ГЛАВА 28
Двое парламентеров, появившихся на площадке, где располагался пост Ротанова, разительно отличались друг от друга. И, поскольку инспектор считал, что во время переговоров решающее значение имеет умение учитывать психологические особенности противника, он постарался сделать как можно более полное заключение об их характере и о месте, которое они занимают в иерархии бандитов, атаковавших лагерь.
Поэтому он не торопился начинать переговоры, внимательно изучая липа и малейшие детали внешности своих визитеров, чем вызвал с их стороны вполне понятное удивление.
Один невысокого роста, в вездесущей солдатской «универсалке», разумеется, давно лишенной знаков отличия, держался позади своего спутника, настоящего великана, с тяжелыми, как молот, кулаками и лицом, словно высеченным из куска гранита.
Тем не менее Ротанов безошибочно определил в низкорослом человеке лидера, если и не самого Барсика, то наверняка одного из его подручных. Цепкий и быстрый взгляд этого человека, презрительная усмешка, не сходившая с губ, и весь его вызывающий вид говорили о том, что, подчинившись обстоятельствам, заставившим его прийти к противнику с белым флагом, он тем не менее по-прежнему считает своих врагов кучкой недоумков, посмевших оказать вооруженное сопротивление банде, состоящей из десятков вооруженных людей да еще поддержанной песчаниками.
Он смотрел на них так, словно их уже не существовало и ему приходится разговаривать с тенями людей. Так смотрят на осужденных на казнь, перед тем как отвести их к эшафоту. Вроде бы они еще дышат, движутся и даже говорят, но на самом деле их уже вычеркнули из списка живых.
Разве что Ротанов вызвал в нем некоторый интерес, но, скорее всего, потому, что он не ожидал встретить здесь человека если и не военного, то, во всяком случае, вполне профессионального в вопросах обороны и владения оружием. Ему явно не нравилось молчание Ротанова и нежелание инспектора первым начинать переговоры.
— Кто вы и откуда у вас энергетическое оружие? — отбросив наконец свою презрительную улыбку, произнес этот самоуверенный наглец.
Его спутник за это время не проронил ни единого слова и, кажется, даже не переменил позы, угрожающе сжимая в правой руке рукоятку тяжелого самодельного тесака, всем своим видом показывая, что он готов пустить его в ход при малейшем признаке опасности.
Хотя верхняя часть его туловища пребывала в полной неподвижности, Ротанов заметил, что он время от времени передвигается мелкими шажками, едва инспектор отводил от него взгляд, стараясь оказаться в более выгодной позиции, — поближе к спине Ротанова. Делая вид, что не замечает его хитрости, Ротанов ни на секунду не упускал из виду этого гиганта.
Дальнейшее молчание могло спровоцировать начало стычки. А поскольку Ротанов знал, что в случае Рукопашной они окажутся в невыгодном положении, нужно было постараться избежать немедленного конфликта. На помощь Гранта он почти не рассчитывал. Этот человек был фермером и сейчас даже не пытался скрыть своего страха перед бандитом с топором в руках.
Очень часто люди, умеющие противостоять своему страху во время огневого боя, теряются, когда дело доходит до рукопашной. Именно это сейчас и происходило с Грантом. Нужно было отвлечь от него внимание, сделать так, чтобы их противники не догадались о том, что на своего партнера Ротанов не может положиться.
— Я инспектор службы безопасности Земной Федерации, — представился Ротанов. — По опыту он знал, что такое официальное представление всегда производит впечатление и во многих случаях уже само по себе способно остудить слишком горячие головы. Какую подготовку проходят инспектора и на что способны сотрудники этого ведомства, было хорошо известно.
— По поводу нашего оружия могу сказать, что это вас не касается, любезнейший. У нас есть любое необходимое оружие, и мы применим его, когда сочтем нужным. — Он говорил в нарочито презрительной манере, стараясь переключить на себя внимание обоих противников и сбить их предводителя с его самоуверенной позиции. Затем, неожиданно обернувшись ко второму визитеру с топором, уже оказавшемуся у него за спиной, Ротанов резко щелкнул затвором бластера и, направив ствол тому прямо в лицо, коротко приказал:
— Встань, где стоял!
— Чего? — с непонимающим видом переспросил гигант.
— Вернись на прежнее место! — И Ротанов показал стволом бластера, куда именно должен вернуться бандит. Кивком головы коротышка подтвердил приказ Ротанова, и, недовольно ворча, громила отошел.
— Теперь позвольте и мне, в свою очередь, поинтересоваться, кто вы такой? — Сейчас Ротанов выглядел вполне любезным, даже дружелюбным, и только люди, хорошо его знавшие, смогли бы понять, что за этой изысканной любезностью скрывается сдержанный гнев.
— Я представляю администрацию новой колонии! Колыверин, если вам нужна моя фамилия, по прозвищу Волк. — Низкорослый бандит отвесил шутовской поклон и продолжил: — А вот откуда тут взялся инспектор? Уж не долетела ли до Земли весточка о том, что тут у нас произошло? Может быть, ваши корабли поспешили к нам на помощь? Но тогда странно, почему вы один? Где ваши знаменитые десантники?
— Вы с ними еще успеете познакомиться. Пока я только выясняю обстановку. А теперь будьте любезны ответить, почему ваша банда напала на нас?
— Банда? Вы называете нас бандой? — Было заметно, что Колыверин откровенно пытается взвинтить себя, но ему это не слишком удавалось, и вся его игра строилась на том, чтобы отвлечь внимание Ротанова от своего товарища, который вновь попытался сменить позицию на более выгодную и уже снова оказался за спиной инспектора, ожидая условного сигнала для нападения. Теперь их намерения стали для Ротанова совершенно ясны, все эти переговоры были затеяны с одной-единственной целью — завладеть энергетическим оружием, обладание которым сделало бы банду Барсика в местных Условиях совершенно безнаказанной.
Но Волка одолевали сомнения. И он все не подавал условного сигнала своему подельнику, теряя Драгоценные секунды. Инспекторы внешней безопасности редко появлялись на отдаленных колониях без сопровождения, Колыверин все время ожидал какого-то подвоха, ловушки или засады.
— Я называю вас бандой, — спокойно подтвердил Ротанов. — Ведь это ваши люди терроризируют мирное поселение колонистов, грабят их, бесчинствуют, устраивают дебоши и насилия.
— У нас что, на лице написано, что мы бандиты? С чего это вы стали палить из бластера в людей, вооруженных ножами и старинными пистолетами? Или вас там так проинструктировали, в вашей «безопасности», чтобы нападать на всех встречных?
— Вы первыми открыли огонь, но не это сейчас важно. Скажите лучше, кто это там стоит внизу, у стен? Кого вы привели с собой? Если не ошибаюсь, это те самые кровожадные твари, которых здесь называют песчаниками?
Вопрос Ротанова смутил самоуверенного бандита, и Волк отвел глаза, не зная, что ответить, и явно не желая продолжать разговор о песчаниках, но Ротанов уверенно развивал именно эту, неприятную для Волка тему:
— Что вы получили за свое предательство, Колыверин? За то, что повели этих смертоносных чужепланетных тварей на поселение своих соотечественников? — Ротанов говорил так, словно находился в судебном зале и допрашивал по делу, не вызывавшему у него никаких сомнений. Эта его уверенность сбивала Колыверина с толку. Вместо того чтобы подать наконец сигнал к нападению, он начал оправдываться, потеряв сразу весь свой апломб:
— Это не наша вина! Договор был заключен раньше, мы лишь выполняем его условия!
— Кем был заключен договор? Кто вел переговоры с этими? — Ротанов кивнул вниз, где у самой стены песчаники начали круговое движение вокруг развалин башни, словно не могли долго стоять на одном месте неподвижно.
— Рон Палмес заключил с ними договор, а нам предложил в нем участвовать и разделить добычу…
— Рон Палмес! Я уже слышал это имя и хотел бы встретиться с этим человеком. Он с вами?
Казалось, это предложение удивило Колыверина.
— Палмес появляется только тогда, когда сам этого хочет. Никто не знает, где находится его жилище. Чаще всего его видели в развалинах старой колонии, но там сейчас точно никто не живет. Никто из людей, по крайней мере, — поправился Колыверин.
— Ты хочешь сказать, что Палмес не человек?
— А кто ж его знает. Он ведет себя необычно и ничего не боится.
— Ты тоже считаешь, что Палмес не похож на человека? — спросил Ротанов, поворачиваясь к Гранту. Это было ошибкой. Сейчас было не время и не место для выяснения обстоятельств, не имеющих прямого отношения к делу, и уж тем более не следовало давать противнику повод для успешного начала атаки.
Волк, воспользовавшись ошибкой Ротанова, подал наконец своему напарнику долгожданный сигнал, и двухсоткилограммовая глыба мышц за спиной Ротанова немедленно пришла в движение.
Правая рука гиганта неожиданным для такой массы быстрым движением метнула тесак в голову Ротанову.
Однако инспектор, словно у него были глаза на затылке, успел пригнуться. Умение чувствовать движение противника, даже в том случае, когда тот находится вне поля его зрения, не раз спасало ему жизнь. И все же сейчас он сделал это недостаточно быстро — тяжелый топор, вращаясь, задел ему голову своим лезвием, сорвал фуражку и залил кровью лицо.
Но это был единственный успех напавших на него бандитов.
Рана оказалась неглубокой, Ротанов даже боль почувствовал не сразу, и в следующую секунду, мгновенно выхватив игольный пистолет, выстрелил из него навскидку, направив ствол за спину и даже не обернувшись для прицельного выстрела.
Удар реактивной иглы швырнул великана на землю, разрывая ему внутренности. И в ту же секунду снизу, со стороны их лагеря, донесся грохот бластерных выстрелов и резкий лай порохового оружия…
Лишь сейчас Ротанов осознал главную цель, которую преследовали бандиты, мороча им голову переговорами. И то, насколько был прав Грант, предупреждавший, что этим людям нельзя доверять.
«Парламентеры» выполнили свою главную задачу, отвлекли внимание от нижнего лагеря, гораздо более уязвимого и являвшегося главным объектом их ночной атаки. Захватив в заложники находящихся внизу людей, они смогут диктовать любые условия, и никакое энергетическое оружие уже не поможет его товарищам…
Все эти мысли, стремительно мелькнув в голове Ротанова, ускорили развязку схватки, начавшейся на стене. Волк, не успев правильно оценить ситуацию, бросился на помощь своему товарищу, и тут же, получив в грудь вторую иглу из пистолета Ротанова, не удержался на краю стены и с воплем сорвался вниз.
Теперь каждая секунда имела решающее значение. Нужно было успеть вмешаться в разгоревшийся внизу бой, пока он не кончился так, как это планировали напавшие на них бандиты. Но спускаться со стены под прицельным огнем группы, в которую входил Волк, обосновавшейся на высоком зубце стены в довольно выгодной позиции, было бы форменным самоубийством. Пришлось использовать свое единственное преимущество — бандитов на стене оставалось немного, и, пока Ротанов с Грантом не начали спускаться, они находились на более низком участке стены, на гладкой открытой площадке.
Без всякого сожаления Ротанов двумя выстрелами из бластера уничтожил подонков. Путь вниз был теперь свободен. Бой оказался настолько скоротечным, что Грант только сейчас, немного придя в себя, оценил происшедшее.
— Нам придется спускаться по внутренней стороне стены, — пробормотал он, смущенно отводя глаза. — Только там мы будем в безопасности от нападения песчаников, и извини, что я не успел тебе помочь…
— Ничего страшного. Ты не военный. А рукопашный бой может успешно вести лишь человек, прошедший специальную подготовку.
Несколько минут спустя они уже стояли во внутреннем дворе башни, но в этот момент непрерывно доносившаяся со стороны их нижнего лагеря стрельба неожиданно стихла…
Услышав первый выстрел Ротанова, Зарудный и Хорст, не теряя ни минуты, заняли заранее подготовленную позицию на верхней грани своего каменного блока. В нескольких метрах от них располагался блок, в котором находилась Линда.
Таким образом, теперь они могли следить за ее Укрытием, одновременно держа в поле зрения все ближайшие подходы к своей позиции. Однако обзор был недостаточно велик, потому что все пространство внутреннего двора было забито осколками камней и обвалившихся блоков.
Именно это обстоятельство позволило бандитам незаметно подобраться почти вплотную. Зарудный и Хорст увидели своих противников, только когда до нападавших осталось не больше пары десятков метров, а с такого расстояния все преимущества их мощного дальнобойного оружия были утрачены, взрывная волна и осколки камней могли повредить их самих.
Сколько человек на них напало, они не могли определить. Со всех сторон их окружали перебегавшие от блока к блоку бандиты, старавшиеся как можно меньше времени оставаться на открытом пространстве.
Бандиты прекратили свое беспорядочное передвижение лишь после того, как несколько выстрелов Зарудного убедили их в том, что каждая пуля, выпущенная из его пистолета, обязательно находит свою цель.
Из бластера Зарудный выстрелил всего пару раз, в самом начале, когда противник находился еще достаточно далеко.
Бандиты сделали вывод из своей первой неудачной атаки, когда меткая стрельба Зарудного сорвала все их попытки прорваться к блоку.
Теперь они бросились в атаку по команде своего предводителя одновременно со всех сторон.
В отличие от стрельбы Зарудного выстрелы Хорста не смогли остановить их на подходе, и двоим из нападавших удалось взобраться на блок с его стороны.
Услышав крик старого капитана, Зарудный чертыхнулся и, перехватив бластер рукояткой вперед, наподобие дубины, бросился на бандитов. Но те, увидев на нем форму космического десантника, спрыгнули вниз, не приняв боя.
Стрельба внизу моментально затихла, и нападавшие исчезли среди каменных обломков двора, словно растворились среди них.
— Что произошло, черт возьми? — спросил Хорст, прикрывая одной рукой здоровенный синяк под правым глазом, полученный им в результате неудачно проведенного ближнего боя.
— Возможно, они испугались, — скромно заметил Зарудный.
— Испугались кого?
— Тебя, конечно.
— Издеваешься? Самое время, чтобы поиздеваться!
— Да не издеваюсь я, успокойся, просто пошутил. Мне их отступление совершенно непонятно. Они чего-то добивались от нас и вдруг ушли ни с того ни с сего, имея подавляющий численный перевес. Здесь что-то не так!
— Это уж точно! — заметил Ротанов, появляясь из полумрака, словно призрак.
— Предупреждать надо! Я мог бы и выстрелить!
— Смотреть надо, в кого стреляешь! Тебе бы только гашетку нажимать! Что тут у вас произошло?
— Это мы вас хотели спросить, инспектор! Может быть, вы перестреляли со стены всех нападавших?
— Не больше десятка. И я не знаю, куда девались остальные. Почему они ушли?
— Хотел бы и я это знать! — Зарудный постепенно выходил из себя от занудных и, как ему казалось, бессмысленных вопросов инспектора.
— Что с Линдой?
— А что с ней может случиться? Вход в ее блок все время был у меня перед глазами. Туда не смог добраться ни один из этих бандитов, кстати, кто они?
— Местная шайка. Такие группы всегда возникают там, где рушится привычный порядок вещей. Давай проверим, как там Линда. Может, она пришла в себя от всего этого шума?
Через минуту луч фонаря в руке Ротанова осветил совершенно пустую внутренность блока и смятую подстилку, на которой совсем недавно лежала девушка.
