Иногда во сне он видел свою планету. Это было дикое место. Дикое и прекрасное. Там у него не было врагов и, самое главное, там у него были друзья. В конце концов, он достаточно молод, чтобы подождать еще пару лет. Он знал, что даже в случае успешного прохождения экзаменов в школу космических колонистов это не гарантировало ему желанной свободы. Многие из вновь осваиваемых миров не представляли собой ничего привлекательного, и жизнь колонистов в таких местах регламентировалась еще более жесткими правилами, чем в земных городах.

Хотя никто не знал, как живут Танны в своей абсолютно закрытой резервации на окраинной планете, куда много лет не заходил ни один Земной корабль, в одном Олег не сомневался — когда придет время, он окажется там среди таких же, как он. Никто больше даже мысленно не назовет его «баком». Он будет жить среди себе подобных, и что бы ни ждало его на этой планете, он примет ее законы, он бросит там якорь и найдет наконец свой дом…

Посетив на следующий день столичное отделение космической разведки, расположенное в невзрачном здании с вывеской частной адвокатской конторы, он получил командировочные и предписание прибыть в учебный центр к двадцатому марта. Центр располагался на Аркуре, планете двойной звезды альфы Тельца, на месте старой космической базы, от которой в свое время отказался флот.

Чтобы добраться до Тельца, понадобится около месяца, и до двадцатого марта у него останется еще недели две свободного времени. На его месте любой нормальный молодой человек использовал бы это время, чтобы познакомиться с соблазнами, приготовленными столицей для тех, у кого есть деньги. Теперь деньги у него были, и все же он не стал откладывать отъезд ни на один день.

Он мог сам выбирать маршрут, впрочем, только до беты Проциона. Дальше рейсовые корабли не ходили, и ему предстояла пересадка на попутный военный глайдер.

Олег понимал, что ощущение полной свободы, охватившее его, весьма обманчиво, стоит ему сделать всего один неверный шаг, и всевидящее тайное око разведки обратит на него свое внимание.

Он чувствовал за собой непрерывную слежку, из чего лишний раз сделал вывод, какую ценность он для них представляет в качестве будущего источника информации об Остране.

В дальнейшем, если возникнет необходимость, он сможет использовать этот факт себе на пользу.

Олег знал, что обнаружить ведущееся современными техническими средствами наблюдение обычный человек не в состоянии. Однако пользы от этого знания не было никакой. Скорее, наоборот, он лишний раз осознал свою полную беспомощность.

Людей, ведущих за ним слежку, он не видел ни разу, если не считать того старика в пневматичке, хотя при желании смог бы, наверно, установить место, откуда велось наблюдение.

Один раз ему пришла в голову идея воспользоваться скоростными линиями городского транспорта и еще раз повторить трюк с пересадками. Просто для того, чтобы насолить своим соглядатаям. Но он тут же остановил себя. Даже если ему удастся уйти от наблюдателей, пользы от этого не будет никакой, зато его противники станут гораздо осторожнее и узнают кое-что новенькое о его способностях.

Еще во время беседы с капитаном Корсинским он понял, что знают они далеко не все. Он сам время от времени открывал в себе новые свойства. Видимо, его организм к восемнадцати годам еще не закончил свое развитие.

Уже здесь, в Ланке, пару дней назад он вдруг почувствовал, что может слышать слабые звуки на расстоянии нескольких километров. Для этого надо было лишь сосредоточиться, отключить от сознания шумовой фон города и как бы приблизить к себе нужное место. Тогда он мог разобрать даже шорох гусеницы, ползущей в траве. Похоже, расстояние здесь вообще не играло никакой роли.

По-настоящему свое новое общественное положение Олег осознал, когда посетил городские кассы космопорта, чтобы впервые в жизни купить билет на космический лайнер. На свои подъемные он мог выбирать между вторым и третьим классом и решил не экономить. Не так уж часто происходят подобные события…

Корабль отправлялся во вторник, и он едва дотерпел, когда кончатся последние дни ожидания, самые долгие дни на Земле. Наконец день отправления наступил.

Космопорт располагался высоко в горах, в стороне от городских мегаполисов. Хотя аварий космических лайнеров не случалось уже несколько лет, меры безопасности после того, как «Росток» из-за отказа двигателей рухнул на жилой район, соблюдались очень строго.

Готовый к старту рейсовый корабль (его корабль!) стоял на ускорительной платформе и напомнил Олегу выброшенного на сушу кита.

Он выглядел некрасивым, почти нелепым, но внешнее впечатление оказалось обманчивым.

Едва Олег переступил порог скоростного гравитационного лифта, как очутился в волшебном мире современного пассажирского лайнера…

Стюард, проверивший его билет, поздравил нового пассажира с отличным выбором корабля, вручил ему рекламный проспект, электронную карточку, заменявшую ключ от каюты, и маленький плоский мешочек, сшитый из гладкой кожи, с тонким шнурком, чтобы вешать на шею.

— Что это такое? — с удивлением спросил Олег, разглядывая незнакомый для него предмет.

— Внутри зашит белый песок Сахары. Каждый, кто уходит в большой космос, всегда берет с собой частичку родной планеты. Такова традиция.

Традиция Олегу понравилась, он тут же надел ладанку на шею и забыл о ней до того самого времени, пока на нее не указал перст судьбы.

Каюта второго класса оказалась совсем маленькой (зато одноместной!). Этого он никак не ожидал и почему-то постеснялся спросить в кассе, когда покупал билет. Зато теперь этот приятный сюрприз в сочетании с идеальной чистотой и порядком заметно улучшил ему настроение.

Оказалось даже, что у него есть свой собственный вход в туалетную кабину с душем, рассчитанную на две каюты. Но когда он ею пользовался, двери автоматически запирались и никто не мог его потревожить.

Он тут же привел себя в порядок, достал свой лучший костюм, приобретенный специально для этой поездки, и отправился в кают-компанию своего класса ужинать.

О том, что настало время ужина, его своевременно известило информационное табло над дверью.

Никогда он не бывал на космических кораблях. Он, конечно, читал про них, видел в реалах, но в жизни все выглядело иначе.

Никакой реал не мог передать запах натуральной кожи, звон хрусталя или это бесподобное выражение, навсегда застывшее на лице робота-метрдотеля в золоченой ливрее, назначившего ему обеденное место в салоне второго класса.

Начало путешествия было похоже на сон. Мягкий беззвучный старт, никаких перегрузок.

Когда на огромном обзорном экране, стилизованном под иллюминатор, появилась обратная сторона луны, музыка зазвучала тише, свет приглушили и капитан торжественно поздравил пассажиров с выходом в открытое пространство.

Олег одиноко сидел за своим столиком, разглядывая шикарно одетых дам, словно сошедших с обложек модных журналов. Сейчас он чувствовал себя еще более отчужденно и одиноко, чем раньше. Этот мир роскоши и показного блеска ему не принадлежал. Возможно даже, он видит его в первый и последний раз…

Когда он подумал об этом, легкая прохладная рука коснулась его локтя. Олег вздрогнул, словно от удара электрического тока, и резко обернулся.

Перед ним, слегка порозовев от волнения, стояла Илен.

— Ты?.. — только и сумел он промолвить, а она лишь пожала плечами.

— Неужели ты думал, что они отпустят тебя без провожатого? Ты слишком много для них значишь.

— Выходит, ты и есть тот самый провожатый?

— Можно назвать это и так. Но я сама хотела тебя увидеть. У меня тридцать вторая каюта. До двенадцати дверь будет незаперта — зайди, если захочешь поговорить.

Она сразу же исчезла, заслоненная танцующими парами, а он все еще не мог прийти в себя от этого неожиданного предложения, от желания и вспыхнувшего гнева одновременно. Слишком свежи еще были воспоминания их первой ночи. Лишь вчера он простился с ней, навсегда поставив точку на этом подстроенном разведслужбами знакомстве…

И вот теперь она летит вместе с ним. Она даже не скрывает, что ей поручено за ним следить, и в то же время приглашает к себе. Что это? Порочность, бесстыдство или что-то иное?

Он, конечно, никуда не пойдет! Но удовольствие, смешанное с грустью, испытываемое им от прощания с Землей, неожиданно померкло.

Его мысли помимо воли все время возвращались к Илен. Он вспоминал мельчайшие подробности их единственной ночи и последовавшего за тем расставания.

Наскоро закончив ужин, он вернулся к себе в каюту в надежде заснуть и избавиться тем самым от мучительных часов борьбы с самим собой.

До двенадцати оставалось еще целых два часа! Зачем она ему сказала время? Она ничего не делает случайно. Каждый шаг — тонкий расчет. Каждое слово очередная ложь. Он ненавидел ее тем сильнее, чем мучительней становилось желание послать к черту все благоразумные мысли и очертя голову броситься к ней в каюту.

Его удерживала лишь одна-единственная мысль, мысль о плате. Не важно, что платит ей не он, раз плата существовала — свидание становилось унизительным.

Вся его мужская гордость восставала против такого варианта. Он думал лишь о том, сколько подобных заданий до него она уже выполнила. Сколько мужских рук равнодушно и по-хозяйски уверенно касались ее тела…

Оставалось непонятным и нелогичным лишь одно обстоятельство — почему его так сильно волнует все, что связано с Илен?

И дело не только в сегодняшней встрече. Он думал об Илен непрерывно, до самого отлета. Он хотел ее увидеть еще раз, и у него едва хватило благоразумия не пойти к ней проститься перед отлетом. И вот теперь она летит на том же корабле… Нужно всего лишь открыть дверь каюты, подняться на третий уровень и отыскать на дверях табличку с номером тридцать два…

Чтобы прекратить эту унизительную пытку, он открыл дверь и вышел в коридор. До двенадцати оставалось ровно пятнадцать минут. Так что по крайней мере он может считать, что сдался лишь в самый последний момент.

Было и еще одно обстоятельство, которое, в конце концов, оказалось сильнее всех его благоразумных рассуждений. Он знал, что Илен ждет его и хочет, чтобы он пришел. Он просто чувствовал это.

Корабль словно, вымер. Многие пассажиры, утомленные сборами и переменой привычной обстановки, уже спали в своих каютах. Те же, кто искал развлечений, оставались в барах и кают-компаниях.

Но тишина была что-то уж слишком полной. Словно Олег очутился в глубоком вакууме. Так с ним уже бывало, и он догадывался о причине своего состояния.

Если появлялась какая-то серьезная опасность, если чужой человеческий разум замышлял против него что-то недоброе, его чувства словно отрезали все внешние, не имеющие отношения к возникшей опасности раздражители, и он переставал слышать, а иногда и видеть окружающее. Но зато в сотни раз обострялось ощущение того, что в данную минуту несло в себе потенциальную угрозу.

Вот и сейчас он услышал легкий металлический щелчок. Кто-то за его спиной, за поворотом коридора, снял с предохранителя парализатор. Он не понимал, откуда взялась у него полная уверенность в том, что это был именно парализатор, но знал, что не ошибся.

Он бы нашел выход из этой ситуации, если бы у него был только один противник. Но подготовившие засаду люди, видимо, знали, что им придется иметь дело с необычным человеком.

Еще один противник, защищенный сенсорной маской, не пропускающей никаких мозговых излучений, ждал его впереди, притаившись за голографическим изображением двери.

Настоящая дверь этой каюты, снятая с направляющих, благополучно покоилась в шкафу, и как только Олег поравнялся с изображением несуществующей двери, к нему протянулась рука с зажатым в ней холодным металлическим прямоугольником.

Очнулся Олег уже в кресле. Его руки были умело привязаны к подлокотникам, а само кресло намертво закреплено в полу. Он мгновенно все вспомнил. Единственным утешительным открытием было лишь то, что он находился не в тюрьме и не в больничной палате, а в обыкновенной пассажирской каюте.

Его противники явно не пользовались на этом корабле абсолютной властью иначе допрос велся бы совсем в другом месте.

Напротив него сидел очень худой человек с глубоко ввалившимися глазами. Несколько шрамов на лице и ледяной, давящий взгляд не оставляли сомнений в том, что такие слова, как жалость или сострадание к ближнему, ему не знакомы. Справа от кресла стоял еще один, и мельком взглянув на него, Олег похолодел. Его память на лица, как, впрочем, и на многое другое, была безупречной. И он сразу же узнал человека из банды Костистого, которого ударил в ночном кафе в день знакомства с Илен.

Выходит, люди Костистого не забыли о нем. Но почему они ждали так долго? И почему решили разделаться с ним на космическом лайнере, один билет на который стоил целое состояние?

Похоже, им тоже от него что-то нужно. А раз так — у него появится время, много ему и не надо. Минут пять-шесть, чтобы прийти в себя после выстрела парализатора. И тогда можно будет проверить, что прочнее — любительские веревки, которыми его привязали к креслу, или его мускулы.

Похожий на скелет бандит разглядывал Олега с ленивым любопытством, как какую-то редкостную букашку, насаженную на булавку.

— Меня зовут Костистый. Ты, вероятно, слышал обо мне — эту кличку придумали мои люди, и она меня устраивает. Если ты думаешь, что я стану тратить на тебя свое личное время из-за уличной драки, то ты слишком высокого о себе мнения, парень.

Такие вещи улаживают мои помощники. Тебе разрешили сесть на этот лайнер лишь потому, что у меня возникло желание встретиться с тобой. Да и жив ты до сих пор именно поэтому.

Мы знаем, какие большие надежды питает федеральная разведка, подготавливая тебя для отправки на Остран. Мы знаем также, что ты наполовину человек, а наполовину бак и что именно поэтому у тебя есть шанс добраться туда, куда никто еще не смог проникнуть.

Речь этого человека не походила на речь обыкновенного бандита. Впрочем, и по другим признакам Олег понял, что ночная драка в кафе была всего лишь прелюдией и что настоящее действие начинается лишь теперь.

До сих пор ему удавалось показывать всем своим видом, насколько он испуган. Впрочем, для этого не требовалось особых усилий — ему и в самом деле было не по себе. Сейчас самое главное — не утратить до конца внутренний контроль. И правильно выбрать момент. Он думал, что живым из этой комнаты его не выпустят. Не было причин для серьезного интереса Костистого к его личности. «Здесь какая-то ошибка, как только они поймут, что я ничего не смогу для них сделать, они начнут… Возможно, это будет выстрел или удар ножом, это не имело особого значения… Газеты писали о том, что трупы случайно умерших в дороге пассажиров выбрасывают в открытый космос… Если я упущу момент, опоздаю хотя бы на одно мгновение — со мной произойдет то же самое».

— Так чего же вы все-таки хотите?

— Совсем немногого. Я должен получить информацию, которую ты раздобудешь на Остране, раньше федералов.

— Для чего вам нужна эта информация?

— Вообще-то я не отвечаю на подобные вопросы. Но тебе, в виде исключения, отвечу. Во время войны тот, кто знает, что происходит в лагере противника, всегда может заработать на этом большие деньги. Кстати, я человек не жадный, и если тебя интересуют хорошие деньги…

— Меня не интересуют деньги.

— Я так и думал. Человек, собирающийся посетить Остран, не должен интересоваться деньгами.

— А что будет, если я сейчас соглашусь, а затем выдам вас федеральной разведке?

— Ты поступишь нехорошо. Со мной не стоит так поступать. Но я тебя понимаю — ты хочешь знать, какие у меня есть гарантии твоего правильного поведения. Кроме того, что ты, конечно же, не доживешь до возвращения на Землю, если обманешь меня. А что касается гарантий… — Он усмехнулся, и Олег почувствовал холод его ледяной усмешки. — Если ты решишь остаться на Остране и если тебе это удастся, то никто не получит от тебя информации. Ни я, ни федеральная разведка. Однако если тебе не безразлична Илей, то у меня все-таки больше шансов получить от тебя информацию. Ну как, правильно я рассуждаю?

Разговор начинал интересовать Олега, он попытался пошевелить кистями рук, но тугие веревки лишь сильнее врезались в тело. Однако и этого движения было достаточно, чтобы он понял — время еще не пришло, его мышцы еще не восстановили всю свою силу.

— Освободить я тебя не могу, мои люди слишком хорошо знают, на что ты способен.

Этот человек замечал малейшее его движение.

— По-моему, вы знаете об Остране гораздо больше федеральной разведки.

— Конечно. Я давно собираю информацию об этой планете.

— В таком случае в ваших же интересах поделиться со мной этими сведениями. Это увеличит шансы удачного завершения моего визита на Остран.

— Ты ведь еще не решил, как поступишь с информацией, не так ли? Я уж лучше подожду, пока ты окончательно определишься.

— Вы хотите сказать, что у вас будет возможность передать мне сведения на самом Остране?

— Ты задаешь слишком много вопросов, а тебя сюда пригласили, чтобы получить некоторые ответы.

Костистый кивнул человеку, стоявшему за спиной Олега, и тот, размахнувшись, ударил Олега в живот, но мышцы его живота напряглись до такой степени, что кулак бандита ударил словно в бетонную стену. Тот взвыл от боли и согнулся, схватившись за руку. Сообразив, что за спиной у него теперь нет охранника, Олег изо всех сил рванулся из кресла. Деревянные поручни, привязанные к его предплечьям, не выдержали нагрузки и переломились. Олег поднялся и, волоча за собой обрывки веревок, двинулся в сторону Костистого, мимоходом нанеся короткий удар по шее все еще согнутого пополам охранника. Тот без звука рухнул на пол.

Теперь они остались один на один с Костистым.

— Стой где стоишь, парень. Уж больно ты быстрый…

Костистый не спеша достал из кармана прибор, величиной чуть больше коробки сигарет, включил его и положил на стол.

— Знаешь, что это такое?

Олег молча кивнул, не сводя глаз с кумулятивной радиомины, направленной ему в лицо. Взрыватель скорее всего был спрятан в большом перстне на пальце Костистого, который тот демонстративно поворачивал у него перед глазами. Олег знал, что не успеет, даже мгновенная реакция ему не поможет, если Костистый надавит на камень — его сразу же разнесет на куски направленным в его сторону взрывом.

— Собственно, я не хотел, чтобы нам мешали. Такие переговоры лучше всего вести один на один.

Олег проговорил это нарочито медленно, опускаясь за стол с противоположной от Костистого стороны, прямо напротив радиомины. Теперь, если ему удастся повернуть прибор в противоположную сторону…

— Я так и подумал. И можешь не сомневаться, к нашей встрече я хорошо подготовился. Это не единственный сюрприз, — проговорил Костистый, забирая со стола мину и вновь опуская ее в карман. — Здесь нас невозможно подслушать. Даже твои шефы из разведки не сумеют этого сделать — а они большие доки на этот счет. Можешь говорить все, что хочешь, не стесняясь.

— Если я соглашусь, каким образом я смогу передать вам информацию, находясь на Остране?

— Ты не собираешься возвращаться обратно? Меня это вполне устроит. Мне нужен свой человек на этой планете. Жаль, что тебя не интересуют деньги, но мы найдем способ с тобой рассчитаться. Я свои долги, в отличие от правительства, всегда отдаю. А насчет передачи сведений — можешь не беспокоиться.

— Но это технически невозможно. Для того, чтобы принять сигнал передатчика с Острана, ваш человек должен находиться на орбитальном крейсере поддержки.

— Значит, он будет там находиться. В набедренном кармане скафандра, в котором тебя высадят на Остран, ты найдешь вот это.

Он достал из нагрудного кармана маленький плоский предмет, похожий на пуговицу среднего размера, и положил перед Олегом.

— Уходя отсюда, возьми его с собой, ознакомься с работой передатчика. Только не откладывай надолго. Через шесть часов прибор самоликвидируется. Шумовых эффектов не будет. Он просто превратится в порошок. Я не могу оставить этот прибор тебе. У федералов слишком хорошие средства обнаружения различной электроники. Но в кармане скафандра, как я уже сказал, ты найдешь точно такой же.

Жаль, конечно, что мощность батареи у него невелика — всего несколько минут работы. Воспользуешься им лишь в крайнем случае. На Остране часто возникают непредвиденные ситуации. Если понадобится, я сделаю то, чего не собираются делать федералы. По этому передатчику ты сможешь вызвать корабль и группу поддержки, которая вытащит тебя с планеты, если вдруг ты решишь вернуться.

— Вы хотите сказать, что у вас есть собственные корабли?

— Чем меньше ты будешь знать о деталях, не относящихся к твоему собственному делу, тем лучше.

— Да кто вы такой?

— А кто такой ты? Не человек, но и не Танн. Ты запутался между двух цивилизаций и не знаешь, где твой настоящий дом. Когда ты это поймешь, мы, возможно, вернемся к нашему разговору.

— Зачем вам все это? Корабль, группа поддержки… Даже если вы сможете организовать такую операцию, она будет стоить баснословных денег, никакая информация ее не окупит.

— Ты многого не понимаешь. С Острана к нам идет большая война, война на долгие годы. Тот, кто первый сумеет прибрать к рукам военные поставки на эту планету, откроет там собственное Эльдорадо. Поверь, я своих денег зря не бросаю, и дружбой моей пренебрегать не стоит.