ГЛАВА 20
Блуждания
Место казалось вполне защищённым.
Снизу сюда можно было попасть только одним способом – поднявшись на лифте.
«Если это, конечно, можно назвать лифтом», – думал Женька, в который раз с замиранием сердца заглядывая в шахту.
Высоты он боялся всегда, а здесь высота была серьёзной. Вполне способной внушить страх заядлому парашютисту или профессиональному строителю-монтажнику. Взрослая была высота. Никак не меньше трёхсот метров. А может, и всех четырёхсот.
Не было никакой веры в то, что шаг в эту головокружительную пустоту не приведёт к падению и неминуемой гибели. Нет, пустота обхватит, удержит, а затем быстро, мягко и беззвучно доставит тебя вниз. А потом, если сразу не покинешь шахту, снова вознесёт вверх. На это же самое место. Так вот. Веры в это не было – было знание, что так и произойдёт.
Не далее как два часа назад их маленький отряд это знание и приобрёл.
На шахту они наткнулись случайно, стараясь подальше уйти от зимнего сада, где произошло боевое взаимодействие неведомо с кем. Они сознательно выбрали иную дорогу – не ту, которой в зимний сад попали. Благо дорог этих было несколько.
Ярко освещённую нишу в стене трудно было не заметить, поскольку они буквально наткнулись на неё, преодолев анфиладу овальных в плане помещений непонятного назначения. Впрочем, здесь всё почти имело для них непонятное назначение. За исключением, пожалуй, зимнего сада, который пришлось оставить. Тем больше хотелось узнать назначение хоть чего-то.
Поэтому, наверное, Никита и влез со своим любопытным носом в эту нишу.
Ниша, как уже говорилось, располагалась в стене (а где же ещё располагаться нишам!), была довольно большой – впору разместиться всем четверым, и ещё место останется – и глубокой. Откуда-то сверху её заливал чистый белый свет, и Никита потом утверждал, что ему как раз больше всего и захотелось обнаружить источник этого света.
Поэтому он, не мудрствуя лукаво, сунул в нишу голову и посмотрел вверх. Затем присвистнул от удивления и шагнул вперёд. Чтобы было лучше видно.
– Что там такое? – только и успела спросить Маша.
Но получить ответ уже не успела, поскольку на глазах двух ошарашенных друзей и одного старшего товарища в столбе чистого белого света Никита вознёсся куда-то ввысь.
Быстро и молча.
«Я как будто язык проглотил от неожиданности, – объяснял он потом. – Ну и от страха. Наверное».
Впрочем, не он один испугался, у всех сердечко ёкнуло.
Маша оказалась ближе всех и первая бросилась к нише, стараясь не переступить условную границу, заглянула и тут же предусмотрительно убрала голову.
– Ну?! – подбежали к ней Женька и Влад.
– Он... – начала Маша, но не закончила фразу.
– Я жи-и-и-в! – гулко донёсся до них откуда-то сверху голос Никиты. – Жди-ите!
– По-моему, это нечто вроде лифта-подъёмника, – определил Влад, тоже заглянув в нишу и вслед за Никитой и Машей обнаружив, что она на самом деле шахта. Чёрт знает какой высоты. И Женька, который также не преминул туда заглянуть, с ним согласился.
Они стали ждать.
И дождались.
Через несколько минут Никита опустился прямо перед ними. Всё в том же столбе яркого и чистого белого света. Опустился и быстро шагнул наружу.
– Вылитый ангел! – восхитилась Маша и от полноты чувств расцеловала невольного лифтового испытателя в обе щёки.
– Эй! – воскликнул ревниво Женька. – Я тоже хочу!
– Поцелуи для героев закончились, – сказала Маша. – Приходите завтра. Или через неделю. Обещали подвезти.
– Вот так всегда, – констатировал Женька. – И почему я не такой высокий и красивый, как некоторые?
– Зато у тебя богатый внутренний мир, – ухмыльнулся Никита. – Между прочим, там наверху очень удобное помещение для отдыха. Как мне показалось.
Помещение и правда оказалось удобным – круглым в плане и достаточно большим, чтобы они не чувствовали себя в тесноте. Да ещё и с двумя запасными выходами за восьмиугольными массивными дверями, оснащёнными самыми настоящими засовами. Во всяком случае, эти, легко скользящие в пазах, толстые полосы из неизвестного твёрдого материала очень засовы напоминали. Сразу за дверями начинались длинные узкие коридоры без ответвлений.
– Как специально для нас приготовлено, – прокомментировал Евгений. – Закрылся с этой стороны на засов – и отдыхай на здоровье. Только шахту подъёмника держи под контролем.
Для начала они проверили работу невидимого лифта. Убедившись же в его безотказности, поднялись наверх и расположились для отдыха прямо на чистом и тёплом полу.
Пол этот, как выяснилось через некоторое время, обладал удивительным свойством – он поглощал всё, что смело можно было считать мусором и отходами. Быстро и без остатка.
Обнаружилось это случайно, когда с бутерброда Влада на пол упало несколько крошек.
Архивариус, как он сам потом признался, ещё подумал тогда о проблеме мусора, но тут же забыл, отвлёкшись на что-то другое. А когда снова обратил внимание на пол перед собой, то увидел, что тот абсолютно чист. Влад даже приподнялся, думая, что мог случайно смести крошки под себя, но ничего не нашел.
– Что-то потеряли? – осведомился Женька.
– Пока не знаю, – ответил Борисов. – Но хочу провести эксперимент.
– Какой?
– Очень простой. Смотрите.
Влад взял бумажную салфетку, вытер ею рот, скомкал и демонстративно бросил на пол так, чтобы всем было видно.
– Вижу, – сказала Маша. – Намусорили.
– Ждём тридцать секунд, – сказал Влад и посмотрел на часы. – Или около того.
Все молча уставились на салфетку.
Бумажный комок начал погружаться в пол через двадцать четыре секунды.
– Тонет! – воскликнул Женька. – Ни хрена себе.
Никита тут же протянул руку и схватил остаток салфетки.
– Половины как не бывало, – прокомментировал он.
– Блин, – выдохнула Маша. – Ничего себе польчик. А если он и нас того... переварит? Вот тебе и безопасное место!
– Не думаю, – покачал головой Влад и поднялся на ноги. – Никита, ты не спустишься со мной вниз? Я хочу провести ещё один эксперимент, но поодиночке нам здесь лучше не ходить.
– Разумеется, – кивнул Никита и достал свой «глок».
Вскоре они вернулись и сообщили, что решена очередная проблема, которая вот-вот дала бы о себе знать. А именно проблема естественных отправлений.
– Этот пол впитал в себя всё до капли, – объявил Никита. – Даже запаха не осталось.
– Очень удобно, – сказала Маша. – Кстати, я тоже хочу.
– Только не одна, – предупредил Влад.
– Я провожу, – вызвался Женька. – Да и сам, раз уж на то пошло...
В процессе дальнейших опытов с удивительным полом выяснилось, что он обладает довольно чувствительной избирательностью. Целый ломоть хлеба на нём оставлять не стали из соображений экономии – когда и где ещё им попадётся еда! – а вот монетки и один «вальтеровский» 9-миллиметровый патрон – попробовали. Но пол решительно отказался принимать эти предметы за мусор, и через полчаса они в целости и сохранности оставались лежать там же, где их нарочно уронили.
– Всё это крайне интересно, – сказал Влад. – Но, честно говоря, я чертовски устал и хочу спать. Да и вам бы не помешало про запас. Предлагаю установить дежурство на ближайшие четыре часа. По часу. Нас четверо, значит...
Его перебили и уверили, что подежурят сами.
– Мы к этой ночи готовились специально, – напомнила Маша. – А вы – нет.
– Не говоря уж о том, что вы моложе и энергичнее, – усмехнулся Влад. – Ладно. Дежурьте. Торопиться нам особо некуда, но и задерживаться здесь долго не стоит. Воду-то мы нашли – там, в зимнем саду, а вот еда нам потребуется уже в самом скором времени.
И вот теперь трое его товарищей спали на тёплом полу, а Женька охранял их сон, так как после трёхчасового дежурства Никиты и Маши (каждый по полтора часа) настала его очередь.
Он длинно вздохнул и отошёл от шахты-колодца. Делать было решительно нечего.
«Ты не единожды был в карауле, – сказал он себе. – Вспомни. Разве ты скучал? Нет. Вернее, не особо. Вот и теперь не время для скуки. Твои друзья спят и надеются, что ты с должным рвением будешь охранять их сон. А скука – это враг. Где скука, там и расслабуха. А где расслабуха, там и бдительность потерять недолго».
Он ещё раз неспешно обошел помещение, стараясь ступать мягко и бесшумно, как когда-то учили.
«И таки ведь научили. Эх, служба армейская, чтоб тебя... Хорошо, что у меня лёгкий характер, а то мог бы и не выдержать. Нет, ерунда, выдержал бы. Не так уж было и трудно. Разве что в самом начале. Но в самом начале всегда и везде трудно. Взять тот же университет. Ведь чуть не вылетел на первом курсе. Чудом удержался. Ну и злость на самого себя вместе с упорством помогли, не без этого. Странное всё-таки здесь место. Очень странное. Во-первых, совершенно непонятно, где всё это располагается. На Земле? Если да, то на какой именно? Никогда не слышал ни о чём подобном. Хотя мало ли о чём я не слышал, а оно существует! Мир велик. Он и один-то велик, а с учётом альтернативок и вовсе безмерен. Ясно одно. Оборудована сия... резиденция существами разумными. И оборудована на совесть. Одна черепашка-ниндзя чего стоит! Эх, жаль испугало её это чмо с ручными молниями, а то бы, чую, привела она нас куда надо. Да она уже и вела и, если бы не горячая в прямом смысле слова встреча... Интересно всё-таки, кто это был и почему тут же начал стрелять. Это что, привычка у него такая – стрелять во всё, что движется? Как-то неконструктивно. Разумные люди так не поступают. Значит, либо он глуп, либо не человек. Нет, ерунда, дырявая логика. Откуда мне знать, почему он стрелял? Может, у него установка такая от начальства или командиров. Всех убить, одному остаться. А может, и не одному. Может, где-то здесь бродит вооружённый плазменными ружьями отряд, подобный нашему. Прямо компьютерная игрушка какая-то, честное слово. А что? Похоже. Особенно если посмотреть на происходящее со стороны. Чистая пошаговая стратегия. Твой ход, враг. А мы пока отдохнём. Потому что у нас ходы кончились. Эх, что жизнь – игра, что игра – жизнь, звучит одинаково пошло. Ну-ка, что у нас со временем, не пора ли будить друзей-товарищей?»
По часам до подъёма оставалось ещё двадцать три минуты. Женька вздохнул, потянулся всем телом и тут заметил, что освещение изменилось. И не только освещение.
Что за чёрт...
Он сместился в середину, ближе к спящим товарищам, и ещё раз огляделся.
Точно, изменились сами стены. Вернее, их центральная часть – полоса в полтора метра высотой, расположенная между полом и потолком. Она приобрела цвет и фактуру стекла. И за этим стеклом, кажется, начинался рассвет.
* * *
Коридоры, повороты, комнаты без мебели, и снова коридоры. И постоянное ожидание, что за следующим поворотом ты нос к носу столкнёшься с очередным здоровенным пятиглазым ублюдком с очень эффективным «перфоратором» в семипалых лапах. Это только в кино весело наблюдать за героем, когда он, не слишком умело подражая хорошо обученным спецназовцам, обыскивает какой-нибудь опасный дом. А вот когда сам превращаешься в такого, с позволения сказать, героя... Опять же и возраст у меня уже не тот. Это в тридцать лет не слишком стыдно изображать Джеймса Бонда (в двадцать всё равно не получится), а вот когда тебе изрядно за сорок... Хотя деваться всё равно некуда. Раз уж мы наткнулись на Пятиглазого, следует держаться настороже. И лучше, если это «настороже» будет весьма изрядных размеров. От пяток до макушки. Забавно, вообще-то. Стоит лишить жизни незнакомца, и ты начинаешь его воспринимать как ублюдка и врага. Априори, так сказать. И правильно. Иначе совесть может замучить. А оно нам надо?
Марта двигалась справа от меня. Молча и бесшумно.
«Беретта», как и положено, в обеих руках. У правого плеча и стволом вверх. Мы, конечно, не спецназовцы, ни к чему нам спецназовская подготовка, но кое-что умеем. Всё-таки лихо я этого чудика-юдика уложил. Ибо не фиг. Есть ещё порох в нужных местах, и не так уж и укатали сивку крутые горки. Кстати, о горках. Пора бы, наверное, передохнуть и покурить, а то...
– Смотри-ка, – остановилась Марта. – Вон там. Что это?
Я повернул голову и посмотрел.
Вправо уходил ещё один, не очень длинный коридор. И в конце этого коридора виднелось...
– Похоже на деревья, – с некоторым сомнением произнёс я. – А?
– Очень похоже, – согласилась Марта. – Посмотрим?
– Обязательно. А то всё коридоры да коридоры. Надоело. Хочется наружу.
На стреляные гильзы мы наткнулись метров через двадцать, ближе к другому концу коридора, почти у самого выхода. И заметили мы их с Мартой одновременно.
– Йо! – воскликнула Марта.
– Вах! – сказал я, присаживаясь на корточки. – Наконец-то следы человека.
Я присел на корточки и подобрал гильзы.
– Девятимиллиметровые...
– Это нам о чём-то говорит? – осведомилась Марта.
– Стреляли три раза из двух пистолетов. Видишь? Две гильзы идентичные, а одна отличается. Я, к сожалению, не такой большой специалист, чтобы назвать марку оружия. Но стреляли совсем недавно.
– Почему ты так решил?
– Сгоревшим порохом ещё пахнут. На, сама понюхай.
Марта взяла гильзы у меня с ладони.
– И верно, пахнут. Кто бы это мог быть?
– Ясно одно – люди. Пятиглазые, как ты могла заметить, вооружены иначе.
– Пятиглазые? – переспросила Марта. – Ты думаешь, он здесь был не один?
– Почти уверен, – я забрал у неё гильзы и сунул в карман. – Только не спрашивай, откуда у меня эта уверенность.
– Не буду, – сказала Марта. – Я и сама так считаю. На всякий случай, наверное.
– Вот-вот, – кивнул я. – Лучше перебдеть, чем недобдеть. Но то, что здесь есть люди, меня очень радует.
– Теперь бы их ещё найти, – сказала Марта.
– Найдём, – обнадежил я её. – Рано или поздно найдём обязательно.
– Интересно, откуда стреляли? – подумала вслух Маша. – Если с этой стороны, то там, на стене, откуда мы пришли, могут остаться следы от пуль.
– Умница, – похвалил я, и мы пошли искать следы. Но ничего не нашли – ни царапин, ни вмятин, ни дыр.
– Само по себе это ещё ничего не значит, – сказал я. – Пули могли уйти в стену и не оставить следов.
– Как это? – удивилась Марта.
– Смотри.
Я достал перочинный швейцарский нож, вытащил самое большое лезвие и с силой полоснул им по стене. На матовой поверхности цвета тёмной охры осталась длинная светлая царапина.
– Терпеть не могу, когда портят стены, – сообщила Марта. – Но эту, кажется, испортить трудно.
Царапина на глазах истончалась, укорачивалась, меняла цвет, и не прошло и десяти секунд, как от неё не осталось ни малейшего следа. Ровная тёплая и чуть упругая на ощупь поверхность все того же тёмно-охристого цвета.
– Всегда мечтала о чём-то подобном для своего дома, – вздохнула Марта. – Очень удобно. Хоть топором руби, всё зарастёт.
– У тебя есть дом? – спросил я.
– Нет, но я о нём тоже мечтаю. Как всякая нормальная женщина.
Мне тут же захотелось спросить, была ли она замужем и есть ли дети, но я сдержался. Рановато ещё, пожалуй, такие вопросы задавать. Несмотря на все наши отношения.
– Значит, стрелять могли с любой стороны, – сказала Марта. – Как ты догадался насчёт стен?
– Помнишь, я сделал пробный выстрел в потолок из этой «электродрели»?
– Ну?
– На потолке осталось чёрное пятно. Обугленное.
– Помню, видела.
– Потом я фотографировал, перезаряжал «беретту», мы пытались ещё разок воспользоваться Камнем. Так?
– Так.
– То есть прошло какое-то время. Никак не меньше десяти минут. А когда мы уходили, я снова глянул на потолок. Сам не знаю, почему. И обугленного пятна там не увидел. Оно исчезло.
– Почему ты мне ничего не сказал? – нахмурилась Марта.
– Сам не знаю. Наверное, не посчитал таким уж важным.
– Это неправильно.
– Извини, пожалуйста. Вероятно, я слишком привык работать в одиночку. Постараюсь впредь исправиться.
– Да уж постарайся. Иначе мне трудно будет полностью тебе доверять.
– Ты, главное, не драматизируй, ага? – подмигнул я Марте. – Поверь, что тебе я доверяю полностью. Говорю же, не подумал сразу. А потом вылетело из головы. И снова влетело, когда ты сказала про следы от пуль. Пошли лучше этот садик-огородик посмотрим. Сдаётся мне, не снаружи он растёт.