Глава 16
Рука заживала быстро. Уже на четвертый день Олег смог приступить к выращиванию хранителя. Эндерхил — так звали вылечившего его аборигена сказал, что здесь самое главное — выбрать хорошее место. Какое место на его участке является лучшим, должен решить сам Олег. Советы исключаются. Олег долго ходил по участку, не зная, что, собственно, следовало выбирать — все места на его будущем, пока еще не вскопанном и не очищенном от сорняков огороде казались ему совершенно одинаковыми.
Потом он вспомнил теорию Карасана о магнитных узлах планеты. Остругал ветку в форме рогатины и, взявшись за ее концы, стал медленно ходить по участку, пока совершенно определенно не почувствовал, что ветка в его руках начинает излучать с трудом различимое, но все же совершенно явственное тепло.
Отметив это место, Олег очистил его от сорняков, вскопал и разрыхлил довольно твердую фиолетовую почву. Обнеся частоколом грядку около трех метров в поперечнике и чувствуя себя полным идиотом, он приступил к выращиванию хранителя.
Сажать ничего не требовалось — никаких семян, никакой рассады. Нужно было лишь следить, чтобы на грядке не появились сорняки, и регулярно, два раза в сутки, поливать пустую землю водой.
Еще необходимо было не меньше часа проводить на специальной, сооруженной внутри ограды скамеечке за размышлениями о будущем хранителе.
— Что именно ты будешь при этом думать — не важно, — сказал Эндерхил.
Олег думал как раз то, что вряд ли могло способствовать успешному процессу выращивания.
Много разных не совсем хороших слов чуть не срывалось у него с языка. Но в чужой монастырь со своим уставом не ходят — тем более на чужую планету. В конце концов, он знал места, где для встречи новичков придумывали гораздо более идиотские правила, и решил терпеливо вынести все до конца.
Дом он закончил недели через две, продолжая строительство параллельно с процессом выращивания хранителя, и сам удивился тому, как споро шла работа. Оставалось лишь законопатить стены мхом и приступать к внутренней отделке.
Однако этого не потребовалось. Проснувшись на следующий день, он обнаружил, что мох, проложенный между бревен и еще вчера свисавший длинными неряшливыми полосами, теперь сросся со стенами.
Не осталось никаких щелей. Стены превратились в монолитную, не пропускающую холодный ветер, а главное — весьма прочную конструкцию.
С крышей тоже не возникло никаких проблем. Все растения на этой планете отличались удивительной жизнестойкостью, и даже срезанная на болоте длинная трава, похожая на земной тростник, продолжала какое-то время жить, сплетаясь при этом в плотную водонепроницаемую подушку.
Ему следовало уже тогда обратить внимание на все эти особенности, на то, что дом строился словно бы сам собой. Но он слишком увлекся самим процессом работы и все объяснил неизвестными свойствами местной флоры.
Эндерхил, осмотрев его строение, удовлетворенно кивнул и сказал, что он работает, как настоящий Танн.
В устах Эндерхила это должно было означать похвалу, но Олег вздрогнул, услышав слово, которое еще совсем недавно означало для него ругательство.
Теперь у него появилось собственное укрытие от диких зверей, и он мог больше не беспокоить Эндерхила своим присутствием.
После нападения Мары тот отвел для него небольшой сарайчик при входе, но его дом изнутри Олегу так ни разу и не удалось увидеть. Он решил, что, не зная местных традиций и обычаев, не стоит на это обижаться.
Олег решил в знак признательности за лечение и ночлег предложить Эндерхилу осмотреть огороженную грядку, чтобы продемонстрировать заодно свою старательность. Но Эндерхил лишь нахмурился и отрицательно покачал головой.
— Хранителя нельзя никому показывать. Он должен знать лишь одного хозяина и будет принадлежать только тебе.
Олегу не нравилось, что во всем остальном прагматичный и уравновешенный Танн к этой дурацкой затее с хранителем относился почти что с религиозным чувством.
— А ты не думаешь, что я его давно выполол вместе с остальными сорняками, этого самого хранителя?
— Не беспокойся. Когда он появится, ты узнаешь об этом сразу.
Олегу начинала надоедать нудная и однообразная жизнь на ферме. Время словно остановилось. Но не это его беспокоило. Он так и остался на обочине, колония Таннов по-прежнему была для него тайной за семью печатями. Одиночество, которое он всегда испытывал на Земле, здесь стало еще глубже и острее.
Встретив однажды утром Эндерхила на тропинке, ведущей к ручью с питьевой водой, он сказал ему, что собирается уходить.
— Жизнь фермера, пожалуй, не для меня.
— Это твое дело. Куда же ты пойдешь?
— Пойду искать другие поселения. На север, на юг, какая разница?
— Действительно, никакой. Куда бы ты ни пришел, во всех наших колониях одинаковые правила. Тебе придется все начинать сначала. Снова строить дом и выращивать хранителя. Не проще ли здесь довести дело до конца, раз уж ты проделал большую часть работы? Ждать осталось недолго. Тебе не хватает терпения. Я бы на твоем месте дождался появления хранителя и лишь затем решал, как поступать дальше.
— Сколько же мне нужно ждать этого невероятного события?
— Думаю, осталось немного. Возможно, несколько дней.
На Олега произвело впечатление то обстоятельство, что Эндерхил не пытался уговаривать его остаться. Он лишь советовал, оставляя решение вопроса на усмотрение Олега.
В конце концов, Олег решил подождать еще неделю.
Нападение Летающего Кота произошло через три дня после этого разговора.
Олег заканчивал ежедневную работу по прополке и поливу фиолетовой грядки, на которой не было ни единого росточка, когда заметил в небе странный летающий предмет.
Сначала он решил, что это унесенный ветром листок бумаги, но потом вспомнил, что здесь довольно трудно найти бумагу. К тому же предмет все время увеличивался в размерах. Он стал похож на игрушечного детского змея, затем на крыло дельтаплана. Но лишь тогда, когда темная тень закрыла над домом солидный кусок неба, Олег понял наконец, что это живое и, возможно, весьма опасное существо.
Огромный черный ромб с трепещущими перепончатыми концами крыльев спускался все ниже. Теперь стало видно, что брюхо у него светлое, гораздо светлее спины. А крыло в передней части плавно переходит в треугольную голову с пастью, расположенной прямо на туловище, где-то между головой и брюхом. Глаз с того места, где стоял Олег, видно не было, но, очевидно, тварь располагала достаточно совершенными органами ориентации и прекрасно знала, где находится намеченная для нападения жертва.
Дельтаплан спускался очень медленно, плавно и красиво. Его планирующий полет заворожил Олега, он слишком долго разглядывал приближающееся к нему существо, а когда опомнился, было уже поздно.
Черный ромб неожиданно повернулся к земле своим острым углом и перешел в стремительное пике.
Олег бросился на землю и перекатился поближе к дому.
Промахнувшись, Черная Молния чиркнула по земле длинным тонким хвостом с костяным жалом на конце и вновь стремительно рванула вверх, набирая высоту для нового пике.
Но теперь у Олега появилось время, те самые драгоценные доли мгновения, которые и решают судьбу большинства рукопашных схваток. Не пытаясь подняться — для этого не было ни секунды — он нащупал рукоять топора, лежавшего недалеко от крыльца, и точным, сильным движением послал его навстречу приближавшейся треугольной морде.
Топор сделал в воздухе два оборота, и его лезвие в нужный момент оказалось в гой именно точке пространства, куда послала его рука Олега.
Фонтан темной крови ударил вниз, и Олегу пришлось еще раз откатиться в сторону, чтобы не попасть под удар сорокакилограммового тела. Именно столько весил этот монстр, потерявший ориентировку от удара и сломавший себе шею, врезавшись в землю в метре от Олега.
Эндерхил, появившийся на месте событий, когда все уже было кончено, деловито принялся разделывать тушу, скрупулезно взвешивая каждый отделенный от хрящей кусок мяса, не обращая никакого внимания на залитого чужой кровью и все еще не пришедшего в себя Олега.
— У Летающих Котов очень вкусное мясо. На рынке за него можно выменять много полезных вещей. Добыть его удается чрезвычайно редко, эти твари очень осторожны, так что тебе повезло.
— Да, мне здорово повезло… Этот котик едва не позавтракал мною. Кстати, что общего у него с кошками?
— С кошками ничего. Их назвали так, потому что они похожи на морских котов. Есть такие скаты.
— Да, я знаю. Не пойму, как такая махина держится в воздухе?
— Сам скат не такой уж большой по сравнению со своими перепончатыми крыльями. Крылья практически ничего не весят, а в брюхе у него есть полости, заполненные легким газом.
— Почему, интересно, он не напал на твой дом?
— У тебя нет хранителя — все звери это чувствуют.
Отмывшись от крови летающего ската, Олег присел на крыльце своего недостроенного дома и несколько минут молча наблюдал за работой Эндерхила.
Ему не нравилось это место, и вечно улыбающийся Эндерхил нравился ему все меньше. Если разобраться, то и вся ситуация, в которой он оказался, не представляла собой ничего хорошего.
«А чего, собственно, ты ожидал? — спросил он сам у себя. — Ты ведь собирался жить на этой планете — вот и живи!» Но все было не так просто…
— Я не вижу твоих родственников. Жена, дети — где они? — обратился он к Танну, не отрывая взгляда от его рук, методично и споро справлявшихся с грязной, кровавой работой.
Впервые улыбка сбежала с липа Эндерхила. Он подвесил на крюк очередной кусок мяса, отложил нож и мрачно посмотрел на Олега.
— Об этом надо спросить федералов, которые проделывали свои опыты над нами. После высадки начались болезни. Первыми умирали женщины. Мужчины, в конце концов, выздоровели и научились жить одни. Если бы не хранители, мы все бы давно погибли.
— У вас совсем нет женщин?
— Когда у тебя появится свой хранитель, ты поймешь, что без них можно вполне обходиться. Женщин осталось так мало, что князья устраивают военные походы ради того, чтобы добыть одну из них.
— Ты помнишь Землю?
— Мне было двадцать лет, когда всех Таннов оттуда выдворили.
— С виду тебе гораздо меньше шестидесяти.
— Танны стареют медленнее людей.
— Скажи, Эндерхил, — Олег помедлил секунду, не надеясь получить честный ответ на свой вопрос. — Ты можешь прочесть мои мысли?
— Телепатия — это байки, которые выдумывали про нас ваши псы журналисты. Некоторые из нас обладали повышенной способностью к гипнотическому внушению. Но на этой планете все мы оказались без прививок, без иммунитета. Прежде чем мы научились использовать слюну Мары в качестве вакцины, половина из нас умерла от черной лихорадки. Остались калеки, не способные уже ни к чему.
— Но ты не похож на калеку.
— Ваши медики собирались вывести расу сверхлюдей. Разве я похож на сверхчеловека?
— Ты, наверное, ненавидишь Землю и федералов…
Ничего не ответив, Эндерхил снова взял нож и мрачно принялся кромсать мясо на длинные тонкие полосы, пригодные для вяления.
Наконец наступило воскресенье. День, который Олег наметил себе для ухода. Он подготовился к нему заранее, сделал запас продуктов, проверил снаряжение. Немного подумав, привязал к поясу топор, посчитав, что мясо Летающего Кота будет достаточной за него платой.
Воды он решил набрать по дороге, и теперь оставалось лишь обойти в последний раз участок. Это была давняя привычка, появившаяся у него еще тогда, когда он был в отряде скаутов. Лагерь или любое другое место стоянки никогда нельзя покидать, предварительно не осмотрев — не забыл ли чего, потушен ли костер, чтобы потом не вспыхнул пожар…
Подойдя к загородке с мифическим хранителем, Олег решил и здесь не изменять своему правилу, он открыл калитку в загородке и остолбенел.
В центре пустой грядки пробилась наружу коническая зеленоватая вершина огромной почки. Над землей вершина зеленого конуса возвышалась сантиметров на тридцать, а в диаметре у самого основания было не меньше сорока сантиметров…
Отбросив рюкзак, Олег опустился на корточки и стал разгребать землю вокруг необычного ростка, но вскоре, оставив это малоперспективное занятие, бросился к дому и вернулся с лопатой.
Через полчаса он стоял по пояс в широкой круглой яме. Еще через час лопата звякнула о материнскую породу — почва кончилась.
Не было никаких корней, только валик в базальте, окружавший основание зеленого фаллоса, вознесшегося над ним к серенькому небу Острана.
Это было совершенно необъяснимо с точки зрения биологической науки, а если уж быть до конца честным, это было необъяснимо с точки зрения любой науки.
Отшвырнув лопату и с трудом выбравшись из ямы, Олег бросился к дому Эндерхила. Но всегда открытая калитка на этот раз оказалась запертой, на стук никто не ответил, а его попытка одним махом преодолеть забор тоже не принесла успеха.
Над невысоким забором вверху, насколько он смог дотянуться, простиралось нечто вроде невидимой силовой стены. Упругой и в то же время непреодолимой.
Олег понял, что никаких объяснений получить ему не удастся. Вполне возможно, что и самого Эндерхила он больше не увидит. В конце концов, Олег уже сделал все, что от него требовалось. Вырастил это зеленое «нечто» и теперь старался понять, что его так разволновало. Зачем ему понадобились какие-то немедленные объяснения от Эндерхила, ведь тот все ему рассказал об этом хранителе. Вернее, рассказал то, что счел нужным, небольшую толику правды, за которой может спрятаться любая ложь.
Он стоял перед забором Эндерхила, тяжело дыша, все еще не зная, на что решиться. Собственно, выбор был у него небольшой. Он может немедленно уйти или остаться и посмотреть, что из всего этого получится.
Но самое неприятное заключалось в том, что он понимал: никуда ему не уйти, он уже попался на это зеленое чудо, и если уйдет сейчас, не разобравшись, что все это значит, то никогда себе этого не простит.
Кроме того, он совершенно неожиданно понял, что за всеми его колебаниями прятался самый обыкновенный страх. Ему очень не хотелось в этом признаваться но тем не менее, следовало признать, что он боялся возвращаться к собственному дому, боялся этого зеленого столба, выброшенного наружу из материнского тела планеты.
