– Витя, ты?.. – сказали в трубке.

– Да, я, – ответил Мухин. – А кто это?

– Это Матвей.

– Какой еще Матвей?

– Матвей Степанович! Ты что, забыл все?

– А что я мог забыть? – осторожно спросил Виктор. – Погоди… Матвей Степанович?! Какой Матвей Степан… Корзун, что ли?!

– Ну Корзун, Корзун. А откуда ты мою фамилию знаешь?

– Да ты сам называл… – Мухин судорожно схватил сигарету и, не найдя рядом с телефоном зажигалки, показал Насте зверское лицо.

– Насчет фамилии не помню что-то… – признался Корзун.

– Во, и ты забыл! Один-один, значит. – Виктор прикурил от поднесенной тещей спички и торопливо затянулся. – Приветствую, Матвей Степанович. Как дела?

– Все готово, как договаривались.

– Договаривались?..

Он помнил, что в позапрошлый раз, узнав телефон Корзуна по справочной, набрал номер, и что на том конце вроде бы ответили. Все остальное помнил уже не он, а ботаник, и Мухин, как ни тужился, ничего из чужой памяти не выудил. Он и не догадывался, что этот тюфяк способен не просто поговорить, но еще и договориться. Знать бы только, о чем…

– Что у тебя с головой, Витя? – озабоченно спросил Корзун. – Или тебе уже не нужно? Так прямо и скажи, зачем темнить?

– Э-э… Матвей Степаныч… Вот хоть убей – вылетело! Когда мы с тобой беседовали, я не совсем трезвый был…

– Ах, это!.. – понимающе рассмеялся Корзун. – Со мной тоже бывает. Ты номером ошибся, а потом чего-то мы разговорились, и на машины перекинулись. Доходит?..

– Что-то не очень…

– Так тебе резина нужна, или нет? – начал злиться он.

– Резина! – воскликнул Виктор. – Для «девятки»?

– Ты что там, машину уже успел поменять?

– Ох ты, боже мой!.. Конечно, нет! В смысле – конечно, нужна! Вези, сейчас я тебе адрес продиктую.

– Витя, к врачу бы тебе а?.. Могу хорошего нарколога порекомендовать, сам обращался…

– А что такое?

– Адрес ты мне дал еще в тот раз. И я уже давно приехал.

– Так поднимайся! Второй подъезд, квартира шестьдесят два… Ты сколько привез-то?

– Все пять, как обещал.

– С запаской? – к чему-то переспросил Мухин.

– Витя… Я не знаю, сколько у твоей машины колес, – раздраженно сказал Корзун. – Если пять, то получается без запаски. Если три, тогда у тебя аж два запасных будет.

– Ага… – Мухин не сразу понял, что Корзун шутит. Не до юмора ему сейчас было. – Один допрешь, или помочь?

– Справлюсь, не привыкать.

Виктор положил трубку и зыркнул на женщин.

– Нет ли чего занимательного по телевизору?

– Сейчас пойдем, посмотрим, – покладисто отозвалась Светлана Николаевна. – Настенька! Не будем мужскому разговору мешать…

– Встали на путь исправления, мамаша, – с одобрением заметил Мухин.

Не успел он докурить, как на лестничной клетке громыхнул лифт. Корзун расклинил двери и принялся затаскивать в квартиру новенькие лоснящиеся покрышки. Виктор пытался как-то поучаствовать, но больше мешал.

– Что с рукой-то? – спросил Корзун, косясь на повязку.

– Бандитская пуля, – честно ответил Мухин.

– Да-а… Вот, раньше фильмы снимали! Что ни реплика – афоризм на все века… Как же ты машину водишь? Правая, тем более…

– Сейчас не вожу, племяннику отдал. Пусть покатается.

– Ой, ну врет же, врет! – раздалось из тещиной комнаты. – Настенька, он опять врет!

– Мама! – строго сказал Виктор. – Без сладкого оставлю!

– Во-от… – Корзун неловко переступил с ноги на ногу.

Мухин представлял его гораздо старше. Хоть и знал год рождения – тысяча девятьсот шестьдесят первый, еще не старик, – а все равно рисовал себе некоего юркого субъекта с усиками, бегающими глазками, и почему-то обязательно в клетчатой кепке. Одним словом, шпиона.

Матвей Корзун оказался совсем не таким. Если рассматривать дело в криминальном ключе, то его можно было принять либо за растратчика госсредств, либо за коррупционера, но очень мелкого. Скучного вида человек. В семидесятых годах его приняли бы за бухгалтера, в восьмидесятых – за чиновника, в девяностых – за бесперспективного клерка. В начале двадцать первого века Корзун развозил по домам покрышки.

– Бабки-то! – спохватился Виктор. – Слушай, а сколько я тебе должен?

– Ну ты и пье-ешь! – с восхищением протянул тот. – По телефону я и не понял, какой ты был хорошенький… За комплект – двести пятьдесят долларов.

Виктор небрежно достал из кармана деньги и отсчитал сумму.

– Не торопишься? – спросил он. – Кофейку… Прошу, Матвей! – взмолился он. – Меня домашние достали уже, а при тебе постесняются.

– Знакомая проблема… Я бы с удовольствием, да еще пять штук отвезти надо.

– У тебя еще комплект есть? А давай я его куплю!

– Витя, там тоже зимняя, – с сомнением проговорил Корзун. – На кой тебе столько? У тебя тачка – сороконожка, что ли?

– Не пропадет. Россия – страна северная. А может, толкну кому-нибудь, подзаработаю чуток.

– Между прочим, неплохой вариант. Я сам их на складе беру. Адрес, извини, не дам, но поставлять могу в любых количествах, почти по оптовой цене. На рынке такая же резина в два раза дороже стоит…

– Адрес склада мне не нужен, – заверил Мухин.

– Да если б я тебе его и дал, все равно у них минимальная партия двести единиц. Мне так, по знакомству отпускают. Хозяин фирмы не дает с голоду помереть. Он раньше эмэнэсом у меня работал, а теперь вот такие дела… Эмэнэс – это младший научный сотрудник, – пояснил Корзун.

– Что ты мне разжевываешь? Я не с гор спустился.

– Ну, извини. А то сейчас такая темень повсюду… Вот тебе случай!..

– Колеса я беру, – прервал его Виктор. – Кофе?

– С удовольствием, – сказал Корзун, проходя на кухню. – Так вот, случай. На складе грузчик есть один, лет восемнадцать парню, здоровый конь уже. Недавно меня спрашивает: доцент, говорит… ну, так он меня называет, доцентом… Так вот… доцент, говорит, а что такое «новая эра», откуда она считается? Я подумал, шутит юноша. Тоже ему шучу: «новая эра», говорю, считается от Октябрьской революции… – Корзун сделал паузу. – Юноша поверил.

– А то, что разница в тысяча девятьсот семнадцать лет получается, он не догадался?

– Догадался… – Корзун снова эффектно помолчал. – Через неделю! У них же теперь кругозор не шире кроссворда в порнушной газетенке. Во что наши школы превратились?.. Чему их там учат?.. Презерватив правильно натягивать? Я вот, видишь, двадцать один год учился, а в итоге… Ты-то чем занимаешься?

– Учу, – криво усмехнулся Виктор. – Презервативы натягивать…

– В смысле?..

– В прямом. Ботаника, зоология, анатомия. В школе я работаю.

– Пардон… – смутился Корзун.

– Да ничего. Верно ты все говоришь. Вымираем, как мамонты.

– Во, сказанул! Тебе сколько лет, Витя?

– Тридцать два.

– Куда тебе умирать-то?! Живи да живи!

– Спасибо, я постараюсь…

Мухин дождался, пока пена не поднимется до самого края, и, сняв турку с плиты, разлил кофе по чашкам. С сегодняшнего дня в доме появился человеческий, в зернах. Светлана Николаевна была уверена, что кофе – это порошок, которым подкрашивают воду, Настя считала, что это пустая трата денег. Они обе ничего не понимали.

– Ухх, – произнес Корзун, понюхав пар. – Давненько я такого не пил.

– Я тоже.

– Ну, тебе, извини, грех жаловаться, – сказал он многозначительно.

– Кстати… – Мухин привстал и, снова вытащив плотную пачку долларов, вручил Корзуну еще двести пятьдесят.

– Подрабатываешь? – поинтересовался тот. – Уроки даешь?

– Кому они нужны, мои уроки? Скажу – не поверишь…

– Чего ж не поверить? В рулетку, что ли, выиграл?

Виктор заглянул в чашку и загадочно улыбнулся.

– Книжки я пишу, Матвей. Детективы.

– Да-а? – удивился Корзун. – А фамилия? Я куплю, обязательно.

– Фамилия моя слишком известна, – ляпнул Виктор и, незаметно куснув себя за язык, добавил: – Псевдоним, разумеется… А если ты любишь детективы, вот тебе вопрос на засыпку.

– Давай-давай!..

– Предупреждаю: ответ нужен нестандартный, но реальный.

– Уже заинтриговал.

– Допустим, ты американский шпион…

– Ха-ха!..

– Не «ха-ха», а дело серьезное. Завербовали тебя давно, секретов ты передать успел столько, что здесь тебя расстреляют раз пятнадцать, и то мало будет.

– Так-так… – азартно вставил Корзун.

– И вот ты почуял, что запахло жареным. Западные друзья помочь тебе не могут, рассчитывай только на себя. Где прятаться будешь?

– Я?!

– Да, лично ты, Матвей Степанович Корзун, американский шпион.

– Ну-у… есть у меня вариантик. Сугубо личный. Для книги он, наверное, не годится.

– Ты говори, а я уж разберусь.

– Можно у бывшей одноклассницы, у Катюшеньки… Ну, имя ты поменять можешь на любое другое.

– А ничего… – задумался Виктор. – Совсем даже неплохо…

Он покусал губу, потер лоб, погладил нос, покхекал, пожмурился на солнце и, когда все признаки задумчивости были исчерпаны, хлопнул ладонью по ноге.

– Не годится! – заявил он. – Одноклассницы уже были. Нужно что-то другое.

– Даже и не знаю…

– Выкладывай, Матвей. Я тебя с колесами выручил, теперь твоя очередь. Я пока кофе еще сварю. А? Как ты?..

– Не хочу показаться хамом, – сказал Корзун, – но уж больно кофеек твой хорош. У меня на такой рука не поднимется. Жена, да еще спиногрызы не выросли…

– Не отвлекайся, Матвей. Русской литературе необходима твоя помощь.

– Есть в Сибири одно местечко. Четыреста верст к югу от Нижневартовска, точнее сейчас не вспомню… но если надо будет, найду, конечно. Я там еще студентом побывал, до сих пор во сне туда возвращаюсь… Речка там, малю-усенькая такая, «Черная змейка» называется. А на изгибе скит старообрядческий. Вот в нем я бы и поселился. Красотища! Глухомань! Ружьишко приличное, патроны, спички, соль. Больше ничего не надо. Никакой цивилизации. В гробу я ее видал!

На конфорке зашипел убежавший кофе, и Мухин запоздало рванулся к плите.

– Черная змейка?.. – спросил он, отирая донышко турки. – А что, звучит!

– Только у меня просьба. Подбери для нее другое название, тебе же не трудно. Не хочу я, чтоб это волшебное место в связи с какими-то шпионами упоминалось. Дорого оно мне очень, а если там твой персонаж появится… пусть это и вымысел… все равно.

– Жалко, конечно, но ладно уж. Я ведь не журналюга, не борзописец. Святое не трогаю. Будет она у меня… «Соловьиная могилка». Устраивает?

– Не знаю… – с сомнением ответил Корзун. – Могилка?.. Не слышал я таких рек. Да и насчет соловьев… Живут они в Сибири?

– Это мелочи, – сказал Виктор. – Ну что ж… Жена с тещей в комнате истомились. Даже в туалет выйти не решаются.

– И у меня застенчивые…

– Небось, ждут тебя, волнуются?

– Да нет. Не ждут.

Намеков Корзун не понимал напрочь, и для Мухина это было неожиданно. Совсем уж в открытую выгонять его не хотелось, но и терпеть чужого человека в своей квартире – тоже.

– Так кофеек-то… – напомнил гость, указывая на турку.

Виктор обнаружил, что все еще держит ее в руке, и с неохотой налил Корзуну вторую чашку.

– Как книгу-то нашу назовем? – спросил тот, причмокивая.

– «Нашу»?.. – оторопел Мухин, но, чтобы не затягивать разговор, возражать не стал. – Это меня не касается. В каждом издательстве специальный человек сидит, он названия и сочиняет.

– То есть как?

– А так. Берет всякие фразы с потолка и в столбик записывает. Потом выбирает самые удачные. Между прочим, он больше всех получает.

– Вот, работенка! А я, дурак, двадцать один год учился…

– И на кого выучился? – осведомился Виктор, отмечая, что остывший кофе пьется гораздо быстрее.

– На физика, – неохотно ответил Корзун. – В мое время бум был. Выходит, лирики нас все-таки победили… Ох, загостился я у тебя! Мне же еще резину тащить. Сейчас принесу.

– Сиди, сиди! – воскликнул Мухин. – Физик, значит?..

– Кандидат. Докторская в столе лежит, еще четыре года назад готова была. Нужна она кому…

– А тема?

– Тема диссертации? Все равно не поймешь. Извини, конечно, но к ботанике это никакого отношения не имеет.

– А к чему имеет? – настойчиво спросил Виктор.

– Ну-у… тебе правда интересно? Я не могу. Извини.

– Засекреченный?

– Секреты мои давно скисли и перебродили… но подписку я давал бессрочную.

– Что ж ты?.. такой специалист, и колесами торгуешь?

– А какой я специалист?.. Чтобы оформить допуск, Эйнштейном быть не обязательно. Вон, мой бывший эмэнэс, и тот за бугор выехать не может. Под Москвой виллу отгрохал – за пять километров видно, а во вшивую Турцию не выпускают. А уж он-то са-авсем никакой не специалист. В буфет мне за булочками бегал…

– Матвей, мне твои тайны без надобности. Мне консультация нужна.

– Я уж вроде проконсультировал…

– Да нет, я не об этом! – Виктор вскочил и, чуть не ударившись больной рукой об угол, заглянул в тещину комнату. – Дамы! На улицу! Марш!

Захлопнув дверь, он вернулся на кухню и, лихорадочно соображая, сделал по ней несколько шагов в разные стороны.

– Так… – вымолвил он. – Тебе нужны деньги.

Корзун даже не стал отвечать, лишь затейливо помахал в воздухе ладонями: мол, кому они не нужны?

– Десять тысяч, – сказал Мухин. – Нет, пятнадцать.

– За одну консультацию? – прищурился Корзун.

– Она может занять некоторое время… Возможно, придется кое-куда выехать. Не за границу, а… в общем, с этим проблем не будет. Но больше месяца ты не потратишь. Либо за месяц успеем, либо никогда.

Корзун погладил стол, словно искал на ощупь крошки.

– Пятнадцать тысяч… За месяц, да еще с командировками… – произнес он без всякого энтузиазма. – На колесах столько не всегда получается… а иногда и больше выходит. Зато никаких командировок.

– На колесах? Больше?! – не поверил Виктор. – Матвей Степаныч, родной! Я ж тебе не про рубли толкую!

– Пятнадцать тысяч долларов?! Никак, родину продать предлагаешь… – грустно пошутил он. – Мои советы столько не стоят. А людей убивать я не умею.

– И я не умею… – сказал Мухин, снимая трубку. Он быстро набрал номер и, дождавшись ответа, крикнул: – Борис?! Боря, это ты?.. Очень хорошо. Подъехать сможешь? У меня физик появился… Какой-какой! Самый что ни на есть физический… Нет, я ему объяснить не в состоянии, я же сам ничего в этом не смыслю… И ты?.. Значит, вместе будем на пальцах вертеть… Что?.. Людмила тоже здесь? Нет, с Людой ко мне не надо… Да при чем тут жена?! Что-то я в ней последнее время разочаровываться начал… Блин, да не в жене, а в Люде! В жене-то я… Ладно, это потом. Боря, постарайся!.. Ничего, мигалку включишь.

Виктор со звоном опустил трубку и заметил, что супруга топчется в прихожей.

– Что? – резко бросил он. – Денег дать?

– Ты с кем это разговаривал, Витюша? – спросила Настя. – И что там у тебя за Люда? Тоже «фея из бара»?

– Почему «тоже»?

– Странный ты стал, Витюша. Еще до этих денег безумных… Чужой стал какой-то.

– Два часа потерпи. Через два часа все утрясется.

Настя, ничего не поняв, пошла догонять Светлану Николаевну.

– Ну, и я пойду, – сказал Корзун, поднимаясь.

– Как это?.. Пятнадцать тысяч!

– Нет. – Он неуютно поежился. – Ни к чему мне эти неприятности…

– Что, много слишком? Надо было не пятнадцать предлагать, а две.

– Надо… – сказал Корзун. – А пятнадцать… Они с неба не падают. Тише едешь, Витя…

– Позже приедешь, – закончил Мухин. – Хорошо, договорились: две тысячи. Чтоб тебе еще спокойней было – полторы.

– Не паясничай. Я отказываюсь.

– Да от чего ты отказываешься-то?! – крикнул Мухин.

– С тобой – от всего.

– У меня они тоже с неба не сыплются, деньги, – быстро проговорил Виктор. – Видишь, какая квартирка… и вообще. Просто дело, в котором ты должен помочь, настолько важное, что…

– Дальше не надо! – перебил Корзун. – Я одну подписку уже дал по молодости, хватит с меня. А насчет «должен» – это ты зря. В настоящий момент я тебе должен только двести пятьдесят долларов. Или комплект резины. Как тебе угодно. – Он остановился у двери и достал деньги. – Ну?.. что выбираешь?

– Колеса, – ответил Мухин.

– Как скажешь. Не закрывай, сейчас принесу.

– Ага… – буркнул Виктор и, как только Корзун зашел в лифт, кинулся на кухню.

Подвинув табуретку к холодильнику, он дотянулся до вентиляции и вытащил из пластмассовой решетки два незакрученных шурупа. В глубине, на узком бетонном карнизе, он нащупал завернутую в тряпку «Беретту». Опухоль на правой руке почти спала, но Мухин сомневался, что больной сустав справится с отдачей. Держать ствол в левой было непривычно, однако он надеялся, что стрелять все же не придется.

Наскоро вставив решетку, он спрыгнул на пол и ногой отправил табурет под стол. Пистолет он сунул сзади за пояс, но, подумав, вытащил обратно.

Лифта не было долго. Минут через десять, когда Виктор уже начал себя материть, кабина внизу уйкнула и медленно поползла по шахте. Он проверил, снята ли «Беретта» с предохранителя, и выглянул на лестницу.

Из лифта показался Борис, при полном параде: в белой рубашке и с тремя рядами орденских планок на сером кителе. Тяжело опираясь на палку, он дошел до квартиры и кивнул Мухину.

– Внутрь пустишь, или так говорить будем? – спросил он недовольно.

– А Корзун где?

– Какой еще Корзун?

– Ты его перед домом не видел? Он с покрышками.

– Никого там нет.

– С-сука! – выдохнул Мухин, взмахивая пистолетом. – Свинтил все-таки! Да ты проходи, садись.

– Я и собираюсь. Жду, когда дверь отпустишь. – Борис перешагнул через порог и направился к кухне. – Чего у тебя деньги-то валяются? – спросил он, остановившись возле столика в коридоре.

– Деньги?.. Сколько там?

– Две с половиной сотни. Зеленых.

– Блин! И бабки сбросил, теперь по-хорошему его не достанешь.

– Корзун – тот самый, твой шпион?

– Здесь он физик. Думал, его привлечь…

– Мало, что ли, у нас физиков?

– Много, наверное. Не знаю, понравился он мне чем-то… А ты почему так долго? – вскинулся Мухин. – Тебе бы чуть пораньше, мы бы его задержали!

– И так с совещания ушел. Если б наше было, ментовское, – а то правительственное. Шею мылили, – пояснил Борис.

– За вчерашние похороны?

– В том числе.

– У нас тоже взрывают, – посетовал Виктор. – Да еще какими-то уникальными веществами, гори они огнем! Хотя они и так горят…

– Уникальные?.. Экспорт технологий? – догадался Борис. – Вполне логично, к этому и шло. Ваша же работа, небось.

– Наша, – признался он. – По ящику сказали, со всеми долгами расплатимся. Вся Европа ботинки нам чистить будет. Пока что-то не чистят… А дома одного уже нет.

– Утечки всегда были. Кто технологию достал?

– Людмила, – мрачно ответил Виктор.

– Во-он как! – изумленно протянул Борис. – Ты ее, значит… Ты поэтому ее видеть не хотел?

– Не только, есть и еще кое-что… Боря, когда ты нас в детей запихнул, ты в конце намекал на какие-то проблемы. Что за проблемы-то?

– Не знаю. Меня в вашем слое давно уже нет. Я, кстати, там ботинки чистил, прям как твой европеец… Просто через вас что-то почувствовал… Через Люду – сильнее. Какую-то опасность для оболочки. А в чем дело?

– Сам не пойму. Не сходится что-то. Либо мне врут… – Мухин замялся. – Либо меня обманывают.

– Да, вот еще! – воскликнул Борис. – У меня же новость есть. Из рубрики «нарочно не придумаешь». Ты, конечно, помнишь Юрика? Скользкий такой, он еще, скотина, на Люду глаз положил.

– Когда мы детьми были? – Виктор переполнился нехорошими предчувствиями. – Юрик Макаров, как же не помнить…

– Здесь он помощник президента!

– Макаров и у нас не дворник, – сказал Виктор. – Умеют люди жить… Какой помощник-то? Первый? Десятый?

– По общим вопросам, – со значением произнес Борис.

– Везде успел, зараза! А у нас он в команде числится. Типа, спонсор, все такое. Подъезжал тут ко мне, место теплое выторговывал. А здесь, стало быть, уже сторговался…

– Здесь Макаров не перекинутый. Так, совпадение.

– Опять совпадение… Лажа все это, Боря.

– Лажа… – согласился тот. – А разборки ваши идиотские – это не лажа?! «Место теплое»… Скоро из-за ваших распрей вообще никаких мест не останется!

– Я нашел нулевой слой, – с подчеркнутым спокойствием сказал Виктор.

– Не шутишь?..

– Я там еще не был, но Костя обещал показать. Я не ошибся, нулевой – моя родина. И я там не умер, так же, как и здесь.

– Ох, Витька… Витька!.. – Борис вскочил и полез обниматься, но, наступив на раненую ногу, зажмурился от боли.

Мухин усадил его обратно и вытряхнул из пачки сигарету.

– А теперь еще и физика нашел, – добавил он, выпуская дым в потолок. – Только вот не знаю, как его к делу прикрутить. Расскажешь – не поверит, убьешь – ищи его по всем слоям… И это ведь не только с ним, это с любым человеком. Безвыходная ситуация. Слушай! А ты при жизни взять его отсюда не можешь?

– Ты за кого меня принимаешь? Я душами жонглировать не умею. Вне основной оболочки перехватить могу, и то не всегда получается. К тому же, тысяча против одного, что местный Корзун – только отражение.

– Значит, придется ему все-таки умереть. Ничего, потерпит. Ты сам-то, Боря, сколько раз умирал?

– Я не подсчитывал. Нудное это занятие. Только здесь Корзуна лучше бы не трогать. Этот слой нам под испытательный полигон сгодится.

– Здесь он будет жить, – пообещал Мухин. – Умрет он в другом месте.