В трюме яхты Сергей и Алексей обнаружили шесть пластиковых запечатанных ящиков, закрытых кодовыми замками. Каждый из них весил не меньше пятидесяти килограммов, и, чтобы доставить их на берег через топь, пришлось провозиться до самого рассвета.

Работали молча, спешили изо всех сил, чтобы успеть до восхода солнца. Они были вынуждены вырубать окрестный ивняк и настилать гать по дну озера, чтобы не провалиться в топь вместе с ящиками. Во время разгрузки никому из них не пришло в голову проверить посылку и вскрыть хотя бы один ящик. Оба понимали, что прежде всего надо закончить работу и ликвидировать верхушки мачт, с вызовом торчащих над низкорослыми болотными деревьями.

— А что случится с грузом, если ты сейчас нажмешь кнопку на своем телефоне? — спросил Алексей, и это был первый разумный вопрос за всю долгую, наполненную изнурительной работой ночь.

— Ящики уменьшатся вместе с судном. Все предметы, находящиеся на борту, уменьшаются пропорционально.

— А люди?

— Насчет людей не знаю. Не пробовал. Возможно, они уменьшаются тоже. Не хочешь проверить? — он попытался мрачно пошутить, но шутки не получилось. Алексей ему не ответил, лишь взвалил на плечо последний ящик и проворчал, по пояс погружаясь в воду:

— Могли бы и не увеличивать их до разгрузки! Или хотя бы временно сделать поменьше.

Рассвет застал их промокших, злых и перепачканных в болотной жиже. Яхту они уменьшили с помощью заранее оговоренного с Павлом телефонного звонка и переправили ее в рюкзак. Но вот сил на то, чтобы спрятать ящики, уже не осталось.

— Хороши мы будем, если сюда сейчас заявится инспектор Природнадзора. Вокруг словно Мамай прошелся.

Действительно, следы от их ночной деятельности на болоте впечатляли.

Развороченный мох и вырубленный в радиусе ста метров ивняк.

— Надо спрятать ящики и как можно скорей сматываться отсюда!

— Не так-то просто их здесь спрятать. Кругом трясина, засосет так, что потом не достанешь.

— Придется крепить к корням деревьев и сверху маскировать мхом, это не слишком надежно, но другого способа я не могу придумать. В конце концов, это ненадолго. Как только у нас появится подходящий транспорт, мы их вывезем.

Все опять упиралось в деньги. И только сейчас Сергей наконец решился проверить содержимое полученного груза.

Номера кодовых замков Павел сообщил ему заранее, и открыть ящики не составило никакого труда. Как только откинулась крышка первого, их глазам предстали кучки необработанных драгоценных камней, аккуратно разложенных по сортам в специальных отделениях. Больше всего было алмазов. Некоторые довольно крупные, на неопытный взгляд Сергея, в каждом таком камне веса никак не меньше двух-трех граммов, и стоить он должен был баснословно дорого. Почему-то богатство, оказавшееся в их руках, не произвело на них особого впечатления, возможно, потому, что воспринималось пока отстраненно. Его еще нужно было вывезти, превратить в реальные деньги. Сейчас это были только красивые, искрящиеся на солнечном свету камни…

В следующем ящике лежали золотые и платиновые слитки. Содержимого одного этого ящика хватило бы на то, чтобы купить несколько московских банков. Золото всегда выглядит более весомо, более вещественно, чем все прочие драгоценности. И Алексей неожиданно спросил:

— Кто нам мешает исчезнуть вместе с этим богатством? Жить в свое удовольствие в какой-нибудь далекой стране, забыть обо всех проблемах… В Рио-де-Жанейро, например…

— Размечтался. Тоже мне, Остап Бендер. С их-то возможностями они нас найдут в два счета. И, кроме того, они собираются вручить нам вещь, гораздо более ценную, чем любое богатство. Они это отлично понимают. Богатство всегда, во все времена было всего лишь средством…

— Средством для чего? Средством к чему?

— К власти, Алеша! К власти над людьми, над обстоятельствами, над законами…

В третьем ящике оказалось оружие и приборы неизвестного назначения. Особенно впечатляли небольшие плоские пистолеты с красным раструбом на конце, похожие на детские водяные игрушки. В последнем телефонном разговоре Павел пояснил, как ими пользоваться.

— Парализаторы. После выстрела этой штуки человек полностью вырубается и находится в таком состоянии от одного до шести часов, в зависимости от Мощности излучения. Вот здесь, на рукоятке, есть шкала. Шестичасовой импульс, кроме всего прочего, лишает человека кратковременной памяти. Иными словами, очнувшись, он не будет помнить ничего, что с ним произошло за последние сутки.

— Удобная вещь. Продуманная. Они неплохо нас изучили — твои друзья.

— Они не мои друзья.

— Все равно, здорово придумано. С этой штукой нам не страшны визиты никаких инспекторов.

Они бегло осмотрели оставшиеся ящики, в которых оказалось незнакомое электронное оборудование.

— Что мы будем делать со всем этим хламом?

— Там должна быть инструкция. Нам обещали надежную защиту — возможно, это она и есть. Кому-то из нас придется остаться и охранять ценности, пока второй отправится за машиной.

— Тебе решать, кому остаться. С таким оружием охрана не составит проблемы.

— Проблема в другом: как обменять ценности на валюту.

— А зачем их обменивать? Заходишь в небольшой обменный пункт, когда там нет очереди, вынимаешь парализатор, потом забираешь валюту.

— Если мы с самого начала будем применять бандитские методы, очень скоро наша организация превратится в новое отделение мафии. Но тем не менее в твоем предложении есть рациональное зерно. Первый обмен я проведу, так сказать, в обезличенном порядке. После того как служащие и охрана будут вырублены, я положу им в кассу пару золотых слитков и возьму их примерную стоимость валютой.

— Ты слишком благороден, Сергей. Думаешь, эти барыги будут тебе благодарны за операцию? Вой поднимется еще тот.

— Не поднимется, если цена золота будет значительно превышать сумму пропавшей валюты. Они промолчат. Ребята, которые работают в обменных пунктах, прекрасно разбираются в выгоде и не любят беспокоить официальные органы по пустякам.

— Может и получиться. Ты хочешь заняться этим сам?

— Давай бросим жребий. Так будет справедливей.

Сергею хотелось остаться рядом с ценностями. Но он понимал, что, если с самого начала не перебороть в себе этого, въевшегося с московской жизнью недоверия даже к друзьям, ничего у него не получится. И они бросили жребий. Сергею, разумеется, выпало ехать в Москву. Никогда ему не везло ни с лотереями, ни со жребиями.

Возражать он не стал и постарался не показать, как сильно разочарован результатом жеребьевки. Дело было даже не в том, что находиться рядом с ценностями ему казалось само собой разумеющимся, — ведь, в конце концов, это для него прибыла посылка… Дело было в том, что он не представлял себя в роли громилы, врывающегося в обменный пункт с игрушечным пистолетом в руках… Могут ведь и подстрелить ненароком… Но делать было нечего. С судьбой не поспоришь, и он выдал Алексею краткие наставления и предупредил, чтобы тот не ждал его возвращения раньше следующего дня, — нужно было еще успеть купить машину.

Умывшись и по возможности приведя себя в порядок, он положил в рюкзак три слитка золота и несколько алмазов покрупней, затем взял один из восьми парализаторов, проверил индикатор заряда и, кивнув Алексею на прощанье, без ненужных сейчас слов, молча начал выбираться из болота.

В Москве он был уже к двум часам, без всяких происшествий в дороге, и решил самую опасную часть операции провести сегодня, не откладывая ее на следующий день, хотя и отдавал себе отчет в том, что такая операция без предварительной подготовки имеет все шансы закончиться провалом.

Его словно несла какая-то волна, он не в силах был остановиться и боялся, что завтра этой странной решимости к безрассудным поступкам у него может не оказаться.

Подходящий пункт он нашел возле Савеловского рынка. Торговля здесь закончилась, и все, кому нужно было обменять валюту, давно это сделали. Так что посетителей не было, и в этом задрипанном пункте, расположенном где-то на задворках торговых рядов, не было видно даже охраны. Сидела за стеклянной перегородкой одна кассирша. Охранник наверняка был, но в данный момент он отсутствовал, отлучился куда-то по своим неотложным делам. И Сергей решил именно здесь испытать судьбу. У него хватило благоразумия лишь на то, чтобы, простояв на углу около часа, убедиться в том, что никто не собирается посещать этот обменник, а охраны по-прежнему не видно. Едва закончился этот отведенный для разведки час, он решительно вошел внутрь, прикрыл за собой дверь, предварительно перевернув на ней табличку с надписью «Открыто».

— Что вы делаете? — успела удивленно спросить кассирша, до того как парализатор в руке Сергея издал звук, больше всего похожий на мурлыканье сытого кота.

Женщина беззвучно осела на пол, так и не успев дотянуться до красной кнопки у себя под столом.

Сломать замок, отделявший служебное помещение кассы от предбанника, отведенного для клиентов, оказалось проще простого.

Даже сейф оказался распахнутым настежь, а разложенные по достоинству купюры лежали на столе перед кассиршей. Видимо, она подсчитывала дневную выручку и готовилась к прибытию инкассаторов. Нужно было спешить. Он смахнул в рюкзак долларовые ассигнации, не считая. Больше всего здесь было сотенных купюр, так любимых москвичами и обменщиками.

На беглый взгляд денег было не так уж и мало, что-то около пятидесяти тысяч. Он вынул из рюкзака два килограммовых слитка золота и положил их на стол перед кассиршей. Учитывая цены на Троицкую унцию золота, недавно установленные на лондонской бирже, здесь было больше шестидесяти тысяч. Так что он никого не обидел. Оставалось незаметно покинуть обменник. Подходя к двери, он даже удивился, насколько просто могло бы пройти ограбление, но в этот момент дверь рывком распахнулась, и два человека в форме сотрудников ведомственной охраны ворвались внутрь. Он так и не успел понять, подала ли кассирша какой-то сигнал, или наблюдение за дверью обменника велось снаружи и охранникам показалось подозрительным слишком долгое пребывание клиента внутри.

Самым неприятным было то, что оба охранника приготовили оружие заранее, перед тем как ворваться в помещение. Первый держал в руках газовый пистолет, скорее всего, переделанный под боевые патроны, второй выставил перед собой электрошокер.

Сергей приподнял парализатор, и прежде чем успел нажать на спуск, услышал, как старший охранник крикнул: «А ну бросай свою игрушку!»

Непрезентабельный вид его оружия спас ему жизнь и на какую-то долю секунды удержал палец охранника на спусковом крючке. Только это и позволило Сергею выстрелить первым. После удара парализующего импульса тело человека на какое-то время становилось совершенно расслабленным, а спустя несколько минут все мышцы сводило в тугие комки. Наверно, когда человек возвращался в сознание, это было болезненно. Сергей понимал, что применение чужого оружия против людей аморально в своей основе — слишком велико преимущество… Впрочем, если бы охранник успел нажать на спуск секундой раньше, он бы об этом не рассуждал.

Оттащив тела обоих охранников в сторону, он осторожно выглянул в приоткрытую дверь и не заметил ничего подозрительного.

Переулок жил своей обычной жизнью. Поправив на дверях табличку «Закрыто», Сергей, никем не замеченный, проскользнул в переулок и благополучно добрался до станции метро.

Теперь нужно было найти автомобильный салон, торгующий иномарками высокой проходимости. Их в Москве за последнее время развелось как грибов после дождя. Чаще всего такие салоны торговали подержанными машинами, угнанными за рубежом и благополучно оформленными в продажу с помощью московского ГАИ. Клиенты побогаче через пару лет меняли такие машины на новые. Именно на такую, относительно дешевую машину он и рассчитывал. На авторынке можно было купить машину еще дешевле, но зато в салоне все оформление документов занимало не больше часа.

Неожиданно Сергею в голову пришла нелепая мысль о том, что купюры в обменнике могли быть мечеными и в салоне его сразу же арестуют. «Пуганая ворона куста боится». Он не знал, какой обмен-ник выберет, это была неподготовленная спонтанная акция, знать о которой никто не мог. И все же ничем не оправданная тревога не покидала его до тех пор, пока он не избавился в кассе салона от денег, которые жгли ему руки. Он сохранил свои старые права, хотя не водил машину уже лет десять. И это обстоятельство здорово помогло с оформлением.

Вечерело, когда он выехал из ворот салона на довольно потрепанном джипе «Чероки». Еще до завершения сделки он убедился в том, что внутри у этой машины, несмотря на ее непрезентабельный вид, все в порядке. Прошла не больше ста тысяч, и мотор оказался практически новым.

Вырвавшись наконец на шоссе из московских пробок, он убедился в этом еще раз. «Чероки» шел ровно, хорошо держал дорогу на большой скорости и лишь басовито гудел двигателем.

«Интересно, что я стану делать, если никого не найду на озере?» — мелькнула подленькая мысль. Он тут же отогнал ее и зажег фары, чтобы разогнать наползавшую на шоссе вечернюю тьму.

Через сорок минут он уже был в Истре. Маленький городок при ночном освещении казался еще меньше. В свете фонарей жила только центральная улица, остальные утонули во мраке, еще более густом от автомобильных фар, которые, разумеется, никто не спешил переключить с дальнего на ближний свет при разъездах.

После столь долгого отсутствия практики Сергей чувствовал себя за рулем не слишком уверенно. К тому же машина была незнакомая, он все время путал положение переключателя скоростей. Но мощный мотор, сердито ревя, прощал его случайные ошибки.

Наконец прямо перед ним, в свете фар, возникло величественное здание Иерусалимского монастыря. Сверкнули золотом кружевные купола, и он мельком подумал, что хоть какую-то красоту после себя оставит это трудное время. Монастырь недавно полностью отреставрировали.

Не доезжая до монастыря нескольких сотен метров, он свернул направо, на тупиковую дорогу, заканчивавшуюся у дальнего конца водохранилища.

Еще километров пятнадцать, и асфальтированная дорога кончилась.

Теперь предстояло пробираться по раскисшей грунтовке, и каждый отвоеванный у дороги километр словно снимал с плеч водителя дополнительный груз.

В конце концов дорога исчезла, растворившись в болоте. Пришлось остановиться и идти дальше пешком.

Ночью, в незнакомой местности, он плохо ориентировался и не смог определить, какое расстояние отделяло место, где ему пришлось оставить машину, от островка, где должен был ждать Алексей.

Метров через двести, подсвечивая себе мощным фонарем, приобретенным вместе с машиной, он все-таки выбрался на знакомую вырубку в тощем ивняке, которую они сотворили прошлой ночью.

Алексей ничем не выдавал своего присутствия до тех пор, пока не убедился в том, кто именно пожаловал на его «охраняемый объект».

Увидев друг друга, они неожиданно для себя обнялись, чего не делали никогда раньше. Сказалось напряженное ожидание и нервотрепка этого долгого дня.

— Ну, как ты тут? Были визитеры?

— А как же, четверо. Причем два раза.

— И где же они?

— Они днем пожаловали, и я их оттащил подальше, чтобы не знали, где они побывали, когда очухаются. Ну, так они через шесть часов вернулись во второй раз, пришлось повторить процедуру.

— Вот черт… Я не спросил, как действует повторный заряд парализатора…

— Теперь уже поздно спрашивать. Дело сделано, и в том месте, где я их оставил, никого нет, я проверял. Нам нужно торопиться, потому что те, кто их найдет, наверняка поднимут тревогу.

— Даже после одной порции излучения человеку некоторое время трудно двигаться. Странно, что они вернулись… Может, ты их спутал с другими?

— Да вроде нет, у одного была такая приметная кепочка.

— Ладно. Сейчас это действительно неважно.

— Машину нормальную купил?

— Нормальную. Джип «Чероки», вот только по нашим болотам она все равно ездить не может. И придется тащить ящики километра полтора. Ближе я так и не смог подъехать.