Берлин. Кройцберг. 9 августа

Харон- протёр слезящийся глаз, убрав от лица бинокль. Почти пять часов на посту, у окна в загаженном общежитии, громко именуемом местными торчками — коммуной хиппи. Это по европейским меркам, коммуна хиппи, по нашим же- обычный грязный притон. Для наркоманов, мелких барыг и городских сумасшедших, считающих себя "неординарным творческими личностями"…В подвале этой коммуны ютилась какая то восточная секта, во главе с самозваным гуру, плотно сидевшем на кокаине как и большинство его адептов. А вот напротив — была маленькая, опрятная мечеть. По совместительству- религиозный центр берлинских шиитов. В основном выходцев из Ирана, но также немногих арабов и пакистанцев. Здесь проповедовал и вел просветительскую деятельность мулла Абу-Барак. Именно тот, на кого указали адвокат Вагнер и доктор Месди, как связующие звено террористического акта в Фюрстенвальде.

Вагнер и Месди, как явствовало из теленовостей и интернета, погибли в результате несчастного случая. Пожар на вилле покойника Бруно, был такой силы, что от потерпевших нашли только обугленные кости. Причину смерти пытались выяснить эксперты, хотя противопожарная служба настаивала на утечке газа с последующим взрывом. Погибшие — хорошо знали друг друга и сам факт их совместного нахождения в доме ни у кого вопросов не вызывал. Кроме имама шиитской мечети. По крайней мере, нервозность муллы, была хорошо видна Харону. За сутки, которые он следил за Абу-Бараком, тот постоянно крутился, бегал, болтал с кем то по телефону, орал на прихожан мечети. Короче, здорово напоминал человека, в тощий зад которого воткнули шило. Не иначе переживает за своих поганых дружков, доктора и адвоката, горящих ныне в аду. В Бога — Харон не верил, но в Ад- верил. Представить себе Рай, где люди бродят в кущах, одетые в легкие белые распашонки, по типу больничных пижам и ведут философские беседы о сущности бытия — Харон, при всём богатстве фантазии, не мог. Вот Ад- это другое дело…представить легко, особенно когда вмажешь из "Шмеля" в подвал с боевиками…И потом заглянешь туда. Филиал Ада на земле.

Так вот, устранив Вагнера и Месди с помощью смертельной инъекции и спалив виллу, группа Харона взяла под колпак — муллу. Как единственную нить, ведущую к организаторам теракта. По хорошему, Абу — Барака, надо было брать живьем, допросить с пристрастием и затем- тайно переправить в Москву, через Финляндию или Словакию. В экстренном случае, разрешалось выбив нужные показания — ликвидировать муллу на месте.

За двое суток наблюдения, Харон обнаружил пару неприятных моментов. Во первых, вокруг мечети беспрерывно, сменяя друг друга паслись полицейские агенты в штатском. Невзрачные люди, упорно косящие под бродяг или коммунальных служащих. Во вторых — Абу-Барак, никогда не был один. Его всегда сопровождало два- три человека. Крепкие, черноволосые, усатые парни. Лет по тридцать с тренированными мышцами и резкими, волчьими взглядами. Иногда к ним, присоединялись благообразные, пузатые отцы семейств или совсем древние старики. Со всеми, приходившими к нему, мулла подолгу беседовал, отвечал на вопросы, что-то объяснял. Женщины приходили редко, в основном закутанные в хиджабы, упитанные бабёнки с грацией беременной слонихи. Но одна женщина, тоже в платке и темных очках встречалась с муллой, один на один. Харон удивился, когда увидел накаченных телохранителей, толпящихся возле входа в мечеть и пропускающих высокую статную женщину в белом платке и больших темных очках. Даже на расстоянии было видно, что женщина- красива. Полные губы, высокие, ярко очерченные природой скулы и изогнутые, как бы сказали на Руси — соболиные брови. Лицо городской хищницы, лет сорока а может и чуть меньше…Или больше.

Дама, приехала на серебристом, классическом "Порше -911",который небрежно бросила на заплеванной мостовой, возле кучки подростков непонятной национальности одетых по петушиному яркие майки и спортивные штаны. Никто из шпаны к машине не подошёл, наоборот боязливо оглядываясь на мечеть, подростки перешли на другую строну дороги. Незнакомка- выпрямв спину и не удосужив прислужников муллы — даже взглядом, прошла внутрь. Где то через полчаса, дама вышла в сопровождении семенящего за ней муллы. Абу-Барак, проводил незнакомку до машины. Едва та отъехала, подобострастное лицо шиита, тут же приняло привычное злобно-надменное выражение. Двуличный тип, шкура — одним словом…

За "Порше" отправили хвост, затем пробили незнакомку по базе данных, со взломанного полицейского сервера. Выяснилось — это палестинка Зейна Хинкель, жена влиятельного политика от Христианского Демократического союза. Родилась в 1971 году в семье врача, с 1982 года проживает в Германии. Родители — погибли в ходе резни в лагере Сабра, Зейну приютили бездетные немецкие аристократы фон Бургофф. Дважды была замужем, до Хинкеля — жила с немецким дипломатом, работавшим в Ливии и Тунисе. Растит дочь десяти лет от Хинкеля. Политическая активистка, борец за права женщин в мусульманских диаспорах… Что может связывать такую красивую женщину с бородатым богословом- непонятно.

— Что делать будем, Харон?

В комнату, неслышно прошёл Мамонт, вернувшийся с дежурства на улице. Похожий на цыгана или араба, он органично вписывался в разноязыкую, пёструю толпу жителей Кройцберга, не мелькая излишне арийской внешностью.

— Дождёмся ночи. Мулла здесь живет, в мечети. Там его и возьмём.

— А полиция? Филеры трутся постоянно, да ещё патрульные по ночам частенько проезжают.

— Нас. ть мне на полицию. Тачки готовы? Моторы проверили, всё нормально?

— Норма. Всё проверили, оружие тоже. И документы. Зеленая тропа через границу — будет. Харон, ты отдохни, что ли, вторые сутки от окна не отходишь!

— Ты мне мамочка, что- ли, Мамонт??? Рано пока. Смотри, этот бородатый, дерганный какой то…Того и гляди в бега ударится, ищи его потом…

В углу, неожиданно запищал ноутбук, настроенный на датчик движения установленный на черной лестнице. Ещё один датчик прятался за плинтусом напротив входа в комнату. Через пару минут — ноутбук запищал вторично. Все бойцы спецгруппы, были снабжены крошечными радиомаяками, встроенными в часы. Датчик движения уловив сигнал маяка — не реагировал. В остальных случаях, датчик спрятанный за плинтус — посылал истошные сигналы тревоги. Два тревожных сигнала подряд, означали что чужой или чужие прошли в коридор и подошли к двери. Они уже здесь..

— К нам гости, Мамонт! Шепотом просипел Харон, вытаскивая из под матраса HK UМP 45, с закреплённым тактическим фонарем.

Мамонт, не моргнув глазом, извлек из бумажного пакета ещё один "Хеклер и Кох",на сей раз HK MP-5SD3 с выдвижным телескопическим прикладом и интегрированным глушителем и занял позицию в тени угла, взяв под прицел дверной проём. Харон про себя подумал "Приятно, черт возьми работать с профессионалами. Ни паники, ни истерик- все ровно. Драка- так драка…"

Вызывать группу наружного наблюдения, сейчас, смысла не было. Либо они проспали незваных гостей, либо уже- мертвы. Второе — более очевидно.

Мамон скосил глаза на пистолет- пулемёт Харона… Черт, глушителя нет. отложив UMP45, Харон вытащил из-за пояса "Вальтер P99" с глушителем. Обошёл замершего словно изваяние Мамонта и спрятался в стенной нише, держа под прицелом дверь. Через пару секунд, сквозь шум работающего в соседней комнате телевизора, послышалось тихое жужжание. В двери появилось отверстие, где через секунду зашевелилось червеобразное устройство. Ясно — дистанционно управляемая камера…Неужели полиция?

Мамонт- опоздал, несмотря на весь свой гигантский боевой опыт. Опоздал на какую о долю секунды — уйти с линии огня. Хлипкая, обшитая дешевым пластиком дверь- с треском лопнула, пропуская через себя свинцовый шквал. Мамонт — успел трижды выстрелить, прежде чем тяжёлая пуля угодила ему в переносицу, выбив мозги из черепа и опрокинув тело навзничь. Нападавшие пользовались глушителями — значит не полиция. Легавым — скрываться незачем.

В проеме показался увенчанный глушителем ствол, затем ещё один. Грамотно идут, один прикрывает другого. Оружие стандартное, опять HK-5, знают что выбирать. Фигура, затянутая в черное, с маской на лице, сделала шаг внутрь залитой кровью квартиры, осторожно ступая в направлении стоящего на столе ноутбука. Следом в комнату протиснулся ещё один. Правильный выбор, товарищи. Нападавшие тянулись к работающему компьютеру, как мотыльки на свет. Харон медленно поднял пистолет, целясь им в голову. Здесь надо только в голову, вдруг на них- бронежилеты.

Задний нападающий на секунду повернул голову влево, словно почувствовав холодок смерти у своего виска. Пххх-пххх…Дважды выплюнул смерть "Вальтер".

Нападавшие тяжело, словно мешки, рухнули на пол, орошая его своей кровью и частичками черепной кости… Минус два… В проеме появился третий — рот разинут в беззвучном крике, глаза из под маски, ошарашено-возбужденные. А ствол только поднимает …Олень, мля. винторогий.

Этого оленя, Харон уложил в коридоре выстрелом в глаз, забрызгав его мозгами старенькие, разрисованные граффити обои. И едва успел отпрыгнуть, спасаясь от нового свинцового шквала ударившего навстречу. Перекатившись по спине одного из трупов, Харон схватил свой излюбленный UMP45. Машинка вблизи — просто убойная. Придется немного пошуметь, как говорил Карлсон. Заодно проверим реакцию нападающих на громкие звуки.

Ответная очередь Харона, напоминала в тишине — работу перфоратора, долбящего кирпичную кладку. Нападавшие, не стали искушать судьбу ожиданием полиции, и Харон услышал их топот на лестнице. Теперь, пора было сваливать и ему. Постараемся уйти через чердак. Они в этом старом квартале — обычно проходные. Черт, где же он прокололся..? Мамонт- убит, Паштет и Старик — вероятно тоже…Хотя может быть и хуже, их захватили живьём.

Не спуская глаз с дверного проема, напоминающего сейчас вход в преисподнюю из дешёвых голливудских триллеров, Харон быстро собрался. Пистолет со своими отпечатками пока выбрасывать не стал, взял только ноутбук и мобильники. Свой и Мамонта… Два пистолет — пулемёта и комплекты документов. Выход на лестницу- оказался свободным. Вдалеке, приближаясь с каждой секундой выли, полицейские сирены. Поднялся на чердак, выбил пулей замок и пошел по узкому проходу между рядами старой мебели сваленной небось, здесь ещё со времен Гитлера.

Уйти удалось. Уходя через чердачное окошко была хорошо видна "Ауди А4",где сидела группа прикрытия. Старик сидел откинувшись на спину, Паштет наоборот, завалился вперёд… Убиты оба. Не иначе — подобрались сзади и расстреляли. Значит кто то отвлекал. По другому не подобрались бы. Харон остановился, сдерживая дыхание. Его люди- убиты, половина спецгруппы, уничтожена. Непонятно кем. А задание — надо выполнять.

Резервная база спецгруппы, находилась в самом центре Берлина — районе Митте. Лучший способ скрываться — под носом у вероятного противника. Вряд ли кто подумает, что "лежка" боевиков в паре шагов от Бранденбургских ворот в новеньком офисном здании. Там, арендуя несколько стандартных офисов с отличным видом на исторические достопримечательности, работала небольшая инжиниринговая фирма, специализирующая на контрактах в Юго-Восточной Азии и Ближнем Востоке. Фирма "Брандт Линдер Инжиниринг" была легальной, чистой "крышей" для группы Харона. Два совладельца, Брандт и Линдер — постоянно жили и работали в Дубае, третий совладелец, гражданин Канады- Роджер Ланье, был личностью мифической. За паспортом Ланье- скрывался наставник Харона, его учитель и почти отец — Олег Корженевич. "Чистильщик",по прозвищу Бульбаш, ныне, генерал — майор ГРУ — возглавляющий управление специальных операций. Как его здесь не хватало. Да не только наставника не хватало сейчас Харону, не хватало рядом ещё многих…Хвоста например или Лопаты с Мясом. Вот там были люди…Никогда не допустили бы что бы к ними подобрались сзади и застали врасплох.

Харон чертыхнулся. Сам виноват. Сам людей отбирал в спецгруппу, сам их готовил — сам и отвечай за провал. Неужели надеялся, что Бульбаш будет тебе до пенсии — сопли утирать?

До резервной базы — добрался без происшествий. Оружие оставил в арендованном BMW, аккуратно поставленном на офисную стоянку под охраной жирного, вечно улыбающегося охранника Клауса Ольбрихта. Бывшего офицера ННА, кстати, сносно говорящего по на русском.

Махнув рукой Ольбрихту, Харон на лифте поднялся на этаж. Там его ждал Богомол, один из трех уцелевших боевиков. В кабинете, при громко работающем телевизоре сидело ещё трое — связист Воробей, "топтуны" Селена и Китаец. Вот и всё. Кроме Богомола и самого Харона — в бою рассчитывать можно было пожалуй только на Воробья… Даром что щуплый- но стреляет отлично и в рукопашной толк знает.

— Дела хреновые. Трое наших мертвы, пост наблюдения — пришлось оставить. Абу-Барак, может сбежать в любой момент, а появится у мечети и вообще в Кройцберге — мы не можем. Там полиции уже как грязи и BfV на ушах стоит. Спалимся — на раз.

— Кто нападал, Харон? Спросил Воробей нервно вертя в руках зубочистку

— Извини Воробушек, визитки они не оставили, и перед смертью не представились. Что за вопросы идиотские!? Взорвался Харон, выходя из себя..

Обстановку, внезапно разрядил Богомол, ткнув пальцем в экран телевизора.

— Новости показывают.

Диктор, скорчив скорбную мину, трагическим голосом вещал от "кровавой криминальной разборке" в районе Кройцберг. Убитых ребят, понятное дело- никто, никогда не опознает. Подобные покойному Паштету, люди — всегда живут по чужим документам, прикрываясь чужими личностями. Мертвые души, невидимой глазу обывателя тайной войны.

Дальше пошли интересные подробности. Двух из троих убитых Хароном — полиция опознала мгновенно. Один из них, некто Натан Джеймс- уроженец Либерии, получивший гражданство США. Гражданство- через службу. Едва получив на руки паспорт США,Натан дезертировал из рядов Армии США, после того как убил в ходе ссоры, двух сослуживцев на авиабазе Раммштайн, перед отправкой в Афганистан. Где служил, Джеймс — было не известно, но говорилось, что он особо опасен при задержании. "Смазав пятки" из армии, Натан принялся колесить по Германии, совершая разбои и уличные грабежи. Затем сколотил шайку из головорезов — мигрантов и взялся за дела покрупнее. Грабежи ювелирных магазинов и банковских бронемашин. Причем география преступлений — существенно расширилась. Здесь и Париж, и Вена и Лондон с Глазго. Поговаривали о связях Джеймса с турецкой и албанской мафией и о выполнении заказов на убийство. Второй опознанный убитый — Берат Садик. Косовский албанец, тоже со специальными навыками- служил в разведке УЧК. После 2001 года осел в Германии и включился в увлекательное для настоящего албанца дело. Торговлю героином.

Харон в бешенстве отвернулся от экрана. Его чуть не грохнули какие то долбанные дезертиры …А он чего ожидал? Что по его душу придут "зеленые береты" или штурмовики из SEK? С такими бойцами, которых он сам нашёл и подготовил — нормальные профессионалы, взяли бы его без шума и пыли. Рано, слишком рано его отправили на самостоятельное задание. Он практически его провалил. Растерялся, как школьник, который впервые увидел девичьи прелести… Да и нормальную команду собрать не смог. Ещё один промах. Хотя шанс ещё есть, если хорошо подумать. Чем черт не шутит.

К дому, где жила Зейна Хенкель — Харон прибыл вместе с Селеной и Воробьём. Богомол- остался в машине, Китаец — на базе.

— Постараемся сделать так же, как с Месди…Эту сучку, заставим позвонить Абу- Бараку, пусть приезжает на указанное место. Там и возьмём.

— А если она не согласится?

— Я слово волшебное знаю…Никуда она не денется — будет сотрудничать. Не первая — не последняя.

В дом, проникли сравнительно просто, под видом сотрудников благотворительного фонда, собирающих средства на помощь польским беженцам. Муж фрау Хенкель, как обычно — был в командировке, саму Зейну и её дочь захватили без шума. Без помощи Селены с её классическим немецким и миролюбивой внешностью, так бы гладко не получилось.

Девчонку сразу заперли в подвале и приставили к ней Селену, с самой Зейной — занялся Харон и Воробей. Пытать женщину, Харон не собирался, применил для развязывания языка- психотропные препараты. Благо на дворе, двадцать первый век. Но когда она раскрыла рот, Харону показалось что препараты не развязали ей язык — просто свели с ума.

— Записывай на камеру, быстро! Только и спел крикнуть он Воробью, поясь прервать поток откровений.

— Как тебя зовут?

— Зейна

— Это настоящее имя?

— Да.

— Где ты родилась?

— В Иране

— А Палестина?

— Я там не жила.

— Кто твои родители?

— Нассер Пакраван и Феруза Даи

— Кто они?

— Они мертвы.

— Давно?

— С восьмидесятого года.

— Что тебя связывает с Абу- Бараком?

— Он почтовый голубь

— Что это значит?

— Передает информацию нужным людям

— Каким людям?

— Самым разным.

Харон слегка напрягся. Сейчас последует самый важный вопрос. Ради чего он сюда прибыл.

— Диверсанты тоже получают от Абу-Барака информацию?

— Да

— Те кто расстрелял автобус в Фюрстенвальде — тоже?

— Да.

Вот и отлично. А дамочка то не простая, ох непростая. В Иране родилась. Интересно. Надо копнуть поглубже.

— Приказы идут из Тегерана?

— Да.

— От руководства Ирана?

— Нет.

— Кто отдает приказы?

— Полковник Мирзапур.

— Кто это такой?

— Начальник разведки Пасдеран

— Откуда ты его знаешь?

— Он муж моей старшей сестры.

— Ты знаешь нападавших на нас?

— Нет.

— Абу-Барак знает?

— Да.

— Как он узнал, что мы за ним следим?

— Я ему сказала.

— Откуда ты узнала.

— Заметила отодвинутые занавески.

Харон готов был провалится от стыда на месте. Какой позор. Его явку "срисовала" какая то бабёнка!

— Ты давно работаешь на Мерзапура?

— Нет

— То есть недавно?

— Нет.

— Когда ты стала на него работать?

— Я на него не работаю.

— На кого ты работаешь?

Женщина замолчала и тяжело задышала. Лицо порылось бисеринками пота, взгляд стал более осмысленным. Чёрт, она приходит в себя, она сопротивляется…

— На кого ты работаешь!? Резко выкрикнул Харон. Воробей- даже вздрогнул.

— На Орден Волка. Выдохнула женщина..

Постепенно, взгляд Зейны прояснился. Пустые глаза, стали напоминать два бездонных черных колодца, на дне которых плескались огоньки ненависти. Она попыталась встать, но Харон крепко держал её за предплечье.

— Убери руки, мразь. Спокойно сказала она, бросив на Харона полный ненависти взгляд.

— Что такое Орден Волка?

— Общество сильных… Подбирая слова, ответила Зейна. Запомни, ничтожество- ты и твои друзья, уже покойники. Тебе не выйти из этого дома живым. Дурак, ты даже не знаешь, что значат мои слова..

Миниатюрный наушник ожил, ловя голос Богомола, оставшегося на улице.

— У нас гости. Четверо в комбинезонах компании по ремонту кондиционеров. Остановились в конце улицы сейчас идут к дому, парами. Нет Харон. уже шестеро. Ещё двое с на три часа… В полицейской форме.

— Ты где?

— На другой стороне улицы, в кафе. Неуютно было в машине… Как вспомню ребят. Вы извините, я приказ нару…

— Молодец, что нарушил. Сиди с внешней стороны, докладывай обстановку. Ты мой резерв, как скажу- ударишь в тыл.

А Богомол умнее чем кажется. Я — действительно баран, приказал ему сидеть в машине. Сам сообразил, что его быстро срисуют и уберут первым. Далеко пойдёт, если не убьют.

В Москве, Блинов узнал о гибели спецгруппы из донесения агентуры, спустя три часа. Причем поражало то, что ни немецкая контрразведка, ни полиция- никакого отношения в бойне в доме известного дипломата, не имели. И старались по возможности информацию засекретить. Ещё бы — десять трупов в элитном районе, включая жену дипломата и его дочь.

— Что за херня, там произошла? Спросил Блинов у адъютанта. Тот лишь развел руками изображая недоумение.

— Так выясни, твою мать! Через час, нет сорок минут, всю информацию мне на стол. Быстро!

Отправив адъютанта, глава СНБ связался с дежурным офицером и потребовал его соединить со смежниками. Разведкой Генерального штаба.

— Генерал Корженевич. Резко отозвалась трубка

— Привет, генерал. Блинов у аппарата.

— Узнал. Что-то случилось?

— Да. Связь с группой Харона прервалась. Вероятно- группа уничтожена. Говоря это, всесильный руководитель Службы национальной безопасности, чувствовал некоторую неловкость. Корженевич — долго настаивал на том, что бы группа, отправленная в Европу, подчинялась управлению спецопераций ГРУ. Давя на то, что большинство оперативников получили подготовку в недрах военной разведки. Но Стрельченко поступил по другому, подчинив их Блинову. Политический расчёт — здесь был точным. Нельзя давать военным, слишком много тайных рычагов влияния на государство. Корженевич, сдаваться не собирался и настоял на встрече с президентом. На встрече, памятуя о старой дружбе и общих, темных делах нулевых годов, президент объявил генералу о неизменности своего решения. Корженевич согласился, но в частной беседе обмолвился фразой — "Что если с Хароном случится что — себе не прощу…" Вот теперь случилось.

— Где это произошло, Виктор Иванович? Через пару секунд тяжелого молчания спросил Корженевич.

— В Берлине. Снова молчание в трубке. Потом тяжелый вздох…

— Виктор Иванович, я думаю, что Харон — жив…За его людей не могу сказать, но чувствую, он- жив.