Глава пятая

Завтрак был неприхотливым, но плотным. Состоял он из вчерашнего холодного вареного мяса, хлеба, лука и горячего чая, таким образом полностью, за исключением самогона, повторяя вчерашний ужин. Впрочем, и хозяин, и его гость-мутант ели с аппетитом, присущим тем, кто привык наедаться впрок и с самого утра. Потому что никто не может знать, каким трудным выдастся день и будет ли возможность еще раз поесть до самого позднего вечера.

– Так что там у вас случилось? – с нарочитой небрежностью осведомился Арт Жес. Он отставил в сторону чашку с недопитым чаем и принялся набивать самодельную трубку. Курил охотник крайне редко, и по одному этому Румт понял, что хозяин одинокой усадьбы сильно обеспокоен.

– У нас? – переспросил Румт.

– Ну не у меня же. Как видишь, здесь, слава Лесу, все в порядке.

Рожденный от нормальной женщины и лояльного к людям мутанта, Арт Жес детство и отрочество провел среди «диких» в горных подземельях, но по своей природе оказался слишком свободолюбив, чтобы жить, как он выражался, «в стае». Достигнув семнадцатилетнего возраста, он сбежал и поселился один в старой, еще довоенных времен, заброшенной усадьбе по другую сторону хребта. Пропитание и все остальное, необходимое для жизни, добывал себе охотой в лесах и горах, оружие, инструменты и предметы первой необходимости – из древних, одному ему известных схронов. А потребность в женщине удовлетворял, время от времени навещая некоторых сестер-гражданок из числа фермеров, с которыми вел довольно интенсивный товарно-денежный обмен. Впрочем, Румт знал, что при случае Арт не брезговал и женщинами-мутантами по эту сторону гор, среди которых с его да и с Артовой точки зрения иногда попадались на вид вполне нормальные и даже весьма соблазнительные особы. Собственно, и со своими бывшими родичами – «дикими» из горных подземелий Арт тоже поддерживал нормальные отношения. Особой любви они к охотнику, конечно, не питали, помня, вероятно, о давних неудачных попытках вернуть заблудшую овцу в стадо. Попытки те закончились серьезными физическими повреждениями для нескольких пластунов и хватов (хорошо еще, что обошлось без смертоубийства) и долгими переговорами. Но, в конце концов, стороны признали право друг друга жить так, как они сами того желают, и заключили вечный мир.

За те двадцать с лишним лет, что Арт Жес провел в лесу, горах и на радиоактивных равнинах, он выработал особое, только ему одному присущее, религиозно-мистическое мировоззрение. Там хватало места и Богине Матери, и единому Богу Отцу «диких», и совершенно жутким и кровожадным божествам основной части мутов, и даже странному отношению к высшим силам Румта и его единоверцев – эти, находящиеся в изрядном меньшинстве, муты утверждали, что не верят в Бога, но совершенно точно знают о его существовании. Однако знание это настолько сокровенно и сложно для всех остальных, что не стоит и пытаться нести его в мир.

Но главное пространство Артовой души занимал лес. Или, вернее, Лес – с прописной буквы.

Охотник нисколько не сомневался в том, что всякий лес не просто разумен, но разумен надмирно, на уровне божества. При этом он напрямую связан непознаваемой связью со всеми возможными лесами не только на Земле, но и на других планетах в галактике (а, возможно, и в во Вселенной) и таким образом вполне способен влиять на все сущее, начиная от короткой жизни обычной бабочки и заканчивая миллиарднолетним существованием какой-нибудь звезды.

– Пока все в порядке, – уточнил Румт. – Но, поверь, то, что сейчас началось, мимо тебя не пройдет. Всех заденет.

– И что же началось? – Арт, наконец, раскурил трубку и с видимым наслаждением затянулся табачным дымом. – Давай, выкладывай уже. А то кружишь, как еж вокруг ежихи по весне.

– А он кружит? – заинтересовался Румт.

– Еще как, – подтвердил охотник. – Часами.

– И что потом?

– Как это – что? Добивается своего, конечно. Ежи, они такие, упорные.

– Добивается своего… Н-да. Вот и воинственные наши муты тоже решили добиться своего. И не только решили, но и начали проводить свое решение в жизнь.

– Так эта стая ворон…

– Да, – кивнул Румт. – И крысы с собаками. Думаю, что они пересекут горы и нападут на сестер-гражданок.

– Смешно, – усмехнулся краем рта Арт. – У сестер-гражданок современное оружие и техника, армия и Служба FF. А у этих что? Клювы, зубы и клыки? Очень смешно.

– Ничего смешного не вижу, – сказал Румт. – Ты не хуже меня знаешь, сколько этих ворон, крыс и собак на равнинах. Миллионы и миллионы особей. Никаких пуль не хватит, если все они кинутся. И потом не забывай, что некоторые муты умеют подавлять волю. Телепатически. И все последние годы целенаправленно в этом тренировались. И достигли, скажу тебе, немалых успехов. Про Круг Двенадцати слышал? Вижу, что слышал. Да, с тобой, например, или со мной они могут и не справиться. А вот отключить неподготовленного обычного человека – это запросто. И будет он сидеть бездвижно и тупо ждать, пока его сожрут. А если человек этот еще и напуган и растерян…

– С чего бы это сестрам-гражданкам быть напуганными и растерянными? – удивился Арт. – За ними вся мощь цивилизации. Вот люди Подземелья – это другое дело. Они действительно против такой напасти слабо защищены. Хм. Надо бы предупредить, все-таки сородичи… Но ведь они уже… – Арт неожиданно вскочил со стула и заорал прямо в лицо мута:

– Ты что, вчера не мог сказать?! Поздно ведь уже! Сволочь мутантская, ты чего ждал?!!

– Да не ори ты, – поморщился Румт. – Голос еще сорвешь ненароком. Цель этих мутов не Подземелье, а территория сестер-гражданок за горами. И, насколько я знаю, не только здесь, у нас, а и по всей планете. Это первое. Второе. Я уже предупредил, кого надо. Еще позавчера вечером. Надеюсь, они выжили и добрались до своих. И, наконец, третье. Разве ты не знаешь, что позавчера утром твои, как ты говоришь, «все-таки сородичи» напали на город сестер-гражданок? Впрочем, откуда тебе знать – ты ведь тем же радио принципиально не пользуешься. Дитя природы…

– На черта мне радио? К нему электричество нужно, а мне птицы со зверями и так все рассказывают. Погоди… – охотник сунул в рот трубку, обнаружил, что она успела погаснуть и раздраженно бросил ее на стол. – Что значит – напали? Да они чуть ни каждую неделю на него нападают, и что с того?

– Это совсем другое. Не обычная вылазка хватов. Самый настоящий вооруженный штурм.

– Так, – Арт откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. – Ладно, признаю. Ты не сволочь мутантская, а, наоборот, очень хороший мут. А я был не прав и ни хрена не знаю. Давай, рассказывай все по порядку. Я очень внимательно тебя слушаю.

И Румт коротко и внятно рассказал обо всем, что знал.

О неудачной войсковой операции в горах и, наоборот, удачном штурме города сестер-гражданок мужчинами Подземелья; о появлении на территории мутов бронекара с оперативницами Службы FF и пластунами; о телепатической атаке на них плохих мутов и о том, как сразу после нее он, Румт, нырнул в реку, выплыл с территории города мутантов и отправился пешком к нему, Арт Жесу.

– И вот я у тебя, – закончил он.

– Ненавижу, – буркнул Арт, схватил со стола трубку и яростно ее раскурил.

– Что или кого именно? – поинтересовался Румт.

– Все это, – объяснил охотник. – Все эти дурацкие и опасные перемены. Клянусь Лесом, ты прав, и добром это все не кончится. Ни для кого. В том числе и для меня. И в этом ты, увы, снова прав. З-зар-раза. Что же делать? Честно сказать, я как-то даже растерялся… Постой! Ты, значит, узнал это все из радиосообщений?

– Не все, – уточнил мут. – Кое-что я видел своими глазами. А с экипажем бронекара и пластунами общался лично.

– Понятно, – нетерпеливо взмахнул рукой Арт. – Я не об этом. У тебя что, радиоприемник с собой, что ли?

– Откуда? Радиоприемник у меня стационарный, батарейки мы делать не умеем. Ты хотел новости послушать?

– Ради такого случая послушал бы… Ладно, попробуем иначе. Пошли.

Румт поднялся и охотно последовал за хозяином усадьбы. Он уже понял, что тот задумал. Сам Румт тоже обладал способностью общаться с животными, но способность эта была у него развита слабовато. Иное дело Арт. Охотник не только в совершенстве понимал сложный язык животных и птиц, но даже, кажется, умел разговаривать и с деревьями.

Они вышли из дома и направились к опушке леса, расположенной не далее чем в сотне метров от усадьбы. Углубившись в лес на несколько десятков шагов, Арт огляделся, прислушался и с его языка слетела мелодичная череда коротких свистов и щелчков. Немедленно с верхушки ближайшей сосны ловко спустилась рыжая белка и подбежала к ногам охотника. Арт присел, сунул руку в карман и протянул зверьку открытую ладонь, на которой лежало несколько мелких орехов.

Белка обнюхала угощение, затем деловито разгрызла и съела орехи один за другим и в ожидании уставилась на Арт Жеса.

– Тр-р-фьюить-фьюить-чук! – выдал Арт.

Рыжая одним прыжком оказалась у охотника на левом плече и принялась ему что-то негромко щелкать и насвистывать прямо в ухо.

Арт Жес, сидя на корточках, слушал внимательно и не перебивал.

Закончив, белка соскочила на землю и снова ожидающе посмотрела на охотника. Тот коротко рассмеялся, вытащил из кармана еще несколько орехов, положил их перед зверьком, встал и оглянулся на Румта, который все это время, стараясь не совершать никаких движений, бесшумно стоял за его спиной.

– Кое-что узнал, – сообщил охотник. – Пошли в дом.

Молча они зашагали к усадьбе.

– Ну? – не выдержал мут.

– Плохо дело, – сказал Арт. – Не уверен, что правильно разобрал, все, что она сказала, но главное понял. Несчетное число мутов двинулось к горам. Несчетное число, понимаешь? Для белки, ясно, любое число больше пяти-семи – уже несчетное. Но…

– Я тебе об этом и говорил. Они хотят войны и созрели для нее. Причем войны на уничтожение.

– Мало того. Лесные племена тоже объединяются и не сегодня-завтра собираются выйти с оружием на южную равнину. Чтобы, как я понимаю, закрепить успех своих братьев – людей Подземелья.

– Ну, это, как раз не очень страшно, – сказал Румт. – Лесные плохо вооружены и, насколько я знаю, не очень агрессивны. Опять же, если сестрам-гражданкам удалось отбить штурм…

– Не удалось, – перебил его Арт. – Мои сородичи все-таки захватили город. Но не полностью. Там сейчас что-то вроде перемирия.

– Переговоры?

– Возможно.

– Это было бы разумно… Что ты собираешься делать?

Они поднялись на крыльцо и вошли в дом.

– Для начала выпить, – сообщил охотник, сворачивая в кухню. – Хоть я обычно с утра и не пью, но мне нужно решиться. Обмануть себя самого, понимаешь?

– Не очень, – покачал головой мут. – Как это?

– Все просто, – сказал Арт Жес, распахнул дверцы шкафа и достал оттуда вчерашнюю бутыль. – Я должен себя уверить, что принятое решение – единственно возможное. А это легче сделать в состоянии легкого опьянения. Будешь?

– Хм… – мут с сомнением посмотрел на бутыль и вздохнул. – Ну, разве что тебе это доставит удовольствие…

– Можешь не сомневаться, – заверил его охотник и ловко разлил самогон по кружкам. – Ну, чтоб я решился.

Они выпили.

– Ну и как? – осведомился Румт.

– Сейчас, погоди… – Арт Жес замер, пристально глядя куда-то перед собой в одному ему видимую точку.

– О! – сообщил он удовлетворенно. – Кажется, решился. Вставило. Можно собираться.

– Куда? – не понял Румт.

– В сложившейся ситуации я вижу только один путь – вниз по реке, за хребет, к сестрам-гражданкам. Здесь оставаться нельзя. Если наши агрессивные муты объявили войну людям, то они и меня вряд ли пощадят, хоть я и сам наполовину мутант и до сего дня считался у них практически своим.

Румт засмеялся.

– Ты чего? – озадаченно посмотрел на него Арт Жес. – У меня же отец был мутантом, из ваших… продвинутых. А мать – нормальная женщина, рожденная в Подземелье. Я же тебе рассказывал!

– Да знаю я, успокойся, – мут уже не смеялся, но веселая улыбка продолжала блуждать по его гладкому лицу четырнадцатилетнего подростка. – Нельзя быть мутантом наполовину, понимаешь? Ты или мут или человек. Третьего не дано. Вот мне и стало смешно.

– Не вижу ничего смешного, – отрезал Арт. – И вообще, по-моему, ты не прав. Во мне течет кровь моих родителей, так?

– Ну…

– Нет, ты скажи, так или нет?

– Так.

– Вот! – Арт торжествующе поднял палец. – Половина крови отца и половина крови матери. Так?

– Да все так, но…

– Никаких «но», а именно так. Значит, если мать человек, а отец мутант, то во мне наполовину течет кровь мутанта. То есть, я и сам есть мут наполовину. По-моему, логично.

– Нет, – снова засмеялся Румт.

– Издеваешься?

– Нисколько. Насчет крови ты прав. А вот насчет остального… Видишь ли, дело тут не в крови, а в генах. Ты знаешь, что такое гены?

– Слушай, не морочь мне голову, ладно? Кровь, гены, хрены… Какая разница, в конце концов? Главное, что ни кровь, ни твои гены мне сейчас не помогут, и жизнь моя счастливая закончилась. Чую, начинается полоса тяжких испытаний. Нет, ну ты мне ответь, почему никто не хочет жить спокойно и никому при этом не мешать, а? Вот, как я, например. Живи и давай жить другим. Это же величайший и совсем нетрудный для исполнения принцип! Нет, обязательно требуется найти врага и постараться его уничтожить. А потом найти следующего. И никто – никто! – не хочет признать, что главный враг – в нем самом.

– В том числе и в тебе? – спросил Румт.

– Нет, – гордо ответил Жес. – Во мне никакого врага нет. И в тебе тоже. Мы с тобой вообще, может быть, единственные по-настоящему разумные существа на всей планете.

– Но этого никто не понимает, – засмеялся Румт.

– Вот именно! Не понимает и, соответственно, не ценит. Так, все, хватит болтать, пора собираться – время не ждет. Кстати, я не спросил. А ты-то что собираешься делать в сложившихся обстоятельствах?

– Если ты не против, я бы хотел уплыть с тобой. По эту сторону гор я ничего не могу сделать. А в сложившихся, как ты говоришь, обстоятельствах разумнее быть полезным людям.

– Ты мой друг, как я могу быть против! Буду только рад. Погоди, а… как же твои… э-э… единоверцы? Ну, те, кто никогда не хотел войны с людьми?

– Мои единоверцы, – криво усмехнулся Румт, – в отличие от нас с тобой никак не могут решить, что им делать. Слишком они, как ты говоришь… продвинуты. И в силу этой самой продвинутости давно привыкли при любых раскладах оставаться в стороне и держать нейтралитет. Я их предупреждал, что на этот раз отсидеться не получится – не верят. И не видят. Последствий, я имею в виду. И это очень печально. Но печаль не мешает мне действовать самому. Да и засиделся я что-то на этих равнинах, давно пора было размять кости. Как-никак, а сорок лет прошло с тех пор, когда я последний раз путешествовал по миру. Впрочем, ты слышал эти истории.

– Да, я помню. Но сейчас у нас, кажется, будет совсем другое путешествие. Эх, усадьбу жалко. Разграбят ее. Как пить дать разграбят. А то и вовсе сожгут. И собачки мои тут не помогут.

– А ты разве собак здесь оставляешь? – удивился мут.

– Не здесь. Отправлю к лесным людям с запиской. Лесные их знают и хорошо примут. Но главное, что и собаки их знают, будут при деле, не одичают. А за хребтом они нам только обуза. Да и в лодку все равно не поместятся – она у меня маленькая.

Сборы заняли немного времени, и вскоре, заперев накрепко все ставни и двери и отправив собак в лес, Арт и Румт с рюкзаками на спинах шагали в южном направлении к притоку большой реки, где у охотника было припрятана лодка. Кроме объемистого рюкзака, Арт Жес нес еще и свой многозарядный карабин, с которым никогда не расставался. Румт же отказался от какого бы то ни было оружия. За всю свою долгую жизнь ему ни разу не приходилось им пользоваться, и он надеялся, что обойдется без него и впредь.