Книга: Прощай, Америка!
Назад: Глава 4
Дальше: Глава 6

Глава 5

До самого Вашингтона они доехали без проблем. Почти до самого Вашингтона и почти без проблем. Пару раз их останавливали на перекрестках американские полицейские и еще трижды – патрули миротворцев.
Ничего такого особо страшного на дорогах Лукаш не увидел. Не было ни потока беженцев, ни колонн военных машин и бронетехники. Мосты охранялись, дорожные развязки охранялись, несколько раз Лукаш видел вертолеты – американские, русские и, кажется, китайские. Однажды ему показалось, что он слышал стрельбу со стороны небольшого городка, но, когда торопливо заглушил радио, все уже прекратилось. Не исключено, что действительно показалось.
С Джонни они почти не разговаривали. Первый час поездки федерал болтал не переставая, даже не пытаясь справиться с возбуждением, но потом адреналин пошел на убыль, и настроение Джонни качнулось в другую сторону.
Оно и к лучшему, подумал тогда Лукаш. Он включил радио и пытался представить себе, что именно происходит сейчас в Америке. Получалось, что ничего особенного не происходит. Несколько раз зачитали обращение президента, потом шли сообщения из разных городов с общей интонацией – нужно сохранять спокойствие и не поддаваться на провокации. Похоже, радиостанции все-таки получили указания не раскачивать лодку.
Уже больше месяца среди иностранных журналистов ходили слухи о создании специальной комиссии по средствам массовой информации, которую успели окрестить комиссией по расследованию антиамериканской деятельности. Несколько газет и небольших теле– и радиокомпаний закрылось, но тут могли быть и совершенно объективные финансовые причины. Рекламодателей, например, на всех не хватает. Да и что рекламировать? Домов и машин с бытовой техникой никто… или почти никто не покупал, а продукты, медикаменты и одежду рекламировать не требовалось, тут бы хватило на всех…
Лукаш по поводу комитета попытался уточнить у Петровича, а оно тебе нужно, спросил в ответ Петрович, и Лукаш согласился – не нужно. Пусть покойники сами хоронят своих мертвецов. Или как-то так.
Нужно сохранять спокойствие, призывали радиодикторы, сохранять спокойствие правильно, говорили политические консультанты, спокойствие – залог светлого будущего, обещали психологи. Правильно делали, между прочим, сказал себе Лукаш. А с перепугу они делают правильно, под прицелом пистолета или по внутреннему убеждению – это пока не важно. Главное, чтобы добропорядочные обыватели не успели распробовать вкуса крови.
Ситуацию еще можно удержать в рамках до тех пор, пока средний обыватель не решил, что все дозволено. Или оправданно. Вот его, обывателя, властям и нужно держать крепко. И вести себя властям нужно спокойно, уверенно, рационально. И тогда все обойдется.
Вот в Бриджтауне бойни удалось избежать. Шериф взял телефон убитого Сэма, позвонил парням – в телефоне так и значилось «парни» – и посоветовал отваливать от города как можно дальше. Убили Джеймса Форда, сказал в телефон шериф. В ответ у него попросили – вежливо попросили, нужно отдать парням должное – вынести покойного на крыльцо. Это значило, что парни уже на расстоянии прямой видимости от дома. И, прекрасно понимал шериф, на дистанции прямого выстрела.
Труп генерала вытащили из дома, поставили, поддерживая с двух сторон, на ноги.
– Так нормально? – спросил шериф.
– Твою мать, – сказали по телефону.
– Я спрашиваю – так нормально? – повторил шериф. – Все видно? Он мертвый, сам затеял стрельбу и нарвался. Какие-то вопросы есть? Или пожелания? Мстить будете?
– Извини, шериф, все в порядке, – сказали по телефону. – Мстить никто не собирается. За это нам не платили, только за сопровождение. Мы уходим.
– Вот и ладно, – сказал шериф. – Там по дороге встретите Вилли, скажите, что лучше ему в город не возвращаться.
Лукашу перевязали руку и вкатили какой-то укол. Лукаш попытался предложить денег, но его послали. Джонни вышел из дома своими ногами, но держась рукой за голову. Сел на ступеньку возле Лукаша.
– Живой? – спросил Лукаш.
– Нет, мать твою, мертвый! – пробурчал Джонни. – Бродячий мертвец, мать его!
– Крови, смотрю, нет. Шишка, наверное?
– Зато какая… – Джонни посмотрел на мертвого генерала, лежащего неподалеку, и вздохнул. – Не помнишь, там, в объявлении на розыск, деньги только за живого? Или за мертвого тоже?
– Не помню, – сказал Лукаш. – Хочешь забрать туловище с собой?
– У меня большой багажник, – задумчиво, словно про себя, проговорил Джонни. – Вместится, думаю. И не успеет завоняться до Вашингтона… Если завернуть хорошо. У шерифа должен быть мешок для трупов?
Мешок у шерифа нашелся. Поверх мешка тело обмотали пластиковой пленкой и скотчем.
– В багажник положите, – попросил Джонни.
Лукаш прошелся по дому, придерживая раненую руку, обнаружил в спальне собранные сумки. В одной, помимо бумаг и вещей, находился ноутбук.
– Наверное, нужно все это забрать в Вашингтон, – сказал Лукаш мрачному шерифу. – А то они сюда приедут за вещами снова. Вам нужно, чтобы сюда ехали федералы и русские?
Шериф выругался.
– Полагаю, это знак согласия с моим предложением, – кивнул Лукаш. – Я бы еще оружие забрал… «Глок» из которого мы с Колоухиным подстрелили друг друга… Заберу, чтобы вопросов не было, что да как… А для себя хотел прихватить «кольт» и винтовку. В качестве сувенира. Можно?
– Забирай, – разрешил шериф. – Так говоришь, бросился на него, а он выстрелил да промазал?
– Ага. Не так чтобы совсем, – Лукаш глянул на свою перевязанную рану. – Но, в общем, промазал…
– Везучий ты сукин сын, – сказал шериф. – Я же видел, как Джеймс… генерал стрелял из пистолета. Еще удивлялся, где профессор так научился… А тут… Везучий ты.
– Сам удивляюсь, – Лукаш выдержал взгляд шерифа и легонько улыбнулся. – Извините, если огорчил.
– Пошел ты, – буркнул шериф.
Вещи отнесли в джип, уложили на заднее сиденье. Туда же положили винтовку, завернув ее в одеяло.
– Пистолеты лучше при себе держи, – посоветовал шериф и протянул еще запасные магазины, которые нашел в доме. – Мало ли что сейчас может на дорогах твориться…
– До свидания, – сказал Лукаш.
– Прощай, – ответил шериф, не подавая руки.
– Вам, наверное, будут звонить… – Лукаш открыл дверцу со стороны водительского места. – Я расскажу, как было. Ничего выдумывать не придется…
– Не хватало еще… – сплюнул шериф. – Было бы ради чего…
– Он, наверное, свою кандидатуру на вакантный пост мэра выдвигал? – спросил Лукаш.
– Да. И, наверное, победил бы… – шериф задумчиво почесал щеку. – Думаешь, это он нашего мэра?..
– Выкроить себе небольшое королевство из всеобщего бардака – это в его стиле, – кивнул Лукаш.
– Сукин сын!
Джонни подошел к машине, прижимая к затылку полиэтиленовый пакет со льдом. Двигался федерал уже довольно четко, не морщился при каждом шаге и направление держал вполне уверенно. «Если и случилось у него сотрясение мозга, то легкое, – подумал Лукаш. – С другой стороны – откуда там мозг? Мозжечок один, для равновесия. И три извилины прямо по черепной коробке – пожрать, потрахаться и денег заработать».
– Помочь сесть? – предложил Лукаш.
– Сам-то вести машину сможешь раненой рукой? – спросил Джонни и увидел на сиденье пистолеты. – Ты себе стволы урвал, Майкл?
– А что?
– Зачем тебе эта дешевка? Ты бы лучше у шерифа… У него ведь «Кольт Питон Комбат» с трехдюймовым стволом? Так, шериф?
– Так, – сказал шериф.
– А продайте мне револьвер, шериф! – неожиданно попросил Джонни. – У меня с собой пятьсот евро. Давайте, шериф!
Джонни полез в карман правой рукой, левой рукой неловко, за головой, удерживая кулек со льдом на месте ушиба.
– Пошел ты! – сказал шериф.
– Тысяча евро, шериф! Что ж вы упрямый такой? Целая тысяча! – Джонни достал, наконец, пять двухсотевровых купюр и развернул их веером, для внушительности, наверное. – Тысяча!
– Если вы через пять минут не покинете Бриджтаун, – официальным тоном произнес шериф, – то я приму меры.
– Уже едем, – сказал Лукаш и показал кулак Джонни. – У него контузия, сэр, не обращайте внимания, сэр. Вот моя визитка: если что-то понадобится – что угодно – звоните или стучитесь через Сеть. Я ваш должник, имейте в виду.
– В жопу таких должников, – ответил шериф, но визитку не выбросил, а аккуратно сунул в нагрудный карман рубашки. – Внимательнее там на дороге.
Рука у Лукаша почти не болела и совсем не мешала вести машину. Джонни обиженно сопел, пока они ехали по городу, потом, когда джип поравнялся с обгорелыми остатками грузовика на въезде, тяжело вздохнул и выругался.
– Чем не доволен? – осведомился Лукаш.
– Ты специально меня достаешь? Тебе мешает то, что я пытаюсь заработать?
– Ты о чем? О генерале? Так я везу труп только ради тебя – вдруг выйдет получить за него хоть что-то. Хочешь, мы вообще можем соврать, что это ты его убил? Он бросился на меня, ранил, а ты вмешался, обезоружил, но был вынужден стрелять, когда он потянулся за другим стволом… Хочешь?
– Сотрудник администрации Зеленой Зоны, убивающий бывшего русского шпиона?
– Сотрудник администрации Зеленой Зоны, спасающий жизнь русскому журналисту.
– Спасибо, еще лучше. Патриотически настроенные сограждане меня могут не понять, – снова вздохнул Джонни. – Какого беса ты вмешался в мой разговор с шерифом? Я бы накинул еще пару сотен и забрал револьвер…
– С ума сошел? Контузия таки оказалась сильнее, чем я предполагал?
– Сам ты… Нужно хоть иногда в Сети не порно смотреть, а полезные сайты. Знаешь, что сейчас стало модным покупать револьверы в качестве сувениров? Миротворцы, дипломаты, журналисты – все ищут безделушки с местным колоритом. Очень американское оружие, то, се…
– Тысячу за старый револьвер? – прищурился с иронией Лукаш.
– А шесть тысяч евро не хотел? – с обидой в голосе спросил Джонни. – И это еще до начала нашего бардака, когда револьверы покупали-продавали только местные любители и коллекционеры. Сколько этот старый револьвер сейчас стоит, я даже представить не могу… Приеду домой, свяжусь с парнем одним, тот, если будет нужно, даже сюда приедет.
– Это какой парень? – спросил Лукаш машинально.
Ни антикварное оружие, ни торговцы этим оружием Лукаша не интересовали. Он внимательно присматривался к зарослям вдоль дороги, парни генерала могли задержаться, решить напоследок хоть шерсти клок урвать с обитателей Бриджтауна и его гостей, особенно, если гости едут в машине с федеральными номерами. Выстрел в лобовое стекло – и можно собирать бонусы. Просто, как в компьютерной игре.
– Ты его не знаешь, – отмахнулся Джонни. – Есть один лунатик, помешанный на оружии. Он вроде и в спецвойсках служил, и в частной охранной фирме… специалист по рискованному менеджменту… Краузе. Всякий разговор сводит к оружию, если не остановить, будет трепаться по этому поводу… Хотя, как мне кажется, ни хрена он нигде не служил. Мелкий уголовник, если судить по речи и привычкам. Сколько раз его на брехне ловили… Но по поводу оружия – вроде спец. Вот за «питоном» он точно приедет…
Выезд на федеральную трассу был перекрыт.
Стояла машина с эмблемами полиции штата на дверцах и куцый ооновский БРДМ чуть в стороне.
– А вот сейчас у нас спросят – а почему это вы в крови и с шишкой, – Лукаш посмотрел на Джонни. – А потом найдут в багажнике труп… Расстреляют сразу или погодя?
– Погодя, – сказал Джонни. – У меня знаешь, какая бумага есть?
Он со стоном и кряхтением полез во внутренний карман пиджака, достал бумажник. Из бумажника – пластиковую карточку со своей фотографией и какой-то эмблемой. И еще извлек на свет божий листок бумаги, сопроводительное письмо от федеральных властей с требованием оказывать всяческую помощь.
Наверное, Джонни даже обрадовался, что возникла возможность эту бумагу наконец предъявить. Шериф смотреть не стал, предпочел проверить права и документы на машину. И был совершенно прав, еще тогда отметил про себя Лукаш.
Страшные бумаги с самого верха – штука, конечно, весомая, только вот кто сможет опознать с ходу – она и в самом деле с самого верха, или ее распечатали на принтере в ближайшем интернет-кафе? Откуда обычному шерифу знать, как выглядит настоящая подпись президента или министра юстиции? Вот права и техпаспорт – это да, тут все понятно, ошибиться трудно.
А документы с печатями и титулами – это балбесов пугать.
Фонари на крыше полицейского автомобиля мигнули, сирена выдала пару тактов, предлагая джипу остановиться. Полицейский вышел из машины и, не торопясь, пошел по обочине. Рука возле кобуры, движения плавные, настороженные. Второй патрульный, оперев приклад помпового ружья о бедро, стоял за автомобилем. Спасибо, хоть не целился. За этот день Лукаш уже начал привыкать к тому, что на него постоянно пялится дуло какого-нибудь оружия.
Вот и БРДМ развернул ствол четырнадцатимиллиметрового пулемета в сторону джипа. Прямо Лукашу в лицо.
«А броневик-то еще советского выпуска, – подумал Лукаш. – Кто-то из бывшего Союза. Украина, судя по эмблеме возле ооновской. Можно пойти и поболтать. Сейчас Украина с Россией снова вместе навеки. С тех пор, как Америка прихворнула и стала вроде бы умирать, а Европа заметно растеряла по этому поводу уверенность и апломб, бывшие советские республики, не без намека из Москвы, стали гораздо роднее, вспомнили о славном совместном прошлом. А кто бы не вспомнил?»
Но Джонни прекрасно справился и сам.
Подошедшему полицейскому он протянул свою карточку и бумагу, тот молча документы изучил и вернул. Посмотрел на рану Лукаша, оглянулся на бронемашину миротворцев и, чуть понизив голос, спросил:
– Помощь не нужна?
– Нет, офицер, все в порядке, – сказал Джонни. – Просто дурацкое недоразумение…
– Дальше до самого моста постов нет, – сказал полицейский. – А от моста лучше налево, если вы в Вашингтон едете…
– В Вашингтон, спасибо, – Джонни спрятал документы в карман пиджака и улыбнулся. Немного натянуто, с точки зрения Лукаша, но в целом достаточно убедительно.
Полицейский кивнул, молча махнул рукой напарнику и пошел обратно к патрульной машине.
– А ему лень, я смотрю, – сказал Лукаш, когда БРДМ и полицейские остались за поворотом. – Отбывает поденщину…
– А что прикажешь ему делать? Из штанов выпрыгивать? Но миротворцы, обрати внимание, молодцы. Предоставили возможность американцам разгребать все дерьмо, а сами только присутствуют на заднем плане. Молодцы, подонки.
– Не без того, – кивнул Лукаш. – Не без того…
Полицейские работу выполняют, но четко понимают, что есть свои, американцы, и есть всякие другие, понаехавшие. И патрульному наплевать, где и за что получил свою рану американский парень в американской машине, важно, что он свой, и что удалось в мелочи, но подгадить миротворцам. Пока не выстрелить в спину или заложить бомбу, а просто поддержать американцев.
А те не разделились еще на своих американцев и не своих, не нужно решать, чью сторону выбрать. Наверное, тоже пока.
Обсуждать это с Джонни Лукаш не стал. Надел куртку, чтобы прикрыть окровавленную повязку поверх рукава, спрятал «кольт» под сиденье, а «глок» сунул за брючный ремень за спину.
Патрули проверяли документы и с обысками не приставали. Заваруха только начиналась, и никто еще не принимал ее слишком близко к сердцу. Тем более что документы были правильные и внушающие.
А перед Вашингтоном пришлось остановиться надолго.
Солнце уже садилось, когда джип выехал к Потомаку, туда, откуда выехал этим утром. Власти Зеленой Зоны настоятельно рекомендовали возвращаться в город тем же путем, по которому уезжали. Утренний сержант, конечно, документов особо не проверял, но видеорегистратор номер наверняка зафиксировал, и лучше экспериментов не ставить.
Небо над Вашингтоном было сумрачным. Будто испачканным серой краской. Акварелью, если точнее. На скользкой поверхности неба акварель держалась плохо, сползала вниз, к горизонту, оставляя за собой потеки серого цвета. В открытое боковое окно тянуло гарью: паленой резиной, сгоревшим мазутом, еще чем-то сладковатым и неприятным.
Движение перекрыл танк.
Каким-то образом механик-водитель умудрился поставить машину поперек дороги и сорвать гусеницу. Теперь танкисты копошились возле танка: гремела кувалда, кто-то доходчиво объяснял кому-то, что таким мудакам даже велосипед доверять нельзя – в общем, процесс шел, но быстрого решения проблемы не обещал.
Лукаш вышел из джипа.
– В машину! – донеслось от блокпоста.
– Ага, – сказал Лукаш по-русски. – Сейчас. Как только – так сразу.
– Стрелять буду! – предупредили от блокпоста, и бэтээр развернул башню. – Из машины не выходить.
Прошло всего несколько часов, а настроение у бойцов сильно изменилось. Боеготовность растет, нервы не железные… Лукаш вернулся за руль.
– Тебя здесь больше не любят? – поинтересовался с сочувствием в голосе Джонни. – Ты забыл сигареты. Может, поэтому тебя разлюбили?
– Тут сейчас могут так дать прикурить… – сказал Лукаш и осторожно потрогал повязку на ране.
Вход и выход от сквозного ранения снова начали болеть, налились огнем и пульсировали. Сколько здесь придется стоять – непонятно, а потом нужно будет решать, куда ехать в первую очередь. К Петровичу завезти вещи незабвенного Олега Даниловича Колоухина, а потом уже в госпиталь или к посольскому лекарю, или можно сначала в госпиталь, сдать покойника, получить новую перевязку и пару уколов, а потом уж…
От блокпоста к машине подошли двое солдат. Очень серьезные ребята, двигались вдоль ограждений пандуса, так, чтобы не перекрыть собой линию огня с бэтээра, один осторожно приблизился к джипу, а второй, держа Лукаша и Джонни на прицеле, стоял так, чтобы в случае чего не зацепить напарника.
Совсем другое дело, одобрил Лукаш. Нонешние не то, что давешние. Не вовремя только.
– Документы! – сказал солдат и протянул левую руку к открытому окну. Правую он с рукояти автомата не снял. И автомат на предохранитель не поставил.
Лукаш, стараясь не заслонять от солдата Джонни, достал из кармана свое удостоверение. Взял документы у федерала и тоже отдал солдату. На бронежилете солдата белым было написано «Жека» и желтой краской намалеван смайлик. Но сам солдат не улыбался, был сосредоточен и даже будто сердит.
– Я только утром выезжал, – сказал Лукаш.
– Ага, – не отрывая глаз от документов, кивнул солдат.
– Журналист. Российское информационное агентство…
– Я вижу, – сказал солдат и сличил внешность Лукаша с фотографией. Потом перевел взгляд на Джонни.
– А это… – начал Лукаш, но солдат его прервал и вежливо, на чистом английском, попросил Джонни представиться.
Джонни назвал себя и свою должность.
– Хорошо, – сказал солдат.
Сейчас он попросит выйти из машины и открыть багажник. И вот тут начнутся проблемы с неприятностями. Лукаш станет выбираться из джипа, а «глок» по закону подлости возьмет да и выпадет… А разрешения на ношение оружия у журналиста нет, а если от удара о бетон пистолет вдруг пальнет… «глок» машинка приличная, к самопроизвольной стрельбе не склонная, но тут возьмет и сделает исключение. Пистолет выстрелит, солдат от неожиданности шарахнется, споткнется и упадет, его напарник подумает, что стреляли из машины и не просто так шутки или озорства ради, а вовсе даже на поражение, и нажмет солдатик на спуск своего автомата, а пулеметчик с бэтээра ничего даже думать не станет, отреагирует на предполагаемую перестрелку самым непосредственным образом…
«А это уже нервы и усталость, – подумал Лукаш. – Нехорошо себя так накручивать. Нужно работать. Звонить Петровичу пока не стоит, нужно действовать аккуратнее».
Как там говорил утром сержант? Кто тут у них на чеке за главного был? Лейтенант Великих, мать его.
– Слышь, боец, – сказал Лукаш быстро, чтобы не дать солдату времени на приказ. – Лейтенант Великих сейчас на посту? Не сменился?
– Нет, не сменился, – ответил солдат. – А вы знаете лейтенанта?
– А ты не мог бы его вызвать? – Лукаш постучал костяшками пальцев по стойке кабины. – На пару слов. Тебя, я понимаю, Евгением зовут?
– Ну… – чуть удивленно сказал солдат.
– У тебя на бронике написано, – указал пальцем Лукаш. – Никаких чудес, только профессиональная журналистская наблюдательность.
Солдат расплылся в улыбке и стал похож на смайлик со своего бронежилета.
– Позови лейтенанта, – попросил Лукаш.
– Серый! – крикнул Жека напарнику. – Вызови лейтенанта.
Серый свистнул громко и пронзительно. Два коротких – сигнализация, судя по всему, тут отработана. Через минуту из-за бетонных блоков вышел лейтенант Великих.
Как положено человеку с такой фамилией, лейтенант был невысок и худощав. Не прыщ какой-нибудь, очень ладный и ловко сбитый парень, но ростом в метр семьдесят и весом килограммов в восемьдесят с бронежилетом и ботинками.
– Вот, товарищ лейтенант, лично вас требует! Журналист. – Жека протянул лейтенанту документы Лукаша.
– Требует? – радостно удивился лейтенант и посмотрел в удостоверение. – Господин Лукаш, Михаил Александрович, требует лично меня для разговора?
– Не-не-не-не!.. – торопливо выдал Лукаш, понимая, что лейтенант может решить, что кто-то тут качает права и этого кого-то нужно немного поучить. – Никто никого не требует. Просто просил позвать. Когда я утром ехал, познакомиться не удалось, вы были… э-э… заняты, я общался с сержантом. Такой светлый, с конопушками и голубыми глазами. Имени он своего мне не сказал, мы перекурили по-быстрому, и я поехал.
– Сержант Быстров, – лейтенант как-то напрягся, мельком глянул на Жеку, а тот отвернулся. – Коля Быстров.
– Может, и Быстров, – кивнул Лукаш. – Он говорил, что у вас тут с куревом проблема… я обещал закинуть еще сигарет. Вот…
Лукаш обернулся, потянулся правой рукой к своей сумке и осторожно, чтобы не уронить винтовку, лежащую на сумке, достал сигаретный блок.
– Вот, передайте ему… Он сменяться собирался, если уже ушел, тогда ребятам раздайте…
Лейтенант взял сигареты, покрутил блок в руке.
– Вы не думайте, это не взятка. Он меня выручил сегодня здорово, если бы не помог, то я бы не поспел к конвою, а мое начальство…
– Сержант Быстров погиб, – глухим голосом произнес лейтенант.
– Как – погиб? – опешил Лукаш. – Он же утром еще…
Черт-черт-черт-черт, мысленно выругался Лукаш. Сколько раз слышал от других вот это самое удивленное «Как погиб?», слышал и раздраженно думал, что человек весь мир склонен судить по себе, оценивать по своему отношению к происходящему. Сам не видел – значит, не было. Если вот только утром трепался с приятелем, то обеспечено приятелю бессмертие до следующей встречи…
– Он же утром смениться должен был… – заставил себя закончить фразу Лукаш.
Не с первого раза получилось, пришлось проглотить комок, вставший вдруг в горле.
– Вот так и погиб, – буркнул лейтенант, запрокидывая лицо к потемневшему небу. – Вот тут погиб, перед чеком.
Лукаш медленно вышел из машины. Только сейчас он почувствовал, насколько воздух пропитан гарью. И еще, что сладковатый запах – это горелое мясо. Будто шашлык забыли на мангале.
Танкисты гремели кувалдой и ругались. Жека отошел от машины и присел на край парапета.
– Как же так? – растерянно спросил Лукаш. – Что случилось?
– А черт его знает, что случилось, – тихо сказал лейтенант. – Машины стояли в очереди на проверку. Как раз досмотровая группа… В общем, только-только парни должны были сменить Быстрова, как вдруг одна машина взорвалась. Пятая или шестая от блокпоста.
Была машина заминирована или, как потом предположил кто-то, по ней ударил ракетой беспилотник, но взрыв разворотил «Шевроле», разорвал в клочья и разбросал огненные ошметки на стоящие поблизости автомобили. Началась паника, люди кричали, машины пытались развернуться, но сталкивались, сцеплялись бамперами и открытыми дверцами.
На «Форде» с багажником на крыше загорелись какие-то мешки. Ничего взрывоопасного, но занялось разом, как хорошо высушенный хворост. Люди бросали автомобили и бежали прочь, солдаты с блокпоста ничего не могли поделать, машины, стоявшие в самом конце очереди, перед въездом на эстакаду, разъезжались в разные стороны, люди кричали, тащили, кто детей, кто какие-то чемоданы из багажников…
Парня в загоревшейся одежде повалили на бетон и обдали струей из автомобильного огнетушителя. Несколько человек лежали между машинами, один или два неподвижно, кто-то пытался встать, а пожилая женщина кричала, зажимая рану на бедре. Кровь текла обильно, видно, осколок перебил артерию. Через несколько секунд женщина замолчала.
– Раненых вытащить, – приказал лейтенант. – Сюда, за чек.
Парни бросились к пострадавшим, и тут кто-то заметил, что в «Форде» с загоревшимися тюками на крыше остались люди. Женщина на водительском месте сидела неподвижно, уронив окровавленную голову на руль, какая-то железка, похоже, пробила стекло в дверце и висок, а на заднем сиденье кричали дети.
Лейтенант сам их не видел, тащил на себе тяжеленного негра с перебитой ногой, потом сказали, что в «Форде» были две девочки: лет пять и семь. Шансов выбраться у них не было. Они только могли кричать и биться ладонями в стекла. Биться и кричать…
Взорвался бензобак соседней машины, «Форд» обдало огнем, краска мгновенно вспучилась и сгорела. У женщины за рулем вспыхнули волосы, но она даже не пошевелилась.
Быстров прыгнул к машине, перекатился через капот пикапа, врезал ногой по стеклу в задней дверце. С первого раза не получилось, он ударил прикладом автомата. Что-то крикнул девочкам в салоне. Семилетняя сообразила и протянула к нему руки.
Сержант выдернул ее из машины и перебросил через пикап, на руки подбежавших солдат. Потянулся за второй девочкой, но та от страха вжалась в угол машины и, зажмурившись, кричала. Руками она зажимала уши.
Быстров что-то крикнул. Попытался соорудить что-то на своем убогом английском, но быстро понял, что так у него ничего не получится. Ближайшую к нему дверцу блокировал пикап, дальняя прижалась к отбойнику.
Нужно было уходить, сказал лейтенант. Понятно было, что не успеет Быстров вытащить девочку. Но только он все равно решил достать ее, полез в окно и даже, наверное, дотянулся. Но тут взорвался бензобак «Форда». А потом – полыхнул пикап.
Только когда подъехали пожарные и залили огонь пеной, а танк вместо бульдозера растащил машины – некоторые сбросив с пандуса, а некоторые вытолкав подальше от въезда на мост – смогли добраться до сержанта. До того, что от него осталось.
– Вот так, значит… – тихо-тихо сказал Лукаш.
– Одну девочку он спас, – так же тихо сказал лейтенант.
– Жизнь за жизнь, – проронил Лукаш мертвым голосом.
– Что? – не понял лейтенант.
– Если бы… понимаешь, меня всегда мучил вопрос… – Лукаш смотрел себе под ноги, будто увидел там что-то важное. – Даже не мучил, а так… Когда человек ценой своей жизни спасает сотню… ну десять, пять или даже двоих, там еще понятно, там как бы… ну, арифметика… что больше, что меньше…
Лукаш чувствовал, что говорит сейчас чушь, что ерунду сейчас городит и вроде даже как-то собирается принизить то, что сделал сержант Быстров. Понимал, что лейтенант может все это воспринять именно так, именно как обиду, и врезать тупоголовому журналисту, – все это Лукаш понимал, но не мог остановиться. Он должен был это сказать. Спросить?
– А тут… Тут же его жизнь и жизнь… – Лукаш скрипнул зубами.
– Думал? Арифметика? – лейтенант зло пнул носком ботинка колесо джипа. – Я тоже думал. Когда стаскивал с обгоревшего Кольки броник и подсумки с чудом не взорвавшимися боеприпасами – думал. Ты знаешь, что сгоревшая плоть липнет к пальцам? Знаешь?
– Знаю, – тихо сказал Лукаш.
Он, не отрываясь, смотрел на руки лейтенанта. Великих постоянно тер кончики пальцев друг о друга, словно пытался стереть с них что-то липкое.
– Если бы хоть кто-то из своих… – пробормотал лейтенант. – Своих, а не…
– Пиндосов? – спросил Лукаш.
Лейтенант не ответил. Он механически вытер ладони о куртку, глянул на них и снова вытер.
– Слышь, лейтенант, – Лукаш наклонился к Великих так, чтобы никто больше не расслышал его слов. – А сам ты…
– Что – я?
– Ты ведь негра тащил от машин… Тащил ведь? Черного пиндоса на себе волок между машин, ведь так?
– Так…
– А ведь любая из них могла взорваться. От огня или тоже была заминирована… Могла взорваться? Молчишь? Так почему ты не побежал? Почему своих ребят… почему не приказал всем отступить? Скажи, лейтенант!
– Не знаю, – тяжело мотнул головой лейтенант. – Не подумал. Не до того было, наверное… Времени не было…
– Знаешь, Великих, – Лукаш несильно дернул офицера за ремень разгрузки. – Боюсь, что, если бы время было, ты все равно так же поступил бы. И сержант…
– Не знаю… Не знаю.
Лукаш распахнул дверцу джипа, достал из сумки две бутылки водки и два блока сигарет, переложил в полиэтиленовый пакет:
– Вот, забери ребятам. Помяните…
Лейтенант посмотрел в лицо Лукаша, прищурился, желваки напряглись.
– Спасибо, – сказал лейтенант. – Не нужно. У нас все есть…
– Забери или я разобью бутылки, – пакет в руке Лукаша качнулся, бутылки звякнули. – Это не взятка… Тогда, утром – да, взятка. Сейчас… Ты понимаешь?
– Понимаю, – чуть помедлив, кивнул лейтенант. Он окликнул Жеку, приказал все забрать и отнести на чек.
– Откуда сержант родом? – спросил Лукаш уже спокойно.
– Да какая разница, – пожал плечами лейтенант. – Или ты будешь статью писать?
– Не буду, – Лукаш вздохнул. – Могу поговорить, чтобы…
– Не напишут, – криво усмехнулся лейтенант. – Приезжали корреспонденты на пожар, снимали… Уже в Сети куча сообщений. В результате теракта погибло несколько человек, среди них солдат Российского Миротворческого контингента. И все. Если бы мы кого-то пристрелили… случайно или так… уже бы вонь стояла на весь мир. А тут… Среди них – солдат. И в наших новостях все точно так же. Удар по российским миротворцам… Не знаешь, почему так?
Лукаш не ответил.
– Ладно, – сказал Великих. – Езжай. Ко Внутреннему Периметру не суйся в городе, объезжай Белый дом подальше…
– Что, и по Белому дому сегодня?.. А по радио не говорили…
– Нет, по домику не ударили, но все равно все психуют. Там в центре города здания жгли, стреляли.
– Вы завтра здесь будете? – на всякий случай спросил Лукаш.
– Нет, наверное. Тут же везде идет ротация. Завтра здесь вроде испанцы. Задолбаемся чек сдавать…
К чеку подъехал тентованный грузовик, остановился. На бронетранспортере развернулась башня, пулемет глянул на приехавшую машину.
– Езжай, – сказал лейтенант Лукашу и протянул руку.
– Удачи, – сказал Лукаш, ответив на рукопожатие. – Я в пакет визитку свою положил, если я через пару дней с тобой не свяжусь – звякни либо на мой мобильник, либо в корпункт. Спросишь Петровича. Это важно.
Сел в джип, тронул машину с места. Все получится, лейтенант вроде толковый, поймет и сделает, как нужно.
– Жалко сержанта… – подал голос Джонни.
– Лучше заткнись, – попросил Лукаш. – Я сейчас могу и в зубы дать.
– Хорошо, – сказал Джонни, – я заткнусь.
Лукаш аккуратно провел машину через чек, протиснул ее мимо танка.
Бетон эстакады был обожжен и покрыт какими-то пятнами. В вечернем полумраке не разобрать – кровь или копоть.
Джип оставил слева мемориал Джефферсона, проскочил очередной мост, слава богу, там чека не было, и остановился. Лукаш притормозил машину, прикидывая, как лучше добираться до Госпиталя Вашингтонского университета. Иностранцам рекомендовали обращаться за медицинской помощью именно туда, студентов в университетах уже больше года как не было, всем посоветовали – очень настоятельно посоветовали – убыть в родные пенаты. Держать такой взрывоопасный материал, как студенты, в самом центре Зеленой Зоны было, мягко говоря, неосторожно. Вот их и выдворили, почти без эксцессов. Ходили слухи о задержании нескольких десятков активистов всяческих студенческих организаций, но копаться в этом никто из журналистов особо не стал.
Лейтенант Великих сказал, что мимо Белого дома лучше не ехать, вдоль реки и через Линкольн-парк Лукаш тоже соваться не хотел.
Что-то коснулось лица Лукаша – легкое, почти невесомое. Лукаш провел рукой по щеке, глянул на ладонь. Пепел. Черная чешуйка. И еще несколько хлопьев пролетело мимо открытого окна. Где-то жгли бумаги… Или это частичка сгоревшего сержанта Быстрова? Или девочки, которую он так и не смог спасти. Лукаш поспешно стряхнул пепел и закрыл окно.
– Ты сейчас на площадь Вашингтона? – спросил слабым голосом Джонни.
– Ага, – кивнул Лукаш. – Вот думаю – как.
– По Двенадцатой, через тоннель до Кей-стрит. А там уж по ней до самого университета… – Джонни осторожно потрогал свою шишку и сглотнул. – Выпусти меня на повороте. Хреново мне…
Несмотря на то, что ему действительно было плохо, лицо побледнело, а по вискам стекали капли пота, «хреново мне» Джонни произнес по-русски, уместно, четко и без акцента. Как только Лукаш остановил машину, Джонни распахнул дверцу и буквально выпал из нее на тротуар. На колени.
Его стошнило.
«Удар в доме Колоухина оказался чуть сильнее, чем показалось сгоряча. Как бы не потерял бедняга сознание да не упал в собственную блевотину», – подумал Лукаш, быстро вылез из джипа и придержал федерала за плечи.
– Как ты?
Джонни слабо взмахнул рукой и помотал головой, сплевывая. Ото рта к земле тянулись тонкие нити слюны.
– Может, позвонить, чтобы приехала «Скорая»? – предложил Лукаш. – Сразу воткнут тебе капельницу, кислороду дадут…
Джонни снова вырвало.
Лукаш оглянулся по сторонам – было темно и пусто. Фары джипа выхватили из темноты кучу тряпья, лежавшую на тротуаре. Осколки стекла возле стены отражали свет.
– Так что – вызывать «Скорую»?
– А самому – слабо? – простонал Джонни. – До Университетского Госпиталя меня довезешь…
Назад: Глава 4
Дальше: Глава 6