Поселок Хор. Хабаровский край. 28 августа

Димка Безверхий, тихонько всхлипнул и с шумом втянул воздух. Воздух был, влажный и тяжелый, словно мокрое пуховое одеяло. Черт, не хватало еще нюни распустить. Хотя обидно, конечно, нет слов. Ему уже пятнадцать а дед относится к нему, как к сопляку малолетнему. На глазах у всех.

Димка, вместе с дедом и еще тридцатью мужиками состоял в отряде самообороны, отправленном комендантом района, подполковником Пришвиным, сюда, к югу от поселка Хор. Подальше от фронта.

Причины этого, Димке были не известны, но ему было очень обидно. Как и положено пятнадцатилетнему пацану, он был максималистом и патриотом до последней клеточки своего организма. А если идет война и враг, подлый и жестокий ворвался в твой дом — то место настоящего мужчины — на передовой. По крайней мере так Димку воспитывали отец и дед… В ближайших планах, было поступление в военное училище, но до этого надо было еще дожить.

До соплей, оскорбил Димку собственный дед, отставной майор уголовного розыска Федор Привалов. Во первых, обозвал публично, сопляком, а во вторых — отвесил ему, опять же публично подзатыльник, за то, что Димка огрызнулся в ответ. Рука у деда, была тяжелая и Димон под смех мужиков полетел вперед, словно пендалинутый медведь. Здорово, приложившись при падении о торчащий корень.

Едва сдерживая слезы, он бросился в лес, слыша в спину, издевательский голос деда.

— Сначала научись котелок мыть и оружие в порядке держать, а потом — рот разевай.

Дед был конечно прав, но выдержать публичное унижение, было невозможно. Отбежав по тайге от лагеря километра два, Безверхий присел под огромной, разлапистой елью и попытался успокоится. Быстро темнело, звуки, наполняющие тайгу, потихоньку стихали, но Димка, не торопился возвращаться. Потеряться он не боялся, как никак с шести лет, вместе с дедом по тайге топтался. Мать и отец, были только за, пусть лучше в тайге, чем со шпаной на лестницах площадки засирает, шелухой от семечек и бычками. Интересно, где они сейчас?

Отец, Безверхий старший, служил, как и дед в полиции. Только не в поселковом отделе, а в самом Хабаровске. Уже подполковник УБОП. К деду его отправили еще в июне, с началом каникул, что бы не болтался под ногами. С началом войны, дозвонится до родителей он уже не мог.

Китайцы накрыли Хор, в первые же час войны валом огня из ствольной и реактивной артиллерии. Это было запредельно страшно …Но и запредельно красиво… Огненные шары, пунктиры и стрелы, перемешались в ночном небе, создавая непередаваемую картину. Картину смерти и разрушения.

Самым ценным в Хоре, помимо новенького деревообрабатывающего комбината построенного вездесущей корпорацией "Селена" было три моста, два автомобильных и один железнодорожный. Удивительно даже, но китайцы их не разрушили, несмотря на ураганный обстрел. Именно по этим мостам, на запад, перебрасывал свои силы пятый гвардейский корпус после того, как отбил китайское наступление на хасанском и бикинском направлениях.

Население покинуло Хор, еще за сутки до начала войны. В город вошел моторизованный батальон спасательной службы и доходчиво объяснил местным жителям об их дальнейшей судьбе в случае китайских обстрелов. Женщины, дети и старики под присмотром спасателей убыли в сторону Комсомольска-на — Амуре, где находился центральный эвакуационный лагерь по дальнему востоку.

За Димку поручился дед, все таки не последний человек в местных краях, бывший начальник УГРО и нынешний милицейский пристав. Говорил, что без родных, малец мигом пропадет. И даже написал, задерганной толстой чиновнице из поселковой администрации, расписку где брал ответственность за внука, в случае чрезвычайных обстоятельств. Чиновница, получив бумагу, вздохнула с облегчением.

— С вами Федор Кузьмич, внук не пропадет. Сказала она, пряча расписку в потрепанную папку.

С дедом, действительно, невозможно было пропасть. Выросший в семье старообрядцев, именно оттуда у него такое архаичное имя и отчество, все детство и юность проведший в в тайге, работая с пятнадцати лет в промысловой артели, после армии закончивший Омскую школу милиции и вернувшийся в служить родные края, дед не забросил охоту и рыбалку. Кроме зверей, он стал охотился на преступников, которых ненавидел всем нутром. Сказывалось воспитание. Не было в районе честнее и принципиальнее милиционера чем его дед. Медленно но верно, делал карьеру, оставаясь честным даже в дикие постсоветские годы. Пиком карьеры стала должность начальника ОУР ОВД и погоны майора через двадцать лет беспорочной службы. За колючий и непримиримый характер получил дед прозвище от коллег- Ерш, которое оправдывал в полной мере. Едва выйдя на пенсию, образовал из местных непьющих мужиков — охотничью и собирательную артель, занялся частным промыслов в котором и преуспел. Когда власть в Москве поменялась, и было разрешено выбирать на местах милицейских приставов, следящих за общественным порядком, деду, конкурентов в поселке Хор и окрестностях- не было. Вот уже, шесть лет, Ерш бессменно руководил ОМОБ. На него пытались наехать, пытались купить, но все это заканчивалось одним и тем же — недоброжелатели ретировались, частенько их приходилось выносить. Рука, как и характер у деда оставались тяжелыми, удары в челюсть-неотразимыми.

Димка это знал, знал как все окружающие уважают деда и тайно гордился им. Выросший в миллионном Хабаровске, среди современных "хищных вещей века" в благополучной семье, он инстинктивно тянулся к суровому, неразговорчивому и жесткому деду, видя внутри него тот стержень, который отличает настоящего мужчину, добытчика от мужеподобного "облака в штанах". Дед рано овдовел(бабушку, Димка не помнил, умерла до его рождения) но вокруг него всегда крутились женщины, причем гораздо моложе его, с восхищенным блеском в глазах. Даже, отец, подполковник краевого УБОП, никогда не смел ему перечить, если они с ним встречались на семейных праздниках. А главное — Димке нравилось в деде, что он никогда не утирал ему сопли, никогда не сюсюкал и потакал настоящим мужским интересам. Хочешь стрелять- пожалуйста, только научись карабин разбирать и чистить. Хочешь по тайге гулять — сколько угодно, только компас изучи и научись ориентироваться и под ноги смотреть. Один раз, еще пять лет назад, Димка потерялся и едва не погиб, спасаясь от молодого медведя. Дед- нашел его, трясущего от страха на дереве, привел домой отпоил чаем с травами и уложил спать. А утром, выпорол солдатским ремнем с тяжелой пряжкой — порол и приговаривал "смотри под ноги, учи компас, смотри под ноги"

Урок пошел в прок, и к пятнадцати годам Димка Безверхий умел читать следы, слушать тайгу, учуять и услышать зверя за километр, таится в зарослях, питаться тем, что дает тайга и стрелять в десяток раз лучше чем многие интернет-сидельцы, всерьез считающие себя "выживальщиками". Возвращаясь после каникул в школу, он демонстрировал своим одноклассникам, настоящие охотничьи трофеи, ловя восхищенные и завистливые взгляды. Была в этом еще одна причина, несмотря на средний рост и среднюю же комплекцию, Димка был чрезвычайно подвижным и гибким, будто свитым из стальной проволоки. С ним боялись связываться даже отъявленные хулиганы из классов старше. Ходили слухи, что это из-за крутых связей отца, но это было не так. Просто у Димки, тоже был тяжелый, совсем не подростковый удар.

Вытерев лицо, Димка еще раз всхлипнул, но уже тише.

"Блин, веду себя как истеричка" выругал он себя, уже собираясь встать и вернутся в лагерь. И попросить извинения у деда и остальных за свое глупое поведение. Неприятно, конечно — но надо. он же мужчина. А признавать свои ошибки — это удел настоящих мужчин, так его учил дед. Вдруг Димка присел и насторожился.

Звук. Звук чуждый тайге, приковал его внимание. Тихое бурчание, нет тарахтение. Где то над головой.

"На вертолет не похоже. Может дрон? Вопрос — чей?" Подумал Димка озабоченно прислушиваясь. Какую опасность для людей представляют парящие в небе беспилотные разведчики, он уже знал. Следом за ними, обычно приходила — смерть. Смерть внезапная и стремительная. В виде летящих с неба снарядов и ракет китайской артиллерии. Секунду назад — ты был жив, потом бах и то что от тебя осталось, кладут в пластиковый мешок.

Однако звук не приближался, он звучал где то далеко, потом и вовсе — стал стихать. Димка вскочил на ноги, но что то его остановило от возвращения в лагерь. Новый, шум. Нетипичный шелест, где то над головой.

Шелест, тихий но отчетливый приближался с каждой секундой, потом над головой, на кусочке неба, окруженного словно частоколом, исполинскими соснами промелькнула черная тень. Потом еще одна, еще….У Димки похолодело внутри. Словно назгулы из глупых фэнтэзийных сказок, явились в дальневосточную тайгу, за своей добычей.

Лейтенант Джианг Тун из отдельного полка специального назначения "Острый меч синего неба", пошевелил стропами парашютной системы, ловя воздушный поток. Прибор ночного видения, скопированный один в один с последнего немецкого аналога, услужливо показывал широкую просеку, тянущуюся словно шрам в теле русской тайги. Прыжок в полной темноте, в лесном массиве, что может быть хуже?

Мосты через реку Хор, торчали настоящей костью в горле командования НОАК. Не понятно, как, но несмотря на постоянные ракетно-артиллерийские удары, разрушить их не удалось. Причины этого, сейчас разбирает специальная комиссия прилетевшая из Бейджина, во главе с генерал-майором Гунь Лунем. Главное, что у русского верховного командования до сих пор оставалась возможность перебрасывать войска с востока на запад и обратно.

Уже дважды на подрыв мостов, отправлялись "да дуй", как из "Меча востока" так и из "ударного морского десанта"- с отрицательным результатом. Если про "меченосцев" было известно, что они напоролись на русских ополченцев после пяти суток изматывающего броска по тайге и погибли в бою, под минометным обстрелом, то о судьбе морских диверсантов, пытавшихся пробраться к объектам по реке — вообще ничего не известно.

Роту парашютистов — разведчиков, где служил Джианг отозвали с Туркестанского фронта, только четыре дня назад. До этого, лейтенант Тун, успел поучаствовать за неполный месяц в захвате трех столиц Бишкека, Алма-Аты и Ташкента в составе 15 воздушно-десантного корпуса. Они обрушивались на ленивые, жирные и сонные города словно стая хищных птиц, оправдывая свое громкое название — "острый меч синего неба" без пощады рубящий вражьи головы.

Полковник Фэй, предложив ему, Туну и командиру роты, капитану Ли Наню, присесть, угостил их чаем, и сообщил о крайне не простой обстановке на восточных и северных рубежах Поднебесной.

Русские оказались гораздо сильнее, чем предполагалось ранее. Точнее говоря, Генштаб Народно-освободительной армии и политическое руководство КНР вообще не предполагали вступления Руси в войну. Считалось, что достаточно с них и западного фронта. В Сибири и на Дальнем Востоке вообще силы не сравнимые с мощью НОАК остались. Но Кремль рассудил по другому и стянув всю авиацию с западного фронта нанес сокрушительный удар по аэродромам и военно-морским базам. Прямо скажем, застали врасплох. Большинство самолетов ВВС Китая в момент удара были либо на взлетно-посадочных полосах, либо возвращались после первых боевых вылетов. Позиции ПВО, тщательно выстроенные НОАК за последние двадцать лет, были сметены залпом полтора сотен крылатых ракет воздушного и наземного базирования. Затем в бреши устремились "Ту", "МиГи" и "Сухие" …Били в первую очередь по тем авиабазам, где были сосредоточены новейшие самолеты- J-10,Су-27,Су-30МКК,J-11. Старые J-7/J-8 и Q-5 их интересовали мало в силу ограниченных боевых возможностей.

Одним ударом захватив превосходство в воздухе, русские стали методично бить по экономике Китая, разрушая в первую очередь объекты энергетики и военное производство. Народно-освободительная армия, быстро оправившись от первого шока, попыталась взять реванш за пропущенный удар, успешным наступлением на суше, вторгнувшись на русскую территорию сразу на четырех направлениях. Кроме приморского, где наступление захлебнулось сразу, на остальных направлениях — хабаровском, благовещенском и читинском был достигнуты оперативно-тактические успехи. Но затем, пользуясь внутренними коммуникациями, русские создали мобильную группу из трех танковых бригад которую стали использовать как кулак, по очереди сокрушая образовавшиеся на своей территории плацдармы НОАК. Один за другим. Особенно неприятным был разгром под Белогорском, где в котле погибли три элитные дивизии НОАК, оснащенные новейшей техникой. Не имеющее никакого реального боевого опыта, генералы НОАК слишком медленно подтягивали резервы, слишком долго готовились к развитию дальнейшего успеха с захваченных плацдармов. Теперь, на том, русском берегу Амура у НОАК остался только Хабаровск. Полностью разрушенный мегаполис, практически сметенный обстрелами и пожарами с лица земли. Русские не спешили отбивать его обратно, экономили силы.

В Туркестане, тоже пошло не все гладко. Голову подняли исламисты и волна мятежа захлестнула, помимо Средней Азии еще и западные окраины поднебесной. Армия и военизированная милиция, давили мятеж с удвоенной жестокостью, но теперь, исламистов активно снабжали оружием из-за рубежа. В первую очередь — пакистанцы, бывшие союзники ударившие в спину в самый ответственный момент. Твари…

— Товарищи! Торжественно начал полковник Фэй, когда офицеры сделали из чашек по глотку крепчайшего чая. Вашей, первой парашютно-разведывательной роте специального назначения предоставлена честь, выполнить особо важное правительственное задание. Подробности, узнаете в Бейджинге. Самолет, уже готов. Удачной дороги..

В столицу их доставил тяжелый Ил-76, купленный у русских двадцать лет назад. Несмотря на усилия отечественной авиационной промышленности, создать собственный транспортный самолет такого уровня Китаю пока не удавалось.

Столица- встретила их зловонным смогом, барражирующими в небе перехватчиками, полицейскими патрулями с бронемашинами на перекрестках и задерганными офицерами из штаба ВВС. Как выяснилось по прилету, в южных провинциях — серьезные волнения. Говорят в Шанхае, даже атаковано местное отделение КПК и полицейское управление. Ходят слухи о гоминьдановских шпионах …Бардак короче…

Едва коснувшихся бетонных плит пекинского аэродрома, капитана Наня и лейтенанта Туна, подобрал пятнистый джип, с ветерком доставивший их в штаб ВВС. В штабе царила нездоровая, нервозная обстановка. Обоих, только что прибывших с передовой офицеров тупо посадили в коридоре на стулья и забыли на пару часов.

В конце концов, к ним подбежал толстый, отдышливый майор холуйского вида.

— Что вы здесь сидите!? Заорал он. Вас генерал Цун уже полчаса ждет, недоумки! Да быстрее! Едва ли не пинками, майор погнал их на верхний этаж.

Сам майор, остался в прихожей, пропустив их в малозаметный кабинет без таблички.

Там, рябило в глазах от погон с большими звездами, тяжело дышалось из-за плохо работающего кондиционера.

Генерал-майор Ли Цун, начальник разведки ВВС, крепкий южанин, начинавший карьеру в десанте, стоял у огромного плоского экрана, заложив руки за спину.

Резко повернув голову, он подозвал вошедших офицеров.

— А,вот товарищи, к нам прибыли прямо с передовой. Что скажите по этому объекту? Как к нему подобраться?

Картина на экране сменилась фотографией большого разрешения. Явно снято со спутника. Три моста, кругом лес и небольшой город. Даже, наверно поселок.

— Воздушное нападение и ракетные обстрелы, прошу не предлагать. Здесь — целый дивизион русских ЗРПК "Панцирь" чуть дальше — батарея "Торов". Артиллерия практически разнесла поселок, но не может достать ни мост ни замаскированные позиции ПВО.

— Спецназ, товарищ генерал. ответил, вытянувшись как струна, Нань.

— Там батальон охраны, капитан. И противодиверсионная рота спецназа…Две группы были отправлены…Одна погибла, другая, пропала. Скорее всего-тоже погибла. И так, товарищи офицеры, ваше мнение, как парашютистов-разведчиков?

Генерал бросил быстрый взгляд на часы.

— Двух часов, вам хватит?

— Так точно! Рявкнули Нань и Тун, уже понимая, что отступать поздно.

Посидели, покумекали… И родили наконец как показалась оригинальную идею. На свою голову. Забраться к русским с черного хода. Авиаторы ознакомившись с первоначальным планом, вцепились в него, как собаки в кость.

— Значит на Y-5? Почему именно на нем?

— Если на малой высоте, то он мало заметен. К тому же простота управления …Тем более — скорость не большая — ПВО в первую очередь реагирует на скоростные цели, как приоритетные по опасности.

— Может, вертолеты?

— Нет. Они очень шумят. Их легко засекут наземные посты следящие за воздушной обстановкой. Риск напороться на противодействие ЗРК или малокалиберных зенитных автоматов, очень высок.

План был опасный, но дерзкий. Три легких транспортных Y-5 не пересекая, собственно государственную границу доставляли их к месту сброса. Потом, этажерки резко набирали высоту и выбрасывали десант. Используя парашюты- крыло, им требовалось проскользнуть по ночному небу не больше двадцати километров. Русские операторы ПВО, занятые охотой за высокоскоростными, целями, вряд ли обратят особое внимание на медлительные объекты, не похожие не на истребители, не на бомбардировщики, ни даже на транспортники…

А дальше…будем надеяться на попутный ветер. Мы же элита 15 воздушно-десантного корпуса и всех вооруженных сил КНР, черт побери! Что для нас — двадцать километров? Тем более на этом, южном направлении у русских вообще нет никаких серьезных сил. Не ждут они удара в спину, со своей территории. Может пара десятков ополченцев, не просыхающих от выпивки.

Точкой приземления была выбрана заброшенная лесная просека, в десяти километрах южнее основного объекта.

— Не лезьте в бой! Приказал генерал. Ваша первоочередная задача- навести на мосты артиллерию. Пара хороших, точных залпов РСЗО или гаубиц — и сухопутная артерия связывающая Приморье с остальной русской территорией, будет перерезана.

С этим — понятно, но лучше подстраховаться, особенно когда дело идет о русских. Поэтому, все три старичка Y-5 были забиты парашютистам под завязку. По одиннадцать человек в каждом. Помимо десантников с стрелковым оружием, в каждой РДГ было по два снайпера, два сапера и одному пулеметчику. У всех ПНВ, и устройства для бесшумной и беспламенной стрельбы.

Вот и земля! Черт, кругом пни, коряги какие- то. Сцепив зубы, и ругаясь про себя, Джианг Тун, лихорадочно пытался погасить скорость парашюта, именно над более менее, подходящим местом для посадки, где можно было не свернуть шею…

"Диверсанты, бля или ниндзя!" Понял Димка, когда приподняв голову и посмотрев налево он увидел, несущихся к земле, людей на странных парашютах. Люди заходили на посадку, на старой просеке, смело идя на посадку ночью там, где и днем можно было все кости переломать.

По мысли пятнадцатилетнего паренька, сейчас вжимающегося в пропахший хвоей ствол огромной, мокрой ели — нормальные люди, так прыгать не станут. Значит точно-ниндзя… То что мифические ниндзя — это японцы, а не китайцы, его сейчас не интересовало.

Его трясло от страха и возбуждения, он еще никогда не видел живых врагов, так близко. Двести — триста шагов. Воздух вокруг, тут же наполнился чужеродным, не таёжным запахом и такими же чужеродными звуками. Пахло металлом, пластиком, еще какой-то химической дрянью, человеческим потом и страхом…Что то тихонько лязгало и шуршало.

Один за другим, парашютисты-разведчики, приземлялись на просеку, гасили парашюты и мгновенно занимали позиции по периметру зоны высадки, выставив вперед стволы штурмовых винтовок с утолщениями глушителей.

Джианг Тун, присел и резко оглянулся, едва скинув со спины подвесную систему и ранец. Прибор ночного видения, давал довольно четкую картинку, все было тихо. Только рядом, путаясь в стропах, раздраженно сопел солдат из их роты.

— Тихо! Прошептал Тун и солдат, замер, словно изваяние. Еще раз, неторопливо, Джианг осмотрел темный лес, с двух сторон подступивший к просеке. Что-то ему не нравилось…Что там скрывалось. Опасное.

Когда рука капитана тронула его сзади за плечо, лейтенант едва не вскрикнул от неожиданности.

— Ты что? Спросил Нань, внимательно рассматривая подчиненного.

— Не знаю. Ответил Тун тряхнув головой. Мерещится, что-то. Нервы, наверное.

— Где конкретно мерещится? Капитан Нань служил в разведке не первый день и знал, что такое вовремя замеченная опасность. Здесь критически важна, любая мелочь.

— Да нигде, командир. Точнее, везде..

— Понятно. Капитан ободряюще похлопал Джианг по спине. Нервы лечи, пока молодой. У тебя все люди целы?

— Двое ноги повредили. Янь и Джанг. Переломов нет, ходить могут, просто ушибы..

— Отлично. Вот в первой группе снайпер, сержант Мэй, ногу вывихнул. Вроде кость цела, но хромает здорово.

Джианг кивнул. Мэй-отличный стрелок, лучший в роте, может и во всем полку. Как не удачно все началось.

— Слушай приказ, лейтенант Тун. Ты поведешь арьергард, группу прикрытия. Возьмешь Мэя, он хоть и покалеченный, но ходит неслышно. Еще четырех, нет — пятерых бойцов. Мы пойдем след в след- вы же идите цепью. Держитесь в пятистах метрах от нас…и смотрите по сторонам. Мне тоже здесь не нравится, тихо как то…

Группа Туна, пропустив основной отряд вперед, неслышно кралась сзади, останавливаясь и прислушиваясь, каждую сотню шагов. Сержант Мэй, шел медленно, его лицо кривилось, но он молча переносил боль в ноге, сустав которой вправили в полевых условиях, сунув ему в рот пру таблеток обезболивающих. Ничего, дохромает. И не такое на маневрах терпеть приходилось.

Димка наблюдал, что парашютисты, наскоро забросав парашюты валежником разбились на две группы и растворились в лесу. Третья группа, где был сильно хромающий солдат, двинулась вперед, позже, растянувшись цепью.

Идущие цепью — останавливались, подолгу прислушиваясь и принюхиваясь, но Димку — они заметить не могли. За две недели, проведенные в лесу, он по запаху практически не отличался от окружающей среды. Прибывшие с Туркестана китайцы, при всем желании пахли по другому. Их ноздри, были еще забиты запахом гор и выжженных солнцем полупустынь Средней Азии.

"Чего же делать? Подниму шум, сразу прихлопнут. Не подниму, деда с мужиками убьют" Думал Безверхий, наблюдая за крадущимися китайцами.

Вдруг Димка, понял, что если он выстрелит и поднимет шум — все кончится. Абсолютно-все. Будет смерть и вечная, беспросветная тьма. Он опустил карабин СКС и прислонил его к стволу ели и сам сел на мягкую подушку из влажной хвои.

Страх сдавил ему горло, парализовал волю. Жить хотелось, очень хотелось жить в свои неполные шестнадцать.

Говорят, что в такие моменты, вся жизнь, проносится перед глазами…Что могло пронестись в пятнадцать лет? Теплые руки матери, первая поездка к теплому морю, первый трехколесный велосипед, первые корявые и наивные любовные стишки скачанные из интернета и прочитанные на дне рождения Лариски Ксенофонтовой, самой красивой девчонки в классе, с пронзительными синими глазами и вздернутым носиком. И её ответный поцелуй, тоже первый.

Димка, едва не заорал от отчаяния. Потом, он понял. Если он струсит — сначала убьют деда и ополченцев, потом еще кого-нибудь, потом отца с матерью, Лариску, всех его друзей, родных и близких…

"Ты мужчина, Димка. А мужчину от "облака в штанах",отличает ответственность. За семью, за жену, за детей, за страну, наконец…." Всплыли в памяти слова деда..

Смахнув набегающие слезы, Димка присел на одно колено и стиснув зубы, плавно, как учил дед начал на спусковой крючок, целя в крайнюю слева, удаляющуюся фигуру.

Выстрел, грохнул в ночном лесу оглушительно…Не смотря на предыдущую цель (знал, что попал) Димка перенес огонь на остальных парашютистов, целясь по смутным, размытым контурам.

Он успел выстрелить еще дважды, прежде чем пуля из QBZ-95, попала ему в переносицу, отбросив на спину.

Федор Кузьмич Привалов, сидел спальном мешке, скрестив ноги закрыв глаза. Он не спал, ждал когда вернется внук. Горячая у него кровь, вся в бабку, царство ей небесное. И в мать, тоже…Нет бы, в деда пойти. Дед в глубине души жалел, что оскорбил и ударил внука на глазах у ополченцев. Он хоть это и заслужил, но надо было сделать наедине. По семейному, что ли…

Конечно, малец скоро вернется. Такое уже не раз было. Вспылит, сбежит, возвращается…Тайгу он знает и любит — ничего с ним не случится…

Три хлестких, словно удары кнута выстрела, заставили его мгновенно вскочить и схватить свой "Тигр" с оптикой. Сердце, болезненно кольнуло. Это же внуков карабин! Ни с чем другим его звук не спутаешь!

Один за другим, как по команде, проснулись спящие ополченцы. Как никак давно в тайгу на охоту ходят, слух отточенный. Сейчас болтать не надо, надо действовать

Знаками и жестами, как немому, Привалов объяснил своему заместителю, Рудичу и двум сержантам Петрову и Чунихину задачу.

Согласно кивнув и разбившись на пары, когда один прикрывает другого, ополченцы двинулись в чащу, облаченные в лохматый, охотничий камуфляж. Словно лешие из сказок …Двинулись на север, в сторону просеки, где стрелял Димкин карабин.

Еще через сорок минут, радиостанция у коменданта района получила сигнал об обнаружении диверсионной группы численностью больше двадцати человек.

Начавшийся в лесу яростный бой, переломили в пользу русских минометы внутренних войск, переброшенные на помощь ополченцам вместе с ротой "вованов" и засыпавшие обнаруженных китайцев градом 82 миллиметровых мин.

Китайцы, вызвали свою артиллерию и один из первых снарядов, выпущенный с китайской территории угодил прямо в центр их расположения, убив наповал капитана Наня и еще трех бойцов. Нет, стрельба на предельной дальности — это пока еще большая проблема НОАК

Поняв, что их постепенно окружают, непонятные невесть откуда взявшиеся, похожие на лохматых демонов люди, атаковавшие их на марше из чащи и остановившие продвижение, лейтенант Джианг Тун, приказал прорываться используя огонь собственной артиллерии как прикрытие.

Он уже успел повоевать и внутреннее чутье подсказывало, что просто так, живьем их не выпустят. Уж очень эти лохматые демоны местность хорошо знают…Повиснут на хвосте, обойдут через болото и отрежут выход к границе. Надо прорываться сейчас…

Через двое суток, обратно, на территорию Китая вернулось четырнадцать, грязных, измученных бойцов из элитного парашютно-разведывательного полка "Острый меч синего неба",впервые не выполнившие приказ и провалившие задание. Вел их, раненный в плечо осколком русской мины, лейтенант Тун. Его шатало, но он упрямо вел своих людей к спасению, обходя засады и минные поля закрывшие все приграничье.

Ополченцы, нашли Димку спустя три дня, когда вернулись, после неудачной погони. Недалеко от него менее чем в трехстах метрах от него, лежало двое непривычно рослых китайца. Убитых выстрелами в голову. Но оплакивать Димку было некому…

Его дед, пропал, словно сквозь землю провалился во время погони за китайцами. Только новый командир отряда, Илья Рудич, знал, что Федор увидев парашютистов и сразу поняв, что внука уже нет в живых, почернев лицом обернулся к Рудичу и прошептал

— Всех, до одного положите…Всех…

Когда стало ясно, что китайцы по любому прорываются на свою территорию и догнать их уже невозможно, Привалов исчез.

Генерал Ли Цун, потребовал у своего порученца, выяснить у выживших парашютистов подробности провального рейда. Остатки отряда вышли к своим, в расположение 22 моторизованной бригады НОАК.

— Как отдохнут, утром, потребуй полного отчета о проваленной спецоперации. Немедленно! Крикнул генерал, заставив порученца вздрогнуть.

Ли Цун, нервничал. Из Генштаба и штаба ВВС уже давили, требовали ответа за очередной провал. Нужен был козел отпущения, который возьмет весь грех на себя. Больше миллиарда населения в державе- один мост некому взорвать! Кретины.

Через пару минут, оббитая кожей дверь в кабинет, тихонько отворилась и в неё ужом, абсолютно не слышно, прошмыгнул упитанный порученец. Туп как пробка, но зато надежен.

— Товарищ Цун…Я связался со штабом 22 бригады. И там…

— Да что там, не мямли, сын древесной жабы! Повысил голос генерал.

— Они погибли…товарищ генерал..

— Как погибли?

— Все погибли…Лейтенанта Туна после перевязки собирались отправлять в тыл и он зашел к своим бойцам попрощаться. В блиндаж, который им отвели…Тут на них и напали. Закидали гранатами блиндаж.

— Что, прямо в расположении бригады?

— Так точно. Ночью, около десяти…

— Это что, спецназ? Генерал решительно ничего не понимал.

— Может быть, товарищ генерал. Пока обнаружен один нападавший. О пытался уйти, но был ранен. Отстреливался..

— Взяли?

— Нет. Только труп. Он сам себя гранатой подорвал. Ни документов, ни чего. Только наш автомат QBZ-95 с глушителем, наверное трофей и охотничий карабин с оптикой. Он из него успел еще троих из разведроты, застрелить.

Вот так. Прямо в расположение бригады НОАК пробирается герой-мать его, одиночка нападает на вернувшихся с задания спецгруппу и убивает её. Прямо в расположении бригады! И еще пытается уйти обратно, через линию фронта…Пехота у нас совсем уже мышей не ловит.

Генерал грязно выругался и потребовал от порученца убраться ко всем чертям.