ГЛАВА 45
Обучение Сергея пилотированию определенно затягивалось. Хотя занятия проходили регулярно — раз в неделю, а все управление лавранским кораблем сводилось к различным комбинациям кнопок, он предполагал, что задержка происходила по вине Чарани.
С того памятного вечера, когда он побывал у нее в гостях и, попробовав лавранского любовного напитка, попросту сбежал, нарушив все законы вежливости, она держалась с ним строго официально.
Сергей уже начал жалеть о том, что не позволил их отношениям перейти в другую, более интимную плоскость. Но теперь менять что-либо было поздно, Чарани немедленно пресекала любые его попытки хотя бы извиниться за свой промах, и, потеряв терпение, он в конце концов решил откровенно поговорить с этой гордой и самоуверенной женщиной.
На очередном занятии по пилотированию, когда он без всякого дела сидел в кресле второго пилота и наблюдал за тем, как Чарани выводит корабль на орбиту вокруг Ранды, Сергей, дождавшись выхода корабля из зоны прямого контакта с наземными средствами связи, спросил:
— Могу я узнать, как долго еще ты собираешься играть в эту изматывающую игру, чего ты от меня хочешь на самом деле?
— Извините, капитан Радзинский. Это не моя вина, если обучение пилотированию кажется вам игрой.
— Ты же ничему меня не обучаешь. Я часами сижу в кабине и наблюдаю за тем, как ты управляешь кораблем с помощью нескольких кнопок. Даже обезьяна за это время могла бы обучиться всем необходимым комбинациям.
— Ах вот в чем дело! Вы просто не понимаете сути этого обучения. Наши корабли снабжены высокоинтеллектуальными управляющими центрами. С вашей точки зрения, я думаю, их можно было бы назвать разумными. Во всяком случае, они обладают эмоциями и способностью к анализу.
Пилотов раз и навсегда закрепляют за определенным кораблем. Корабль привыкает к конкретному человеку и учится выполнять только его команды. Вы находитесь в этой кабине исключительно для того, чтобы мой корабль мог к вам привыкнуть, признать в вас моего друга и в конце концов перестать игнорировать ваши собственные команды.
Как вы, наверно, уже заметили, мне все время приходится дублировать ваши комбинации команд. Так что привыкание пока еще не произошло. Вам придется потерпеть.
— Простите, Чарани, но ваше объяснение кажется мне надуманным. Не хотите же вы сказать, что вашими кораблями могут управлять только закрепленные за ними люди? А как быть в то время, когда пилоты уходят в отпуск, заболевают или умирают, в конце концов? Ваши корабли простаивают или вы отправляете их на свалку?
— Разумеется, нет. Для подстраховки каждый корабль имеет второго пилота. Именно этим мы с вами сейчас и занимаемся — привыканием моего корабля к существованию второго пилота, которого у него до сих пор не было. Это одна из причин, почему для предстоящей миссии выбрали именно мой корабль. Большинство наших кораблей укомплектовано полностью. И управляющий центр каждого нашего корабля жестко запрограммирован таким образом, что может принимать команды только от двух человек, которых он хорошо знает.
— А вам не жаль будет расстаться со своим кораблем? Разве такая связь может быть односторонней?
— К тому времени, когда это случится, мне приготовят новую, более совершенную машину.
И по тому, как сухо она это сказала, Сергей понял, что вновь не слишком тактично задел ее больное место.
— Но вы могли бы… Впрочем, нет, конечно, нет! Это только наши, варварские женщины способны ради блага своей родины отправиться к черту на кулички.
— Вы невыносимы, капитан Радзинский. Я вынуждена выполнять приказ совета и терпеть ваше общество. Но я не обязана еще и выслушивать ваши постоянные оскорбительные намеки. Я счастлива, что вам удалось найти такую женщину. А теперь оставьте меня в покое и занимайтесь делом.
Самым трудным в работе пилота оказался правильный ввод курса. Определить свои точные трехмерные координаты в пространстве можно с помощью бортовой аппаратуры, но нужно так же точно знать и координаты конечной точки маршрута.
Сложность их определения состояла в том, что все небесные тела нашей галактики постоянно движутся и их координаты по отношению к центру ядра вселенной все время меняются. Большинство координат известных лавранам небесных тел заносилось в космическую лоцию, представлявшую собой очень сложную программу, постоянно уточняющую свои расчеты и определяющую изменяющееся во времени положение небесных тел. Из-за гигантского объема памяти разместить на корабле машину, обслуживающую навигационную программу, было бы невозможно.
Для работы планетарного суперкомпьютера, производящего эти расчеты, требовалась энергия в сотни тераватт. До тех пор, пока корабль находился в зоне прямой радиосвязи со своей базой, проблем не возникало. Но, если во время дальнего полета, когда связь с базой станет невозможной, придется изменять заранее просчитанный по времени маршрут, последствия окажутся катастрофическими.
— В этом случае вас никто не найдет и вы никуда не прилетите, — пояснила Чарани.
— Так как же мне быть? Каким образом смогу я определить нужные координаты, если сумею найти в космосе корабль ордосов?
— Искать его в космосе совершенно бессмысленно. Но Захран находится в зоне устойчивой связи с нашим космическим центром. Единственная реальная возможность — попытаться найти этот пропавший корабль во время перелета на Захран. Как только наш корабль пройдет через временную оболочку, отделяющую Захран от нашего мира, зона действия корабельных локаторов увеличится на порядок, и, если нам удастся обнаружить корабль ордосов, мы передадим параметры его траектории в расчетный центр, центр определит вероятностную точку встречи и отправит нам координаты этой точки. Тогда останется только ввести их в управляющий центр корабля. Точно так же будут заранее рассчитаны и параметры возвращения на Захран.
— И когда мы вернемся…
— Если вернетесь.
— Простите, если мы вернемся, то следующий расчет полета к планете ордосов я должен буду получить на Захране, ввести его в машину и отправиться к ним в гости?
— Вы схватываете все с полуслова.
— Но что я там буду делать? Предположим, я выполню все свои обязательства и даже благополучно доберусь до Ордосии. Объясните мне наконец — для чего?
— А вот этого я и сама не знаю. Эти сведения составляют нашу государственную тайну, в которую посвящены лишь те, кому это необходимо. Я только знаю, что на корабле будет находиться некое устройство, которое вам поручат доставить в Ордосию. Как только оно окажется на поверхности ордосской планеты, вы сможете стартовать обратно — на этом ваша миссия заканчивается. И боже вас сохрани оставить его где-нибудь в другом месте — последствия этого будут ужасны…
— Вы хотите сказать…
— Я ничего не хочу сказать. Все, что я могла сказать, я уже сказала.
А затем был еще один вечер в роскошном номере лавранской гостиницы. Вечер, наполненный одиночеством и тяжелыми раздумьями. В конце этого долгого, утомительного дня корабль начал выполнять его команды. Сергей понял, что его обучение или, точнее, «привыкание» подходит к концу. Вскоре ему придется решать, что делать дальше.
Каким образом собирается он искать корабль Ружаны, ничего не зная об устройстве лавранских поисковых приборов? Как он может надеяться достичь успеха там, где потерпел неудачу их планетарный градар, и что будет делать, если поиск окажется неудачным?
Еще до отлета ему придется заключить договор с лавранами, они не станут возражать против поиска ордосского корабля, потому что заранее, так же как и он, знают результат.
А затем он окажется на Захране наедине с их кораблем и с этим таинственным устройством на его борту… Нетрудно догадаться, какая дилемма перед ним встанет и каким будет его окончательное решение… Если он не найдет Ружану, жизнь потеряет для него всякий смысл. Он и сейчас живет лишь надеждой, если она исчезнет… ну что же, тогда ему останется только одно — направить корабль в ордосскую вселенную.
В конце концов его неосуществимые планы по захвату ордосского корабля должны были закончиться тем же самым — его собственной гибелью. В нынешнем варианте у него хотя бы появится шанс отомстить ордосам.
И не будет никакой награды и никакого возвращения… А ту единственную реальную награду, которую ему от чистого сердца предложила Чарани, он отверг.
Подойдя к окну, Сергей долго смотрел на декоративные деревья, покрытые крупными Цветами и составляющими большую часть пейзажа этой планеты. Все здесь ему казалось немного искусственным и чуточку фальшивым. Но вполне возможно, что его отношение к лавранам не совсем субъективно. Так иногда бывает — совершив ошибку, начинаешь искать виноватых на стороне.
Тяжело вздохнув, Сергей направился к постели. Услужливо подмигнул огонек робота на панели, предлагая ужин. Есть не хотелось, ничего ему сегодня не хотелось.
Решение уже созрело — завтра он подпишет контракт с лавранами, использует свой последний шанс отыскать Ружану и отправится туда, откуда не принято возвращаться.
Сон навалился на него сразу, едва голова коснулась подушки, и уже через несколько секунд он понял, какой это сон…
Впервые с момента, когда ордосский корабль оторвался от поверхности Захрана, унося на своем борту Ружану, и сердце его пронзила боль невозвратимой утраты, он вдруг вновь увидел ее лицо…
— Ты еще помнишь обо мне? Вспоминаешь хоть иногда?
За спиной Ружаны горели равнодушные глаза далеких звезд, и оттого все происходящее казалось Сергею ненастоящим. И все же его непослушные губы произнесли самые необходимые, самые важные слова:
— Где ты, княжна из моей мечты? Как мне тебя найти?
— Этого я не знаю, Сергей. Нам удалось посадить ордосский корабль. Но мне неизвестно, где находится эта планета.
Ее слова предвещали неминуемую катастрофу и заставили Сергея использовать все свои навыки в сновидении, чтобы укрепить наметившийся слабый контакт.
— Корабль цел?
— Он сильно поврежден. За время пути добавились новые повреждения к тем, которые вы нанесли ему во время последнего боя.
— Ордос жив?
— А что ему сделается? Эти существа бессмертны.
— Ты должна заставить его запустить полетный генератор на полную мощность. Только так я смогу тебя найти. Стартовать с планеты необязательно. Главное — должен работать генератор. Ты меня понимаешь?
— Ты требуешь от меня невозможного, Сережа. Это последний раз, когда я смогла тебя увидеть. Мне необходимо было с тобой проститься.
— Не смей прощаться! Слышишь! Я прилечу за тобой! Только подай сигнал! Только заставь вновь работать это проклятое чудовище!
— Ты ведь знаешь, что для этого нужно…
— Я знаю…
— Тогда давай простимся на всякий случай. Мне жаль, что все так случилось… Я думала, у нас с тобой будет долгая жизнь… Я мечтала увидеть твою планету, о которой ты столько рассказывал. Но, говорят, судьба жестока к тем, кто любит друг друга.
— Это неправда! Пока есть надежда — это не может быть правдой!
Он проснулся в пять утра, за окном еще царила предрассветная темень, в саду тоскливо плакала какая-то птица. Он лежал с открытыми глазами на своей кровати в лавранской гостинице, всеми порами тела впитывая уходившую ночь, стараясь задержать ее, пытаясь понять, что это было: один из ее волшебных снов или только игра его измученного несбыточной надеждой воображения? Ему так и не удалось найти ответ даже после того, как взошло солнце.