День девятый. Поместье Егерсдорф. Намибия
Гюнтер фон Арау, просматривая по всемирной сети последние новости, глухо зарычал и, оттолкнув от себя ноутбук «Dell», откинулся на кресле. Проклятые русские. Ну что за народ? Еще вчера они лежали при смерти, а сегодня уже щелкают зубами у твоей шеи. Гюнтер привык просчитывать все свои ходы намного вперед и поэтому был чрезвычайно успешен в делах. План операции «Гефест» он вынашивал, словно дитя, очень давно, больше четырех лет. Сколько он потратил на это сил и денег, известно лишь одному богу. За это время политическая сцена в России и Восточной Европе полностью поменяла декорации. Новый русский лидер для осуществления «Гефеста» подходил как нельзя лучше. Выскочка, популист и милитарист. Стоило кинуть русским приманку, и они вцепились бы в нее всеми зубами.
Нельзя сказать, что фон Арау не опасался Стрельченко. Опасался, конечно, но не сильно. Быстрый разгром русскими крошечной грузинской армии и следом сокрушение «опереточных» вооруженных сил Турсунбаева, военных аналитиков, нанятых фон Арау, в заблуждение не ввели. За эти годы Гюнтер внимательно изучил не один десяток предоставленных ему исследований на тему русской военной мощи. Все они, в общих чертах, повторяли одно и то же. Да, русские стали сильнее, но это все равно – бледная тень былой советской милитаристской машины. Вооруженные силы Евросоюза лучше вооружены и подготовлены. А экономику и инфраструктуру и сравнивать нечего. Россия в этом вопросе всегда была очень слаба по сравнению с ЕС.
Не имея привычки складывать все яйца в одну корзину, Гюнтер попросил Циммермана разработать отвлекающий маневр. Тот, не долго думая, по своим каналам вышел на «дикого гуся» международного масштаба герра Уильяма Старка, хорошо известного по совместным операциям в Африке. Уильям подумал и выдал на гора весьма интересный план отвлечения русских от украинских дел. Тогда механизм «Гефеста» был запущен, и поначалу все шло по графику.
Несговорчивый Ющенкович отправился в Ад с помощью ребят Циммермана. В Крыму начался жуткий кавардак, и формальный повод для ввода миротворческих сил ЕС был получен. Затем парни Старка ударили по русскому кавказскому подбрюшью. И как славно ударили!
Только их там ждали, так же, как «миротворцев» на Украине. Последующие события пустили весь четырехлетний труд Гюнтера псу под вонючий хвост.
Где-то он ошибся. Это, как при умножении огромных цифр вручную, не там запятую поставил. И с каждой следующей операцией расхождение с правильным результатом начинает увеличиваться. Так и здесь. Ни один из этих напыщенных индюков с погонами даже в мыслях не мог представить, что русские первыми ударят по Польше и применят химическое оружие против кавказских инсургентов. А они это сделали! Вот и верь после этого профессионалам с огромными зарплатами и красивыми мундирами.
Гюнтер вскочил и, заложив руки за спину, стал кружить по огромному рабочему кабинету, расположенному на террасе поместья. Остановившись, наконец, у бара, он с удовольствием налил себе бокал белого южноафриканского вина. Отпил и зажмурился… Не рейнское, конечно, но все лучше, чем французская или итальянская «кислятина». Немного успокоившись, Гюнтер стал размышлять дальше, беззвучно шевеля сухими губами.
Вот взять того же фон Рамелова – вроде совершенно нормальный генерал с образованием и солидным опытом. Ан, нет! Провалил всю украинскую наземную операцию. «Купился», как дите, на поддельные надувные танки, которые ему подсунули русские. Разведгруппы ему, видите ли, жалко было посылать на смерть. Слюнтяй! Камуфляжный мешок с дерьмом!
И что теперь? Русские, словно стая волков, рыщут по всему земному шару, убивая всех тех, кто хоть как-то был связан с операцией «Гефест». А он, негласный хозяин всей Европы, сидит здесь в Намибии, в этом богом проклятом поместье «Егерсдорф».
Огромное здание, построенное в начале восьмидесятых прошлого века покойным королем алмазов Юго-Восточной Африки Маркусом Штойбером, находилось на территории свыше тридцати гектаров и тщательно охранялось переброшенными из Европы людьми Вальтера Хенкеля. Вокруг поместья было несколько колец охраны, пешие и моторизированные патрули и даже воздушное наблюдение с помощью БПЛА. Но это – не главное; Вальтер договорился с вождем местного племени «нама», бывшим по совместительству шефом полиции, о внешней охране периметра. Племя с радостью выделило несколько десятков следопытов. Как утверждал Хенкель, от этих низкорослых дикарей с копьями, обходящих территорию поместья, не скроется ни один след чужаков. Так что русский спецназ сюда в «Егерсдорф» скрытно не проникнет.
В поместье была своя артезианская скважина, несколько дизель-генераторов, подземное убежище и солидные запасы продовольствия. Сидеть здесь можно еще лет пять, пока русские не успокоятся. Гюнтер обернулся на шорох и вздрогнул. Черт! Его незаменимая служанка Джунг Пак, как всегда, неслышно прошла в апартаменты и поставила перед ним поднос.
– Ваши лекарства, господин, – и, поклонившись, вышла.
Приняв таблетки, Гюнтер снова включил ноутбук и погрузился в чтение биржевых сводок. Акции европейских компаний дешевели, американских и русских – дорожали. Уже вторую неделю подряд. Это, конечно, не самое страшное, но все равно неприятно. С первого дня операции «Гефест» несколько компаний, входящих в группу «Континент Гмбх», начали скупку русских и американских акций. На всякий случай. И здесь Гюнтер не прогадал.
В следующий раз надо будет ущипнуть русских посильнее. К сожалению, весь боевой дух европейцев с годами выветрился, и наших обывателей не хватает даже на локальный конфликт. Пока наши войска наступали, эти пивные герои махали флагами и орали песни, а стоило русским нанести ответные удары, так все попрятались в кусты. Ладно, французики там или макаронники, но немцы, немцы – и те променяли тевтонский дух на мягкое кресло. Так дело не пойдет. Заигрались мы слишком в демократию и социальную защищенность для всякого сброда. Отсюда и все проблемы. Надо переговорить со своими друзьями из числа политиков по этому вопросу. Надо как-то подтянуть расслабленно-ленивый плебс.
А грязные турки? Долбаные предатели! Сколько фон Арау и его партнеры носились за этими ишаками? И все без толку. В критический момент турки задрали лапки в Крыму и замутили антиисламскую революцию. Ни на кого нельзя положиться. Если русских не остановить сейчас, то их мощь будет ежегодно возрастать, пока, словно туча, не нависнет над всем цивилизованным миром. Как стало понятно, одна Европа, даже единая, справиться с ними не сможет. Надо будет подумать над новыми комбинациями. Вот господин Обайя, к примеру, очень перспективный политик. Сейчас он спасет Европу, и с ним можно будет работать. Точнее, с его окружением. Там есть, с кем сотрудничать…
Истребитель-бомбардировщик «Су-22М4» Força Aérea Popular de Angola с бортовым номером 307 сделал «горку», засветившись на экранах радаров Намибийской противовоздушной обороны на какие-то секунды. Майор ангольских ВВС Педру Мануэл Каланга пересек границу с Намибией на сверхмалой высоте, направляясь в сторону Виндхука. Задача была проста, как мычание, долететь до окраины столицы Намибии и выпустить две ракеты типа «Х-25» по поместью «Егерсдорф», где проживал некий белый господин, видимо, сильно насоливший заказчикам. Заказчики вышли на Педро через его бывшего командира, полковника Сенну, и предложили за один боевой вылет больше двух миллионов долларов и плюс чистый бразильский паспорт. Все сопутствующие траты заказчики тоже брали на себя. Педру надо было лишь взлететь с авиабазы «Лубанго», пересечь границу и стереть цель в мелкую пыль.
После выполнения задания ему надлежало вернуться в Анголу и катапультироваться в заранее оговоренной точке, где его будут ждать люди Сенны. Что заказчиками были русские, майор уже не сомневался. Внешность, физическая форма, а главное, характерный грубый акцент. Русских майор знал хорошо и поэтому согласился на предложение. Он давно мечтал свалить из нищей Анголы, а здесь ему представился идеальный случай начать жизнь с чистого листа.
Первая выпущенная ракета ударила прямо по центру виллы, пробив плоскую крышу, а вот вторая угодила точно в террасу, буквально разворотив ее. Взрывная волна выбросила Гюнтера из удобного кресла прямо на каменную плитку двора. Последнее, что слышал фон Арау перед тем, как провалился в беспамятство, это чей-то истошный крик на истеричной высокой ноте.
