– Я была убедительна? – как ни в чем не бывало, поинтересовалась Лолита.

– Убедительна? – возмутился я, с трудом сдерживаясь, чтобы не схватить божье наказание за ухо. – Что ты молола про Курчевского? Я тебя просил?

Фыркнула, дернула плечами:

– Великий вождь Курчевский, конечно! Ты тоже, Арлекин, выдумал. Исламский терроризм, исламский терроризм… Прямо лейтенант Казачок какой-то!

– Казачок возвращается, – вздохнул я. – Представляешь?

Лолита скривилась, повела носом:

– Зачем он тебе нужен? Знаешь, Арлекин я… Я его тоже боюсь. Честно!

Оставалось вздохнуть в ответ. Почему все так боятся Казачка?

– Да, Арлекин, я отслеживаю стоны и вопли по Выдре. Тебе они нужны?

– Зачем?

Дождь зарядил с самой ночи. Полило, полило, полило… Уже много лет я оценивал погоду только как военный фактор, причем не из последних – особенно при крымских дорогах. А вот сегодня дождь воспринимался именно дождем – тоннами воды, падающей с высот на землю. Серое небо, серый рассвет, серые деревья в тумане. Дождь, дождь, дождь… На Караби сейчас наверняка – ни пройти, ни проехать, да и здесь немногим легче. Оно к лучшему, «их» вертолеты прикованы к земле, авиация тоже.

– …Арлекин, она права. На кой хрен нам Казачок? Особенно сейчас?

– Пора уходить, Суббота. Исчезнуть – без следа, хотя бы на месяц-другой. В России легче укрыться, а Казачок обещал помочь. Только не говори, что и ты его боишься.

Дождь в горах – совсем не то, что на равнине. Звучит чуть ли не пошло, но только для тех, кто никогда не попадал в этот серый туман. Ни конца, ни краю, ни пола, ни потолка. Серая земля, серые скалы, серая тишина. Кап… кап… кап…

Повезло с дождем! При солнце я чувствовал бы себя трупом – бессильным, недвижным, покорным. «Когда похоронный патруль уйдет, и коршуны улетят, приходит о мертвом взять отчет мудрых гиен отряд…» Гиен в Крыму, к счастью, нет – четвероногих во всяком случае. «Вот он и вышел на свет, солдат, – ни друзей, никого. Одни гиеньи глаза глядят в пустые зрачки его…»

– …Около двух минут, Арлекин, или меньше даже. Ты сделал укол, закрыл глаза… Еле время успела засечь. Слушай, я тоже хочу попробовать, будь человеком!

– Ага. Это хуже наркотика, Лолита. И вреднее. Кроме того, минимальный срок Погружения – десять лет, тебе только восемнадцать. Не спеши, успеешь еще – засечь Время.

Туман, туман, туман… Серая тихая могила. Ни дна, ни покрышки.

«Гиены и трусов, и храбрецов жуют без лишних затей, но они не пятнают имен мертвецов: это – дело людей…»

– Казачок сообщил, что прилетит через час, говорит, сумеет добраться. В вертолете будут три свободных места. Это для кого, Арлекин? Для тебя, для твоей…

– Понял, Суббота. Через час… Позови-ка сержанта Рябину.