ГЛАВА 18
Дворец с тысячью комнат

Больше всего это напоминало дурной сон пьяного архитектора-недоучки.

По крайней мере, никто не стал спорить с этим определением, когда на третьем часу блужданий его во всеуслышание огласил Евгений. Они как раз попали в какой-то обширный зимний сад с неизвестными растениями и деревьями, обнаружили небольшой водоём с разноцветной галькой на дне и присели возле него отдохнуть. Благо рядом нашлось и некое, на ощупь словно каменное, образование, которое вполне можно было использовать в качестве скамейки.

– А почему недоучки? – поинтересовался Влад. – По-моему, и пьяного достаточно.

– Нет уж, – злорадно произнесла Маша. – Я Женьку поддерживаю двумя руками. Только пьяного – мало. Пусть будет ещё и недоучка. Это ж надо такое нагородить! – она повела рукой вокруг. – Уму непостижимо.

После того, как Влад, Маша, Женька и Никита преодолели трубу и оказались в высоченном и освещённом помещении-шахте со спиральным пандусом, прошло два часа с четвертью. За это время они прошагали не один километр и увидели немало странного и удивительного.

Прозрачные, словно поддерживаемые неведомой силой в воздухе, переходы и узкие высокие эстакады, пересекающие обширные пространства, уставленные по полу длинными рядами пулеобразных и прозрачных то ли кабин, то ли шкафов загадочного назначения в человеческий рост высотой. Овальные дверцы некоторых были приоткрыты, что, собственно, и делало их похожими на шкафы или кабины.

Лабиринты шестиугольных, как соты, комнатушек со светящимися разноцветными панелями, при нажатии издающими протяжные звуки различных тонов.

Анфилады сводчатых залов с причудливыми, будто взметнувшимися из пола навстречу падающему потолку, колоннами.

И всюду – мягкий, приглушённый, берущийся неизвестно откуда свет. Вполне приятный для глаза, но не позволяющий рассмотреть детали.

Следовало честно признать, что всё увиденное плохо поддавалось мало-мальски логическому осмыслению. Ясно было одно: они попали в некое чертовски непонятное место, из которого пока не могли найти выход.

– Нагородить... – повторил Никита. – Ты знаешь, а в этом что-то есть. Может быть, мы как раз и блуждаем по некоему городу.

– Построенному неизвестно из чего, кем и когда, – продолжил Женька.

– И зачем, – добавил Влад.

– Городу? – удивилась Маша. – Скорее гигантскому дворцу. Дворец с тысячью комнат и залов.

– Пусть будет дворец, – сказал Никита. – Мне всё равно. А вот что мне не всё равно, так это как отсюда выбраться.

– Спокойно, – посоветовал Влад. – Мы не так уж долго здесь и плутаем. Подумаешь, три часа. Все наши исследования ещё впереди. Опять же для очень уж сильного беспокойства лично я пока не вижу оснований. Тут есть чем дышать, довольно тепло и светло, а теперь ещё мы обнаружили воду и жизнь. Это, знаете ли, обнадёживает.

– Странный здесь свет какой-то, – сказала Маша. – Там, где он, конечно, есть. Откуда идёт – непонятно. И слабый. Дворец Сумрака.

– Поэтично, – хмыкнул Женька. – Но лично я не уверен, что здесь всегда такое освещение.

– Здесь всё странное и непонятное, – произнёс Никита. – А вот я не уверен, между прочим, что всё это дело рук человеческих. Какая-то чуждая логика. И не только логика.

– А что ещё? – заинтересовался Женька.

– Пропорции, – объяснил Никита. – Когда Маша сказала насчёт пьяного архитектора-недоучки, я тут же понял, что меня смущало всё то время, что мы тут находимся. Пропорции. Не рассчитаны они на человека. По-моему.

– Золотого сечения нигде не видать? – с ехидцей в голосе осведомился Женька. – Так я тебе скажу, что фигня это всё. Современные архитекторы редко о нём задумываются и, соответственно, его соблюдают. Помню, брал я как-то интервью у одного известного нашего... как бы это сказать... зодчего, так вот он...

– Пока ты не сказал, я об этом золотом сечении вообще не вспоминал, – перебил его Никита. – Да и при чём здесь оно? Что, если человеческие пропорции, то обязательно золотое сечение, что ли? Ты ещё про ряд Фибоначчи вспомни. Начитался, понимаешь, разной муры и туда же. Одно слово – журналист. Что с вас взять. Только и знаете, что по верхам скакать да народ с толку сбивать.

– Ты у нас, можно подумать, шибко образованный! – упёр руки в бока Женька.

– Эй, мальчики, – предостерегающе положила обоим руки на плечи Маша. – А ну-ка прекратите немедленно. Ещё ссоры нам не хватало!

– Я забыл, что собой представляет ряд Фибоначчи, – заметил Влад, – и с большим трудом вспоминаю, что такое золотое сечение. Но в словах Никиты, как мне кажется, есть резон. У меня тоже мелькала похожая мысль. Только я её промолчал, а Никита высказал. И правильно сделал. Молчание в нашем случае – отнюдь не золото.

– Вы хотите сказать, что это не люди построили? – с любопытством огляделась Маша. – И кто же тогда?

– Праздный вопрос, – буркнул Женька, косясь на Никиту, который, как ни в чём не бывало, оглядывался вокруг. – Для того, чтобы на него ответить, надо знать, где мы находимся. Может такое быть, что это и не Земля вовсе? А, Влад?

– Чёрт его знает, – ответил Борисов. – Матвей Сидяк где был, на Земле? Неизвестно.

– Крысы, – напомнила Маша. – Он ел крыс.

– И пил воду из луж, – сказал архивариус. – Да, верно, так написано с его слов. Но кого он мог называть крысами, да ещё и с учётом того психического состояния, в котором находился...

– Например, вот это, – негромко и неестественно спокойно произнёс Никита, медленно вытаскивая свой «глок-17». – Тихо, ребята, без паники. Вон там, сразу за водоёмом. Справа. На дорожке.

Все посмотрели в указанном направлении.

– Похоже на гигантскую черепаху, – шёпотом сказала Маша. – Только лап не видно. И головы.

– Не знаю как вам, – тоже шёпотом сообщил Никита, – а мне оно не кажется живым существом.

– Какой-то механизм? – осведомился Влад негромко. – Автомат? Робот?

– Отсюда по-любому не разобрать, – сказал Женька, тоже доставая свой «вальтер». – Надо бы поближе... Э, да эта штука или зверюга сама к нам направляется.

И верно.

Возвышающаяся над полом сантиметров на двадцать неровная тёмная полусфера, дрогнув, как бы поплыла в их сторону, огибая по дороге водоём.

– Подобрали ноги, – приказал Влад и первым уселся на «скамейке», будто петух на насесте. – Бежать, думаю, не стоит, но разумная осторожность не помешает.

Маша, Никита и Женька немедленно последовали его примеру.

Тем временем «черепаха» приблизилась, и даже в неверном и тусклом свете стало видно: с черепахой это самодвижущееся образование имеет весьма отдалённое сходство.

– Нет, – признала Маша, переходя с шёпота на нормальный голос. – Не черепаха. Гриб без ножки. Ба-альшой.

– Жестянка, – упрямо буркнул Никита. – Мятая.

– Причудливая фантазия, – уважительно заметил Влад. – Но мне и правда интересно, живое это или нет.

– Вопрос философский, – сказал Женька. – Ну-ка...

Он переложил пистолет в левую руку, достал из нагрудного кармана пластинку жевательной резинки, освободил её от бумаги и фольги, сунул пластинку в рот, фольгу скатал в шарик и аккуратно, навесом, бросил на «черепаху-гриб-жестянку».

Серебристый комочек долетел до неровной светло-коричневой в разводах поверхности и... пропал с глаз.

– Не понял, – признался Женька. – Куда он делся? Кто-нибудь видел?

– По-моему, эта фиговина его это... типа проглотила, – сказала Маша. – Или поглотила, если точнее.

– И не поморщилась, – сказал Никита. – Надо в неё чем-нибудь посущественнее кинуть. Сейчас...

– Не надо, – сказал Влад. – Вам бы только швыряться... Дайте мне кто-нибудь фонарик.

– Возьмите, – протянул свой Женя.

– Спасибо, – архивариус вдавил кнопку и направил яркий луч электрического света на неведомый объект.

– Глядите, остановился! – воскликнула Маша.

– Видим, – сказал Влад и выключил свет.

Существо (механизм-автомат?) немедленно двинулось дальше.

– Как интересно... – Влад снова включил и выключил фонарик. – Стой там, иди сюда!

– Простейшая штука, – сказал Никита. – Называется фотоэлемент. Света много – импульс, срабатывает реле, машина останавливается.

– Или специальный, реагирующий на интенсивность электромагнитного излучения видимого спектра орган, – продолжил Влад. – Не знаю, как вы, а я так и не пойму пока, живое это или нет.

– И для чего предназначено, – сказал Женька.

– И откуда взялось, – напомнил Никита.

– О! – догадалась Маша. – Откуда взялось. Вот именно. Если мы не знаем, откуда оно взялось, то вполне можем проследить, куда оно направляется. Правильно?

– Гениально, – восхитился Женька. – Вот и говорите мне после этого о пресловутой женской логике. В жизни не поверю.

– Я тебе это запомню, – пообещала Маша.

– Да это же комплимент в чистом виде! – забеспокоился Аничкин. – Машенька, ты же знаешь, как я тебя люблю и уважаю!

– Пошли, раз уж решили, – сказал Влад. – А то уйдёт. Потеряем.

Когда у человека появляется конкретная цель, размышлял Влад Борисов, неторопливо следуя за своими молодыми спутниками и загадочным объектом, ему сразу становится легче жить. Нет, не легче, другое слово. Интереснее и ярче. Впрочем, это значит, что в каком-то смысле и легче. Сто раз проверено. Вот ещё каких-то полчаса назад я было начал беспокоиться о том, чтобы ребятки не впали в грусть-тоску из-за полной бессмысленности происходящего. Знаю я молодёжь, сам такой был. Им целенаправленное действие подавай. А когда его нет, начинается скука. А где скука, там и до уныния недалеко. Впрочем, кажется, мальчики и девочка оказались крепкими. Молодец, Мартин, разглядел. Да и подготовка, очевидно, сыграла свою роль. Ну и появление этого «гриба», естественно. Вовремя. Хотя, что это я о мальчиках и девочке волнуюсь. О себе надо бы поволноваться. Точнее, обо всех нас в этой дурацкой – по-иному не скажешь – ситуации.

Что произошло вообще?

Кто и зачем на нас напал, убил людей и разгромил Приказ? Игры ФСБ? Всё может быть, но вряд ли. То есть маловероятно. Мы им никак не мешаем и даже наоборот. Я, разумеется, всего не знаю, но общая, скажем так, парадигма наших тайных и совсем тайных отношений с властью не позволяет предположить возможность столь откровенного и открытого вооружённого нападения. Были бы звоночки, были бы обязательно.

Но их не было.

Или я действительно чего-то важного не знаю? Нет, всё-таки мне бы Михалыч сообщил – столько лет... вместе начинали. Ну, почти вместе. Он немного раньше. Так что же случилось? Чёрт, гадать можно до бесконечности и всё равно ни к чему не придёшь, только расстроишься. Хотя я уже и так расстроен – дальше некуда. Фактов нет. И сведений. Точных и достоверных. А по косвенным данным, которые имеются, предположить можно всё, что угодно. Вплоть до того, что какие-то загадочные и могущественные силы специально устроили столь хитроумную и кровавую ловушку на меня, Борисова Владимира Ивановича, Стражника Внезеркалья и аналитика-архивиста Приказа пятидесяти пяти лет от роду. Ну а Маша, Никита и Женя, что называется, под руку подвернулись в ходе операции. А что? Очень даже может быть. Если не обращать внимания на множество натяжек и несуразностей. Что-то хреново я сегодня мыслю. Непродуктивно. Оно и понятно – спать давно пора. Молодёжи хорошо, она днём выспалась, зная, что предстоит бессонная ночь, а я вот на подобный форс-мажор не рассчитывал...

Тем временем дорожка, по которой они следовали за непонятным грибообразным объектом, привела их к гладкой вогнутой стене и совершенно естественным образом перетекла в широкий арочный коридор, пол которого ощутимо понижался.

– Вход в подземелье? – вслух поинтересовался Женька. – Ну-ну.

– Почему ты так решил? – удивился Никита. – Может быть, мы давно под землёй.

– Ощущение у меня такое, – пояснил Женька. – Или чувство. Выбирай, что нравится.

– Выбирай не выбирай, – сказала Маша, – а идти нужно за нашим грибом-черепашкой. Кстати, никак не пойму, с помощью чего он передвигается. А, мальчики? Ножек у него что-то не видно. И колёсиков тоже.

– Как же их будет видно, если мы на него сверху глядим? – Женька включил фонарик. – Ну-ка....

Но «гриб» не стал дожидаться, когда на него направят луч света и, углубившись в коридор на пяток метров, остановился сам.

– Та-ак, – прокомментировал Женька. – Что стоим, чего ждём?

Словно в ответ на его слова, «гриб» заколыхался, вспучился, опал, снова вспучился и начал приобретать новую форму. Это было завораживающее и жутковатое зрелище. Как будто кто-то невидимый быстро и умело лепил из выпуклой лепешки... Что? Вот лепёшка превратилась в веретено, раздвоилась внизу, стала толще и короче, сверху появилось шарообразное утолщение...

– Мама дорогая, – пробормотал Женька. – Прямо сотворение человека на глазах у изумлённой публики.

– Человечка, – поправила Маша. – На человека материала не хватает. Забавно. Это он сам трансформируется или как?

– Спроси чего полегче, – сказал Никита. – Глядите-ка, по-моему, он никак не может решить, кем ему становиться – мальчиком или девочкой.

И действительно.

У бывшего «гриба», а ныне словно вылепленного из пластилина человечка ростом с невысокую табуретку, несколько раз в быстром темпе появилась, а затем исчезла женская грудь, расширились и вновь сузились бёдра, удлинились-укоротились руки и ноги.

– Неведомый создатель явно испытывает затруднения, – сказал Женька. – Машенька, ты не могла бы притвориться мальчиком? Хотя бы на время.

– Вот ещё! – фыркнула Маша, приосаниваясь и вызывающе изгибая бедро. – Кто сказал, что венец творения – это мужчина?

Наконец череда изменений прекратилась, и фигурка, напоминающая маленький манекен или куклу с условно мужской фигурой (даже намёк на половой член у неё отсутствовал, но и женской груди не было тоже), замерла на месте, словно вглядываясь в стоящих неподалёку людей.

– Глаз нет, а смотрит, – произнёс Никита с интонацией, которую сложно было назвать дружелюбной. – Трансформер хренов.

– Никитушка, чего ты такой агрессивный? – промурлыкала Маша. – Не знаю, механизм это или живое существо, но ничего плохого он-оно нам не сделало. По-моему, даже наоборот. Видишь? Оно пытается стать похожим на нас. Для лучшего контакта.

– Ага, – сказал Никита. – Отличная приманка, это верно.

– Фигня, – сказала Маша. – Я не чувствую в нём подвоха. Ну-ка... – Она решительно сунула «беретту» в кобуру под мышку, сделала два шага вперёд и присела перед человечком на корточки. – Эй, привет!

– Маша! – одновременно воскликнули Влад, Женька и Никита.

– Спокойно, – не оборачиваясь, посоветовала девушка и протянула к манекенообразному человечку руку: – Здравствуй. Меня зовут Маша. А тебя?

Внимание четвёрки было полностью сосредоточено на «пластилиновом» человечке, и поэтому ослепительно-белая горизонтальная молния, с сухим треском разорвавшая воздух и прожёгшая человечка насквозь, произвела воистину ошеломляющее впечатление.

– Ай! – Маша одернула руку и шлёпнулась на задницу.

– Блин! – Никита и Женька присели, выставив перед собой пистолеты, и судорожно поводили стволами, выискивая цель.

– Назад! – скомандовал безоружный Влад, но сам не сдвинулся с места. – Быстро!

Человечек же, в груди которого образовалась дыра размером с детский кулак, будто стёк на пол, превратился в шар, перепрыгнул через Машины ноги и со скоростью убегающей от кота мыши скрылся в зимнем саду.

Но это увидели только Влад и Маша, потому что Женька с Никитой голов не повернули.

– Вот они! – крикнул Женька, и его «вальтер» с грохотом выплюнул огонь.

Новая молния, шипя, обожгла стену возле Женькиного плеча.

И тут же дважды подряд выстрелил Никита.

– За угол! – рявкнул Влад.

На этот раз его послушались, и группа организованно покинула коридор.

– Ты видел?! – возбуждённо крикнул Женька. – Никита, ты его видел?!

– Ни хрена я не видел, – тоже излишне громко ответил Никита. – Мелькнуло что-то тёмное в том конце коридора. И тут же молния прилетела. Это в нас стреляли?

– Нет, блин, это нам дорогу пытались осветить, – сказал Женька, не скрывая сарказма. – Слава богу, неудачно. Но первый раз в человечка-трансформера попали. Суки.

– Какое-то импульсное оружие? – предположил Влад. – Я всегда думал, что это чистая фантастика.

– Всё, что с нами происходит, по-моему, чистая фантастика и есть, – сказал Никита. – Жень, ты-то хоть разглядел, кто это был?

– Слишком быстро, далеко и темно, – покачал головой Женька. – Выскочил слева, пальнул и скрылся за углом по ходу. То есть справа. Но фигура человеческая. Кажется. Сейчас поглядим.

Он прижался спиной к стене, быстро выглянул в коридор, убрал голову и сообщил:

– Никого. Ну, что делать будем? Атаковать?

– Ни в коем случае, – сказал Влад. – Глупо. Мы не знаем, кто нам противостоит и противостоит ли вообще. Возможно, всё это чистое недоразумение. А если даже и враждебные действия, то оружие у противника, как мне кажется, мощнее и эффективнее нашего.

– И мы не знаем, сколько их, – подала голос Маша. – Видели вы одного. А на самом деле?

– Значит, отступаем? – осведомился Никита.

– Да, – кивнул Влад. – Надо найти какое-нибудь защищённое место, где можно было бы отдохнуть и подумать. Не знаю, как вы, мальчики и девочки, а я устал. Хорошо бы немного поспать.

– И поесть, – добавила Маша. – Что-то я от всех этих волнений изрядно проголодалась.