центральная, высотная часть главного корпуса должна была занять место у самой развилки и замыкать собой перспективу Калужской улицы. Строительство началось с наиболее скромного элемента комплекса – общежития студентов. Проектировавшееся в духе конструктивизма, оно включало шесть корпусов, поставленных зигзагом как бы из трех латинских букв V. Такой план объяснялся желанием избежать скуки бесконечно длинных коридоров. Странная идея автора заставила чередовать их высотность: первый, третий и пятый имели по пять этажей, второй, четвертый и шестой были трехэтажными и напоминали скорее связки, чем полноценные строения. Оформление всех корпусов исключительно скромно. У пятиэтажных корпусов вдоль четвертого этажа тянулась лента балконов, у трехэтажных не было и этого. Перестройка во взглядах советских зодчих в середине 1930-х годов заставила архитектора заняться повышением декоративности и выразительности своего творения. Изменить основные объемно-плановые решения не представлялось возможным: здание уже строилось, и архитектор решил применить для его отделки чисто декоративную формальную схему. Оставив без изменений основные корпуса, он сосредоточился на выступающих углах зигзага, обращенных к Ленинскому проспекту, превратив их в подобия самостоятельных башнеподобных строений. «Башни» акцентированы обильной декоративной конструкцией, состоящей из монументально пятигранного углового пилона и бокового пилона на стыке с плоским фасадом основного корпуса. Над ними взлетает вверх козырек кровли, нижняя плоскость которой покрыта декоративными кессонами. Все пространство между пилонами заполнено системой держащихся на тонких колоннах балконов, весьма схожих с аналогичными конструкциями дома № 40 по проспекту Мира (работы архитектора И. И. Соболева). Стена за балконами декорирована живописными вставками, исполненными в технике сграфитто. Всю эту бутафорию Власов (так же как и Соболев) позаимствовал из древнеримского зодчества. Балдахины на колонках (четвертый этаж) взяты из архитектурных фонов древнеримской (помпейской) живописи, арочные лоджии (пятый этаж) над высокими башнями без окон заимствованы из искусства XIV века, изображение усиленного перспективного сокращения в живописных кессонах венчающего карниза-козырька по мере удаления от его края повторяет приемы монументальной живописи и архитектуры итальянского барокко. На фоне предельно лаконичных фасадов основных корпусов угловые «башни» производят исключительно яркое впечатление, усиливаемое контрастом между легчайшими, почти невесомыми ярусами балконов и тяжестью зажимающих их глухих боковых пилонов. Изменение точки зрения при приближении к зданию усиливает ракурсы, в которых воспринимаются все формы этой изысканной декорации. В 1950-х годах трехэтажные корпуса надстроили до пяти этажей, отчего все сооружение только выиграло. Здание ВЦСПС. Архитектор А. В. Власов. 1940 г. Какую-либо логику в сооружении отыскать трудно, и эта нелогичность, странность делает его одним из наиболее интересных памятников московской архитектуры 1930-х годов. К сожалению, расположенное в глубине квартала, оно практически не видно с проспекта и потому постепенно забывается москвичами. Главное же здание комплекса проектировалось очень долго. Всего Власов выполнил восемь вариантов, большая часть которых имела в центре ступенчатую башню. Но строительство так и не началось, а последовавшая в 1938 году ликвидация Комвуза привела к передаче уже готового здания общежития Всесоюзному центральному совету профессиональных союзов. На левой стороне будущего проспекта в 1930-х годах предполагалось выстроить обширный комплекс академических институтов. Для создания академического городка была создана архитектурно-проектная мастерская «Академпроект», которую возглавил А. В. Щусев. Разрабатывались грандиозные планы академического строительства вдоль Калужского шоссе. К сожалению, далеко не все воплотилось в жизнь, а тому, что все же было выстроено, далеко до великолепных щусевских эскизов. Институт генетики. Архитектор А. В. Щусев. 1936–1939 гг. Первым научным учреждением комплекса, сооруженным в 1936–1939 годах, стало здание Института генетики (ныне Ленинский проспект, 55), позже переданное Институту удобрений (ныне НИИ по удобрениям и инсектофунгицидам имени Я. В. Самойлова). Институт генетики. Фрагмент фасада Его спроектировал сам академик. Трехэтажный корпус с двумя невысокими башнями по сторонам оформлен в ренессансном духе, но выглядит вполне современно. На его стенах высечены изречения классиков марксизма-ленинизма о сущности научного познания. С левой стороны (орфография и пунктуация сохраняются): «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его. Маркс» и «Диалектика является для современного естествознания самой правильной формой мышления, ибо она одна представляет аналог, и значит метод объяснения для происходящих в природе процессов развития, для всеобщих связей природы, для переходов от одной области исследования к другой. Энгельс». С правой стороны: «Условие познания всех процессов мира в их самодвижении, в их спонтанейном развитии, в их живой жизни, есть познание их, как единство противоположностей. Ленин» и «Наука потому и называется наукой что она не признает фетишей, не боится поднять руку на отживающее старое и чутко прислушивается к голосу опыта, практики. Сталин». Последняя надпись особенно интересна. В 30-50-х годах XX века ряд московских сооружений украсился цитатами из работ И. В. Сталина. Однако после 1956 года многие тексты были уничтожены, там же, где они остались, исчезла подпись – Сталин. А надпись на здании Института генетики сохранилась в неприкосновенности. В 1941–1951 годах в том же квартале было выстроено второе такое же здание, правда, несколько упрощенное по сравнению с оригиналом (Ленинский проспект, 51), занятое сегодня Институтом точной механики и вычислительной техники имени С. А. Лебедева. Оба здания образуют фланги симметричной композиции, центром которой является Физический институт имени П. И. Лебедева, слегка отодвинутый в глубь участка. Центральный вход обозначен высоким портиком с крупномасштабными колоннами коринфского ордера. Еще два четырехколонных портика на боковых крыльях повернуты внутрь двора. Здание института спроектировано А. В. Щусевым и Н. М. Морозовым в 1946–1947 годах. Тогда же в «Академпроекте» проектировались и другие академические институты на Калужском шоссе. Щусев, как правило, возлагал работу над ними на своих соавторов А. В. Снигарева, Н. М. Морозова и Б. М. Тарелина. Все выстроенные по этим проектам здания имеют трехосную композицию – центральный и два боковых портика. По такой схеме в 1950–1951 годах выстроены Институт органической химии (Ленинский проспект, 47) и Институт металлургии и материаловедения имени А. А. Байкова (Ленинский проспект, 49). Проект Института металлургии и материаловедения. Архитекторы А. В. Щусев и А. В. Снигарев Центр и одного и другого здания акцентируют внушительные портики – шестиколонный у Института органической химии и с восемью поставленными попарно коринфскими колоннами у Института металлургии. В обоих случаях авторами проектов были Щусев и Снигарев. Здания институтов стали центрами кварталов, на которые расчленялась территория, прилегающая к левой стороне будущего проспекта. Каждый квартал получил свою индивидуальную характеристику на основе строго классической симметричной планировки. На противоположной стороне Калужского шоссе, несколько в глубине от красной линии будущей магистрали, в это же время сооружаются корпуса Института химической физики по проекту архитекторов С. Н. Гринёва, П. И. Доморацкого, A. M. Горбачева под общим руководством И. В. Жолтовского.